Глава 5

В глубоком, удобном кресле у окна сидел очень мрачный золотой дракон. Он размышлял. Поразмышлять ему было о чем. После пересечения границы княжества события понеслись для адмирала К'Тона Вертега вскачь. Не успев опомниться, он стал светлым князем Т'а Вертегом и военным губернатором двенадцатого пограничного сектора княжества, иначе говоря, фактическим командующим всех дислоцирующихся в секторе флотов и наземных войск. Да, дракон, конечно, принес все необходимые клятвы, включая клятву личной верности великому князю и наследнику престола, но такое доверие? Или это тонкий расчет? Поди разберись в мотивах великого князя — и голову, и хвост сломаешь. К'Тон нервно передернул крыльями. Он и представить себе подобного не мог. О предательстве даже речи идти не могло, клятва нерушима для любого нормального дракона. К тому же дома окопались убийцы детей, выродки, которых необходимо уничтожить любой ценой. Придется привыкать к жизни на чужбине. Трудно это, если вообще возможно. Впрочем, дети вырастут здесь, и для них княжество станет родиной. Жаль только Л'Реда рядом нет, старый друг, к немалому его изумлению, стал одним из советников Равана. Умеет великий князь использовать таланты.

Адмирал много говорил с драконами, жившими в княжестве больше двенадцати лет, и не переставал удивляться их рассказам. Каким-то невероятным образом его сородичи органично влились в человеческое общество, став равными людям во всем. Где только их не было. В армии, флоте, полиции, науке, бизнесе, политике. Везде встречались драконы, ничьи таланты не остались невостребованными, как часто случалось в Драголанде. Еще больше удивило К'Тона количество малышей в семьях старожилов, ни в одной не было меньше трех драконят, а во многих и по десятку. Общие школы тоже сыграли немалую роль, дети с самого раннего возраста привыкали жить среди разумных разных видов, и ксенофобия была им изначально несвойственна. Адмирал горестно вздохнул. Ну почему, почему Р'Гон не такой, каким оказался великий князь Кэ-Эль-Энах? Почему? Такому вождю служить — честь. А ведь человек. Лысая обезьяна, как полупрезрительно называют людей в Драголанде.

Вспомнив, что ему предстоит разговор с сыном погибшего М'Реса Альтана, К'Тон поежился. Бедный малыш. Остаться в одиннадцать лет и без отца, и без матери? Кошмар! Золотой дракон не понимал, как человек мог усыновить драконят. Этот факт оказал на каждого из беглецов шоковое впечатление. Они никак не могли поверить, каждый хотел убедиться лично, что детей не обижают. Адмиралу пришлось запретить беспокоить ребенка, еще не пришедшего в себя после гибели родителей. Усыновивший Т'Реда Альтана с сестрами гражданский губернатор сектора вчера передал дракончику просьбу К'Тона о встрече, и тот согласился. Но далеко не сразу. Почему? Насколько знал адмирал, от Т'Реда не отходили друзья — человеческий мальчишка Лерк и юный керси Ирек. Почему он предпочитал проводить время с ними, а не с детьми других драконов, которых немало появилось в столице после прихода в сектор нескольких эскадр второго флота?

К'Тон бросил взгляд на панораму Шанкарга, открывавшуюся из окна. Город понемногу отстраивался, развалины на главных улицах разобрали неделю назад и теперь спешно возводили новые здания взамен разрушенных. Грузовые транспорты каждый день прибывали на Калдар десятками, а то и сотнями. Огромную помощь оказал орден Аарн, безвозмездно прислав сотни тысяч строительных биокомплексов. Еще немного, и пять городов готовы будут принимать жителей. Очень кстати, больше двадцати миллионов разумных остались без крова. Если в северном полушарии царило лето и вполне можно было переждать, то в южном, наоборот, зима, и калдарианцы мерзли в палатках. Правительство сектора помогало им чем могло, прибывшие на планету врачи старались вакцинировать население против всех известных болезней. Может, и зря, но, как стало известно, паргианские миноносцы несли несколько бактериологических бомб, и неизвестно, сбросили их или нет. Если сбросили, то последствия могут оказаться страшными. Впрочем, орден заверил, что не допустит эпидемии, а его Целителям можно верить.

Адмирал в который раз вздохнул. Дел на него навалилось множество, времени на отдых просто не было. Да что там, не нашлось дня, чтобы хоть немного прийти в себя после перелета, пришлось с ходу включаться в работу. С помощью инженеров-аарн монтировались новые платформы орбитальной обороны, в несколько раз более мощные, чем уничтоженные. К'Тон рассредоточил подконтрольные ему эскадры по сектору согласно плану, разработанному вместе с Т'Садом Говахом и Этером Т'а Олонгом, по праву считавшимся одним из лучших боевых адмиралов Кэ-Эль-Энах. Позже к ним присоединился также гранд-адмирал Брен Т'а Рансат, командующий флотом княжества.

К сожалению, не весь второй флот остался в распоряжении золотого дракона, требовалось прикрыть остальные пограничные сектора. Самыми опасными все-таки были границы с империей Сторн и Драголандом. Сообщество Т'Он не столь опасно, так как не имеет боевых флотов, но оставалось еще СПД с его мета-кораблями. А эти чудовища вполне способны пройти над или под галактикой, скрываясь в ее короне, и обрушиться на княжество в центре. Поэтому дислокацию флотов необходимо было разработать таким образом, чтобы флот каждого сектора мог встретить агрессора в любой точке и продержаться до прихода помощи.

Насколько знал К'Тон, генеральный штаб сейчас вел разработку новой тактической концепции. Как профессиональный военный, адмирал очень заинтересовался. Он прекрасно помнил теорию тактического прорыва и был согласен с ней. Если княжеству удастся до начала большой войны добиться этого прорыва, то любой агрессор пожалеет о своей опрометчивости. Насколько знал адмирал, в генеральный штаб попадали только лучшие аналитики и флотоводцы, в обязательном порядке прошедшие Тарканак или равное ему по классу военно-космическое учебное заведение. К'Тон по достоинству оценил выпускников этой академии и их нестандартное мышление, поэтому ничего не имел против того, что добрая половина офицеров его флота отправилась туда на стажировку.

Шанкарг постепенно снова начинал походить на город, а не на груду пластибетонных обломков. Правда, К'Тону пришлось квартировать на своем флагманском линкоре, дом для него еще не выстроили. Ему было предложили поселиться во дворце прежнего военного губернатора, но адмирал возмутился. Лишать осиротевших детей родного дома?! Еще чего не хватало! Впрочем, его собственный дворец постепенно рос. Технологии аарн продолжали изумлять золотого дракона. Представить трудно: высказал пожелания технику, тот произвел программирование зародыша, посадил на выбранном месте — и все. Каких-то две недели, и дом, а то и город, вырастает. Сам по себе! Со всеми необходимыми коммуникациями и устройствами. Даже помощь аарн не требовалась, биоинженеры княжества давно научились выращивать зародыши согласно своим потребностям. Союз с орденом дал Кэ-Эль-Энах очень много, на каждом шагу К'Тон натыкался на его результаты в виде непредставимых раньше вещей. А здесь их воспринимали как нечто само собой разумеющееся, не удивлялись даже антигравитационным крыльям. Когда адмирал впервые увидел летающих подобно драконам людей, он испытал шок. Потом понемногу привык.

После разговора с малышом К'Тона ждали гражданский губернатор сектора и вице-губернатор по экономике. Вскоре завершают рост два города в южном полушарии, и необходимо начинать расселение людей, драконов и керси в новые дома. Слава Создателю и Первому Дракону, наконец-то. Многие разумные, жившие в палатках, слегли с простудой, и врачи сбивались с ног. Хорошо хоть, детей вывезли в северное полушарие. Подчиненные адмиралу подразделения занимались разборкой остатков развалин при помощи орденских строительных роботов.

Солдаты и офицеры ворчали по этому поводу, но негромко, понимая, что, кроме армии, помочь гражданским некому. Тем более, что многие чувствовали угрызения совести из-за того, что не сумели защитить тех, кого защитить были обязаны. Понятно, что от них мало что зависело, оправили на маневры, но совести ведь не прикажешь, она продолжала есть офицеров поедом.

Драконы второго флота держались от остальных несколько особняком, они никак не могли опомниться после столь резкого изменения своей судьбы. Внезапно оказаться на чужбине из-за того, что власть в родных ареалах захватил убийца детей? Да расскажи такую чушь любому здравомыслящему дракону еще месяц назад, рассказчика подняли бы на смех. А вот случилось, и что с этим делать, ни один из них не представлял. Да и то, как беглецов приняли в княжестве, удивляло до онемения. Как родных приняли. Выделили место для жизни, помогли вырастить дома и поселки. Предоставили все необходимое и совершенно бесплатно притом! Не кто иной, как «лысые обезьяны», к которым многие драконы относились с презрением. Увиденное здесь заставило задуматься самых больших скептиков.

Бывшие бойцы шестого флота за прошедшие двенадцать лет разительно изменились, и это изменение вызывало настороженность. Они воспринимали нужды княжества как свои собственные, их дети росли, считая Кэ-Эль-Энах родиной. О Драголанде и трех ареалах малыши почти ничего не знали, кроме того, что там у власти находится выродок и палач по имени Р'Гон Арнес. С последним пунктом беглецы были полностью согласны, но ареал-вождь — еще не весь Драголанд. Однако каждый понимал, что все равно придется привыкать к жизни здесь, что возврата домой при жизни Р'Гона для них нет. Как ни горько это сознавать.

Негромкий стук в дверь оторвал К'Тона от размышлений. Вслед за тем в комнату вошел понурый маленький дракончик черного цвета. Он мрачно посмотрел на адмирала и поздоровался. На кэ-эльхе.

— Здравствуй, малыш! — ласково сказал на драгхе взрослый дракон. — Ты разве не говоришь на родном языке?

— Говорю, — ответил на том же языке Т'Ред. — Но кэ-эльхе как-то привычнее.

Привычнее… Адмирал незаметно вздохнул.

— Садись, — показал он на кресло.

— Спасибо, — кивнул дракончик и сел.

— Я сочувствую твоей потере… — грустно посмотрел на него К'Тон.

— Папу с мамой все равно не вернешь… — отвернулся Т'Ред, едва сдерживая слезы. — Почему они на нас напали? Чего этим гадским эспедешникам нужно?

Он все-таки не удержался и всхлипнул. Улыбка отца стояла перед глазами, в ушах раздавался ласковый мамин голос. Увы, это было только воспоминаниями. Как хотелось услышать даже папину ругань… Не услышит. Никогда больше не услышит. К'Тон с сочувствием смотрел на него, понимая, что ничем помочь не может.

— Я справлюсь! — заставил себя успокоиться Т'Ред. — Только вот Н'Лана с М'Ратой… Они ведь маленькие, не понимают, плачут и маму зовут все время.

Адмирал едва не выругался. Ну что здесь сделать можно? Плачут… Бедные дети. Вот он, звериный оскал войны. Во всей своей красе.

— Так может вам лучше к кому-нибудь из нас жить пойти? — негромко спросил он. — Все-таки вы драконы, и жить вам надо среди драконов.

— Почему? — поднял на адмирала удивленный взгляд маленький дракончик. — Какая разница? Господин Этирен мне с раннего детства как второй отец был, я месяцами у него жил. Мне у него привычнее. Легче в себя прийти. Да и Лерк рядом. Вот сестричкам может и стоит, не знаю. Хотя они госпожу Этирен тоже любят. Она от них сейчас не отходит.

— Почему? — растерялся К'Тон. — Но ведь ты дракон…

— Вы тоже драконы, — скептически оскалился Т'Ред. — Но от кого вы бежали? От людей? Да нет, от драконов же. А к кому? К людям. Так какого же Проклятого мы должны держаться особняком? Размером больше? Крылья у нас есть? Это что, имеет такое большое значение? И мы, и люди, и керси разумны. Так зачем думать, что мы лучше всех?

Адмирал откинулся в кресле и удивленно посмотрел на дракончика. Рассуждения этого одиннадцатилетнего малыша никак не походили на детские. Не должен ребенок думать о таких вещах, не его это дело. Или его? Кто знает… Самое странное ведь, что осиротевший мальчик прав. Полностью прав. Гордые собой драконы даже не заметили, как выродки подмяли их под себя. Подмяли и принялись делать из них себе подобных. Не все конечно, ослепли, но зрячим пришлось бежать. К людям бежать. Снова малыш прав.

К'Тон вспомнил драконов шестого флота и задумчиво кивнул. Каждый из них готов защищать княжество, не жалея жизни. Теперь ему стало понятно — почему. Наверное, аарн все-таки правы, и нельзя судить о разумном по его внешнему виду. Только по тому, каков он сам. Есть ли у него честь, доброта, благородство. А ведь многие драконы дома хотят убивать людей только потому, что они люди. Другой причины даже не ищут. Впрочем, среди тех же людей таких тоже полно. Великий князь не скрывал от адмирала правды. Ксенофобия в Кэ-Эль-Энах еще сильна, но с каждым годом все больше сходит на нет. Молодое поколение отказалось от нее напрочь. Само усыновление человеком драконят говорит о многом.

