Глава 18
Арест Кула
Момент, когда Кийск и Кабонга вошли в Храм, оказался весьма удачным. Только что закончилась совместная безмолвная молитва, и в сутолоке поднимающихся на ноги и суетливо проталкивающихся вперед, поближе к подиуму, прихожан появление их осталось незамеченным.
– Да мы же отсюда ничего не увидим, – недовольно буркнул Кабонга.
Чувствительный датчик, закрепленный у него на шее, уловил колебания голосовых связок и донес слова десантника до инспектора.
– В чем дело? Что там у вас происходит? – услышал Кабонга голос Серегина из закрепленного на ухе микрофона.
– Мы опоздали к началу представления, и все лучшие места уже заняты, – одними губами произнес он.
– Постарайтесь пробраться поближе, – посоветовал инспектор.
– Обязательно.
Кийск знаком велел Кабонге заканчивать никчемный разговор.
– Будем проталкиваться? – спросил его Кабонга.
– Не забывай, что мы с тобой посвященные, – Кийск потряс концами опоясывающей его красной веревки. – Высшая каста. Нам полагается вести себя нахально.
– Как скажешь.
Выставив плечо вперед, Кабонга, словно мощный таран, врубился в плотную толпу колонистов. Свободной рукой он бесцеремонно расталкивал тех, кто не успевал отойти в сторону. Если кто-то и пытался вначале выказать какое-то недовольство его чрезмерной напористостью, то, заметив красную веревку посвященного, поспешно опускал голову и уступал дорогу.
Кийск продвигался вперед под прикрытием широкой спины Кабонги. Оглянувшись назад, на мгновенно смыкающийся позади них проход, он с тоской подумал о том, что путь к отступлению отрезан, и если инкогнито их будет раскрыто, то вряд ли им удастся пробиться к выходу своими силами.
– Я призываю встать перед лицом Господа сестру Галину и сестру Дану! – подойдя к краю подиума, провозгласил Кул.
– Сестра Дана? – глянув через плечо на Кийска, обеспокоенно произнес Кабонга. – Если это наша знакомая, то мне не хотелось бы, чтобы с девушкой что-то случилось.
– Кабонга, только не вздумайте приветствовать свою знакомую, – зашипел ему в ухо голос инспектора.
Десантник ничего не ответил, а только еще интенсивнее принялся работать локтями, расталкивая в стороны мешающих пройти прихожан.
Вскоре Кабонга, а за ним и Кийск выбрались на свободное пространство перед возвышением, на котором стоял Кул.
Кул бросил беглый взгляд на двух посвященных, внезапно появившихся из общей массы прихожан, и едва заметно улыбнулся.
– Может быть, зря мы заняли места в первом ряду? – шепотом спросил Кабонга.
– Ладно, стой, – так же тихо ответил тот. – Не уходить же теперь.
Толпа раздалась в стороны, и к подиуму вышли две облаченные в балахоны фигуры.
– Готовы ли вы явить Господу крепость веры своей? – задал традиционный вопрос Кул.
– Да! – твердо ответила одна.
– Да, – менее уверенно произнесла следом за ней вторая.
– Сестра Дана, пройдя уже однажды обряд перерождения, находится на второй ступени приближения к посвящению, – объявил Кул. – Сестра Галина впервые готовится к обряду. Та из них, кто, пройдя испытание, подтвердит нерушимость клятвы, данной ею Богу, перейдет на следующую ступень приближения к посвящению.
– Кабонга! Рассказывай, что там у вас происходит! – потребовал Серегин.
– Девушки скинули балахоны, – почти не двигая губами, зашептал Кабонга, пересказывая инспектору то, что видел. – Одна из них действительно наша знакомая Дана. По-моему, она очень сильно напугана. Вторая чуть старше, и держится она увереннее, хотя Дана гораздо симпатичнее ее…
– Кабонга! Меня не интересуют девичьи прелести!
– Сочувствую, господин инспектор, – не смог удержаться от едкого замечания десантник. Услышав в микрофоне гневное сопение инспектора, он с удовлетворением понял, что его выпад достиг цели. – Девушек держат за руки посвященные, – продолжал он. – Каждую – двое. Кул спускается с подиума и подходит к ним. У него в руке шприц. Он что-то вводит в вену каждой из девушек…
– Ты снимаешь это? – возбужденно перебил инспектор.
– Конечно…
Кийск сразу же, как только увидел шприц, догадался, что Кул собирается ввести своим жертвам мнемостимулятор. Выходит, прав был Серегин, и в поселке нет двойников, а только люди с полустертой памятью и деформированной психикой?
