Глава 6
Бо Вайсберг стоял рядом с трехмерной картой галактики и периодически тыкал в нее световой указкой. По правую руку от него, всего в полуметре, стоял адмирал Круз, иногда вставляющий в доклад Бо свои комментарии.
Юлий слушал их обоих вполуха, но ему было очевидно, что до него пытаются донести очередную порцию плохих новостей.
— Флот таргов разделился на три части, после чего каждая совершила нуль-переход. Дистанция прыжка осталась прежней, так что мы можем с некоторой долей уверенности заявить, что она является константой для Нуль-Т, — сообщил Бо.
— Эти части оказались неравными, — вмешался адмирал Круз. — Около двух тысяч кораблей оказались вот здесь. — Он пустил в ход свою указку. — Отсюда они способны ворваться на территорию Империи уже при следующем прыжке. В зависимости от направления прыжка они могут оказаться в локальном пространстве трех систем. В зоне досягаемости оказываются такие миры, как Эпсион, Ксанаду и Сахара. Думаю, что нам следует распределить свои силы между тремя этими планетами.
— Вряд ли они атакуют три планеты одновременно, — заметил Юлий. — Шестисот или семисот кораблей на планету может оказаться недостаточно.
— Если мы не укрепим оборону находящихся в опасности миров, то хватит и пятой части от названного вами количества, сир.
— Я понимаю. Но, если бы вы были на месте таргов, на какую бы именно планету из этой тройки вы бы напали в первую очередь?
— Эпсион — это сельскохозяйственный мир. Ксанада — один из туристических парков. Пожалуй, Сахара обладает наибольшей для нас ценностью из-за наличия на ней тетрадона. Я бы попробовал захватить Сахару.
— Еще неизвестно, собираются они планеты захватывать или уничтожать, — сказал Винсент. Не пригласить директора УИБ на такое совещание было просто немыслимо, и Винсенту в который раз пришлось вносить изменения в свой и без того сверхплотный график.
— Верно, — сказал адмирал. — Мы не знаем, как именно они собираются воевать.
— Потеря Сахары обойдется нам дороже всего, — сказал Юлий.
— Защита Сахары тоже. У нас там нет ни одной станции орбитальной обороны. Нам придется строить защиту с нуля.
Все опять упирается во время, деньги и корабли, которых Империи катастрофически не хватает. На адекватное укрепление Сахары уйдет не меньше трети всего флота.
В Империи около ста планет и пятидесяти миллиардов жителей. Эта цифра не поражает воображение, если вспомнить, что на одной только Земле численность населения к концу двадцать первого века достигла двенадцати с половиной миллиардов. Сто с лишним планет Империи были заселены очень неравномерно.
Основное население Империи располагалось в четырех мирах, таких, как Земля, Каледония, Новая Англия или Сибирь. Остальные планеты исполняли вспомогательные функции и были заселены на порядок менее плотно. Сельскохозяйственные миры, где выращивалось более семидесяти пяти процентов всех продуктов питания, индустриальные, на которых мало кто заботился об экологии, туристические, почти не тронутые человеком планеты, куда в основном прилетали только для отдыха или сырьевые планеты, вошедшие в состав Империи исключительно благодаря нахождению в их почвах большого количества полезных ископаемых.
Перенаселение не грозило Империи накануне войны с таргами. На независимых планетах была другая обстановка, там пытались совместить все виды деятельности на одной планете, как это когда-то было на Земле. Ситуация на праматери человечества в докосмическую эру показывала, что это не самый лучший путь. Зато самый короткий из тех, что ведут к экологической катастрофе.
— Мы не будем строить защиту планет с нуля, — решил Юлий. — Господа, мне кажется, вы забываете, что главная ценность Империи — это люди, а не ресурсы. На Сахаре живет миллион наших подданных, на Ксанаду — меньше сотни тысяч. А на Эпсионе, если меня не подводит память, полтора миллиарда. Нам следует эвакуировать население Сахары и Ксанаду. Понимаю, что всех мы вывезти не успеем, но надо попробовать. Ксанаду я готов отдать таргам даром, не думаю, что им очень нравятся горы и леса. На Сахаре надо разместить небольшое соединение. А вот Эпсион мы будем защищать по полной программе.