— Может быть… — развел руками К'Тон. — Ты, как я вижу, вполне способен сам понять, что для тебя лучше. Но прошу помнить, что двери любого дома драконов открыты для тебя с сестрами.

— Спасибо! — наклонил голову Т'Ред. — Буду рад побывать в гостях. Но жить я останусь с Лерком. Мы…

— Что?

— Мы кровь смешали! — настороженно посмотрел на собеседника дракончик, явно ожидая возмущения.

— Кровь смешали… — задумчиво повторил взрослый дракон. — С человеком…

— И с керси! — упрямо набычился Т'Ред. — Лерк с Иреком мне теперь не просто друзья, а братья. Мы клятву дали!

Смешать кровь с человеком? Такого в истории расы драконов еще не случалось. Такое казалось в принципе невозможным. Ха! А возможным ли казалось, что ареал-вождем станет выродок? Убийца детей?

— И какую же клятву вы дали?

— Сделать все, что можно, чтобы такого больше не случалось. Чтобы войн не было. Мы станем защитниками. Я всю жизнь готов положить, чтобы дети больше не оставались сиротами!

В голосе дракончика звучали слезы, но выглядел он донельзя решительным. К'Тон с сочувствием посмотрел на него. Только потом до него дошел смысл слов малыша, и он горько усмехнулся. Наивно. К сожалению, пока у разумных есть амбиции, войны будут. Ведь убить не согласного с тобой куда проще, чем доказать ему свою правоту. Но кое в чем Т'Ред прав. Нужно делать все, что только можно. Пусть далеко не все получится, но хоть что-то, и то дело.

— Господин адмирал… — негромко сказал дракончик. — Я хочу спросить у вас кое-что, как у опытного офицера. Можно?

— Спрашивай, конечно.

— Может, вы объясните мне, что нужно эспедешникам и прочей сволочи? Почему они всем вокруг жизнь портят? Почему миллионами убивают? Зачем им это? Чего они добиваются?

— Если бы я знал… — тяжело вздохнул К'Тон. — Прости, малыш, но я не знаю ответа. Сколько раз я спрашивал себя, что нужно Р'Гону. Власти? Так он и так эту власть имел. Зачем же творит такое, что в голове не укладывается? Не знаю. Но думаю, что аарн правы.

— В чем они правы?

— Властолюбцы — самые страшные чудовища в мире. Их нужно останавливать, останавливать любой ценой.

— Его величество сказал мне то же самое… — задумчиво покивал Т'Ред. — Как и господин Этирен. Наверное, вы правы. Властолюбцы, значит? Я запомню.

— Ты говорил с великим князем? — удивился К'Тон.

— Да. Он связался со мной, чтобы выразить сочувствие. И говорил со мной не как с маленьким, а как со взрослым! Я до того думал, что на нас напали паргиане, и спросил, почему мы не мстим за нападение. А его величество…

— Что?

— Его величество объяснил мне, кто стоял за нападением, — тяжело вздохнул Т'Ред. — Объяснил, что паргиан использовали вслепую, обманули. А потом спросил меня об одной вещи. Спросил: неужели я хочу, чтобы дети из Парга остались без пап и мам, как остался я. Тем более, что их папы и мамы ни в чем не виноваты…

Адмирал изумленно приоткрыл пасть. Он сам никогда не решился бы так говорить с ребенком, недавно потерявшим родителей. Уважение К'Тона к великому князю поднялось еще на одну отметку. Редкое существо. Такому служить — действительно честь. Но странно, что малыш понял слова Равана. Впрочем, а малыш ли? Т'Ред рано повзрослел, его глаза уже не были глазами ребенка, слишком много тоски и боли видел в них взрослый дракон.

— Я ответил, что не хочу… — на глазах Т'Реда все-таки показались слезы, он не выдержал. — Но перед лицом его величества я дал клятву всегда выступать на стороне тех, кто борется с разумным зверьем. С тварями, подобными эспедешникам. И я эту клятву сдержу, господин адмирал.

— Понимаю, — взрослый дракон встал и поклонился маленькому, одиннадцатилетнему дракончику. — Я был бы горд, если бы ты был моим сыном, Т'Ред Т'а Альтан.

— Спасибо… — смутился тот. — Я… Я не брошу Лерка с Иреком. Мы всегда будем вместе.

— Ты прав, наверное, — вздохнул К'Тон. — Друзей не бросают. Но как тебе живется среди людей?

— Хорошо, — усмехнулся дракончик. — Вокруг меня на цыпочках ходят, все вокруг как-то утешить пытаются. Слуги постоянно всякими вкусностями пичкают. Никогда не думал раньше, что к нам с Лерком так хорошо относятся… Да всего и не расскажешь сразу, вы лучше приходите в гости, сами увидите.

Об одном умолчал Т'Ред, рассказывая о своей жизни. О том, что друзья после случившегося напрочь забыли о шалостях и проказах. Может, и не навсегда, кто знает. Но сейчас, когда совсем свежа была память обо всех ужасах нападения, они не могли больше беззаботно радоваться жизни. Знание, что где-то есть те, кому их невинная радость колом в глотке стоит, не давало покоя. Три друга с полной отдачей вгрызлись в учебу и тренировки, готовясь стать офицерами. Для этого ведь придется немало усилий приложить.

К'Тон смотрел вслед Т'Реду и грустно улыбался. Разговор с этим осиротевшим ребенком многое дал ему, на многое заставил посмотреть с другой точки зрения. Теперь адмирал понимал, почему живущие в Кэ-Эль-Энах драконы так преданы великому князю, почему готовы отдать жизнь за новую родину. Они, похоже, постепенно начали воспринимать княжество не как чужбину, а как новую родину. Может, оно и к лучшему. Судя по тому, как приняли здесь беглецов, драконы шестого флота не так уж и неправы.

Большая овальная комната освещалась рассеянным светом. Первым делом в глаза бросалась круглая кровать, на которой и десяток человек разместились бы с комфортом, ничуть не мешая друг другу. Только потом внимание на себя обращали несколько удобных кресел, низкий столик и распахнутые настежь стенные шкафы.

С кровати доносился веселый смех. Смеялись две обнаженные, очень похожие друг на друга молодые черноволосые женщины. Очень красивые женщины. Ведьмовской, смелой, яркой красотой. Одна, впрочем, выглядела куда утонченнее другой, но сходство все равно четко просматривалось. Они удобно устроились по бокам мужчины с длинными русыми волосами, положив головы ему на грудь. Правда, то и дело взрывались хохотом, откатываясь в стороны, видимо он рассказывал красавицам что-то смешное. Однако ни одного звука, кроме смеха, не было слышно. Впрочем, если бы кто-нибудь случайно оказался в каюте, то это его не удивило бы, каждый знал, что аарн не используют слов для общения.

Илар смотрел на двух своих любимых женщин и с затаенной нежностью улыбался. Как хорошо, что они нашли общий язык и больше не смотрят друг на друга букой. Ирна — молодец. Пошла к Тине, поговорила с ней по душам и притащила сюда. Впрочем, та не особенно и сопротивлялась, если сказать честно. Где-то в глубине души мага присутствовала тревога, пророчество висело над ним дамокловым мечом, но Командор старался не думать об этом. Все равно ничего сделать нельзя, поэтому не стоит, наверное, заранее паниковать.

Другим потоком сознания он транслировал Тине с Ирной смешные случаи из своей долгой жизни. Девушки изнемогали от смеха, колотили ногами по кровати и просили пощады. Третьим потоком сознания Илар привычно сканировал ближайшие несколько парсеков на предмет вероятностных возмущений. Ничего особенного не происходило, разве только Исраэль экспериментировал неподалеку, выплетая какие-то несуразные на вид связки, от которых, тем не менее, веяло холодной угрозой. Новые защитные плетения, похоже, опробует. Ребе после Посвящения остался таким же неугомонным, и все время выдумывал что-нибудь интересное.

— Хватит… — простонала Тина сквозь смех. — Хватит уже нас смешить! Ты нас уморить хочешь?

— Что ты! — весело заломил бровь маг. — Совсем даже наоборот. А вот однажды…

— Ну, нет! — подпрыгнула Ирна.

Она переглянулись с Тиной, обе согласно кивнули и накинулись на Илара, принявшись щекотать его в четыре руки. Он возмущенно завопил и попытался скрыться, да поздно. Щекотки бессмертный маг боялся до смерти, и подруги вскоре прознали про его слабое место, начав беззастенчиво им пользоваться. Командор скатился с кровати на пол, сам теперь изнемогая о смеха, но и там его в покое не оставили. Наконец, Илар забился в угол и принялся весело отбиваться от двух фурий. В ход пошли подушки, и на какое-то время в каюте воцарился веселый бедлам.

— Фух! — выдохнула запыхавшаяся Ирна. — Свинья ты, Мастер, местами.

— Это какими же местами? — удивился Командор.

— Разными! — хихикнула девушка.

— Да уж… — задумчиво почесал в затылке Илар. — Загадочные вы существа, женщины, сколько тысяч лет живу, а понять вас не в состоянии.

— А сколько? — уставилась на него Ирна. — Слухов-то море, а если точно?

— Точно? — тяжело вздохнул маг. — Если бы я помнил… Около двадцати двух тысяч, вряд ли больше. Я в свое время сделал одну ошибку, за которую плачу до сих пор. И сколько мне еще за нее платить — не знаю.

— Какую ошибку? — эмообраз Тины горел с трудом сдерживаемым любопытством. — Хватит тебе уже великую тайну из своей жизни делать! Честное слово, хватит. Мы тебя любим таким, какой ты есть.

— Да я давно хотел рассказать… — грустно улыбнулся Илар. — Как-то все недосуг было. Да и вспоминать о многом не хочется. Слишком много боли.

— Так ведь если поделиться, станет легче, — прижалась к нему Ирна.

— Думаешь? — иронично приподнял бровь маг. — Мне почему-то так не кажется.

— Мастер, хватит дурью маяться, хвост Проклятого тебе в глотку! — скривилась Тина. — Вечно как выдумаешь что-нибудь, так хоть стой, хоть падай.

Илар почему-то захихикал. Девушки с удивлением смотрели на него, пытаясь понять почему он смеется. А он уже истерически хохотал.

— Ты чего? — недоуменно спросила Тина.

— Давно хотел спросить… — сквозь смех простонал Командор. — Откуда у меня хвосты? Да еще и целых четыре?

— Не поняла… — растерянно посмотрела на него Ирна, переглянувшись с подругой. — Ты о чем?

— Вот вы ругаетесь моими хвостами. А почему?

— Так не твоими ведь, а Проклятого! Какое отношение…

— Прямое! — перебил Илар, ехидно ухмыляясь. — Вы что, еще не поняли? Я и есть тот, кого много позже назвали Проклятым. И хвостов у меня отродясь не было!

Девушки ошеломленно уставились на него, открыв рты от изумления. Не так-то просто опомниться от известия, что твой возлюбленный никто иной, как сам владыка ада.

— Надо же, даже вы не удосуживаетесь подумать, — хмыкнул Илар, с интересом поглядывая то на одну, то на другую. — Все ведь случилось совсем не так, как описано в церковных книгах. Далеко не так. Были четыре ученика и их учитель. Учеников назвали Благими, а учителя — Проклятым. Почему? Этого я не знаю, так и не смог понять, чем я насолил последователям этих несчастных детей. Разве только тем, что не успел их спасти? Да, к сожалению, не успел. Только похоронил. Но это вряд ли достаточное основание, чтобы объявлять меня Проклятым. Однако, объявили. Я понял бы, если бы они знали о моем прошлом, знали, что именно я был Темным Мастером. Так ведь не знали же!

— Фанатики, — недовольно буркнула Тина. — Ну, удивил ты меня, Илар. Многого могла от тебя ожидать, но такого? В голову бы не пришло.

— А ты представь как мне смешно каждый раз слышать от вас упоминание о моих хвостах, — улыбнулся маг. — Едва удерживаюсь от смеха. Ладно пашу, им простительно, но вы?

— Так давно рассказал бы! — приподняла бровь Ирна, пристроившись сбоку и едва не мурлыкая. — Было бы чего скрывать! Чушь ведь полная.

— Чушь не чушь, а представь, что об этом узнали священники Благих. Что будет?

— Ты прав, — тяжело вздохнула Тина, — ничего хорошего.

— Вот именно, — кивнул Илар. — Таких, как отец Симеон — единицы. Но это, в общем-то, мелкий эпизод. Беда в том, что когда-то я действительно был чудовищем, похуже любого демона. На моей совести миллиарды и миллиарды жизней. Да о чем речь, и до сих пор сохранились легенды о Темном Мастере. Вы их слышали. Так вот, легенды не передают даже десятой доли того, что я творил. Не знаю, сколько еще тысячелетий мне искупать сделанное.

