Глава 12
Захват

Очень скоро Стинову наскучило общение с Синди. Все разговоры с ней сводились главным образом к теме несправедливости, царящей в Сфере, и к тому, каким образом следует с этим бороться. Слушая девушку, Стинов только диву давался, каким образом в ее маленькой головке умещается столько всевозможнейшей белиберды. Порою ему казалось, что Синди сама не понимает того, что говорит. Какой смысл рассуждать о возможностях переустройства жизни в Сфере, если конечной целью иксайтов являлось ее уничтожение и возврат на Землю? С точки зрения Стинова, логики в таком двуедином подходе к проблеме как-то не просматривалось.

В отличие от Синди Игорь считал, что для человека вполне естественно заботиться в первую очередь о собственном благе. Задача же органов власти, по его мнению, должна была сводиться главным образом к тому, чтобы обеспечить человеку такие условия, при которых его собственные интересы будут совпадать с интересами большей части общества. И никакие возвышенные, объединяющие общество идеи и недостижимые идеалы, о которых постоянно твердила Синди, здесь были ни при чем.

Кроме того, Стинов не мог не заметить, что Синди все время пытается осторожно вытягивать из него информацию, которой, как она считала, он мог располагать. Не мудрствуя лукаво, она объясняла свой интерес простым любопытством. Но с каких это пор молоденькие девушки начали проявлять интерес к системам обеспечения безопасности Сельскохозяйственной зоны, кодам доступа к закрытым файлам или сведениям о распределении продуктов питания между отделами и секторами?

Больше всего Стинова раздражало то, что иксайты даже не пытались сделать его своим сторонником, а просто хотели использовать его, нимало не беспокоясь о том, чем может обернуться для него разглашение секретной информации. Синди была в их руках всего лишь инструментом – консервным ножом, который должен был вскрыть банку с деликатесом.

Если бы не договоренность с Шалиевым, Стинов давно бы перестал наведываться в сектор Бора. Куда приятнее было коротать вечера с Медлевым, в общении с которым у них были четко определены границы допустимой откровенности.

После первой же встречи с Синди, когда Стинов рассказал Шалиеву о длинноволосом Максе, тот предложил ему просмотреть секретный файл с информацией о иксайтах, находящихся в розыске. Очень скоро Стинов увидел на экране знакомое лицо. Макс Вейбер был объявлен в розыск как подозреваемый в совершении взрыва в центре развлечений сектора Ганди, в результате которого погибли двадцать три человека и более пятидесяти получили ранения. Вейбер считался первоклассным специалистом по электронным системам связи и слежения. Судя по имеющейся информации, он являлся руководителем одного из боевых отрядов иксайтов, занимающихся подготовкой и проведением террористических актов. Из того, что согласие на его арест дал даже официальный представитель иксайтов в Совете, следовало, что Вейбер в организации своей деятельности не особенно считался с мнением руководства. Именно такой человек и нужен был Шалиеву для осуществления задуманной операции.

В очередной раз Стинов договорился встретиться с Синди в небольшом баре, расположенном чуть в стороне от центрального прохода.

Когда он вошел в бар, то сразу же увидел Синди, сидевшую за столиком в дальнем углу. Посетителей в баре было немного, но, как обычно, динамики музыкального центра были выведены на предельную мощность. Звучала одна из современных поставангардистских композиций. Качество звука было настолько плохим, что невозможно было определить, что за инструмент выдает дикие, режущие слух завывания и пронзительные всхлипы.

Поприветствовав Синди взмахом руки, Стинов подошел к стойке и взял себе кружку пива и соленых орешков. Орешки были синтетическими, что, впрочем, не имело ровным счетом никакого значения, поскольку никто в Сфере никогда не пробовал настоящих.

– Ну, какие у нас на сегодня планы? – перегнувшись через стол и напрягая голос, чтобы быть услышанной, спросила его Синди.

Стинов молча пожал плечами и отхлебнул пива.