— Да, сир.
— Сахара станет нашим полигоном, — сказал Юлий. — Нам надо увидеть, чего хотят тарги и как они поведут себя в орбитальном и атмосферном бою. Поэтому за космос вокруг Сахары мы держаться не будем, разместим базы на поверхности.
— Но базы на поверхности легко могут быть выбиты одним ударом с орбиты, — возразил адмирал Круз.
— Только не на Сахаре, — улыбнулся Юлий, имевший большой опыт ведения боевых действий на планете вечных болот и туманов. — Вижу, вы не очень хорошо представляете, с чем там приходится иметь дело. Работать по поверхности Сахары с орбиты решительно невозможно. Но, даже несмотря на это, наши силы на Сахаре должны быть небольшими и мобильными, чтобы мы могли их вовремя оттуда убрать. Я хочу, чтобы вы сформировали наземную группировку из наших элитных войск. Отправьте туда лучших пилотов, лучших десантников, лучших артиллеристов и самую современную технику. Ну и «Трезубец», конечно.
Юлий надеялся, что тарги нападут именно на Сахару.
На этот раз инициатива была за таргами. Юлий хотел посмотреть, чего они стоят, когда ходят первыми. Но дорого платить за это зрелище он не собирался.
Небольшой гарнизон элитных сил может здорово потрепать таргов. В то же время он сможет достаточно быстро отступить, когда дело запахнет жареным.
Тетрадон, конечно, нужен Империи, но жертвовать из-за него своим флотом Юлий не собирался.
— Вторая часть флота таргов, около семисот кораблей, переместилась вот сюда, — указал Бо. — Я не совсем понимаю этого хода со стратегической точки зрения. Отсюда они не попадут в Империю, а перепрыгнут через нас, и единственный мир, который окажется в потенциальной опасности, это Великий Китай.
— У Великого Китая хорошая орбитальная оборона, — заметил адмирал Круз. — Полагаю, мы можем усилить ее парой линкоров и десятком крейсеров, но не больше.
— Так и сделайте, — сказал Юлий. — Куда делась третья часть их флота? Если я не ошибаюсь, там должно быть около двухсот судов.
— Они переместились поближе к остаткам первой волны вторжения, которую мы разбили, — сказал адмирал Круз. — Полагаю, пока они нам угрожать не будут. Скорее всего, это просто техпомощь.
Имперский флот вернулся с боевой операции «Хаос» неделю назад. Адмирал Круз и его офицеры уже три дня осаждали Юлия с многочисленными планами обороны, требуя их немедленного утверждения и вступая в постоянные склоки с министрами обороны, транспорта и военной промышленности, и Юлий был вынужден признать, что на Земле ему было гораздо спокойнее в их отсутствие.
Чувство дискомфорта компенсировалось только возвращением Пенелопы к выполнению ее прежних обязанностей. Юлий любил сестру, последнюю из оставшихся у него родственников, но дело было не только а этом. Она была единственным человеком, кто понимал его полностью, и единственным человеком, которому он мог полностью доверять.
— Хотя бы одна хорошая новость, — заключил Юлий. — Это уже все, джентльмены?
— Нет, сир, — сказал Бо. — Я хотел бы объяснить вам методику наблюдения, которое мы ведем за флотом таргов.
— Только в понятных простому человеку терминах, — попросил Юлий.
— Я не собирался описывать весь процесс, сир. Далекому от физики человеку будет слишком сложно разобраться в четырехмерных уравнениях Доггинса и выкладках де Брийе…
— К сути, — попросил Юлий.
— За кораблями, находящимися в линейном пространстве, следит флот, — сказал Бо. — У ВКС есть все необходимые для этого приборы. С помощью имеющегося в моем распоряжении оборудования я могу фиксировать нуль-пространственные прыжки и точно подсчитать их количество, а также засекать время входа и выхода. Но хотя бы приблизительные координаты точки, в которой эти корабли возвращаются в линейное пространство, я пока высчитывать не умею, и тут в дело снова вступает флот.
— Я удивлен, что вы сумели добиться и этого за столь короткие сроки, — сказал Юлий.
