Ренки смог сдержаться и не схватиться за голову, но скрежет, который издали его челюсти, позволял ожидать, что вот прямо сейчас благородный оу Ренки Дарээка, царедворец и дипломат, начнет плеваться осколками своих великолепных зубов.

А ведь он что-то такое предчувствовал! Еще когда их славная эскадра вошла в столь знакомый порт Хиим'кии. Было, было что-то такое… Какое-то предчувствие, заставляющее тебя дернуться в последнее мгновение, пропуская мимо нацеленный в спину клинок.

Но Готор ответил: «Да подумаешь, предчувствие! Да и что такого может случиться?!»

Вот теперь только и остается догадываться, какими очередными проблемами умудрится «одарить» тооредаанское посольство эта вздорная девчонка.

Собственно, визит посольства в Старую Мооскаа был, скорее, данью вежливости и не преследовал цель решить какие-нибудь принципиальные вопросы. Иначе, разумеется, послали бы куда более опытных, наделенных полномочиями дипломатов, а не двух вождей берега.

Как объяснил Риишлее, это был знак приязни между столь близкими союзниками, каковыми в последнее время стали королевство Тооредаан и Мооскаавская сатрапия. Два человека из ближнего круга короля нанесут дружеский визит мооскаавскому монарху, передав свиток с добрыми пожеланиями и подарки, а заодно ненавязчиво напомнив, что стоит держаться своих союзнических обещаний и не идти на соглашение с кредонскими воротилами, которые наверняка сейчас вовсю интригуют, суля немыслимые выгоды и желая расстроить союз победителей.

Ну еще надо будет напомнить об этом кое-кому из мооскаавских сановников, кому — посредством передачи увесистых кошельков, кому — посулами поспособствовать их честолюбивым замыслам, а кого-то вновь убедить, что союз с королевством — в интересах самой сатрапии и что у двух монархий нет худшего врага, чем кредонские республиканцы.

По большому счету это было примерно то же самое, чем занимался Ренки для «общества» в Шестом Гренадерском, выполняя обязанности порученца полковника. Поэтому он сделал для себя вывод, что дипломатия не такое уж и сложное занятие. Если, конечно, не умудриться накосячить по-крупному.

В Шестом Гренадерском это означало попасть в лапы Тайной службы или попасться на глаза какому-нибудь чересчур бдительному, а может, и просто желающему придраться офицеру. А вот тут…

Нет, поначалу все было чудесно. Даже великий и ужасный оу Ваань Лоодииг, занимавший при мооскаавском сатрапе примерно то же положение, что и Риишлее при короле, встретил «послов» весьма любезно, сразу дав понять, что нисколько не держит на них зла за их прошлое, скажем так, надувательство.

— Что вы, судари, — слегка усмехаясь, заверил он. — В нашем деле надо уметь снисходительно относиться к удачам соперников и извлекать выгоду даже из собственных неудач. Колокол, конечно, вы у меня умыкнули. Нет слов — ловко. Но Старая Мооскаа жила без него боги знают сколько тысяч лет, проживет и еще столько же. А вот тот кинжал, что мы совместными усилиями воткнули республике в бочину, — ради этого стоит потерять тысячелетнюю безделушку, пусть даже иные ученые мужи и считают ее бесценным сокровищем.

— А о каких выгодах вы говорите? — поинтересовался Готор, когда оу Лоодииг взял небольшую паузу. — Если, конечно, это не большой секрет вашего бюро.

— А-а-а, — махнул рукой оу Лоодииг. — Ничего особенного. Для начала — перетряс свой штат, одних убрал, других продвинул, а третьих заставил стряхнуть с себя пыль лени и успокоения. Ну и, общаясь с вашими… Риишлее пришлось пойти на кое-какие уступки, чтобы сатрапия не поднимала большого скандала. Тогда (да вы, наверное, и сами это знаете) положение вашего короля было весьма шатким — финансовые проблемы, недовольство подданных. И скандал вам был совсем не нужен. Так что не думайте, что оставили старого лиса в дураках! Впрочем, это все — дела прошлые. Давайте же поговорим о настоящем.

А дела настоящие, если не считать тех, что касались лишь тайных служб обоих государств и о которых никому постороннему знать не следовало, в основном были военным вождям хорошо знакомы. Ага, все то же самое. Работать официальными героями.

По версии мооскаавской публики, чуть ли не главным эпизодом битвы у пролива была схватка, в которой участвовал капер сатрапии, тооредаанский фрегат и тооредаанский капер. Что и неудивительно — уж очень много известных личностей сошлось на маленьком пятачке огромного океана: маэстро Лии, оу Ренки Дарээка и оу Готор Готор, пользовавшиеся немалой популярностью в сатрапии благодаря своим приключениям двухгодичной давности, а также знаменитые студенты-ворюги, сумевшие умыкнуть легендарный Котел знаний, — Ундаай Одиир, и Миилд Рааг! Старая Мооскаа, подчас ценящая удачливых прохиндеев куда больше, нежели старательных трудяг, еще не забыла «подвига» и имен двух проныр. И то, что они вновь прославились, теперь уже на военном поприще, внушало мооскаавцам чувство особой гордости. Дескать, знай наших.

Ну а то, что с тооредаанскими героями вновь приехали почтенный профессор и красавица-купчиха, заставляло публику замирать в ожидании. В прошлый раз эта компания сумела изрядно набедокурить, удивив и повеселив публику. Немало мооскаавцев, по известной мооскаавской привычке, весьма непатриотично радовались, когда кто-то умудрялся подпортить жизнь всесильному Бюро всеобщего блага. И теперь та же публика была вправе ожидать от своих героев новых проделок.

На представителей тооредаанского посольства буквально посыпались предложения. И герои, выполняя свой священный долг, старались не отказываться ни от одного, какой бы тяжестью это ни отзывалось наутро в переполненном брюхе и трещащей с похмелья голове.

И вот, как и полагалось еще по имперскому этикету, когда публика чином пониже вполне насытилась новинкой сезона, поступило предложение и из дворца: мол, мы тоже смогли вас разглядеть, провинциалы!

Впрочем, обижаться гостям было не на что. Персональное приглашение получили даже Гаарз и Киншаа, сопровождающие своих вождей в этом путешествии. А что уж говорить о профессоре Йоорге и Одивии Ваксай…

Вот тут-то и приключился казус…

— Э-э-э, простите, ваше величество, как вы сказали?

