Глава 18
Тина сидела в салоне яхты перед экранами. Сегодня утром в Хризополисе, во Дворце Всеобщего Согласия, открылась очередная сессия Ассамблеи Независимых Миров. Выступал представитель Жела, похожий на округлый тускло-желтый холм, выросший посреди обнесенного мраморным бортиком бассейна с подогретым песком.
— Вибрирующее сверкание объединенной общественной мысли создает на фоне межзвездной тьмы дивный социоэкономический узор… — старательно повторял за ним автомат-переводчик.
По человеческим меркам его речь была цветистой и сложной, по желийским — чересчур упрощенной, адаптированной к восприятию представителей иных рас. Умение нанизывать словесные образы, излагать свои мысли изящно и нестандартно у желийцев ценилось очень высоко. Выразительной внешностью эта раса не отличалась, и речь восполняла недостаток индивидуальных зрительных впечатлений.
Тина бросила взгляд на часы. Гонщик собирался вклиниться со своей информацией сегодня, но поближе к вечеру, уже после того, как торжественные выступления закончатся. К этому его вынуждала необходимость: за прошедшие два года он несколько раз пытался сообщить о преступной деятельности Генлаора в соответствующие инстанции, включая Космопол, но безрезультатно — информация уходила, как вода в песок. По-видимому, у «Галактического лидера» везде были доверенные лица.
— Привет! — Стив появился внезапно — в белой униформе с эмблемой «Персонал ДВС» (персонал Дворца Всеобщего Согласия) и темном кучерявом парике, с подносом, на котором лежали бутерброды с черной икрой. — Разминировал. Генлаор постарался, всего там было четыре бомбы. Он научился предугадывать мои действия, но я предугадываю, какой ход сделает он. Посмотрим, кто кого обыграет.
— А зачем ты поднос прихватил?
— Не оставлять же его на полу посреди коридора. Съедим, — Стив снял парик и уселся в кресло. — Что слышно на секретной линии Генлаора?
— Послушай сам. По-моему, он нервничает, — Тина нажала на кнопку.
— Чевканд, вы разобрались с этим аэрокаром-убийцей? — голос Генлаора, нетерпеливый и раздраженный.
— Пока нет, босс, — Чевканд старался отвечать спокойно, но напряжение все равно прорывалось, как еле ощутимый оттенок. — Машина действительно из наших, а кто внутри — неизвестно. Удалось ненадолго связаться с бортовым компьютером… Там один человек, причем медавтомат зафиксировал наличие мейцана у него в крови. Босс, отряда «Цербер» больше не существует — этот тип посбивал всех… а также три полицейские машины и две частные. Кое-кто успел катапультироваться, но есть погибшие и раненые. Если наружу просочится информация о том, что это наш аэрокар, к нам будут претензии.
— Ну так взорвите его!
— Извините, босс… Это невозможно, перед началом операции я отключил систему дистанционного управления. Если помните, это было согласовано с вами.
Генлаор выругался.
— Какого… вы ее отключили?!
— Вы же сами распорядились, чтобы Гонщик не смог перехватить контроль над нашей техникой.
— Мало ли о чем я распорядился! Чевканд, вы ответите за все, вы меня поняли?!
— Босс, не исключено, что в этом аэрокаре находится Гонщик.
— Вы уверены?
— Проверить не могу — он не выходит на связь.
— Боже, как мне сейчас не хватает Виллерта… — сокрушенно вздохнул Генлаор. — Он всегда сумеет найти выход… Вы узнали, куда он полетел?
— Пока нет, босс.
— Пошлите кого-нибудь сбить того психа! Неужели никто из «Цербера» не уцелел?
— Еще один аэрокар уцелел… Он кружит в том же районе, над Испанским архипелагом.
— Ну так в чем дело?!
— Его экипаж тоже не выходит на связь и не реагирует на мои приказы. Босс, правительство беспокоится и проявляет повышенный интерес к этой ситуации.
— Чевканд, вы уволены! — рявкнул Генлаор. — Со всеми вытекающими отсюда последствиями!
