Книга: Полдня до расплаты
Назад: Глава четвертая
Дальше: Глава шестая

Глава пятая

На следующее утро спокойное и безопасное время закончилось, и последующие три дня свалились людям на плечи тяжелым испытанием. Началось все с того, что коварный ветер еще больше сменил направление. Дышать стало тяжело и весьма болезненно. Вдобавок с самого утра тучи пепла, словно назло судьбе, принялись засыпать лагерь. С началом этого неприятного «пеплопада» все сразу же перебрались в пещеру: там дышалось на удивление сносно благодаря той самой огромной, уходящей в неизвестность щели. Непонятно откуда в пещеру поступал чистый воздух, в этой природной обители можно было находиться сколько угодно — так, по крайней мере, считали вначале. Несмотря на это, всем людям без исключения выдали компактные респираторы с маленьким баллончиком кислородного обогатителя. В таком респираторе без проблем можно было пройти минут пятнадцать по полностью задымленному коридору. В случае непредвиденного события решили гуськом эвакуироваться из пещеры и двигаться подальше от дымящих вулканов.
Люди постепенно успокаивались и расслаблялись, хотя у некоторых голова побаливала от вдыхаемых газов. Но все уже основательно проголодались, поэтому на дымок от костра лишь благожелательно щурились. Жареные куски топотунов расходились по кругу моментально, повара не успевали готовить следующие.
После сытного обеда все вознамерились вздремнуть, но вот тут-то и начались неприятные предвестники то ли землетрясения, то ли извержения новых вулканов. Чуть не каждую минуту весь грунт мелко сотрясался, словно невидимый великан кувалдой пробивал себе выход наружу из мрачных подземелий.
Теперь уже капитан Мензари заволновался всерьез. Эсехон стал чаще выскакивать наружу и проводить анализ воздуха, робот-ходунец завис над щелью, пытаясь уловить первые признаки опасных газов. А люди принялись паковать свои нехитрые пожитки и собирать запасы продуктов. Осталось лишь дождаться команды от гаибса, чтобы надеть респираторы, вскинуть на плечи приготовленный груз, схватить посохи и выбраться из пещеры на площадку, почти по колено засыпанную пеплом.
На счастье, к ночи все опять успокоилось, и большинство пленников заснули, положив под головы заготовленный багаж. А снаружи разразился затяжной тропический ливень. Он очистил воздух от вредных примесей, но зато превратил стоячие места в черные от пепла болота. По всей видимости, низвергающаяся с небес вода и не собиралась заканчиваться в ближайшие часы. На стенках прорытого людьми тоннеля то и дело отсвечивали вспышки молний. Если бы не эти молнии и гром, шум дождя вообще замечательно способствовал бы крепкому сну, который всегда помогает пережидать неизвестность.
Но именно тогда, когда все успокоились и поверили в образовавшееся затишье, коварная планета и нанесла самый главный удар. Пещеру затрясло так, что часть сталактитов сорвалась с потолка, кроша все на своем пути.
Началась паника. В хаотичном мелькании фонарей все похватали свою поклажу и устремились к выходу. Перед тоннелем планетарный робот наводил порядок, подсвечивая своими прожекторами и сдерживая людей, чтобы те в панике не затоптали друг друга. Своего друга капитана Эсехон постарался выпустить наружу одним из первых.
А из ночного неба продолжал хлестать кошмарный ливень. Хорошо, что все спали в скафандрах, оставалось лишь накинуть непромокаемые капюшоны и поднять над глазами пластиковый козырек, который в случае необходимости мог закрыть все лицо.
Гаибс, стоя по щиколотку в пенящемся потоке дождевой воды, встречал каждого выходящего отрывистыми командами. Он первым заметил неожиданное препятствие на выходе из лагеря и теперь распределял людей на авральные работы:
— Женщины светят, мужчины оттаскивают мелкие обломки от валуна! Шевелись! Иначе мы его не вытащим и Эсехону придется лезть через скалы!
Валун действительно оказался со всех сторон плотно зажат нанесенными водой обломками скал и мелкими камнями. Людям пришлось передвигаться по пояс в образовавшемся грязевом водовороте, расчищая намытые завалы. К тому же основательно мешали рюкзаки на спинах, скидывать которые Мензари категорически запретил. Он стоял на полпути между пещерой и копошащимися в воде людьми и периодически с беспокойством оглядывался назад: слишком уж долго не появлялся Эсехон со своим длинноногим помощником.
Матеус стоял рядом, придерживая за ствол тяжелый пулемет, а Гилана жалась к его спине.
Планетарный робот появился из пещеры последним, сразу после выбежавшего оттуда робота-ходунца, и принес весьма нерадостное известие: двое мужчин погибли под рухнувшим сталактитом и еще одна женщина находится при смерти. Ее раны, скорей всего, несовместимы с жизнью. По стечению обстоятельств пострадала как раз группа раненых, с которых еще не сняли гипсовые накладки. Они располагались на самом, казалось бы, безопасном участке, но слепая судьба именно их выбрала жертвой.
Мензари с сожалением покачал головой, раздумывая, посылать ли Эсехона за тяжело раненной женщиной. Но тут опять так сильно тряхнуло, что люди от неожиданности попадали на землю. Один из вулканов разразился такой вспышкой, что, несмотря на непроницаемую пелену дождя вперемешку с сажей и пеплом, на какое-то время стало светло. После этого участь женщины, оставшейся в пещере, была решена: важней спасти остальных.
— Откатывай валун! — скомандовал гаибс планетарному роботу. — Не хватало еще тебе остаться в этой ловушке.
При всей его силе и маневренности Эсехону было бы весьма проблематично взобраться и спуститься по отвесным скалам, а в узкую щель ему тоже не протиснуться. Зато робот-ходунец это проделал без труда, его примеру последовали десять мужчин. Скользя подошвами по грязным камням, они нажали плечами снаружи, а планетарный робот приложил все свои усилия изнутри. Однако препятствие удалось сдвинуть лишь с пятой попытки. С чмокающим звуком валун подался назад, и проход оказался открыт.
Эсехон разразился прямо-таки человеческой руганью:
— Пропади пропадом этот ливень вместе с этой проклятой планетой! У меня внутри все горит и плавится! От перенапряжения два элемента питания сдохли, а остальные четыре тоже не внушают доверия. Еще пара таких издевательств над моим организмом — и меня можно выкидывать на металлолом!
— Не расстраивайся, дружище! — успокаивал его Мензари. — Мы тебе скоро новый организм купим. Самый лучший.
— А мне и этот нравится, — раздавалось хрипение в мокрых динамиках.