Через пару минут после укола сестра Галина, вскрикнув, забилась в руках посвященных, пытаясь вырваться. Видно было, что тем стоило немалых усилий удержать девушку. Извиваясь всем телом, она рычала, пытаясь укусить тех, кто держал ее. Посвященные повалили девушку и, вывернув ей руки за спину, придавили к полу. Один из них еще и зафиксировал ей голову, вцепившись растопыренной пятерней в коротко остриженные светлые волосы.
– Похоже, пора вмешаться, господин инспектор, – прошептал Кабонга.
– Продолжайте снимать, – велел ему Серегин.
Кийск перевел взгляд на Дану. С ней не происходило таких разительных перемен, как с ее подругой. Она только еще больше побледнела, и все тело ее сотрясала частая, крупная дрожь.
Когда державшие Дану за руки посвященные отошли в стороны, колени ее подкосились, и девушка едва не упала. Подошедший к ней Кул вложил в бессильно опущенную руку Даны нож и громко произнес:
– Бог любит тебя, сестра Дана. Докажи же и ты ему свою преданность, – помоги сестре Галине избавиться от проникших к ней в душу бесов.
Посвященные одновременно отпустили лежащую на полу девушку и поспешно отбежали в стороны.
Девушка одним движением вскочила на ноги, отпрыгнула к подиуму, прижалась к возвышению спиной и, низко наклонив голову, обвела обступившую ее серую толпу тяжелым, медленным взглядом исподлобья.
Кийску показалось, что холодная, влажная ладонь прилипла к его спине между лопаток в тот момент, когда взгляд существа, в которое превратилась сестра Галина, коснулся его. Сквозь заволакивающую пелену животного ужаса пробивалось острое, ледяное лезвие ненависти и решимости броситься на первого, кто сделает шаг в его сторону.
– Что происходит, Кабонга? – кричал в ухо десантнику инспектор.
Кабонга облизнул сухим языком широкие губы.
– Кажется, одна из девушек находится под воздействием сильного мнемостимулятора…
– А другая? Что делает другая?
Дана стояла неподвижно, держа в опущенной руке нож.
За ее спиной вынырнул прихожанин, перепоясанный красной веревкой.
– Чего ты ждешь? Убей ее! – он сильно толкнул девушку в спину.
Дана взмахнула руками и, пытаясь сохранить равновесие, шагнула вперед.
В ту же секунду существо, находившееся в теле сестры Галины, пронзительно взвизгнув, кинулось на нее.
Сорвавшись с места, Кийск бросился наперерез. Пригнувшись, он плечом ударил в грудь обезумевшую девушку и, обхватив поперек пояса, потащил за собой. Девушка, тяжело охнув, попятилась назад. Опомнившись, она попыталась вцепиться в шею противника зубами, но ей мешал накинутый на голову Кийска капюшон. Тогда обезумевшая девица сдавила ему голову локтями и стала выворачивать шею. Чувствуя, как заскрипели межпозвоночные хрящи, Кийск, оттолкнувшись обеими ногами от пола, подпрыгнул и, подмяв девицу под себя, навалился на нее всей тяжестью своего тела. Безумная пошатнулась и, продолжая пятиться назад, опрокинулась на спину. Падая, она ударилась шеей о край подиума, так что слышно было, как хрустнули позвонки. Тело ее, конвульсивно дернувшись, неподвижно замерло на полу.
Приподнявшись, Кийск взглянул в застывшие, безумно вытаращенные в потолок глаза той, которую Кул называл сестрой Галиной, и, тряхнув головой, оперся о край подиума.
Присев на корточки, над ним склонился Кул.
– Вам помочь? – участливо осведомился он.
– Назад! – наставив на Кула парализатор, крикнул Кабонга.
– Все в порядке, – приподняв руки, Кул выпрямился и сделал шаг назад. – Я только хотел помочь.
– Что случилось, Кабонга? – резанул по слуху десантника крик инспектора.
– Инспектор, нам немедленно требуется поддержка.
– Что там у вас? – продолжал допытываться Серегин.
– Придите и сами посмотрите! – заорал на него Кабонга.
Продолжая держать Кула под прицелом, он подошел к находившейся в состоянии прострации Дане, забрал у нее нож и, взяв за руку, подвел к Кийску.
– Как ты? Жив?
– Нормально, – растирая ладонью онемевшую шею, Кийск поднялся на ноги. – Ну и сила у этой бабищи. С тобой было справиться легче.
