Глава четвертая

После ужина Матеус и Гилана пошли на отчет к гаибсу, захватив с собой электронный планшет, а остальным было разрешено отдыхать. Эсехон в палатку капитана Мензари не въезжал, но его манипуляторы с камерами нависли над столом совещания.

— Вот эти места мы еще не обследовали, — показывал Николай на большой голографической пространственной карте, созданной прибором над столом. — И здесь, выше, есть несколько щелей. Сама пещера, если верить электронным замерам, находится внутри этой скалы. Толщина переборки здесь всего лишь четыре-пять метров, и это не цельная порода. Скорей всего, здесь тоже была трещина, но ее со временем засыпали рухнувшие обломки камней.

Гаибс в раздумье подвигал своей щетинистой челюстью.

— Предлагаете пробить отверстие и воспользоваться природным сооружением в качестве места для лагеря?

— А почему бы и нет? И дождь нестрашен, и никакой тираннозавр туда не пролезет. Кстати, и кухню там можно устроить, тогда запахи будет уносить сквознячком в щели потолка.

— При сотрясении горной гряды нас могут пронзить падающие сталактиты.

— Сразу после посадки было довольно сильное землетрясение, но никаких рухнувших объектов большого размера на полу пещеры мы не обнаружили.

— Но вдруг эта щель ведет к кипящей лаве? Ведь вулканы не так далеко от нас, — продолжал сомневаться Мензари, но у Матеуса на все были готовы ответы:

— Снизу воздух выходил намного прохладнее, чем средняя температура в пещере.

— При землетрясении все может резко измениться… Если лава брызнет… А ты что скажешь, Эсехон?

— Мне-то что, — послышался голос из динамика в манипуляторе. — Я снаружи останусь.

— Шутник! — буркнул Мензари. — Я серьезно спрашиваю.

— По логике, — стал рассуждать робот, — если лава прорвется именно оттуда, то и здесь нас всех переплавит. Делать нечего, пробьем аккуратный тоннель, а там посмотрим. Воспользуемся или нет, но запасной вариант не помешает.

— Сколько энергоресурса у тебя осталось?

— Пока достаточно. Да и не собираюсь я там корячиться, — со стариковской ворчливостью возмутился Эсехон. — Вон бездельников полный лагерь! Пусть с двух сторон и начинают разборку щели. Я лишь помогу в самых трудных местах.

— На том и порешим! — Гаибс хлопнул ладонью по столу и добавил: — Может, будут какие вопросы и пожелания?

Такое отношение почти «на равных» радовало, но злоупотреблять им не стоило. Поэтому Николай лишь мотнул головой:

— Жизнь прекрасна! А на вопросы нам и Городо ответит.

— Тоже верно. Тогда отдыхайте. А ты, Эсехон, заставь дежурных нагреть несколько ведер горячей воды, хочу искупаться.

Почти в полной темноте спускаясь к своей палатке, Гилана хмыкнула:

— Смотри-ка, нежный какой, без горячей воды и мыться не желает. А ведь в ручье температура не меньше двадцати пяти.

— Ох! — Николай с брезгливостью потер свою липкую от пота шею. — Я бы и сам душ принял, весь в песке после этих гротов и пещер. Кстати, прекрасная идея — можно раздеться и просто лечь в поток. Здорово должно получиться! Пошли, попробуем помыться.

Он первым устремился в дальний конец площадки. Глядя вслед размытому силуэту бывшего лейтенанта, Гилана вдруг словно разделилась на две части. Одной хотелось крикнуть этому солдафону вслед что-то колкое и обидное, развернуться и идти спать. А вторая хотела побежать следом и хотя бы посмотреть, — может, и вправду стоит искупаться?

Вторая сущность тихо и профессионально удавила первую, и Гилана поспешила за бывшим лейтенантом. Но когда они оказались у потока, то с удивлением обнаружили, что их уже опередили: при тусклом свете звезд в струях воды перекатывалось несколько тел. Довольно покряхтывали мужики, повизгивали женщины.

— Эй! Кто здесь? — с некоторым напряжением выкрикнул Матеус. Фигуры на покатом склоне замерли, и голос Станислава Городо с иронией спросил:

— А ты ищешь кого-то особенного или пришел с Гиланой?

Нелогичное построение вопроса немного озадачило пришедших.

— Здесь просто здорово! — послышался довольный голос Грэга Доминго, — Освальд вместе с Розеном остались в палатке. Это они вас сюда послали?

— Да нет, мы сами решили попробовать. — Николай торопливо сдирал с себя комбинезон и нижнее белье. — Видимо, наши глупые черепушки тоже не обладают большой фантазией, выбирая, где бы помыться.

— Ау тебя есть варианты получше? — лениво осведомился Крил, шлепая ладонями по воде. — Наивысшее блаженство!

— Не скажи. Мензари, например, греет для себя воду и собирается принимать душ с комфортом. А здесь небось о камни порезаться можно…

— Да ты ложись, — посоветовал Станислав, — чего щупаешь?

Наконец Матеус, оставив на себе лишь облегающие трусы, улегся животом вниз в текущую воду и вздрогнул от удовольствия. Водичка нежно и приятно заструилась по коже, а скала под ней оказалась, как по заказу, и не скользкой, и не колючей — словно тончайшая пемза, прекрасно заменявшая мочалку.

Вскоре рядом прилегла Гилана. Глаза, уже полностью привыкшие к темноте, не различили на теле женщины ни одной детали одежды. Николай скосил глаза на Ларту и Бетти, которые прикрывали интимные места какими-то узкими полотенцами, и у него мелькнула мысль: «Конечно, они перестраховываются. А Гилане чего бояться? Она любого нахала живо приструнит. Хотя ладонью провести по ее фигурке хочется невероятно. Кажется, контуры ее тела намного изящней, чем у Ларты…»

Он перевернулся на спину, не сводя взгляда с лежащей рядом женщины. Но она не спешила повторить его движение. Зато откуда-то сверху раздался довольный голос Грэга:

— Ха! Смотрите, как я придумал!