Гаибс вместе с роботами выстроили людей в колонну по два человека и отправились в путь. Старались идти, прижимаясь к горам, подальше от скрытых туманом джунглей. Впереди передвигался на длинных лапах робот-ходунец. Он разведывал путь, освещая прожектором все подозрительные места и промеряя глубину несущихся с гор потоков воды. Во многих местах между скал появились опасные трещины, затопленные мутной грязью, а сломать ноги никому не хотелось. Да и команда поступила конкретная: лучше передвигаться медленно, зато без травм. Тем более что спешить было некуда, на данный момент важней отойти от извергающихся вулканов.
Слева, со стороны более вероятного нападения тираннозавров, двигался Эсехон, а справа — пулеметчик Матеус и Гилана, согнувшаяся под тяжестью мини-снарядов. Замыкал колонну капитан Мензари. Гаибс единственный среди всех был одет в скафандр наивысшей защиты. На плече он нес снятый для него со скал детектор масс, обращенный в тыл, вполне справедливо опасаясь многочисленных тварей, любящих нападать сзади.
Шли до самого утра, но так и не нашли подходящего места для нового лагеря. Зато ливень почти прекратился, перейдя в моросящий дождик. В новом районе воздух был гораздо чище, да и вулканические выбросы под ногами не попадались. То ли их смыло водой, то ли из-за того, что горная гряда приняла немного вправо, тучи пепла сюда уже не долетали.
Для привала выбрали скалистое взгорье, которое только тем и радовало, что с него хорошо просматривалось окружающее пространство. Да, пожалуй, если вдруг устремится вниз селевой поток, никого не заденет.
Пока жевали завтрак пополам с дождевой водой, пострадавшим во время перехода оказали посильную помощь, все-таки падений было предостаточно. Капитан Мензари лично проверил у каждого человека его рюкзак, посох и наличие доверенного имущества. Оказалось, что самые хитрые решили облегчить себе нагрузку и оставили только продукты питания, а некоторые вообще остались без рюкзаков. Только посохи никто не бросил, опасаясь без них провалиться в неожиданную трещину. И никого не удивил тот факт, что самыми безответственными и ленивыми вновь оказались уже не раз наказанные Гайс, Сакус и Мерка, за что и получили очередное взыскание. Даже в такой критической обстановке гаибс не забывал поддерживать железную дисциплину и не собирался давать послабления провинившимся пленникам.
Все уже поели и стали подниматься на ноги, когда произошло самое страшное и сильное землетрясение, какое только можно было представить. Такого ужасного природного катаклизма наверняка не существовало в исторических хрониках по той простой причине, что никто из свидетелей не выживал — ни люди, ни роботы. Как потом сообщил Эсехон, замерявший и фиксировавший все своими приборами, сила подземных толчков достигала четырнадцати баллов, а продолжительность самой длинной вибрации планетной коры составляла около одной минуты. Всего таких мощных и затянувшихся сотрясений оказалось шесть, это если не считать мелких, которые так и не прекращались два дня.
С ужасающим скрежетом раскалывались скалы, земля и целые горные вершины. В воздух взлетали тысячи тон пыли и едкого дыма. По джунглям в разных направлениях, словно живые, ходили волны, ломая огромные деревья и оголяя скалы от накопленного за столетия грунта.
После этой глобальной катастрофы почти на всей горной гряде возобновилась вулканическая деятельность. Только в пределах видимости четыре новых вулкана стали выплескивать из своих жерл раскаленную лаву. По счастью, это не сопровождалось выбросом в атмосферу новых туч пепла, газа и пемзы, иначе часы людей были бы сочтены.
Спасло всех лишь то, что скалистое взгорье оказалось небольшим, но цельным и прочным монолитом, который раскололся лишь в нескольких местах. Однако эти опасные и жуткие трещины унесли жизнь еще двух пленников: те провалились на двадцатиметровую глубину и разбились о дымящиеся камни.
Участь остальных тоже была незавидна. Людей катало, подбрасывало и швыряло по шершавой скале, словно песчинки по поверхности бухающего барабана. Хвататься было не за что, а летать никто не умел, как ни размахивали руками. Визг и вопли ужаса почти моментально сменились стонами раненых. Даже ругаться ни у кого не осталось сил и возможности: многие разбили лицо в кровь и лишились доброй части зубов. Некоторые потеряли сознание, и теперь их тела подкидывало и швыряло, словно тряпичных кукол.
В один из таких моментов Матеус с ужасом увидел, что Гилана в бессознательном состоянии катится прямо в разверзшуюся трещину. До этого бывший лейтенант еще каким-то чудом удерживал возле себя пулемет. Но сейчас он отбросил тяжелое железо и схватил женщину за ногу. В следующий момент их обоих подбросило и опустило на самый край расщелины. Николай застонал от ужаса и бессилия, понимая, что следующий толчок сбросит их вниз. Но скальная поверхность резко приподнялась с другой стороны и швырнула оба тела на несколько метров от трещины. Матеус, раздирая пальцы рук в кровь, пополз на четвереньках, стараясь оттащить свою подругу в более безопасное место.
Планетарный робот спасся лишь чудом, да и то благодаря молниеносной реакции своего механического собрата. Когда прямо под Эсехоном образовалась неожиданная трещина, робот повис между расходящимися створами, удерживаясь лишь с помощью раскинутых манипуляторов. Однако выбраться из этого положения самостоятельно у него не получилось бы. Тогда проворный робот-ходунец укрепился шестью лапами на трясущемся обрыве, а две протянул висящему над пропастью планетарному роботу. Рывок — и пятисоткилограммовая масса высокопрочной стали была в безопасности. Но лишь только роботы разорвали сцепку своих клешней, как скала вновь сильно дернулась от очередного землетрясения, и кусок карниза под ходунцом рухнул вниз. Затем обвалилось еще несколько крупных острых кусков, которые окончательно добили вяло шевелящегося на дне трещины робота.
Капитан Мензари в своем скафандре с экзоусилителями пострадал меньше всех. Он единственный почти все время оставался на ногах, да еще и значительно помог остальным людям оставаться в относительно безопасных местах.
Когда крупные толчки перешли в мелкие сотрясения, гаибс скомандовал разыскать все разбросанное имущество и подсчитать потери. Собрали веревки и через несколько часов даже вытащили из трещин вещмешки погибших и то, что осталось от вышедшего из строя робота-ходунца, в том числе и оба элемента питания: Эсехон постоянно брюзжал о минимально критическом уровне энергии в своем «организме».
Однако добрая часть продуктов оказалась утеряна. А если прибавить к этому брошенные самовольно рюкзаки во время ночного перехода, то на весь отряд осталась лишь половина продуктов, заготовленных в дорогу еще в пещере.
Гаибс отнесся к этому довольно равнодушно:
— Помощь близка. Уж полтора дня мы как-нибудь да продержимся. Хватит объедаться, не курорт.