— Это все, что удалось поймать, — Тина опять нажала на кнопку. — Он старается не болтать слишком много — наверное, подозревает, что ты можешь засечь его секретную линию.
— Он на редкость догадлив, — усмехнулся Гонщик.
— Очевидно, Чевканд выяснил, что нас видели на островах, и послал туда отряд боевиков, но один из этой банды свихнулся и перебил остальных. Уж если человек возится с такой дрянью, как распространение наркотиков, он должен быть готов к тому, что рано или поздно ему тоже рикошетом достанется!
— Такие, как Руческел и Генлаор, никогда к этому не готовы. Дай-ка, я проверю аппаратуру.
Спустя три часа Стив включил мощный транслятор и приступил к передаче заранее подготовленного материала о деятельности «Галактического лидера». Начал он с «Перископа» и наркозавода на Криоле — это сразу приковало внимание зароптавших было членов Ассамблеи.
— Внимание, Дворец Согласия заминирован! — крикнул в микрофон находившийся в зале человек в униформе Ниарской Службы Безопасности. — Здесь тот самый террорист, который взорвал «Сиролл»! Сохраняйте спокойствие, господа!
— Дворец уже разминирован! — нажав кнопку на пульте, перебил Стив, и его голос загремел под сводами зала. — Взрыв на «Сиролле» организовал Генлаор, который не хочет, чтобы его темные дела вышли наружу. Он и сейчас собирался действовать по той же схеме, но я успел ему помешать. Вам ничего не угрожает. Секретный агент «Галактического лидера» прав — сохраняйте спокойствие, господа!
— Номер один! — ожила линия Генлаора. — В чем дело? Номер один! Номера два, три, четыре! Что происходит, Чевканд?
— Дает команду на взрыв, — прокомментировал Гонщик.
Через секунду те же слова Генлаора прозвучали в зале. Ропот среди членов Ассамблеи усилился, а Стив уже надевал скафандр и кобуру с дезинтегратором.
— Ты куда? — оглянулась на него Тина.
— На Криол. Пока там не успели подорвать наркозавод.
Он исчез.
— Немедленно отправьте на Криол патрульный крейсер Космопола, пусть проверят истинность этой информации, — распорядился, полуобернувшись к стоявшим за его креслом-тумбой существам, сидевший в президиуме алый силарец.
— Чевканд, у меня обострился насморк, и я нуждаюсь в радикальном лечении! — почти взвизгнул Генлаор.
Вначале Тина опешила, но потом сообразила: президент «Галактического лидера» произнес кодовую фразу. Не исключено, что это зашифрованный приказ об уничтожении наркозавода на Криоле.
— Ну так купите себе лекарство в ближайшей аптеке, босс, — с ехидцей отозвался Чевканд. — Я уволен, со всеми вытекающими отсюда последствиями!
Генлаор выругался.
— Сайкалли! — вновь прозвучал его голос. — Радикальное лекарство от насморка, срочно!
Тина до боли сцепила пальцы. Удастся ли Гонщику предотвратить взрыв и благополучно вернуться? Как и в прошлый раз, ее понемногу начинала одолевать мучительная тревога. Между тем передача закончилась — это было сжатое и емкое изложение фактов, не занявшее много времени. Члены Ассамблеи оживленно обсуждали происшествие, потом один из них, человек, объявил в микрофон, что нужно дождаться известий от капитана крейсера Космопола, тогда и станет ясно, ввели их в заблуждение или нет. Остальные согласились.
Прошло около часа, и наконец появился Стив.
— Все, — улыбнулся он. — Наркозавод захвачен Космополом.
Вскоре во Дворец Согласия пришло сообщение от капитана крейсера. После непродолжительных прений присутствовавший на сессии командор Космопола распорядился об аресте Генлаора и других членов руководства «Галактического лидера».
— Победа? — спросила Тина.
— Увидим, — пожал плечами Гонщик.
«Ваша жизнь в опасности!»