Мощный крестьянин улегся поперек потока и таким образом собирал перед собой маленькие озерца воды. Потом приподнимался, пропуская озерца под собой, — получалось что-то вроде волн. К нему тут же присоединились Крил со Станиславом, пытаясь действовать синхронно. Теперь волны получались настолько крупные, что окатывали находящихся ниже купальщиков с головой. Это не только добавило удовольствия, но и заставило сдержанно вскрикивающих женщин прилагать усилия, чтобы удержаться на покатом склоне. В один из таких моментов Гилану чуть не смыло, и она машинально ухватилась за подставленную руку Матеу-са. Тот лежал на боку и поэтому без труда потянул к себе ее легкое тело. Да так сильно, что не рассчитал: Гилана фактически упала грудью в его объятия. Ее расслабленное тело мгновенно превратилось в стальную пружину, а из уст послышалось приглушенное рычание:

— Отпусти!

Николай с обреченностью смертника закрыл глаза и, не выпуская бугрившееся мышцами тело, промямлил:

— Извини, я нечаянно… Но разве может такое божественное тело возлежать на простом камне? — тихой скороговоркой добавил он. — Можно я побуду твоим ковриком?

Гилана насмешливо фыркнула, но ее мышцы почти сразу расслабились:

— Руку отпусти.

Николай послушался и открыл глаза, пытаясь рассмотреть выражение лица лежащей на нем женщины:

— Ты не злишься?

— Еще как злюсь! — пробурчала Гилана, скатываясь с него и ложась в поток спиной. — Но… пожалуй, на первый раз не стану тебя делать инвалидом.

— Правильно! Весьма дальновидное и благоразумное решение! — живо согласился Николай, вновь ложась на бок и впиваясь взглядом в возвышающиеся холмики грудей. — Я ведь могу тебе пригодиться. А вдруг еще большая волна сверху пройдет? А я тебя опять спасу и вновь с трепетом буду готов стать твоим ковриком.

Сверху продолжались те же игры с водой, и никто на них не обращал внимания. Это немного успокоило женщину, но она с неожиданной ловкостью оттолкнула протянувшуюся к ней руку, словно почувствовав обнаженной грудью ее приближение.

— Слушай, Матеус, ты что, отъявленный бабник?

— Да нет, скорей наоборот. Я всегда как-то робел перед женщинами.

— Что-то непохоже…

— Честное слово! Сослуживцы в увольнительную рвутся, а я в спортзал на тренажеры.

— Почему же со мной себя ведешь как последний развратник?

— Скажешь тоже, — обиделся бывший лейтенант. — Просто… Даже не знаю, как сказать… Просто возле тебя я становлюсь каким-то другим. Мне хочется тебя защитить, обнять, просто дотронуться.

— Ха! Ничего себе! И обнять, и дотронуться!

— А чего ты фыркаешь? У тебя такое прекрасное и манящее тело, что у меня голова начинает кружиться.

— Это у тебя от длительного воздержания кое-что в мозги ударило, — авторитетно заявила Гилана, но при этом голос ее слегка дрогнул.

— Ничего подобного. Я ведь всегда раньше мог себя контролировать. Но возле такого божественного, совершенного тела…

— Тела? Вот заладил! Может, тебе и мое прошлое нравится?

— Нормальное прошлое.

— Но я ведь наемная убийца. Людей убила, может, даже больше, чем ты на войне.

— Насколько я понял, — словно в поисках удобного положения, Николай незаметно переместился к женщине поближе, — ты избавляла наш мир от плохих людей. Я делал то же самое. Значит, мы с тобой вполне подходим друг другу.

— О! Вот уже до чего мы договорились! — экспансивно воскликнула Гилана и демонстративно отодвинулась на гораздо большее расстояние, чем было между ними раньше. — Может, ты предложишь выйти замуж за тебя, и мы сразу же приступим к брачной ночи?

— Нет, это уже слишком, не торопи события, — засмеялся Николай. — Такая поспешность мне претит. Хотя по поводу брачной ночи я готов подумать.

Возня наверху стала стихать, и послышалось деликатное покашливание Станислава:

— Эй, внизу, вы идете?

Гилана хотела ответить согласием, но нежное поглаживание по руке так и остановило ее с приоткрытым ртом. Радуясь повисшей паузе, Николай ответил:

— Несправедливо! Вы уже тут давно, а мы только пришли.

— Ладно. Тогда ждите Освальда и Розена. Они тоже мечтали искупаться.

Через минуту размытые мраком силуэты скрылись в ночи. Николай еще ближе приблизился к Гилане, приподнявшись на локте и наклонясь к ее лицу.

Женщина опять напряглась, но сказала совсем не то, что собиралась:

— Если ты намерен сделать что-то плохое, помни, что рискуешь своим здоровьем.

— Ничего плохого, только хорошее, — прошептал Николай. — Да и какой риск может испугать бывшего смертника, который уже давно числится в списках разложившихся на атомы? И мало кто догадывается, что я попал в настоящий рай…

От соприкосновения их губ Гилана совершенно перестала соображать, лишь все тело отозвалось блаженной и восхитительной истомой…

Ни Розен, ни Освальд так и не показались. Лишь когда дрожащая от возбуждения парочка вернулась в большую палатку, занимаемую «бригадой подскока», выяснилось, что все крепко спят. Все, кроме Бетти. «Курочка» лежала возле самого входа и любовалась на звезды. Заслышав крадущиеся шаги и узнав пришедших, она проворчала:

— Сколько можно вас ждать? Все уже спят.

— Так ведь ждали остальных грязнуль. Почему они не пришли? Да и ты чего не спишь?

— Жду, чтобы закрыть за вами палатку и сообщить, что Освальд и Розен так разоспались к нашему приходу, что категорически отказались идти купаться. Сказали, что сделают это утром.

— Жаль, что мы этого не знали, — с разочарованием прошептал Матеус. Он всем телом потянулся за Гиланой, укладывающейся на свое место, но она лягнула его ногой и озлобленно, но тихо ответила:

— Вот именно! Столько времени потратили даром, вместо того чтобы отсыпаться.