– Может быть, сходим в кино? – предложила Синди. – На днях появилась новая версия «Челюстей», переведенная в трехмерный контур. Те, кто видел, говорят, что впечатление потрясающее.

– Во сколько начало? – посмотрев на часы, спросил Стинов.

– На семичасовой сеанс мы уже опоздали. Следующий в девять.

– Ничего не получится, – с сожалением покачал головой Стинов. – К десяти мне нужно быть на рабочем месте.

– У тебя прежде не было ночных смен, – удивилась Синди.

– Поставки больших партий продовольствия всегда осуществляются ночью, когда можно использовать все грузовые лифты.

Стинов сделал глоток пива, чтобы смочить севшее от напряжения горло.

У Синди, привыкшей говорить на повышенных тонах, такой проблемы, похоже, не возникало.

– Большая партия продовольствия? – быстро переспросила она. – Куда ее отправляют?

– В сектор Лапласа, – ответил Стинов и раскусил зажатый в пальцах орех.

– Жилой сектор в зоне Комендантского отдела, – уточнила Синди. – И много продуктов?

– Месячная норма для всего сектора. Ночью, чтобы не мешать движению транспорта и не загромождать проходов, мы поднимаем груз в сектор и оставляем его до утра на центральном складе под охраной нескольких человек из местной службы безопасности. Утром хозяева сектора проверяют наличие продуктов по описи, производят расчет и распределяют продукты по хранилищам. Впрочем, это нас уже не касается. Наша задача – только перегрузить товар на склад сектора. – Стинов допил пиво и поставил пустую кружку на стол. – Так что в кино придется сходить в другой раз.

– Конечно, – быстро согласилась Синди. – У нас еще будет для этого время.

Постаравшись поскорее отделаться от Стинова, Синди вернулась домой и в абонентском файле инфо-сети общего пользования оставила сообщение для Макса, прочитав которое он должен был понять, что у нее имеется очень ценная и срочная информация.

Макс появился часа через полтора. Вид у него был усталый и вялый.

– Дай что-нибудь поесть, – сразу же потребовал он, упав на стул.

Синди выложила на стол приготовленные на завтрак сандвичи.

Поворошив пальцами предложенную закуску, Макс скроил недовольную физиономию. Он переделал бутерброд по собственному вкусу – сложил вместе два ломтика ветчины, положил на них кусок сыра и свернул все это в трубочку, внутрь которой затолкал порцию паштета.

– Соуса нет? – спросил он.

Синди отрицательно качнула головой.

Макс снова недовольно сморщил нос и затолкнул продукт своего кулинарного творчества в рот.

– Что у тебя за новости? – спросил он, пережевывая пищу.

– Стинов сказал, что сегодня ночью из Сельскохозяйственной зоны в сектор Лапласа будет доставлена месячная норма продовольствия. До утра груз будет храниться на общем складе под охраной нескольких комендантов.

Усталость мгновенно слетела с Вейбера. Его серые чуть раскосые глаза загорелись азартным огнем.

– Ты молодец, девочка, – потрепал он по плечу Синди. – Я же говорил, что этот информационник в конце концов выведет нас на стоящее дело!

Макс опустил вниз полку, на которой был установлен терминал инфо-сети, и пододвинул к себе клавиатуру. Включив моно-экран, он вошел в сеть, нашел нужный файл и проворно застучал пальцами по клавишам. Закончив печатать сообщение, он нажал кнопку ввода и с чувством выполненного долга откинулся на спинку стула.

– Готово! – промолвил он. – Сегодняшний день войдет в историю Сферы стабильности! Я думаю, что к полуночи мне удастся собрать человек тридцать. Рюйтель как раз приготовил взрывчатку, как будто знал, что она понадобится…

– Что ты задумал? – перебила его Синди. – Взорвать склад? Оставить целый сектор без продуктов питания? Тысячи людей окажутся обречены на голод.

