Глава 8
– Вставай, народ иноземный! Нас ждут важные дела! – Голос старика загромыхал в голове и заставил меня вскинуться с лежбища, как атакованного касаткой тюленя.
Еще не поняв, в чем дело, я уж был готов разить неизвестного врага направо и налево, но, открыв глаза, увидел перед собой седого статного мужчину с длинной бородой и вспомнил все.
Неожиданно для самого себя выпалил:
– Слушай, Арданан, а для чего ты отрастил такую бороду? Она же все колючки и репьи собирает!
– Ну не так уж и собирает, – ухмыльнулся старик, – зато сколько важности! Крестьяне с почтением смотрят – на тебя вот кто посмотрит с почтением? Голая физиономия, как уличный воришка, никакого уважения, а вот я! – Он огладил свою бороду. – Гляди, какое богатство!
– А я думал, ты с помощью бороды колдуешь – может, волоски из нее дергаешь при ворожбе или еще чего… Не дергаешь?
– Не дергаю! – рассмеялся лекарь. – Отстань от моей бороды! Жена проснулась? Идите умывайтесь, туалет на заднем дворе, умывание в речке – вперед, и побыстрее! Сейчас будем завтракать да учить вас языку. Чтобы через полчаса были в доме!
– Вот черт, – почесывая ногу, сказала Лена, когда мы вышли из дома и направлялись к «удобствам», – из одной учебки в другую попали! Везет нам, как утопленникам!
Вода в речке оказалась прохладной, прозрачной, мы с удовольствием поплескались и поплавали в ней, я было нацелился прижать Лену за кустиком, чисто по привычке, она отбилась:
– Успеем еще! Там дедок сейчас будет возбухать – сказал через полчаса чтобы были, а мы тут уже минут сорок барахтаемся! А если еще ты и займешься своим любимым делом, так плюс двадцать минут, не меньше!
– Как будто это и не твое любимое дело, – усмехнулся я и ловко ущипнул ее за сосок.
Лена ойкнула и врезала мне рукой по заду так, что остался красный отпечаток пятерни.
– Не балуй, хулиган противный! Одевайся давай, а то в грех вводишь…
Мы еще посмеялись, потискались, но и правда нужно было идти, успеем еще намиловаться, главное – дело.
Арданан сидел за столом, ехидно щурясь, и постукивал пальцами по столу.
– Что, никак не могли намиловаться, что ли? Ваш визг аж здесь слышно было! Давайте быстренько ешьте, поговорим.
На столе в деревянных мисках лежали нарезанные куски лепешки, жесткий соленый сыр, куски копченого мяса и зелень – вроде как лук или черемша.
Лена достала из рюкзака бутерброды – все равно пропадут, куда их девать? Старик с интересом их разглядывал, пробовал, а мы больше налегали на местные продукты, оказавшиеся вполне приличными на вкус – уж тут-то нет генно-модифицированных гадостей и химикатов.
Запили завтрак квасом и уже заканчивали трапезу, когда скрипнула дверь и в образовавшийся проем просунулась обросшая бородой физиономия. Человек был ростом с Лену, довольно крепок в кости, кряжист, а его зеленые глаза смотрели весело и шаловливо.
– О! И наш Гарсуг появился! Набегался за ночь, волчара эдакий!
Арданан произнес несколько фраз на местном языке, Гарсуг сказал что-то, обращаясь к нам, видно, поздоровался, Арданан ему снова что-то сказал – вероятно, объяснил, что мы ничего не понимаем. Гарсуг кивнул и уселся за стол.
Есть он не стал, только налил себе квасу в большую кружку и выдул ее медленными глотками, наслаждаясь питием.
– Всю ночь, похоже, бегал! – прокомментировал Арданан. – Вон как распалился, не напьется… И есть не хочет – пообедал, видать, в ночном лесу. Ну да ладно, еще успеете с ним познакомиться, теперь к делу! Программа такова: чтобы выжить, вам нужно выглядеть как местные жители, говорить как местные жители, иметь источник дохода и знать законы, по которым живут наши люди. Начнем с первого пункта. Смотрите, как я одет! – Старик встал и вышел на середину комнаты. – Обычная одежда не богатого и не бедного мужчины – штаны из плотной ткани, рубаха навыпуск, с ремешком, куртка, тут варианты, может быть кожаная, может суконная. Под штанами исподнее – тонкие полотняные штаны. На ногах – кожаные мягкие короткие сапоги, с полотняными тонкими портянками. Показать наряд женщины я не могу – его у меня нет. Впрочем, как и лишней мужской одежды – придется идти в селение, покупать в лавке. Итак, одежда женщины состоит из: юбка до щиколотки, под ней короткая юбка из тонкой ткани, рубаха, заправленная в юбку, тонкий пояс, поверх куртка с рукавами до локтя. Кстати сказать – а чего у тебя такие волосы короткие? После болезни, что ли? Тут очень опасаются эпидемий, поэтому будут на тебя коситься. Надо волосы как-то спрятать – значит, нужна шапка. А так – наши женщины накидывают на волосы тонкую плетеную сетку, носят браслеты и серьги, височные украшения. Теперь второй пункт: сейчас засядем за учебу и будем изучать язык – и устно и письменно! Вы не можете жить в городе и не знать грамоты, будучи притом гаурами! Неграмотный гаур – это подозрительно и странно. Ну а об остальном потом поговорим, уже в процессе. Не забывайте, действие саликантала продлится еще два дня, потом надо перерыв три дня, чтобы организм оправился, потом опять можно применять. За два дня вам нужно научиться говорить на нашем языке, усвоить основы письменности, так что не будем мешкать, прямо сейчас и приступим. Готовы? Отлично. Начинаем! Итак, слово «мать» звучит так «мадарам», отец – «бадар»…
Несколько часов подряд мы твердили за Ардананом слова местного языка. Я поразился – на самом деле под воздействием напитка мы не только могли обмениваться мыслями со стариком и друг с другом, но еще и запоминали все, что он нам преподавал, молниеносно, достаточно было один раз услышать – и навсегда.
