ГЛАВА 6
Лимузин Анны замер на тротуаре, налетев на фонарный столб. Решетку радиатора смяло, лобовое стекло рассыпалось по дороге мелким крошевом, а капот выгнуло, и крылатый ангел больше не рвался вперед, но подобно падшему созданию завис в бесконечном полете к земле. Виновник аварии — темно-синий четырехдверный «Лев» — намертво сцепился с лимузином и скрыться с места столкновения уже не смог.
Или его с самого начала планировалось бросить?
— Похоже, похитители вынуждали водителя свернуть в переулок, — решил детектив местного полицейского отделения, — но удар оказался слишком силен, автомобили выкинуло с дороги, а там столб…
— Вижу, — кивнул я и заглянул в салон лимузина. Водитель с простреленной головой безжизненно навалился грудью на баранку, Анна исчезла.
— Мы опрашиваем свидетелей, пытаемся выяснить, на какой машине уехали похитители.
— Действуйте, — отмахнулся я и направился к оцеплению, где уже маячил Алекс Бриг. Отозвал того в сторону и, едва сдерживая клокотавшую внутри ярость, заявил: — Мне нужен Малой!
— Уверен, что за похищением стоит именно он?
— Да!
— Я пробью по своим каналам.
— У него земля под ногами должна гореть!
— Все сделаю. Все, что могу, — уверил меня медиатор и спросил: — Ты в порядке?
Я досадливо поглядел на замотанное окровавленным платком запястье и поморщился:
— Ерунда, простая царапина.
— Тебе нужно показаться врачу.
— Мне нужен Малой!
— Хорошо, — кивнул Бриг и начал протискиваться через собравшуюся за оцеплением толпу.
Я поднял воротник плаща и посмотрел на окруженного заместителями капитана. Похищение дочери известного промышленника — как раз тот случай, когда стоило продемонстрировать всему городу, что полиция из кожи вон лезет, пытаясь разыскать преступников. Но меня эта суета обмануть не могла. Зацепок не было. Ни свидетелей, ни описания машины, на которой скрылись похитители. Ничего. Одна лишь твердая убежденность в том, что за всем этим стоит Аарон Малой.
Но зачем это ему?
Из-за денег Соркина? Или дело во мне?
Возможно ли, что я, сам того не подозревая, умудрился где-то прищемить ему хвост?
И вроде совершенно неважно, с какой целью похитили Анну, главное — вернуть ее целой и невредимой, но засела в голове гаденькая мысль, и все тут.
Только бы не из-за меня! Только бы не из-за меня! Только бы не из-за меня!
Пусть окажется виноват кто-то другой, только не я. Не я!
К черту!
И, отбросив сомнения, я зашагал к приехавшему на место преступления Навину.
— Ну? — спросил у него.
— Взяли образцы биологического материала, проверим, не совпадут ли они с пробами из алхимической лаборатории.
Я только вздохнул.
— Виктор, — потормошил меня Ян, — сам знаешь, вырастить гомункулуса — дело небыстрое, а Леопольда Марона ты только вчера за решетку засадил.
— Если бы не авария, мы бы вообще не узнали, что Анну похитили! — скрипнул я зубами. — Чертова тварь!
— Ты не понял, что это не Анна?
— Нет! Мне позвонили из управления…
— Ну теперь-то похитителям в любом случае придется пойти на переговоры.
— На квартире у меня людей оставили?
— Да, — кивнул Навин и кивком указал на капитана. — Похоже, Морж за тобой.
Я обреченно вздохнул и повернулся к шефу.
— Виктор, — с ходу заявил тот, — тебе здесь делать нечего. Соркина мы уже уведомили, поезжай к нему. Хорошо?
— Хорошо, — согласился я, изрядно удивив такой покладистостью капитана. — Как скажете.
И, последний раз глянув на разбитые автомобили, по крышам которых шуршал мелкий осенний дождик, я протолкался через толпу зевак, отмахнулся от кинувшегося было ко мне Кая Дворкина и забрался в служебную машину.
— В «Серебряную башню», — попросил Артура и закрыл глаза.
На душе было мерзко. Мерзко, пусто и паскудно.
Неудачи на работе и похищение Анны свились в ядовитый клубок, жаливший сознание тысячами раскаленных углей.
Только закрою глаза, — и как наяву вижу изуродованное ударом осколка девичье лицо. Умом понимаю, что все сделал правильно, строго по протоколу, но жизнь нельзя регламентировать от и до. Очень тяжело убивать любимого человека, пусть даже если это всего лишь его выращенная алхимиком и оживленная сущностью оболочка.
Будто свою жизнь за чужой счет спас.
И как только решился?
— Приехали, — обернулся ко мне Артур.
— Съезди за досье «Синдиката», оно на тумбочке в прихожей осталось. Занесешь в апартаменты Томаса Соркина.
Оставив на сиденье ключи от квартиры, я выбрался из автомобиля и поднялся на ярко освещенное крыльцо фешенебельной высотки. Толкнул вращающиеся двери, кивнул знавшему меня в лицо консьержу и зашел в лифт. Дежурно улыбнувшийся парнишка в ливрее утопил кнопку верхнего этажа, но попасть в пентхаус оказалось не так-то просто — дверь роскошного обиталища Томаса Соркина подпирали двое крепких ребят.
— Сюда нельзя, — заявил смутно знакомый парень с черной щеточкой усов над верхней губой. — Никого не принимают.
Я молча продемонстрировал служебный значок, но нахал и не подумал освободить дорогу.
— Никакой полиции, — отрезал он.
— Послушай, малыш, — недобро улыбнулся я, — у меня был плохой день, поэтому, если прямо сейчас не перестанете валять дурака, я арестую вас за препятствие правосудию, скую наручниками и пинками погоню по лестнице до первого этажа. Ну так как?
Крепыши неохотно посторонились, я распахнул дверь и решительно переступил через порог пентхауса.
— Я же велел нас не беспокоить! — выскочил в прихожую Роман Волин. — Это вы?! Вам нельзя здесь находиться! Похитители всегда против вмешательства полиции!
— На выход, — распорядился я.
— Что?!
Не став тратить время на пустые препирательства, я ухватил франта за руку и прямо со стаканом выпихнул его в коридор. Под истеричные вопли запер дверь, избавился от шляпы и плаща и прошел в гостиную. Томас Соркин моему появлению нисколько не удивился, лишь вяло махнул в сторону буфета.
— Похитители звонили? — спросил я, наливая себе виски.
Добавил из сифона содовой, и только тогда Томас открыл рот.
— Нет, — коротко вымолвил он, не спуская взгляда с телефонного аппарата.
Я беззвучно выругался и уселся напротив убитого горем отца.
— Когда позвонят, обязательно попросите поговорить с Анной.
— Понимаю, да, — безучастно кивнул тот. — Но я в любом случае выполню все их требования. Сколько бы они ни запросили, сколько только смогу собрать… Я сделаю все, что понадобится, лишь бы вернуть Анну живой и здоровой.
— Что здесь забыл Волин?
— Приехал выразить соболезнования, поддержать. Предлагал ссудить денег на выкуп.
Я поморщился:
— Получается, зря выставил его за дверь?
— Без разницы, — вяло отмахнулся Томас. — Мои дела идут не столь плохо, чтобы я не собрал нужную сумму самостоятельно. К тому же мне хочется побыть одному, так что даже лучше…
Поняв намек, я отпил виски, поднялся из кресла и спросил:
— У вас ведь две телефонные линии?
— Можете звонить с кухни, — разрешил Соркин.
Мне и в самом деле требовалось воспользоваться телефоном, поэтому я оставил Томаса в одиночестве и отправился на кухню. Там достал записную книжку и принялся накручивать диск, дозваниваясь до всех, кто только мог оказаться полезным.
Я просил, угрожал, убеждал, обещал — в общем, болтал языком не переставая, а когда положил трубку, то обнаружил, что на дворе уже глубокая ночь.
И пусть никто из моих собеседников пока ничего толком не знал, рано или поздно информация появится. Рано или поздно — да…
Проблема заключалась в том, что «поздно» меня устроить не могло.
Беззвучно выругавшись, я спрятал записную книжку в карман и вернулся в гостиную. Томас Соркин все так же сидел в кресле, пристально уставившись на телефонный аппарат, и на первый взгляд в комнате ничего не изменилось, только на журнальном столике теперь лежала толстая папка с досье на «Синдикат» Аарона Малоя и мои ключи.
— Вам передали, — пояснил Томас.
— Волин больше не докучал?
— Я попросил его уехать. Он будет ждать звонка.
Усевшись в кресло напротив, я отпил виски и спросил:
— Что у вас с ним за дела?
— В смысле? — встрепенулся Соркин, в глазах которого впервые за время разговора появились хоть какие-то проблески жизни. Точнее — раздражения и привычного осуждения всего и вся.
— Томас, что у вас с ним за дела? — повторил я вопрос.
