Глава 7
Лейтенант Стотлмайер хорошо помнил о нежелании Клозе входить в пилотскую кабину без достаточно весомой причины, поэтому весь полет вел «Лорда Корвина» в одиночку и капитана корабля не беспокоил.
Тем больше было удивление Клозе, когда его все-таки вызвали в кабину пилотов.
Арни даже освободил для Клозе кресло первого пилота, а сам сидел на месте главного бомбардира.
— Какого черта, космонавт? — пробурчал Клозе, устраиваясь поудобнее.
— Вот какого, шеф. — Арни активировал основной монитор и включил обзор ближайшего сектора космоса.
— О…еть, — сказал Клозе. — Мать моя женщина, и все в этом роде. Если это розыгрыш, то я тебя убью.
— Это не розыгрыш. Я не настолько больной.
— Тогда что это?
— Правильный вопрос звучит «Что это было?», шеф.
— И что это было?
— Зимняя 3везда. Хорошо, что мы не полетели на Сноубол, сэр.
— Это просто замечательно, Арни. Но какого черта там произошло?
— Я не слишком силен в физике.
— Как ты умудрился стать пилотом?
— Наверное, просто повезло.
Клозе позвал Дойла, и они некоторое время любовались зрелищем втроем.
— Красиво, — мрачно сказал Дойл. — Сноуболу конец. У меня там сестра живет. С семьей. Надеюсь, их успели эвакуировать.
Клозе промолчал. Он бы на это не рассчитывал.
На Сноуболе жило двадцать миллионов человек. Никто не в силах эвакуировать такое количество народа за несколько дней.
Почему-то Клозе не сомневался, что катастрофа произошла неожиданно. Когда «Лорд Корвин» покидал пределы Империи в составе боевого соединения ВКС, о грядущем коллапсе Зимней Звезды не было никакой информации.
А такие вещи обычно видно заранее.
Клозе разбирался в физике. Он знал, что взрывы звезд обычно просто так не происходят.
— Как такое могло случиться? — вопросил Дойл.
Вопрос был риторический, но Клозе все равно решил ответить.
— Это возмездие, — сказал он.
— Возмездие?
— Тарги, — пояснил Клозе. — Это их месть за то, что мы сделали с их флотом.
— Ты бредишь, я надеюсь? — спросил Дойл.
— Нет, — сказал Клозе. — Все логично. Мы долбим их флот, а потом у нас взрывается звезда. Я вижу здесь причинно-следственную связь.
— А я не вижу, — сказал Дойл. — Погибла планета, на которой жила куча людей. Я не вижу в этом повода для балагурства.
— А я не шучу, — сказал Клозе.
— Как тарги могли это сделать? Им до нас еще лететь и лететь!
— Я не знаю, как это было сделано, — сказал Клозе. — Но я вижу логику событий, а против логики не попрешь.
— Логика? У таргов даже гипера нет! Они двигаются на досветовых скоростях! У них не тот уровень технологии, чтобы взрывать звезды! Даже мы такого не умеем!
— По-моему, у вас какая-то неправильная логика, сэр, — вмешался Арни. — Я не уверен, что коллапс звезды вообще можно спровоцировать извне.
— Парень, предполагается, что в подобных конфликтах ты должен поддерживать своих, — заметил Клозе. — К тому же ты не разбираешься в физике. Сам говорил.
— Это чушь, — сказал Дойл.
— Как скажете, — согласился Клозе. — Чушь так чушь. Арни, когда мы выйдем к Эдему?
— Через семьдесят два часа. Нам осталось сделать всего два прыжка.
— Чудесно. Там мы все и узнаем, — сказал Клозе.
Изабелла знала, что «Лорд Корвин» не вернулся из атаки.
Но в ее сознании этот факт никак не соотносился с гибелью Клозе.
Она понимала, что это наивно, что для оптимизма нет никаких оснований, но просто не верила, что Клозе может погибнуть.
Генрих Клозе родился слишком поздно. Он идеально бы вписался в эпоху раннего освоения космоса, во времена, когда «железные люди бороздили пространства Вселенной на стальных кораблях». Клозе был тем самым железным человеком. Только вот бороздить было уже нечего.
Человечеству не требовались новые горизонты. Ему больше не было тесно. Время великих свершений прошло. Для обустройства Империи нужна была долгая и кропотливая работа.
Клозе не был создан для такой работы. Для нормальной жизни ему требовалось постоянно совершать подвиги и добиваться невозможного, а потому в окружающей реальности ему был скучно.
Изабелла читала его личное дело. Сначала по долгу службы, а потом ей просто стало интересно и она не могла оторваться. Досье Клозе больше напоминало авантюрный роман.