Через три часа мой словарный запас расширился до нескольких десятков тысяч слов – старик диктовал их быстро, не останавливаясь, как автомат. Конечно, тут еще немалое значение имело то, что наш мозг уже был подготовлен к восприятию нового языка, – тренировки в учебке не прошли даром.
Учеба прерывалась один раз скромным обедом всухомятку – чтобы не терять времени, – а также регулярными походами в туалет. Как и предупреждал лекарь, организм бурно реагировал на «умное» снадобье.
Лена ругалась, что все у нас происходит через одно место – если в мозг что-то заходит, то обязательно что-то из нас должно выходить, и это ее сильно раздражало.
Часам к шести вечера мы уже свободно изъяснялись на местном «фарси», знали алфавит и могли читать тексты, но были вымотаны до предела и измучены головной болью.
Наш наставник тоже выглядел не слишком бодрым, так что объявил:
– На сегодня хватит, а то еще с ума сойдете! Отдых! Завтра продолжим. Идите на речку, искупайтесь, поваляйтесь в травке, а мы с Гарсугом пока займемся домашними делами. Гарсуг, я сказал, ты остаешься, – тихо добавил он, думая, что мы его не слышим. – Ты, животное этакое, невоспитанное, нечего подглядывать за голой женщиной! Я же знаю, что ты утром в кустах лежал и подглядывал! Так бы и треснул тебя! Иди растолки мне в ступке…
Мы с Леной как раз выходили из дома и сумели уловить его последние слова. Она захихикала:
– Вот видишь! А ты хотел утром заняться сексом на глазах у оборотня! А вдруг он в самый этот момент возбудился бы и напал на нас!
– И чего? Думаешь, мне бы помешал какой-то оборотень?! Да я бы, даже не слезая с тебя, его отлупил!
– Хвастун! – рассмеялась Лена. – Пошли, докажешь свои способности.
Речка уже привычно приняла нас в свои объятия, мы кувыркались в воде, пока не замерзли, а потом согрелись интенсивными движениями на расстеленной одежде.
Чуть позже, лежа на моей груди, Лена задумчиво сказала:
– Слушай, как хорошо, а? Я не знаю, что будет дальше, но сейчас мне так здорово, так спокойно – я бы даже не стала возвращаться назад, в наш мир! Знаю, это глупо, и нельзя судить по тому, как мы прожили первый день тут, но мне здесь нравится. – Помолчав, она нерешительно сказала: – Я хочу тебе сознаться…
– В чем? В том, что ты приставлена ко мне куратором для наблюдения? И что специально направляла меня на исследование нитей и выявление моих сородичей? И что могла бы быть моим палачом? Так я это давно знаю, практически с самого начала.
– Как ты догадался? – напряглась Заря. – Ты после этого будешь меня ненавидеть, да?
– Глупенькая… как я тебя могу ненавидеть? Нет, конечно. Куда ты могла деться… а то, что догадался, – так ясно было с самого начала. Они не могли выпустить меня из-под контроля и приставили ко мне лучшего агента. А кто лучший из женщин в группе? Ты да Ласка. С Лаской мы разошлись, остаешься ты – у меня с тобой всегда были очень хорошие отношения, дружеские, кто еще мог лучше тебя залезть мне в душу? Ну вот так как-то…
– И ты знал и молчал? – Заря приподнялась на локте и внимательно посмотрела мне в глаза. – И что теперь?
– А ничего! Отымею тебя, как злостного шпиона, и тем косвенно надругаюсь над куратором и его заданием!
– Надругайся над его заданием, пожалуйста… только помедленнее, ладно? Не как атакующий кролик!
И мы надругались. И не один раз.
Возвращались мы в дом усталые, но довольные – старик хотел что-то сказать, но, глядя на наши довольные физиономии, ухмыльнулся и покачал головой.
– Эх, молодость, молодость! Помнится, я тоже когда-то… хм… ну да ладно, неинтересно. В общем, так, друзья мои: с этого момента говорите только на языке аров, даже между собой – нужно, чтобы вы как можно полнее изучили язык.
– У нас в мире этот метод называется «погружение», – усмехнувшись, прокомментировала Лена. – Мы в курсе, сделаем. А что насчет одежды для меня и Сергея? И кстати, может, нам имена как-то подогнать под местные, чтобы было похоже? Или другие взять?
– В этом есть смысл. Итак, подумаем… ага – Сергей будет… хм… Сергатар, а ты… Лилин! Так зовут прародительницу всех женщин аров – Лилин! Сергатар и Лилин – замечательно!
– Надо отработать версию нашего происхождения, – вмешался я. – Первый же попавшийся стражник или жрец спросит – откуда взялась эта парочка, и что мы скажем? Прибыли из другого мира, чтобы раздолбать ваши порталы? Как там у вас казнят? Медный бык. И поджаривают, да? Не хочу в быка! Давайте решать, откуда мы пришли, как получили умение гауров, что да как. Например, как у вас фиксируют рождение ребенка, где это отмечают?
– Как только рождается ребенок, его несут в местный храм, где и записывают на медных табличках, хранимых вечно в библиотеке Храма.
– А если этому самому жрецу дать денег, чтобы он подменил табличку с записью? Пойдет жрец на это?
– Пойти-то пойдет, но проверки такое деяние не выдержит никакой, притом что он запомнит вашу внешность и может или шантажировать, или передать сведения кому-то, сделав вид, что выполнил ваши требования. Опять же – его могут заставить вспомнить ментаты, таких хватает у жрецов, серьезной проверки он не выдержит.
– Стоп! А вы забыли про меня? – вмешалась Лена. – Я же сама ментат, и я могу заставить его сделать все, что он должен сделать!
