Глава 11
Чистка в секторе Коперника
Два мотоскейтера один за другим на скорости вылетели из-за поворота. Ехавший впереди резко затормозил, ударив ногой по заднику доски. Второй остановился, уперевшись руками приятелю в спину.
– Что за черт? – удивленно произнес он.
Проход впереди был перекрыт группой людей в камуфляжной форме, вооруженных электрошокерами и длинными жесткими плетьми, состоявшими из нескольких наборных металлических элементов, насаженных на гибкую ось.
– Эй, вы, двое! – указал на мотоскейтеров один из них. – Оставайтесь на месте!
Трое человек двинулись в сторону парней.
Мотоскейтеры быстро переглянулись.
– Я всю жизнь мечтал о такой встрече, – усмехнувшись, сказал один.
– Валим отсюда, – поддержал его приятель.
Развернув скейты и ударив по педалям приводов, ребята кинулись в соседний проход. Но, не проехав и сотни метров, они налетели на новый кордон. На этот раз люди, перекрывавшие проход, были одеты в темно-зеленую униформу комендантов.
– Да что им здесь надо! – крикнул на ходу ехавший первым мотоскейтер.
Выдернув из-под куртки заточенный металлический прут, он вывел скорость скейта на максимальную.
Оказавшийся на его пути комендант проворно увернулся от удара прута и, присев, с оттяжкой ударил мотоскейтера дубинкой по коленям. Перевернувшись через голову, парень полетел на мостовую. Вывернувшаяся из-под его ног доска ударила в стенку корпуса, подпрыгнула в воздух и, перевернувшись, упала на пол, бешено вращая колесами.
Второй мотоскейтер счел за лучшее остановиться.
Его тут же схватили и, завернув руки за спину, заставили упасть на колени.
– Эй, да что вы делаете! – закричал парень. – Это же не ваша зона!
– Тебя забыли спросить, – насмешливо произнес подошедший к нему комендант и неожиданно, почти без замаха, хлестко ударил стоявшего на коленях мотоскейтера раскрытой ладонью по лицу.
Голова парня дернулась в сторону. Из горла его вырвался захлебывающийся всхлип, и широкие струи алой крови потекли из расквашенного носа. Державшие мотоскейтера коменданты отпустили его руки, и парень рухнул на четвереньки. Несколько капель крови упали на блестящий носок сапога коменданта.
– Документы, – протянул руку комендант.
Не поднимая головы, парень провел ладонью по носу. Размазав кровь по щеке, он достал из внутреннего кармана куртки удостоверение личности и протянул его коменданту.
Комендант вставил карточку в щель портативного переносного идентификатора.
Тем временем его подручные перевернули на спину неподвижное тело упавшего мотоскейтера и обшарили его карманы. Найденные у него документы передали на проверку.
– На первый взгляд все в порядке, – сказал, проверив удостоверения, комендант. – Но все равно задержите этих двух придурков и отправьте на медицинское освидетельствование.
– Одного, – поправил начальника комендант, подавший ему удостоверение второго мотоскейтера. – Тот, что размахивал заточкой, свернул себе шею.
– Нам забот меньше, – безразлично пожал плечами старший комендант, передавая в руки помощнику документы мотоскейтеров и идентификатор.
Мотоскейтера с перемазанным кровью лицом и мертвое тело его приятеля оттащили в сторону.
Из-за поворота показалась группа людей в камуфляже. Возглавлял их низкорослый шеф службы безопасности Информационного отдела Гетри Стоянович.
– Рад видеть вас, господин Стоянович, – сделал приветственный жест рукой старший группы комендантов.
– Не могу сказать того же самого, господин Строп, – информационник мрачно посмотрел снизу вверх на подтянутого, стройного коменданта, одетого в новый, с иголочки мундир.
– Вы решили лично возглавить операцию? – не обращая внимания на явное недружелюбие Стояновича, улыбнулся Строп. – Должно быть, в секторе Ломоносова тоже командовали вы?
– А что, собственно, произошло в секторе Ломоносова? – не слишком старательно изобразил непонимание Стоянович.