– Ты слишком прямолинейно мыслишь, Синди, – с чувством собственного превосходства рассмеялся Макс. – Мы захватим склад с продовольствием и, угрожая взорвать его, обратимся к Совету со своими требованиями. Складской корпус – это закрытое со всех сторон, хорошо защищенное помещение. Три-четыре входа мы сможем контролировать без особого труда. Совету придется вести с нами переговоры, чтобы не допустить в Сфере нового продовольственного кризиса.

– А какие у нас требования? Отключить генераторы поля стабильности?

– Слишком круто берешь, – усмехнулся Вейбер. – Подобное требование Совет откажется выполнять даже под угрозой ядерного взрыва. Придумаем что-нибудь попроще, на что Совет в принципе мог бы согласиться.

– Например?

– Например, потребуем, чтобы сектор был передан под контроль иксайтов.

– Ты думаешь, Совет на это согласится? – скептически поджала губы Синди.

– По крайней мере начнет вести переговоры. И это затянется на несколько дней. Мы можем потребовать, чтобы наши условия было переданы в выпуске новостей инфо-сети. Таким образом мы заявим о себе на всю Сферу.

– И чем все это закончится?

– Возможно, в результате переговоров мы согласимся на выкуп. Оставив на складе заряд с радиодетонатором, мы сможем беспрепятственно покинуть сектор. А оказавшись в безопасности, подумаем, нажать на кнопку взрыва или нет.

– Ты все это придумал прямо сейчас? – восхищенно взглянула на Макса Синди.

– Детка, – усмехнулся тот. – Я готовился к этому всю свою жизнь.

Электрокары подтягивали рефрижераторные контейнеры к открытым дверям большого грузового лифта. Прежде чем отправить контейнеры в лифт, служащие Сельскохозяйственной зоны проверяли на них маркировку и вешали на скобы замков контрольные пломбы. Лифт поднимал контейнеры до уровня сектора Лапласа, где их снова переставляли на электрокары и везли на склад. Дежурные на складе принимали контейнеры по счету и указывали места, куда их следовало ставить.

Работа была привычной. Из большого числа занятых в ней людей лишь единицам было известно, что на этот раз продовольствия в контейнерах не было.

Иксайты стягивались к сектору Лапласа. Они перемещались небольшими группами по два-три человека, стараясь не привлекать к себе внимания.

В условленном месте каждый из них получил пакет со взрывчаткой и уложил его в неприметную хозяйственную сумку либо в солидный кейс делового человека, в зависимости от того, какой вид маскировки он для себя выбрал.

Прежде чем направиться к месту сбора, иксайты долго бродили по секторам, переходя с одного уровня на другой, время от времени заглядывая в ночные бары. Во время условной ночи на улицах жилых секторов было довольно безлюдно, и выявить возможную слежку не составило бы большого труда. Тем не менее иксайты проявляли предельную осмотрительность и осторожность.

О всех своих перемещениях иксайты информировали Макса Вейбера. Получая по связи, не входящей в контур общей инфо-сети, условные цифровые коды, Вейбер отмечал местонахождение всех двенадцати боевых групп на планшете электронного блокнота.

Когда все группы вышли на заданные позиции, Вейбер выключил моноэкран и захлопнул планшет.

– Ну, теперь наша очередь, – сказал он Синди, поднимаясь со стула. – Все двенадцать групп уже на местах.

– Значит, наша будет тринадцатой, – улыбнулась Синди несколько натянуто.

– Не забивай себе голову всякой чертовщиной, – недовольно скривил губы Макс. – Мы с тобой расстанемся в секторе Лапласа. Я отправлюсь на склад, а ты – на квартиру Рюйтеля. Держи ключ.

– Я хочу быть вместе со всеми, – попыталась возразить Синди.

– Детка, – Макс обнял девушку за плечи. – Мне нужен человек вне склада, которому я мог бы доверять. Ты будешь держать меня в курсе того, что происходит вокруг. Тебе придется труднее всех, потому что ты будешь одна.