Наемная убийца вначале была рада, что никто не встретил их многозначительными взглядами или коварными вопросами. Но когда Николай обиженно засопел и зашелестел одеялом на своем матрасе, вдруг пожалела о своей грубости. Зря не разрешила ему прошептать пару слов перед сном и поцеловать в шею. Хотя и это не помогло бы снять невероятное и давно не испытываемое возбуждение. Пару часов женщина пролежала неподвижно, без сна, бесцельно глядя в темноту и вспоминая жаркие, приятные поцелуи. Иногда она прислушивалась к дыханию соседей по палатке, пытаясь угадать, все ли спят.

Николай тоже мог оставаться в таком взведенном состоянии до утра, но благоразумно посчитал, что нежданного счастья он сегодня получил и так предостаточно. Сказалась космофлотская выучка и способность расслабляться в любой ситуации: через полчаса он уже спал чутким и тихим сном.

После утренней побудки почти все обитатели лагеря стали свидетелями невиданного представления. Джунгли до середины деревьев были покрыты утренним туманом. Поэтому верхние части сразу четырех бродящих там тираннозавров смотрелись на удивление эффектно. Поначалу передвижение огромных животных показалось бесцельным и бессистемным, по потом одно из них вышло на опушку и замерло возле кромки тумана, а три других широким кольцом стали сходиться в его сторону. Причем шли они не по прямой линии, а зигзагообразно петляя. В результате такой облавы они выгнали на стоящего в засаде тираннозавра стадо из восьми топотунов, которые стали падать под ударами лап, раздираемые когтями и перекусываемые огромной пастью.

Половина топотунов прорвалась мимо зубастой смерти и по большой дуге опять нырнула в джунгли, однако самым большим хищникам планеты хватило оставшихся на завтрак. А скорей всего, и на обед, и на ужин.

В связи с появлением таких опасных соседей Матеусу вместе с Гиланой пришлось провести на своем боевом посту больше чем полдня. Еду и питье им доставляли прямо на карниз, где парочка только тем и занималась, что наблюдала за джунглями, обсуждала действие насыщающихся тираннозавров да рассказывала истории из своей жизни. Вернее, больше рассказывал Матеус, смущая при этом свою помощницу пылкими взглядами и стараясь по поводу и без повода прикоснуться то к руке, то к плечу. А один раз даже не удержался и потянулся целоваться, что привело к вспышке целомудренного гнева со стороны Гиланы:

— Ты что, с ума сошел?! Нас же увидят!

— А что здесь такого? — пожимал плечами раскрасневшийся Николай. — Во-первых, в пределах видимости никого нет, а во-вторых, кому какое дело до наших отношений?

Действительно, в самом лагере почти никого не было, лишь две женщины копошились в ’палатке на кухне. Все остальные были задействованы на выделенных им участках.

Оставшаяся в неполном составе «бригада подскока» завершала проверку остальных, еще не разведанных гротов. На этот раз станер доверили Станиславу Городо. Большая часть людей с двух сторон пробивали тоннель в скале и прекрасно справились с этим до обеда. А остальные с самого начала принялись облагораживать, расчищать и подготавливать саму пещеру для предстоящей в ней жизни. Изнутри за ними наблюдал робот-ходунец, для которого специально расширили окольный вход через гроты.

Не обошлось, к сожалению, без инцидента. Виновным оказался бывший граф Гайс: во время работы он столкнулся с кем-то на узком пространстве и посчитал, что к нему отнеслись без надлежащего уважения. С невероятной озлобленностью он принялся избивать соперника, явно уступавшего ему в силе. Робот-ходунец тут же получил соответствующие указания от находящегося снаружи Эсехона и парализовал зарвавшегося ублюдка своим вмонтированным в корпус стайером. Только слегка не рассчитал мощность — убийца детей провалялся в углу пещеры до самого ужина. Да и тогда есть не смог, а лишь со стоном пополз к отведенному ему месту. Естественно, людей, сочувствующих подонку, не нашлось даже среди его приспешников. Однако бывшему графу в некотором роде повезло, так как он избежал ситуации, еще больше опасной для жизни, чем луч станера.

Началась она с того, что у объевшихся, отдохнувших и наигравшихся тираннозавров разыгралось любопытство — они решили заглянуть за скалистую стену и выяснить, чем же оттуда так вкусно пахнет. А ночной визитер, их сородич, наверное, уже давно умер где-то в глубине джунглей и не предупредил об опасности, исходящей от скал.

Матеус сразу же открыл стрельбу, не дожидаясь, пока все четверо попробуют перебраться через скалы. В этот раз он целился в коленные суставы нижних конечностей, чтобы сразу лишить монстров излишней прыти. Как ни странно, хватило всего двух попаданий. Пострадавшие тираннозавры попятились, то злобно рыча, то жалобно повизгивая, а их уцелевшие сородичи поспешили за ними.

Вернувшись на опушку джунглей, хищники долгое время дружно рычали, вытянув морды в сторону лагеря. Гилана высказала мысль, что животные выглядят слишком разумно и их поведение аналогично реакции перепивших моряков, которых вышвырнули из портового кабака за плохое поведение и теперь они издалека выкрикивают угрозы и оскорбления в адрес недоступных для мести вышибал. Затем тираннозавры ушли вправо, переваливаясь с ноги на ногу, точь-в-точь пьяные матросы, изрядно потешив этим пулеметный расчет. Когда хищники скрылись вдали, Эсехон посчитал инцидент исчерпанным и позвал Матеуса и Гилану вниз обедать. Сидеть в гроте смысла не было, все равно детекторы заблаговременно предупредят о приближении даже мелкого хищника.

После неспешного обеда люди расположились кому где понравилось и предались полуденному полуторачасовому отдыху. Лишь дежурное по кухне отделение, скрипя зубами и сдерживая ругательства, переносило припасы продуктов в большую пещеру. Место там было намного удобнее для расположения хозяйственных структур.