Матеус оторвался от разборки покореженного пулемета, застрявшего между скал, и махнул рукой в сторону джунглей:
— Мы-то с голоду не умрем, а вот как бы нас на корм не пустили.
— Вряд ли. Там тоже наверняка полно свежего мяса, так что выжившие хищники к нам в гости не заявятся. Да и нам пока хватает оружия для отражения атаки, даже если ты не починишь пулемет.
— Скорей всего, не починю, — сокрушенно вздохнул бывший лейтенант. — Мало того что затворный механизм покорежило, так еще ствол мне очень не нравится…
— Погнулся?
— Похоже.
Монолитное прежде взгорье теперь отделялось от гряды позади и от того пути, по которому они сюда пришли, двумя широкими трещины. Но никто не возражал против подобного препятствия между собой и джунглями, откуда порой доносились весьма воинственные и устрашающие звуки. Видимо, животный мир джунглей продолжал, как и прежде, бороться за кусок мяса под дождливым тропическим небом или оставшиеся в полном здравии хищники поедали своих конкурентов, пострадавших при землетрясении.
После осторожных вылазок в ближайшие окрестности решено было перебраться за образовавшуюся трещину. Разместились во впадине, напоминавшей овальную полянку, настолько маленькой, что не всем хватило места лечь и вытянуться во весь рост. Однако с точки зрения безопасности это место сочли оптимальным: можно было надеяться, что хотя бы со стороны джунглей не последует неожиданная атака.
Как ни странно, но Матеусу с помощью Освальда удалось отремонтировать пострадавший пулемет и произвести два пробных выстрела. Все-таки это оружие было довольно мощным, и с ним шансы на выживание значительно увеличивались. Вскоре наступили сумерки, и пленники, усевшись рядышком в ложбине, заснули чутким и тревожным сном.
За всю ночь возле людей не появилось ни одного хищника. Да и надоевший дождь весьма кстати закончился с рассветом. Зато утром, во время завтрака, разыгралось настоящее сражение.
Освальд, который вместе с Розеном нес вахту на левом фланге, внезапно закричал:
— С той стороны движутся какие-то мохнатые тени! Много теней! Очень много!
Почти все вскочили на ноги, чтобы лучше рассмотреть происходящее за невысоким барьером. С той стороны, откуда люди только вчера пришли люди, неслось огромное стадо обезьян. Если учесть, что ни одной подобной особи пленники еще ни разу в джунглях не видели, то становилось непонятно, откуда их взялось так много и куда они так торопятся. То ли сезонная миграция, то ли Землетрясение и пожары согнали их с привычных мест обитания, но обезьяны плотной массой неслись вдоль кромки гор, стремясь проскочить мимо джунглей, опасных, видимо, и для них.
Животные были небольших размеров, всего лишь по грудь взрослому мужчине, и весом не более тридцати килограммов, но их было невероятно много. На их пути пролегала широкая, восьмиметровая, трещина — если обезьяны начнут обходить ее поверху, то своей массой просто затопчут людей, и никакие комбинезоны не спасут от их зубов и когтей. А вскарабкаться выше в горы не было ни времени, ни возможности: слишком крутые скалы были с той стороны.
Все это Николай Матеус понял намного быстрей остальных и первым принял самое верное решение:
— Капитан Мензари! Надо встретить их с нашей стороны трещины, там, где она сужается и заканчивается! Заставим их обходить вдоль джунглей, иначе…
Гаибс тоже понял нависшую угрозу и, увлекая людей за собой, скомандовал:
— Эсехон, в самый конец расщелины! Всем остальным выстроиться вдоль обрыва и отбивать прыгающих обезьян палками! Быстрей!
Вдоль обрыва успели выстроиться вовремя. Поток визжащей и рычащей живой массы как раз достиг расколовшейся возвышенности и стал обтекать ее с двух сторон. Причем гораздо большее количество обезьян устремилось именно наверх, туда, где стояли люди. Некоторые самцы, возбужденные гонкой, умудрялись с разгона перепрыгивать пропасть, но большинство их сородичей, попытавшихся повторить подобное, падали вниз на острые камни. Зато самки с детенышами стремились лишь обойти препятствие. В тот момент, когда первые обезьяны достигли людей, все свободное пространство за ними покрывал живой ковер, скрывавшийся за изгибом горного хребта.
Когда животные поняли, что перед ними новая преграда, да еще и агрессивно ощетинившаяся кольями, то завизжали еще сильней и злобней и бросились в атаку.
Началось кровавое сражение, в котором принимали участие все люди до единого. Даже раненые и женщины стояли во втором ряду, словно копьеносцы древней фаланги, и своими посохами и дубинами добивали жестоко кусающихся обезьян. Первому ряду пришлось тяжелей всего: взбешенных животных били посохами, дубинами, руками и ногами с остервенелостью и бездумной злостью. Никому не хотелось умирать, но в глазах у всех к концу первого получаса сражения стала появляться безысходность: ковер мохнатых тел не уменьшался.
Матеус стрелял с невероятной скоростью. Причем с каждым выстрелом мини-снаряды оставляли после себя не единичных жертв, а небольшую просеку в шевелящемся ковре. Однако даже фейерверки разлетающейся крови и невероятный грохот оружия не могли отпугнуть обезумевших животных.
На тридцатой минуте ствол все-таки заклинило, да и мини-снарядов оставалась всего пара десятков. Еще пять минут Матеус орудовал своим пулеметом как простой дубиной, встав в первый ряд и недоумевая, почему обезьяны не испугались грохота выстрелов. Эх, если бы сирену включить… Сирена! Ведь она есть у планетарного робота!
Матеус помчался на левый фланг, где Эсехон расчетливыми и экономными движениями сотнями уничтожал напирающее воинство. Расщелина под его гусеницами уже заполнилась доверху, и рычащая волна животных просто взбиралась по трупам своих мертвых сородичей.
— Сирену! Эсехон, включи сирену! — изо всех сил завопил Николай.
И в тот же миг у всех, кто оказался рядом с роботом, заложило уши. Эффект оказался потрясающим: вся атакующая масса обезьян резко развернулась и по головам друг друга устремилась вниз. Ревущий от ужаса вал докатился до джунглей, разбился о них и хлынул вправо. Теперь уже весь мигрирующий поток проносился только внизу. Вслед за этим строй животных стал редеть, быстро сходя на убыль. Чуть раньше смолкла и сирена: Эсехон берег энергию.
Люди стояли неподвижно как громом пораженные. Некоторые ошалело трясли головами, пытаясь восстановить слух. И только когда из расщелины выскочила уцелевшая обезьяна и попала под дубинку моментально среагировавшего Грэга, все очнулись, зашевелились и принялись бурно обсуждать сражение. Раздались стоны; некоторые пленники падали на землю прямо там же, где и стояли.