– Уверена? – не согласился Арданан. – А если у него блок против ментатов – а жрецы нередко ставят блоки против ментального воздействия, их учат этому, – он поймет, что ты на него воздействуешь, и тогда держись, это не просто скандалом пахнет, это святотатство! С тебя с живой сдерут кожу! Нет, только договариваться…
– Ну а если попробовать? Я очень сильный ментат, заверяю вас, редко кто может мне сопротивляться. Хотите попробовать?
– Ну попробуй! – скептически улыбнулся Арданан, и видно было, как он напрягся и приготовился отразить атаку Зари.
Через минуту улыбка слетела с его лица, и он бегал возле стола на четвереньках и блеял как овца под хихиканье девушки.
– М-дя… – отдуваясь и отряхивая запылившуюся бороду, сказал Арданан по окончании эксперимента, – сильна, ничего не скажешь. Я и минуты не продержался! Что же, есть шанс, что получится! Надо пробовать. Сделаем так: отправимся в селение Рунгурок, это в двадцати верстах отсюда вниз по реке, там есть храм, в котором записывают всех младенцев, родившихся в округе. Мы попросим жреца найти сведения о младенцах, родившихся двадцать лет назад, за вознаграждение, мол, хотим точно установить возраст кого-то из вас. А ты, Сергатар, вроде как мой племянник, хочу вот точнее установить, когда твой день рождения. Конечно, ему неохота искать всю эту хрень, придется дать ему золотой сикль – должны будете, проходимцы! Я бедный лекарь! – Старик ухмыльнулся. – Кстати, там можно будет и позаниматься лечением, подзаработать. Вот и повод посетить Рунгурок. А пока что совершенствуйтесь в языке – поедем туда через неделю. Надо будет еще одежду вам купить! Ох и загоните вы меня в расходы, чую! – Он весело подмигнул и добавил: – Честно скажу, нравитесь вы мне, Ахримановы прихвостни! Молодые, здоровые, любите друг друга, я же вижу, любите! Аж завидно! А самое главное – внесли разнообразие в мою жизнь – я тут в избушке уже мхом порос, скукота! Даже подумывал снова в город податься – а тут вы! Вовремя! Ага… вовремя. – Старик задумался, и через его лоб пролегла жесткая складка…
– Слушай, Арданан, – не выдержал я, – заметил такую вещь: ты не очень-то религиозен и скептически относишься к вашей религии, нет? Разве это не преступление у вас?
– Преступление! – весело согласился Арданан. – Но я и не кричу на каждом перекрестке, что не верю в Ормазду!
– А ты не веришь в Ормазду?
– Как тебе сказать… я верю, что кто-то нас создал, но в том, что это был именно Ормазда, у меня есть сомнения. И чем больше жрецы пытаются меня уверить, что надо усерднее молиться и приносить жертву Ормазде, тем меньше мне это хочется делать. А у вас, в вашем мире разве не так?
– Все так, – вздохнул я с сожалением, – но вера все равно нужна, не будет веры в светлого бога, пустоту заполнит вера в каких-то изуверских богов, а так будет еще хуже. Проверено. Ну да ладно, оставим эти теологические-еретические дискуссии. Когда ты собираешься в ближайшее селение за одеждой?
– Завтра утром. Вы сидите тут, а мы с Гарсугом туда отправимся. Вернемся где-то к вечеру. Будьте осторожнее с чужими, не все такие, как я или вы, тут хватает охотников до чужого добра. Присматривайте за домом, далеко не отходите.
– Арданан, покажи нам местные деньги, а? Хоть увидеть, как они выглядят! А то говорим-говорим о них, а ни разу не видали.
Старик кивнул, ушел в другую комнату и вернулся оттуда с маленьким мешочком, содержимое которого высыпал на стол. Перед нами лежала небольшая кучка кругляшков – коричневые, серебристые и один золотой. Я взял их в руки – ничего экстраординарного, монеты как монеты, прикинул – граммов восемь или десять каждый.
– Вот это медный сикль, это серебряный, это золотой. Вот и все.
– А что тут выбито на монетах?
– Храм. И надпись – читай сам, ты же теперь умеешь!
Я с трудом разобрал потертую надпись на кругляшке и прочитал:
– «О велик Ормазда в веках, и храм его стоит вечно!» Ну ясно, Ормазда всех круче. А вот такой вопрос: каков уровень заработной платы? Сколько вообще платят? Если поесть в харчевне стоит десять – двадцать сиклей, то сколько тогда должен зарабатывать человек, чтобы как-то прожить в этом мире?
– Вот слушай, – задумался старик, – как бы это тебе точнее рассказать… ну к примеру, погонщик быка получает за год шестьдесят серебряных сиклей. Это по пять серебряных сиклей в месяц, то есть – триста медных сиклей. В общем, особенно не разгуляешься. Но ведь он и не будет постоянно есть в харчевне! Притом я назвал тебе цены в хорошей, дорогой харчевне, а он, скорее всего, отправится в дешевую, где можно поесть на два-три медяка. Одежда стоит от одного до тридцати сиклей – поношенную можно купить дешево у старьевщика, хорошая одежда уже стоит серебряный сикль и больше, но ведь можно и самому сшить, если взять штуку ткани, будет гораздо дешевле. Стражник получает два – пять золотых сиклей в месяц – старый, обученный, с выслугой лет: каждую неделю по сиклю и один – в конце месяца на обмундирование и питание. Итого шестьдесят золотых сиклей в год. Кроме того, он имеет с тех, чьи дела улаживает, – с торговцев, с воришек, которых поймал, с потерпевших, которым вернул кошелек, отобранный у воришки. Сколько имеют жрецы? Не знаю. Я, когда преподавал в школе гауров, получал десять золотых сиклей в месяц. Меня ценили в школе, – Арданан усмехнулся и подмигнул, – только я все равно ушел. Надоели их рожи. Да и мешали они мне заниматься исследованиями. Лезли все время, нос совали… Теперь я получаю мало, в основном продуктами, кто что может дать, фактически живу на сбережения. Часть сбережений храню у известного менялы в Аннаоне, часть дома… да много ли мне надо? Нам с Гарсугом еды да снадобий для опытов, посуду еще – если побьется в результате исследований. Вот так вот… в общем-то лекарское дело довольно выгодное, да, но, чтобы заниматься им на самом высшем уровне, пуская, как ты называешь их, «слизняков» – на самом деле они называются «амгуры», – требуется умение, которого у меня нет. А так-то выбросить амгура и набросить поводок на того, кто желает быть здоровым, стоит от ста золотых сиклей! Выгодное дело! Только заниматься этим без ведома Храма нельзя. Слышал я, что вроде бы есть подпольные гауры-амгурщики, но, возможно, это только слухи, так как такая деятельность строго отслеживается и карается. Учтите это – никому не говорите, что Сергатар умеет пускать амгуров!