— Наши отцы были хорошо знакомы, — пожал плечами собеседник, — и когда Роман приехал в город, мне показалось уместным ввести его в свет.
— У вас множество знакомых, но раньше вы не пытались сосватать Анну никому из них.
— Что вы себе позволяете?! — вскинулся Соркин. — Это, это…
— Правда.
— Правда, — с тяжелым вздохом признал Томас и насупился. — И что с того? Я считаю, что Роман подходит ей больше вас.
— Нисколько не сомневаюсь, что в качестве зятя наследник промышленной империи устраивает вас больше комиссара полиции, — кисло улыбнулся я, — но давайте начистоту. Вы обмолвились о финансовых проблемах или мне послышалось?
— Это не ваше дело!
— Да перестаньте! — Я осушил тумблер и хлопнул его толстым дном о стол. — Мне надо знать, насколько реально вам будет собрать выкуп, если… если дело в выкупе.
— А в противном случае что? — скривился Соркин. — Жалованье комиссара позволит вам ссудить мне денег?
— Насколько плохи ваши дела?
Томас напрягся, потом расслабился и тихонько рассмеялся:
— Да какая теперь разница? — Он спрятал лицо в ладонях, помолчал, затем смерил меня острым, цепким взглядом опытного предпринимателя. — Последние лет пять я держусь на плаву только за счет электростанции.
— А фабрики?
— Фабрики либо простаивают, либо производят всякий хлам, работая на третьесортном сырье. Волин-старший этой новой железнодорожной веткой пробил нам дыру ниже ватерлинии. Каньон перестал нуждаться в Осени в качестве перевалочной базы и поставляет теперь обогащенную вечность напрямую в город Ангелов. Я рассчитывал получить часть квот с выработок Святого Кейна, но там все уже скуплено на корню.
— Роман подсуетился?
— Он.
— И вы надумали устроить династический брак?
— Это решать Анне, — с ненавистью уставился на меня Томас. — Ей и только ей! Ясно вам?
Я пожал плечами и, оттянув рукав, взглянул на хронометр.
— Отдохните, — посоветовал собеседнику, — уже первый час ночи.
— Нет! — отрезал Соркин и отвернулся.
— Как знаете.
Никуда уходить я в любом случае не собирался, поэтому раскрыл папку с досье «Синдиката» и углубился в чтение. Не обращая внимания на неодобрительные взгляды Томаса, время от времени делал в блокноте пометки, но больше по привычке, нежели наткнувшись на что-то действительно интересное.
Имена и короткие пояснения. Даты и адреса. Сообщники и случайные знакомые.
Наброски помогали не запутаться в этом клубке людей и ориентироваться, кто из бандитов отправился к праотцам, а кто по сей день мотает срок на каторге. И те и другие меня не интересовали, их выбрасывал из памяти сразу, как только перечеркивал имя. Зато аккуратно обводил фамилии и клички гангстеров, освобожденных за недостаточностью улик или ударившихся в бега. И таких, надо сказать, оказалось вовсе не мало. Правда, в основном среди шестерок.
На часах был четвертый час ночи, когда я прошерстил досье от корки до корки и, откинувшись на спинку кресла, хрустнул костяшками пальцев. Томас Соркин оторвал взгляд от стоявшего на журнальном столике телефонного аппарата и неодобрительно поморщился:
— Как вы можете сейчас этим заниматься?
Я зажмурился, помассировал уставшие глаза и только потом ответил:
— Если не займу чем-нибудь голову, слечу с катушек. И кому от этого будет лучше?
Томас кивнул и вышел из гостиной, но тут же вернулся обратно с деревянным ящичком в руках. Раскрыл хьюмидор, вытащил сигару, с видимым удовольствием вдохнул ее аромат.
— Мне тоже надо отвлечься, — признался он и огляделся по сторонам в поисках ножа.
Я достал из жилетного кармашка гильотину, обрезал кончик его сигары и повертел безделицу в руке:
— Анна подарила.
— У нее отличный вкус, — кивнул Томас, закуривая. Потом предложил мне: — Будете?
— Благодарю, — покачал я головой. — А вот от кофе бы не отказался.
— Посмотрите сами, — разрешил Соркин. — Я отпустил прислугу, но что-то должно было остаться…
Разминая затекшую шею, я отправился на кухню, отыскал там сваренный кухаркой перед уходом кофе, подогрел его на плите, добавил молока и сделал несколько длинных глотков.
Усталость слегка отступила, а глаза перестали слипаться, но и только.
Приоткрыв окно, я быстренько выкурил сигарету, щелчком отправил окурок в полет и с новой чашкой кофе вернулся в гостиную к сосредоточенно дымившему сигарой Томасу. Уселся на свое место и принялся изучать сделанные в блокноте пометки.
Выставлять свои эмоции напоказ и пускать посторонних в свою душу было не в моих правилах. Стиснуть зубы и перетерпеть — так я привык поступать, но сколько можно терпеть, если кошмар наяву все не кончается и не кончается?
Почему они не звонят? Почему?!
Что с Анной?!
Или дело не в выкупе? Вдруг дело во мне? В моей работе? Моем расследовании?
Несколько раз глубоко вздохнув, я заставил себя позабыть о сомнениях и сосредоточиться на работе. Незачеркнутых имен в блокноте оставалось еще немало, и пришлось повозиться, отшелушивая тех, кто, скорее всего, не имел никакого отношения к похищению.
После я сделал несколько звонков, поговорил со знакомыми детективами и, сверившись с последними ориентировками, сократил перечень до трех имен. Тогда набрал дежурного по дивизиону и попросил прислать за мной Левина.
На часах без четверти шесть, но ничего. Выспится еще.
— Уверены, что не хотите отдохнуть? — вновь спросил я у Томаса.
— Нет, — коротко бросил он. — Я в порядке.
— Могу вызвать кого-нибудь…
— Не надо!
— Как скажете.
Я поднялся на ноги, прошелся по комнате, разгоняя заполонивший голову туман, и предупредил отца подруги:
— Томас, очень вас прошу, если похитители выйдут на связь, не предпринимайте ничего, не посоветовавшись со мной. Передача выкупа сама по себе еще не гарантирует возврат заложника, надо все сделать правильно, понимаете?
— Я не вчера на свет родился, — неодобрительно глянул в ответ Соркин.
— И в мыслях не было, — уверил я его и покинул гостиную.
Только снял с вешалки плащ, как из комнаты послышалось:
— Захлопни за собой дверь!
Я и захлопнул. После вызвал лифт и спустился на первый этаж. Вестибюль был погружен в полумрак, но консьерж все так же бдил в своем отгороженном стойкой закутке.
Остановившись на крыльце, я закурил и подставил лицо сыпавшейся с хмурого ночного неба мороси. Постоял так, прогоняя беспокойные мысли, а потом кинул окурок в урну и спустился к подъехавшему автомобилю. Уселся рядом с взъерошенным Артуром и протянул ему блокнот.
— Нужны три верхних адреса, сам решай, куда ехать в первую очередь.
— Не рановато сейчас? — удивился парень.
— Кто ходит в гости по утрам? — усмехнулся я. — Полицейские, друг мой, полицейские.
Левин только пожал плечами и вывернул руль. Рыкнувший движком автомобиль помчался по пустынным улицам, и от размеренного покачивания очень скоро меня начало клонить в сон. Как заснул — сам не заметил.
Проснулся, когда потряс за плечо Артур.
— Комиссар! Приехали! — сообщил он.
Я выбрался из салона, огляделся и сообразил, что Левин привез меня к доходному дому, в котором после освобождения проживал некто Раскин — подельник Малоя, на момент разгрома «Синдиката» уже мотавший трехлетний срок в Святом Кейне по другому делу. Новых обвинений прокуратура не выдвинула, поэтому пару месяцев назад он вышел на свободу.
— Бери штуцер, наручники и монтировку! — распорядился я и поднялся на крыльцо, но входная дверь оказалась заперта, и лишь после трех длинных звонков изнутри донесся недовольный хриплый окрик:
— Кого там черти принесли?
— Откройте, полиция!
Лязгнул замок, в щель высунулась растрепанная голова ответственного за жилой фонд представителя домовладельца. Он подслеповато сощурился, разглядывая служебный значок, шмыгнул носом и спросил:
— Чего вам?
— Раскин из сорок четвертой у себя?
— Не появлялся со вчерашнего дня.
— Мы проверим.
Смотритель заметил монтировку в руках у Артура и предупредил:
— Сейчас только ключ возьму, — и отправился в свою комнатушку, тихонько бурча себе под нос: — Выломают замок, а чинить кому? С кого деньги вычтут?
Дождавшись возвращения ворчуна, мы поднялись на четвертый этаж; там я вытащил из наплечной кобуры «Марли» и, велев Левину не маячить в дверях, распорядился:
— Открывай!
Смотритель отпер замок и шустро отступил в сторону. Я повернул ручку, приоткрыл тихонько скрипнувшую дверь и осторожно переступил через порог. В квартире — тихо и темно. Принюхался — только застарелым табачным духом и пахнет.