Это зловещее предупреждение вспыхивало на экранчике всякий раз, когда Саймон включал медавтомат. Впрочем, он и сам понимал, что его жизнь в опасности, и вел себя адекватно — расстреливал из бортового бластера всех врагов, которые оказывались в пределах досягаемости. Покончив с летательными аппаратами, обнаружил, что есть и другие цели: роботы, морские суда, здания на островах архипелага. Там тоже могут прятаться враги. Если Саймон попадет к ним в лапы, они его растерзают. Шеф предупреждал: «Живое сырье» никогда не упустит случая оплевать и растоптать своих богов». Шеф, где-то он теперь…
Две вещи тревожили Саймона. Во-первых, единственный несбитый аэрокар, который не шел на сближение и не исчезал за горизонтом, словно дожидался в отдалении своего часа. Несмотря на то что кровь в жилах у Саймона чуть ли не кипела под действием мейцана (иначе он не вышел бы победителем из стольких воздушных схваток), при виде этой черной точки по спине ползли мурашки. Как будто в небе появился зрачок, пристальный и недобрый, который наблюдает за ним и до поры до времени бездействует… Наверное, это Шидал. Или киборг. Или полицейский комиссар, решивший отомстить за свой испорченный день рождения. Саймон готов был поспорить, что в том аэрокаре сидит один из троицы его злейших врагов, — угадать бы еще, кто именно.
Во-вторых, мейцан на исходе, а без наркотика он не сможет успешно защищать свою жизнь. Саймон все чаще подумывал о захвате заложников — и взамен потребовать у ниарского правительства побольше мейцана… но, чтобы взять заложников, придется покинуть аэрокар, оказаться лицом к лицу с людьми! Он знал, что люди — существа черствые и жестокие: вместо того чтобы проявить к нему сострадание, они его попросту убьют. Надо что-то придумать. Люди внушали ему страх; единственное лекарство от страха — это мейцан; если он не достанет новую порцию мейцана, страх сведет его с ума.
Внезапно Саймон вспомнил: на одном из центральных островов есть больница с родильным отделением. Россыпь ярких разноцветных кубиков среди зелени, ее легко узнать сверху. Он захватит больницу, а потом потребует ящик мейцана, десять миллионов галов и быстроходную космическую яхту. Роженицы и грудные дети — это должно сработать. Шеф не раз повторял: «Умейте играть на чужих слабостях».
Развернув аэрокар на северо-запад — в сторону острова с больничным комплексом, — Саймон обнаружил внизу патрульный катер. Еще один враг. Прицелившись, нажал на кнопку, и… ничего не произошло. Вернее, произошло: «Бортовой бластер разряжен» — вспыхнуло сообщение на пульте. Обливаясь ледяным потом, Саймон набрал высоту и помчался на юг, подальше от опасного катера. И вдруг заметил, что зловещий аэрокар приближается. Боже, так вот в чем дело! Он, значит, выжидал, когда Саймон истратит весь свой боезапас и останется беззащитным… Какая низость! Дрожащим пальцем Саймон ткнул в кнопку «максимальная скорость», застегнул страховочные ремни и обреченно зажмурился.
Из оцепенения его вывел звуковой сигнал. Открыв глаза, Саймон увидел, что аэрокар завис над лесистой территорией, моря нигде нет, а на экране пульта светится сообщение:
«Энергия закончилась.
А. Дайте команду на посадку.
Б. Поместите в зарядную камеру машины запасной блок энергопластин, который хранится в шкафчике Z-3.
Сообщите бортовому компьютеру, выбираете Вы А или Б?»
Саймон нажал на «Б» и завертел головой в поисках шкафчика Z-3. Тут слева, за покрытым засохшими бурыми потеками окном, скользнула какая-то тень. Чужой аэрокар все-таки настиг его! Оглушительный скрежет, запах горелого пластика. Он еще успел заметить новую надпись: «Приготовьтесь к аварийному катапультированию!» — и мир вокруг завертелся; сияющее голубое небо, туманная земля, опять небо, солнце в зените… Воздуха не хватало, потом что-то больно хлестнуло его по лицу, сдирая кожу. Захрустели ветви. Когда круговерть прекратилась, Саймон обнаружил, что кресло застряло посреди большого куста. Было очень душно и жарко. Вокруг стояли деревья с длинными перистыми листьями, синими, зелеными и оранжевыми, их стволы оплетали усыпанные цветами лианы.