Развязав на поясе веревку, Кийск сбросил балахон на пол. Кабонга, сняв свой, накинул его на плечи Дане.
В толпе возникло какое-то движение.
– Стоять всем! – закричал Кабонга, поводя парализатором из стороны в сторону.
Кийск выдернул из-под куртки пистолет.
– Не волнуйтесь, уважаемые, – громко и отчетливо прозвучал у него за спиной голос Кула. – Здесь вам никто не желает зла.
– Рад это слышать, – скосив на Провозвестника глаз, усмехнулся Кабонга.
– Однако вход в Храм с оружием воспрещен. Вы рискуете прогневать Бога…
Двери Храма с треском распахнулись. В зал с трассерами наперевес ворвались десантники. Раздалась команда:
– Всем разойтись в стороны!
– Эй! Мы здесь! – махнул рукой Кабонга.
Толпа зашевелилась, расползлась в стороны, и по образовавшемуся проходу к подиуму уверенным шагом двинулся инспектор Серегин, сопровождаемый лейтенантом Брасом и тремя десантниками. Двое других остались возле дверей.
Подойдя к Кабонге, инспектор протянул открытую ладонь, в которую десантник вложил видеокамеру.
Серегин посмотрел на распростертое на полу тело девушки, на зябко обхватившую себя за плечи Дану и перевел взгляд на Кула.
– Спускайтесь-ка к нам, – поманил он Провозвестника пальцем.
Кул послушно спрыгнул с подиума. Подойдя к инспектору, он смиренно склонил голову и скрестил руки в низу живота.
– Бенджамин Кул, вы арестованы, – объявил Серегин. – Вы обвиняетесь в использовании во время религиозных обрядов имитаций человеческих жертвоприношений, а также в насилии над психикой людей и незаконном применении мнемостимуляторов.
Кул в деланом изумлении вскинул брови и всплеснул руками.
– Целый букет! – едва ли не с восхищением воскликнул он. – А есть ли у вас доказательства, господин инспектор? Если вы думаете о пленке в видеокамере, которую передал вам ваш шпион, то на ней снято только то, как один из ваших коллег, – Кул указал подбородком на Кийска, – напал на мою прихожанку, едва не убив ее.
Лицо Серегина медленно, от шеи ко лбу, побагровело.
– Опять ваши штучки, Костакис, – гневно просипел он. – Что вы теперь устроили? Кто вам вообще позволил идти в Храм?
– А разве я должен был спрашивать у вас разрешение? С каких это пор я стал вашим подчиненным?
– Своим вмешательством вы сорвали мне операцию!
– Если бы не Костакис, одна из девушек была бы сейчас мертва, – сказал Кабонга.
– Но тогда бы у нас в руках было неопровержимое доказательство вины этого типа! – Серегин ткнул пальцем в сторону Кула.
– Их и так достаточно, – сказал Кабонга и отвернулся в сторону.
– Молитесь богу, рядовой, чтобы именно так и было!
– Инспектор, кончайте орать, – не выдержав, схватил Серегина за плечо Кийск. – Вот вам доказательство. – Он указал на все еще не пришедшую в себя сестру Галину. – Девушка по самые уши накачана мнемостимулятором, ей необходимо оказать помощь. Вам этого мало?
Инспектор сделал знак Шагалову. Тот опустился на колено рядом с лежавшей на полу девушкой и приложил к ее руке блок портативного анализатора.
– Все верно, – сообщил он через пару секунд. – Это, без сомнения, мнемостимулятор. Только вид его не поддается анализу, – должно быть, что-то совершенно новое.
Инспектор на глазах преобразился.
– Этого вполне достаточно для ареста, – радостно сообщил он Кулу.
– Остается только доказать, что мнемостимулятор дал ей я, – пожал плечами Кул.
– Докажем, Кул, – ласковым голосом пообещал ему Серегин. – Не настолько большая у вас колония, чтобы невозможно было докопаться до истины.
Инспектор достал из кармана розовый ремешок силовых наручников и с огромным удовольствием зафиксировал им запястья Кула.
– Девушку необходимо поместить в стационар, – закончив осмотр, обратился к инспектору Шагалов. – Возможно, у нее повреждены шейные позвонки.
– Если бы здесь еще был стационар, – недовольно буркнул Серегин.
– Я бы мог излечить больную за один день, – предложил свои услуги Кул.
– В этой колонии вы больше ничего не можете, Кул, – осадил его Серегин. – Лейтенант Брас, вызовете вездеход. Мы отправим пострадавшую на корабль.