– Если бы быть уверенными, что иксайты заглотили наживку.

Шалиев на секунду оторвал взгляд от моноэкрана, на котором постоянно появлялись новые данные, передаваемые агентами внешнего наблюдения, и посмотрел на Стинова, сидевшего за соседним столом. Игорь безразлично пожал плечами – ту часть разработанного Шалиевым плана, что зависела от него, он выполнил безупречно: иксайты получили точную наводку на объект, представляющий для них интерес.

– Судя по активности внесетевой связи в районе сектора наблюдения, Вейбер ведет интенсивные переговоры. Должно быть, со своими подручными. Все сигналы кодированные и пока не поддаются даже смысловой расшифровке.

Шалиев заметно нервничал, и это выливалось в чрезмерную болтливость. Зная за собой эту привычку, он пытался бороться с ней, но так и не достиг заметных результатов.

– Ну давай же, Вейбер, давай, – приговаривал он, поглаживая кончиками пальцев край клавиатуры. – Дай нам знать, что ты клюнул.

И в этот момент на экране появилась картинка, снятая на расстоянии с планшета электронного блокнота Вейбера, – план части сектора Лапласа с прямоугольником центрального склада в левом верхнем углу и звездочками, отмечающими расстановку сил иксайтов.

– Есть! – радостно хлопнул ладонью по столу Шалиев и подмигнул Стинову. – Он попался!

Стинов изобразил ответную улыбку и сделал глоток из чашки с остывшим кофе.

Через пятнадцать минут после полуночи в специальный секретный файл руководителя Комендантского отдела, предназначенный для особо важной информации, поступило сообщение с пометкой «Чрезвычайно срочно!!!».

Поднятый среди ночи с постели руководитель Комендантского отдела Никос Сафарин вскрыл файл на домашнем терминале инфо-сети. В сообщении говорилось о том, что сегодня ночью иксайты планируют произвести взрыв на центральном складе сектора Лапласа, загруженном месячной нормой продовольствия. Сообщение не было подписано, и отправителя установить не удалось, но то, что оно оказалось в особом файле руководителя, код доступа к которому имели лишь считанные единицы, говорило за то, что отнестись к нему следует с полной мерой серьезности. Продовольствие было самым дорогим товаром в Сфере стабильности. И если месячные нормы для жилых секторов Информационный отдел отпускал по вполне разумным ценам – на этом настаивал Совет сохранения стабильности, – то все, что поступало сверх установленной квоты, стоило баснословных денег. Потеря месячного запаса продовольствия чревата реальной возможностью голодного бунта в пострадавшем секторе.

За пятнадцать минут до часа ночи Никос Сафарин, одетый в безупречно отглаженный темно-синий цивильный костюм, решительной и быстрой походкой вошел в свой рабочий кабинет, где его уже ожидали представители всех служб отдела.

– Прошу извинить меня, господа, за то, что был вынужден поднять вас среди ночи, – сказал Сафарин, занимая место в начале длинного стола для совещаний. – Но сложившиеся обстоятельства требуют незамедлительных действий.

К четырем часам ночи последние контейнеры, прибывшие из Сельскохозяйственной зоны, были загружены на склад сектора Лапласа.

Дежурные, сделав последние отметки в картах приема товаров, разошлись по домам.

Пятеро оставшихся охранять склад комендантов заперли ворота и устроились в дежурке пить чай.

Через полчаса двое комендантов отправились проводить плановый обход склада. Из троих, оставшихся в дежурке, двое дремали, устроившись на узких, жестких кушетках. Последний, самый молодой из всех, вызвал на моноэкран игру «Диверсант», погрузился в кровавую и бескомпромиссную схватку с виртуальным врагом.