Торопливо расстегнув ремни, исцарапанный Саймон вывалился из кресла, ощупал карманы: из правого торчит ребристая рукоятка пистолета Волынина, из левого — гладкая рукоять бластера. По крайней мере, оружие осталось при нем. Под ногами на каждом шагу чавкало. Густая, голубоватого оттенка трава поднималась выше пояса, в воздухе вились тучи мошкары, причем иные из насекомых сверкали, словно крохотные драгоценные камни. Тропики, с нарастающей тревогой понял Саймон. Джунгли. А в джунглях водятся дикие звери, которые сожрут его с потрохами! Словно в подтверждение этой мысли, в траве мелькнуло что-то небольшое — около тридцати сантиметров в длину, — пушистое, полосатое. Саймона захлестнула горячая волна паники. Выхватив пистолет Волынина, он поднял его двумя руками и начал стрелять во все стороны — по кустам, по деревьям, по траве. На землю падали ветки, листья, клочья лиан. Спустя две-три минуты ощутимо полегчавший пистолет заглох. Патроны кончились, сообразил Саймон. Ничего, еще есть бластер… Зато от кровожадных местных хищников он себя на некоторое время обезопасил.
Переложив бластер в правый карман, выволок из кустарника кресло. Итак, оно оснащено стандартным аварийным компенсирующим антигравом, который работает на энергопластинах VX-3485; в настоящий момент пластина полностью израсходована, о чем свидетельствует погасший глазок индикатора. Никаких шансов… Расстроенный и подавленный, Саймон изо всех сил пнул кресло. Его покусает тропическая мошкара, он умрет от голода (поди разберись, что в этом лесу съедобное, а что — ядовитое, особенно если у тебя отключились вкусовые ощущения), его замучает постмейцановый синдром… Это конец. На Саймона нахлынула вторая волна паники, по сравнению с которой первая была сущим пустяком: ведь мейцан — синтетический наркотик, в джунглях его не достанешь! Надо выбираться отсюда, и поскорее. Он начал остервенело пинать кресло, вымещая на нем свою ярость. Обивка лопнула, из разрыва полезла белая пена полилона. «Вы все мерзавцы!.. — сквозь слезы бормотал Саймон. — Вы меня сюда загнали!.. Вот вам!..»
Звук позади заставил его замереть на месте, а потом медленно повернуться. Боже, вот это удар ниже пояса… Пока он занимался креслом, на поляну опустился вражеский аэрокар, тот самый! Ствол бортового бластера смотрел прямо на Саймона. Дверца распахнулась.
— Не двигайся, я держу тебя на прицеле!
Так и есть — Шидал.
— Наконец-то я поймал тебя! — осклабился манокарец. — Ты слушал радио, Саймон? Отвечай, когда я спрашиваю!
— Н-нет… — выдавил Саймон. Когда он услыхал последнюю фразу, его затошнило от страха.
— Только и разговоров что о тебе: мол, неизвестный бандит терроризирует воздушное пространство над Испанским архипелагом, и никто не может с ним справиться. Они считают тебя очень крутым и отчаянным. Это тебя-то, Саймон! Вот умора… Все дело в том, что они не знают Саймона Клисса так хорошо, как я, и судят о тебе только по тому, сколько народу ты поубивал за последние сутки.
Тошнота усилилась: неужели его обвиняют в каких-то убийствах? Но ведь это вышло само собой, он просто не мог иначе…
— Подними руки над головой и не шевелись! Ну?!
Саймон понял, что последует за выполнением этой команды: Шидал высунется из-за дверцы и всадит ему в живот голгироловую капсулу, потом обыщет и заберет весь мейцан… Эта угроза — остаться без наркотика — показалась ему настолько ужасной, что он отважился на откровенно безрассудный поступок: не обращая внимания на смертоносный зрачок бластера, отпрыгнул в сторону, к деревьям, и юркнул в чащу. Сердце бешено колотилось. Остановившись, Саймон смахнул с лица липкие нити, вытащил из карамана оружие, сжал потной рукой прохладную рукоять.