– Ну-ну, господин Стоянович, – продолжая улыбаться, покачал головой Строп. – Вы прекрасно понимаете, о чем идет речь. От имени руководства нашего отдела я хочу сказать, что мы считаем инцидент в секторе Ломоносова досадным недоразумением. С нашей стороны, несомненно, было ошибкой довериться такому человеку, как Галкин.
Стоянович посмотрел на блестящие сапоги коменданта.
– Вы испачкались кровью, – сказал он.
– Надеюсь, что сегодня это будет последняя кровь, – ответил на его замечание Строп. – Буду рад, если наша совместная операция послужит началом долговременного и взаимовыгодного сотрудничества. Мы ведь оба профессионалы и всегда сумеем договориться между собой. Против общей угрозы нужно действовать сообща.
– Не обольщайтесь, господин Строп, – по-прежнему не принимая дружеского тона, ответил Стоянович. – Если бы не инициатива господина Бермера, который решил заручиться поддержкой Совета, я прекрасно обошелся бы и без вашей помощи.
Строп развел руками.
– Надеюсь, что мы вам по крайней мере не помешаем, – с иронией заметил он.
– Ваши люди успели занять исходные позиции? – по-деловому поинтересовался Стоянович.
– Все сделано в соответствии с договоренностью, – перестал улыбаться комендант. – Отряды, численностью по десять человек каждый, блокируют все пять лифтов сектора – три пассажирских и два грузовых. В случае крайней необходимости они отключат лифты. В местах, где противник может попытаться проникнуть в систему воздуховодов, расставлены посты. Также выявлен и взят под контроль пробитый в стене лаз, ведущий в соседний сектор. Шесть взводов заняли исходные позиции по периметру указанных вами объектов и только ожидают команду, чтобы начать атаку.
– Вы не забыли передать своим подчиненным приказ Совета – по возможности стараться обойтись без насилия?
– Конечно, – предельно серьезно ответил Строп. – Но в случае организованного сопротивления, связанного с угрозой для жизни людей, нам все же придется прибегнуть к оружию.
– Я тоже так думаю, – коротко кивнул Стоянович.
– Ни секунды не сомневался, господин Стоянович, что нам удастся найти взаимопонимание, – снова улыбнулся комендант.
Стоянович даже не попытался изобразить ответную улыбку.
– Если у вас все готово, – он посмотрел на часы, – начинаем операцию через пять минут.
Строп жестом подозвал помощника и взял у него модуль связи.
Все отряды и группы, участвующие в операции, получили предупреждение о пятиминутной готовности. Ни одного ответного сообщения, извещающего о каких-либо непредвиденных обстоятельствах, не поступило.
Ровно через пять минут по проходам, ведущим к бывшим складским корпусам, двинулись отряды боевиков. По проходам, идущим параллельно центральному, навстречу друг другу двигались подразделения комендантов. Информационники прочесывали перпендикулярные им проходы, направляясь от центральной к дальней стене сектора.
Трое информационников, возглавляемые Хуком, ворвались в маленькую закусочную.
– Всем лечь на пол! – крикнул Хук.
С левой руки он кинул в сторону стойки бумеранг, который, сбив ряд бутылок, сделал петлю и упал к ногам информационника.
Толстый лысый хозяин заведения нырнул под стойку. Четверо неопрятно одетых мужчин неопределенного возраста, сидевшие кружком за маленьким столиком, удивленно уставились на вошедших. Их замутненное алкогольными парами сознание отказывалось воспринимать происходящее. Один из информационников ударом ноги опрокинул стол и, схватив за шиворот одного из выпивох, швырнул его на пол, лицом под ноги. Остальные, по-прежнему не понимая, что, собственно, происходит, попадали сами.
Другой боевик, перепрыгнув через стойку, выволок оттуда насмерть перепуганного хозяина.
– Мутанты в твоей забегаловке водятся? – спросил он, хорошенько встряхнув толстяка.
Тот с перепугу не мог выговорить ни слова и только мелко тряс головой. Лицо его сделалось багровым от прилившейся крови. Казалось, вот-вот толстяка хватит удар.
Хук с напарником обшарили подсобные помещения и вытащили оттуда посудомойку в грязном, засаленном халате.