– Как получить доступ к Храмовой библиотеке? – озвучил я вопрос, который вертелся у меня на языке с самого начала разговора. – Можно ли прийти и сказать: хочу полазить в вашей библиотеке? Если я не узнаю природу порталов – не узнаю, как их уничтожить. И вообще, я бы хотел знать, что такое амгуры, что такое нити, ведущие от них, хотел бы научиться вашим умениям. Тот же фонарик, что ты создал, – как мне научиться его делать? Могу ли я научиться готовить какие-нибудь снадобья? Ты можешь мне преподать какой-нибудь курс по умениям гауров, ну хоть минимальный?
Арданан положил руки на стол, забарабанил пальцами по тяжелой крышке и задумчиво сказал:
– Ты хоть понимаешь, какой объем информации тебе придется вместить в голову? Я не смогу это сделать без саликантала, а его частое применение не очень-то полезно для организма. Как я уже говорил, между приемами снадобья должно пройти не менее трех дней, то есть принял – три дня он работает. Потом три дня организм отдыхает, и снова прием. Так до десяти раз. После этого перерыв минимум месяц. Побочные явления – головные боли, понос, увеличение аппетита… хм… повышенная сексуальная активность. Насчет последнего – я за тебя не волнуюсь, но вот остальное…
– Кстати сказать, а чего это про меня-то забыли?! – напомнила о себе моя подруга. – Я тоже хочу пройти курс обучения! Вы так говорите, как будто мне все это не интересно и меня тут нет! Я тоже хочу получить знания! Серега, ты чего молчишь-то?
– Да я че, да я ниче, – усмехнулся я. – Вообще-то я и тебя имел в виду, не только себя! Как там сказано? Муж и жена – один Ахриман?
– Где это так сказано?! – поразился старик. – Хм… что-то в этом есть! Некоторые жены точно адепты Ахримана… впрочем, и мужья не мед. Ладно, мне все равно, одного обучать или двоих, загвоздка в том, что я могу обучить вас в полной мере только тому, чем занимаюсь сам и что является моим умением как гаура, – лечению.
– Не дает покоя любопытство. Арданан, ты мне сказал, когда мы только пришли, что ты не беззащитен. Я так и не понял, как бы ты смог защититься от агрессоров – ну не считая волколака… кстати, а куда он подевался? За нашими разговорами и учебой я и не заметил, как он исчез.
– Я его на охоту отправил, пусть нам косулю поймает, ему в этом равных нет. Хочу мяса жареного, надоело сыр есть, давно за продуктами в селение не ходили, подъели запасы. Ладно, пошли, посмотришь! – Старик легко поднялся и, неслышно ступая, плавными шагами вышел из комнаты.
– Ну где вы там? Давайте сюда, быстрее! – послышался с крыльца его голос.
Мы с Леной, переглянувшись, вышли из дома и встали за спиной старика.
– Глядите сюда. Помните ночной «фонарик»? Смотрите!
Арданан негромко произнес какую-то напевную фразу (я постарался запомнить произношение звуков), делая правой рукой сложный жест, и над его головой загорелась белая сфера. Она вертелась и переливалась в свете солнца (или это было не солнце?! – я пока так и не понял этого…). Смотреть на сферу было трудно – такая яркая она была, даже на фоне дневного светила не терялась. Кроме того, в этом шаре происходили какие-то процессы – сфера переливалась. В ней то возникали мутные пленки, то вдруг она становилась зеркальной, и тогда в сфере отражалась моя искаженная фигура и фигура стоящей рядом Лены с расширенными от любопытства и удивления глазами.
– Ну как, интересно, да? – Старик хитро подмигнул. – Это еще не интересно, интересно будет дальше. Видите вон тот пень? Да-да, за поленницей, тот, что с побегами. Глядите на него!
Старик махнул рукой, как бы направляя, выкрикнул странную, модулируемую голосом короткое Слово, и вдруг шарик с его головы метнулся вперед, как ударенный ракеткой чемпиона, и указанный Ардананом пень разлетелся с грохотом и вспышкой пламени. Зачадили куски разбросанного дерева, возле поленницы занялся сухой куст бурьяна, и старик, заполошно ойкнув, кинулся затаптывать разгорающееся пламя.
Откуда-то взялся неслышно подошедший Гарсуг и ехидно сказал:
– Хозяин опять развлекался с заклинаниями! Когда-нибудь он разнесет и дом и окрестности!
– А для чего я в глушь забрался? – парировал Арданан. – Тут все равно никого нет! Видали, ребята? Мое изобретение! Этого заклинания никто не знает! Хотите попробовать? Кстати, вот и поймем – можете вы колдовать как следует или нет! Итак, смотрите: зажигаем фонарь – это практически все гауры умеют. Слушайте и следите за рукой! Это называется Знак огня!
Он нараспев произнес Слово и одновременно повел рукой, изобразив в воздухе что-то вроде скрипичного ключа. Зажегся фонарик и снова засиял над его головой.
– Теперь вы пробуйте по очереди, чтобы не помешать друг другу. Вначале Сергатар. Ну не бойся, давай! Ты же сейчас под саликанталом, должен запомнить все, что видел, с первого раза! Начали!