Похоже, Генрих был самым безбашенным пилотом со времени чокнутого Эдди Макграйва. Во время зачистки сепаратистов на Сахаре у него был самый большой процент сбитых истребителей противника относительно общего количества вылетов. В свободное время он устраивал попойки, дебоши и оргии, которые столь же тщательно отображались в его личном деле в виде взысканий, выговоров, домашних арестов и гауптвахты.
Скорее всего, война с таргами окажется для человечества настоящим кошмаром, но для Клозе она может стать прекрасной возможностью выплеснуть наружу свою неуемную жажду деятельности.
Он просто не имеет права погибнуть в самом начале.
Целого флота таргов мало, чтобы угробить такого человека.
Поэтому Изабелла не слишком удивилась, когда пришло сообщение о том, что «Лорд Корвин» вышел на стабильную орбиту вокруг Эдема, связался с местной базой В КС по рации и запросил дальнейших указаний.
Экипаж получил приказ сдать корабль ремонтной бригаде, которая оценит повреждения и примет решение, ремонтировать крейсер здесь или перегнать для восстановительных работ в ближайшие доки. После этого все члены экипажа получили увольнительные до получения новых назначений или возвращения на прежние места службы на срок не менее трех дней.
Клозе был у Изабеллы уже вечером.
Его ждал праздничный ужин, наполненная ванна и незастланная постель.
— Есть не хочу, помоюсь потом, — решил Клозе, хватая Изабеллу на руки и неся ее в спальню.
— Ты скучала по мне? — спросил Клозе через сорок минут.
— Немного.
— Я тоже немного скучал. А ты волновалась за меня?
— Нет.
— Правильно, — сказал Клозе. — Когда одинокий Клозе летит навстречу полчищам таргов, волноваться надо только за таргов.
— За таргов я не волновалась. Больно они противные.
— Бедные тарги, — вздохнул Клозе. — И Клозе их уничтожает, и даже Изабелла им не сочувствует.
— Ты уже знаешь новости?
— О Нуль-Т? Конечно, знаю. Все только об этом и говорят.
— Нуль-Т дает им колоссальное преимущество.
— Не такое уж и колоссальное — Клозе-то все равно против них.
— Тебя это ничуть не беспокоит?
— Меня беспокоит только то, что моя девушка постоянно разговаривает о таргах, вместо того чтобы просто любить меня после моего столь длительного отсутствия.
— А ты уже готов для второго захода?
— Я — истребитель, — гордо заявил Клозе. — У нас перерыв между первым и вторым заходами не более нескольких секунд.
— Тогда ты уже заждался.
— Вот именно. Перейдем к делу.
— Постой-ка, красавчик. Если ты — пилот-истребитель и делаешь заходы, то кто же тогда я? Мишень?
— Самая прекрасная мишень из всех, что у меня были. Я готов заходить на тебя бесконечно.
— По-моему, ты хвастаешь.
— Посмотрим, что ты скажешь утром.
— Завтра утром?
— Необязательно завтра.
Они встретились в небольшом открытом кафе на набережной. Изабелла шла с работы, а Клозе — из штаба округа, куда его пригласили явиться не позднее полудня. Он задержался всего на пару часов.
Ха! Ему даже ничего не сказали по поводу опоздания. Иногда быть героем приятно.
— Получил новое назначение?
— Частично, — сказал Клозе. — Я вернусь в свою эскадрилью.
— Тогда почему же «частично»?
— Нашу эскадрилью переводят, — мрачно сказал Клозе. — В самое отвратительное место, в котором мне когда-либо доводилось служить.
— Неужели?
— Именно. Меня опять хотят засунуть на Сахару.
— Я слышала, что там есть болота.
— Там ничего нет, кроме болот. До приличного борделя топать не меньше пятисот километров.
— Трудности закаляют характер.
— Вне всякого сомнения, человек, придумавший эту фразу, не вставал с кровати ранее полудня и не зарабатывал себе на жизнь тяжелым физическим трудом.
— Ты тоже не зарабатываешь на жизнь тяжелым физическим трудом.
— Точно. Я только делаю трупы. Оттаскивают их другие.
В городе было много бледных, незагорелых детей с серьезными лицами и печальными глазами. Они передвигались по улицам группами во главе с улыбчивыми смуглыми женщинами из местных.
Беженцев со Сноубола разместили на ближайшей планете, которой оказался Эдем. Каждый город принял порцию вынужденных переселенцев.
Ныне Сноубол, а также родители этих детей были мертвы.
При взгляде на молчаливых детей у прожженного циника Клозе сжималось сердце. Он хотел бы сделать дл них что-то хорошее, но не знал, что именно.
— Мало нам таргов, так еще и собственные звезды пошли в разнос, — сказала Изабелла, словно угадав его мысли.
— Руководство ВКС разослало по всем базам и боевым соединениям приказ тщательно следить за пространством, прилегающим к светилам, — сообщил Клозе. — На предмет наличия в означенном пространстве кораблей противника. Понимаешь, что это значит?
— Что?
