— Слышал, что такое возможно, но вижу впервые! — заявил барон — единственный, кто, не считая десантников, не получил ни одной царапины. — Прошу простить моего племянника. Признаюсь, мы с ним думали, что вы просто богатые офицеры, оторвавшиеся от армии и ведущие себя как-то неестественно. Но такое! — Гурс имел в виду и гипноз Велта и боевое искусство землянина. Он был потрясен и не находил слов. — Я никак не ожидал, что воины Золотого Легиона встретятся мне здесь, в нашей глуши!!! Обещаю, что не я, не мой племянник не будем больше беспокоить вас пустыми вопросами… И, как только доберемся до города, буду счастлив пригласить вас, господа, на пир, по случаю нашей победы!

Толстяк был очень удивлен и доволен тем обстоятельством, что остался цел и невредим. Гибель двух охранников нисколько не беспокоила Гурса.

— Ваш племянник, кажется, ранен. — хмуро заметил ему Велт.

Латы на плече юноши были разорваны, и из глубокой раны, оставленной мечом, текла кровь, которую Делус с хладнокровием, делавшим ему честь, пытался остановить обрывками плаща погибшего солдата.

— Мой племянник — солдат — ничего страшного, переживет. — равнодушно ответил космодесантнику барон. Он жадно втягивал в себя жаркий воздух, словно приговоренный к смерти, помилованный перед самой казнью. — Да, а почему Ваш зверь сбежал — он ведь тоже мог быть полезен?

— Не мог! — огрызнулся Велт, оглядываясь на своего четвероногого монстра. — Мы сами справились. Не хватало еще, чтобы Ветра подстрелили в этой сумятице. Он следопыт, а не легионер.

Сергей все еще был окружен каким-то туманом. Он с ужасом поглядывал на несчастных, убитых его рукой. За один день он впервые в жизни совершил убийство и впервые в жизни влюбился с первого взгляда. От мысли о первом его тошнило, о втором — кружилась голова. Сознание того, что все происходящее с ним нереально, что все окружающие люди давным-давно умерли каждый своей смертью, мало успокаивало расстроенные нервы…

Следующие полтора часа пути оказались самыми тяжелыми. Только Велт и его пантера сохраняли прежнюю бодрость. Все остальные были измучены как физически, так и душевно. Небо уже окрашивалось в багровые краски заката, когда шестеро мужчин, девять гамасов и пантера наконец одолели подъем на высокий холм, поросший густым ельником — последнее препятствие перед выходом из долины. Оставалось только спуститься с холма и незамеченными выбраться на главную дорогу, выходящую из леса. На это ушло бы еще часа три, а люди и животные нуждались в отдыхе. Было решено сделать привал на опушке леса, откуда открывался прекрасный вид на лагерь противников власти Герцога и на высокую насыпь у входа в долину.

Велт и Сергей охотно согласились разделить припасы барона, перевозимые в седельных мешках его гамасов. Все отдыхали, наслаждаясь вечерней прохладой и слабым ветерком, обдувающем лица.

— Почему армия расвердцев закрылась в долине, как в крепости? Почему они не штурмуют стен города? — поинтересовался Велт у Делуса, прислонившегося в изнеможении к стволу старого дерева.

— Стены Каборса высоки. Ждут осадных орудий. Заняв Уирильский лес, бунтовщики перекрыли главную северную дорогу к городу. Возможно они надеются, что горожане сами откроют им ворота…

Толстый барон задремал, положив под голову свернутый плащ своего племянника. Два измученных солдата переговаривались некоторое время, сидя под кустом дикой розы, а потом последовали примеру своего господина.

Сергея ничего не интересовало и спать ему не хотелось. Он бездумно смотрел вдаль, бессмысленно пытаясь разглядеть внизу, в лагере, хрупкий силуэт зеленоглазой воительницы. Иногда голоса из лагеря долетали до его ушей, но это были грубые мужские шутки или окрики часовых…

— Вот они! — неожиданно услышал Сергей над собой голос Велта. Воспользовавшись тем, что и Делус заснул, десантник спустил на глаза прозрачную ленту, поддерживающую его волосы, и служившую на самом деле контактным устройством дальнего видения. Его глаза смотрели на север, в сторону скалистых утесов за лагерем. Как Сергей не старался, он не смог разглядеть ничего, кроме серого камня.

— Что там? — спросил он у Велта.

— Долгожданная армия Герцога.

— Армия?

Велт снял повязку и подал ее землянину.

При пятидесятикратном увеличении Сергей ясно увидел легионеров, спускающихся со скал по канатам. Выправка и слаженность действий указывали на регулярную армию. Вернув повязку, Велт заметил, что скалолазов маловато. Но уже невооруженным глазом можно было увидеть море копий и шлемов, размеренно двигавшихся с юго-запада, как раз с той стороны, где должны были находиться стены Каборса.