Я сосредоточился, и передо мной встала яркая картинка: Арданан, совершающий колдовство. Нараспев произнес заклинание, сделал Знак огня – упс! – поднял глаза… надо мной висела и вращалась сфера размером с детскую голову.
– Молодец! Только слишком большую сделал, большие сферы недостаточно устойчивы, долго не держатся. Самый лучший размер тот, который был у моей сферы. Теперь попробуй ее метнуть – вон в пятидесяти шагах сосна, попробуй метнуть в нее!
Опять сосредоточившись и вспоминая, я резко вытянул руку в направлении сосны, как бы указывая на цель, и выкрикнул фразу-Слово, которую слышал от старика. Вспышка, грохот – сосна сломалась пополам! Я оглянулся – в ушах звенело, Лена что-то говорила мне, но доходило как сквозь толстую подушку. Потом звук стал проявляться, и я услышал, что говорят окружающие. Лена ругалась матом, Гарсуг ржал, приговаривая: «Славно, славно бабахнуло!», а Арданан что-то говорил мне о том, что модуляцию голосом надо было делать пониже, потому как… ну и так далее.
Наконец эхо взрыва исчезло, все успокоились, и пришел черед Лены создать свой светящийся шар. Она сказала Слово, начертала Знак… и ничего не случилось. Еще попробовала – и ничего. Она расстроилась до слез и чуть не плакала. Старик развел руками:
– Ну что же, не все сразу! У гауров-женщин свое колдовство, их учат по-своему, может, я что-то и упустил…
– Знаете что, – вмешался я, – ты говорил про модуляцию, так вот: голос-то у нее выше, чем у нас! Лена, попробуй произнести заклинание с тем тембром, с каким произносили его мы, давай! Мужским, в общем, голосом!
Она безнадежно пожала плечами. Уже ни на что не надеясь, сказала Слово, стараясь снизить тембр голоса, секунда, и над ее головой повис шарик с ноготь большого пальца мужчины, махонький, но все-таки повис! Счастливая Лена любовно посмотрела на свой сияющий шарик и ласково сказала:
– Какой он красивый! Кстати, а как его убрать, если не надо его метнуть в какую-нибудь цель?
– Смотрите сюда: это Знак замыкания. Он отменяет те заклинания, что вы сделали за последнее время. В радиусе пяти метров исчезнут все созданные вами магические объекты. Но только вами. Все объекты настроены на ауру своего владельца, и вы не можете на них воздействовать этим Знаком, чтобы развеять чужие воплощения. Нужен другой Знак, Знак развоплощения. Смотрите. – Старик повел в воздухе рукой, сказал какое-то Слово, и в воздухе как будто запахло озоном, а шарик над головой Лены исчез.
– Видели? Ее шар исчез. Но хочу предупредить: это заклинание сработает, только если ваш соперник, или как бы это лучше его назвать… в общем, объект вашего нападения ниже вас по уровню магии. Как определить, выше или ниже по уровню магии ваш противник? А никак! Пока не ввяжетесь – не узнаете. Потому гауры очень осторожно относятся к магическим поединкам и крайне редко в них вступают – а вдруг противник сильнее, а вдруг он знает какое-то тайное заклинание, а вдруг он сумеет отбить удар неизвестным щитом, вдруг… в общем, пожить еще хочется, не лучше ли просто договориться? Так что на честные магические поединки с гаурами и рассчитывать нечего – пальнут из-за куста, и все. Конечно, такого мощного заклинания у них пока нет, я не давал им, но вот такое у них есть, это была основа для моих исследований. – Старик создал фонарь над головой и сказал: – Запоминайте!
Затем он выпалил Слово, и сфера, сорвавшись со своего места у него над головой, с шипением ударила в ствол сосны в двадцати метрах от нас, проделав в ней черную выжженную дырку – что-то вроде небольшого дупла.
– У этого заклинания есть один большой недостаток – если человек ловкий и обученный боевым искусствам, он запросто может уклониться от не очень быстро летящего шара, и тот улетит в заданном направлении, мимо цели. Мое заклинание дает другой эффект – как бы объект ни уклонялся, шар разрывается вблизи него и разрушается все, что оказывается в поле действия взрыва. Если он не попал в объект, конечно, разрушения чуть меньше, но эффект все равно потрясающий. Теперь понимаете, что для испытания этого заклинания я должен был находиться в безлюдном месте? Впрочем, были и другие причины…
– Понимаем, – хмыкнул я. – Одно не понимаем – зачем это лекарю? Вместо того чтобы лечить людей, вы придумываете заклинания, которые их убивают! Зачем?
– Хм… интересный вопрос! – Старик задумался и смущенно сознался: – Может, от скуки? Не удовлетворит такое объяснение? А может, от бунтарства? Вот захочу и сделаю такую штуку, что весь мир перекорежит! Честно говоря, меня интересовал только сам принцип – могу я изменить или нет. Оказалось – могу! Надо лишь добавить две буквы и сделать голосом определенную модуляцию… и в Знак добавить одно лишнее движение, и вместо обычного выстрела – разрушительное заклинание взрыва! Нет, вы не думайте, я тут не только этим занимался! Я нашел два заклинания сращивания костей, они в два раза быстрее их сращивают, чем обычное лекарское заклинание, составил мазь из пяти трав – обработанная специальным заклинанием, она обеззараживает раны и залечивает их за минуты вместо дней и недель, я тут хорошо поработал! И Гарсуг мне помогал – он молодец, вынюхивает в лесу травы и приносит мне. А еще охотник замечательный! Кстати, Гарсуг, ты там косулю-то не сожрал? Что-то у тебя морда лоснится, да в крови весь!
– Нет, – ухмыльнулся Гарсуг, – я только выпотрошил и съел печень и сердце, пока теплые! Вкусные!