Даже Готор, которого, казалось бы, трудно чем-нибудь удивить, выглядел растерянным и изумленным.

— Я хотел бы отправиться с вами на поиски сокровищ, — спокойно и почти смиренно повторил Ваася Седьмой.

— Но… А как же?

— Вы про обязанности сатрапа? — усмехнулся молодой монарх. — Мои советники месяц-другой вполне смогут обойтись и без меня, поскольку и так фактически управляют государством самостоятельно, лишь из любезности делая вид, что испрашивают моих советов и дозволений. Так что, думаю, если я позволю себе хоть раз в жизни немного развлечься, Старая Империя от этого второй раз не развалится!

— Но-о-о… — Оу Лоодииг попытался сказать что-то своему государю, но тот прервал его.

— Да пустое! — отмахнулся Ваася Седьмой. — Я тоже раньше думал, что стоит мне покинуть дворец, как сразу начнется какой-нибудь жуткий хаос. Но наша прекрасная Одивия убедила меня, что это — лишь пустые страхи. И что жизнь нам дается всего один раз и ее стоит прожить так, чтобы на смертном одре можно было вспомнить не только повседневную рутину, но и что-то яркое, удивительное, волшебное!

«У-у-у, ведьма! Как же она это делает?» — обреченно подумал Ренки, проследив взгляд, который бросил молодой монарх на Одивию Ваксай. Он уже видел подобный взгляд. У своего некогда хорошего друга оу Лоика Заршаа. И его сердце вдруг, совершенно непонятно почему, уколола игла ревности.

— Хм… Мне это тоже не нравится, но что я могу поделать? — развел руками оу Лоодииг, когда они втроем — он, Ренки и Готор — заперлись в его покоях во дворце, чтобы обсудить создавшееся положение. — У мальчика — нрав его отца. А уж наш Ваася Шестой коли что-то решал, то проще было бы придвинуть Южные Земли к Северным, нежели заставить его изменить принятое решение. Пожалуй, это даже хорошо, что у его сына это взыграло именно сейчас. Думаю, ближайшие два-три месяца и для мооскаавского монарха, и для его страны будут действительно безопасными. Едва ли кто-нибудь осмелится сунуться к флоту, идущему под флагами Тооредаана и сатрапии. Так что пусть парень перебесится от всей души и вернется к своим обязанностям правителя уже без этого томления в груди, проистекающего у юношей из-за чувства, будто жизнь проходит мимо.

— Но, — воскликнул Ренки, — любое путешествие небезопасно! А уж тем более морское. Да и поиски сокровищ — это, знаете ли…

— Не хочу вас пугать, судари. — Голос оу Лоодиига стал холодным и таким жестким, что сразу стало понятно, почему столь многие ненавидят и до дрожи боятся руководителя Бюро всеобщего блага. — Но если с сатрапом Ваасей Седьмым приключится беда, вы лично будете отвечать передо мной. И не как перед директором Бюро всеобщего блага, а как перед оу Ваань Лоодиигом, человеком, который заботился об этом мальчишке, когда тот был еще совсем крохой, и который растил и оберегал его долгие годы. И никакие оправдания, никакие ссылки на буйство стихий или иные непреодолимые обстоятельства вам не помогут!

— Сударь, — надменно начал было Ренки, но смог сдержаться и заговорил о другом: — А вас не беспокоят его частые беседы с Одивией Ваксай? У меня такое впечатление, что они в последнее время почти не расстаются.

— Нисколько, — усмехнулся оу Лоодииг. — Как только начались эти беседы, я конечно же распорядился досконально проверить ее прошлое и настоящее. И убедился, что это чрезвычайно умная и весьма необычная особа, сумевшая добиться немало там, где многие мужчины погибли бы или отступили. Так что «беседы» любого свойства с ней едва ли смогут навредить моему монарху. Да и не так часто, на мой взгляд, они с ней «беседуют».

— Мне не нравятся ваши намеки, — тяжело и холодно глянув на собеседника, заметил Ренки. — Заверяю вас, что Одивия Ваксай — весьма серьезная девушка, и она не позволит ни себе, ни кому другому… Э-э-э… — Ренки почувствовал некоторое затруднение в выборе слов. — Ничего такого!

— Ну и прекрасно, — улыбнулся оу Лоодииг так, что Ренки едва не схватился за шпагу. — Тогда мне непонятно ваше волнение по поводу их встреч.

— Одивия Ваксай… — едва ли не сквозь зубы процедил Ренки. — Хотя, несомненно, я очень уважаю ее и ценю, но все же она имеет весьма специфический образ мыслей. Она может внушить вашему подопечному много странного. Вот взять хотя бы это его непонятно откуда взявшееся желание путешествовать. А как вы уже и сами успели сказать, в случае чего, всю вину возложат на нас и нашего короля!

— А не кажется ли вам, благородный оу Дарээка, что ваше беспокойство имеет совершенно иную причину?

— Сударь! — Ренки не выдержал и все-таки схватился за шпагу.

— Стоп! — наконец вмешался Готор, жестом успокаивая Ренки и укоризненно глядя на оу Лоодиига. — Не стоит устраивать тут глупых перепалок. Я прекрасно понимаю, благородный оу Лоодииг, что вам и самому эта затея вашего монарха весьма не по нутру, однако вы не видите никакой возможности воспрепятствовать этой поездке, и это вас злит. Но все же не стоит отыгрываться на моем друге, дразня его, будто пойманного тигра. Поверьте, этого зверя вы не сможет контролировать, коли действительно разбудите в нем ярость!

— Вы совершенно правы, оу Готор, — кивнул оу Лоодииг. — Позвольте, благородный оу Дарээка, принести вам свои извинения. Я действительно лишь пытался сорвать на вас свою злость, не имея в виду ничего такого.

— Принимаю ваши извинения, — благосклонно кивнул Ренки. — И, в свою очередь, прошу простить меня за несдержанность. Однако от того, что мы примирились, проблема не исчезла.

— А в чем вы видите главную проблему? — спокойно поинтересовался оу Лоодииг. — В том, что с вами в поездку отправляется мооскаавский сатрап, или в том, что он так полюбил общаться с вашей знакомой? Мне это действительно важно знать, потому что я не хочу подставлять своего государя еще и под удары вашей ревности.