К тому времени большинство раненых оправились от телесных повреждений и могли передвигаться самостоятельно. Плечи двоих, правда, были в гипсовых лубках, а еще двое осторожно передвигались на сделанных из веток костылях. Но и им, по утверждениям Эсехона, уже через несколько дней можно будет снять жесткую фиксацию переломов — современные медицинские препараты делали свое дело.

Николай не отходил от Гиланы практически ни на минуту, пытаясь то рассмешить, то страстно и многообещающе заглянуть ей в глаза. Женщина от этого смущалась и искала повод, чтобы побыть одной и обдумать возникшую ситуацию. Поэтому, когда Матеус опять попытался прикоснуться к ее руке, Гилана резко встала, поправила короткие волосы и собралась уходить.

— Ты куда?

Вопрос возмутил бывшую убийцу. Она вообще никогда ни перед кем не любила отчитываться и сейчас решила поставить слишком разгоряченного ухажера на место:

— Иду в палатку…

— Я с тобой! — встрял Николай, но Гилана с нажимом продолжила:

— Хочу снять комбинезон, слишком жарко. А потом иду в туалет. И твое присутствие возле меня необязательно. Понятно?

Матеус тяжело вздохнул и буркнул в спину удаляющейся женщине:

— Так точно, понятно…

Но взглядом провожал Гилану по всему лагерю. Вот она нырнула в их палатку и вскоре появилась в своей арестантской робе. А затем вошла в пещерку на левом фланге их дислокации. Таких пещерок там было две, и они словно по заказу были устроены для санитарных нужд.

Именно в этот момент раздался громкий голос Эсехона:

— Опасность! Всем укрыться в пещере или ближайших гротах! Немедленно!

Сомневаться в правильности решений робота планетарной разведки никто не стал, и люди бегом бросились в укрытия. Даже раненые, передвигавшиеся на костылях, успели попрятаться в безопасные места. Матеус резонно предположил, что на лагерь с воздуха внезапно напали летающие твари вроде птеродакгилей, странное отсутствие которых уже несколько раз обсуждалось. Однако небо было чистое. А вот метрах в пятистах выше по крутому уклону расположилась неожиданная опасность. Там мелькали хищные пасти тираннозавров: эти монстры раскачивали находящиеся с краю террасы обломки скал! Один из валунов как раз сорвался со своего места и начал ускоренное движение вниз.

Благодаря своевременному предупреждению Эсехона люди уже забились в ближайшие щели и гроты. Матеус лишь озабоченно скользнул взглядом по «дамскому туалету» и рыбкой нырнул в темное пространство одного из лично проверенных ранее и изученных им гротов. Лежа на руках, он ощутил подрагивание скалы и услышал грохот прокатившегося валуна. Затем послышался новый грохот и вслед за ним команды планетарного робота:

— Всем оставаться в укрытиях! Даже нос не высовывать! Ситуация под контролем! Я постараюсь уклоняться от этого странного бильярда. Может, тираннозаврам скоро надоест такое занятие и они опять уйдут в свои джунгли. Но каковы нахалы — решили нам отомстить! Кто бы мог подумать, что они такие сообразительные. Ну вот, опять скалу расшатали, зверюги! Жаль, не смогу на таком расстоянии свалить их па-рализатором.

Грохот и сотрясение скального монолита продолжались. Но только теперь Матеус заметил, что в гроте он не один, и стал присматриваться, кого это судьба подкинула в соседи.

— Что, солдатик, испугался?

Хриплый, почти мужской голос сразу позволил опознать его обладательницу. Оказывается, Метакса заняла это место чуть раньше.

— Да нет, чего бояться под защитой такого робота? Он все проблемы решит.

— Да, если бы не он, наши отношения складывались бы сейчас совсем по-другому.

— Никак не успокоишься? — Матеус уселся удобнее, рассматривая чемпионку в боях без правил. — Ведь радоваться должна. Живешь и имеешь шансы еще долго пожить.

— Много ты понимаешь! Иногда лучше сразу копыта отбросить, чтобы на большие мучения не нарываться.

— Конечно, мы не знаем, что там ждет впереди. Но и в крайности зачем впадать?

— Ты о чем? — угрюмо спросила Метакса.

— Да о твоей компании — ты ведь спортсменка. Ну ладно, убила нескольких уродов из игрового бизнеса. Но как можно общаться с таким, как Гайс? Он ведь на детей охотился! На маленьких и беззащитных. У тебя поднимется рука на ребенка?

— Никогда.

— Вот видишь. А эта тварь… Хотя, может, ты этого и не осознаешь до конца.

— Зря ты так. — Голос Метаксы неожиданно дрогнул. — Я еще лучше, чем ты, могу ощутить трагедию страданий ребенка. У меня ведь у самой сынишка есть.

— Не знал, — искренне удивился Николай.

— Не только ты, почти никто и не знает! Я это никогда не афишировала. И правильно делала, иначе меня до сих пор держали бы за горло мертвой хваткой. А так я этим ублюдкам хоть немного отомстила.

— Странно, вроде ты жила лучше всех: слава, авторитет, успех, деньги…

— Да что ты понимаешь! — с досадой воскликнула Метакса. — Какая слава и авторитет, если меня держали под ежечасным контролем, словно в тюрьме! Какой успех, если исход поединка почти всегда решался не на ринге, а в кулуарах! Да и платили мне жалкие крохи.

— Ну… все равно, жить-то можно было.

— Ха! В том-то и дело, что нет! К моей смерти дело шло! Если бы я не подслушала один очень важный разговор, то еще раньше сдохла бы на ринге. Мне собирались подсыпать средство, лишающее сил, а новая восходящая звезда ринга должна была мне свернуть шею.

— Да ну!

— Вот тебе и «да ну»! — Разошедшись от неприятных воспоминаний, чемпионка чуть не рычала от злости в промежутках между фразами. — И что мне оставалось делать? Правильно, замочить этих подлых тварей и попытаться урвать хоть кусочек того капитала, который я честно заработала своим потом и кровью. Они получили по заслугам! И деньги удалось взять… Жаль, что скрыться не успела.