Я невольно отвел глаза от морды… хм… лица волколака. Оно заросло шерстью, только не так, как у людей бородой, нет, оно заросло именно шерстью, мягкой и плотной, как у собак или волков, однако при этом парень выглядел вполне по-человечески, лишь был немного меньше ростом, чем взрослый мужчина – с Лену примерно, но раза в два шире ее, с огромными мощными руками, с узловатыми ногами, оканчивающимися острыми когтями, врезавшимися в землю, что-то вроде медвежьей лапы. Одежду ему заменяло подобие набедренной повязки, закрывающей тело от пояса до колен и не скрывающей мощных витых, как веревки, мышц по всему телу. Видно было, что волколак очень, очень силен.
Подумалось – а смог бы я с ним справиться тогда ночью? Голыми руками? При взгляде на его волосатый мускулистый торс меня все больше мучили сомнения – худо бы мне пришлось, если бы не умение Зари…
– Тащи тушу к воде и разделай как следует, – приказал Арданан. – Сейчас жареного мяса поедим, а то на постной пище скоро ноги таскать не будем. Пошли, ребята, в дом, он сам справится – никто лучше него с мясом управляться не может. А мы пока поговорим о дальнейшем…
Мы сели за стол в горнице, старик уселся во главе стола и начал:
– Итак, какие у вас планы, что вы собираетесь делать в этом мире? Ведь вы сидеть сложа руки не будете, уверен, а я не хочу попасть с вами в неприятности – хоть и не так много мне осталось жить, но все-таки моя жизнь мне дорога. Сергатар, рассказывай, как хочешь втравить меня в неприятности? Только без утайки, ладно? Кто вы и что вы?
– Хорошо, – кивнул я, – не могу тебя обманывать. Ты нас принял как родных, мы тебе обязаны информацией, помощью и не вправе навлекать на тебя беду. Итак: да, мы агенты специальной службы, что-то вроде тайной стражи, нас готовили для специальных заданий, основное из которых убивать людей, совершивших преступление – с точки зрения наших руководителей. Мы не добровольно согласились на это дело, нас заставили разными способами, самый действенный из них – что мы всегда на контроле, у нас в спине находится… хм, как бы это назвать… магический предмет, и, если наши хозяева увидели бы, что мы выходим из-под контроля, нас бы сразу убили, активировав эту штуку. Фактически мы были рабами, да, рабами, которым давали много благ, но не позволяли отклониться от воли хозяина ни на пядь. Наша задача: вначале выжить, изъять из спины эту гадость, приспособиться к местной жизни, получить знания об этом мире, попробовать вернуться, чтобы отомстить своим бывшим хозяевам, а в дальнейшем, как особая задача, попробовать остановить засылку «слизняков» в наш мир. У меня есть основания полагать, что мой отец умер вот из-за такого «слизняка». Если ты еще поможешь нам, больше чем ты уже помог, мы скажем тебе огромное спасибо и будем благодарны до конца жизни, если не поможешь – спокойно уйдем, так же благодарные за ту помощь, что ты нам уже оказал. В общем-то и все.
– А твоя подруга и правда тебе жена? – вдруг спросил старик.
– Нет, конечно. Мы вместе обучались в школе убийц, она такая же убийца, как и я. Нас в паре послали искать подобных мне – видимо, тайная стража решила прибрать к рукам таких, как я, а мы воспользовались случаем, чтобы удрать. По документам нас сделали мужем и женой, а мы и не возражали…
Лена усмехнулась и добавила:
– Совсем не возражали. Хотя меня к нему прикрепили, чтобы я за ним следила и в случае чего продублировала безопасность. Вдруг начнет бунтовать – убить его. Только мне тоже эти самые хозяева ненавистны, поэтому мы и вместе. Ну и… мы правда полюбили друг друга.
– Какая трогательная история! – прокомментировал Арданан. – Вот только если кто-то узнает, что я вас подготовил, мне конец. Я обязан сдать вас тайной страже – думаете, только у вас тайная стража? Ну вряд ли вы такие наивняки… И вряд ли вы поверили, что я забрался в глушь, чтобы заниматься личными исследованиями. Простите, ребята, но я был вынужден так поступить…
– Как поступить?! – не понял я и напрягся, готовясь к худшему. – Лена, внимание! Опасность!
Дверь в избу с грохотом распахнулась, и в комнату влетели несколько воинов, закованных в начищенную, сияющую золотом броню. Они рассыпались вдоль стены, встав блестящей шеренгой, и вперед вышел высокий человек без шлема, с копной черных волос, заплетенный в тугую косу.
– Сдавайтесь, пришельцы! Шансов у вас нет! Снаружи еще стражники, куда вы денетесь?! Лучше сдайтесь, мы отвезем вас в город, а жрецы Храма решат, что с вами делать. Не делайте резких движений и медленно закиньте руки за голову, ну же! – Командир стражников нетерпеливо переступил ногами и почесал правое ухо. – Спасибо, господин Арданан! Верховный жрец приказал передать, что Храм учтет вашу лояльность и примет решение о снятии опалы!
– Арданан, как ты мог? – Лена с укором посмотрела на старика, но тот спрятал глаза, уткнув их в крышку стола. – Мы тебе поверили…
– А что делать? Каждый сам за себя! – огрызнулся старик. – Я и так вам помог, чем мог, – и языку научил, и заклинаниям кое-каким! Предупреждаю: если шар разорвется тут, в избе, вы погибнете вместе со всеми! Сдавайтесь, может, Храм оставит вам жизнь, кто знает! А мне нужно было возвращаться в город, я опрометчиво поднял бунт против жрецов и был изгнан. Ваше появление дало мне шанс вернуться в хороший дом, снова зажить в достатке, богатстве! Храм ценит тех, кто ему служит! Смиритесь и не вздумайте сопротивляться – это специально обученные, лучшие солдаты! Кроме того, снаружи их еще столько же, не меньше! Я предупредил, что вы опасные существа! Сдавайтесь!
Я огляделся, осмотрел напряженных солдат, стоящих наготове – мечи их пока что были в ножнах, интереснее же взять пришельцев живыми, порубить на куски никогда не поздно! Значит, у нас есть шанс.