Приложив к губам указательный палец, я сделал знак Артуру следовать за мной и, стараясь ступать как можно тише, прошел в спальню. Никого. Лишь белеет взбитым пододеяльником незаправленная постель.
Кухонька, туалет — тоже пусто.
— Его здесь нет, — первым нарушил молчание Левин.
Не став подтверждать и без того очевидный факт, я включил свет и начал один за другим выдвигать ящики комода и вытряхивать на пол их содержимое.
— Разве можно без ордера? — спросил Артур.
— Знаешь, — хмыкнул я, — меньше всего сейчас меня волнуют процессуальные тонкости.
Парень заткнулся, но ничего интересного обнаружить не удалось. Бритвенные принадлежности, грязное белье, прочая мелочевка.
— Идем, — позвал я Артура и вышел в коридор. — Если Раскин появится, звоните в участок, — на всякий случай предупредил смотрителя и спустился по лестнице на первый этаж. На улице обернулся к Левину и спросил: — Кто у нас следующий?
— Жак Далин, — глянул Артур в мой блокнот и, забравшись в автомобиль, завел двигатель. — Он как раз по пути, если отсюда к Роберту Болту ехать.
— Хорошо.
Такой расклад меня вполне устраивал, поскольку по последнему адресу проживала сестра Роберта и застать его там шансов практически не было. К тому же вовсе не факт, что гомункулуса вырастила именно Марина Болт.
Хотя, если не она, то кто? Всех специалистов такого уровня в первую очередь проверили…
Решив не подгонять время, я откинулся на спинку сиденья и в очередной раз задумался о событиях последних дней и роли в них Аарона Малоя. Поднятые мертвецы, ограбление банка, осквернение склепа бывшего мэра, эскапада Леопольда Марона, похищение Анны. Мой отец опять же!
Как все эти происшествия связаны между собой?
Как?!
Сплошные вопросы — и никаких ответов.
Голова была будто чугунная, и ничего путного в нее не приходило. А потом стало уже не до того: мы приехали.
Жак Далин снимал квартиру в доходном доме на узенькой улочке неподалеку от пользовавшейся дурной славой Бездны. И строение это даже со стороны производило впечатление самое удручающее.
Какой смотритель, о чем вы? Дверь нараспашку — заходи, кто захочет.
Внутри не лучше: грязь, резкая вонь испражнениями и пригорелой едой.
Гадючник, одним словом.
— Этот Далин — кто он? — не утерпел поднимавшийся вслед за мной по лестнице Артур.
— Бандит, — одним словом ответил я, выискивая в темноте нужный номер. — Кто-то из подельников загнал ему перо в брюхо, вот он и пропустил все веселье на больничной койке.
— Думаете, он как-то связан с похищением?
— Ничего не думаю. Фонарь выключи.
В широкую щель под дверным полотном из квартиры в коридор выбивалась полоска света, и стало ясно, что Жака в постели нам уже не застать.
Забрав у паренька штуцер, я отступил и сразу, выкидывая вперед правую ногу, подался обратно. Раздался хруст, дверь резко распахнулась, и тут уж пришлось действовать без промедления.
Перескочив через порог, я в один миг промчался по коротенькому коридорчику и ворвался в спальню, освещенную тусклым светом моргавшей под потолком лампочки без абажура.
— Брось! — с ходу заорал, взяв на прицел стоявшего у трюмо крепыша. — Брось немедленно! — И уже пронзительно визжавшей дамочке на кровати: — Заткнись, дура! Полиция!
Жак Далин оценил направленные ему в голову граненые стволы, после очень-очень медленно нагнулся и положил револьвер на пол.
— В сторону!
Он повел ногой и задвинул оружие под трюмо.
— Чисто! — крикнул проверивший туалет и кухоньку Артур.
Я шагнул к гангстеру и резким тычком приклада в челюсть сшиб его с ног. С силой завел его руки за спину и сцепил их наручниками.
— Заткнись! — вновь рявкнул на продолжавшую голосить истеричку. — Заткнись или в управление заберу!
Угроза подействовала. Прикрывавшая простыней пышные телеса дамочка мигом прекратила визжать и лишь пролепетала:
— Дайте ему одеться…
— Всему свое время. — Я посмотрел на Далина, который валялся на полу в одних только брюках, и полюбопытствовал: — И куда, Жак, ты собрался в такую-то рань?
— В гробу я тебя видал, легавый, — донеслось в ответ.
Я вполсилы ткнул гангстеру под ребра носком туфли и подсказал Артуру:
— Револьвер под трюмо. Только отпечатками не заляпай. И проверь здесь все.
Парень натянул перчатки и опустился на четвереньки, я присел рядом с Жаком на корточки и уточнил:
— Будешь говорить?
Тот лишь сплюнул кровью.
— Дамочка, куда это ваш хахаль с утра пораньше намылился? — спросил я тогда подругу бандита.
— Не говори ничего, — предупредил ее Далин и в тот же миг получил прикладом штуцера по затылку.
— Скажешь еще слово без разрешения — изувечу, — пообещал я уткнувшемуся лицом в пол бандиту. — Ну, так что он тебе сказал?
— Я не знаю, — проблеяла дамочка.
— Тогда собирайся. В управлении мигом память освежат…
— Он просто сказал, что у него с кем-то встреча!
— С кем?
— Не знаю!
— А ты спрашивала?
— Сказал, не мое дело.
— Он всегда уходит так рано?
— Нет, сегодня первый раз.
— Чем зарабатывает на жизнь? Откуда деньги?
Жак попытался что-то вякнуть, но в этот раз я был настороже и успел пресечь его возглас резким пинком.
— Последнее предупреждение. — И уже дамочке: — Отвечай!
— Да какие деньги? — презрительно скривилась та. — Слезы одни! Только обещать горазд!
— И что обещает?
— Как обычно: скоро разбогатеет, станет уважаемым человеком, на острова увезет…
— Вот оно как? — И я склонился к гангстеру. — И на какие шиши?
— Отвали! — злобно зыркнул на меня Далин.
Передав штуцер Артуру, я ухватил гангстера за скользкие из-за геля волосы и скомандовал:
— Подымайся! — вытолкнул его в коридор и уже там прижал к стене. — Где Малой, Жак? Скажи мне, где Малой, и мы забудем про револьвер…
— Малой? Какой еще Малой? — Жак нагло ухмыльнулся мне в лицо. — Не знаю никакого Малоя!
— Это твое последнее слово?
— Ага.
Я врезал ему по животу, выждал, когда гаденыш согнется в три погибели, и ударом в висок сбил с ног.
— Где Малой, Жак? Что он затевает? — снова замахнулся, но ничего сделать не успел.
— Комиссар! — всполошился выглянувший из комнаты Артур. — Так нельзя!
— Нельзя, точно. — Я вздернул Далина с колен и спросил Левина: — Что-нибудь нашел?
— Только бумажник.
— Продолжай обыск, — распорядился я и толкнул гангстера на выход. — Шагай давай. Ты ведь у нас рецидивист? Судья вкатит на полную катушку, никакой адвокат не поможет.
— Плевать! — ухмыльнулся Жак и действительно сплюнул себе под ноги сгусток крови. — Обуться-то дашь?
— Шагай!
— Нервничаешь? — Далин хохотнул. — На твоем месте я бы тоже нервничал.
— О чем это ты?
— Да ты все понял…
Я действительно понял. И потому, подставив ногу, пихнул гангстера в спину. Жак рыбкой вылетел из квартиры, врезался головой в противоположную стену и скорчился на полу. В следующий миг носок моей туфли угодил ему в бок; удар перевернул гангстера на спину, я стиснул его горло и с силой врезал по лицу.
Раз, другой, третий!
— Говори, сука!
Отвел руку для нового удара, и тут из квартиры выскочил Артур.
— Комиссар! — заблажил он, оттаскивая меня от арестанта. — Перестаньте! Так нельзя! Это неправильно!
— Отстань! — Я отпихнул парня в сторону, глянул на окровавленного бандита и рявкнул: — Отстань, сказал!
Левин испуганно попятился назад, а Далин только рассмеялся:
— Я тебе ничего не скажу, понял, легавый?
— Да и не надо. — И я толчком ноги отправил его вниз по ступенькам.
— Комиссар! — взвыл Артур и бросился к скорчившемуся на лестничном пролете Жаку.
— Уведи его в машину, — приказал я, сам вернулся в квартиру, но ничего вразумительного от подруги Далина добиться так и не смог.
Содержимое бумажника тоже оказалось бесполезно, оставался только револьвер.
Черт!
Спустившись во двор, я уселся рядом с караулившим гангстера Артуром и скомандовал:
— Едем на третий адрес.
— Нет, — ответил тот. — Задержанному требуется медицинская помощь.
— Переживет.
— С меня хватит! — возмутился парень. — Нельзя нарушать правила!
— Нельзя, — растянул в ехидной ухмылке Далин разбитые губы. — Вы же стражи порядка, а не бандиты!