— Сударь, — надменно произнес Ренки. — Вы наверняка в курсе, что я уже обручен, и заверяю вас: мою невесту бессмысленно даже сравнивать с госпожой Ваксай — они совершенно из разных миров. Как минимум Таалия не только принадлежит к весьма древнему и сильному роду, но и прекрасно и весьма подобающе воспитана! Однако Одивия — наш старый друг и даже, как бы странно ни звучали эти слова в отношении женщины, соратник! И мы почитаем своим долгом защищать ее от опасностей любого рода, кои могут грозить не только ее жизни, но и ее чести или репутации!

— Заверяю вас, — устало заметил оу Лоодииг, — что чести и репутации вашей подруги ничего не грозит. Я уже говорил: я сам воспитывал молодого наследника и прекрасно успел его изучить. Более чем уверен, что мой монарх слишком уважает вашу подругу, чтобы причинить ей вред. Однако едва ли вам удастся уберечь ее от его ухаживаний, пусть и очень почтительных и осторожных. Я-то вижу, что парень действительно влюблен. И эти чувства для него довольно новы. По собственному опыту знаю, что первая любовь горит ярко и сгорает быстро. Так что нам остается только смиренно ждать.

Караван двигался не больше часа, а потом снова замер. Ренки опять скрипнул зубами, невольно подумав, что если так и дальше будет продолжаться, то на свою свадьбу он явится беззубым. Если она вообще состоится: такими темпами закончить путешествие они смогут только лет через пять, а за это время у Таалии Гиидшаа появится новый поклонник, потому что про оу Ренки Дарээка, сгинувшего в степях Южных Земель, все забудут.

— Что там? — спросил он у подъехавшего с дальнего конца каравана Гаарза.

— Опять тележная ось сломалась, — понуро ответил тот. — Обещают через час починить.

— Они издеваются? — не выдержав, вскипел Ренки.

— Дык ведь, — зло усмехнулся Гаарз, — мооскаавская повозка. Они ить там привыкли по гладким имперским дорогам ездить. А тут одни камни да рытвины! И охота им было через моря свои телеги тащить?

Нет, в принципе караван двигался с вполне неплохой скоростью. Для армии. Десять-пятнадцать верст в день. Для обычного каравана это, конечно, было немного, при нормальных повозках или верблюдах, а главное — при наличии опытных погонщиков за день они могли бы проходить верст тридцать-тридцать пять. А если бы просто отправились малым отрядом опытных вояк, которым не нужно для ночлега разбивать огромные шатры-палатки, везти за собой мебель, ковры, посуду и целую армию слуг и телохранителей, то расстояние, которое они едва преодолели за неделю, можно было бы пройти за пару дней. Но увы…

Ренки уже хотел было высказаться, по-простому, по-солдатски охарактеризовав некоторые препятствия, мешающие их нормальному движению, как увидел, что главное из этих препятствий само движется в его сторону.

— Как поохотились, ваше величество? — постаравшись изобразить максимальную вежливость и любезность, поинтересовался он.

— Да тут, знаете ли, — недовольно отмахнулся Ваася Седьмой, — кажется, дичь отсутствует вовсе. То ли дело у нас. Впрочем, Одивия высказала предположение, что в мои охотничьи угодья дичь загоняли специально. Оттого-то там и стояло по оленю за каждым кустом. Вы думаете, это возможно?

— Ну, — еле сдерживая насмешку, заметил Ренки, все еще пытавшийся быть дипломатом, — я вообще-то не могу назвать себя страстным охотником. Но если исходить из моего опыта путешествий, даже в самых диких краях дичь весьма редко встречается в столь больших количествах.

— Ну вот, — расстроился Ваася Седьмой. — И тут меня, оказывается, обманывали! Как они хотят, чтобы я управлял государством, если я не знаю даже таких элементарных вещей? Кстати, а почему мы стоим?

— Сломалась повозка, — меланхолично ответил ему Ренки.

— Однако мне кажется, что эти повозки ломаются уж очень часто. Скажите, по вашему опыту: это нормально?

— Нет! — отрезал Ренки.

— Тогда что же?..

— Ваше величество, повозки, которые вы соизволили привезти с собой из Старой Мооскаа, для местных дорог просто не приспособлены. Оттого они постоянно и ломаются. А еще, — Ренки явно понесло, — их слишком много. Как, впрочем, и вашей свиты, и охраны. Батальон конных егерей и батальон морской пехоты, и это не считая гвардейской роты и батареи из трех малых пушек! Да с такими силами тут можно небольшое королевство завоевать и кусок соседнего невзначай отхватить. А еще все эти лакеи, повара и прочая челядь! Запасы еды, одежды и разного барахла на все случаи жизни. У нас только овсом для лошадей шесть телег загружено. И я уверяю вас: этого запаса нам не хватит. Предполагалось, что мы обернемся недели за три, а такими темпами мы три недели будем только до места добираться!

— Но ведь я же приказывал брать только самое необходимое, — несмотря на весьма недипломатический всплеск раздражения у благородного оу Ренки Дарээка, его величество демонстрировал не столько гнев, сколько искреннее огорчение.

— Простите, ваше величество, — коря себя за несдержанность, ответил Ренки. — А кому вы это приказали?

— Геену, своему дворецкому, — ответил Ваася Седьмой. — Он всегда был очень смышлен и даже, кажется, умеет угадывать мои желания.

— А он имеет опыт передвижения в дикой местности?

— Хм… А вот об этом я как-то не подумал. Так вы полагаете, нам стоит избавиться от всего этого барахла? — ввернул Ваася Седьмой новое слово, которое считал весьма «мужским» и даже отчасти неприличным. — А что оставить?

— То, без чего вы и правда не сможете обойтись, — ответил Ренки. — Погода сейчас теплая. Дождей не предвидится — говорят, в это время года они тут большая редкость. А вы вообще-то когда-нибудь спали под открытым небом? Весьма необычный опыт поначалу, — коварно добавил он, представив, как мооскаавский сатрап всю ночь будет ворочаться на жестком тюфяке и отгонять мошек от своей священной особы. — А впрочем, — Ренки вовремя одумался и не стал делиться с правителем сатрапии своим каторжным опытом, — возможно, вам стоит посоветоваться с Готором. Он вообще мастер по части мудрых советов.

— Кстати, а где он? — встрепенулся Ваася Седьмой.