— Дурак!.. — заорал вслед Шидал. — А если б я выстрелил?!
Все-таки я смелый, подумал Саймон, прислонившись к опутанному пупырчатыми лианами толстому стволу. Его опять начало тошнить, колени дрожали. Если он сумеет убить манокарца, ему достанется машина с заряженным бортовым бластером — тогда можно будет вернуться на острова, захватить ту больницу с родильным отделением и выдвинуть ультиматум: или правительство Ниара выполнит его требования — или весь больничный комплекс взлетит на воздух. Но сначала надо убить манокарца… Одна из лиан вдруг пошевелилась и скользнула в гущу ветвей. Саймон шарахнулся в сторону.
— Саймон, выходи! — потребовал Шидал.
Он выстрелил на голос. За пестрой зелено-сине-оранжевой лиственной завесой он не мог разглядеть манокарца, но тот его тоже не видел — оба находились в равном положении. Кроме того, он хотел убить врага, а Шидал был одержим навязчивой идеей взять несчастного эксцессера живым и потому не стрелял, что давало Саймону некоторое преимущество.
— Саймон, ты где?
Он опять нажал на спуск. Шидал — законченный болван: если будет через каждые две минуты вот так орать из кустов, Саймон в конце концов его подстрелит, и проблема решена! На потном, измученном, исцарапанном лице Саймона расцвела снисходительная усмешка — приятно было ощущать свое умственное превосходство над злобным, но наивным манокарцем. Шорох слева в зарослях. Развернувшись, полоснул по зарослям лучом. Понемногу его охватывал азарт: рано или поздно он попадет в цель.
— Саймон!
На этот раз — справа. Новый выстрел. Дневной тропический сумрак, оживленный проникавшими сквозь лиственный купол солнечными бликами, был полон игры света и теней — это сбивало с толку, мешало точно определить направление. Саймон не сразу заметил, что с бластером что-то не так. Погас рубиновый глазок индикатора на рукоятке. Не желая верить своим глазам, он изо всех сил надавил на кнопку: никакого результата, бластер разряжен. А запасных энергопластин у него с собой нет…
— Саймон, почему не стреляешь?!
Шидал ни в коем случае не должен догадаться о том, что он безоружен. Подавив острое желание броситься наутек (тогда он заблудится в джунглях и пропадет, а ему нужно заполучить машину манокарца), Саймон отступил за дерево, с ветвей которого неряшливо свисала рваная бахрома лишайника. Раз не удалось одолеть врага с помощью таких экстремальных средств, как взрывчатка и бластер, стоит попробовать психологию. «Умейте залезать к человеку в душу, — учил шеф. — Играйте на чужих чувствах во всем диапазоне, от низменного до возвышенного, — и вы непобедимы!»
— Ваше превосходительство! — припомнив его наставления, начал Саймон. — Ну зачем такой сильной личности, как вы, преследовать несчастного больного человека вроде меня? У меня больше нет ни здоровья, ни денег, я скоро умру… Ведь я всего лишь снял про вас фильм, а больше ничего плохого не сделал!
— Ничего плохого?! — Незримый за кустами Шидал разразился грубой бранью. — Ты… разрушил мое общественное положение, мои планы на будущее — всю мою жизнь!
Саймон слегка поморщился: манокарец неисправим. Ну что значит его ничем не примечательная жизнь по сравнению с прекрасным фильмом «Страсти в системе Раксы», который потряс всю цивилизованную публику!
— Надо уметь прощать, ваше превосходительство! — Он постарался, чтобы голос прозвучал проникновенно, как у шефа.
— Прощать?! Таких стервецов, как ты?! — Ветви впереди затрещали.
Он шмыгнул в заросли высоких гладких стеблей, покрытых синеватым и оранжевым пухом. Под ногами хлюпало, и легкие белые туфли Саймона медленно, но верно раскисали. Ощутив жжение на щиколотке, скосил глаза: к ноге прилип полупрозрачный шарик, который постепенно наливался красным. Вздрогнув, он раздавил опасную тварь и крикнул:
— Ваше превосходительство, я могу перед вами извиниться, хотите?
— Извиняться будешь, когда я тебя поймаю!