— Заткнись, — потребовал я, направляя на него револьвер. — Лучше заткнись, а то у меня на кочке руку тряхнет и заедешь сразу в морг…
— Нельзя так действовать! Нельзя! — продолжил свои увещевания Артур. — Иначе чем мы отличаемся от обычных преступников?
— Подрастешь — поймешь.
— Комиссар!
Я устало поморщился и скосил взгляд на хронометр. Половина восьмого.
— Черт с тобой, давай в управление.
Как приехали, я сразу отправил Артура оформлять задержанного, сам поднялся в кабинет. Снял плащ, кинул на стол шляпу и обратил внимание на оставленную у телефонного аппарата записку.
Прочитал, смял бумажку с просьбой Эрика Роя перезвонить и выкинул ее в мусорное ведро. Не до него сейчас.
Судя по висевшему в шкафу плащу, Ян Навин уже был на работе, но я решил его не дожидаться и, пока есть время, навестить инспектора Крамера. Не успел: только шагнул к двери, и тотчас затрезвонил телефон.
— Специальный комиссар Грай слушает, — ответил я на звонок.
— Виктор! — простонали на том конце провода. — Виктор! Это Карл Верст!
Нестерпимо захотелось бросить трубку, но все же сдержался и с тяжелым вздохом поинтересовался:
— Да, Карл. Что у тебя стряслось?
— У меня проблемы, у меня большие проблемы!
— Ближе к делу, — потребовал я.
— Я проигрался. Проиграл очень большие деньги. В долг. И мне нечем расплатиться…
— Подожди! — остановил я его. — Мы ведь договаривались, что ты играешь только на наличные?
— Я не смог. Не с такими картами! Пойми меня, Виктор! Ты же знаешь, как это бывает!
— Сколько?
— Двадцать тысяч.
— Сколько?!
— Четыре тысячи я отдал, осталось шестнадцать.
— Ты рехнулся?!
— Так получилось, Виктор! Мне угрожают! Помоги! Поговори с ними! Я все отдам, но мне нужна отсрочка.
— Предупреждал ведь! — укорил я игрока. — Говорил, что не смогу ничего сделать! Да меня никто даже слушать не станет!
— Ты должен мне помочь!
— У меня своих проблем хватает!
— Но, Виктор! — взмолился Верст. — Меня убьют!
— Ладно, — вздохнул я. — Попробую узнать, что можно сделать. Но особо ни на что не рассчитывай, понял? Ничего не обещаю. И возможно, от тебя потребуют что-то взамен.
— Все что угодно! Только помоги!
— Попробую.
Я повесил трубку, покачал головой. Двадцать тысяч, кто бы подумать мог? — и принялся набирать домашний номер Томаса Соркина. Диск аппарата, дребезжа, возвращался в исходную позицию, и всякий раз мне казалось, что это лезвие гильотины падает мне на шею.
Позвонили? Похитители уже позвонили? Выставили условия? Или…
— Слушаю вас! — Томас Соркин схватил трубку после первого же гудка.
— Это Виктор.
— А… Нет, пока ничего.
— Если что, звоните в управление.
Связь оборвалась, я кинул трубку на рычажки и вышел из кабинета. Но вместо того, чтобы направиться в дивизион криминальной полиции, спустился в изолятор для задержанных, предъявил дежурному служебный значок и спросил:
— Жака Далина уже оформили?
— Да. Хотите его видеть?
— Разумеется.
Я занес в журнал цель посещения, расписался и подошел к решетке. Напарник дежурного запустил меня внутрь и повел по проходу, в который с обеих сторон выходили двери одиночных камер.
— Погоди, — остановился я, заметив нужного человека. — Эту открой.
— Но…
— Давай-давай. И оставь нас наедине.
Молоденький охранник помялся, но перечить комиссару не решился и вернулся на пост, а я распахнул решетку и шагнул в камеру.
— Ну здравствуй, Лео.
— Кто вы? — вскочил на ноги хорошо одетый молодой человек, даже на вторые сутки ареста не растерявший всего своего лоска. — Что вам нужно? Я не буду отвечать на вопросы без адвоката!
— Зачем нам адвокат? Нам адвокат не нужен, — отстраненно улыбаясь, приблизился я к нему. — Видел Жака Далина? Это я с ним побеседовал. Без адвоката. Жак мне так ничего и не сказал, но он битый-перебитый, а тебя я сломаю.
— Уходите! Я позову охрану! — пустил петуха Леопольд Марон, пятясь в угол.
На вид молодому человеку было столько же, сколько его отцу на стародавнем газетном снимке, но сходство между ними ограничивалось лишь чертами лица. Не чувствовалось в Лео ни решимости, ни жесткости Бориса; да оно и немудрено: паренек лишь по рассказам родственников знал, как отстаивали авторитет семьи в гангстерских разборках дед и отец. Его самого готовили совсем к другой жизни.
Хорошее образование, отличные перспективы. И вот оно как в итоге вышло.
— Это не твоя охрана, это твой караул, — напомнил я. — И придут они, когда нужно будет мне, а не тебе. Поэтому просто скажи, где найти Аарона Малоя, и я оставлю тебя в покое.
— Знаешь, кто я? — ощерился Лео. — Знаешь, что с тобой сделают, если хоть пальцем меня тронешь?
Продолжая загонять парня в угол, я только улыбнулся.
— А кто ты? Ты пустое место, Лео. Пшик! Как только умрет дед, об тебя начнут вытирать ноги все кому не лень. И то, что я сделаю с тобой, уже никого не будет волновать.
— Это я пустое место? Да ты, легавый, ничего не знаешь! Ни-че-го!
— Неужели? — удивился я, будто предлагая просветить меня, но нас прервали.
— Специальный комиссар Грай! — раздалось за спиной. — Немедленно покиньте камеру!
Я оглянулся на стоявшую за дверью неразлучную парочку детективов из дивизиона внутренних расследований, досадливо поморщился.
— Продолжим в другой раз, — пообещал Леопольду и вышел в коридор.
Охранник немедленно запер камеру, и Шульц повыше спросил:
— Что вы здесь делаете?
— Провожу следственные мероприятия.
— А в журнале посещений…
— Я отметился в журнале.
— Но не указали, что будете разговаривать с Леопольдом Мароном!
— Упустил из виду.
— С какой целью вы вчера посещали Адама Марона? — задал вопрос молчавший до того Шульц пониже.
— Проводил следственные мероприятия, — не стал выдумывать я ничего нового.
— Ваши встречи с гангстерами выглядят крайне подозрительно!
— У вас паранойя, мальчики.
— Не паясничайте!
— И не начинал даже. — Меня этот разговор порядком утомил, поэтому поставил вопрос ребром: — Вы закончили?
Детективы в голос ответили:
— Нет! — сразу переглянулись, и дальше уже продолжал высокий: — Нас интересует задержание Жака Далина. При каких обстоятельствах он получил телесные повреждения?
— Оказал сопротивление при аресте, — заявил я. — А теперь, если позволите, у меня дела.
— Мы еще не закончили!
— Странное заблуждение.
— Мы будем вынуждены подать рапорт на имя капитана!
— Удачи.
И, не став больше ничего слушать, я покинул изолятор и поднялся на седьмой этаж. Прошел в кабинет и набрал внутренний номер инспектора Крамера.
— Петр, привет, — поздоровался, когда он поднял трубку. — Выделишь мне наряд патрульных?
— Зачем? — насторожился инспектор.
— Проедусь по городу.
— Виктор, — мягко произнес Крамер, — не глупи. Не лезь в расследование похищения. Не надо.
— И в мыслях не было, — заявил я. — Леопольда выпускают вечером, надо успеть навести шороху. Чтобы не думали, будто мы спустим ситуацию на тормозах.
Соврал ли я? Вовсе нет. Так скажем, осветил ситуацию с другой стороны.
— Хм… — послышалось в ответ.
— Ты дашь людей или нет?
— Дам! — рявкнул Петр и отключился.
Я невесело усмехнулся и достал записную книжку, намереваясь обзвонить знакомых и разузнать последние новости. Только начал решать, кого набрать в первую очередь, и затрезвонил телефонный аппарат.
— Виктор, зайди ко мне! — донесся из динамика рык капитана, и сразу зазвучали короткие гудки.
Беззвучно выругавшись, я подошел к зеркалу, поправил узел галстука, пригладил расческой волосы и отправился к шефу. В приемной при моем появлении секретарша оторвалась от печатной машинки и с придыханием произнесла:
— Плохой, очень плохой мальчик…
Кивком поблагодарив ее за предупреждение, я прошел в кабинет и нисколько не удивился, застав там детективов из дивизиона внутренних расследований.
Успели нажаловаться? Ну-ну…
— Излагайте, — встопорщив усы, разрешил им капитан.
— По нашим данным, специальный комиссар Грай в своих отношениях с семейством Маронов переступил грань дозволенного. Вчера он посещал в больнице Адама, сегодня обманом проник в камеру Леопольда.