— Расскажи, — пристроилась с другого бока Тина. — Да, когда-то ты творил зло. Но ведь это было давно, и ты изменился.

— Очень давно, — помрачнел Илар. — Больше двадцати тысяч лет назад. Даже имена народов, живших тогда, позабыли, а меня помнят. Представляешь, насколько страшный след я оставил?

— Не вполне… — призналась девушка. — Но это все равно в прошлом, ты все равно давно другой. Ты после этого столько добра сделал…

— А я вот не уверен, что достаточно… — тяжело вздохнул маг, прижимая к себе любимых женщин. — Но ты, наверное, права. Этот нарыв следует вскрыть. Может, вы сумеете помочь мне понять, чего я еще не сделал.

— Постараемся, — Тина переглянулась с Ирной.

— Хорошо. Не хочется вспоминать, но приходится. Больше двадцати двух тысяч лет назад на одной из планет давно забытой страны Лартаан родился мальчик с даром мага вероятности. Родился в самой обычной неблагополучной семье. Отец черно пил и избивал мать, срывая на ней зло за свою неудавшуюся жизнь. Однажды мальчик пришел домой из школы и застал там мертвых родителей. Отец забил мать насмерть, а потом понял, что натворил, и повесился. Знаешь, столько тысяч лет прошло, а я до сих пор помню холодные мамины руки, залитые застывшей кровью… И скрип веревки, на которой повесился отец. Мне тогда было десять лет. Надо же, ничего не забыл…

Тина вздрогнула, представив себе, что мог почувствовать ребенок, увидевший такое.

— Меня отдали в приют, — продолжил Илар, потирая висок. — А что такое приют в мире корысти, понятно без слов. Дети — это звереныши, борющиеся за статус в стае. Не знаю, чем я пришелся не ко двору, но травить меня взялись всем приютом. Дрался до потери сознания, но это не помогло. Стая решила, что я низший из низших, и продолжала травлю. Даже учителя и воспитатели постоянно унижали, наказывали, пороли. Почему-то они считали зачинщиком драк именно меня. В приюте я научился ненавидеть и забыл, что такое любовь и доброта. В шестнадцать лет подросших детей выставили на улицу без гроша в кармане. Каждый стал выживать по-своему. Попробовав устроиться на работу, я понял, что работы мне не найти. Никакой. Приютский! Это было как клеймо, обыватели считали, что сиротам одна дорога — в преступники. И своим отношением сами толкали бедняг на это. Я тоже пошел по кривой дорожке, влившись в молодежную банду. Несколько лет кулаками и зубами доказывал, что чего-то стою. Наверное, вскоре меня убили бы, если бы однажды наша банда не накинулась на хорошо одетого человека, с какой-то стати забредшего в трущобы. Человек оказался магом. Он со смехом превратил всех, кроме меня, в кровавую слизь. А меня взял в ученики, так как обнаружил в уличном звереныше редкий дар к вероятностной магии. Его звали Лордет ран Ват. Чудовище в человечьем обличье. Профессор Сартад по сравнению с ним покажется добреньким дедушкой. Я был нужен ему только как расходный материал. Что, впрочем, обычно для магов. Но дорогой «учитель» не учел, что перед ним уже вполне сформировавшийся зверь, ненавидящий весь мир. Не доверяющий никому и никогда. И этот зверь жадно вцепился в брошенные ему ошметки знаний. Втайне от Лордета я учился всему, чему мог. А когда научился кое-чему, то убил учителя, ограбив его попутно. По старым связям удалось купить чистые документы. Тогда я и получил имя Илар ран Дар. Точнее, взял его себе. По аналогии с Лордетом.

— Бр-р-р… — вздрогнула Ирна. — Досталось тебе…

— Не дай бог кому-нибудь попасться под руку такому подонку, каким я был тогда… — хрипло сказал маг. — Подонок — это еще слабо сказано. Абсолютный эгоист, готовый на все ради собственной выгоды. Так началась дорога человека, которого через каких-то триста лет назвали Темным Мастером.

— Но как? — удивленно спросила Ирна. — Ты ведь тогда не был бессмертным. Как ты им стал?

— Случайно, в общем-то, — криво усмехнулся Илар. — Понимая, что знаю и умею очень мало, я решил искать настоящего учителя. В те времена большая часть галактики принадлежала не людям, а оркам с эльфами. Но их университеты охотно принимали на учебу представителей недавно вышедшей в большой космос расы. Их маги обучали человеческих магов, не понимая, кого на свою голову учат. Именно в Ур-Даханг, столичный мир урук-хай, я и направился. Добирался туда несколько лет на перекладных, прямых рейсов просто не было, люди мало контактировали со старыми расами, боясь их. Идиоты! Вместо того, чтобы научиться всему, что только можно, — боялись. Прибыв, я поступил в университет Нарху-Гакх, славившийся по всей галактике. Единственный университет, в котором существовал факультет вероятностной магии. Меня охотно приняли, только сказали, что учиться придется сорок лет. Для орка или эльфа — ничтожный срок, а для человека очень даже порядочный. Но я согласился, будучи самоуверенным юнцом. Мало того, меня взял в личные ученики декан факультета, Тивакх Меодах, один из самых сильных и умелых на то время магов галактики. Он не знал, кого берет в ученики… Я сумел скрыть, что меня интересуют прежде всего власть и сила.

Маг некоторое время помолчал, вспоминая, затем продолжил:

— До сих пор я восхищаюсь знаниями, умениями и добротой урук-хай. Какой потрясающий, какой невероятный народ! Но это сейчас, а тогда меня интересовало только одно. Как добиться вечной или хотя бы очень долгой жизни. И власти. Я впитывал знания, как губка, лез в запретные области, ставил опасные эксперименты на себе самом. Учитель мягко корил меня, про себя восхищаясь любознательностью и целеустремленностью юноши. Хотя мне было к тому времени далеко за тридцать, для него я оставался маленьким ребенком. Эх, не знал он, кого растит… Какое чудовище. Однажды в древней даже для урук-хай книге я нашел намеки на то, как перемещаться между параллельными Вселенными. И рассказ об источнике силы, дающей бессмертие. Там еще что-то говорилось о проклятии, о том, что нет ничего страшнее бессмертия, что оно — удел обреченных и проклятых, но я в своей гордыне не обратил на это внимания. Как же, дорога к цели! И я сумел найти путь к источнику. До сих пор не знаю, какая раса его создала. Не знаю, сколько миллионов или миллиардов лет назад. Источник находился даже не в отдельной Вселенной, а в вероятностном кармане, расположенном в мирах Хаоса, куда мог найти дорогу только очень сильный и опытный маг. А я давно стал таковым, скрывая это обстоятельство от учителя. Что хуже всего, я не просто использовал артефакт, спрятанный древними от греха подальше, а сделал его частью собственной сущности. Он и до сих пор во мне… И у него есть свое имя. Аарн Дварх. Почему именно это имя? Понятия не имею, знание о том пришло откуда-то извне, и с тех пор источник со мной. Он жестко завязан на мою ДНК, и я не даже представляю, что случится, если Аарн Дварх окажется на свободе. Боюсь, что-то страшное. Не зря ведь древние столь тщательно его спрятали. Первое, что источник сделал со мной — это уничтожил все человеческие чувства. Я превратился в живую машину, руководствующуюся только логикой и целесообразностью. А цель осталась все той же. Власть. Никем и ничем не ограниченная власть. Убей меня Создатель, если я сейчас понимаю на кой ляд мне эта проклятая власть понадобилась…

Маг скрипнул зубами, Тина прижалась к нему, пытаясь успокоить. Она уже жалела, что попросила Илара рассказать о его жизни, ощущала, что эти воспоминания причиняют ему боль — боль настолько острую, что девушку саму корежило. Ирна со своей стороны тоже пыталась успокоить любимого. Но он ничего и никого не видел и не слышал, полностью погрузившись в прошлое. Похоже, прорвало нарыв, в котором тысячелетия копился гной. Видимо, о своей жизни Командор не рассказывал никогда и никому. Нес эту страшную ношу в одиночку, не считая себя вправе разделить ее с кем-нибудь. Тина хотела бы, чтобы он остановился, но понимала, что это уже невозможно, что он должен рассказать все. Иначе не сможет успокоиться, не сможет снова стать самим собой.

— Прошло еще двадцать лет, и я покинул стены университета, — снова заговорил Илар. — Помимо магии, я изучил историю, социологию, астронавигацию, сравнительную экономику и многое другое. При помощи артефакта моя память стала абсолютной, а еще немного позже я преобразовал собственный мозг, повысив его мыслительные способности почти вдесятеро. Но при том остался все той же живой машиной. Чувства начали возвращаться только через полторы тысячи лет.

— Но как ты стал императором половины галактики? — спросила Ирна. — Ведь у тебя ничего не было!

— У меня были знания, — возразил Командор. — И сила мага. Я вернулся в человеческий сектор галактики и понял, что сильно отстал от жизни. Люди с гвардами начали войну, несмотря на все миротворческие усилия эльфов и урук-хай. Даже дварфы подключились, но не смогли ничего сделать.

— А это еще кто такие? — удивленно спросила Тина.

— Разумная раса, которую урук-хай считали учителями. Они ушли в сферы Творения еще до того, как я захватил первые планеты. Но не буду отвлекаться. Первое, что мне было необходимо для реализации своего плана — это деньги. Очень большие деньги. И тайный контроль. Долго рассказывать обо всем. За двести пятьдесят лет я добился тайной власти. Я контролировал больше шестидесяти процентов галактических финансовых потоков. Естественно, в человеческом секторе. Урук-хай и эльфы давно не использовали денежного обращения, их общество напоминало собой наш орден, только без эмпатии с телепатией, поэтому их дорога оказалась куда труднее. И если бы не я, они ушли бы в сферы Творения на добрых десять тысяч лет раньше. Моя вина. Но продолжу. Как я уже говорил, прошло двести пятьдесят лет, и в небольшом пятипланетном государстве Архиан вспыхнуло спровоцированное мной восстание. Через месяц на престол взошел император Илар I.

Командор скривился, как будто съел что-то очень кислое.

— До сих пор не могу простить себя за сотворенное с той несчастной страной… — пробормотал он. — Я начал наращивать армию и флот, превращая Архиан в совершенную военную машину. Тысячи верфей по всему человеческому сектору галактики строили для меня корабли, не зная, что строят их себе на погибель. Дети воспитывались как роботы, мыслили только военными категориями. Я целенаправленно вытравливал в людях империи понятия любви, доброты, сочувствия. Все несогласные без промедления уничтожались. Лет через двадцать я посчитал себя готовым и начал войну с соседями. Они пали на удивление быстро, за каких-то два месяца. Впрочем, чему удивляться, никто и представить себе не мог размера боевых флотов Архиана. И холодной жестокости воспитанных полумашинами архианцев. Любой, даже самый малый протест подавлялся настолько страшно, что потом десятилетиями при одном воспоминании людей бросало в холодный пот. Империя начала расширяться с невероятной скоростью, за двести лет было захвачено больше четверти галактики. Не хочу рассказывать, какими способами это делалось, слишком жутко и бесчеловечно. Пришло время, и Архиан уперся в границу эльфийского сектора. Это меня не остановило. Началась межрасовая война. Поначалу эльфы проигрывали, они давно забыли о том, что такое война. Но им на помощь в критический момент пришли урук-хай, за несколько лет вырастившие боевой флот пугающего размера. Его возглавлял мой бывший учитель, уже знавший, какое чудовище он воспитал. Впервые мы проиграли. Но древние расы не скатились до геноцида, остановившись на своих прежних границах. Установился вооруженный нейтралитет. К тому времени я полностью подмял под себя почти все человеческие страны галактики и два из Гнезд Гвард. Остальные находились за территорией древних. Начинать с ними новую войну я не рискнул, шансов на выигрыш было слишком мало. Экспансия остановилась. Осталось только наращивать силу в надежде на будущее, чем империя Темного Мастера, как меня к тому времени стали называть в галактике, и занялась.

— А почему Темным Мастером? — спросила Тина, с тревогой вслушиваясь в чувства Илара.

— Я все время ходил в черной мантии, скрывая лицо капюшоном, — ответил маг. — Не понимал даже, насколько смешно и убого это выглядит. И, естественно, увлекался Тьмой, по глупости перепутав ее со злом. Вспоминаю себя тогдашнего, и не могу понять, как я мог быть таким идиотом? Но был, от этого никуда не денешься. Хуже другое. Созданные мною в империи порядки. Чудовищные порядки. Ненависть, подлость и жестокость, возведенные в куб. Население империи жило безбедно, но какой ценой это достигалось… Машинное ранжирование всего и вся, малейшее нарушение хоть одного из тысяч правил делало разумного рабом. Это называлось «неразумный», но суть от названия не менялась. «Неразумного» покупали и продавали, заставляли работать, использовали для удовольствий. Любая проблема решалась только одним способом — зверской жестокостью. Год шел за годом, десятилетие за десятилетием, столетие за столетием. Ничего не менялось, империя то и дело воевала с древними, пытаясь захватить их территории, но каждый раз проигрывала, слишком велика была разница в знаниях. Но по прошествии тысячи двухсот лет ко мне начали возвращаться чувства, что оказалось довольно неприятным сюрпризом. Для того меня, каким я тогда был.