Игра настолько увлекла коменданта, что он не сразу обратил внимание на писк зуммера системы внешнего наблюдения. Нажав кнопку паузы, он перевел взгляд на монитор, транслирующий изображение с камеры над центральным входом. У ворот стоял, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, парень, одетый в спортивную куртку, с перекинутой через плечо сумкой.

Комендант включил микрофон внешней связи.

– В чем дело? – строго спросил он.

Парень у ворот поднял голову и посмотрел прямо в объектив следившей за ним камеры.

– Я из Информационного отдела, – сказал он. – Мы сегодня загружали к вам на склад наш товар.

Комендант, естественно, не помнил в лицо всех, кто сегодня успел побывать на складе.

– Тут такое дело, – замялся парень. – Потерял я где-то свой бумажник. А там у меня и удостоверение личности, и кредитка, и ключ от квартиры. Все обыскал – нигде нет. Должно быть, где-нибудь на складе обронил.

– Никакого бумажника мы не находили, – сказал комендант.

Он уже смотрел не на парня, а на моноэкран с игрой, оценивая сложившуюся позицию. Пока он уверенно выигрывал.

– Ты бы взглянул, может быть, где-нибудь валяется, – попросил парень.

– Слушай, приходил бы ты лучше днем, когда склад будет открыт, – недовольно поморщился комендант.

– Да что ж мне, на улице ночевать, – заканючил парень.

– А мне что, лазить под контейнерами, искать твой бумажник? – резко ответил комендант.

– Ну так пусти меня, я сам поищу. Я же и на работу завтра без удостоверения не попаду.

– Не положено, – подумав, ответил комендант.

– Да я и сам знаю, что не положено, – ныл, глядя в камеру, парень. – Но ты-то человек или кто? Войди в мое положение. Что я, контейнер на себе уволоку? Наверняка же бумажник где-то там валяется. Будь человеком, помоги. Я в долгу не останусь.

– Ладно, – согласился наконец комендант. – Только сначала зайди в дежурку, я твою сумку проверю.

– Конечно, о чем речь, – радостно улыбнулся парень.

Комендант повернул ручку на панели автоматического управления складским комплексом, и рядом со створкой ворот открылась маленькая дверца.

Парень сделал шаг через порог и исчез из поля зрения следившей за ним камеры. В следующую секунду он выхватил из расстегнутой сумки тяжелый металлический костыль и с размаха вогнал его в зазор между стеной и автоматической дверью. Следующим движением он достал молоток и тремя сильными ударами загнал костыль в гнездо на половину его длины.

Вздрогнув от неожиданного грохота ударов, комендант, как подброшенный, вскочил на ноги. Сквозь верхнюю прозрачную половину пластиковой перегородки он увидел размахивающего молотком парня у двери.

– Эй, ты что там делаешь! – закричал комендант.

Одновременно с этим он дернул ручку дверного привода.

Дверь дернулась. Надсадно взвыл движок привода. Омерзительно заскрежетал сминающийся металл. Мощности дверного привода хватило только на то, чтобы сдвинуть дверную плиту не более чем на пять сантиметров.

На пульте перед комендантом замигала красная аварийная лампочка. Продолжая в пустой надежде давить ладонью на ручку дверного привода, комендант свободной рукой ударил по клавише сигнала тревоги. Пронзительно завыла сирена, и по всему складскому помещению включилось полное освещение. Ничего не понимая спросонья, вскочили с кушеток двое отдыхавших комендантов.

Комендант, открывший иксайту дверь, схватил дубинку и выбежал из дежурки.

Парень у двери бросил молоток и сумку на пол. Теперь в каждой его руке было по большому крестообразному кристаллу с заостренными гранями.

Синтетические кристаллы представляли собой экзотическое, редко встречающееся оружие. Они применялись главным образом для метания, но ими можно было сражаться и в ближнем бою, используя как нунтэ. Оба способа требовали мастерства и постоянных тренировок, поэтому лишь считанные единицы умели обращаться с ними. Но зато в руках мастера кристаллы превращались в смертоносное оружие.