— Что скажешь? — без особого интереса глянул на меня шеф.
— Если недозволенным считать попытку предотвратить войну банд, то даже не знаю, как и работать-то теперь дальше, — ухмыльнулся я. — Начну, наверное, старушек через дорогу переводить.
— Но…
— Что еще? — перебил детектива капитан.
— Задержанный сегодня ночью специальным комиссаром Жак Далин был сильно избит. Ему даже понадобилась медицинская помощь.
— Рецидивист, задержан с оружием. Сопротивлялся при аресте, упал с лестницы при попытке бегства, — едва удержался я от зевка и с нескрываемым сарказмом уточнил: — Или у вас есть иная информация?
Далин с полицейскими разговаривать не станет, да и кто его слушать будет? Прихваченному на горячем гангстеру доверия мало.
Артур? Этот мог лишнего трепануть, но он без совета с Крамером и слова не скажет, а инспектор дивизион внутренних расследований недолюбливает куда сильней моего.
Подруга гангстера? Да вот еще! Наверняка сразу из квартиры умотала.
— Мы работаем над этим, — уклончиво ответил детектив.
— А, собственно, с какой стати? — постукивая карандашом о стол, спросил капитан. — Не припомню, чтобы давал санкцию на разработку специального комиссара Грая.
— В подобной ситуации нам показалось разумным проявить инициативу…
— Считайте эту инициативу неуместной! — и шеф махнул рукой: — Свободны!
Детективы выскочили из кабинета, а капитан откинулся на спинку кресла и нахмурился:
— Что за история с Далином?
— Подельник Малоя, взяли его с оружием.
— Тоже инициативу проявил?
— Никак нет, — решительно возразил я. — По информации моего осведомителя, люди Малоя оказывают поддержку Леопольду Марону, который пытается утвердить свою власть в банде. Поэтому…
— Думаешь, выкрутился? — прищурился капитан. — Виктор, я ведь тебя насквозь вижу. И всерьез задумываюсь о твоем отстранении. Понимаешь? Продолжишь расследовать похищение, так и сделаю.
— Но Леопольд Марон…
— Забудь! Теперь этим делом занимается инспектор Крамер. А ты просто поезжай к Соркину и будь рядом. Ему сейчас как никому другому нужна поддержка.
— У нас с ним несколько натянутые отношения…
— Это приказ!
— Слушаюсь. Разрешите идти?
— Иди.
Я вышел в приемную и покачал головой; секретарша прыснула от смеха.
— Все так запущенно? — спросила она.
— И даже больше, — невесело улыбнулся я и отправился к себе.
На приказ шефа — как бы это помягче сформулировать — внимания решил не обращать. Сидеть сложа руки — не для меня. Однозначно — нет…
Когда с парой стаканчиков кофе вернулся в кабинет, Ян Навин уже был на месте. Выспавшийся, гладко выбритый, в свежей сорочке и новом галстуке, он нисколько не напоминал себя вчерашнего; разные люди, да и только.
— Есть новости? — сразу спросил я.
Ян задумчиво глянул в ответ, словно размышляя, стоит ли делиться информацией, отпил кофе и только потом произнес:
— Анализы показали идентичность заборов биоматериала из лаборатории и гомункулуса с твоей квартиры.
— Неудивительно, — буркнул я, уселся за стол и почесал безбожно зудевшую из-за кобуры щиколотку.
Аллергия началась, что ли? Да нет, скорее, просто натерло.
— Это да, — кивнул Навин. — Но если свяжешь поднятый труп двадцатипятилетней давности, взлом склепа бывшего мэра, ограбление банка и похищение Анны Соркин, буду крайне признателен. Есть какие-нибудь предположения на этот счет?
— Ни малейших, — покачал я головой.
— Вот и у меня тоже.
— А по Малою?
— Ничего.
— Досадно.
— В лаборатории обнаружили следы взрывчатки и оборудование для дистилляции вечности. Мне даже подумать страшно, что затевает эта банда.
Оборудование для дистилляции вечности?
Зачем гангстерам могло понадобиться концентрированное время?
Недоуменно покрутив головой, я достал записную книжку и вздрогнул от неожиданности, когда по этажу прокатился пронзительный гудок тревожной сигнализации.
— Что за чертовщина? — только пробормотал от удивления, а Ян уже подскочил к оружейному шкафчику и отпер его своим ключом. Пока он доставал карабин и переноску с запасным боекомплектом, я успел натянуть плащ и, прихватив положенное по боевому расписанию оружие, вслед за ним бросился на выход.
Лифта мы дожидаться не стали, вместо этого, расталкивая встревоженных сослуживцев, добежали до лестницы и помчались вниз.
Срочный вызов — это не шутки, срочный вызов случается нечасто.
На парковке царила суета, и было совершенно непонятно, что именно стряслось.
Если прорыв Вечности, то почему не видно бойцов дивизиона алхимической безопасности? И зачем понадобилось столько детективов? В оцепление сгодились бы и обычные патрульные…
— Грай, Навин! — окликнул нас капитан. — Где ваш транспорт?
— Я здесь! — замахал руками Левин. — Сюда!
Мы с Яном вместе с сумками и оружием погрузились на заднее сиденье, шеф уселся рядом с Артуром и скомандовал:
— Поехали.
Машина под вой сирены сорвалась с места, вывернула на проезжую часть и, обгоняя патрульные автомобили, понеслась по улице.
— Потише! — потребовал вжавшийся в кресло капитан. — Нет никакой срочности! Уже нет!
— Хорошо, — кивнул Левин и сбросил скорость, но не так чтобы слишком.
Мы с Яном переглянулись, и Навин нерешительно поинтересовался:
— А разве срочный вызов может быть несрочным?
Капитан обернулся и хмуро потеребил ус.
— Все сложно.
— Кто бы сомневался, — пробурчал я, сообразив, что автомобиль несется через фешенебельный район Старого Берега. Более того — закрытые кондоминиумы уже остались позади, и теперь мы катили меж роскошных особняков, прятавшихся за высоченными каменными оградами и коваными заборами. — Кого из сильных мира сего ограбили?
— Если б только ограбили! — вздохнул капитан. — Пятнадцать минут назад было совершено нападение на дом Иосифа Бадина. Убиты он, его жена, экономка и четверо охранников.
Ян Навин присвистнул, меня это известие впечатлило ничуть не меньше.
Иосиф Бадин был личностью в какой-то мере даже легендарной. Говорили, что у вышедшего лет десять назад в отставку председателя городского суда столько врагов, сколько приговоров он вынес. Очень, очень непростой человек… был.
— Ему сколько стукнуло, семьдесят пять? — припомнил я. — Зачем было его убивать?
— И какое отношение к нападению имеет специальный дивизион? — нахмурился Навин. — У нас своей работы хватает!
Шеф только тяжело вздохнул.
— Налетчики использовали алхимическую взрывчатку, — пояснил он нам.
— Банда Малоя? — в голос выдали мы с Яном.
— Дался вам этот Малой! — раздраженно фыркнул шеф и указал Левину на ворота, возле которых стояло несколько патрульных автомобилей. — Рули туда.
Как оказалось, на месте преступления уже работала следственная группа. Детективы криминальной полиции, коронер с помощниками и многочисленные криминалисты полностью оккупировали роскошный особняк, поэтому приезд высокого начальства и коллег из специального дивизиона их нисколько не обрадовал. Но послать капитана обратно в управление никто из них по понятным причинам не решился.
Следом подъехало еще несколько автомобилей, и патрульные принялись сноровисто оцеплять прилегающую к особняку территорию, заодно перегородив и проезжую часть. Вездесущие криминальные репортеры о случившемся еще не пронюхали, но ждать их появления стоило с минуты на минуту.
— Что здесь произошло? — пройдя в распахнутые ворота, громогласно поинтересовался капитан.
Инспектор Крамер поправил мятую шляпу, шагнул из-под навеса гаража под сыпавшийся с неба мелкий дождь и подошел к распростертым на мокром асфальте телам.
— Этот и этот, — указал он на мертвецов в одинаковых серых форменных куртках, — открыли ворота. Нападение произошло точно в пересменку, вероятно, налетчики использовали униформу охранного агентства «Мантикора». Сейчас проверяем эту версию.
— Дальше что? — Капитан обошел розово-бурую из-за натекшей крови лужу и уставился на вынесенную взрывом входную дверь. Стены вокруг щерившегося битым кирпичом проема были закопчены.
— Застрелив двух растяп, нападавшие привели в действие взрывное устройство неустановленного типа и проникли в особняк, — пояснил Петр Крамер и повел нас вокруг дома. Распахнутая настежь дверь черного хода поразила своей толщиной, но инспектор предупредил наши вопросы, пояснив: — Это позже открыли, чтобы нормально ходить и криминалистам не мешать.
Коридорами мы прошли в прихожую, в которой на залитом кровью полу замерли еще двое охранников. Рядом валялись табельные револьверы.