Илар вдруг прыснул.

— Ты чего? — удивилась Ирна, Тина тоже непонимающе смотрела на него.

— Да вспомнил свое ошеломление, — пояснил он. — По дворцу носился, как оглашенный, думая, что где-то вражеский маг спрятался. Все перерыл. Все спецслужбы на ноги поднял. А оказалось, что это всего лишь страх. Мой собственный. Не помню уж из-за чего он возник, но ощущение было на редкость гнусное. В общем, бессмертный император занялся самим собой, оставив империю в покое. Так продолжалось примерно четыреста лет, я почти не интересовался делами, все больше экспериментируя с новыми связками и заклинаниями. И исследуя возвращающиеся чувства. Империи это пошло на пользу, она тут же начала разлагаться. Раньше я за всем следил лично, держал правительство в ужасе, никто не знал, доживет ли до завтра или будет казнен для острастки, или из-за того, что у императора плохое настроение. А тут вдруг четыреста лет покоя, через пару поколений страх забылся, все помнили только, что сидит где-то во дворце страшный черный призрак, но никого не трогает. Пришлось быстро навести порядок и призвать распоясавшихся сановников к порядку. Но я был уже не тот. Я начал задумываться о вещах, о которых не задумывался никогда прежде. О смысле жизни, о власти и ее сути, о счастье, да и о многом другом. Философией занялся. И с каждым днем приходил во все большее недоумение. Ну вот, у меня есть власть, невероятная по человеческим меркам власть. Но счастлив ли я от этого? Убеждал себя, что да. Только вот удовлетворения не чувствовал. Чего-то не хватало. Перепробовал все придуманные человечеством удовольствия в безумных количествах. Надоело. Очень быстро. Все равно чего-то не доставало, почему-то было тошно. Логика не помогала. И примерно через две тысячи лет после моего восшествия на престол настал тот самый день…

— Какой? — с любопытством поинтересовалась Тина.

— Знаменательный! — поднял палец Илар, его лицо сделалось ехидным. — Однажды утром «великий» император изволили проснуться. Сразу тошно стало. Встал, посмотрел для начала вокруг, потом на угодливые рожи сановников, на дворец, вспомнил об империи. И спросил себя, как тот лягушонок на кочке посреди большого болота: «Ну и зачем оно мне все это нужно?» Ответа на сей интересный вопрос не нашлось. Тогда император плюнул на все на свете, телепортировался куда-то и пошел куда глаза глядят. Оказалось, что от злости я перепутал заклятие и перескочил в другую Вселенную, в которой понятия не имели об империи Архиан и Темном Мастере. Наверное, так было лучше всего. Планета была средневековой, уровень меча и копья. И я пошел нищим по дорогам. Впервые за свою долгую жизнь я смотрел людям в лица, наблюдал за ними со стороны, обдумывал увиденное. Видел, что помимо привычной жестокости и корысти есть что-то еще. Что-то странное и непонятное мне. Люди называли это дружбой, любовью, добротой, сочувствием. Я долго не мог понять, для чего им все это нужно, ведь эти качества мешают жить ради себя самого. Но одновременно видел, что люди, имеющие любовь и дружбу — счастливы, а не имеющие — несчастны. Меня заинтересовала такая странность. И я подобрал нищего мальчишку, решив позаботиться о ком-то, ничего не получая взамен. Долго добивался доверия запуганного звереныша. Добился каким-то чудом. Мальчик рос, мы с ним продолжали ходить по дорогам того мира, зарабатывая себе на хлеб выступлениями перед крестьянами. Научиться жонглировать мне было совсем не трудно, да и акробатика далась легко, боевыми искусствами я владел в достаточной мере. Магию не использовал принципиально. Странное дело, бродячий мальчишка с каждым днем становился мне все ближе и ближе, хотелось защитить его от любой беды. Странные, непривычные для императора чувства… А потом его убили на моих глазах, я на какое-то мгновение опоздал. В тот момент я узнал, что такое горе. Что такое боль потери близкого существа. Какой-то местный барон решил поразвлечься и наколол бродячего скомороха на пику, показывая свою «удаль». Понятно, что от него с приятелями и пепла не осталось, но моего юного друга этим было не вернуть. В этот момент я понял основополагающую истину. Я вспомнил всех, кто умер по моей вине. Их ведь тоже кто-то любил… И им было так же больно, как и мне после смерти мальчика. Мне стало страшно. Ведь я оставил за собой миллиарды и миллиарды трупов…

Командор досадливо скривился и яростно потер висок.

— Так началось мое изменение. Чего только потом не случалось. Сорок лет в монастыре, где я очень многое понял. Было множество друзей, которые самим своим существованием показали всю убогость моей прежней жизни. Я прожил с этой цивилизацией очень долго, она успела от средневекового мира подняться до межзвездной федерации. Но я все равно видел, что преуспевают большей частью такие, каким я сам был когда-то. Ни одна философская система, ни одна религия не давала ответа на беспокоящие меня вопросы. Поэтому я снова переместился в другой мир. И еще раз. Перемещения происходили произвольно, менялись планеты, галактики, вселенные. Не менялось одно. Общая несправедливость вокруг. Везде было одно и то же. Преуспевали самые подлые, самые жестокие, самые гнусные. Но я учился воспринимать жизнь такой, какая она есть, стараясь помочь, кому мог. И однажды я встретил того, кого вскоре назвал Учителем.

— Но кто он? — глаза Ирны горели каким-то странным огнем, на что маг не обратил никакого внимания. А зря.

— Прости, девочка, это не моя тайна, — тяжело вздохнул Илар. — Этого я никому не скажу. Высший мастер Равновесия, не маг, а нечто значительно большее — кроме этого, я не имею права открыть ничего. Он встретил меня в одном полудиком мире, в котором еще не забыли, что такое честь и любовь. За прошедшие после ухода из Архиана годы моя сила, как мага, продолжала расти. Да и знания тоже. Тысячелетия опыта даром не проходят. Учитель ощутил мой приход в мир, находившийся на тот момент под его защитой. Ему стало интересно, что это за непонятное существо появилось в его зоне ответственности. Он оказался первым встреченным мной эмпато-телепатом. Тогда, правда, я этого не понял, узнав правду много позже, когда сам стал таким.

Командор протянул руку, достал из воздуха бокал с чем-то спиртным и залпом выпил. На него больно было смотреть, его душа казалась одним обнаженным, вибрирующим болью нервом. Тина с Ирной ловили какие-то обрывки эмообразов, сливающихся в малопонятную картину. Казалось, в мозгу Илара одновременно на пределе работают тысячи потоков мышления. Только сейчас Тина окончательно поняла ментальную мощь человека, которого любила. Впрочем, давно не человека.

— Учитель считал мою память и искренне удивился, — продолжил Илар, уставившись в пол. — Он не верил раньше, что подобные мне способны измениться. Способны задуматься. Однако видел перед собой живой пример. Но одновременно чувствовал, что я еще ничего толком не понял, нахожусь в сомнениях и полностью запутался, заблудился в себе самом. И он вышел мне навстречу. Я не сумею объяснить, как получилось, что он взял меня в ученики. И почему я согласился. Скажу только — так было. Вместе с Учителем мы ходили по сотням миров, он учил меня всему, что знал и умел сам. Он показал мне, что причиняя другим боль, ничего не достигнешь. Доказал, что путь власти — это путь в пропасть, путь в никуда. Что власть должен иметь только тот, для кого она — долг, тяжелый и болезненный долг. Если бы не Учитель, черный император никогда не превратился бы в Командора… Мы спасали цивилизации, находящиеся на краю гибели, если они того стоили. И рушили империи, живущие подлостью и жестокостью. Добрую тысячу лет мы были вместе. А затем…

Илар мечтательно улыбнулся.

— Затем пришло его время уходить в сферы Творения, он услышал Зов. Многие аарн слышат его и уходят из нашего мира, не умирая, а просто меняя биологическое тело на энергетическое. Поэтому вы можете понять, о чем идет речь.

— Я понимаю… — едва слышно прошептала Тина. — Я такое видела… Этого не забыть. Человек начинает сиять небесным светом и вскоре растворяется в нем, попрощавшись со всеми, кого любил. Это, наверное, высшее счастье…

— Да, — грустно улыбнулся Командор. — Выше счастья быть не может. Оно дается только тем, кто полностью исполнил свое предназначение, кому здесь больше нечего делать. Кто уже способен стать чем-то большим, чем человек, гвард, арахн или дракон. Учитель поручил мне заменить его. Я принял его ношу и снова пошел по дорогам тысяч миров. Я искал талантливых молодых магов, учил их, вел за собой. Но тогда я сам еще многого не понимал. Да, помогал многим и многим. Да, стал пророком множества религий. Только этого было мало, чтобы искупить мою вину. Я сам себя еще не простил.

— Но почему?! — вскинулась Тина. — Почему?!

— А сколько зла я принес? — грустно усмехнулся Илар. — Две тысячи лет империи. Сколько разумных было погублено? Но не буду углубляться в эту тему. Я продолжал ходить по мирам и учить людей, спасать народы, которые были хоть на самую малость добрее других. Так прошло десять тысяч лет. Я был вечным скитальцем, нигде не останавливающимся надолго. Но однажды произошло нечто невероятное. Я находился в ментале, когда меня позвали в сферы Творения. Ни один маг никогда не поднимался туда, магов оттуда обычно вышвыривали, как нашкодивших щенков. Заслуженно, между прочим. Подавляющее большинство моих коллег — редкая сволочь. А я пошел дальше, перестав, наверное, быть магом, став чем-то иным. Чем и кем? Не знаю. Но мне сказали, что искупать вину мне еще очень и очень долго. Что я должен сделать что-то очень важное. Но что именно, к сожалению, не объяснили… Я должен был понять это сам. До сих пор сомневаюсь, правильно ли понял. Надеюсь, что да. Еще через несколько сотен лет четыре моих ученика ушли в мир, надеясь сделать его немного добрее, не понимая, почему учитель не хочет делать этого. Я не сумел доказать наивным детям, что ничего они не добьются. Именно их назвали потом Благими Защитниками. А меня, как вы уже знаете, Проклятым. Понятно, что их убили. Страшно, жестоко убили. Они даже не сопротивлялись, не желая причинять вреда не ведающим, что творят. Жертва детей заставила меня задуматься. А может, они были правы? Может, мой долг в том, чтобы сделать мир немного добрее? Но как? Это произошло в нашей Вселенной, именно здесь нужно было делать что-нибудь, если я хотел искупить свои прошлые грехи. Я начал думать, искать, пытаться. Каждая попытка приводила к катастрофе, я ничего не смог добиться. Примеры неудачных попыток перед вами — Тиум и Сообщество Т'Онг. Со временем до меня дошло, что тянуть на аркане в рай всех подряд нельзя, для большинства он станет адом. Что тот, кто еще не готов и не хочет быть добрым, не станет им. А если его попытаются заставить, только озлобится. И тогда я решил собрать вместе не принимающих мир зла и корысти, опередивших свое время. Да что я говорю, вы знаете, как начинался наш орден.

— Знаем, Мастер… — прошептала Тина, вытирая слезы. — Знаем! Спасибо тебе! Ты стольким дал счастье…

— Вопрос в другом, — тяжело вздохнул Командор. — Не ошибся ли я в самой основе? Что, если все-таки ошибся? Не зря ведь мне любая мелочь дается через страшную боль? Не зря. Значит, что-то неправильно. А вот что? Я так и не сумел понять…

— Без ошибок ничего не бывает! — упрямо помотала головой Тина. — Но каждый из нас скажет тебе только одно — спасибо, Мастер! Мы все тебя любим и бесконечно благодарны!

— Может быть… — слабо улыбнулся Илар. — Может быть…

Девушки переглянулись, решительно кивнули и накинулись на него, устроив шумную возню. А потом была безумная ночь любви. Но вскоре они уснули и не знали, что Командор еще долго лежал на спине, уставившись широко распахнутыми, ничего не видящими глазами в потолок. Перед ним вереницей проплывали лица ушедших в бесконечность. Навсегда ушедших. Может, вскоре придет и его черед? Хорошо бы. Илар смертельно устал, где-то далеко, в глубине души, устал. Слишком много лет позади, слишком много близких и любимых ушли. Но пока на него надеялись, сдаваться он права не имел.

Граф быстро шел по коридору станции, ведущему к командному центру. Вид у аристократа был недовольным и даже брезгливым. Р'Гон за прошедшие две недели настолько надоел Дарву, что хотелось удавить крылатого недоумка. Как он может не понимать элементарных вещей? До определенного предела равен гению, а чуть дальше — все, стена. Хорошо хоть, удалось сгладить последствия ошибочных действий ареал-вождя. Тот, в конце концов, понял, что натворил. Если хоть об одной уничтоженной планете станет известно, то Р'Гон дня не усидит в своем кресле.