Я стал говорить короткими фразами по-русски:
– «Слизняка» на командира. Ты внушаешь одному, чтобы он рубил других, валим всех, кого достанем, старика глуши с ходу, а то поджарит, командира в заложники, и выходим. По команде на счет три… Три! Поехали!
В комнате как бомба взорвалась: первое, что сделал я, – выпустил здоровенного черного «слизняка» в командира стражников – почему-то Арданан не сказал им, что я умею это делать… или они не придали этому значения, не знаю.
«Слизняк» еще только вцепился в голову ойкнувшему стражнику, когда я бросился к блестящей шеренге и врезал локтем по закрытом шлему одного из стоящих. Конечно, надеяться пробить шлем было глупо, но вот башку сотрясти как следует – запросто.
Сорвав у него с пояса прямой кинжал, я начал бить всех остальных в места сочленений, в ноги, в шею, комната вся была забрызгана и залита кровью, как скотобойня.
Лена тоже не сидела сложа руки и первым делом врезала старику по шее так, что мне послышался хруст позвонков… а может, показалось – в любом случае он свалился со скамьи и затих на полу. Затем она переключилась на стражников, и тут же один из блокировавших выход из дома с шелестом достал меч и врубился в ряды своих товарищей, поэтому часть из них отвлеклась от попыток как следует пошинковать меня и схватилась с ним.
Надо сказать, что они довольно быстро опомнились после того, как я на них напал, и, достав кинжалы – мечами махать тут было не очень удобно, – попытались проткнуть меня своими бронзовыми клинками.
Я уворачивался как мог, но несколько ударов все же достигли цели – мне пробили плечо, вонзили кинжал в бок и сильно подрезали бедро, так что я чуть не упал.
Впрочем, все эти повреждения получил в общем-то и не я, а несчастный начальник стражи – «слизняк» тут же компенсировал мне травмы, высосав из него жизнь, от чего стражника застрясло, как в лихорадке, и он стал белее извести.
Лена взяла контроль над еще одним стражником, тот тоже набросился на товарищей с намерением их убить, потом еще над одним – и вот уже в куча-мала не было понятно, кто кого рубит. Наконец последние два стражника порубили друг друга и упали, дергаясь в предсмертных судорогах. В это время их начальник стоял в углу ошеломленный, с выпученными глазами и не мог сделать ни шагу – Лена пришпилила его к полу внушением.
– Ну что, будем выходить? – задыхаясь от пережитого стресса и физического напряжения, спросил я. – Сколько их там, интересно?
– Столько, сколько и здесь, как старый подлец сказал! – Лена пренебрежительно кивнула на лежащего на полу то ли мертвого, то ли оглушенного старика. – Тут десять человек, включая командира. Там, значит, тоже десять. Только куда пойдем после всего случившегося?
– Давай потом об этом, ага? – Я кивнул на торчащего в углу стражника. – Сейчас выходим, прикрываясь им, осматриваемся. Если что – держи волколака, мы его без оружия, а может, и с оружием не осилим. Видела его мышцы?
– Видела! – кивнула Лена и предложила: – Я держу стражника под контролем, а ты пока собери у этих придурков деньги, пошарься по карманам. Ценности какие-нибудь, колечки, перстни, кулоны – все сгодится. Не забудь, нам еще тут как-то надо выжить, когда уйдем.
– Точно, а ведь было хотел кинуться наружу, – с раскаянием сказал я. – Вот что значит проклятое воспитание! Обыскать труп как-то и в голову не пришло.
Лена хмыкнула:
– Ну да, ты же никогда не шарился по карманам пьяных гостей своей мамаши, пока они валялись в отрубе, вот тебе в голову и не пришло. Давай скорее, не теряй времени! Сейчас они там очухаются и полезут проверять, чего тут происходит. Нам нужно первыми отсюда выйти!
Я стал обшаривать трупы – минут через пять на столе уже лежала небольшая горка замшевых мешочков, служащих, видимо, кошельками, перстней из разных металлов, витых цепочек.
Немного подумав, пошарил по карманам Арданана, достал деньги и у него – нам они теперь нужнее. Обыскивать его комнату не стал – некогда. Все трофеи сложил в рюкзачок, закинул его за спину – готов! Взял со стола приготовленные четыре длинных кинжала – мечами биться мы не умели, но что касается ножевого боя, тут уж держитесь!
Подумал и, приняв решение, сказал:
– Лена! Ты держишь этого стражника на контроле и пока не выходишь. Я пойду один, крикну тебе, когда можно выходить, – боюсь, что они держат вход под прицелом, не забывай, что тут и луки есть, на их месте я бы так и сделал. А командир их нужен живым – это моя жизнь. Не выпускай его и береги, пусть болтается вне схватки. Все поняла?
– Да. Серега, будь осторожнее, ладно? Мне не хочется остаться тут одной… – Лена порывисто схватила меня одной рукой за шею и поцеловала в губы. – Выживи!
Я кивнул и решительно шагнул за порог, держа оба кинжала в боевой готовности, прошел через сенцы – вот и выход.
Как будто ныряя в прорубь, я кинулся из двери наружу, одновременно уклоняясь от удара мечом и протыкая живот стоящего у входа стражника. Свистнула стрела и вонзилась мне в грудь, из горла ударила было тяжелая соленая струя и тут же иссякла, удушенная моим «слизняком», а я заметил двух стрелков у поленницы – они были одеты в легкую броню, что-то вроде кольчуги, и не были так хорошо защищены, как проникшие в избу солдаты, и это облегчило мне задачу.
Рванувшись вперед, я погрузил лезвия кинжалов им в животы по самые рукояти, пробив кольчуги, как бумажные. Рядом стояли еще двое стражников – они умерли за три секунды: один с распоротой шеей, второй повис на поленнице с кинжалом в глазу. Я неплохо метал ножи, правильно говорил Мастер, есть у меня такой талант.
Громко крикнул:
– Лена, давай! – и заметил волколака, уже перекинувшегося в зверя и мощными рывками летевшего на меня из-за дома.