— Эти попытались оказать сопротивление, — прокомментировал Петр очевидный факт, немного помолчал, потом непонятно зачем добавил: — Как видите, безуспешно.
— Дальше что? — шумно сглотнув, спросил капитан.
— Экономку застрелили в своей комнате. — Крамер подошел к двери гостиной, из которой высовывались ноги в черных брюках и лакированных штиблетах, спокойно переступил через них и пояснил: — Последний охранник попытался убежать, ему выстрелили в затылок. А дальше…
Я заглянул в гостиную, поморщился и вернулся в коридор.
Дальше все было предельно ясно. Судью с супругой сначала пытали, а потом убили.
Вопрос только — зачем?
Сунувшийся было вслед за Петром капитан сдавленно хрюкнул и быстро вернулся ко мне. Вытер пот с побледневшего лица и спросил:
— Что-то пропало?
— Налетчики опустошили потайной сейф, список похищенного попробуем составить, когда приедут дети судьи, — вернулся к нам Крамер.
— Поторопитесь! — распорядился шеф. — Как только будет готов список, немедленно разошлите его по всем ломбардам! Ясно?
— Будет исполнено. — Инспектор достал сигару, откусил кончик и завертел головой, прикидывая, куда его сплюнуть.
— Во двор, — буркнул как раз проходивший мимо криминалист.
— Идемте! — разрешил капитан и первым отправился к черному ходу.
Нахлобучив шляпу, я вышел под сыпавшую с неба морось, вслед за остальными вернулся во двор и закурил.
На первый взгляд все сходилось. Проникли во двор, подорвали дверь, пытали, убили и скрылись с содержимым сейфа до приезда полиции.
Но что такого мог хранить у себя дома судья, вышедший в отставку десять лет назад? Деньги? Драгоценности? Компромат? Не знаю.
— Виктор, ты насчет людей интересовался? — тихонько произнес вдруг Крамер и указал на стоявшего в воротах патрульного. — Бери его…
— Спасибо, — кивнул я. — За мной не заржавеет.
— Пустое.
— Вот так живешь, — огляделся по сторонам капитан, — от дел отошел, четверо охранников всегда под рукой. А потом раз — и все! Ох и шуму будет, — вздохнул он и подошел к воротам. — Вон, газетчики уже набежали. Слетелось воронье…
— Подождите! — насторожился я. — Вы сказали: четверо охранников?
— Ну да, — подтвердил шеф, раскрыл прихваченную с собой кожаную папку, пошелестел листами, — по контракту с охранным агентством в доме судьи постоянно находилось четыре человека.
— У меня такая же информация, — подтвердил Крамер, не сообразив, что именно вызвало мое удивление.
А вот Навин оказался сообразительней.
— Раз, два, — загибая пальцы, сосчитал он мертвецов у ворот, заглянул в дом и продолжил: — Три, четыре. — А после небольшой заминки озадаченно произнес: — Пять.
Оттеснив в сторону криминалиста, я перескочил через развороченный взрывом порог, подошел к пятому охраннику, в затылке которого зияло пулевое отверстие, и опустился на корточки.
— Этого уже обработали? — окликнул возившегося в комнате коронера.
— Нет! — отозвался тот. — Не трогайте там ничего!
— И в мыслях не было.
Да и зачем? Мне и так прекрасно были видны синие буквицы, вытатуированные на пальцах вытянутой руки мертвеца. Я выпрямился и позвал по пятам следовавшего за нашей компанией Левина:
— Артур! Подойди сюда!
Парень неуверенно приблизился и спросил:
— Да?
— Озвучь, — указал я на кисть мертвеца.
— Бэ, О, Эль, Тэ, — по буквам прочитал тот и поправился: — Болт!
— Роберт Болт собственной персоной, — хмыкнул я. — Если бы не твоя никому не нужная принципиальность, сегодня утром мы могли бы спасти ему жизнь. А возможно, и не только ему.
— Но…
— Просто учти на будущее.
— О чем речь? — забеспокоился капитан.
— Ничего важного, — покачал я головой и попросил: — Излагай, Ян…
Навин тяжело вздохнул, собрался с мыслями и начал издалека:
— Вчера мы накрыли подпольную алхимическую лабораторию, там было обнаружено тело некоей Марины Болт. Присутствие ее супруга среди нападавших на дом судьи позволяет увязать сразу несколько дел, которые сейчас расследует специальный дивизион.
— За всем этим стоит Аарон Малой, — прямо заявил я. — Вероятно, у Роберта были сомнения в том, что его жена погибла в результате несчастного случая, и от него избавились сразу, как только он стал не нужен.
— Скорее всего, это именно он подорвал дверь, — кивнул Навин и крикнул в гостиную: — Проверьте его руки на присутствие взрывчатых веществ!
— Хорошо, — выглянул к нам помощник коронера. — Вы позволите?
Не став больше мешаться на месте преступления, мы вышли во двор, там к капитану подскочил пресс-секретарь управления полиции и потащил его делать заявление для прессы. Петр Крамер вернулся в дом контролировать работу следственной группы, Ян Навин поспешил следом, резонно настаивая на том, что с учетом вновь открывшихся обстоятельств дело должно отойти специальному дивизиону.
А вот я суетиться не стал. Достал портсигар, вновь закурил, подставил лицо мелкой мороси. Спать хотелось просто невыносимо.
— Но кто мог подумать? — произнес Артур и сразу поправился: — Комиссар, и все равно так нельзя!
Я только поморщился и зашагал к припаркованной за воротами машине.
— Поехали в управление, нам тут делать нечего, — позвал за собой парня.
— У вас туфли в масле, — подсказал тот.
— Черт! — выругался я, вырвал из блокнота пустую страницу и принялся счищать с носка вязкую жижу. Уловил резкий запах алхимических реактивов и окликнул Левина: — Артур! Как думаешь, что это такое?
— Автомобильный реагент, — уверенно определил он. — Либо шланг лопнул, либо с муфтами проблемы.
Я указал на черную лужу и спросил:
— При такой утечке машина долго на ходу будет?
— В зависимости от модели, — пожал плечами Артур, — но в любом случае далеко не уедет.
— Проверь автомобиль судьи, — попросил я, сам подошел к воротам и сразу приметил темные кляксы на мокром асфальте.
— Тут чисто! — крикнул Левин.
— Поехали! — позвал я парня и спросил патрульного, на которого указал инспектор Крамер: — Вы на колесах?
— Так точно, — подтвердил тот.
— Давайте за нами.
Артур уселся за руль, я встал на подножку, хлопнул по крыше, и мы медленно покатили по дороге. Патрульная машина с четверкой полицейских внутри следовала за нами на некотором удалении.
Маслянистые пятна путеводной нитью темнели на сером асфальте, изредка марали дорожную разметку и расплывались радужной пленкой по лужам. К счастью, дождь едва-едва моросил и вода не успела окончательно смыть вязкий алхимический реагент.
Постепенно черные отметины начали попадаться все реже и реже, а когда мы поднялись на горку, с которой открывался вид на городской парк, они исчезли вовсе.
— Смотри съезды с дороги, — предупредил я Артура.
Долго искать не пришлось — вскоре среди деревьев мелькнул служебный проезд, перегороженный деревянным шлагбаумом. Рядом приткнулась давным-давно заброшенная сторожка.
Спрыгнув с подножки, я осмотрелся и без особого удивления обнаружил в траве сбитый замок.
— Машину они сюда загнали.
— Почему просто не бросили на дороге? — спросил Левин.
Я только плечами пожал:
— Либо рассчитывают впоследствии использовать, либо отпечатки уничтожить не успели. А может, автомобиль оформлен на кого-то из подельников. Раздобыть годный транспорт не так-то просто, знаешь ли.
Тут подъехали патрульные, и я махнул рукой вдоль дороги:
— Оставьте машину где-нибудь, только не на виду, и возвращайтесь, — затем достал с заднего сиденья барабанный карабин, накинул на плечо ремень переноски с запасным боекомплектом и попросил Артура: — Давай за ними.
Они отъехали, я зашел за сторожку и проверил винтовку, а после возвращения патрульных разбил их на две пары и отправил прочесывать парк по разные стороны петлявшей меж деревьев дороги. Сам в компании Левина отправился следом по чавкавшей грязью грунтовке.
План не ахти, да только не думаю, что всерьез стоит опасаться засады. Автомобиль либо сожгли, либо в кустах до ночи оставили. Караулить его никто не станет. А жаль.
С другой стороны, даже если просто отпечатки снять получится — уже неплохо…
Но в итоге все обернулось совсем по-другому.
После очередного поворота нам открылась небольшая полянка, посреди которой и в самом деле стоял брошенный автомобиль, вот только его передняя дверца оказалась открыта, и наружу из нее торчала чья-то туго обтянутая вытертыми до блеска брюками задница.