— Оборудование, которым я пользуюсь, простаивало без дела десятилетиями, но оказалось вполне работоспособным, — сказал Бо. — Все, что я привнес в отработанные до меня технологии, это новый способ контроля.
— Вы просто читаете мне лекцию или хотите подготовить к какому-то сообщению? — поинтересовался Юлий.
— Боюсь, что второе, — сказал Бо. Адмирал Круз при этом состроил гримасу, как будто у него болел зуб. — После трех… э… коллективных прыжков я зафиксировал два одиночных.
— То есть два корабля отбились от их основных сил? — уточнил Юлий.
— Мы пока не можем их обнаружить, — признался адмирал Круз. — Два корабля — слишком малые объекты для поиска на таком расстоянии. Мы прочесываем вся зоны, находящиеся на расстоянии прыжка от предполагаемой точки входа, но пока безрезультатно. Но я не думаю, что это опасно. Два корабля…
— О которых мы ничего не знаем. Может быть, это просто очередная разведывательная миссия, а может быть, и нет. Найдите их как можно быстрее, — сказал Юлий.
— Хорошо, сир. Мы и так прилагаем все усилия.
— Бо, задержитесь. Я хотел бы еще кое-что уточнить.
Генерал и адмирал покинули кабинет, и ученый остался наедине с императором. Впрочем, парень быстро освоился в своей новой роли и перестал обращать внимание, что имеет дело с самым могущественным человеком в Империи. Иногда он вел себя даже чересчур свободно и Юлию это нравилось. Придворное подобострастие некоторых людей из его окружения уже не раздражало императора, а просто бесило.
— Какова погрешность во всех ваших вычислениях?
— Погрешности нет.
— А вероятность ошибки?
— Почти нулевая.
— То есть вы хотите сказать, что отсюда, с Земли, способны зафиксировать отдельный прыжок одиночном корабля, находящегося на другом конце галактики?
— Да.
— Со стопроцентной точностью?
— Да.
— Как это может быть?
— Я изучаю колебания нуль-пространства, создаваемые кораблями при перемещении. Для того чтобы понять, как я это делаю, вы должны знать некоторые особенности нуль-пространства.
— Я напросился на многочасовую лекцию?
— Нет, я могу объяснить все на коленке. Главное, что вы должны знать о нуль-пространстве, это то, что оно — не пространство.
— Нуль-пространство — это не пространство?
— Совершенно верно. Его назвали так по аналогии с гиперпространством, но между двумя этими понятиями нет ничего общего. Кроме того, конечно, что при их помощи можно хорошенько срезать дорогу в линейном пространстве.
— И что же это такое на самом деле?
— По сути, нуль-пространство — это одна точка, которая присутствует во всей Вселенной.
Юлий был образованным человеком, но на осмысление этого заявления ему потребовалось время.
— То есть вы хотите сказать, что эта точка так же бесконечна, как сама Вселенная?
— В общих чертах да, если говорить очень грубо. Я могу подтвердить этот факт математическим путем…
— Не надо, — сказал Юлий.
— Поскольку это точка, то в ней действуют иные физические законы, — сказал Бо. — Неприменимые в линейном пространстве. А наши физические законы не действуют там. Там нет времени и нет расстояний, что и делает возможным нуль-прыжки на значительные в линейном пространстве дистанции. И поскольку это только одна точка, доступ к которой можно получить из любого места Вселенной, позиция наблюдателя за тем, что в ней происходит, не имеет никакого значения. С таким же успехом я мог бы путешествовать вместе с флотом таргов или находиться на границе исследованного сектора галактики. На результат наблюдения это повлиять не способно.
— Не могу сказать, что я все понял, ибо не люблю хвастаться, но общую суть я уловил, — признался Юлий. — Вопросов больше не имею. Можете идти работать.
Странно, но два потерянных корабля таргов беспокоили Юлия гораздо больше, чем все три волны вторжения, вместе взятые. Ничто так не пугает человека, как неизвестность. Император был готов биться за Эпсион, Великий Китай и даже за Сахару, о которой не мог припомнить ничего хорошего, но два корабля таргов, болтающиеся без надзора, не давали ему покоя.
Кто знает, что есть на этих кораблях, помимо Нуль-Т и где они собираются объявиться.