— Что Зимняя Звезда не сама пошла в разнос. — А я оказался прав, подумал Клозе. Но в данном случае предпочел бы ошибиться. — Это пока еще секретная информация, которую не сообщают гражданским, но похоже, что Сноубол пал жертвой диверсии. По крайней мере, так предполагает флотское начальство.
— Это невероятно.
— Всего лишь труднопредставимо.
— Как можно воевать с расой, способной на подобное?
— Полагаю, как и с любой другой расой. Находишь врага, направляешь на него пушку и палишь. А он палит в тебя. У кого первым кончатся снаряды, тот и проиграл!
— Тебе бы все время шутить.
— Эта война с самого начала никому не казалась легкой прогулкой, — сказал Клозе. — Войны никогда не бывают легкими. Мы раздолбали первую волну без особых проблем, и это меня сразу насторожило. Я не верю в легкие победы и всегда жду от них подвоха. Но теперь я спокоен.
— Ты спокоен? Они уничтожили планету, а ты спокоен?
— Неприятные сюрпризы случаются, — сказал Клозе. — Чем раньше такое происходит на войне, тем лучше. Больше времени на осмысление и подготовку. Было бы гораздо хуже, если бы мы сейчас расслабились и пропустили бы более сокрушительный удар. Я сочувствую жителям Сноубола, но его потеря — не нокаут для человечества.
— А если завтра они взорвут Солнце?
— Не взорвут, — сказал Клозе. — Ставлю тысячу золотых имперских рублей против использованного клочка туалетной бумаги, что не взорвут.
— Почему ты так в этом уверен?
— Если бы они могли, то уже бы взорвали.
К столику подошел официант. Изабелла заказала себе вина, Клозе, как обычно, коньяк.
— Когда ты улетаешь?
— Послезавтра.
— Так скоро?
— Посмотри на это с хорошей стороны. У нас есть еще два дня, и за это время я точно не успею тебе надоесть.
— Пожалуй, это верно.
— Возьми отгул, — сказал Клозе.
— Не могу. Мы завалены работой.
— Винсент дал бы тебе отгул.
— Мне как-то неловко обращаться с просьбой об отгуле к директору УИБ. Да и связь с Землей влетит в копеечку.
— Может, попросить императора? Мне он вряд ли откажет.
— Даже думать не смей. Как я после такого на работу ходить буду?
— С гордостью за то, что у твоего парня такие знакомые.
— Мне хватает гордости за то, что ты мой парень.
— Польщен, мадемуазель.
— Я часто не могу понять, шутишь ты или нет.
— Это хорошо. Это прибавляет моему имиджу таинственного ореола. В каждом мужчине должна быть своя загадка.
— Так говорят о женщинах.
— И что из этого? У вас монополия на загадочность? Я что-то нигде не видел соответствующего патента.
— Трепач.
— И это еще не худшая из моих способностей. Кстати, о моем отлете. Я хотел бы получить от тебя что-нибудь на память. Ну, знаешь, чтобы вспоминать о тебе долгими дождливыми вечерами.
— Как насчет горячего поцелуя?
— Поцелуй подразумевался сам по себе, но я вел речь о чем-то более вещественном. О какой-нибудь памятной штучке.
— Подарить тебе сувенир?
— Что-нибудь, что принадлежало лично тебе.
— Как начет заколки для волос?
— А как насчет чего-нибудь более интимного?
— Я уже боюсь спрашивать, что ты имеешь в виду, но все же… Например?
— Я бы не отказался от твоего чулка. Желательно, чтобы он был нестираный. Чтобы он хранил твой запах!
— Мне стало еще страшнее. Что ты будешь делать с подобной штукой?
— Хранить ее как талисман нашей любви.
— Мне жаль тебя разочаровывать, но я не ношу чулок.
— Как это? Что ты хочешь сказать, когда говоришь, что не носишь чулок?
— Только то, что я их не ношу. Мы находимся на планете с очень теплым климатом, если ты вдруг об этом забыл.
— Но ведь ты — чертовски сексуальная женщина! А у каждой сексуальной женщины должны быть чулки, — заявил Клозе.
— А у меня их нет. Может быть, я не так уж сексуальна?
— Тут просто какое-то недоразумение, — сказал Клозе. — Которое легко исправить. Предлагаю план действий: мы сейчас идем в магазин и покупаем тебе чулки. После этого мы направляемся к тебе домой, заходим в спальню, я снимаю с себя все, а ты надеваешь чулки, и мы занимаемся любовью до самого утра. Думаю, этого времени хватит, чтобы чулок пропитался твоим запахом.
— Ты — садист. Ты знаешь, как в них жарко? Ты хочешь, чтобы я занималась любовью в чулках, да еще и всю ночь.
— Мы на войне, — строго сказал Клозе. — И каждый из нас должен принести что-то в жертву победе.
— Умеешь ты уговаривать, барон.