Я сделал Артуру знак замереть на месте, вскинул карабин и начал медленно и осторожно приближаться к машине. Расслышал плеск, уловил едкую вонь алхимического растворителя и понял, что гангстер пытается замести следы. Теперь бы его…
Не вышло. Закончив свои дела, грузный мужчина средних лет выдвинулся из салона, выпрямился и вдруг краем глаза уловил подозрительное движение.
— Замри! — потребовал я, стоило его руке нырнуть в боковой карман пиджака.
Но особой надежды на благоразумие гангстера не было. Инъекция вечности ему обеспечена при любом раскладе, а потому…
А потому, когда толстяк резко рванул из кармана оружие, я без колебаний выстрелил первым. Винтовочная пуля пробила плечо бандита, его простреленная рука обмякла, и револьвер впустую пальнул в землю.
Впустую? Как бы не так!
Вырвавшееся из салона автомобиля бесцветное пламя окатило гангстера жгучей волной и в один миг превратило человека в живой факел.
В лицо полыхнуло нестерпимым жаром, я поспешно прикрыл глаза ладонью и отступил на безопасное расстояние.
— Что случилось? — разинул Артур рот от удивления.
— Несоблюдение техники безопасности при работе с алхимическим растворителем, — пояснил я и закурил, рассчитывая перебить табаком вонь горелой человечины. Суетиться смысла уже не было: гангстер затих, а машина налетчиков превратилась в пылающую груду металлолома.
Вышедшие на полянку с разных сторон патрульные доложили, что поблизости больше никого нет; я оставил их караулить тело и в компании Артура отправился к припаркованному за оградой парка служебному автомобилю. Через диспетчера связался с инспектором Крамером, доложил ему о случившемся и развалился на сиденье в ожидании прибытия детективов дивизионов криминальной полиции.
Но первым, к моему немалому удивлению, из подъехавшей к парку полицейской машины выбрался Ян Навин.
Он с тоскливой гримасой оглядел размытую дождем грунтовку и ответил на вертевшийся у меня на языке вопрос:
— Дело об убийстве судьи перешло специальному дивизиону.
Я не стал акцентировать внимание на том, что в последнее время Ян завел привычку отождествлять специальный дивизион исключительно с собственной персоной, и лишь пожал плечами:
— Как скажешь. Я тебе еще нужен?
— Есть планы на сегодня?
— Капитан велел домой ехать.
— Тогда сами здесь разберемся, — решил Навин.
— И Крамер просил своих людей отпустить.
— Хорошо.
Дождавшись возвращения из парка патрульных, я забрался в автомобиль и попросил Артура:
— Увидишь телефонную будку, остановись.
Ну и денек! Не одно, так другое!
Хорошо хоть к машине подойти не успел, а то бы вспыхнул как спичка.
Заметив аптеку, я велел Левину припарковаться на обочине и выгреб из бумажника пригоршню заготовленных специально на такой случай четвертаков. Первым делом набрал апартаменты Томаса Соркина, но похитители до сих пор так и не вышли на связь. Пришлось достать блокнот и начать одного за другим обзванивать знакомых. По итогам переговоров записал десяток адресов и вернулся к машине.
Там махнул рукой дожидавшимся меня патрульным, забрался в автомобиль и сунул Левину вырванный из блокнота листок с заметками.
— Поехали!
— Опять? — обреченно простонал парень. — Это ведь незаконно!
— А что бы ты делал на моем месте, а? — нахмурился я. — Как бы ты поступил в таком случае?
— Мне это не нравится, — упрямо пробурчал Левин.
— Относись к этому проще. Поступил ряд сообщений о готовящихся преступлениях, мы обязаны их проверить. Вопросы?
— Нет вопросов, — сдался Артур, завел двигатель и спросил: — Куда сначала?
— Без разницы. Поехали!
И мы поехали. Наведывались в съемные квартиры и притоны, игорные заведения и букмекерские конторы, ремонтные мастерские и даже посетили похоронное бюро. Протрясли всех, кто так или иначе был связан с Аароном Малоем, но никто, абсолютно никто из них не смог подтвердить, что гангстер вернулся в Осень.
Под конец я уже сомневался, что Малой действительно в городе. Сложилось впечатление, что его просто используют как ширму, а на самом деле за веревочки дергает какой-то хитрец, сумевший перевести контроль над остатками «Синдиката» на себя.
После не самого приятного для владельца похоронного бюро разговора я вышел на улицу и только закурил, как меня окликнул выбравшийся из автомобиля Артур:
— Комиссар! Дежурный просил вас срочно позвонить Томасу Соркину!
Я выкинул окурок в урну и вернулся обратно.
— О нет! — простонал при виде меня хозяин заведения.
— Рот закрой, — попросил я, развернул к себе телефонный аппарат и набрал номер апартаментов Соркина. — Это Виктор.
— Они позвонили! — взволнованно произнес Томас. — Позвонили!
— Вы говорили с Анной?
— Нет, обещали дать ей трубку в следующий раз.
— Нехорошо.
— Неважно! Это неважно! — зачастил Соркин. — Они требуют, чтобы вы успокоились! Перестаньте доставлять людям неудобства, сказали они. Они угрожали. Угрожали вернуть Анну… по частям…
— Понял, — и я столь выразительно глянул на владельца бюро, что тот в испуге попятился к служебному ходу. — Не волнуйтесь, из-за меня проблем не будет, — сказал и повесил трубку.
Выходит, все же удалось прищемить Малою хвост? Но кто именно имеет на него выход? Впрочем, теперь это неважно, главное, что похитители вышли на связь. Скоро они объявят свои условия и дадут поговорить с Анной.
Нет никаких причин для беспокойства…
Нет?!
Черта с два!
Но и продолжать действовать вслепую никак нельзя. Слишком высок риск. Эти люди шутить не станут, если загнать их в угол, они, не задумываясь, выполнят свою угрозу…
От этой мысли меня передернуло, и, отпустив патрульных, я попросил Артура ехать в управление.
На обратном пути заглянули в «Пять рюмок», но Генри Путель вопреки обыкновению сегодня в баре не объявлялся.
Я купил там несколько лежалых тостов, попросил налить пару стаканчиков кофе, расплатился и вернулся к Артуру. Непривычно хмурый парень от угощения отказался, да оно и к лучшему — за время пути я умял поджаренные хлебцы с сыром и ветчиной до последней крошки.
На седьмом этаже оказалось непривычно людно. В холл из кабинетов вытащили рабочие столы, пробросили туда телефонные кабели, повесили на одну из стен доску. Пригляделся, на той — сплошь фотографии.
Леопольд Марон, Аарон Малой, гангстеры рангом поменьше.
Экстренное совещание, посвященное налету на дом судьи, напоминало сборную солянку: комиссары специального дивизиона, детективы дивизиона криминальной полиции, специалисты по организованной преступности. Особняком сидели капитан и его заместители, а выступал перед полицейскими не кто иной, как советник Гардин.
— Убийство судьи переполнило чашу нашего терпения! — прямо заявил он. — В мэрии принято решение создать оперативный штаб с целью скорейшего раскрытия этого вопиющего преступления! Вы должны как можно быстрее отыскать и арестовать виновных. А при необходимости — и уничтожить!
Подпиравший стену инспектор Крамер при моем появлении встрепенулся и выскользнул в коридор.
— Я бы на твоем месте не попадался на глаза капитану, — предупредил он.
— Что здесь делает советник?
— Ну, он возглавляет наблюдательный совет, — пожал плечами инспектор. — У судьи было много влиятельных друзей, они жаждут крови.
— Есть новости?
— Нет, Далин молчит как рыба, а других зацепок пока не появилось.
— А если надавить на Леопольда? Думаю, сумею его расколоть.
— Изобьешь телефонным справочником? — хохотнул Крамер и вытащил изо рта порядком изжеванную сигару. — Только тронь его, и адвокаты такой вой подымут, всем чертям тошно станет. Обернуться не успеешь, как все газетенки заголосят о полицейском произволе. Капитан на такое не пойдет, а тебя и так дивизион внутренних расследований на заметку взял. Не нарывайся лишний раз.
— Хорошо.
— Да! — вспомнил вдруг Петр. — Эрик Рой тебя с собаками разыскивал. Просил перезвонить.
— Понял.
— Нет, Виктор, — усмехнулся Крамер, — ты не понял. Эрик очень-очень сильно хотел с тобой поговорить. Позвони ему прямо сейчас.
— Так и сделаю.
И я отправился в кабинет. Убрал в оружейный ящик карабин, плюхнулся на стул, несколько раз глубоко вздохнул, а потом принялся крутить дребезжащий диск телефона, набирая номер бара «Фонарь».
— Виктор, Виктор, Виктор… — услышав мой голос, зачастил Эрик, как всегда делал в состоянии крайнего волнения. — У нас тут небольшая проблемка нарисовалась, Виктор. Без претензий к тебе, но все же ты за человечка поручился. Сам понимать должен, расклад крайне паршивый вырисовывается. При всем уважении…
— Говори прямо, что случилось, — потребовал я. — У меня времени в обрез.
