ГЛАВА 5
Франсуаз сложила руки на груди.
— Мне не нравится позиция Совета, — сказала она.
— Неважно. Ты ему не подчиняешься.
Я вынул подзорную трубу и начал осматривать лес.
— Твари из шахт сметут форпост. Нас, может, и не тронут благодаря эльфийским амулетам. А что будет с этими людьми?
— Совет не велел мне вмешиваться, — отвечал я, неторопливо обводя взглядом окрестности. — Мы ведь не знаем, что на самом деле произошло. Возможно, те, кого мы считаем чудовищами, и есть настоящие жители города. А Стендельс и его команда — оборотни, которые захватили форпост и теперь пудрят нам мозги.
— Скорее я поверю в то, что из арбузной корки можно сделать презерватив.
Я отнял подзорную трубу от лица.
— Кикиморы, да будет тебе известно, делают их именно из этого материала. Правда, при этом они еще используют старые газеты.
Мой взгляд снова обратился на лес.
— Сперва, конечно, выбрасывают спортивный раздел. От них качество снижается… А, вот и они.
— Готовься, — приказал Стендельс.
Я слышал, как скрипят, натягиваясь, стрелы катапульт.
Твари выбирались на опушку. Они были похожи на людей — но и только. Казалось, что части человеческого тела достались им в наследство от прежних владельцев и теперь существа не знают, как ими пользоваться.
Ни одно живое создание не могло бы так двигаться. Они сгибались, словно на их плечах лежала тяжелейшая ноша, взмахивали уродливыми руками, падали наземь, а потом снова подпрыгивали.
Точно марионетки в руках неловкого кукловода, они то шатались, то застывали на месте, покачивая головой, то устремлялись вперед, не переставляя при этом ноги.
— Не похожи они на горожан, — заметила Френки. — А про презерватив ты соврал.
Самое жуткое, что было у этих существ, — их кожа. Бледно-голубая, она шелушилась крупными чешуйками, не оставляя места ни для волос, ни для ушей и глаз.
Сознание отказывалось поверить в то, что эти уродливые покровы создания получили от рождения. Хотелось верить, будто перед тобой всего лишь странный порошок, тот самый сариндит, который рабочие добывали в шахте. И достаточно только смыть его, как эти твари вновь превратятся в людей, если, конечно, были ими когда-то.
Первое из чудовищ, добравшись до опушки леса, подняло голову.
Я не знал, может ли создание видеть — или его ведет нечто более потаенное и мощное, чем хрупкое зрение. Глухой рев поднялся до края стены, где стоял я, и покатился дальше, к облакам. Яркие птицы, немного успокоившиеся, вновь в испуге вспорхнули с веток.
Ослепительная красота, венчавшая отталкивающее уродство, — такой была эта картина.
— Целься, — приказал Стендельс.
Маленький стеклянный шар появился в моей руке.
Он выглядел, как зимние сувениры, что продают туристам тритоны у въезда в город. Переверни его, немного встряхни в руках — и на крыши игрушечных домиков, кружась, посыплется искусственный снег.
Я подбросил шарик в руке, а затем швырнул в пол.
— Если ты целился в тех тварей, — заметила девушка, — то малость промахнулся. Совсем чуть-чуть.
Я потрепал девушку по шеке.
— Мы можем спускаться, — произнес я.
Два гоблина, стоявшие рядом с нами на сторожевой башне, замерли, оттягивая стрелу катапульты. Третий держал в мохнатых лапах снаряд — кожаный шар, наполненный маслом. Хлопковый фитиль спускался вниз, подхваченный порывом ветра. На его конце замерла искра огня.
Я поднял руку и потушил его.
— Мы можем — что? — озадаченно спросила девушка.
Гоблин уставился на кожаный шар, который сжимал в руках, как будто видел его впервые в жизни. Двое его товарищей разжали пальцы, и стрела катапульты щелкнула в пустоту.
— Знаете ли, ченселлор Майкл, — произнес Стендельс, подходя ко мне. — Я так и не отблагодарил вас за то, что вы прибыли нам на помощь. Прискакали, так сказать, как мытарь на белом слоне…
Он положил мне руку на плечо; это оказалось непросто для человека на три головы ниже меня, но все же он ухитрился.
— Я хочу сказать, со стороны Совета эльфов было так благородно…
Он глубоко вдохнул, и я испугался, как бы его нос не засосал вместе с воздухом и мой галстук.
— Прекрасный день сегодня, не правда ли? — спросил он. — И эти птицы, что порхают над кронами деревьев…
Пойдемте в таверну, и я угощу вас прекрасным медовым элем.
«Френки была права, — пронеслось у меня в голове. — Не стоило бить склянку прямо у себя под ногами. Я же оказался в самом эпицентре. Что делать?»
— Майкл, — громким шепотом произнесла девушка. — Эти люди что, спятили?
Трое гоблинов, в ведении которых находилась катапульта, теперь совсем позабыли о своем орудии. Положив лапы друг другу на плечи, они раскачивались из стороны в сторону и тянули раскатистую песню о столетних дубах и трюфелях.
— Не знаю, — продолжал Стендельс, пытаясь увлечь меня вниз, — но с самой первой встречи я почувствовал, что мы — родственные души. Идемте же, мне так много хочется вам рассказать.
Я изо всех сил старался не дать ему увлечь меня за собой, словно тонущий в реке человек, который хватается за ветвь дерева и борется с неумолимым потоком. Мой собеседник цепко держал меня за рукав, сосредоточенно шагая на месте.
— Отличный день для кружечки хорошего эля… Ой! Франсуаз дала ему пощечину.