— Решил выдвинуться вперед, чтобы уточнить путь к месту, указанному на карте, — ответил Ренки, с тоской думая, что и сам бы с куда большим удовольствием сейчас ехал бы вместе с Готором, Киншаа, маэстро Лии и почтеннейшим Йооргом, чем работал нянькой для этой толпы великовозрастных младенцев.

— А откуда взялась эта карта? — не смог сдержать любопытства высокопоставленный спутник.

— Отобрали в свое время у Коваада Кааса.

— А кто это? — В глазах Вааси Седьмого загорелись искры в предвкушении очередной интересной истории.

— Да так. Гад один, — устало сказал Ренки и как мог рассказал историю их знакомства и взаимоотношений со знаменитым кредонским шпионом и прохиндеем.

— Так этот мерзавец смел угрожать нашей Одивии? — Из всей длинной истории влюбленный юнец вычленил для себя главное. — А не слишком ли тогда мы опрометчиво поступили, отпустив ее одну в этот ваш Оээруу?

— Ее «Чайку» сопровождают два наших капера, — устало ответил Ренки, не без некоторой тоски предчувствуя, что Ваася Седьмой опять заведет разговор об известной девице. Непонятно почему, но эти разговоры раздражали Ренки еще больше, чем сама Одивия. — К тому же с ней взвод фааркоонских егерей. А Оээруу вовсе не «наш». Однако там хорошая гавань и, насколько я знаю, Одивия собирается открыть в этом городе филиал своего Торгового дома.

Оу Дарээка скромно умолчал, что и у королевства Тооредаан есть определенная заинтересованность в этом порту, который еще предстоит построить, коли «разведка», которую сейчас производит Одивия, даст положительные результаты.

— Хм… — Ренки решил, что его единственное спасение — сменить тему. — Я вот тут подумал, ваше величество, над проблемой с вашими повозками. Мы в пути уже почти неделю. Полагаю, от тех вещей, которыми вы не пользовались в эти дни, можно смело отказаться. Как, впрочем, и от слуг, которые вам были не нужны. А все остальное попробуйте поделить на два. Например, зачем вам такой огромный шатер? Все равно ведь его ставят только на ночь, а после целого дня верхом, я думаю, от бессонницы вы не страдаете. Возьмите шатер поменьше, а еще лучше — просто офицерскую палатку. Много солдат вам тоже не понадобится — достаточно гвардии и роты егерей. А остальных можно оставить прямо тут — охранять ненужное барахло. Так что если вдруг вам что-то понадобится, гонец на хорошей лошади доставит вам это дня за три.

— А ведь вы абсолютно правы! — расцвел Ваася Седьмой. — Определенный опыт путешественника я уже получил, нужно начинать им пользоваться!

— Опять ищем развалины храма? — улыбнулся Ренки, чрезвычайно довольный, что долгий и нудный переход закончился и наконец можно приступить к самому интересному.

— Ага, — кивнул Готор и пояснил подробнее для навострившего уши монарха: — В древности храмы были самыми капитальными сооружениями на земле. Хижины (да и дворцы) могли построить из дерева, а то и вообще из грязи. А вот храмы старались возводить из камня или кирпича. Потому-то эти строения смогли пережить века!

— Как интересно, — кивнул Ваася Седьмой. — А это — та самая карта? Можно посмотреть? Это вот река? А это — тот вон холм? Но тогда почему не видно храма? И что означает вот этот крест?

— Так ведь прошло уже больше полутора тысяч лет, — пояснил Готор, принимая весьма академический вид. — За это время река и холм вполне могли поменять свое положение. Особенно тут, в степи, где ветры беспрепятственно гоняют по земле пыль и песок. А крестик указывает на место, где закопан наш клад. Но сначала нам придется найти храм.

— Кстати! — заявил сатрап. — Из-за того что мы плыли на разных кораблях, вы мне так толком и не объяснили, что мы, собственно, ищем.

— Клад Ваанююши! — не выдержав, влез в разговор почтеннейший Йоорг, и уже было набрал воздуху, чтобы прочесть лекцию о том, кто такой был этот Ваанююша и зачем он закопал клад. Но Ваася Седьмой успел раньше и, торопясь первым продемонстрировать свои знания, быстро затараторил, едва ли не подпрыгивая на месте:

— Знаю-знаю! Ваанююша — брат императора Паашки Седьмого, поднявший восстание. Он управлял Южными Землями, но ему не хотелось подчиняться брату, и он взбунтовался, желая разделить Старую Империю на Юг и Север. В решающей битве его войска были разбиты имперскими легионами, но говорят, перед сражением он спрятал все золото и драгоценности, что смог собрать на подвластных ему землях. Так эти события, значит, происходили здесь, в этих вот местах?

— Да, ваше величество! — Профессор Йоорг дождался своего звездного часа и с упоением прочел окружающим целую лекцию о былых временах, правителях, их интригах и битвах, выслушанную весьма благосклонно не только потомком императоров, но даже и стерегущими его священную особу охранниками. Почтеннейший Йоорг умел рассказывать!

— Мне кажется, что это здесь, — задумчиво глядя на холм, сказал Готор.

— Почему? — на всякий случай спросил Ренки. Нет, конечно же он доверял мнению друга, но так у него появлялась возможность блеснуть знаниями перед Ваасей Седьмым, который непременно и сам задаст подобный вопрос.

После того как молодой монарх избавился от большей части своего обоза, он стал нравиться Ренки намного больше, да и определенное уважение смог заслужить, ночуя под звездным небом на жестком тюфячке. Чувствовалось, что поначалу столь непривычный способ устройства на ночь доставлял ему сильное беспокойство, но молодой человек быстро втянулся и даже вошел во вкус аскетической жизни. Настолько далеко вошел, что его пришлось уговаривать не отсылать обратно действительно необходимые вещи.

Да и вообще, Ваася Седьмой оказался вполне достойным спутником в путешествии. Нрав он имел покладистый и веселый, однако панибратства не допускал — чувствовалась благородная кровь древних правителей. Умел быть простым с простыми людьми, способным учеником при разговорах с людьми учеными, однако мог «построить» зарвавшегося собеседника одним взглядом и движением брови. Но в обычной жизни был не чванлив и вполне дружелюбен. И, пожалуй, единственное, что мешало Ренки всерьез принять эту дружбу, — противная привычка Вааси Седьмого постоянно переводить разговор на Одивию Ваксай. Ренки это раздражало.