— Наконец-то! — это был голос проснувшегося барона. — Вот хитрецы — обошли лес с запада. А бедный Гурс чуть не умер под ножами этих мясников, никак не беря в толк, где же его защитники…

Ровные шеренги перестраивались в боевом порядке. Серебристое море быстро и синхронно меняло свой цвет, когда легионеры поднимали щиты, перебегая с места на место. Подобное зрелище на Земле можно было увидеть только на открытии летних олимпиад, когда из цветных флажков тысячи зрителей на трибунах образовывали законченные цветные картины. Но тут все было куда торжественнее, куда серьезнее, а в ритмичном стуке ног и звоне оружия чувствовался ужас приближения смерти. Легионы Герцога образовали несколько полос, параллельных насыпи противника, и замерли, поставив длинные прямоугольные щиты на землю. Затем пробелы между этими полосами заполнили легкие воины с луками и чем-то подобным на арбалеты, образовав как бы слоеный пирог. Вперед, за первую линию выкатились, запряженные гамасами, развернулись и остановились в ожидании команды большие метательные орудия, имевшие весьма грозный вид, несмотря на кажущуюся простоту конструкции. Фланги заняла нарядная кавалерия. Все эти передвижения делались в полном молчании, под скрип колес, шелест лат и бряцание мечей, а затем, вдруг, все совсем замерло, затихло, как затихает природа перед бурей.

Расвердцы тоже следили с высокой насыпи за подготовкой врага. Их лагерь ожил, между палатками суетились люди, строились отряды, объединялись в легионы.

— Течения Ворга! — пробормотал Велт. — Вот они, эти течения! Убивая, Сергей, ты не изменял истории — тем беднягам суждено было умереть сегодня, часом раньше или позже. От судьбы не уйдешь!..

— Чего они ждут? — нетерпеливо воскликнул барон, не видевший того, что видели Сергей и Велт, и не знавший, что в зарослях за лагерем сейчас строилась еще одна армия, спустившаяся с отвесных скал по канатам.

— Вы, дядюшка, ничего не понимаете в стратегии. — заметил давно проснувшийся Делус. — Штурмовать хорошо обороняемую насыпь — самоубийство!

Барон удостоил своего племянника только пренебрежительным взглядом.

— А вы как думаете? — обратился юноша к десантникам.

— Думаю, что тут будет не сражение, а резня. — заявил Велт, на что Делус удивленно поднял брови, а Гурс самодовольно кивнул.

В это время резкий свист разрезал наступившую в ожидании боя тишину. Это заработали метательные машины герцогских легионеров. Большие стальные диски, с острыми с зазубринами краями, вращались, а затем с силой срывались с особых катапульт и стремительно проносились над лагерем, неожиданно меняя траекторию, словно бумеранги земных туземцев, все еще вращаясь, стремительно падали вниз и, удерживаясь в восходящем воздушном потоке, разрывали полотна шатров, с легкостью срубая и молодые деревца и застигнутых врасплох людей. История Земли не знала такого оружия. Да и для Делуса оно было в диковинку — юноша с восхищением смотрел на переполох, поднятый в стане врага. Только видавший виды Велт следил за происходящим с пугающим равнодушием. Даже когда лезвие диска врезалось в плотные ряды защитников лагеря, еще не успевавших перестроиться, и застревало в круговороте разбрасываемых в разные стороны человеческих тел, взгляд космодесантника не менял своего холодного выражения…

Диски все еще срывались с метательных орудий, когда к ним присоединились настоящие тучи стрел, маленькие диски, выпускаемые ручными арбалетами и круглые глиняные кувшины с уже обыкновенных катапульт, которые либо разрывались с грохотом, либо раскалывались, и из них клубами поднимался белый ядовитый газ.

Непрерывный обстрел продолжался минут десять. В лагере слышались крики офицеров, пытавшихся сдержать панику. Затем ряды слоеного пирога герцогских войск расступились, пропуская прямоугольник пехотинцев, одетых во все черное и вооруженных одними широченными кривыми мечами. Этот прямоугольник рванулся к насыпи и скоро на ее верху разгорелось сражение.

— Черный легион! — потрясенно прошептал Делус. — Бессмертные солдаты… Говорят, что их души находятся далеко…

Сергей, вновь взявший повязку космодесантника и видевший битву словно в пяти шагах от себя, заметно изменился в лице. Он смотрел на серые с безумными фанатичными глазами лица воинов в черном. Защитники насыпи наносили им удар за ударом, обрубали руки, насквозь протыкали грудь, но черные легионеры продолжали неумолимо шагать вперед, а их страшные мечи одним ударом сносили головы. Непонятно было, какая сила заставляла искалеченные, полумертвые тела вновь подниматься и фанатично двигаться дальше… Перед Сергеем разворачивалось сейчас что-то похожее на фильм ужасов, но тем более страшное, что происходило на самом деле.