— Да… — Николай покачал головой, не зная, верить или нет такой оголтелой преступнице. — Чтобы на такое решиться, надо быть очень смелой.

— А, какая там смелость! — отмахнулась Метакса. — Просто жизнь вынудила расправиться с обидчиками, да и раньше я всегда больше бравадой прикрывалась. Приходилось казаться самой злой и беспощадной, не то вслед сыпались насмешки и оскорбления. А с детства я была наивной трусихой и доверчивой дурочкой. Да и сейчас…

— Вообще-то я кое-что заметил. — Матеус как раз вспомнил страх, отразившийся на лице этой огромной женщины в те минуты, когда их отсек оказался в руках гаибса. — Ты ведь очень испугалась, когда нас спасли от неминуемой казни.

— Смотри-ка, заметил… А я и сейчас боюсь, хотя уже намного меньше. Надеюсь, эти нелюди не решатся искать меня в Отроге Гаибсов, даже если узнают о моем спасении.

— Разве тебе хотят отомстить?

— Не то слово! — скорбно воскликнула Метакса, — Слово «месть» в данном случае бледно и несерьезно, все гораздо страшней и хуже.

В повисшей паузе Матеус прислушался к грохоту и спросил:

— Может, расскажешь?

— Могу и рассказать, ведь вряд ли кто-то из нас вернется в империю. А другой дороги в Галактику тоже не существует.

— Это точно, — согласился с ней Николай.

— Так вот, когда я еще была в полном доверии и на пике своего успеха, меня завели в один из глубоких подвалов. Так сказать, решили для острастки показать наглядно последствия непослушания. И я там увидела такую жуть, что меня до сих пор тошнит. На прочных растяжках висело нечто отдаленно напоминающее человеческое тело. Кто это — мужчина или женщина, невозможно было даже предположить, так много с тела того несчастного существа срезали мяса и кожи. Вырвали язык, отрезали нос, но глаза и гортань не повредили. Раны мазали заживляющей и кровоостанавливающей мазью, насильно кормили и поили — и продолжали мучить каждый день в течение целого года. И этот живой кусок окровавленной плоти все видел и чувствовал!

— Кошмар! — не выдержал Матеус — Я бы и сам таких мучителей убил недрогнувшей рукой!

— К сожалению, самый главный садист, Гарвард Никузи, избежал смерти от моей руки. И это самое страшное, что преследует меня до сих пор. Во время суда он передал мне записку со словами: «Постараюсь, чтобы ты прожила целых три года». С тех пор я даже мечтала ускорить казнь. Этот Никузи готов расстаться хоть со всеми своими деньгами, лишь бы довести свою месть до конца, а денег у него немерено. Так что когда нас захватили, я просто была уверена, что это по мою душу. Вас бы сразу вышвырнули в космос, а меня в подвал… показывать в назидание другим строптивым.

— Да… — протянул Николай, припоминая, — что-то я слышал об этом Гарварде Никузи…

— Конечно. Для широкой публики он милейший и добрейший миллионер, душка, меценат и спонсор артистических и спортивных талантов. Но если бы кто побывал в подвалах его родового замка…

От рассказанной истории даже у бывалого космодесантника по спине побежали мурашки, а руки зачесались от желания добраться до истинного вдохновителя и организатора многих преступлений. Да и на Метаксу он теперь смотрел совсем другими глазами. Конечно, сомнения в правдивости ее слов оставались, но появилось и некоторое сочувствие к бывшей спортсменке. И неожиданно, в первую очередь для себя, Матеус ободряюще кивнул и сказал:

— Не переживай! Возможно, скоро и до этого Никузи правосудие доберется.

— Как?! — воскликнула Метакса.

— Да есть некоторые варианты…

— Не поняла! — Чемпионка так вся и задрожала от страха. — Или ты мне рассказываешь, или… я умру от разрыва сердца.

— Хорошо. Не знаю, получится ли, но схема довольно простая: я попрошу у капитана Мензари крабер для одного звонка. Без картинки изображения, только разговор. Естественно, вначале растолкую все детали, чтобы он не сомневался…

— А потом?

— Потом позвоню одному ушлому следователю из генеральной имперской прокуратуры. Такому, как он, достаточно дать лишь зацепку, а он уже обязательно распутает клубочек до самого конца. В моем деле он просто не успел этого сделать: военный трибунал фактически не допустил гражданское правосудие к моему делу. Но в случае с Гарвардом Никузи у этого следователя будет полно времени, и он этого вдохновителя преступлений и больного на голову садиста обязательно прижмет! Особенно если ты расскажешь некоторые детали, о которых не говорила на следствии.

— Нет, что ты! — испугалась Метакса. — Никузи сразу поймет, что я жива, и начнет меня разыскивать.

— Нелогично рассуждаешь. Почему бы тебе перед казнью не отмстить своему врагу и не поделиться с прокуратурой некоторыми данными? Все равно ведь казнь, распластание. А так… как будто и его пыталась затянуть в могилу. Логично?

— Вроде…

— Тогда давай вспоминай нужный компромат. Сами мы с ним разобраться не сможем, а вот палки в колеса навставляем. Кроме того, ведь и меня по голосу может вычислить следователь, хорошо запомнивший подставленного лейтенанта, поэтому попрошу Мензари самому выложить все данные. Мне кажется, гаибс не откажет в такой мелочи. Да и спокойней будет себя чувствовать, если сам наговорит нужные слова в крабер.

— Ты уверен?

— Нет, конечно. Но что нам стоит попробовать? Ведь ничего не теряем, зато ты будешь спать спокойней.

Метакса долго думала, наморщив лоб и сдвинув кустистые брови, но потом вздохнула и в отчаянии махнула рукой:

— Ладно, солдатик, ты меня уговорил. Надеюсь, в Отроге нас никто не достанет.

Посыпались конкретные цифры, ориентиры и пересказ некоторых весьма секретных событий. Услышь это сейчас Гарвард Никузи — сразу бы удавился от бешенства.