Станислав Городо, оттирая руки от крови, закричал с шутливой издевкой:
— Николай! Чего ж ты раньше не попросил уважаемого Эсехона включить сирену?!
Бывший лейтенант космодесанта устало повел плечами, покрутил головой и лишь затем ответил:
— Зато как быстро и незаметно время пролетело.
— Да уж! — воскликнул, подходя, Мензари. — Повеселились от души. Мне показалось, что мой скафандр сейчас разорвут на тысячу маленьких кусочков.
И тут же добавил, обращаясь ко всем:
— Кто чувствует себя лучше — оказать помощь раненым и доложить о потерях!
Как ни странно, но со стороны людей не оказалось ни одного погибшего. Да, многие были ранены, некоторые очень тяжело. Пострадали лица, руки, ноги. Но угрозы для жизни не было. Узнав об этом, гаибс несказанно обрадовался, а настроение его улучшилось настолько, насколько это было возможно в таких неблагоприятных условиях.
— Да вы, ребята, молодцы! С вами и войну выиграть можно!
— Войну мог бы выиграть и один Эсехон, — тут же отозвался Станислав, — если бы Матеусу не захотелось поразмяться и весело провести время.
Послышались нервные смешки.
— Обидно только, — Николай покрутил в руках свой пулемет, — что такое оружие попусту потратили.
— Ничего, до вечера продержимся, — улыбнулся капитан Мензари и обратился к подкатывающему планетарному роботу: — Дружище! Как самочувствие?
— Паршиво, — со скрипом признался тот и остановился. — Зато теперь я прекрасно знаю, что такое старость.
— И что же это такое?
— Это когда все умеешь, но уже ничего не можешь.
— Ха-ха! Между прочим, как раз к старости и становятся великими философами, — засмеялся гаибс, похлопав своего друга по окровавленной броне. — Но тебе еще слишком рано переходить в категорию мудрецов. Ты слишком для этого молод и неопытен. И даже обыкновенную слабость по наивности сравниваешь со старостью. Вот мы тебя починим…
— Сомневаюсь, — с грустью перебил его Эсехон и направился в сторону выемки. — Пойду к Освальду, он единственный техник среди вас и лучше всех меня понимает.
— Так ты идешь к нему жаловаться на судьбу?
— Почему бы и нет? Заодно смажет где следует…
Люди с сочувствием посмотрели ему вслед, а Матеус спросил:
— И часто у него такой пессимизм?
— Первый раз в жизни, — ответил гаибс — Но это у него из-за недостатка энергии. Подзарядить бы его…
Стоявший возле них Станислав тихо спросил:
— А когда вам должны позвонить?
— Жду в ближайшие часы. По расчету, в обед мои друзья должны выйти из Лунманского прыжка и сразу связаться со мной. И уже тогда окончательно откорректируют малый прыжок и дойдут сюда на маршевых двигателях.
— А если с ними в пути что-то случится?
Мензари не спеша, прищурившись, оглядел горы, море джунглей под ними и сказал с тяжелым вздохом:
— Тогда станем вождями местных обезьян и захватим власть на этой планете.
— Вы серьезно? — разочарованно выдохнул Николай.
— Наполовину. Просто эти мои друзья — самые преданные и надежные. Могу попросить помощи и у других, но тогда останусь совершенно нищим.
— Да и успеют ли другие?
— Тоже правильный вопрос. Обстановочка здесь не располагает к благодушию.
Подошла Гилана.
— Перевязки сделали всем, уколы тоже, — доложила она гаибсу. — У двоих сломаны руки, у женщины выбита челюсть. В остальных случаях комбинезоны скафандров спасли от страшных укусов, но синяки на ногах у всех жуткие.
— Хорошо, распределите людей на вахту по часу и отдыхайте.
— А что делать с трупами обезьян? — задал вполне резонный вопрос Станислав. — Такое количество крови может привлечь хищников…
— Ничего страшного, отобьемся. Мы же не сможем все трупы оттащить в джунгли. А после обеда разожжем несколько больших костров и попробуем свежее мясо. Оно должно быть гораздо нежней и питательней, чем у топотунов.
Тучи расступились, и скалы стали парить от лучей местного голубоватого светила. Уставшие люди ложились на камни и сразу же засыпали. Оставшаяся на вахте «бригада подскока» продолжала внимательно осматривать окрестности, переговариваясь между собой:
— Вдруг еще одно стадо пойдет?
— Вряд ли. Такую ораву никакие джунгли не прокормят.
— Да и сирену теперь можно сразу использовать.
— А вот с водой у нас туговато…
— Там справа раньше ручей извивался, а сейчас его не видно.
— Вся вода в трещины ушла…
— Действительно. Надо хоть дровишек из лесу притащить, там на опушке полно сломанных сухих веток и коряг.
Гаибс, прислушиваясь к разговору, тщательно проверял количество зарядов в своем арсенале и емкость оставшихся батарей. По поводу дров согласно кивнул:
— Через час сделаем вылазку.
— Горячий обед… — мечтательно протянул Грэг. Но Мензари имел в виду совсем другое:
— Обороняться мне уже практически нечем. Поэтому вон там справа, в самом узком месте, приготовим внушительный кострище. Должен отпугнуть непрошеных гостей.
Действительно, с двух сторон люди были защищены трещинами, одна из которых с краю хоть и была заполнена трупами обезьян, но являлась неплохой преградой для возможных нападающих. Тыл прикрывали крутые скалы. Лишь правый фланг вызывал справедливую озабоченность, и приготовить там в самом узком месте костер было неплохой идеей. Даже в дневное время высокое пламя и пляшущие искры могли отпугнуть любого хищника.
Отдых закончился быстро. Гаибс бесцеремонно поднял всех работоспособных пленников и отправил на опушку джунглей за материалом для костра. Заготовку для огненного заграждения выстроили в самом узком месте, да еще для обеда с ужином дровишек заготовили. Правда, после этого капитан вместе с роботом остались совершенно безоружны: пришлось успокаивать трех слишком агрессивных топотунов, которым вздумалось защищать свои территории. Батареи парализаторов разрядились полностью.
Конечно, Эсехон и сам по себе являлся грозным оружием, но, судя по тому, как он вернулся во временно организованный лагерь и замер, его основные энергоресурсы исчерпались до минимума.
Возле приготовленного кострища остались дежурить Матеус вместе с Гиланой. У них была последняя бутылка огненной смеси, с помощью которой огромный костер должен разгореться в течение одной минуты. Вдобавок бывший лейтенант разложил на корягах оставшиеся и теперь совершенно бесполезные мини-снаряды: при высокой температуре они обязательно сдетонируют. Для людей это не страшно, они укроются в ложбинке, а вот дополнительный грохот никогда не помешает.