— Видишь, какая у него форма? — пояснил Готор. — Хоть ветра изрядно намели на него пыли да грязи, чувствуется, что первоначально он был округлым, и это едва ли результат естественного образования. Скорее всего, если хорошенько разрыть этот холм, внутри мы обнаружим стены и фундамент старого храма. Да и дорога, что мы нашли, тоже ведет сюда.

— Значит, храм мы нашли? — удовлетворенно уточнил Ренки, невольно вспоминая два дня блуждания по степи широкой цепью из солдат, моряков, слуг и ученых в поисках хоть каких-то следов былой истории этих мест. Наконец они обнаружили то, что Готор с Йооргом, немного поспорив, сочли возможным назвать «дорогой». А дорога, как и в прошлый раз, привела их к этому холму.

— Скорее всего, — кивнул Готор. — Но на всякий случай, думаю, стоит немного покопаться в холме, чтобы убедиться в этом полностью. А уж потом отправляться искать клад.

— Ты думаешь, Амулет может быть здесь? — осторожно спросил Ренки.

— Вряд ли, — покачал головой Готор. — По времени не очень-то подходит, если отталкиваться от версии, что его утащили из прежнего хранилища при развале Старой Империи.

— Тогда зачем? — удивился Ренки.

— Помню, Коваад Каас возлагал на это место большие надежды, — задумчиво ответил Готор. — Он искренне верил, что тут действительно могут быть зарыты огромные богатства. Признаться, я надеюсь, что если мы их найдем, то во-первых, избавимся от наших друзей-пиратов. А во-вторых, может быть, и Ваася вволю наиграется в кладоискателя и отправится домой. Кстати, как ты убедил его избавиться от огромного багажа?

Сделанные наспех раскопки подтвердили правоту Готора, когда на белый свет были извлечены камни, явно носящие следы тщательной обработки.

— Я тут кое-что почитал заранее, — внимательно осмотрев находки, выдал свое ученое мнение почтеннейший Йоорг. — По интересующей нас теме. И, судя по размеру блоков и характеру обработки, эти камни вполне соответствует периоду расцвета Старой Империи. Так что, думаю, это действительно наш храм!

— Значит, осталось только найти сокровища?! — нетерпеливо воскликнул Ваася Седьмой, протягивая забинтованные руки к обычному каменному блоку, подобных которому в его сатрапии можно было бы найти тысячи даже в стенах и оградах крестьянских домов. Но тут этот невзрачный «кирпич» из обычного песчаника казался ему чем-то таинственным и загадочным. К тому же омытым его собственной кровью, сочившейся из «ран», которые сатрап приобрел в великой битве между ним, лопатой и твердым грунтом Южных Земель. Несмотря на вопли и стенания собственной челяди, грозный правитель, вдохновленный рассказами Готора и Ренки о своих мозолях, гордился этими «ранами» не меньше, чем иной герой гордился бы ранами, полученными в крупном и жестоком сражении.

— Ага, — с улыбкой ответил на это Готор. — «Только найти»! Увы, но, если бы это было так просто, сокровища нашли бы уже тысячу лет назад. Так что, боюсь, придется поработать, даже несмотря на наличие карты.

По легенде, Ваанююша спрятал свой клад в неких пещерах. Вот только незадача — откуда бы взяться пещерам посреди ровной степи? Чуть ли не у каждого члена экспедиции кладоискателей были свои догадки по этому поводу, вплоть до того, что под «пещерами» подразумевались норы сурков. А маэстро Лии был уверен, что речь идет о неких подземных поселениях людей древности, легенды о которых он слышал в своих многочисленных путешествиях. Правда, надо отдать ему должное, он не забыл упомянуть, что в тех же легендах говорилось, будто эти люди имеют муравьиные головы и с утра до вечера, пренебрегая выращиванием зерна, разведением скота или охотой, только тем и занимаются, что ищут золото.

— Придем на место и посмотрим, — лишь пожимал плечами Готор, отвечая докучавшему ему расспросами Ваасе Седьмому.

— Что-то мне подсказывает, что наша карта не является такой уж секретной, — задумчиво пробормотал Ренки, оглядывая речную долину, которая на карте была обозначена жирным крестом.

У него был повод так сказать — создавалось впечатление, что какой-то безумный коллекционер ям решил выбрать ее в качестве хранилища для своих экспонатов. Тут были просто небольшие ямки глубиной примерно по пояс, траншеи и даже целые котлованы. Ямы оплывшие и почти засыпавшиеся находились рядом с совсем свежими.

— Да уж, — кивнул Готор. — Хорошо тут покопались… А вон те, мне кажется, сделали буквально на днях.

— Так вы полагаете, сокровища уже нашли до нас? — огорченно спросил Ваася Седьмой.

— Все может быть, — заметил Готор. — Однако я думаю, если бы это действительно было так, слухи о нахождении таких сокровищ непременно просочились бы даже сквозь очень плотно замкнутые рты и уж непременно бы достигли ушей нашего Риишлее или вашего Лоодиига.

— Но как же тогда их искать? — едва ли не плача спросил сатрап, словно ребенок, у которого вдруг отняли любимую игрушку.

— Для начала придется поработать головой, — ответил на это Готор, лукаво усмехаясь. — Ну и ногами, конечно! Помните, я вам говорил о том, что реки и даже холмы подчас, с течением времени, склонны менять свое местоположение?

— Река раньше находилась в другом месте! — радостно воскликнул сатрап, а потом снова сник. — Но как мы теперь найдем прежнее русло?

— Профессор, — с ухмылкой обратился Готор к почтеннейшему Йооргу. — Я не стану воровать вашу славу первооткрывателя и потому предоставляю объяснение вам.