Предчувствия чего-то нехорошего Юлия не обманули, и выяснилось это прискорбно быстро.
Как ни странно, плохие новости на этот раз пришли не из военного ведомства и даже не от Бо Вайсберга, наблюдающего за флотом таргов.
Хотя с Бо все и началось.
Он доложил, что зафиксировал еще один одиночный прыжок, неизвестно откуда и неизвестно куда. При этом он клялся, и донесения флотских наблюдателей это подтверждали, что от основных групп третьей волны вторжения не отделился ни один корабль.
Одиночные охотники таргов продолжали свои маневры. Юлий встревожился еще сильнее и приказал найти корабли во что бы то ни стало.
Плохие новости принесли астрономы. Точнее, один астроном, профессор Диксон Доу, который связался с Пенелопой и настоял на личной немедленной встрече с императором, ссылаясь на чрезвычайную важность своего сообщения. Юлий никак не связал профессора Доу с пропавшими кораблями, но все равно решил с ним встретиться. Он надеялся, что визит ученого никак не связан с войной, и хотел хотя бы на время вспомнить, что в мире есть и другие проблемы.
— Вы знаете, что такое сверхновые звезды? — спросил профессор.
— Да, — сказал Юлий.
— И что же это такое? — спросил профессор.
— Сейчас вспомню, — сказал Юлий. Курс астрофизики он помнил довольно неплохо, пилот все-таки. — Сверхновые звезды — это внезапно вспыхивающие звезды, мощность излучения которых во время вспышки во много тысяч раз превосходит мощность вспышки новой звезды.
— Прямо как по учебнику, — восхитился Доу. — А вы можете сказать, что приводит к образованию сверхновых звезд?
— Гравитационный коллапс, — сказал Юлий.
— Браво, — сказал Доу. — Не ожидал. Что ж, разговор пройдет куда проще, чем я думал. Может быть, вы даже можете сказать, что происходит, когда звезда становится сверхновой?
— Э… Это уже сложнее, — сказал Юлий. Он не поднимал, куда клонит профессор, но ему нравился его напор. — По-моему, происходит взрыв. При этом центральная часть всей этой мерзости становится нейтронной звездой…
— Пульсаром, — подсказал Доу.
— А вещество внешних слоев выбрасывается с большой скоростью. До нескольких тысяч километров в секунду. Сверхновые звезды — это источники космических лучей и прочей пакости.
— А что происходит, если в системе есть планеты?
— Они гибнут.
— Где вы учились?
— В Летной академии.
— Должен признать, ее выпускники знают больше, чем я от них ожидал, — сказал Доу.
— Очень приятно, что вы цените степень моей подготовки, — сказал Юлий. — Но мне хотелось бы знать, чем я обязан приятностью вашего визита. Если вас сюда привело что-то помимо желания устроить мне экзамен.
— Извините, сир. — Очевидно, только сейчас Доу вспомнил, с кем разговаривает. — Я не слишком зарвался? В смысле, ничего лишнего не наговорил?
— Вроде бы нет, — сказал Юлий.
— Тогда еще один вопрос. Вы знаете, что такое гравитационный коллапс?
— Процесс, который образует сверхновые, — сказал Юлий. — Катастрофически быстрое сжатие массивных тел под действием гравитационных сил.
— Именно, — сказал Доу. — Гравитационным коллапсом может заканчиваться эволюция звезд с массой свыше двух солнечных масс. После исчерпания в таких звездах ядерного горючего они теряют свою механическую устойчивость и начинают с увеличивающейся скоростью сжиматься к центру. Если растущее внутреннее давления останавливает гравитационный коллапс, то центральная область звезды становится сверхплотной нейтронной звездой, что может сопровождаться сбросом оболочки я наблюдаться как вспышка сверхновой звезды. Однако, если радиус звезды уменьшился до значения гравитации ионного радиуса, то никакие силы не могут воспрепятствовать ее дальнейшему сжатию и превращению в черную дыру. К счастью, второе не имеет к нашему случаи никакого отношения. Нам предстоит иметь дело с пульсаром.
— Кому это «нам»? — поинтересовался Юлий. — И что вы имеете в виду под словами «иметь дело с пульсаром»? О каком пульсаре идет речь?