Когда девушка отвешивает человеку оплеуху, это звонко и неприятно. Но если она по три-четыре часа в день привыкла тренироваться с мечом… Стендельс обрел способность летать и приземлился прямо в объятия троих гоблинов.
Я перегнулся через каменные заграждения и посмотрел вниз.
Существа возвращались в лес, покачивая руками и спотыкаясь. Форпост их больше не интересовал.
Красавица встряхнула меня, да так сильно, что я едва не получил сотрясение мозга.
— Что здесь происходит? — спросила она. Я рассеянно посмотрел под ноги.
— Это Орб Любви, — негромко пояснил я, чтобы не привлекать внимания остальных. — Я получил его в столице.
Комендант крепости отлично вписался в мохнатый ансамбль. Теперь они обнимались и распевали все вчетвером. Он совершенно позабыл о пощечине, которую только что получил.
Все бы так.
— Маги Черного круга изобрели это снадобье, чтобы бороться с уличными беспорядками, — пояснил я. — По просьбе одного падишаха. Эликсир действует несколько дней — и все это время враги любят друг друга, как герои из детской сказочки.
Франсуаз подошла ко мне, перешагнув через снаряд катапульты.
— Скорее как чокнутые из психушки. Позволь мне камзол.
По всей стене гоблины обнимались и распевали песни. Те, что еще не успели на нее взобраться, потихоньку сползали вниз по веревочным лестницам, сами того не замечая, и вплетали свои голоса в нестройный хор.
— Конечно, есть и побочные эффекты, — согласился я. — Но незначительные. К сожалению, Орб можно применять на одном месте только раз в год. Зачем тебе мой галстук? Поэтому у нас только несколько дней, чтобы разобраться во всех… Френки!
Девушка успела повесить на стену мой камзол и широкий эльфийский галстук с горделивой эмблемой Даркмура и сосредоточенно расстегивала мои брюки.
Только теперь я сообразил, что на уме у красавицы.
— Франческа, — строго приказал я, — остановись.
— Конечно, — покорно ответила она. — Какая ж я дура. Я облегченно вздохнул.
Отбиваться от посягательств горячей крепкогрудой красотки, может быть, и довольно приятное занятие, но только не на глазах у целого отряда гоблинов.
— Успокойся, Френки, — мягко сказал я, пытаясь помочь ей встать с колен. — Ты не виновата. На тебя просто действует Орб. Мне следовало догадаться, что в твоем случае эффект окажется именно таким.
Поднять ее мне не удалось.
— Какая ж я дура, — радостно повторила девушка. — Зачем расстегивать? Можно и так.
С этими словами она резко дернула мои брюки, и янтарные пуговицы вразброс застучали по каменной площадке.
Мне оставалось только одно — я ударил ее коленом в подбородок. Ее зубы клацнули так, что позавидовал бы даже трехголовый дракон.
Девушка плюхнулась на спину, а я поспешно принялся затягивать пояс на том, что еще могло сойти за брюки, если не особо присматриваться.
— Френки, — угрожающе произнес я. — Пошли отсюда.
Девушка гортанно захохотала.
— А ты грубый, — сообщила она. — Мне это нравится… Иди сюда. Я тоже могу быть грубой.
Она неуловимым движением отстегнула свой длинный кожаный ремень.
— Давай поиграем в порку. К тому же ты и так почти без штанов…
Я пожалел, что для демонесс не изготовляют намордники.
Шагнул вперед. Как поставить на ноги эту ненормальную и при этом не дать ей свалить меня наземь?
Я поставил ногу слегка вбок и опустил правую руку.
— Давай сюда, щеночек, — проворковала красавица. — Я заставлю тебя скулить от удовольствия. Или от боли? Неважно. Скоро ты разучишься понимать разницу.
Она потянулась ко мне, явно намереваясь лишить меня равновесия, девственности и достоинства одним махом.
Я отклонился назад, и Френки взлетела с пола, как морковка с грядки.
Физика — великая вещь, если знаешь ее законы и умеешь ими пользоваться.
— Как ты это сделал? — мрачно спросила девушка.
— Это в тебе совесть проснулась, — огрызнулся я. — Пошли вниз, пока…
Здесь положительные герои обычно говорят расшалившимся девочкам «пока я тебя не отшлепал». Однако этим славным персонажам обычно не противостоят красотки с ярко выраженными садомазохистскими наклонностями.
Упоминание о шлепках распалило бы Френки еще сильнее, поэтому я просто потащил ее к единственной здесь каменной лестнице — спустить девушку по веревочной не удалось бы даже Архимеду и Ньютону, вместе взятым.
Даже если бы один из них стоял сверху, а другой принимал внизу.
— Дружище Майкл! — счастливо воскликнул Стендельс и хлопнул меня по спине.
Я потерял равновесие и упал прямо на Френки.
Мне, конечно, следовало порадоваться, что я не расшибся о каменный пол — девушка прекрасно сыграла роль страховочной подушки. Однако она явно не собиралась на этом останавливаться. Ее стройные ноги сомкнулись на моей талии, чувственный язык выстрелил прямо мне в рот.
Стендельс повертел головой, не спуская с лица идиотской улыбки. Он не сразу понял, куда девался его новый и близкий друг, поэтому просто зашагал вперед и споткнулся об меня.
— Куча-мала! Куча-мала! — радостно заверещали гоблины и принялись прыгать ему на спину.
Если учесть, что делали они это с разбега, оставалось гадать, как форпост еще не развалился по кирпичам.
— Майкл, — строго сказала Франсуаз. — Я не люблю групповуху. Пусть они уйдут.
— Боюсь, именно теперь вы умрете, Майкл, — произнес древний демон.