— Ну… — засмущался Йоорг. — С моей стороны было бы невежливо не отметить, что идея, собственно, принадлежала вам. Ведь… Ну да ладно, вижу, ваше величество, вам хочется поскорее узнать подробности. Итак, когда благородный оу Готор рассказал мне о том, что собирается отправляться на поиски этого легендарного клада, он попросил меня изучить старые карты этих земель. Признаюсь, самую древнюю и наиболее точную я нашел уже в Старой Мооскаа, в вашем университете. Однако ранее мне удалось обнаружить, что когда-то на этой речке стояло как минимум шесть поселений! Что и неудивительно — вода в здешних краях всегда была большой ценностью, даже в те времена, когда на этих землях ее еще было достаточно не только для скота, но и для выращивания зерна и овощей. Теперь, как многие ученые справедливо считают, опять началась эпоха Великой Засухи, и мы даже вполне можем предполагать, что уровень воды в океане снова может упасть, обнажив знаменитый Мост Аиотееков, а может быть и вовсе превратив Срединное море в огромное озеро! Хотя другие считают, что Великая Засуха породит большое обледенение и… Впрочем, я отвлекся. Так вот, одно из тех селений сохранилось до сих пор! Это столица данного княжества — город Биимаа. Вот только стоит он не на этой речке, а примерно в десятке верст на юг от нее. Весьма интересно, что город остался на прежнем месте из-за наличия глубоких колодцев, где, говорят, бьют ледяные ключи, когда-то, вероятно, подпитывающие реку. Однако Биимаа располагается почти на полторы сотни верст к западу отсюда. Но я, милостивые государи, уже взял след! Почти полгода я купался в библиотечной пыли, но нашел некий архаичный манускрипт, к сожалению, неполный, написанный еще на языке, которым тут пользовались в доимперские времена, хотя уже и с использованием наших букв. Это было что-то вроде путеводителя для караванщиков. И там говорилось: «Немного отклонившись в сторону от реки, в селении Инбаакии в глубоких колодцах можно найти много сладкой воды. Такие же колодцы есть в шести переходах к западу, в селении Биимаа».

Профессор горделиво задрал нос, весьма самодовольно поглядывая на окружающих и как бы давая им возможность восхититься его находкой. Но потом не выдержал и добавил:

— Шесть переходов — это примерно как раз где-то здесь. А раз на картах времен императора Паашки Инбаакии уже не существует, можно предположить, что к тому времени колодцы иссякли. Однако они и могли быть теми самыми «пещерами»!

— Просто удивительно! — искренне восхитился Ваася Седьмой, чем весьма польстил профессору. — Но тогда, — спросил он, поворачиваясь к Готору, — почему мы пришли сюда?

— Ну нам ведь надо же откуда-то начинать поиски этого исчезнувшего больше полутора тысяч лет назад селения. И если исходить из путеводителя, что нашел почтеннейший Йоорг, линия селений проходила где-то к югу от этой реки, примерно в десяти-тридцати верстах, точнее сказать сложно. Ну и разброс с запада на восток тоже может составлять до сотни верст.

— И как мы тогда будем искать это Инбаакии? — опять огорченно спросил молодой монарх.

— Как я уже и сказал: воспользуемся ногами, глазами и мозгами. А еще можно спросить у местных. Вполне вероятно, что в народе сохранились какие-то воспоминания о древних временах. Или загадка может таиться в местных географических названиях. Так что предлагаю разделиться. Большая часть отряда под предводительством профессора Йоорга, у которого, я это помню по прошлым поискам храма Оилиои, глаз весьма наметан на поиски древностей, начнет прочесывать округу. А мы с Ренки и маэстро Лии порасспрашиваем местных жителей, у нас есть определенный опыт общения с подобными людьми.

— А я? — нетерпеливо и слегка возмущенно воскликнул Ваася Седьмой.

— А вы, ваше величество, — отвесив монарху изящный поклон, ответил Готор, — можете присоединиться к любой группе по собственному желанию.

— Тогда я с вами! — твердо ответил сатрап. — С вами — интересно!

Готору хватило выдержки любезно улыбнуться вместо того, чтобы досадливо поморщиться.

Ваася принял поданную ему чашу и очень аккуратно смочил губы в молоке. Молоко было странное. Кобылье, как пояснил радушный хозяин, радостно щерясь последней парой оставшихся зубов. И пахло оно тоже как-то странно. Но запах — это было еще терпимо, а вот разные мошки, волоски и еще какой-то мусор, плавающий на поверхности… Это была уже не первая чаша кобыльего молока за последние несколько дней, поднесенная в знак большой дружбы, и Ваася знал, что, если хотя бы не пригубить немножко, разговора с хозяином не получится, и сколько потом золота или даже ружей и коней ему ни предлагай, на откровенность он не пойдет. Вот только… Первое посещение степняцкой юрты и «чаша дружбы» обернулись для великого сатрапа великой Мооскаавской сатрапии целой ночью, проведенной, как бы это аккуратнее сказать, на корточках в степи. Правда, всезнающий Готор перед следующим посещением заварил ему каких-то травок, а маэстро Лии поделился своим опытом по части проблем с желудком, то и дело возникающих у путешественников, но все равно Ваасе было как-то неловко перед спутниками.

Но и оу Готор, и оу Дарээка, не говоря уж о маэстро Лии, пили это молоко довольно спокойно и даже с видимым удовольствием. Ваасе не хотелось отставать от этих бывалых путешественников, и он с бесстрашием молодости тоже смело сделал довольно большой глоток, стараясь не задумываться о возможных последствиях.

— Густа ли трава на твоих пастбищах? — тем временем поинтересовался маэстро Лии у хозяина. — Как плодится скот? Много ли овец задрали волки?

Да, вот уж кто воистину был тут словно дома! Будто маэстро Лии родился в точно такой же юрте и всю жизнь сидел на кошме, скрестив ноги и ведя неторопливые разговоры об овцах, быках и верблюдах. Хотя Ваасе было достоверно известно, что родом маэстро Лии с Фесткии. Но чему только не научишься за долгие годы бесконечных странствий. Сейчас Ваася ему жутко завидовал.

Готор тут вообще казался совершенно своим. Он даже обликом довольно сильно походил на одного из сыновей хозяина, разве что тело немного покрупнее и лицо поумнее. А так — сними с него полувоенный сюртук и надень халат, сотканный из верблюжьей шерсти, — и вот, готовый степняк. Он даже в разговоре постоянно вставлял какие-то непонятные словечки, которые хозяин, кажется, не только прекрасно понимал, но даже как будто радовался, их услышав.