Затем бойцы аннулированного пулеметного расчета, усевшись между бревен, достали свои пайки и принялись обедать, не дожидаясь, пока из лагеря им принесут поджаренные окорока обезьян.
— Гайс опять что-то замышляет, — с беспокойством высказала свои наблюдения наемная убийца.
— С чего ты взяла?
— Заметил, как этот скользкий Соляк собрал вокруг их группы чуть ли не самые лучшие посохи?
— Действительно. Воспользовался тем, что все дико устали. Но какой с этого толк?
— Робот еле двигается. Они могут попытаться убрать Мензари, а потом и…
— Нереально. Гаибс никого и близко к себе не подпускает из тех ублюдков. Смотри, расположился отдельно. К тому же у него еще остался малый станер. Одного, а то и двоих идиотов свалит запросто. И самое главное: какой детоубийцам смысл?
— Никогда не знаешь, что на уме у полных идиотов, — сокрушенно вздохнула Гилана, — от них любой глупости можно ожидать.
— Скоро здесь будут друзья Мензари, все люди об этом знают.
— Вот именно. Могут, например, попробовать захватить посадочный челнок. А перед самым его приземлением устранить Мензари.
— Полный нонсенс, — авторитетно заявил Николай.
— Зря ты так. Другой вариант: они могут попытаться сбежать и спрятаться где-нибудь на планете. При определенном везении здесь можно прожить долгое время, ожидая, пока сюда занесет каких-нибудь наивных исследователей.
— Да они здесь и недели не протянут! Даже я не выжил бы долго без должной экипировки. Колья и дубинки не в счет.
— Третий вариант: может, им нужен крабер? Вдруг они сумеют с кем-то договориться, кто может забрать их отсюда?
— Из Отрога Гаибсов? Гилана, смотри на вещи реально.
— Но ведь тот же Мензари проскакивает зону между Барьерами и даже рискует передвигаться по Цейлеранской империи…
— Тоже не факт. Вполне возможно, что он сделал это один-единственный раз в жизни. И то видишь как нам досталось?
— Все равно мне этот Гайс и его прихлебатели ох как не нравятся.
— А кому они нравятся? Просто не стоит поворачиваться к ним спиной. А еще лучше — надо было их сразу добить в отсеке.
— Что теперь жалеть… Да и количество народу теперь ощутимо уменьшилось. Не забыл про сорок человек, которых Мензари обязан сдать на какие-то работы?
— Не забыл. Но что поделаешь… Пусть хоть Городо спасется. Потом, глядишь, и за нами вернется.
— Для своей праведной мести ему в миллиард раз удобнее и выгоднее найти других помощников в центре Галактики.
— Может, итак…
— А вот нам что за работа предстоит, ты так и не спросил?
Матеус бросил взгляд в сторону отдыхающего вдалеке гаибса.
— Спрашивать он запретил, сам же рассказать пока не пожелал. Будем надеяться на лучшее. Мне кажется, вряд ли нас отправят на каторгу.
— А если еще хуже? — вздрогнула Гилана. — Не только Грэг опасается лабораторных кошмаров. Вдруг наши тела им нужны для жутких опытов и экспериментов?
Долгое время Николай не отвечал, обдумывая эту мысль. Потом пожал плечами и заметил:
— Нецелесообразно для таких дел затевать настолько дорогостоящую и трудоемкую операцию, как наше похищение. Сама посуди: в Отроге Гаибсов за время войны накопилось огромное количество пленных. Поговаривают, что там уже несколько поколений рабов, родившихся в неволе. Так что для экспериментов гораздо дешевле набрать материал у себя под боком. Мне кажется, нас хотят использовать в других целях.
— Каких?
— Ха! Если бы я знал заранее, что уготовано судьбой… В последнее время влиять на нее я не в силах. Судили, приговорили, отправили на казнь. Похитили, накормили, высадили в этот ад. Да и дальше ничего определенного, кроме ожидания и неизвестности. Только одно и радует, что ты мне ответила взаимностью и что мы нашли невероятные залежи нейтрино-селта. Вот только как этим воспользоваться?
— Чем воспользоваться? — Гилана скептически фыркнула. — Моей взаимностью?
— Да этим я уж воспользовался, — ответил Матеус в том же тоне, — а вот месторождения…
Разговор пришлось прервать из-за Розена, принесшего мясо. Товарищ подал им два прожаренных на костре окорока, которые так аппетитно пахли, что Николай, давясь собственной слюной, еле успел посоветовать:
— Присматривайте там за Гайсом и компанией. Как бы какую глупость не натворили.
— А, вы тоже заметили их «дружественные» взгляды и попытки напроситься в гости? — Розен беззаботно хохотнул. — Ничего, Станислав уже каждому из нас определил место и объяснил задачу. Да и капитан посматривает за ними краем глаза. Справимся, если что!
Мясо было невероятно вкусное и мягкое. Несмотря на его изрядное количество, в руках у дежурных вскоре остались лишь обглоданные кости. Их аккуратно сложили за заготовленные дрова, запили обед водой из фляги и блаженно уселись в расслабленной позе.
— Что-то меня в сон потянуло, — призналась Гилана, и Николай тут же с готовностью предложил:
— Спи. Я и сам могу глазеть по сторонам.
— Ладно. — Женщина прикрыла глаза. — Я только чуток вздремну, а потом поменяемся…
Ее дыхание очень скоро выровнялось, разгладились озабоченные морщинки на лбу. Лицо при этом стало детским, наивным и беззащитным. И Матеус, часто возвращаясь к Гилане взглядом, спрашивал себя: как случилось, что эта женщина убивала? И очень многих убивала, если вспомнить громкий скандальный процесс по совершенным преступлениям. Что толкало ее на это? Она была вынуждена стать на путь наемной убийцы или ей нравилось это делать? На последний вопрос хотелось ответить отрицательно, только вот как оно есть на самом деле? И узнает ли он самую главную тайну этой женщины? Откроется ли она ему?
Будить спящую не хотелось, но через час Гилана проснулась сама, резко дернувшись и с ужасом раскрыв глаза: наверное, приснилось что-то страшное.
Николай успокаивающе погладил ее по руке:
— Все в порядке. Можешь еще поспать.
— Так нечестно, мы договаривались через час поменяться.
— Лично я ни о чем не договаривался.
Но женщина решительно встала и, разминаясь, сделала несколько наклонов в стороны:
— Не спорь, а устраивайся на мое место. Друзья гаибса могут изрядно опоздать, а ночью здесь, судя по всему, будет жарко. А твои силы нам нужны, да и ценятся они больше всего.
Возражать не хотелось, тем более что у Николая и так глаза слипались от усталости. Поэтому он расположился поудобнее и через пару минут уже витал в царстве Морфея.