Аналитический отдел СПД несколько дней работал, но сумел найти выход. Ринкангских наемников пришлось убрать до последнего человека. Объявили о трагической случайности — взрыве двигателя миноносца, в результате которого он рухнул на Адаан, погубив планету. Драконы поверили. Во всех трех ареалах объявили траур.

Многое еще пришлось делать графу, чтобы сгладить последствия прихода Р'Гона к власти. В средствах массовой информации Драголанда развернули кампанию обличения предателей, которые предпочли эмиграцию службе великому ареал-вождю. Молодежь клялась найти Л'Реда и убить. В общем, началась форменная истерия. Дарв с иронией смотрел на происходящее. Ничем драконы, оказывается, от людей не отличаются, ими можно манипулировать точно так же. Им просто повезло, что за тысячи лет в Драголанде не приходил к власти выродок, подобный Р'Гону.

Наконец вояж закончился. Ужасно надоело прятаться от посторонних глаз — драконы не должны знать, что их возлюбленный ареал-вождь контактирует с «лысыми обезьянами». Последствия могли быть непредсказуемыми. Граф криво усмехнулся и прибавил шаг. Интересно, чего за это время добился Лоех? Вскоре впереди показался люк командного центра. Дарв приложил руку к сенсору генетического контроля и вошел. Навстречу ему встал секретарь.

— Ваша светлость! — поклонился он. — Слава Благим! Новости! Очень важные новости.

— Какие? — заинтересованно приподнял брови граф.

— Сперва включу дзарт-поле, — загадочно улыбнулся Ренни.

— Даже так? — удивился Дарв. — Ну, включай.

Секретарь нажал пару кнопок на пульте, и по стенах пробежало голубоватое мерцание дзарт-поля.

— Поступило первая информация от нашего дорогого чудовища… — на губах Ренни появилась довольная улыбка.

— Ты прав, это действительно важно! — возбужденно потер руки граф. — По какому каналу?

— Вы посадили ждущих контакта людей почти на каждой планете обитаемой галактики. Как запасной вариант. Как ни странно, сработал именно он, а не основной. Примерно две недели назад к агенту в Картариуме, Телли Стелл, подошла девушка в форме ордена, назвала пароль и передала инфокристалл. Потом быстро ушла. Агент без промедления покинул планету. Сообщил об информации по известному ему адресу, ему приказали ждать в столице Ринканга. Мои люди довольно долго следили за ним. Кристалл забрали тайно. Доставка тоже шла с максимально возможным запутыванием следов. К тому же, информация зашифрована вашим личным кодом, которого я не знаю. Потому рискнул доставить кристалл сюда. Искренне надеюсь, что это не ловушка ордена.

— Я тоже… — поежился граф. — Где кристалл?

— Вот.

Ренни положил на стол крохотный дымчатый инфокристалл. Дарв нетерпеливо схватил его, вставил в считыватель и набил на клавиатуре свой личный код. На зажегшемся экране появились строки текста. Граф с секретарем жадно впились в него глазами. Довольно долго длилось молчание. Дарв то и дело удивленно хмыкал и качал головой. Ренни никак не проявлял своих чувств, но прочитанное потрясло его.

— Что думаешь? — спросил граф.

— Орден куда страшнее, чем мы думали… — хрипло ответил секретарь, у него тряслись руки. — Мы даже не представляли, с каким чудовищем нам предстоит схватиться.

— Не все так фатально, — отмахнулся Дарв. — Но во многом ты прав. Я даже подумать о таком не мог… Но во многое все-таки не верю. По-моему, девочка просто перепугалась, когда поняла, что больше не имеет власти над основной личностью после Посвящения.

— Вы считаете, что все это — ее фантазии? — ткнул пальцем в экран Ренни.

— Не все. Далеко не все. Но связанное с магией — да. Никогда не поверю, что магов ордена пускают в сферы Творения. Туда магам вход закрыт. Любым. А использование напрямую силы Света и Тьмы? Это что? Чушь. Абсолютная, притом. Но я все-таки не стану полностью отрицать слова Мары, буду исходить из того, что такое возможно. Зато технологическая информация крайне интересна. Мы никогда столько об ордене не знали. Одно это уже окупает все затраты на воспитание нашего дорогого чудовища. Командор попался в мою ловушку. Все-таки попался!

— Может, хоть сейчас расскажете, что это была за ловушка? — осторожно спросил секретарь.

— Ладно, — милостиво согласился граф, он походил в этот момент на довольного кота, укравшего и сожравшего что-то очень вкусное. — Тебя, наверное, удивляло сходство девушек в питомнике?

— Удивляло, — кивнул Ренни. — Но я понимал, что это не просто так.

— Естественно… — усмехнулся граф, наливая себе коньяку и отпивая немного. — Но расскажу, с чего все началось. Тысячу лет назад мой далекий предок оказался свидетелем похорон, устроенных орденом на одной довольно захолустной планетке. Оказалось, хоронили возлюбленную самого Командора. И моему предку пришла в голову безумная идея. Вырастить клон и заслать в орден. Тем более, что Илар ран Дар сходил с ума от горя, видимо, любил умершую женщину всей душой. Предок похитил из могилы генетические образцы. Мало того, ему удалось добыть образец ДНК самого Командора. На похоронах тот вспорол себе руку и полил свежую могилу кровью, давая какую-то клятву. Клонов вырастили довольно быстро, но они оказались ни на что не пригодными. Клоны ран Дара вообще отказывались жить, умирая сразу после выхода из биованны. Почему так получалось, ни один генетик объяснить не смог. А клоны женщины? Ничем особенным они не выделялись. Красивые самки, ничего больше. Их воспитывали преданными нам, но ни одна не смогла попасть в орден, их не брали. Казалось, проект скоро умрет, пользы от него было ноль. Но сыну основателя пришла в голову гениальная мысль. Совместить ДНК неизвестной женщины и Командора, вырастив сильного мага. Но не просто мага, а мага способного проникнуть в орден и уничтожить Илара ран Дара. Как этого добиться? Уже тогда многие подозревали, что аарн — телепаты. Значит, необходимо поместить в одно тело несколько личностей, подменяющих друг друга по мере необходимости. Но телепаты все равно обнаружили бы их. Как избежать обнаружения? Кому-то из ученых пришла в голову мысль о временном смещении. Только наша семья владела магией времени и имела возможность добиться чего-то в этом направлении. Эксперименты продлились почти тысячу лет. Мой отец получил первые удачные экземпляры с несколькими личностями во временном смещении. Но эти личности постоянно конфликтовали друг с другом, и мы имели на руках дерганых, ни на что не годных невротичек, а то и шизофреничек. А уж если какая оказывалась магом… Вообще кошмар. Такую приходилось уничтожать по обнаружении. Тогда питомник выглядел совсем не так, о каждой воспитаннице заботились, как о родной. Это уже я решил поступить наоборот и создать для клонов невыносимые условия. Иначе добиться взаимодействия между личностями было невозможно. Как ты знаешь, двенадцать лет назад мы получили единственный удачный экземпляр. Мара сумела проникнуть в орден, а Командор клюнул на ее сходство с давно умершей возлюбленной.

— Теперь мне многое становится понятным… — задумчиво сказал Ренни, потирая подбородок. — Да, вы правы. Но хорошо, наш агент проник в орден. Уничтожить Командора она все равно не может. Только способна иногда передавать информацию. И что дальше?

— Ты не обратил внимания на один момент в отчете, Лоех, — довольно осклабился граф. — Вся энергия ордена поступает откуда-то из иных пространств. И замкнута на Командора. Мара это специально отметила. Что будет, если перекрыть этот канал? Не думал, что Илар ран Дар способен на такую глупость, как замкнуть на себя самого главные энергопотоки Аарн Сарт.

— Хвост Проклятого! — вскочил секретарь. — Если наше чудовище сумеет перекрыть этот канал, то все огромные флоты ордена останутся без энергии? Так?

— Именно, мальчик мой, именно! — хищно наклонился вперед Дарв. — В этот момент мы и должны ударить.

— Вопрос в другом, — скептически приподнял бровь Ренни. — А сумеет ли Мара перекрыть канал? Никаких данных о том, каким образом поступает энергия, у нее нет.

— К сожалению… — огорченно вздохнул граф. — Будем надеяться, что со временем узнает. Возможно, выяснятся и другие уязвимости. Орден слишком большая структура, не может у него не быть слабых мест. Впрочем, важно, что у нас появилась достоверная информация по Аарн и Командору. Одно техническое описание боевых станций многое дает. Да и политические замыслы ран Дара тоже интересны. Теперь легко сломать его планы.

— Было бы легко, если бы мы получали информацию своевременно, — презрительно фыркнул Ренни. — Ну и что с того, что мы теперь знаем как реализовывалась интрига с королем Парга? Это уже в прошлом.

— Да, в прошлом. Но выводы сделать можно. Кстати, займись Лартеном. Немедленно. Убери его любым образом. Хоть при помощи магов, если не будет другого выхода. Не жалей никого, смерть наглого юнца окупит все затраты.

— Сделаю, — кивнул Ренни. — Сартада можно использовать?

— Он все туда же! — расхохотался граф. — Нужен мне профессор еще. Года через два его можно будет и убрать. Но пока не трогай.

— Хорошо, — недовольно поморщился секретарь. — Попомните вы мои слова, ваша светлость, да поздно будет. Эта сволочь нам еще подгадит, гарантию даю.

— Он под контролем, — жестко ответил Дарв. — Не лезь не в свое дело, Лоех. Повторяю, Сартад мне пока нужен. И нужен в Парге. Я…

— Ваша светлость! — загорелся экран инфора, на котором появилось перепуганное лицо Тальвена. — У нас проблемы. Большие проблемы.

— Что еще случилось? — выпрямился граф, недовольно кривясь.

— Заместитель начальника аналитического отдела бежал, захватив с собой информацию об основных базах в Тиуме и Кроуха Лхан. Наши люди идут по его следу, но он опередил погоню примерно на шесть часов. Сейчас должен находиться на Эрлане. Судя по всему, направляется на пограничную планету ордена, Ирлорг.

— Он не должен туда добраться… — голос Дарва сделался свистящим, глаза засветились призрачным огнем, маг схватился руками за шею. — Слышишь, Лоех? Не должен…

— Сделаем все, что можно, ваша светлость! — Ренни с ужасом смотрел на графа, таким он главу СПД еще никогда не видел.

— Как ты допустил такое?

— Кервет Астар никогда не вызвал никаких подозрений. Он всегда был лоялен. Не понимаю, что на него нашло.

— Он записку оставил… — почти неслышно вставил Тальвен.

— Записку? — удивленно повернулся к нему граф. — Читай.

— Я отказываюсь дальше служить палачам, — запинаясь, прочел лавиэнец. — Хватит с вас, господа убийцы. Вы перешли все границы. Больше я вашим словам о великой цели не верю. Идите в задницу! Простите, ваша светлость, это не мои слова, это записка доктора Астара…

— Я понял, — отмахнулся от извинений Дарв. — У высоколобого дурня совесть взыграла. Тьфу ты! Как назло, именно он разрабатывал план нападения Парга на княжество. Видимо, инфора насмотрелся, там много чего показывали. Почему психологи не обратили внимания, что один из старших аналитиков не в себе? На кой ляд я их держу и плачу такие деньги?

— Пока не знаю, но выясню, — ответил Ренни. — Но это не столь важно. Предлагаю срочно эвакуировать базы, о которых Астар мог знать. Если его не удастся остановить, то мы можем сильно пострадать.

— Согласен, — кивнул граф, снова скривившись. — Действуй. Но лучше найди мне этого совестливого дурака. Или убери. Он слишком много знает.

— Не могу ничего обещать, — развел руками головой секретарь. — Не все в моих силах. А теперь прошу разрешения откланяться, я должен отправить людей на поиски и заняться эвакуацией баз.

— Тиум я беру на себя, — сказал граф, вставая. — Ладно, не будем терять времени. Но перешерсти весь персонал. Одного Астара нам за глаза хватит.

Ренни быстро вышел, терять время действительно было никак нельзя. Если беглец выйдет на кого-нибудь из аарн до прибытия на Ирлорг, можно потерять очень многое, орден такого не упустит. Тина Варинх, Никита Ненашев, Алекс Бурцев и Семен Ревель свое дело знают, за прошедшие годы секретарь научился уважать этих людей. Профессионалы высочайшего класса! Представив легионеров, атакующих основные базы, Ренни вздрогнул. Вот уж не дай Благие! Вспомнив об обезумевшем старшем аналитике, он скривился, как кривятся от зубной боли. Иногда секретарь жалел, что люди — не машины. Насколько проще было бы работать.

— Доброе утро, деда! — вихрем ворвался в кабинет великого князя наследник престола.

Раван повернулся к внуку и с любопытством осмотрел. И где, интересно, его Проклятый всю ночь носил? Явно ни минуты не спал, под глазами синяки, вид усталый.