А вот Ренки… Пожалуй, он тут выглядел несколько чужим и в то же время… Это трудно было объяснить, и Ваася надолго задумался, несколько потеряв нить разговора, что, впрочем, было невеликой потерей, ибо, как еще раньше объяснили Готор и маэстро Лии, степной этикет требует вначале обстоятельно поговорить о погоде, скоте и прочих хозяйственных делах, давая возможность хозяину и гостям присмотреться друг к другу, а уж потом переходить к серьезным вопросам. Конечно, сатрапа учили подобному типу вежливости, но участвовать в этих разговорах было откровенно скучно. А вот наблюдать за Ренки…

М-да, Ренки нисколечко не походил на степняка, видно даже было, что и сидеть на кошме, скрестив ноги, ему не совсем удобно. И все же… Немного подумав, Ваася решил, что Ренки похож именно на самого себя и потому смотрится вполне естественно среди этих естественных людей. Бывалый солдат и моряк, герой многих сражений, легендарный мастер клинка. Хорошо, что между ним и Одивией Ваксай словно бы какая-то ледышка стоит. Иначе бы Ваасе, будь он хоть трижды Седьмым и великим сатрапом, наверное, ничего бы не светило. Хотя странно, почему между двумя такими выдающимися людьми, да к тому же находящимися в каких-то странных союзнических отношениях, такая взаимная нелюбовь. Вечно какие-то язвительные уколы и почти что насмешки со стороны Одивии и ледяная вежливость со стороны оу Дарээка.

Да, все в юрте смотрятся очень естественно, один только он тут… Ему даже место отвели не самое почетное, несмотря на то что при знакомстве маэстро Лии озвучил полный титул своего нынешнего монарха. И думается, вовсе не потому, что он тут моложе всех, просто полудикая степняцкая натура чует, кто настоящий вождь, а кто только прикидывается им.

А на каком это языке заговорил Готор? А хозяин ему отвечает… Только вот если Готор говорит вполне свободно, то хозяин — с некоторой запинкой, словно бы вспоминая речь, которую слышал в далеком детстве. Готор вообще очень загадочный человек, ибо даже всезнающий оу Лоодииг честно признался, что не имеет ни малейшего представления, откуда он взялся.

— Очень удачно мы на этого Атаайяя попали, — довольно заметил Готор, когда спустя часа три после довольно плотного ужина, щедро одарив хозяина и забрав ответные подарки, они покинули степняцкое становище и вернулись в свой лагерь. — Настоящий шаман и даже знает древнюю речь!

— А где же это вы, сударь, так навострились болтать по-степняцки? — запросто, но в то же время уважительно поинтересовался маэстро Лии, и Ваася опять ему позавидовал — самому сатрапу никогда не удавалось поддерживать разговор в таком вот духе. — Эта их «старая речь»… Говорят, только шаманы да представители древних родов еще ею владеют. Когда я услышал, как вы начали запросто болтать на этом языке с хозяином, у меня едва глаза на лоб не полезли. То-то он так сразу к вам переменился!

— Еще дедушка учил, — задумчиво пояснил Готор, как бы между делом выдавая тайну, за которую оу Лоодииг, кажется, готов был заплатить своим шпионам немалые деньги. — Мой род примерно из этих мест. Разве что чуть дальше на запад, к Серым холмам. Правда, предки покинули эти края еще в незапамятные времена, но, как ни странно, знание языка сохранили. Хотя местные сейчас говорят на какой-то дикой смеси из староимперских и древнестепняцких слов, но в общем мы с хозяином друг друга поняли.

— Так что же он вам поведал с таким таинственным видом? — не выдержав, поинтересовался Ваася Седьмой, забывая все уроки сдержанности, что преподавали ему учителя.

— Много всякой чуши, — задумчиво ответил Готор. — Я постарался навести его на разговор о легендах и былых временах. А у всякого шамана запас таких историй неиссякаем. Но уже ближе к концу он вспомнил про урочище Черных Цапель, где, по слухам, живут демоны, которые воруют людей. Атаайяя клянется, что, когда был молодым, его двоюродный брат решил сократить дорогу через эти земли, и больше его не видели. Собственно, Инбаакии, в переводе с древнестепняцкого и означает «водяные птицы»! Так что…

— И где же это урочище? — на сей раз не выдержал оу Дарээка.

— Верстах в двадцати на восток от того места, где мы ищем сейчас.

Едкий пот катился по лбу и заливал глаза. Тучи мошек противно жужжали вокруг, так и норовя сесть и впиться в нежную кожу. А лопата… Это варварское орудие мало того что с каждой минутой весило все больше и больше, так еще и пыталось выскользнуть из рук и как-то да навредить своему владельцу. Если не прибить, то уж землей засыпать точно.

Но Ваася все-таки был необычайно доволен. Он этого не планировал, но возвратившаяся из своей поездки Одивия Ваксай увидела его именно таким — среди остальных работяг, с инструментом в руках, и он готов был поклясться, что в ее прекрасных глазах, обычно таких насмешливых или даже суровых, мелькнула искорка одобрения. Ей явно понравилось, что он не гнушается подобной работы!

Эх, если бы еще именно ему выпала удача наткнуться на заветный клад… Уж тогда бы, наверное…

Ваася печально вздохнул. Найти клад — это вряд ли. Он не дурак и сам прекрасно видит, что результаты его работы, мягко говоря, не заслуживают одобрительных отзывов. Возможно, он даже больше мешает, чем помогает. Но зато это все так ново, так необычно, так волнующе! Куда интереснее, чем кататься по округе на лошади, охотясь на сурков, или сидеть в шатре, «предаваясь мудрым мыслям».

Холостой выстрел из пушки! Обед!!!

«Удивительно, сколько людей живут, так и не зная, что такое настоящий голод после тяжелой физической работы», — философски размышлял он, спешно омывая руки и торопясь занять место за столом. Его, конечно, без обеда не оставят, но, так сказать, общий настрой поторапливает. Да и место надо постараться занять возле Одивии.

Наверное, ни его учителя, ни даже многоопытный оу Лоодииг никогда в полной мере не могли прочувствовать смысл выражения «волчий голод». Хотя оу Лоодииг в молодости был солдатом, а судя по рассказам бывалых спутников сатрапа, солдатам такие чувства знакомы. Но все-таки добровольно никто из сатрапов подобных экспериментов над собой не производил, так что ему есть чем городиться.

«Эх, — печально вздохнул Ваася. — Хотел бы я быть похожим на того же оу Дарээка. Ведь мы почти ровесники, но он смотрится таким опытным и серьезным рядом со мной. Или, еще лучше, на оу Готора Готора. Удивительный человек».