Тираннозаврам, скорей всего, действительно надоело заниматься бессмысленным камнетолканием, и они скрылись из поля видимости. Посланный за ними вслед робот-ходунец сообщил, что все четыре монстра уже далеко и теперь поспешно спускаются по нисходящей террасе. Где-то на середине этой природной дороги находилось нечто вроде арочного моста. Небольшой заряд взрывчатки — и путь, ведущий на господствующие над лагерем высоты, перестал существовать. Но это не значило, что проблемы закончились.

Лагерь теперь выглядел как после артобстрела. Почти все палатки пришли в полную негодность, продовольственные запасы были раздавлены и смешаны с землей, кухня с силовыми батареями уничтожена. Да и сам Эсехон, несмотря на броню и невероятную изворотливость, получил два ощутимых удара обломками камней. Выполнять свои функции это ему не помешало, зато он стал постоянно ругаться и порой слишком уж раздраженно и агрессивно покрикивал на перемещающихся по лагерю людей.

Хорошо, хоть половину продуктов успели чуть раньше перенести в пещеру. Дров тоже на ближайшие два дня должно было хватить да мяса топотунов оставалось вполне достаточно. Но мало ли какой еще сюрприз подбросит им эта коварная планетка. Да и вулканы в последнее время стали выбрасывать слишком уж густые клубы черного дыма. Ладно еще поток лавы иссяк и джунглям не грозило выгореть дотла. Однако недавний инцидент с тираннозаврами показал, что расслабляться здесь не стоит.

Капитан Мензари тоже был весьма недоволен излишним риском пребывания в лагере. Он лично пересчитал всех людей, опасаясь, что кто-то остался в заваленном гроте, и только тогда немного успокоился. Но на незыблемость пещеры он тоже не слишком-то надеялся. Особенно его смущала глубокая щель, ведущая отвесно вниз. Гаибсу так и чудилось, что оттуда вот-вот хлынет поток лавы. Он даже вознамерился послать вниз робота-ходунца, но находившийся рядом Матеус предложил свои услуги:

— Давайте я проверю глубины? По крайней мере до тех мест, куда хватит веревки. Ведь там, ниже, где начинается расширение, робот-ходунец не сможет упираться лапами в противоположные стены. Не хотелось бы потерять его…

— А тебя потерять?

— Еще чего! Горноспасательная подготовка — мой конек.

— Один пойдешь?

— Могу взять кого-нибудь за компанию, кто полегче.

Гаибс перевел вопросительный взгляд на Гилану раньше, чем это сделал бывший лейтенант. Женщина пожала плечами и утвердительно кивнула.

— Ладно, берите веревки и спускайтесь. Станер тоже даю.

— Вряд ли в этих недрах кто-то живет, — попробовал Матеус высказать свои сомнения, но гаибс слушать не захотел:

— Не строй из себя героя, делай что говорят.

Действительно, возражать резона не было. Друзья помогли разложить веревки и, обговорив правила страховки, спустили разведчиков вниз.

Спуск немного усложнялся тем, что откос был почти везде минусовый, но Николай и с этой задачей справился превосходно. Освещая фонарем намеченный карниз, он спускался к нему, раскачивался, становился ногами на выступы и вбивал очередной костыль. И уже следом за ним не спеша спускалась Гилана. Метров через двести веревки закончились. Но именно этот карниз оказался самым удобным и уходил далеко в темноту. Подсвечивая себе фонариками, пара исследователей продолжила по нему путь. Метров через сорок они оказались в другой расщелине, более узкой, идущей под небольшим углом относительно прежней. Решили и ее проверить, насколько удастся. Как бы там ни было, но внизу они не обнаружили никаких газов, дыма или теплого воздуха. Значит, по поводу быстрого затопления пещеры лавой можно было не беспокоиться.

Они уже собирались возвращаться и напоследок высветили лучами фонарей дальний излом расщелины. Темная стена ответила им красочными бликами.

— Смотри, словно драгоценные камни! — обрадовалась Гилана.

Но Матеус, проигнорировав ее восторг, приложил все усилия, чтобы скорее добраться до поблескивающих разломов. Женщина догнала его лишь минут через десять, когда он лихорадочно прощупывал камни и торопливо светил фонариком во все дыры.

— Ты чего нервничаешь? — хохотнула Гилана. — Неужели мы нашли месторождение драгоценных камней?

— Да нет… Драгоценными камнями здесь и не пахнет, — рассеянно отвечал Николай, смахивая со лба обильный пот. — Здесь что-то совсем другое…

— Почему же так блестит?

— Да потому, что здесь много других расплавленных минералов. Но они не представляют и малейшей ценности. Когда разбросаны… далеко друг от друга…

— Ага! А когда они рядом, то это значит…

Но женщина так и не дождалась ответа. Ползающий на коленях Матеус нырнул в очередную трещину, и через минуту оттуда послышалось восторженное:

— Вот это да! Невероятно! Ты только глянь!

Когда наемная убийца проползла десяток метров в направлении его голоса, то увидела небольшую пещерку с желтоватыми, крошащимися стенами. Незнакомый минерал отслаивался плоскими «блинами» и легко ломался в пальцах. Бывшего лейтенанта, чуть не прыгавшего от восторга, понять было трудно.

— Чему ты так радуешься?

Он остановил на ней блуждающий взгляд и прошептал:

— Ты себе представляешь, что мы только что нашли?

— Без понятия.

— О, какой уровень образования! — возмутился Николай и принялся торопливо объяснять: — Хорошо, что нас заставляли выучить подобные образцы пород и все, что с ними связано. Перед нами — тот самый минерал, который ищут по всей Галактике, и лишь редкие планеты могут похвастаться его наличием. Причем, как я вижу, здесь возможны не только шахтные разработки, но и добыча открытым способом. Здесь его немерено! Это не планета, а невиданный источник огромных денег!

— С тобой все в порядке? — участливо поинтересовалась Гилана. — Может, ты перегрелся? Что ты увидел ценного в этом слое глины?