Выспался бывший лейтенант отлично. Спал бы еще, но взволнованный голос Гиланы моментально вернул в действительность:
— К нам гости!
День близился к завершению, но до полных сумерек оставалось еще часа полтора. Дождя не было, хоть небо и покрылось густыми белыми облаками — потому и жара не так сильно допекала.
А к людям действительно наведались непрошеные гости. За расщелиной на левом фланге копошились десятки плоских коротконогих тварей, напоминающих крокодилов с обрубленными у основания хвостами. Разевая огромные клыкастые пасти, они торопливо поедали тушки несчастных обезьян, сотнями валявшиеся на скалистой поверхности. Пулеметные мини-снаряды создали огромные запасы пищи для падальщиков из джунглей. Но не эти прожорливые ползуны вызывали опасение: прямо из джунглей поднимался огромный тираннозавр.
Шел он не спеша, часто останавливаясь, словно сомневался в правильности выбранного пути — вряд ли такой хищник опасался засады или какой-то угрозы в свой адрес. Дойдя до глубокой трещины, монстр отправился вдоль нее вправо и почти добрался до другой трещины, шедшей перпендикулярно к первой. Там он надолго остановился, присев на собственный хвост. Поворачивая жуткую голову на подвижной шее, тираннозавр то одним, то другим глазом внимательно рассматривал пропасть под ногами, притихших во впадине людей на одной стороне и крокодилов, копошащихся на другой. Он явно выбирал блюдо для предстоящего ужина и соображал, как к нему сподручнее подобраться.
Гилана, присев возле Матеуса и вцепившись в его руку, прошептала:
— У меня такое впечатление, что эта зверюга прекрасно осознаёт, что трещины придется обходить, и теперь лишь выбирает меньшее расстояние.
— Похоже на то, — согласился Николай. — Я бы не удивился, если бы выяснилось, что тираннозавр сообразителен, как хорошо выдрессированная собака.
— Слушай, а вдруг они разумны?
— Тогда подождем, пока он не начнет рисовать когтями чертеж теоремы Пифагора.
— Почему когтями? Вдруг у него мел есть?
— О-о! — хихикнул Матеус — Тогда осталось представить этого зубастого воина с огромным пулеметом наперевес и сразу сдаваться на ужин.
Видимо, обезьяны для хищников были чем-то вроде деликатеса, так как тираннозавр на некоторое время склонился над пропастью, высунув язык и пристально рассматривая горы тушек на дне второй расщелины. Но там тоже копошились коротконогие бесхвостые крокодилы, каким-то образом попав туда с самого конца раскола, ведущего в джунгли. То ли они своей коричневой бугристой кожей отбивали у монстра аппетит, то ли он предпочитал свежее мясо, но, недовольно рыкнув, тираннозавр поднялся, повернулся налево и уставился на внушительную кучу хвороста и коряг.
— Он смотрит на нас! — с ужасом взвизгнула Гилана, всем телом прижимаясь к Матеусу. Но тот фыркнул с полным равнодушием:
— Да пусть себе смотрит сколько угодно!
Но уже в следующей фразе и у него прозвучало беспокойство:
— Вот только идти к нам я бы не советовал. Можем и поджарить!
Но тираннозавр словно не расслышал и теперь уверенно двигался к выбранной цели: вниз по склону, к самой оконечности разделяющей его и людей трещины. Проходя на уровне приготовленного кострища, зверь неожиданно рыкнул в сторону сжавшейся парочки и, не останавливаясь, продолжил путь.
— Кажется, он попросил его дождаться, — попытался пошутить бывший лейтенант. Но обстановка складывалась весьма нешуточная, и Матеус начал интенсивно встряхивать бутылку с горючей смесью, как и рекомендовалось перед ее употреблением. Сзади подошел капитан Мензари и немного разрядил обстановку:
— Спокойно! Мои друзья уже видят эту планету на экранах своих приборов. Через час — максимум полтора челнок будет здесь.
— Наконец-то! — в один голос воскликнула обрадованная парочка.
— Думаю, это время костер будет гореть сильно и мощно, — продолжал гаибс — В случае необходимости можем подбросить в него наши посохи.
— Поливать? — деловито спросил Матеус, отворачивая пробку на бутыли.
— Погоди немного, — остановил его Мензари. — Вдруг эта зверюга забудет, куда шла, и отправится в родные джунгли.
Все трое напряженно смотрели на тушу удаляющегося ящера, надеясь, что с костром можно повременить. Но оказалось, что местная гроза всего живого склерозом не страдает. Тираннозавр даже не дошел до конца уже сузившейся расщелины, а просто перешагнул двухметровое расстояние и так же деловито направился к людям.
— Не забыл! — с тяжелым вздохом констатировал гаибс и скомандовал: — Поливай!
Николай аккуратно и расчетливо стал кропить зажигательной смесью самые нужные коряги и бревна по всей площади кострища, чтобы огонь вспыхнул как можно быстрей и получился наиболее эффектным.
Затем все трое отошли подальше. Матеус сжимал в руках палку с намотанной на конце тряпкой. Когда хищнику оставалось до кострища метров сорок, Мензари поджег тряпку, и уже через двадцать секунд гудящий огонь охватил пламенную баррикаду.
Гостя из джунглей такая горячая встреча не остановила, и он приблизился к костру почти вплотную. И только когда на него дохнуло жаром, монстр остановился и, недовольно порыкивая, стал разворачиваться.
— Ага! Не понравилось? — с облегчением засмеялся Николай. — Это тебе не на топотунов охотиться! Иди-ка ты…
Но следующие слова так и застряли у него в горле: тираннозавр и не собирался уходить! Более того, он решил просто расчистить себе дорогу своим гигантским бронированным хвостом. Три удара по горе пылающих коряг и бревен — и костер почти полностью свалился в расщелину. Последовал еще один гребок хвостом по скальной поверхности, и все оставшиеся мелкие сучья тоже улетели вниз. Лишь несколько дымящихся головешек осталось на месте непреодолимой, как казалось совсем недавно, преграды.
Первым очнулся Матеус. Схватил замершую Гилану и потащил в сторону впадины, одновременно выкрикивая:
— Стреляй ему по глазам!
Что Мензари и сделал.
Однако заряда его последнего маломощного оружия хватило лишь на две пульсации, а затем гаибс со злостью бросил бесполезный станер прямо в грозно рычащую пасть чудовища. От немедленной расправы людей спасло то, что парализатор хоть немного оглушил чудовище. Все трое успели добежать до лагеря, пока тираннозавр оглушительно рычал и ошарашенно мотал головой.