— Разве для вас ничего не значат такие понятия, как совесть, гуманность, нравственность? — Саймон прихлопнул еще одного кровососа (они кишмя кишат в этой луже, надо срочно выбираться на сушу!). — Безнравственно преследовать больного и затравленного! Я не могу поверить, что вы, ваше превосходительство, настолько бессердечны, этого просто не может быть! Разве слово «гуманность» не затрагивает лучшие струны в вашей душе?
— Гуманность?.. — переспросил Шидал, как будто с раздумьем. — Гм… Если ты избавишь меня от необходимости бегать за тобой по этим… джунглям и сдашься добровольно, я иногда буду обращаться с тобой гуманно. Скажем, один раз в месяц. Ну что, Саймон, согласен?
До чего мерзкий у него юмор, с отвращением подумал содрогнувшийся Саймон, типов с таким чувством юмора надо держать за решеткой! Что же теперь делать? При всех своих эксцессерских талантах он не умеет опутывать людей словами так, как шеф, — исподволь, незаметно, убедительно… Шеф по этой части гений, а Саймон — всего лишь его прилежный ученик.
Проглотив еще две капсулы мейцана (сейчас лучше не экономить!), он пошел вправо, раздвигая покрытые пухом стебли. Его старания не шуметь успехом не увенчались: стебли трещали, хлюпала вода, и вдобавок отчаянно стрекотала многоногая ярко-розовая тварь размером с кофейную чашку, удравшая от Саймона вверх по стволу одного из гигантских деревьев. Он погрозил ей разряженным бластером, но проклятое животное не унималось. Ничего, недолго осталось мучиться… Скоро будет поляна с аэрокаром — а дальше пусть Шидал в одиночку блуждает по негостеприимным джунглям. Поляна вон за теми зарослями… Не обращая внимания на облепивших щиколотки прозрачных кровососов, Саймон прибавил шагу. Тут как раз и новая доза наркотика подействовала — малейшие признаки усталости исчезли, он ощутил прилив энергии. Протиснулся между стволами… и замер: поляна, да не та. Здесь тихо колыхались оранжевые веерообразные растения, над ними возносились гладкие стебли с закрытыми белыми бутонами. Позади — хлюпанье и хруст.
— Ваше превосходительство, мы заблудились! — поспешно нырнув в заросли, крикнул Саймон. — Сами видите, месть до добра на доводит!
— Это ты заблудился, — отозвался Шидал. — У меня есть приемник, настроенный на волну бортового компьютера, и я в любой момент могу запеленговать аэрокар!
Саймон двинуля влево — нужная поляна там, вначале он просто перепутал. Судя по звукам, манокарец тащился следом и отставать не собирался. И бывают же на свете такие непробиваемые типы… Саймон уже столько доводов привел в свое оправдание — а ему все мало! Неожиданно впереди открылась просека, заросшая высокой голубоватой травой. Саймон чуть не запнулся о громадный пень, опутанный тонкими, как волосы, побегами с лиловыми звездочками цветов. Где просека — там и люди, а у людей можно украсть оружие. Тогда он пристрелит Шидала, заберет приемник и вернется к аэрокару. Вдали кто-то насвистывал. Пригнувшись, Саймон затаился в траве.
Вскоре стебли закачались, и появился человек — парень лет шестнадцати-семнадцати, не старше. На поясе две кобуры (похоже на парализатор и лазерный пистолет), на плече сидит пушистый рыжий зверек с кисточками на ушах, чуть помельче кошки, — ниарский челармур. Саймон дождался, когда парень пройдет мимо, и бросился на него сзади, схватил за горло. Тот в ответ двинул локтем по ребрам, но мейцан заглушал боль, и Саймон почти не почувствовал удара. Еще немножко — и хрустнут шейные позвонки… Внезапно что-то вонзилось в правую икру. На этот раз боль была настолько резкой, что Саймон не мог ее игнорировать, а противник воспользовался этим, чтобы вывернуться. Ошеломленный Саймон обнаружил у себя на ноге челармура, который вцепился в мякоть зубами и когтями. Парень тем временем вытащил парализатор, но почему-то не стрелял.