— Тогда радуйся, — торжественно провозгласил Матеус — Перед тобой уникальные залежи нейтрино-селта!

— Хм! И для чего его используют?

— Ты что, не знаешь таких азбучных истин? Позор! Да ведь нейтрино-селт используют в качестве добавки к топливу в нейтронно-кварцевых двигателях!

— Что-то я такое слышала…

— У меня нет слов! Так отстать от жизни! — Николай двумя руками судорожно нагреб большую кучку раскрошенного камня. — Как ты думаешь, сколько это стоит?

— И сколько?

— Продав это, можно купить пяток таких кораблей, какой был у капитана Мензари.

— Шутишь? — Гилана не могла поверить в то, что небольшая горстка каменного мусора может стоить таких баснословных денег.

— Нисколько не шучу. Теперь соображаешь, какое вокруг нас богатство?

— С трудом, — призналась женщина, тоже принимаясь ковырять слежавшуюся желтоватую породу. — Но вспомни, в каком положении мы находимся, и учти: мы этим воспользоваться не сможем. Скорей всего — никогда.

Матеус сразу сник от такого напоминания и горестно уселся на выступ.

— Действительно… Но говорить об этом не стоит никому, — предостерег он после долгого обдумывания. — Запомни это. Иначе нас сразу пустят в расход как ненужных свидетелей.

— Я не из болтливых. Но, может, и болтать тут не о чем? — Потоки лавы хлынут сюда обязательно, и тогда плакал твой хваленый нейтрино-селт.

— Ты рассуждаешь как полный профан. Если этот минерал есть хоть в одной горной гряде этой планеты, то он есть и по всей планетной коре. Это аксиома. А уж в какой горе нейтрино-селт раскопать — дело техники.

— Ну если ты в этом уверен… не буду с тобой спорить.

— Вот и отлично! Возвращаемся немедленно, мы и так задержались. Но если тебе удастся впоследствии вырваться на свободу, не забывай об этой планете. И постарайся продать информацию о ней как можно дороже.

— Гаибсам? — удивилась Гилана. — Вряд ли такое возможно.

— Ты только подумай, какие здесь лежат огромные капиталы, и забудь слово «невозможно».

— А может, мы оба вырвемся на свободу?

— Боюсь даже мечтать о таком, — Матеус торопливо полз впереди, подсвечивая себе фонарем, — но если такое чудо произойдет, безбедная старость нам обеспечена.

Когда они выбрались наверх, оказалось, что никто пока не заинтересовался их длительной задержкой. Видимо, гаибс не видел причин беспокоиться. Выслушав доклад Матеуса о том, что внизу лавы не видать, Мензари лишь расслабленно оскалился и разрешил отдыхать:

— Можете со своей бригадой выбрать любой уголок в этой пещере, лишь бы вам понравился. Обрывков палатки как раз хватит, чтобы создать видимость отдельного помещения. Но не забывай, что по вызову ты обязан бежать на пост к пулемету.

— Тогда постараемся расположиться ближе к выходу! — пообещал довольный Матеус. Он до сих пор не мог прийти в себя от такого сенсационного открытия. Его возбужденное состояние не укрылось от внимательного взгляда гаибса, однако тот понял причину возбуждения по-своему. Лишь многозначительно глянул на настороженную Гилану и незаметно ухмыльнулся.

Поздно вечером Мензари пребывал в прекрасном расположении духа, и Николай решил попробовать выпросить разрешение на использование крабера. Вначале гаибс слушал с таким сердитым видом, что, казалось, отправит спать немедленно, но в конце повествования задумался и задал странный вопрос:

— Матеус, а оно тебе надо?

— Конечно, надо! — не раздумывая, ответил бывший лейтенант. — Таких преступников надо выявлять и уничтожать по мере сил и возможностей. Ведь именно из-за такого, как Никузи, и гибнут невинные люди, творится беззаконие и начинаются войны. Может, и я пострадал ненароком в одной из афер этих двуликих монстров. Но если меня осудили несправедливо, пусть этому подлецу достанется по заслугам!

— Теперь твоя позиция мне ясна. Но почему я должен тебе помогать? Ведь если рассуждать логически, чем хуже в вашей империи, тем лучше нам, гаибсам. В идеале каждый из нас желает, чтобы вы там друг другу глотки перерезали. Так что…

— И мне ваши сомнения понятны. — Матеус при необходимости умел говорить очень убедительно, тем более что ему было чем аргументировать свои слова. Поэтому сейчас он продолжал с горячностью трибуна и нажимом прожженного политика: — Однако не всегда можно отсидеться в тихом уголке. Ни один гаибс не останется в стороне, если вновь начнется война между нашими расами. А ведь так уже было. Мне удалось ознакомиться с историей нарастания вражды между нами не по газетным вырезкам, а исследуя архивы одного из заброшенных воинских гарнизонов. И начинались военные столкновения вовсе не на почве наших внешних различий, отнюдь! Во всей Галактике немерено разумных существ, намного больше отличающихся от нас внешним видом. И разве кто-то с ними воюет? Нет! Это уже потом правители двух сторон придумали, а вернее, усилили такой повод для ненависти, как небольшое различие в строении наших челюстей и в особенностях волосяного покрова на голове. Но вначале все начиналось вполне банально: сошлись интересы нескольких крупных экономических конгломератов, во главе которых стояли такие же ублюдки, как Гарвард Никузи. Договориться не смогли, да и не особо пытались. Ведь оружие тоже выгодно продавать. Началась эскалация военных действий. И в результате — миллионы бессмысленных смертей с двух сторон и многолетняя изоляция гаибсов от всей остальной Галактики. А все почему? Да потому, что в какой-то момент честные люди отошли в сторону со словами: «Оно нам надо?» А убрали бы нескольких закулисных злодеев — мир был бы гораздо лучше и светлей.

— Ух, как ты разошелся! — хмыкнул Мензари, — Прямо обвинитель всего и всех. Но ты забываешь, что сам в арестантской робе! Да и я в своей жизни только и делаю, что занимаюсь противоправными действиями.