Счет шел на секунды, я подхватил валявшийся рядом лук, со скрежетом вырвал у себя из груди стрелу, наложил ее на тетиву, и она, загудев в воздухе, вонзилась в летящего на меня волколака.
Зверь упал, сбитый стрелой, секунды две, ошеломленный, лежал на месте, а очухавшись, вновь бросился на меня.
Я огляделся – где взять еще стрелы? – не увидел, бросил лук, подобрал кинжал, готовясь к смертному бою, и тут волколак затормозил, как автомобиль, замотал башкой и бросился не на меня, а на оставшихся в живых солдат, с которыми в этот момент билась Лена.
Девушка страшно материлась, подпрыгивая, вертясь между сверкающими полосами бронзы, и разила, разила, разила… Двое уже лежали на земле рядом с ней, слегка подергиваясь в последних судорогах, а волколак доделал остальное – он всей массой сбил одного, уцепился за шлем и оторвал его вместе с головой, из обрубка шеи забил фонтан крови, и тело задергалось, как в пляске святого Витта. Второй застыл, потрясенный, и был тут же убит светловолосой фурией.
Волколак замер в шаге от Зари, дрожа и заглядывая ей в глаза, а она внимательно смотрела и смотрела на него. Наконец он, повизгивая, лег на брюхо, подполз и полизал ей ботинок, затем стал медленно трансформироваться в подобие человека. Моя стрела торчала у него из плеча, и, когда он снова стал человеком, Лена решительно выдернула ее, осмотрев рану. Покачав головой, сказала:
– Нормально. Жить будешь. Гарсуг, теперь я твоя хозяйка. И он, Сергатар! И ты умрешь, защищая нас. И будешь выполнять все наши приказы. Ты понял?
– Понял, хозяйка! Я все сделаю! А прежний хозяин жив? Он ко мне хорошо относился, жалко его.
– Не знаю. Мне это не интересно. Он нас предал и не заслуживает жалости. Иди в дом и сделай себе перевязку, чтобы не загноилась рана, потом собери знахарских снадобий – хозяин же тебя обучал ле́карству?
– Обучал. Ему скучно было, он обучал.
– Ну так вот, собери все, что нужно в дорогу – снадобий, еды – и возвращайся. Мы скоро уходим.
– Хорошо, хозяйка!
Я подошел к подруге и спросил:
– Внушила ему?
– Ага. Он легковнушаемый – видимо, мозг послабее, или это просто такая их особенность. С обычным человеком пришлось бы повозиться… Давай-ка и этих обшарим, лишние деньги не помешают. А волколак нам очень, очень поможет. Теперь можно рассчитывать только на себя. Надеюсь, ты его не сильно помял?
– Хе-хе… кто кого помял-то! Если бы не стрела, сейчас бы мне, может, кирдык был. Кстати, чего там с их командиром? Нить от «слизняка» к нему все еще идет, значит, живой.
– Живой, но на издыхании. Давай я пошарюсь по трупам, а ты посмотри, что там с ним.
Я отправился в дом – командир стражников лежал в углу, бледный как полотно, на его голове пульсировал мой «слизняк», а лицо и шея были покрыты какими-то нарывами и опухолями. Видно было, что его изнутри убивает какая-то болезнь, что-то вроде раковой опухоли, молниеносно пустившей метастазы во все стороны. За двадцать минут цветущий, здоровый человек превратился почти что в труп.
Меня передернуло от отвращения, но я пересилил себя и спросил:
– Можешь говорить?
Человек с трудом открыл рот:
– Могу. Добей меня! Хочу чистой смерти, а не от этой гадости!
– Хорошо. Только ответь мне на несколько вопросов, и я тебе дарую чистую смерть. Это Арданан вызвал вас?
– Да. Как только вы появились, он послал своего волколака в город, в Храм. Мы сразу вышли на захват.
– Зачем вы решили нас захватить? Что мы вам сделали?
Человек с трудом вздохнул, закашлялся, вытер кровавые слюни рукой и ответил:
– Вы возмутители спокойствия. Вы не первые пришельцы с той стороны. Вас надо уничтожать, чтобы не было смуты.
– А старику-то какой смысл был нас сдавать? Зачем он это сделал?
– Награда. И возвращение в академию. Его поймали на совращении мальчика, обучающегося на гаура, и выгнали с позором – мальчик оказался сыном крупной шишки, замять скандал не удалось. А это был шанс вернуться.
– А он мне тут врал про его бунтарство… про исследования.
– Хе-хе… – Человек засмеялся, и кровь опять выступила на его губах. – Какой он бунтарь? Он лебезил перед верховным жрецом, ползал на коленях, просил, чтобы его оставили. Ему пообещали, что, если он усовершенствует военное заклинание, его вернут. Какой там бунтарь!
– Что обычно делали с прибывшими с той стороны?
– А что с ними делать – в цепи или же в жертву быку, поджарить бунтовщиков. Как обычно.
– Много таких было?
– Не знаю. Знаю, что были.
– Где находится портал, ведущий на тут сторону?
– В главном храме богов в городе Сантар.
– Ну хоть в этом старая скотина не соврал, – пробормотал я себе под нос. – Из него можно перейти на тут сторону?
– Можно, да. Только запрещено верой и законом – та сторона принадлежит Ахриману, и каждый, кто туда переходит, становится его адептом. Как и все те, кто оттуда приходит! Вы слуги Ахримана, и вас надо уничтожать, как крыс! От вас все зло, бунты и безобразия! Смерть вам!
– Пока что смерть тебе. – Я сильно ударил кинжалом в подмышечную впадину стражника, достав до его сердца, он дернулся и затих.
«Слизень» с легким хлопком исчез в сером вихре, в голове у меня больно кольнуло, я вздохнул и встал на ноги.
Будущее было туманно и совсем неясно. Ясно было одно – теоретически я все-таки мог выбраться отсюда на Землю, но путь назад обещал быть очень и очень непростым… если вообще возможным.