— Зимняя Звезда, — сказал профессор Доу. — У нас есть все основания полагать, что она превратится в сверхновую.
Зимняя Звезда. Вокруг нее вращается Сноубол, одна из населенных людьми планет, вспомнил Юлий. Население там не очень плотное, потому что климат дурацкий. Теплое место Сноуболом не назовут. Чего-то мы там такое добываем, но не помню, чего именно. Сто с лишним планет, все и не упомнишь.
— Когда это произойдет? — спросил Юлий.
Доу посмотрел на часы.
— Через двадцать минут.
— Хорошая шутка.
— Я не шучу.
— Вы шутите, — сказал Юлий. — Звезды не превращаются в пульсары в течение дней. На это уходят тысячи, а то и миллионы лет.
— Мы тоже так считали, — сказал Доу. — Но подготовительный процесс уже начался.
— Когда?
— Три дня назад. Но мы обнаружили это только позавчера. И не были уверены до конца. Но теперь все ясно. Звезда уже выбрасывает протуберанцы.
— Так не бывает, — сказал Юлий. — Это противоречит законам физики.
— Увы, сир, мы и сейчас слишком мало знаем о физике звезд.
— Когда… когда мы потеряем Сноубол?
— В течение сорока восьми часов после взрыва, — сказал Доу. — Плюс-минус три часа.
Через тридцать минут, то есть спустя всего десять минут после оглашения профессором Доу времени катастрофы, Юлий знал о Сноуболе гораздо больше.
Колонизован в первые годы основания Империи благодаря залежам активных элементов. Планета земного типа, обладает атмосферой. Два материка, восемь океанов. Находится довольно далеко от звезды, поэтому на планете постоянно холодно. Среднегодовая температура на экваторе — минус двенадцать градусов. В остальных частях соответственно еще ниже. Поэтому людьми в основном заселена экваториальная часть планеты, хотя разработки активных элементов ведутся вахтовым методом по всей поверхности.
Самое главное. Население — двадцать миллионов человек.
Юлий созвал экстренное совещание с участием адмирала Круза и министра транспорта, но уже тогда знал, что ничего нельзя сделать.
На Сноуболе существовала база ВКС с приписанными к ней тремя крейсерами. Планета обладала всего пятью гражданскими лайнерами, из которых на орбите в данный момент находился только один. У нее было в избытке грузовых судов, но пассажиров на них перевозить физически невозможно. Трюмы не отапливаются и даже не термоизолируются. Груз перевозится при температуре окружающего корабль вакуума.
Ближайшее крупное соединение ВКС находилось в трех с половиной днях пути. Ближайшая имперская планета — Эдем, на орбите которой постоянно крутилось большое количество туристических лайнеров, в четырех днях.
То есть эвакуировать население нет никакой возможности. При всем желании с планеты может быть вывезено около шестидесяти тысяч человек. Это если пихать их в корабли, как сельдь в бочки.
Юлий даже не представлял, сколько нужно кораблей, чтобы организовать переезд двадцати миллионов его подданных.
Информация профессора Доу подтвердилась. Первые же наблюдения за системой Зимней Звезды показали, что процесс образования сверхновой уже начался и смертоносные лучи радиации устремились по направлению к заселенной людьми планете.
Поскольку Юлий не хотел, чтобы его опередили журналисты, он выступил по головидению с обращением к подданным, в котором сослался на непреодолимые природные силы и принес соболезнования родственникам потенциальных погибших.
Параллельно с этим адмирал Круз связался с базой на Сноуболе и приказал эвакуироваться, по возможности вывезя с планеты максимальное количество гражданских. Критерии отбора спасаемых сформулировал сам император, и они были предельно четкими. Юлий приказал спасать только детей, надеясь, что взрослые Сноубола его поймут и эвакуация обойдется без крупных эксцессов. Мелких эксцессов в любом случае было не избежать.
Юлий связался с губернатором Сноубола и приказал то же самое, но в отношении гражданских кораблей и частных яхт, если таковые на Сноуболе есть. Из взрослых людей, сказал он, на кораблях должны быть только пилоты. Если на корабле найдется хотя бы один взрослый, которого там быть не должно, он будет расстрелян на месте. Это касалось и самого губернатора, владевшего небольшой посудиной, способной совершать гиперпрыжки.