— О себе я уже говорил. А вот быть контрабандистом… Но с другой стороны, кем бы вы были, если бы не война?

— Да я и сейчас считаю себя больше косморазведчиком, чем контрабандистом.

— Значит, вам война не помешала? — напирал Матеус.

— Ну как же… Мои родители остались сиротами из-за войны. До сих пор проклинают…

Он запнулся, но бывший лейтенант продолжил за него:

— Червяков, вы хотите сказать? А ведь правильнее кого обвинять? Ответ очевиден!

— Само собой, очевиден. Но попробуй разоблачи такого ублюдка, как Никузи.

— Кошмар! — От злости Николай повысил голос, не замечая этого. — Что вы притворяетесь тугодумом?! Никузи и ему подобные были и будут всегда, и им на роду написано творить гадости. Но виновны в первую очередь именно те, кто поленился, побрезговал или побоялся их остановить. Вот именно они и есть главные виновники!

Гаибс удивленно вскинул брови, приоткрыв щетинистую пасть:

— Ты на меня не кричи, молод еще!

— Извините, — буркнул Матеус, пытаясь успокоиться и отводя взгляд в сторону. Поэтому не заметил, что его собеседник хитро усмехнулся, доставая из внутреннего кармана заветный крабер.

— Ну-ка освежи еще раз в моей памяти детали компромата на этого двуличного миллионера. А я уж постараюсь втолковать вашему следователю, что и как. Правда, до меня доходили слухи, что у вас умеют отличать голос гаибса даже через крабер с помощью специальных приборов?

— Полный нонсенс! — уверенно возразил Николай. — Обычная шпиономания и отвлечение внимания доверчивых обывателей.

Следующие два дня прошли относительно спокойно. Направление ветра немного сменилось, и теперь дым вперемешку с пеплом опускался как раз на опушку близстоящих джунглей. Скорей всего, именно это отпугнуло агрессивных и сообразительных тираннозавров. А может, они всерьез обиделись на человеческое негостеприимство? Как бы то ни было, благодаря этому все жители лагеря смогли делать вылазки за дровами. Дышать среди покореженных деревьев было трудно и неприятно, зато нужных стволов натаскали впрок еще на пару дней. Мензари приказал вырубить на каждого человека по посоху выше роста с рогатиной на конце. Каждого мужчину дополнительно обязал носить на поясе короткую, увесистую дубинку. Все-таки существовал риск появления в пещере каких-нибудь мелких хищников, а применять боевое оружие против них в замкнутом пространстве чревато в первую очередь для самого гаибса и Эсехона.

Из событий в лагере больше всего веселило повальное паломничество к ручью и лежание в теплой проточной водичке. Но если днем купались почти все, то с наступлением темноты на скалах в основном плескались образовавшиеся по взаимным симпатиям парочки.

Помимо самой броской j заметной парочки Матеуса и Гиланы неплохо поладили между собой Грэг и Бетти и еще три пары из числа остальных смертников. Отношения между Станиславом Городо и Лартой до сих пор оставались непонятными. Похоже, что миллионер и не собирался пользоваться своим положением. Тем более что очень скоро мог встать вопрос: кого именно возьмет Мензари в опасный прорыв в Галактику? Риск при этом был невероятен, и вполне могло статься, что именно на новом месте у оставшихся пленников и будут хорошие шансы остаться в живых. И скорей всего, именно Бетти и Ларта не войдут в число будущего отряда, мстителей.

А может, от более тесного сближения Станислава сдерживала стойкая верность своей жене. Ради своей семьи он пошел на смерть, так какой ему был смысл размениваться на легкий и ни к чему не обязывающий флирт? Ларта, скорей всего, тоже понимала свое место и была вполне довольна. Или удачно скрывала свои истинные чувства.

Самые жуткие отморозки наконец-то сдали свое дежурство по лагерю другим заключенным и теперь вели себя тише воды ниже травы. Хотя порой от их злобных взглядов у Матеуса волосы шевелились на затылке. Бывший лейтенант был уверен: лишь только представится возможность, Гайс и его подручные начнут чинить расправу над одиночными жертвами. Тем более что граф все чаще уединялся с несколькими уголовниками, обсуждая что-то негромко, но активно.

«Бригада подскока» тоже решила не терять времени даром и обговорила между собой все возможные сигналы на случай опасности, в том числе и скрытые. Тут уже бывший лейтенант постарался: как-никак в прошлом он учился в самых элитных и сильных воинских подразделениях. Теперь смысла хранить военные тайны не было, тем более что и тайнами они чаще всего считались лишь в рапортах да в приказах.

О своей беседе с Метаксой он тоже поведал товарищам. Никто из «бригады» не собирался ей доверять или хотя бы делать скидку на ее нейтралитет, но Матеус был другого мнения. К концу четвертого дня он еще больше укрепился в этой мысли. Как-то раз они с Метаксой словно невзначай оказались рядом в водах ручья, и чемпионка тихо спросила:

— Ну как, получилось? Я слышала, вы там ругались…

— Получилось. Мензари лично говорил со следователем, и тот крайне заинтересовался. Просил разрешения через несколько дней перезвонить и рассказать о том, что ему удалось сделать. Он понимает, что информация идет чуть ли не через четвертые уста, но готов на любые условия, лишь бы ему и дальше подкидывали нужные данные. Ведь этого крупного воротилу, защищенного всеми мыслимыми и немыслимыми адвокатскими барьерами, даже просто привлечь в суд на дознание всегда считалось нерешаемой проблемой. Гаибс обещал мне передать все, что сообщит ему следователь. Будешь продолжать подсказки?

— Конечно! — чуть не в голос воскликнула Метакса, но, спохватившись, прошептала: — Спасибо тебе огромное! Я таких вещей не забываю. Будет возможность — помогу обязательно. — И груда мышц перекатилась от Николая в сторону.

Однако слова о помощи прозвучали уверенно и твердо, и Матеус постарался не забыть об этом обещании. Хотя, казалось бы, что еще можно ожидать от врага, кроме удара в спину?