Вроде бы уж чем-чем, а ученостью Ваасю удивить было сложно. Он сам учился у лучших, и учился очень прилежно. Но Готор знает такие вещи… А главное — столь разнообразные! Может начать объяснять про полости в земле, водоносные слои и то, как все это отражается на рельефе, да так уверенно, будто видит на десяток саженей в глубину. А потом вдруг переключается на глубокую древность и рассказывает о том, как жили люди еще в доимперские времена. Или вдруг прыгнет в будущее и упомянет удивительные механизмы, которые, к примеру, сами могут копать землю. Невольно начинаешь вспоминать легендарного Манаун'дака, который к тому же, кажется, является любимым историческим персонажем оу Готора.

«Кстати, все забываю расспросить его, — продолжал размышлять Ваася. — Он как-то упомянул, что между родовыми именами императорской семьи и его любимым Манаун'даком присутствует некая связь. Но вот в чем это выражается?»

— Отстань, Геену, — отмахнулся Ваася от своего дворецкого, как обычно попытавшегося перехватить его на полпути и накормить изделиями дворцовых поваров. — Я буду есть из общего котла!

— Но ваше величество! — в который раз взмолился верный слуга. — Это же пища для простой солдатни и матросни! А вы…

— А я сейчас… хе-хе… Тоже вроде как простой работяга, — раздуваясь от самодовольства, ответил на это Ваася, подмигивая собравшимся за столом людям, что терпеливо ждали, когда он закончит свои пререкания с челядью. — И буду есть простую, грубую пищу. Хотя стой! — резко окликнул он слугу, старательно изображавшего всем своим лицом и фигурой мировую скорбь. — Что там у вас наготовлено? Возможно вы, Одивия, пожелаете отведать изысканных кушаний моих поваров? А то, право, боюсь, они утонут в собственных слезах, если никто так и не оценит их шедевров.

— Я предпочитаю питаться тем же, что и остальные, — вежливо кивнув, ответила Одивия. — Однако, — добавила она, увидев погрустневшее лицо монарха, — если ваши повара умудрились в этих условиях испечь что-то подобное тем пирожным, которыми вы угощали меня в Старой Мооскаа, я отказываться не стану!

— Значит, и вы придерживаетесь того же сурового кодекса, что и остальные наши герои? — с наигранной печалью вздохнул сатрап, хотя ему самому страшно нравилось то, что подавали солдатам и матросам, занятым на раскопках. Он сам при этом представлялся себе этаким суровым воителем древности, привыкшим пренебрегать роскошью и удобствами. А то, что пища не столь вкусна… Мало ли он ел вкусной пищи? Зато волчий голод — приправа, которую во дворцах не сыщешь. Кажется, действительно, как говорит маэстро Лии, можно даже песок жрать, коли его хорошенько посолить да поперчить.

— Так что у нас нового, судари? — поинтересовался Ваася, садясь за стол «для благородных», пусть это и был всего лишь щит из досок, положенный на чурбачки, что жутко умиляло сатрапа, и подтягивая к себе здоровенную глиняную миску с кашей и мясом. Даже запах специй не мог отбить своеобразный аромат дыма от костра.

— В западной траншее обнаружили остатки домов, — улыбнувшись, начал отчет Готор. — Теперь мы точно можем сказать, что селение тут было. А в остальных пока пусто.

— А как вы думаете, насколько глубоки могли быть эти колодцы? — ведя борьбу между волчьим голодом и хорошими манерами, поинтересовался Ваася.

— Сложно сказать. Те, что сохранились в Биимаа, говорят, в десять человеческих ростов. Но как будет тут?

— Эх, поскорей бы что-нибудь найти, этакое! — вздохнул Ваася, едва сдержавшись, чтобы не сделать это с набитым кашей ртом. — Кстати, сударыня, а как ваши дела? Успешно съездили?

— Гавань там и правда хороша, — ответила Одивия. — Только вот место не очень удачное. Город стоит фактически на границе двух издревле воюющих друг с другом племен. Да еще и местный князек в этих краях все еще считается чужаком, хотя его род и смог утвердиться в Оээруу около сотни лет назад, приплыв с востока и основав город. В общем, все очень ненадежно. Не знаешь, с кем договариваться, чтобы не потерять вложенные деньги.

— Ну, если сотню лет продержались, — пожал плечами Готор, — можно предположить, что и еще сотню продержатся. Особенно если им немного помочь.

— Не уверена. — Одивия поморщилась, будто вспомнив что-то неприятное. — Думаю, раньше там были достаточно мудрые и острожные князья. А вот последний явно дурак. Пытался даже захватить меня и моих людей и потребовать выкуп.

— И что? — даже забыв про кашу, возопил Ваася, мысленно рисуя себе всяческие ужасы.

— На наших кораблях было больше пушек, чем у него солдат, — равнодушно пожала плечами Одивия. — Не дождавшись от меня условного сигнала, они дали холостой залп. И он был столь громок, что тут же вразумил этого болвана. Дурак резко пошел на попятный, однако ему хватило глупости сказать, что это была всего лишь шутка. Как можно вкладывать деньги в подобного тупицу?

— Я немедленно прикажу своему флоту покарать мерзавца! — решительно заявил мооскаавский сатрап.

— А что толку? — улыбнулась Одивия. — Разнести город в щепки было не проблемой даже для моего торгового флота. Но болван умнее от этого не станет, а мирные жители пострадают напрасно. Так что даже если я после этого и открою тут свою контору, придется иметь дело с населением, которое, мягко говоря, будет меня недолюбливать. Боюсь, убытки при этом перекроют все выгоды.

— А как дело обстоят с наследниками? — поинтересовался маэстро Лии с весьма деловым видом.

— Болван еще слишком молод, чтобы иметь взрослых детей, — ответила Одивия. — А всех своих братьев он прикончил, расчищая путь к престолу.

— Привлечь кого-то со стороны? — задумчиво предложил Готор.

— Там и так хватает чужаков, — покачала головой Одивия. — Равновесие нарушится. Начнется большая драка, и наступит хаос. Соседствующие племена непременно попытаются напасть, но только исключительно для того, чтобы разорить город. Они степняки и к жизни рыбаков и моряков непривычны.

— Да, проблема, — протянул Готор. — Надо будет хорошенько подумать.

— Сударь! — чуть удивленно, но больше восхищенно заметил Ваася. — Да вы, никак, переворот задумали? Здорово!