Но вот боль прошла, и наполненные злобой глаза сфокусировались на впадине между скал, в которой люди старались присесть как можно ниже. Благодаря своему огромному росту хищник сумел легко рассмотреть прячущиеся жертвы и стал приближаться медленной, но уверенной поступью, совсем не обращая внимания на планетарного робота, кажущегося безжизненной грудой железа.
И зря. Неожиданно распрямившаяся конечность с манипулятором всадила в проходящего мимо тираннозавра раскаленный штырь из арсенала исследовательских работ. Монстр взвыл и резко развернулся к неожиданному противнику. Эсехон не медлил — короткий старт, и его передние манипуляторы прочно захватили когтистые верхние конечности животного. Пытаясь освободиться, хищник легко приподнял робота над поверхностью, но другие манипуляторы уже обвили торс животного внизу: Эсехон плотно прижался днищем к животу монстра.
Однако стальные мускулы не могли сравниться с мощью двенадцатитонного гиганта. Послышался скрежет мнущегося железа, и всем показалось, что еще мгновение — и манипуляторы будут оторваны. Тираннозавр всей своей массой навалился на металлическое существо, пытаясь раздавить о скальную поверхность.
Но за момент до этого вдруг протяжно взвыли сервомоторы, и из днища Эсехона вырвался вращающийся буровой ствол с змеевидной насадкой. Бур для забора грунта вошел в плоть с противным скрежетом и визгом как раз в тот момент, когда чудовище всей тушей навалилось на робота. Разнесся оглушительный рев. От боли монстр совершил неудачный прыжок, перевернулся через голову, прокатился боком по склону расщелины и в обнимку с Эсехоном рухнул в пропасть.
Николай и еще несколько человек бросились к краю и осторожно заглянули в глубину. Тираннозавр был жив и в страшных судорогах пытался встать и вырвать из своего живота инородное тело. Но широкозахватный змеевик настолысо плотно сидел в его туше, что освободиться чудовищу так и не удалось. Внутренние повреждения оказались смертельными. Издав предсмертный вой, хищник замер окончательно.
— Силен, зверюга! — выразил общее мнение кто-то.
Стоящий рядом Освальд сокрушенно покачал головой:
— Эсехона жалко. Нас спас, а сам…
Николай вдруг вспомнил, что капитан Мензари теперь остался без малейшей защиты, и резко обернулся к ложбине. Там происходило непонятное шевеление и слышались выкрики.
— Освальд, за мной! — скомандовал он механику и заторопился на подозрительный шум.
Гаибс стоял на краю впадины. Возле него собралось семь человек из «бригады подскока». А напротив них, ощетинившись кольями и посохами, толпилась группа из десяти человек во главе с Гайсом и Метаксой.
До нападения дело еще не дошло — бывший лейтенант успел вовремя. Вместе с Освальдом он встал за спиной Мензари.
— Ну и чего вы этим добьетесь? — спокойно рассуждал капитан. — Сейчас мои друзья уже идут на посадку.
— Мы успеем спрятаться в какой-нибудь пещере! — истерически выкрикнул Сакус.
— Если ты успеешь найти эту пещеру и сможешь в ней дожить до утра! — отозвался снизу Станислав.
— Бей их! — с остервенением взвизгнул Соляк. Но Гайс неожиданно поднял руку, и наклонившиеся было колья замерли:
— Может, лучше пожить одну ночь свободными, чем потом целый год исполнять роль подопытных крыс!
— Придурки! — Гаибс начинал злиться. — Да ведь вам ничего не грозит! Более того, потом еще долгие годы сможете жить долго и счастливо!
— Тогда мы требуем, чтобы нам сказали, что нас ждет! — грозно зарычал бывший граф. — Дайте нам ответ немедленно!
— Во-первых, я не имею права этого делать. Этот сюрприз вам вознамерились преподнести лично ваши будущие хозяева. У них там целое мероприятие продумано по этому поводу. А во-вторых, вы все равно не поверите. Ни за что не поверите, наоборот, еще больше взбеситесь и подумаете, что я над вами издеваюсь.
— А может, и не подумаем! — послышались выкрики.
— Вы уж скажите…..
— Тогда и посмотрим!
В это время раздался вызов крабера. Гаибс демонстративно достал его, включил и громко ответил:
— Вы уже здесь?.. Я очень рад!.. Пеленг видите? Отлично! Мы как раз на изгибе этой самой горной гряды… Да, почти в центре той самой подковы из вулканов. Как? Да прекрасно, чуть ли не курорт. Но поторопитесь, тут такие тираннозавры шастают — жуть! Да и некоторым моим пленникам охота понравилась пуще неволи. Вооружились кольями и рвутся в бой. Да… Да… Ладно, жду…
Когда он опять повернулся к толпе, колья уже были мирно приставлены к ногам, а самые крикливые нарушители спокойствия вообще отошли в сторону от Гайса, который о чем-то напряженно перешептывался с Метаксой и Меркой. Не обращая на это внимания, капитан Мензари обратился ко всем со сталью в голосе:
— Собрать все свои вещи и приготовить лагерь к немедленной эвакуации. Как только с челнока бросят трап — подниматься по нему бегом. Без малейшей задержки. Не хватало, чтобы в последние минуты какой-нибудь идиот погиб, уменьшив мой и без того сомнительный заработок. Станислав! Проследите, чтобы в ложбине ничего из вещей не осталось. Освальд! Будьте готовы спуститься со мной в расщелину к Эсехону.
— Будем его доставать? — удивился механик.
— Корпус — нет. А вот интеллектуальную сущность моего друга попытаемся спасти. Там у него столько защиты стоит, что убить еще трудней, чем тираннозавра.
— Но ведь какие жуткие монстры! — вмешался в разговор Николай. — Уникальные экземпляры. Понаблюдать за таким в естественных условиях — мечта каждого ученого. Если мне повезет, то я сюда вернусь. Всегда мечтал сменить профессию военного на исследователя фауны.
— Кто знает. — ухмыльнулся гаибс, — может, действительно станешь зоологом.
— С радостью! А в таких джунглях запросто можно десяток научных диссертаций написать… Доктором, да что там — академиком стать!
— Если тобой раньше не пообедают, — уже вовсю веселился капитан Мензари, но его хорошее настроение радовало бывшего лейтенанта. Шансов побывать в этих местах вроде не предвиделось, но выведать координаты этой планетки ему хотелось неимоверно. А вдруг…
— Плевать! Если мы сейчас выжили, то на научном корабле и подавно. Обязательно сюда прилечу. Как эта система называется?
Гаибс снисходительно кивнул:
— Мы на второй планете системы Пассия Шестнадцать.
— Странное название. Но еще смешней, если этих Пассий действительно шестнадцать.
— Ха-ха! А вот и не угадал. — Настроение у Мензари было прекрасное. — И сейчас обхохочешься: звездных систем с таким именем двадцать четыре!