— Чем это ты ночью занимался? — ворчливо спросил он.

— Да так, дурью маялся, — отмахнулся Рави. — Несколько социоматических алгоритмов просчитывали в полном слиянии. Интересные выводы получились. Введение новой переменной в виде драконов меняет всю картину ближайшего будущего в княжестве. Поэтому к тебе с утра и прибежал, хотя спать хочется — ну, не могу.

— Здоровье бы поберег… — укоризненно покачал головой великий князь.

— Пустяки! — рассмеялся наследник престола. — Отосплюсь еще. Ты слушать будешь?

— Ладно, рассказывай, — вздохнул Раван, устраиваясь в кресле поудобнее и поглядывая на внука с легкой иронией.

— Зря смеешься, деда. Сейчас не до смеха станет, как мне под утро. Прежнюю модель ты помнишь, мы ее реализовывать начали и результаты получились неплохими. Но, как я уже говорил, она не включала в себя попросивших политического убежища драконов. Сегодня мы пересчитали модель. Если срочно не принять мер, то большинство наших замыслов рухнет.

— Даже так? — удивился великий князь. — Почему?

— Причин много, — вздохнул Рави, вытаскивая из угла свое кресло монументальных размеров, в обычное он просто не помещался. — Но главная — план интеграции разработан конкретно под керси с учетом особенностей их расы. Драконы шестого флота давно интегрированы в наше общество, и их влияние сошло на нет. Зато двенадцать миллионов эмигрантов, в большинстве своем — профессиональных военных, добавили несколько параметров, которые мы начисто упустили. А если конкретно, мы получим через несколько лет видовое расслоение армии и флота, чего нам вовсе не нужно — питательная среда для ксенофобии. Особенно среди драконов. Люди на высокомерие крылатых ответят ненавистью. Дальше объяснять нужно?

— Не нужно, — тяжело вздохнул Раван. — Я и сам это понял, но что делать — пока не знаю. Думаю.

— Мы уже придумали! — важно поднял палец наследник, хотя физиономия его была ехидной. — Я, как ты знаешь, потихоньку собираю свою команду. Недавно из Карн Аарн Университета вернулись первые выпускники. Трое из них — социоматики. Причем, одному Перлок даже предлагал стать аарн и войти в его группу оперативной статистики. Это о многом говорит. Но парень отказался, сказал, что его знания и родной стране пригодятся. Я взял его к себе. Угадай, кто это.

— Откуда же мне знать? — приподнял брови великий князь, ожидая очередного шокирующего сюрприза, на которые его внук был горазд.

— Мерток Т'а Артен, — довольно осклабился Рави.

— Что?! — вскочил Раван. — Ты с ума сошел? Взять наследника этого рода в свою команду?! Т'а Артен — одни из самых лютых наших врагов! Я почти уничтожил их, осталось только молодое поколение, но яблоко от яблони далеко не падает.

— Падает, — рассмеялся наследник. — Еще как падает! Мерток несколько лет назад ушел из дому, рассорившись с отцом. В принципиальном вопросе. Он считал, что интересы страны куда важнее интересов рода и клана. Понятно, что такой подход очень возмутил светлого князя Т'а Артена. Он проклял мятежного сына и лишил его наследства. Мерток после этого улетел на Кельтан и работал обычным программистом в небольшой фирме. На общих основаниях подал заявление в комитет обучения. По результатам блестяще сданных вступительных экзаменов был направлен на обучение в Карн Аарн Университет, где специализировался по социологии и социоматике. Один из немногих. На последнем курсе на него обратил внимание Перлок Сехер, которому понравились работы молодого социоматика. И, как я уже говорил, предложил ему стать аарн. А что это значит?

— И что? — приподнял брови великий князь, садясь.

— А то, что парень чист душой. Нам ведь мало кто подходит. Мерток искренен в своих убеждениях, деда. Я тоже сканировал его, поэтому и взял в команду. Кстати, наследника Великого Когтя я тоже себе забрал, ты уж извини. Сейчас направил его в тот же Карн Аарн Университет, пусть немного подучит социальное моделирование. Пригодится.

— Тебе решать, конечно, — тяжело вздохнул Раван. — Но я все-таки не рискнул бы довериться наследнику рода Т'а Артен. Слишком мы им насолили, может захотеть отомстить.

— Я аарн, если ты забыл, — отмахнулся Рави. — Меня обмануть он не сможет. Близких мне людей я на всякий случай периодически сканирую. Но вернемся лучше к драконам. Ты, конечно, разбил их флоты на отдельные эскадры, распределив их по всем секторам княжества, однако этого явно недостаточно. Необходимы смешанные экипажи кораблей. Но нельзя смешивать в мелком подразделении разумных разных видов. Например, одна вахта пусть состоит из людей, вторая из драконов, третья из керси. Но командиром каждой должно быть существо иного вида. Это общие слова, мои ребята сейчас готовят конкретные рекомендации. И еще. Нельзя оставлять всех драконов в армии.

— На флоте, — поправил внука великий князь.

— Какая разница? — отмахнулся тот. — Суть не меняется. Или мы разобьем на составляющие сплоченное ядро новых эмигрантов, или получим через несколько лет вспышку ксенофобии.

— Н-да, — поежился великий князь. — Так и до гражданской войны дойти может. Старые роды будут счастливы и своего не упустят.

— Вот именно, — резко кивнул Рави. — Но с драконами действовать жестко ни в коем случае нельзя, только исподволь. Они сами должны выразить желание заниматься другими делами, не только войной. С воинами шестого флота было проще, они оказались слишком ошеломлены предательством ареал-вождя. Да и детей с собой у них не было, а дети — самое святое для любого дракона, ради их защиты он что угодно сделает. Предлагаю вот что. Определить таланты каждого из них, а затем потихоньку начать внушать мысль, что в княжестве каждый может заниматься любимым делом, и его таланты обязательно востребуют. Многие из эмигрантов стали военными не по велению души, а потому, что их направили в военные училища комиссии Предназначения. Они тянут привычную лямку не задумываясь, что могли бы стать гениальными инженерами или архитекторами. Или кем угодно. Инерция мышления у драконов очень велика, преодолеть ее будет непросто.

— Преодолеем, — заверил великий князь. — Хорошо, я пока не стану ничего предпринимать, подожду твоих рекомендаций. А ты пойди поспи, на тебя смотреть страшно. На привидение похож.

— Ладно, — кивнул Рави, хотя спать он пока не собирался, было еще кое-что, что хотелось сегодня сделать.

Светлейший поцеловал деда в щеку и быстро вышел из кабинета. Привычные коридоры и залы дворца сменяли один другой, встречающиеся придворные низко кланялись наследнику престола. Фрейлины и просто скучающие дамы приседали в реверансах, восторженно взирая на юного красавца. Рави рассеянно улыбался им, а они млели от его улыбок.

Ох, уж эти дамы… Как они надоели своими попытками добиться внимания. А заглянешь в душу любой — такая клоака, что сказать страшно. Жадность, подлость, эгоизм, похоть. Ничего больше. Иногда, конечно, попадались и другие, но очень уж редко. Впрочем, даже у этих других были грязные пятна в душах. Мало кто понимал почему наследник престола бегает от охотящихся на него молодых женщин и девушек. Ему ведь достаточно было щелкнуть пальцами, чтобы почти любая пала к его ногам. Но Рави этого не делал. Как же отличались здешние уроженки от женщин ордена — чистых и светлых, творящих новое и не признающих никакой корысти. Внятно объяснить причины своего поведения наследник-аарн не мог, не поняли бы, поэтому приходилось лавировать, чтобы никого не обидеть отказом. А буквально все дворцовые дамы продолжали охоту на холостого светлейшего князя. Многие из них лелеяли мечту стать великой княгиней. Только безуспешно, Рави ослепительно улыбался в ответ на попытки соблазнить его, и делал вид, что не понимает намеков.

Однако две недели назад ситуация несколько изменилась. Его высочество влюбился. Причем, случилось это совершенно неожиданно. Рави, как и любой другой аарн, легко мог менять внешность. Пользуясь этим, он часто гулял по городу неузнанным. Л'арард, конечно, был осведомлен о прогулках наследника престола, ненавязчиво охраняя его. О местонахождении высокородного гуляки топтунам сообщал Ресиарх. Иногда, правда, удавалось ускользнуть, но очень уж редко. Дварх дворца, наученный горьким опытом, после побега и галактического вояжа светлейшего князя следил за ним очень внимательно. Сколько раз Рави ругался с ним по этому поводу, но тот был неумолим. Плюнув с досады, наследник махнул рукой на охрану, благо она незаметна.

В тот день юноша обдумывал кое-что, прогуливаясь по северной окраине столицы. Он выглядел таким же гигантом, как обычно, но лицо его не было лицом Равана Т'а Моро-Фери. Обычный поселенец с окраинных миров княжества, прилетевший поглазеть на чудеса огромного мегаполиса, — именно так воспринимали его прохожие. Симпатичный, но грубоватый парень. Внимание Рави ни с того ни с сего привлекла региональная государственная библиотека. Он зашел. Будто арканом затянуло внутрь. Потом светлейший князь не раз думал, что это была сама судьба. В большом читальном зале нашлись редкие в нынешнее время бумажные книги, не только инфокристаллы и иные носители.

Посетителя встретила вежливая улыбка библиотекаря, похожей на мышку девушки лет двадцати с чем-то, в сером, мешковатом, явно очень дешевом и уродливом платье. Она была такой неприметной, что мало кто обратил бы на нее внимание на улице. Рави потом сто раз спрашивал себя, что заставило его заглянуть в душу этой скромной мышки. Наверное, все та же судьба. Заглянул. И замер. Звездочка, чистая, пылающая добротой и любовью ко всему миру звездочка. Живущая мечтой и надеждой. Крылатая, жаждущая неба. Только среди аарн он встречал таких до сих пор. Наверное, именно такие становились святыми в древности.

Наследник престола долго стоял в ошеломлении, глядя на девушку. Бедняжка страшно смутилась, она не привыкла к мужскому вниманию, искренне считала, что некрасива и обречена на одиночество. Давно смирилась с этим и редко когда поднимала взгляд от земли. А Рави никак не мог успокоиться, он любовался чистой и прекрасной душой, впитывал ее всей своей сущностью. Вскоре он понял, что просто-напросто влюбился, и никогда не простит себе, если упустит это маленькое чудо. Вот и начал планомерную осаду крепости. Для начала он взял несколько книг с древними любовными балладами, которых и так знал множество. Потом заговорил с девушкой о стихах Эртада Касарна. Она оказалась поклонницей поэта, умершего больше пяти сотен лет назад, и очень удивились, что такой большой и сильный мужчина тоже любит стихи. Тем более — баллады.

С тех пор Рави каждый день появлялся в библиотеке. Порой всего на несколько минут, времени катастрофически не хватало. Многие придворные отметили, что наследник престола неуловимо изменился, взгляд его стал мечтательным, на губах часто появлялась какая-то странная улыбка. Заметил это и великий князь, но ничего не сказал, только сделал свои выводы, отдав приказ Л'арарду докладывать обо всех местах, посещаемых внуком. Старый интриган сразу понял, что происходит, и был очень доволен, что Рави хоть на кого-то обратил внимание. Давно пора женить парня, нельзя вообще не обращать внимания на женщин, а то некоторые особо наглые инферы уже начали делать нездоровые предположения по поводу сексуальных пристрастий наследника. Пришлось поучить их уму-разуму. После исчезновения нескольких самых крикливых остальные поняли намек и заткнулись.

Скромная библиотекарша и подумать не могла, что всю ее подноготную под очень крупной лупой изучили лучшие следователи и психологи княжества. Ланика Т'а Тевери принадлежала к древнему, но обнищавшему роду. Великий князь был искренне удивлен, он считал, что представителей этого рода не осталось после гибели профессора Ирвина Т'а Тевери. Оказывается, после светлого князя, всю жизнь преподававшего древнюю литературу и лингвистику в столичном университете, осталась дочь. Ланика с матерью жили в крохотной квартирке на скромное жалованье библиотекаря. Но, несмотря ни на что, девушка являлась светлой княжной, представительницей древней аристократии, а раз так, вполне могла стать великой княгиней. Его величество пока не предпринимал никаких действий, ожидая дальнейшего развития событий.

Рави шагнул в воронку гиперперехода, одновременно меняя лицо и делая волосы короткими. Он оказался в темном переулке неподалеку от круглосуточной региональной библиотеки северного округа. Перед тем светлейший побывал на боевой станции ордена, находившейся неподалеку, всего лишь в десяти световых годах, и забрал оттуда заранее приготовленный подарок. Сегодня Ланика работала в ночную смену, и он хотел встретить ее у выхода. Долго ждать не пришлось, и вскоре девушка появилась. Выглядела она усталой и заплаканной.

— Доброе утро, Ланика! — поздоровался наследник престола, широко улыбаясь.

— Рада видеть вас, Рави… — тоже улыбнулась она, только смущенно.