— Это же невозможно!!! — произнес землянин, в потрясении переходя на русский язык.

— Смотри! Нам еще не такое предстоит увидеть! — хмуро ответил Велт, который не мог знать, что видит Сергей, но догадывался о происходящем по крикам ужаса внизу и по словам Делуса.

За Черным легионом в строгом порядке двинулась основная армия. Высыпавшие из леса крестьяне и горожане были отрезаны стремительным ударом конницы…

Когда регулярные части перешли через насыпь, Черный легион неожиданно пропал — все его легионеры, словно по команде, пали замертво. С защитниками лагеря теперь сражались обыкновенные люди, но хорошо обученные и отлично вооруженные. Только теперь началось настоящее сражение.

Несмотря на большие потери, расвердцы сражались с исступлением, едва ли не большим, чем фанатизм черных легионеров. Они успели выстроиться в ровную фалангу и яростно защищали свои позиции, периодически сменяя первый ряд со вторым, второй с третьим, а третий с четвертым. Бой шел с переменным успехом. Незаметно, шаг за шагом, герцогские войска все же наступали.

И тут все изменилось. На стройную фалангу расвердцев напали с тыла. Напали отборные тренированные части, состоящие из людей достаточно сильных и смелых, чтобы преодолеть неприступные отвесные скалы. Никак не ожидавшие этого, воины Расверда потеряли былую уверенность. Им казалось, что противник прорвал где-то оборону и окружил их. Как всегда бывает в таких случаях, паника постепенно овладела людьми. Первые ряды фаланги все еще продолжали сражаться, не понимая доносящихся до них криков и не зная, что все уже кончено.

Через пять-десять минут фаланга рассыпалась. Отдельные отряды разбежались по лагерю, преследуемые сохраняющими боевое построение легионами герцогской армии. Только небольшая конная часть расвердского войска все еще сохраняла порядок. Продолжая драться, эта часть отступала к лесу…

Сергей ни на миг не переставал разыскивать Литу. Ее нигде не было. Землянин видел могучих богатырей в два метра ростом, загорелых и обнаженных по пояс, видел блистающих золотыми кружевами лат полководцев, видел почти безоружных пехотинцев в кожаных нагрудниках с медными пластинами, видел треугольные знамена обеих армий, видел совсем молодых знаменосцев, совсем мальчишек, для которых это сражение было первым и последним в жизни… Сердце Сергея обливалось кровью от бессильного ужаса, а со лба стекали струйки холодного пота. Он разыскивал среди хаоса сражения хрупкую фигурку Литы, и молился, чтобы с ней ничего не случилось, сам не понимая причины своего волнения. Как правильно заметил Велт, Сергей заболел — подхватил вирус — после нескольких минут общения с женщиной, которой он никогда не видел и не знал раньше и которой просто не существовало в его реальности, землянина била дрожь, у него кружилась голова, кожа горела, а воздух поступал в легкие рывками, такими порциями и в таком ритме, что можно было бы и задохнуться. И он ни на миг не задумывался, как поступит, когда поиск увенчается успехом…

Наконец землянин увидел ее. Ее роскошные, тонкой работы латы выделялись на фоне тяжелой брони окружающих мужчин. Она была в отряде, отбитом от отступающей верховой части, и утонувшем в волнах сиреневых касок герцогской кавалерии. В отряде было всего человек пятьдесят — крепких хорошо сложенных богатырей, среди которых Сергей заметил того усача, которого Лита назвала Кернгом. Усач яростно рубил во все стороны, и, на первый взгляд, даже казалось, что под такой защитой девушке нечего бояться. Сама Лита выглядела изнуренной и выбивалась из последних сил. Ее движения уже не были так быстры и уверены, как при встрече с землянином, а меч, куда более тяжелый, чем тот, что разлетелся от удара Сергея, двигался с трудом.

Сергей увидел, что от основной части к отряду Литы пытается прорваться молодой светловолосый полководец с непокрытой головой, но в усыпанной драгоценными камнями броне. Вероятно, именно он возглавлял отступавших. Но, несмотря на отчаянные попытки как основного отряда, так и пятидесяти человек Литы опять соединиться, их все дальше относило друг от друга людское море.

Неожиданно Лита вздрогнула и упала. Сергей не разглядел, что с ней случилось, но увидел встревоженное лицо красного от возбуждения усача. Землянин не выдержал. Сорвавшись с места с единственной целью спасти свою мечту, он стремглав понесся по склону, слыша за спиной, как Велт объясняет барону и его племяннику:

— До чего же горячий парень — совершенно не может видеть, как сражаются другие, и оставаться в стороне…