— Надо же! И кто же это так постарался?
— Да был в древности один косморазведчик… Он как раз этот сектор первым обследовал и все найденные системы назвал в честь своей жены. Долго с ним спорили, да названия так и остались.
— Вот уж… увековечил! — улыбнулся Николай, размышляя про себя, что Пассии потому никогда как следует не обследовались, что вызывали презрительный смех у последующих поколений косморазведчиков и геологов. А тут такие сокровища под ногами лежат!
Гилана тем временем уложила свой рюкзак и теперь торопливо поправляла вещи в полупустом рюкзаке Матеуса. Когда бывший лейтенант подошел к ней и стал помогать водрузить багаж на плечи, женщина тихо проговорила:
— А может, стоит все-таки сделать попытку захвата челнока?
— Бесполезно. Мы даже не знаем, кто будет на борту.
— Ну тогда сам корабль на орбите?
— Напрасный труд: двойной Барьер мы не преодолеем. Да и в империи нас с цветами не встретят. А чего это ты вдруг?
— Мне кажется, группа недовольных настроена решительно, и эти десять уголовников готовы рискнуть — мне удалось услышать несколько фраз из их разговора. Да и дубинки у них всех теперь припрятаны за пазухой…
— Это они зря, — забеспокоился Николай, незаметно оглядываясь. — И гаибса подведут, и сами погибнуть могут.
— Что же делать? Не будешь же ты сам их останавливать.
— Конечно… Но предупредить надо.
— Как бы это не посчитали предательством.
— Кто меня сможет укорить? Те уроды? Я жалею, что лично не добил их! Гаибсам надо сорок человек. Нам надо, чтобы у Станислава потом появился шанс нас вытащить. Так что все сомнения прочь!
Матеус выбрал удобную позицию, в которой Гилана закрывала собой его руки от всех, кроме капитана Мензари, которому было все прекрасно видно. Да он и так не спускал настороженного взгляда с самого опасного воина среди своих пленников, видимо пытаясь угадать, о чем он шепчется со своей подругой.
Поэтому Матеусу даже не пришлось специально привлекать к себе внимание капитана. Он вполне понятными жестами показал, кто и что замышляет. Казалось, что гаибс смотрит совершенно равнодушно и невнимательно, но почти незаметный кивок показал, что он все прекрасно понял. В сгущающихся сумерках он приказал людям опять усесться в ложбине, мотивируя это нежеланием привлечь чересчур сообразительных хищников, а сам принялся громко разговаривать по краберу, прохаживаясь при этом вдоль скал и внимательно осматривая местность. Он интересовался у своих друзей подготовкой к ужину и наличием спиртного, демонстрируя желание расслабиться. Но на поворотах его голос терялся, и дословно все фразы услышать было нельзя. Судя по всему, нужные советы дошли по назначению.
Еще через четверть часа в атмосфере громыхнули посадочные двигатели, и из чернеющих облаков выскользнул спасательный челнок с выпуклым днищем. Корабли подобного типа использовались для тотальной эвакуации жителей планет в экстренных случаях.
И можно сказать, что случай как раз был именно такой: из джунглей неспешно вышла парочка тираннозавров. Но грохот усилился, и они сразу остановились. Увидев опускающуюся на них огромную тень, монстры недоуменно переглянулись и метнулись обратно под защиту лесных крон.
Челнок совершил посадку сразу за трещиной. Трюм открылся, и оттуда вынырнули широкие длинные сходни, соединившие оба расколотых края.
Гаибс тем временем построил людей в колонну по двое и сам двинулся впереди, скомандовав:
— За мной! Не отставать!
Причем прямо за ним шли как раз те, кто совсем недавно собирался устроить бунт. Замыкала колонну «бригада подскока». Если бы Матеус вздумал захватить челнок, то место впереди колонны для этого подходило идеально. Но что придумали спасатели?
В ярко освещенном трюме капитана Мензари встречали два его друга. Прибывшие гаибсы были с головы до ног обвешаны оружием, что не помешало им, издав приветственные возгласы, заключить капитана в дружеские объятия. Вдобавок в стене трюма виднелся широко открытый створ перехода во внутренние помещения. Идущие впереди уголовники просто не могли не воспользоваться таким моментом. Короткий выкрик Гайса — и шестеро из его группы бросились на обнимающихся и радующихся гаибсов, вскидывая в замахе выхваченные дубинки. А четверо остальных во главе с бывшим графом и чемпионкой по борьбе устремились в открытый створ.
В тот же миг весь трюм наполнился звуками ритмичной пульсации парализаторов. Направляющее оружия размещалось почти по всему потолку и действовало в автоматическом режиме. Нападающие упали как подкошенные и замерли без единого движения, даже не вскрикнув, — видимо, порцию они получили внушительную. Однако тем, кто шел в колонне сзади, тоже досталось порядочно: от рассеянных импульсов еще восемь человек со стонами повалились на пол.
Но эти слабые вскрики невинно пострадавших перекрыл громкий саркастический голос капитана Мензари:
— Ай-я-яй! Как не стыдно! Нас вырвали из лап смерти, а вы так злобно встречаете моих друзей. Нехорошо…
Один из гаибсов брезгливо оттолкнул навалившегося ему на ноги Сакуса и с удивлением воскликнул:
— Что за злобные червяки! И как только они тебя не сожрали за эти дни?! Кошмар!
— Старался обеспечить им трехразовое питание.
— Ладно! — Второй гаибс решил прекратить зубоскальство. — Ну-ка все к той стене! Оглушенных тоже туда. Резких движений не делать, а то моментально получите по полной программе, и кто вас тогда разносить будет по камерам? Живей, живей! Мензари, тебе нужен помощник?
— Дай мне робота-ходунца, и я возьму одного механика из людей. Освальд! За мной.
Следом за выходящими засеменил робот, придерживая в одной своей конечности люльку на тросике. Через полчаса все трое вернулись в трюм. Мензари бережно, словно младенца, держал в руках полуметровый цилиндр голубого оттенка и не скрывал своей радости:
— Кажется, остался цел!
— Вот и отлично. — Один из прибывших гаибсов жестом пригласил своего друга в направлении внутренних кают: — Милости прошу! Ужин уже готов!
Затем, повернувшись к пленникам, фыркнул:
— А вас покормим на орбите… Если будете хорошо себя вести.
Сходни стали втягиваться, с грохотом закрылась основная дверь трюма, громыхнули маршевые двигатели.
— Интересно, герметичность трюма они давно проверяли? — вслух высказал свои опасения Станислав Городо.
На это шутник Розен тут же отозвался с завидным оптимизмом:
— Ерунда! Главное, что в желудки к тираннозаврам не попали!
Назад: Глава четвертая
Дальше: Глава шестая