Раскрутив левой рукой кристалл над головой, иксайт бросил его в бегущего коменданта. Тот увидел летящую ему навстречу сверкающую молнию и инстинктивно вскинул руку, в которой держал дубинку. Должно быть, он родился в сорочке. Острая грань срезала конец дубинки, и, изменив направление полета, кристалл просвистел рядом с плечом коменданта, распоров рукав френча.

Не дожидаясь, когда иксайт кинет второй кристалл, комендант выдернул из ножен узкий метательный нож и бросил его снизу, лезвием вперед. Нож вошел иксайту в левое подреберье. Вскрикнув, парень выронил кристалл и, обхватив живот руками, сложился пополам. Сделав шаг вперед, он покачнулся и упал на пол.

Комендант подбежал к входу и, подцепив обрезком дубинки заклинивший дверь костыль, дернул его на себя.

Тяжелый удар в скулу отбросил его в глубь помещения. На какое-то время он потерял сознание. Когда же он снова пришел в себя и понял, где находится, иксайты уже заполнили всю площадку перед входом.

Их было около тридцати человек, и почти каждый принес с собой большую сумку или вместительный кейс. Двое иксайтов сразу же принялись вынимать удерживающий дверь костыль. Орудуя принесенными с собой инструментами, они легко справились с задачей, и дверь, гулко стукнувшись о косяк, захлопнулась.

Тем временем часть иксайтов, побросав свою поклажу у входа и вооружившись широкими тесаками и электрошокерами, направились к дежурке, из-за пластиковой переборки которой на них с изумлением и испугом смотрели ошарашенные коменданты.

Сбитый с ног комендант, про которого все как будто забыли, провел рукой по рассеченной скуле. Взглянув на перемазанную кровью ладонь, он вздрогнул и, упираясь пятками в пол, начал суетливо отползать за ближайший контейнер. Оказавшись вне поля зрения захвативших склад иксайтов, он вскочил на ноги и побежал по проходу между рядами составленных один на другой контейнеров.

Он рассчитывал добраться до расположенного у противоположной стены аварийного выхода, который можно было открыть вручную. Стараясь обогнать возможных преследователей, комендант бежал изо всех сил, так что сердце готово было выпрыгнуть из груди. И все время в ушах у него стоял непрекращающийся надрывный вой сирены.

Бег его был прерван внезапно. Из узкой щели между контейнерами на коменданта прыгнул человек, сбил его с ног и, придавив к полу, зажал рот широкой ладонью.

– Спокойно, – произнес ему на ухо тихий, уверенный голос. – Ситуация находится под контролем.

Державший коменданта человек ослабил медвежью хватку настолько, чтобы тот смог приподнять голову и осмотреться.

Его окружали люди, одетые в такую же, как и он, темно-зеленую форму комендантов.

Наблюдатель лежал на животе, вжавшись в узкий зазор между крышей жилого корпуса и перекрытием между секторами. На нем был халат-хамелеон с капюшоном. Днем подобная маскировка бывала не особенно эффективна, поскольку мимикрирующая материя при ярком свете могла неожиданно начать переливаться всеми цветами радуги, с головой выдавая прячущегося под ней шпиона. Однако в полумраке, полностью сливаясь с тенями, она служила идеальным прикрытием.

Человек отложил в сторону бинокль с цифровым фотоувеличением изображения, используя который он следил за тем, что происходит у ворот центрального склада, достал радиотелефон и вызвал из памяти номер. Едва слышно пискнул зуммер, известивший, что его готовы выслушать.

– Порядок, – тихо произнес человек. – Иксайты уже на складе. Я успел просканировать их сумки – они набиты тротилом.

– Отлично, – ответил ему тихий, на редкость невыразительный голос с другого конца линии. – Продолжай наблюдение. Дай комендантам немного поразвлечься, а потом сделай все, как нужно. Но не позже шести часов утра.