— Клайг! Клайг, ко мне!
Зверек с утробным урчанием спрыгнул на землю, его мордочка была испачкана кровью, глаза горели. Саймон еле успел отскочить с линии выстрела. Так этот ненормальный медлил, опасаясь, что часть заряда достанется челармуру?! Ударив ногой, Саймон выбил парализатор, но тут угрожающее шипение сбоку заставило его бросить взгляд в ту сторону: челармур припал к земле и вновь собирался атаковать! Саймон отклонился назад, уходя от классического удара пяткой в челюсть, а в следующую секунду не удержался от вопля — Клайг повис у него на руке. Считается, что челармуры, излюбленные герои детских мультиков, очень ласковые и преданные существа… Ничего себя — ласковые! Саймон никогда не слыхал том, чтоб эти зверьки нападали на человека. Это неправильно, этого просто не должно быть! Он выл от боли и размахивал рукой, пытаясь стряхнуть Клайга, а парень тем временем прицелился в него из лазерного пистолета. Отпрыгнув, Саймон ударил зверька о ствол дерева — зубы и когти разжались, маленький хищник упал в траву, — опять отскочил и, зайдя сбоку, выбил пистолет. Мейцан делал его быстрым и сильным, да к тому же противник попался неумелый, нетренированный — приемы знает, но применять их на практике не умеет. Теперь остается добить его, и… Шипение. Из травы к Саймону метнулась рыжая молния. Наркотик ускорил его реакцию настолько, что он мог, не слишком напрягаясь, одолеть среднестатистического человека — но не челармура! Господи, да что этой твари нужно?! Теперь Клайг висел на его левой ноге. Саймон с отчаянным воплем бросился к ближайшему пню, чтобы вновь оглушить челармура проверенным способом — на этот раз надо бить наверняка, насмерть, — однако парень подставил ему подножку, и он рухнул на землю. Разумеется, Саймон вскочил раньше, чем тот успел подло пнуть его по голове; обнаружил, что Клайг отцепился, и, не теряя времени, отпрыгнул назад. Он наконец-то понял, почему зверек так яростно его атакует: видимо, это челармур-людоед.
— Клайг, сюда!
Парень подхватил на руки фыркающего рыжего хищника и бросился бежать. Не обращая внимания на вытекающую из рваных ран кровь, Саймон внимательно оглядывал примятую траву, пытаясь вспомнить, куда упало оружие. Шидал с минуты на минуту будет здесь… Ага, вот лазерный пистолет! Шорох в кустах. Сунув пистолет в карман, охваченный паникой Саймон сломя голову помчался по просеке. Догнать его враг не сможет (для этого надо принять хорошую дозу мейцана, а манокарец относится к наркотикам с забавным предубеждением), стрелять не станет. Понемногу Саймон успокоился. Подумал о челармуре, и вдруг его осенило: да ведь этому зверю цены нет! Если поймать Клайга, посадить в достаточно прочную клетку… и захватить с собой… а потом натравить на кого-нибудь и заснять от начала до конца, как он сожрет свою жертву… Получится гениальный фильм — ничуть не хуже «Страстей в системе Раксы»! Шеф спасся. Надо разыскать его, предложить ему эту идею — тогда он простит Саймона и возьмет к себе.
В конце просеки замаячили белые постройки. Теперь Саймон старался держаться поближе к деревьям. Он по-прежнему двигался быстро, но чувствовал, что начинает слабеть, — сказывалась потеря крови. До построек — это были модульные домики — оставалось несколько метров, когда навстречу выскочила с лаем большая лохматая собака. Саймон выстрелил из лазерного пистолета, и собака с визгом покатилась по траве. Пинком распахнув дверь, он ворвался в первый домик и крикнул:
— Медикаменты! Мне нужны медикаменты, убью!