По счастью, губернатор оказался человеком порядочным, дворянином и бывшим военным, а потому спорить с императором не стал, за что Юлий обещал его посмертно наградить.
Губернатор сообщил, что он служит Империи, и удалился отдавать последние приказы.
Закончив с действиями, Юлий вернулся в свой кабинет, где его на протяжении всех двух с половиной часов ждал профессор Доу. Последние двадцать минут компанию ему составлял Бо Вайсберг.
Юлий извинился за вынужденное опоздание, уселся за свой стол, закурил сигарету и налил себе коньяка.
— С последствиями мне все ясно, — сказал он. — Последствия катастрофические. Давайте поговорим о причинах. Первый вопрос вам, профессор. Почему вы настаивали на личной встрече и не передали мне новости по комму?
— Потому что меня отказывались с вами соединять.
За связь отвечала не Изабелла, а какой-то тип из УИБ, у которого было собственное мнение, с кем должен общаться император, а с кем не должен. Юлий сделал мысленную заметку поговорить по этому поводу с Винсентом.
— Вы не пытались рассказать об этом кому-нибудь еще?
— Руководству ВКС. Но они меня слушать не стали.
Адмирал Круз тоже напрашивается на беседу.
— Вопрос номер два, — сказал Юлий. — Существовали какие-нибудь предпосылки, что Зимняя Звезда может превратиться в сверхновую?
— Существовали, — сказал профессор Доу. — Мы предупреждали об этом правительство и императора еще в прошлом веке. Соответствующие документы можно найти в свободном доступе. По нашим расчетам, до начала гравитационного коллапса было около полутора тысяч лет.
— Теоретически любая звезда может превратиться в сверхновую, — сказал Бо. — Это только вопрос времени. Миллионов лет.
— Не любая, — сказал профессор Доу. — И не миллионов, а миллиардов.
— В любом случае, это довольно долгий процесс, — сказал Юлий. — Вы можете объяснить, каким образом вы и ваши коллеги промахнулись на полторы тысячи лет? Я понимаю, что это миг по меркам галактики, но всегда думал, что ученые должны подходить к таким вопросам с несколько другой меркой. Более приближенной к нашему представлению о времени.
— Еще месяц назад ничего не предвещало такого развития событий, — сказал Доу.
— Тогда почему же все пошло наперекосяк? — спросил Юлий.
— Сейчас сложно что-то предполагать…
— Сформулирую вопрос по-другому, — сказал Юлий. Как император он должен был исходить из худшего варианта. — Может ли быть, что коллапс спровоцирован внешними факторами? Искусственно?
— Ну, если кто-то научился откачивать из звезд ядерное горючее, — сказал профессор, — и запасся огромным аккумулятором, чтобы куда-то деть эту энергию. Мы этого делать пока не умеем.
Когда профессор перешел в область предположений, его стиль ведения разговора резко изменился. Пропали научные термины и твердая убежденность в собственной правоте.
— Но это возможно? В принципе?
— В принципе — наверное. Процесс можно описать математически, но… повторить такой номер мы не сможем еще долгое время.
— Мы не собираемся взрывать собственные звезды, — сказал Юлий.
— Вы думаете, это тарги? — спросил Бо.
— Ненайденные корабли, — сказал Юлий. — Нуль-переход, зафиксированный примерно в то время, когда у Зимней Звезды начался гравитационный коллапс. Я в такие совпадения не верю. Не на войне.
— Куда бы они дели столько энергии?
— Это вы у меня спрашиваете? — спросил Юлий. — По-моему, это я должен у вас спрашивать. Я — всего лишь ваш император, а вы двое — светила науки.
— Э…
— Гм…
— Точно, светила, — сказал Юлий. — Раз так, то вопрос номер три. Сколько еще имперских звезд должны сколлапсировать в течение ближайших, скажем, десяти тысяч лет? Я ведь правильно понимаю, что чем дальше звезде до коллапса, тем большее количество энергии надо из нее выкачать, чтобы ускорить процесс?