— Что-нибудь случилось? Почему вы плакали?

— Меня уволили… — тяжело вздохнула она. — Не представляю, что теперь делать. Господин директор написал в моем личном деле, что за служебное несоответствие. Теперь меня ни в одну библиотеку не возьмут. А я ничего другого делать не умею…

— Причина-то есть? — нахмурился наследник. — Просто так в княжестве никого не увольняют, насколько я знаю.

— Директор обвинил меня в небрежном обращении с древними рукописями, — неохотно ответила девушка.

— Обвинил? — приподнял брови Рави. — А на самом деле?

— Я не знаю… — почему-то покраснела она.

Понятно, ничего девочка не скажет. Он быстро погрузился в ее память. Какая подлость! Господин директор решил воспользоваться беззащитностью одинокой библиотекарши… Ланика с возмущением отказала. Понятно, что была после этого уволена. Что ж, придется заняться похотливой сволочью вплотную.

— Не надо плакать! — улыбка Рави стала совсем ослепительной. — Все решится. Вот увидите. А это вам.

Наследник престола достал из-за спины непривычно выглядящий красивый цветок, растущий в крохотном глиняном горшочке. Темно-синие, покрытые ворсинками лепестки казались сапфировыми, они были полупрозрачны и покрыты мелкими каплями влаги.

— Не люблю убивать цветы, — сказал молодой человек, протягивая горшочек Ланике. — Живые намного красивее.

— Конечно… — смущенно ответила девушка, принимая подарок. — Спасибо. Какая прелесть… Я никогда таких не видела. Что это?

— Свет ночи. Он растет только на моей родной планете, больше нигде. Я привез с собой семена.

— А как за ним ухаживать?

— Очень просто. Пересадить в большой горшок, раз в два дня поливать. Иногда подкармливать минеральными добавками, они в любом цветочном магазине за гроши продаются.

— Спасибо, — повторила Ланика, любуясь полупрозрачными лепестками. — Мне еще никто цветов не дарил. Тем более, живых…

— Очень рад, что вам понравилось! — просиял Рави. — Ой, не могли бы вы подождать меня минутку? Я приятеля вижу, мы с ним давно не виделись.

— Конечно, подожду, — несмело улыбнулась девушка.

Наследник престола оглянулся, окинул взглядом окрестности, отыскал ближайшего топтуна Л'арарда и направился к нему. Тот выглядел совершенно незаметным. Обычный рабочий в мятом картузе, возвращающийся домой с ночной смены.

— Вы слышали?

— Да, — едва слышно ответил топтун.

— Директор библиотеки предпринял попытку изнасилования. Девушка отбилась, за что ее уволили. Прошу решить проблему с директором разобраться в кратчайший срок.

— Будет сделано исполнено, ваше высочество.

— Благодарю.

Вернувшись к Ланике, Рави проводил ее до дому, девушка устала после ночи. Но шли они пешком, и дорога заняла добрых два часа. О чем только ни говорили влюбленные! Читали друг другу стихи, обсуждали все на свете… Девушка никак не могла поверить, что этот огромный и красивый парень обратил на нее внимание. Но не зря ведь он постоянно приходит? Не зря ведь подарил этот изумительно красивый цветок? Наверное. Но почему? Ланика хорошо понимала, что некрасива и бедна. Чем она могла понравиться Рави? А ведь если он, не дай Благие, узнает, что она светлая княжна… Наверное, сразу уйдет. Девушка незаметно вздохнула. Проклятый титул не давал ни жить, ни дышать. Никакой пользы от него не было, одни проблемы. Ланика скрывала свое дворянство от всех вокруг, иначе насмешек было бы не счесть. Как же, аристократка, а бедна, как церковная мышь.

Проводив девушку, Рави вернулся во дворец. К моменту его возвращения региональную библиотеку возглавлял другой директор, пожилая женщина. Прежний находился под следствием за злоупотребление служебным положением. Как выяснилось, он оказывал «внимание» многим сотрудницам, и далеко не все сумели устоять. Зато теперь они охотно дали показания против бывшего босса. Судя по настроению следователей, господина директора ждала пожизненная каторга. Никто не собирался с ним церемониться. Ланику восстановили в должности.

Пока Рави не хотел ничего менять. Он боялся, что девушка, узнав о том, кто он, испугается и не захочет больше встречаться. По губам светлейшего князя бродила мечтательная улыбка. Многие во дворце отметили это и сделали свои выводы. Придворные красавицы злобно поглядывали друг на друга, пытаясь догадаться, кто из них удостоился внимания его высочества. Каждая жаждала удавить удачливую соперницу. Рави этого не видел, он отправился в свои покои и лег спать.

Стены ритуального зала были покрыты крупной, в ладонь взрослого гварда, черной чешуей. Под потолком горели разноцветным огнем четыре светильника. Больше ничего здесь не было, только на небольшом помосте сидел молодой гвард. Узор на морде говорил, что он родом из Сееванского Гнезда, является родителем, имеющим не менее пяти кладок, и по специализации относится к Управляющим. В этом зале ящеры появлялись только во время принятия полномочий новым Родителем Гнезда. Именно таковой и находился сейчас на помосте. Декер-Вагрин ждал окончания традиционной двухсуточной медитации. Испокон веков новый Родитель проводил последние два дня перед передачей ему власти в размышлениях о своей жизни.

Впервые за тысячелетия Родителем Гнезда становился такой молодой гвард. Декер-Вагрину едва исполнилось тридцать восемь стандартных планетарных циклов. Но он успел показать себя на редкость грамотным и толковым управленцем, поэтому уходящий к темным отцам Родитель и избрал его преемником. Гвард насмешливо приоткрыл пасть. Уж кто-кто, а он понимал причины своего успеха. Если бы не обучение в Тарканаке, а затем в Этер Аарн Университете, он бы еще оставался разве что кем-то из вторых секретарей четвертых помощников. Социология и социоматика оказались для ящеров открытием, они никогда до сих пор не пытались подойти к управлению с точки зрения науки. Зря, как выяснилось… Декер-Вагрин учился добросовестно и довольно быстро стал хорошим специалистом, а затем с толком применил полученные знания.

В гранях пирамидального помещения засветились треугольные проходы. В них появились силуэты четырех пожилых гвардов. Свершилось! Обряд передачи власти начался.

— Управляющий Декер-Вагрин! — торжественно провозгласили старики в один голос. — Готов ли ты исполнить свой долг?

— Готов, уважаемые родители! — поднялся на ноги молодой гвард.

— Тогда следуй за нами.

Один из стариков повел рукой, и Декер-Вагрин вышел из Зала Размышлений в указанную дверь. Он шел, гордо подняв голову, всем своим видом выражая уверенность в своих силах. Нельзя было показать ни малейшего сомнения. В коридорах, ведущих к главному гнездовому залу Сееванского Гнезда, толпились тысячи гвардов. Они возбужденно перешептывались, провожая взглядами своего нового Родителя. Сегодня рухнули многие древние обычаи. Каждый понимал, что выступающий за сближение с орденом Декер-Вагрин во многом изменит жизнь Гнезда. Какой она окажется, эта новая жизнь? Никто не знал, но немало молодых гвардов, особенно из учившихся в университетах Аарн Сарт, пребывали в приятном возбуждении. Один из них стал Родителем! Многие были знакомы с Декер-Вагрином, многие соглашались с его идеями. После его избрания стало понятно, что эти идеи поддерживают и темные отцы. А раз так, протестовать против них становилось опасным. Ратующие за старые обычаи высокопоставленные управленцы предпочли промолчать, понимая, что отныне находятся в меньшинстве. Спорить с Родителем?! Нет, в Гнездах такое кощунство было совершенно невозможным, несмотря на все новые веяния.

В центре гнездового зала будущего Родителя встретил нынешний. Старый и молодой гварды встретились и уважительно поклонились друг другу. Декер-Вагрин внимательно посмотрел на невозмутимую морду Вагрин-Кервета, обвисшую складками дряблой кожи.

— Здравствуй, дитя мое кладки! — проскрипел тот.

— Приветствую тебя, мой Родитель!

— Готов ли ты возложить на себя ответственность за остальных, дитя?

— Готов, мой Родитель!

— Значит, время пришло. Понимаешь ли ты, что с этой минуты все в Гнезде зависит от твоей воли?

— Понимаю.

— Избрал ли ты путь?

— Избрал, мой Родитель. Это нелегкий путь, но мы слишком много столетий варились в собственном соку. Достаточно. Если не сдвинуться с мертвой точки, мы погибнем.

— Я согласен с тобой и твоими доводами, дитя. Поэтому и избрал тебя своим преемником. Согласно слову предков и завету Вершащего Суть передаю тебе регалии Родителя Гнезда. Прими же их!

Декер-Вагрин протянул руки вперед и принял перевитый змеиной кожей жезл из берцовой кости гварда. Этому жезлу было бесчисленное множество тысячелетий, еще на заре цивилизации Родители передавали его из рук в руки. Сееванское Гнездо было самым старым, именно оно унаследовало первичный символ власти. Молодому гварду вдруг показалось, что тысячи ушедших в небытие Родителей взглянули на него из бесконечности, строго вопрошая: «Готов ли ты к ответственности, Декер-Вагрин? Справишься ли? Не погубишь доверившихся тебе?» Ему стало не по себе от этого непривычного ощущения.

Молодой гвард поднял жезл над головой, показывая его собравшимся в зале. Они ответили сдержанным гулом приветствия. Декер-Вагрин прошел к скамье Родителя и опустился на нее. Вагрин-Кервет стал рядом, демонстрируя тем самым, что сложил полномочия. Он первым поклонился новому хозяину Сееванского Гнезда Гвард. Вслед за ним начали кланяться Управляющие, Ведущие, Созидающие и Секретари. Потом свои приветствия принесли послы остальных трех Гнезд и ордена Аарн. Людей, понятно, на этой церемонии не было, послов человеческих государств обитаемой галактики новый Родитель примет позже.

Церемония тянулась за церемонией, Декер-Вагрин оставался неподвижным, хотя ему давно надоело. К сожалению, еще нескоро получится сделать обычаи менее формализованными. Но он постарается. Только к вечеру все закончилось, и новый Родитель смог собрать свой ближний круг. В него входили только гварды, прошедшие обучение в ордене Аарн. Каждый имел свои планы преобразования родного Гнезда в знакомой ему области. Приятно было также осознавать, что наследники остальных трех Родителей тоже принадлежат к их кругу. Хотя до получения ими регалий придется действовать осторожно, слишком много в Гнездах приверженцев старины, не желающих понимать, что пришли иные времена. Темные отцы одобрили планируемые Декер-Вагрином изменения. В основном, из-за того, что излечение от бесплодия породило очень серьезную проблему. Именно ею был вызван приход к власти гварда, получившего специальность социоматика и социоинженера.

Что же за проблема волновала лучшие умы Гнезд? Надвигающееся перенаселение. Каждый бесплодный жаждал стать родителем и иметь потомство. Но ладно бы это, справиться с большим количеством населения можно, жестко регулируя размножение. Хуже другое. Немало гвардов мечтали стать самостоятельными и организовать собственное Гнездо, избавившись от власти Родителей. Началась бессистемная колонизация свободных планет. Пока она происходила в пределах Гнезд, с ней можно было мириться. К сожалению, несколько особо безумных организовали поселения на человеческой территории. Родители уже получили несколько нот протеста от правительств Трирроуна, Моована и Телли Стелл. Поселенцев пришлось убирать со спорных планет силой, что вызвало огромное возмущение среди молодежи Гнезд.

Общество гвардов разлагалось с потрясающей воображение скоростью. Темные отцы растерялись, не понимая, что вообще происходит. Именно тогда Декер-Вагрин и предложил свой план социального преобразования. План рассмотрели, не нашли в нем никаких изъянов, и молодой социоматик был избран преемником Родителя. Наступало время реализации плана, и Декер-Вагрин волновался. Он искренне надеялся, что сумеет сдержать деструктивные процессы, ведь если не сумеет — неизбежна новая война с людьми, а точнее — с орденом, противопоставить огромным флотам которого просто нечего.

— Рад, что это свершилось, — негромко сказал Ведущий Кевет-Арпен, когда в покоях Родителя не осталось посторонних. Для гвардов старой закалки стало бы шоком, если бы они узнали, что помощники хозяина Гнезда говорят с ним на равных, без бесчисленных формальных церемоний.

— Я тоже, — опустился на скамью Родитель. — Теперь мы, наконец, сможем чего-то добиться.

— Не питай лишних иллюзий, — резко щелкнул зубами Ирсан-Отор, один из первых Секретарей Гнезда. — Все далеко не так просто, и ты это знаешь. Малообразованная часть населения бурлит, они хотят размножаться, не понимая сути запретов. Пока недовольство скрыто, но если не принять мер, то недалеко и до открытого бунта.