— Карл Верст, — перешел Рой к делу, — проиграл двадцать кусков, а отдал только четыре. Нехорошо. Совсем нехорошо. Ты говорил, ему можно открыть кредит на двадцать штук, ты ведь говорил, так? А он твердит, что нет денег. И кому верить? Виктор, без претензий, но ситуация, откровенно говоря, нехорошая…
— Кому он проиграл?
— Ну… Э-э-э, — замялся Эрик. — Видишь ли…
— Будь добр, передай трубочку Полю, — попросил я, прекрасно понимая, что лишь Поль Лиман мог довести владельца бара до подобного состояния.
— Здравствуй, Виктор, — ровным голосом произнес Лиман. — Подозреваю, дело выеденного яйца не стоит и всему виной простое недопонимание. Ты говоришь, будто у человека есть деньги, он убеждает меня, что выжат досуха. Лично я больше верю тебе. И хочу получить свои деньги. Ты ведь понимаешь, что это дело принципа, да?
— У человека есть деньги, — очень спокойно произнес я, памятуя о том, что на визитках Поля Лимана отпечатано одно-единственное слово «мизантроп», — просто, возможно, он об этом просто не знает. Учитывая последние события, мы несколько выбиваемся из графика.
— Если ты просишь меня об отсрочке — это не проблема. Надо только ограничить предельный срок.
— Давай договоримся так: ты сегодня еще раз навестишь Карла и очень строго с ним поговоришь, а завтра он с тобой расплатится, и все будут довольны. Но если что-то пойдет не так, послезавтра я лично передам тебе всю недостающую сумму. Устраивает?
— У тебя есть в этом деле свой интерес? — сообразил Поль.
— Что-то вроде того. Так мы договорились?
— Разумеется, — не стал настаивать Лиман на немедленном возврате долга. — И, Виктор, если тебе нужна помощь, можешь на меня рассчитывать. Ну, ты понимаешь…
— Завтра. Завтра мне понадобится от тебя небольшая услуга.
— Ты знаешь, где меня найти.
— Знаю.
Я положил трубку, взглянул на часы и позвонил в контору Алекса Брига. Медиатор оказался на месте и первым делом спросил:
— Есть новости об Анне?
— Да, похитители вышли на связь.
— Уже легче! — шумно выдохнул медиатор. — Сколько они запросили?
— Конкретные условия пока не обсуждались, просто потребовали от меня поумерить пыл.
— Нужна помощь?
— Полученные от советника деньги у тебя?
— Да, а что?
— В предвыборном штабе Ланфорда социальной политикой и взаимодействием с профсоюзами занимается некто Карл Верст. На днях он крупно проигрался в карты Полю Лиману, на нем повисло шестнадцать тысяч долга.
— Вот ничего себе! — присвистнул Алекс.
— Карл по старой памяти обратился ко мне, но, понимаешь, своих забот полон рот. Я ничего конкретного ему не обещал, просто сказал, что, возможно, кто-то из моих знакомых согласится заплатить за него, а взамен попросит об ответной услуге.
— Совершенно случайно проигрался и обратился к тебе? — Бриг сложил одно с другим и усмехнулся. — С тобой чертовски приятно вести дела, Виктор!
— Ланфорд ратует за права тронутых. Если Карл сумеет пропихнуть в предвыборную программу тезис о равной оплате труда для тронутых и обычных работников, профсоюзные бонзы приползут к Гардину на брюхе.
— Еще бы! — фыркнул Алекс. — Все, я тебя понял. — И, уже явно записывая имя, он пробормотал: — Карл Верст, штаб Ланфорда…
— Выйди на него завтра, — посоветовал я. — Потом обратись к Каю Дворкину, он такую новость с руками оторвет.
— Завтра так завтра. Мне в любом случае надо хорошенько все обдумать.
— Все, бывай.
Кинув трубку на рычажки аппарата, я поднялся из-за стола, надел плащ и охлопал себя по карманам. Потом выключил свет и вышел в коридор. Проскользнув к лифту мимо холла, где до сих пор продолжалось заседание оперативного штаба, спустился на первый этаж и, как назло, наткнулся там на Леопольда Марона, который в сопровождении адвоката и пары плечистых охранников важно шествовал на выход.
— А! Специальный комиссар Грай! — расплылся тот в недоброй улыбке. — Я и не рассчитывал увидеться с вами так скоро!
Громилы смерили меня хмурыми взглядами, адвокат что-то быстро зашептал на ухо своему клиенту, но Лео отпихнул его и вальяжной походкой направился в мою сторону.
— В прошлую нашу встречу, — скривился он, — вы сделали ряд замечаний, которые мне не удалось прокомментировать. Сейчас не лучшее время для выяснения отношений, но в следующий раз…
— Уверен, что следующий раз будет? — перебил я младшего Марона. — Такими темпами ты раньше деда в крематорий отправишься.
— Я все понимаю, — вновь улыбнулся Леопольд. — У вас такое горе, такой стресс. Вы просто не способны сейчас к рациональному мышлению, эмоции зашкаливают. Понимаю. Любовь, любовь…
Нестерпимо захотелось свернуть этому напыщенному хлыщу шею, но вместо этого я лишь предупредил:
— Начнешь войну с Белым Кулаком — можешь считать себя покойником.
— Я вас услышал, — спокойно кивнул Марон. — Но вы заблуждаетесь на мой счет, специальный комиссар Грай. — Леопольд понизил голос, чтобы его не расслышал никто, кроме меня, и заявил: — Я могу залить улицы кровью, и мне ничего за это не будет. А знаете почему? — задал он риторический вопрос и постучал себя согнутым указательным пальцем по виску. — Да потому что в отличие от вас и ваших коллег я не полагаюсь на грубую силу, а имею обыкновение использовать свое серое вещество! Зря вы пытались настроить против меня людей. Я этого так не оставлю.
— Иди, пожалуйся дедушке, — столь же тихо произнес я в ответ.
Марон нацелил на меня палец, выдохнул:
— Пух! — и зашагал к выходу. — До скорой встречи, комиссар! — уже в дверях, развернувшись, крикнул он.
Вслед за Леопольдом и его свитой я вышел на улицу, достал портсигар, чиркнул спичкой по боковине коробка, закурил. А когда гангстеры укатили на сверкавшем свежей полировкой лимузине, оценивающе посмотрел на свою мелко-мелко подрагивавшую руку и выкинул едва начатую сигарету в урну.
Лео Марон — просто психованный щенок. Психованный щенок, который напрашивается на хорошую взбучку, но сейчас мне до него не добраться.
И, поймав такси, я продиктовал водителю адрес Томаса Соркина.
Сначала надо вытащить Анну, остальное подождет.
На этот раз телохранители Романа Волина дверь пентхауса не подпирали, да и самого его здесь не оказалось. Томас Соркин впустил меня и шаркающей стариковской походкой вернулся в гостиную. Прислугу он, судя по всему, уже отпустил.
Выглядел отец Анны — краше в гроб кладут. За прошедшие сутки он постарел лет на десять, а в волосах редкими отметинами забелела седина. Но больше всего изменился взгляд: привычное неодобрение всего и вся сменилось беспросветной тоской и столь лютой меланхолией, что мне сделалось не по себе.
— Больше звонков не было? — пройдя в гостиную, спросил я.
— Нет, — покачал Томас головой. — Кухарка приготовила ужин, посмотри сам.
— Позже. — Я налил в тумблер виски, добавил содовой и уселся в кресло напротив Соркина.
— Анна всегда отличалась своеволием, — глухо произнес он, — но у меня никогда не было с ней проблем. Никогда…
— С ней все будет хорошо. А вам надо отдохнуть. Я подежурю у телефона.
— Приходили из полиции, хотели оставить детективов. Выгнал их всех взашей, — безжизненно-монотонным голосом продолжил Соркин, но тут задребезжал стоявший на журнальном столике телефонный аппарат.
Томас явственно вздрогнул и поспешил ответить на звонок:
— Да?
И сразу принялся делать пометки на листке писчей бумаги, а потом вдруг передал трубку мне.
Я нервно сглотнул и произнес:
— Слушаю.
— Виктор, Виктор, — послышалось из динамика глухое шуршание приглушенного голоса, будто говоривший проложил микрофон сложенным в несколько раз носовым платком, — ты заставил нас всех сегодня поволноваться…
— Да неужели?
— Запомни! — немедленно перебили меня. — Выкинешь еще что-нибудь подобное, получишь подругу по частям. Ясно?
— Да.
— Вот и молодец. Завтра в десять позвоню и скажу, куда принести выкуп. Будь на месте. На встречу должен прийти ты, и только ты. Иначе сделка не состоится. Это понятно?
— Да.
— Помимо выкупа принеси кое-что еще…
— Что именно?
— От отца тебе достался обломок хрустального шара, — приглушенно прошуршал голос похитителя. — Понимаешь, о чем я говорю?
— Да… — выдавил я из себя.
— Принеси его, или сделка не состоится, — послышалось в ответ, а потом зазвучали короткие гудки.