К нему повернулись трое: мужчина, девушка и тот самый парень, с которым он дрался, — бледный, запыхавшийся. Хищник-людоед тоже был здесь, сидел на столе. Увидав Саймона, вскочил, разинул маленькую красную пасть и зашипел. Саймон вскинул пистолет, но тут заметил в руке у мужчины бластер. Если он выстрелит в челармура, этот бандит выстрелит в него, если выстрелит в бандита — кровожадный зверь успеет прыгнуть… Эта мысль вспыхнула в мозгу, как молния, и Саймон за долю секунды принял единственно верное решение: выскочил наружу.
Над дверью соседнего домика алел крест. Ага, вот куда ему надо… Ввалившись внутрь, он увидал загорелую женщину в шортах и футболке с эмблемой ветеринара. Перед ней сидела на спинке складного стула большая пестрая птица с порванным крылом.
— Скорее, за мной все гонятся! — выпалил Саймон.
Птица встревоженно закудахтала.
— Этот псих там! — донесся снаружи чей-то голос.
Оглядевшись, Саймон схватил со стеллажа баллончик с антисептической пеной и перемахнул через подоконник. Пожалуй, стоило убить женщину, чтоб она его не выдала, но не возвращаться же теперь обратно… Добежав до опушки, бросил взгляд назад — за ним тянулся кровавый след. К счастью, баллончик был полон. Саймон обработал свои раны. Через несколько секунд пена загустела, превратившись в плотную эластичную пленку телесного цвета.
— Саймон! — долетел с другой стороны поселка крик. — Саймон, ты где?
Он в отчаянии сжал пистолет. Шидала надо, наконец, убить!
— Саймон, иди сюда!
Пластиковая крыша одного из домиков задымилась и провалилась внутрь, срезанная лучом бластера. Саймон услыхал отвратительный смех манокарца.
— Их тут целая банда! — крикнул кто-то, невидимый за домиками. — Эвакуируемся! Выпускайте зверей!
Саймон презрительно скривился: теперь он понял, с кем столкнула его судьба, — с энтузиастами, которые изучают жизнь диких животных в естественных условиях. Дурацкое занятие. Он в несколько прыжков пересек пространство между опушкой леса и поселком, выглянул из-за угла: манокарца не видно (тоже прячется в засаде), на площадке перед домиками стоит большой аэрокар, вокруг суетятся пять-шесть человек, в том числе мужчина с бластером. Из дверей крайнего домика хлынула наружу разношерстная звериная компания.
— Скорее! — торопила женщина-ветеринар. — Все здесь?
Звери наперегонки помчались к джунглям, люди бегом перетаскивали в машину свою аппаратуру. Саймон подскочил сзади к типу с бластером, ударил кулаком в висок и вырвал оружие. Тут трава у его ног почернела — Шидал выстрелил из укрытия. Саймон ретировался за домик. Женщина-ветеринар и парень с челармуром-людоедом на плече подхватили своего оглушенного товарища и поволокли к аэрокару. Саймон озирался: где же засел манокарец? Все исследователи забрались в машину, но аэрокар не взлетал. Вдруг оттуда выпрыгнул человек в ослепительно сияющем зеркальном бронекостюме и шлеме с поляризованным щитком. Саймон насторожился. Человек в бронекостюме, не обращая на него внимания, побежал в ту сторону, где все еще скулила невидимая за высокой травой раненая собака. На минуту-другую исчез из поля зрения, потом появился опять, с собакой на руках. Дверца аэрокара распахнулась, и его, и псину мгновенно втащили внутрь. Саймон глазам своим не верил: вот чокнутые — собаку спасают! Машина взмыла вверх, и тут его охватила ярость: собаку им жалко, а его никто не хочет пожалеть! Он выстрелил вслед, но так и не понял, удалось ли кого-нибудь зацепить. Аэрокар удалялся. Саймон вновь нажал на спуск, однако вовремя опомнился: боеприпасы лучше приберечь для Шидала.
— Саймон, ты где? Ты ранен? Сдавайся, я сделаю все, чтобы ты прожил подольше! — Опять гнусный хохот.
Саймон выстрелил на голос. Манокарец не прав, он крутой — недаром при его появлении разбегаются и люди, и звери! Стену соседнего домика прорезала наискось трещина с оплавленными краями. Саймон выстрелил в ответ, и домик стал похож на изуродованную игрушку. Война с Шидалом продолжалась.