— Правильно понимаете, — сказал Доу. — Что же касается вопроса относительно количества таких звезд, то прогноз весьма оптимистичный. Больше ни одной. Следующей может сколлапсировать Кридон, но до начала процесса еще около трех миллиардов лет. Это явление не так уж часто случается, сир, — добавил он извиняющимся тоном. — А наша Империя — всего лишь песчинка на фоне бесконечной Вселенной.
— Красиво сказано, — оценил Юлий. — Как самый главный на этой песчинке, я вам приказываю неусыпно следить за всеми звездами, планетами, кометами и черт знает чем еще и немедленно извещать меня или адмирала Круза о любых необычных явлениях. Любых. Это понятно?
— Да, сир.
— Мы потеряли двадцать миллионов человек, — сказал Юлий. Формально эти люди еще были живы, но мысленно он уже записал их в погибшие. — Двадцать миллионов. Вдумайтесь в эту цифру, послушайте, как она звучит. Двадцать миллионов живых людей стали мертвыми. Если бы вы оповестили нас сразу, если бы вы сразу обнаружили начало коллапса, то у нас было бы в запасе еще три дня. Всех мы, конечно, все равно не успели бы спасти. Но хотя бы могли попытаться.
Профессор Доу выглядел так, как будто его сейчас расстреляют. Ничего, пусть прочувствует серьезность момента. Следующий раз будет внимательнее и расторопнее.
Однако Юлий от всей души надеялся, что следующего раза все-таки не будет.
— Я вас не виню, — сказал Юлий, дав профессору пострадать от предыдущего высказывания не более тридцати секунд. — Вы не ожидали, что такое возможно, и я не ожидал. Никто не ожидал. Но теперь мы предупреждены и должны усилить бдительность. Это война, профессор. И, как выяснилось, никто не знает, куда тарги могут ударить в следующий раз.
— Я понимаю, сир.
— Я очень надеюсь на это, профессор. Бо, теперь ваша очередь. Мне нужна более совершенная система слежения за нуль-пространством, независимо от того, пространство ли оно или просто бесконечная точка. Я хочу знать не только время прыжка и количество кораблей, но также исходные и конечные координаты. Я надеюсь, теперь вы понимаете, как это важно.
— Да, сир.
— Тогда идите и работайте, — сказал Юлий.
Оставшись один, Юлий затушил сигарету и тупо уставился в стену.
Это тарги. У меня нет прямых доказательств, но это тарги.
Я уверен в этом.
Они взорвали звезду! Уничтожили планетную систему!
Они обладают мощью, которую трудно вообразить. Даже если с более стабильными звездами этот номер у них не пройдет, на что вся надежда, то это все равно страшно.
Одним ударом они уничтожили двадцать миллионов человек. А если бы это был не Сноубол, а Каледония или Земля, и счет пошел бы уже на миллиарды?
Империя давно не несла в войнах таких потерь. Фактически не несла их никогда. Война за основание Империи, длившаяся в общей сложности больше двадцати лет, стоила человечеству тринадцать с половиной миллионов. На памяти Юлия большее количество людей погибло лишь однажды, как ни странно, в докосмическую эру, во время Второй мировой войны. Потом оружие стало слишком мощным, а войны — более… просчитанными. Продуманными.
Оружие массового поражения в них почти не использовалось. Юлию было страшно представить себе такое оружие массового поражения, как звезда.
В войне на Сахаре, которую имперская пропаганда постоянно называла «полицейской операцией», счет убитых шел на десятки, иногда на сотни.
Во время атаки на первую волну таргов погибло несколько тысяч солдат. Со стороны таргов потери были неизвестны, но Юлий полагал их значительными.
Ответным ходом тарги уничтожили звезду, шесть планет и двадцать миллионов человек.
О…еть, как говорит Клозе.
Будем рассуждать логически.
Если бы они могли уничтожить любую звезду, а только потенциально готовую к коллапсу, вряд ли бы они выбрали Сноубол. Я бы на их месте взорвал Солнце! У таргов есть оружие и идеальное средство доставки — Нуль-Т, которое мы можем только отслеживать, а перехватывать не способны. Я бы взорвал Солнце.
Они не взорвали.
Не могут?
Или почему-то не хотят?
Лучше бы не могли. Потому что желания имеют тенденцию к трансформированию.