— Согласен с твоими выкладками, — широко распахнул пасть Гетар-Морах, глава Созидающих, довольно толстый и неуклюжий гвард, обладающий, тем не менее, острым умом. — Дело даже хуже. Только за вчерашний день выявили больше пятнадцати групп, готовящихся улететь куда глаза глядят, чтобы бесконтрольно размножаться. Интеллектуальный уровень руководителей этих групп невысок, зато индекс социальной активности превышает стандартный уровень едва ли не вдесятеро. Не знаю, как такое может быть. Кто понимает суть происходящих изменений?

— Частично — я, — ответил Родитель. — Но только частично. Я договорился с Перлоком Сехером, его группа оперативных статистиков через десять дней прибывает в наше Гнездо. Займемся подробным анализом и разработкой модели противодействия. В ордене хорошо понимают, что если не остановить нарастающую тенденцию распада Гнезд, то лет через сто неизбежна большая галактическая война. Межрасовая война за территории. Это никому не нужно. Благо, мы вовремя спохватились.

— Благодаря тебе, — зло дернул хвостом Ирсан-Отор. — И, повторяю, очень рад, что новым Родителем стал ты, а не кто-то из старых маразматиков.

— Зря ты так о темных отцах, — иронично приоткрыл пасть Декер-Вагрин. — Они прекрасно поняли мои выкладки и согласны, что необходимо срочно принимать меры.

— И слава Вершащему Суть, — недовольно проворчал Секретарь. — Что ты намерен делать в первую очередь?

— Брать под контроль независимые колонии на территории Гнезда, — ответил Родитель. — Их наивные организаторы почему-то считают, что незаселенные планеты никому не принадлежат. Придется разъяснить им их ошибку. Придется проявить жесткость.

— Придется! — резко щелкнул зубами Кевет-Арпен. — Как Ведущий флота я возьму эту операцию на себя.

— Одновременно мы начнем реализацию плана по поднятию образовательного уровня большинства населения, — продолжил Декер-Вагрин. — Но здесь придется соблюдать величайшую осторожность. Главное на данный момент — это внедрить в общественное сознание понимание, что право на размножение дается за заслуги перед Гнездом. И никак иначе. Однако добиться этого будет непросто. Прежде всего, необходимо научиться выявлять социально активных на ранних этапах формирования личности и поворачивать их энергию в нужное русло.

— Именно так… — недовольно буркнул Гетар-Морах. — Знал бы ты, как они мне надоели, эти социально активные. Знаний — минимум, а вот апломба… К сожалению, уже сформировавшихся придется ссылать под каким-нибудь предлогом.

— Мне этого очень не хочется… — тяжело вздохнул Родитель. — Но иного выхода нет. Подберите какую-нибудь планету с тяжелыми условиями жизни. Пусть все силы ссыльных будут отданы выживанию, у них не должно оставаться времени на всякую чушь. Надеюсь, это последние ссыльные в истории нашего Гнезда.

— Не будь наивным, — выпустил когти Ирсан-Отор. — Ты не имеешь права на наивность, на тебе лежит слишком большая ответственность. К сожалению, активные и неумные личности будут периодически появляться.

— Есть выход, — пасть Ведущего флота снова широко распахнулась. — Как мне раньше это в голову не пришло? Зачем ссылать? Нерационально. Орден охотно возьмет таких личностей и нам же спасибо скажет. Аарн хорошо умеют добавлять им ума.

— А ведь ты прав, — заинтересовано посмотрел на него Родитель, Секретарь с Создающим тоже одобрительно щелкнули зубами. — Это действительно выход. Я завтра же поговорю с послом ордена. Его самого хотя бы взять. Редкостного ведь ума гвард, а был социально активным недоумком в свое время, за что и сослали на нижние уровни.

Обсуждение продлилось почти до утра. Слишком много было проблем, требующих срочного разрешения. Новое правительство Сееванского Гнезда решительно взялось за дело. С добросовестностью, испокон веков отличающей любого гварда.

Тронный зал королевского дворца в столичном городе Скопления Парг, Паргилане, выглядел торжественно. Вдоль стен застыли закованные в зеркальную броню охранники. Кем они были? Людьми или роботами? Никто не знал точно. Кое-кто подозревал, что это легионеры ордена, однако доказательств не было. С тех пор, как Лартен II взял власть в свои руки, изменилось очень многое. Оставшиеся в живых лорды тихо сидели в своих поместьях, не рискуя показываться в столице. Король ясно дал понять, что не потерпит своеволия. Аристократы никак не могли поверить, что сын слабого и нерешительного Джастана оказался столь жестким, но вынужденно смирились. Да и Веркон не признавал никого, кроме короля. А служба безопасности короны свое дело знала.

Сегодня его величество принимал посланцев торговых корпораций. С тех пор, как транспортные компании национализировали, торговля оживилась. Особенно после того, как была создана среднегалактическая транспортная компания с равным долевым участием Парга, Трирроуна, Кэ-Эль-Энах и Гнезд Гвард. Она стала монополистом в области перевозок. Путь контрабанде оказался перекрыт, зато легальная торговля буквально расцвела.

Многие крупные корпорации жаждали перехватить контракты со Скоплением Парг, но без одобрения Лартена ничего не могли поделать. Раньше все решалось просто — взяткой нескольким лордам. Увы, те времена прошли. Поэтому большинство корпораций прислали своих представителей с заманчивыми предложениями. Вместе с ними во дворец попытались пробраться несколько наемных убийц, слишком многие хотели убрать мешающего им жить короля, но охрана не дремала. Тем более, что на контроле сидели аарн. Дварх, поселившийся в вычислительном центре дворца, тоже был начеку.

Один за другим делегаты подходили к трону и излагали свои предложения. Король милостиво кивал каждому, но ничего не говорил, решив для начала выслушать всех. Никто не обращал внимания на стоящего за троном молодого мужчину плотного сложения с длинными, вислыми усами. Он был одет в самый обычный придворный костюм и ничем не выделялся из толпы. Мало кто знал, что это один из великих магов ордена Аарн, контролирующий вероятностную защиту дворца.

Бывший казачий есаул откровенно скучал. Мастер попросил его и еще двоих поработать над защитой Лартена, сказав, что возможна магическая атака. Над дворцом развернули плетения-ловушки, дожидающиеся незваных гостей. Также, на всякий случай, кто-нибудь из магов сопровождал короля во время публичных церемоний. Сегодня была очередь Михаила. Он лениво оглядывал людей вокруг, краем сознания отмечая состояние ловушек. Бывший казачий есаул с трудом сдерживал зевоту.

Внезапно кто-то привлек внимание. Михаил быстро окинул взглядом заинтересовавшего его человека и удивленно приподнял брови. Кого-то тот сильно напоминал, кого-то очень хорошо знакомого. Но кого? А! Маг вспомнил и улыбнулся. Надо же, Иван Семко, служивший когда-то в его отряде подхорунжим. Но Иван ведь на Фарсен отправился… Что он здесь делает, интересно? Крайне интересно. Судя по всему, фарсенские спецслужбы не дремлют, тайно исследуя обитаемую галактику. Надо предупредить, чтобы не мешались не в свое дело.

Иван, между тем, закончил говорить и передал королевскому секретарю инфокристалл со своими предложениями. Его величество благожелательно кивнул, потом махнул рукой, отпуская очередного торгового представителя. Михаил бросил короткий эмообраз начальнику охраны, прося придержать нужного человека. Затем быстро прошел в один из тайных кабинетов. Вскоре два охранника привели настороженного Ивана.

— Ну, здравствуй, черт рыжий! — со смешком сказал Михаил по-русски. — Не узнал?

— Михал Петрович? — растерянно спросил Иван. — Но…

— Молодо выгляжу? Так я ведь аарн. Мы как хотим, так и выглядим, если не забыл.

— Понял, — рассмеялся фарсенец. — Рад видеть тебя живым. Я уж было перепугался, когда меня сюда повели.

— Ты, надеюсь, убийства не планировал? — подозрительно спросил Михаил. — Учти, король нам нужен, и орден его смерти не допустит.

— Сдался бы он мне! Просто интересно было поглядеть на столь решительного молодого человека, от него все-таки в галактике многое зависит. Значит, это вы все провернули? Восхищен.

— Не совсем, мы на подхвате были, Лартена стоило только чуток подтолкнуть, а дальше он и сам в нужную сторону пошел. Даже побежал.

— Ясненько, — ухмыльнулся Иван.

— Давай понемногу за встречу, что ли? — спросил Михаил.

— Можно.

Маг открыл небольшой портал и достал оттуда бутылку водки с двумя стаканами. Плеснул понемногу в каждый. Старые друзья чокнулись и выпили.

— Вижу, разведкой занялся, — прищурился Михаил. — Правильно, вам нужно хорошо ориентироваться в ситуации. Страна маленькая, не дай бог что. Слыхал, вы там у себя казачьи войска завели?

— Завели, — кивнул Иван. — Только странно как-то получилось. Обычаев новых расплодилось, что блох у шелудивого пса. Представляешь, хлопцы носят чубы, как у запорожцев. И все до единого пилоты-истребители.

— Да ну? — восхитился аарн. — Молодцы! Точно к тебе в гости скоро нагряну. Надо же, чубы…

— Всегда рад видеть! Да и многие наши тебя, Михал Петрович, помнят. Сам-то как?

— Магом вот заделался… — развел руками тот. — Никогда бы раньше не поверил, что колдуном стану. А вот тебе на. По силе сейчас пятый после Мастера. Своих учеников десятка два имею. Гонять приходится, что сидоровых коз, ленятся ребятки.

— Дело обычное, — рассмеялся Иван. — Но ты, и вдруг колдун? Никогда бы не поверил…

— А я, думаешь, поверил? — досадливо скривился Михаил. — Только куда деваться, от Господнего дара не отказываются. Оно, конечно, даже неплохо. Мне сейчас, чтобы лет на двести световых переместиться, и корабль не нужен. Сплел связку, активировал, шагнул — и на месте. Кстати, надо бы вам своих магов заиметь. Посмотрю, когда в гости прилечу, может, найду кого. Обучу, мне не трудно, а вам плюс. Только это, конечно, опасно немного. Маг возгордиться может, коли контроля не будет, попытаться власть захватить. Такое не раз случалось.

— Лучше, наверное, не надо… — поежился фарсенец. — Что мы ему противопоставить-то сможем? Ни хрена собачьего ведь.

— Это вам решать. Я могу только предложить.

В этот момент Михаила хлестануло болью, в глазах вспыхнул белый свет. Он резко вскочил из-за стола, без промедления начав выплетать защитные связки. Ловушка сработала, километрах в трех от дворца какой-то маг активировал атакующее плетение.

— Что-то случилось? — удивленно спросил ничего не понимающий Иван.

— Нападение на короля. Магическое. Извини, я должен отразить.

Гранд-полковник кивнул и откинулся на спинку стула. Он внимательно наблюдал за старым другом и озадаченно покачивал головой. Такого видеть пока не доводилось. Тело бывшего есаула покрылось сеточкой черных молний, глаза напоминали собой провалы в огненную бездну, из них рвался желтый свет. Короткие волосы встали дыбом, даже усы распушились.

Михаил без труда отследил, где находится чужой маг. Тот не понимал, что все его усилия ни к чему не приводят, плетение ловушки вытягивало из него силу и сбрасывало в иное пространство. Откровенно говоря, связки незнакомца оказались на изумление примитивны, Кержак за такие связки гонял бы ученика палкой. Убожество! Слова другого не подобрать. Но если бы Мастер не предусмотрел возможности вероятностного нападения, то и это убожество сработало бы. Да, вполне сработало бы. Если атакующая связка окажется на свободе, то Лартен тихо умрет, ни один врач не сумеет помочь. Мозг превратится в головешку. Что ж, господин маг. Ты напал первым, поэтому не обессудь. Легионеры стояли наготове, дожидаясь пока Михаил сплетал связку лишения силы. Как только плетение захватило чужого мага, его арестовали. Еще через две минуты скованный, ничего не понимающий человек стоял перед Михаилом. Он с ужасом ощущал пустоту на месте своего дара. Он больше не мог сплести не одной связки.

— Ну, здравствуй, несостоявшийся убийца, — внимательно посмотрел на него аарн.

— Что ты со мной сделал? — глухо спросил тот.

— Заблокировал дар. Ты больше не маг. Точнее, это сделал даже не я, а защитное плетение дворца. Такое случится с любым, попытавшимся колдовать неподалеку от короля. Понял? А сейчас я тебя отпускаю. Передай своим, что лучше Лартена не трогать, дешевле обойдется.

Михаил подал знак, и чужака увели. Его вскоре действительно отпустили, вреда причинить он уже не мог. Иван с интересом смотрел на происходящее, понимая игру старого друга и командира. Если бы он не отпустил мага, то нападения следовали бы одно за другим. А теперь противник задумается. Мало кому захочется лишиться силы, для колдуна она — все на свете.

Вечером старые друзья праздновали встречу, вспоминая прошлое и понемногу выпивая. Они многое рассказали друг другу. Михаил понял, что в случае беды ему есть куда идти: его примут на Фарсене с распростертыми объятиями. Как, впрочем, и любого другого аарн.