– Но в таком случае второй вездеход останется без присмотра, – возразил Брас.
– Ну так пошлите за ним кого-нибудь.
– У нас не слишком много людей.
– Вполне достаточно для того, чтобы сделать то, что я сказал.
Решив не продолжать бессмысленный спор, Брас отстегнул от пояса рацию и связался с оставленным возле вездеходов Прошкиным.
– Осмотри еще и Дану, – попросил Кийск Шагалова.
– Что с ней?
– Наверное, просто эмоциональный шок. Но проверь, на всякий случай, кровь. Я видел, как Кул и ей что-то вколол.
Шагалов извлек руку Даны из-под балахона и приложил к ней анализатор.
– Ого, – удивленно произнес он и перевел взгляд со светового табло анализатора на лицо девушки. – У нее в крови высокий уровень содержания того же мнемостимулятора, что и у ее подруги. Однако ее нервная реакция не соответствует той, какая обычно регистрируется у тех, кто колется подобной дрянью, да и выглядит она вполне нормально. Никогда прежде не слышал о людях, на которых не действуют мнемостимуляторы.
Шагалов нажал на анализаторе кнопку, и рука Даны вздрогнула от легкого укола пневмоиглы, впрыснувшей под кожу лекарство.
– Все в порядке, – десантник нежно погладил ладонь девушки. – Это вас приободрит. Через пятнадцать минут будете чувствовать себя отлично.
Серегин тем временем забрался на подиум и, привлекая к себе общее внимание, громко захлопал в ладоши.
– Уважаемые господа, – начал он после того, как удостоверился, что все готовы внимать его словам. – Если кто-то еще не понял, что произошло, сообщаю: бывший управляющий вашей колонии Бенджамин Кул, известный вам так же под именем Провозвестника, арестован. Он обвиняется в совершении целого ряда серьезных преступлений. Руководство колонией временно переходит ко мне – инспектору Департамента колоний Станиславу Серегину. Если у кого-то есть какие-либо просьбы, вопросы или заявления, – я жду вас здесь завтра. А сейчас прошу всех организованно покинуть зал и разойтись по своим домам. Прошу соблюдать спокойствие и порядок. Надеюсь на ваше понимание и участие. Благодарю за внимание.
Спрыгнув с возвышения, инспектор подошел к Сато и тихо шепнул ему на ухо:
– Пойди к выходу и проследи, чтобы не выпускали посвященных, подпоясанных красными веревками.
Сато кивнул и, в обход заволновавшейся массы людей, начал пробираться к дверям вдоль стены.
Зал быстро пустел.
– Ну вот видите, лейтенант, – подошел Серегин к Брасу. – Все прошло просто великолепно.
– Надеюсь, что так, – ответил Брас.
– Вас что-то беспокоит, лейтенант?
– Вы собираетесь оставаться здесь до утра?
– Конечно, у нас еще есть дела.
– У нас слишком мало людей для того, чтобы держать под контролем весь поселок.
– Лейтенант, мы проводим не карательную операцию, – снисходительно улыбнулся Серегин. – Кул арестован. Все его посвященные здесь, и мы задержим их до выяснения степени участия каждого в преступлениях Кула.
– А рядовые колонисты? – спросил Кийск.
– С ними не будет никаких проблем. Мы же на их стороне.
– Только, возможно, они об этом не догадываются, – сказал Брас.
– И половина из них – перерожденные, – добавил Кийск.
– Перерожденные – это проблема врачей, – отмахнулся от вопроса Серегин. Ничто не должно было омрачать его отличное настроение. – Я вижу, вы взяли пленницу, господин Костакис. Вы не собираетесь отпустить ее домой?
– Дана – важный свидетель. Она принимала участие в сегодняшнем обряде перерождения. Я думаю, ее стоит отправить на корабль вместе с пострадавшей.
– Я не могу не согласиться, когда вы говорите правильные вещи. А каковы ваши собственные планы? Вы уже нашли интересующий вас колодец?
– Для этого у меня не было времени.
– Так приступайте! – Серегин охватил весь зал широким приглашающим взмахом рук. – Весь Храм в вашем распоряжении. Только, очень прошу вас, не забывайте, что, поскольку в данный момент обязанности управляющего колонией выполняю я, находясь на территории поселка, вы обязаны подчиняться установленным мною правилам. По крайней мере до тех пор, пока не предъявите подтверждение своих властных полномочий.
– Постараюсь не забыть, господин инспектор, – рассеянно ответил Кийск, рассматривая задрапированные стены зала.