– По мне, так все они вылитые мутанты, – усмехнувшись, заметил один из боевиков.
Сдав задержанных подоспевшему второму эшелону, состоявшему из собиравших пленных комендантов, информационники двинулись дальше по проходу, заваленному мусором и мятыми обрывками разноцветного упаковочного пластика.
Группа боевиков, двигавшаяся впереди команды Хука, взломала встретившуюся на пути запертую дверь. За дверью находилось большое помещение с двумя длинными обеденными столами, окруженными колченогими табуретками и кособокими стульями. На потолке косо висела единственная осветительная панель с расколотым колпаком. Три находившиеся в комнате женщины, увидев людей в камуфляже, бросились к лестнице, ведущей через дыру в потолке на второй этаж.
– Стоять! – крикнул один из незваных гостей.
Прыгнув вперед, информационник схватил последнюю, не успевшую добежать до лестницы женщину за руку и развернул к себе лицом. То, что он увидел, заставило привычного, казалось бы, ко всему бойца в ужасе отшатнуться назад. Лицо женщины было покрыто багровыми, воспаленными шишками, похожими на большие ягоды малины. Верхняя губа, настолько короткая, что не закрывала ряда желтых редких зубов, раздваивалась посередине. И у нее был только один глаз. На месте второго равномерно, в такт ударам сердца пульсировала розовая перепонка.
Воспользовавшись замешательством информационника, женщина схватила со стола широкий хлебный нож и взмахнула им у него перед лицом. В этом была ее ошибка. На подобные действия тренированный боец службы безопасности отвечал моментально, не задумываясь. Коротким взмахом гибкой металлической плети информационник выбил из руки женщины нож. Второй удар плети должен был располосовать противнику лицо, но рука, занесенная для удара, замерла в воздухе. Информационник схватил женщину за плечо и, толкнув, заставил сесть на табурет.
– Черт бы побрал этот Совет, – едва слышно процедил он сквозь стиснутые зубы. – С бабами драться послали.
На втором этаже находились двенадцать детей в возрасте от пяти до тринадцати лет. Загнав их в угол, женщины готовы были собственными телами защищать маленьких, несчастных уродцев.
– Успокойтесь, – поднял руку информационник, первым поднявшийся наверх. – Вам не причинят никакого вреда. Хотите вы того или нет, но вас поместят в изолятор. Лучше сделайте это по собственной воле, потому что в противном случае мы будем вынуждены применить силу.
То же самое происходило по всему периметру оцепленного квартала. Информационники и коменданты врывались в помещения и вытаскивали всех находившихся там на улицу. Команды, собиравшие задержанных, сопровождали их к расположенному неподалеку от центрального прохода большому полупустому ангару.
Временами боевики встречали неорганизованное сопротивление. Но выбить забаррикадированную изнутри дверь или обезоружить мутанта, машущего секирой, как дровосек, для опытных бойцов не составляло большого труда. За все время продвижения вперед лишь двое информационников были легко ранены брошенными из укрытий дротиками и в тяжелом состоянии был отправлен в госпиталь комендант, которому выскочивший из-за двери мутант вонзил в грудь копье.
Мутанты пытались спастись бегством, но охотники уверенно гнали свои жертвы в одном направлении, постепенно прижимая их к стене корпуса.
Когда мутанты поняли, что им уже некуда бежать, они начали сопротивляться с отчаянием обреченных. Еще несколько боевиков были тяжело ранены. Теперь, не желая понапрасну рисковать, нападавшие, не входя в помещения, забрасывали их дымовыми гранатами и просто ждали, пока задыхающиеся от едкого дыма мутанты не выбегали на улицу.
Хук со своей командой остановился возле квадратной двери с низкой притолокой. Тяжелая металлическая дверь была надежно заперта. Хук прилепил к центру двери серую коробочку вибрационной мины, нажал кнопку детонатора и сделал шаг назад.
Просканировав материал, микропроцессор мины выбрал нужную частоту колебаний и задействовал генератор. Не прошло и минуты, как с грохотом лопнули не выдержавшие напряжения металлические петли и тяжелая дверная плита упала на пол.
За дверью находилась примитивно оборудованная химическая лаборатория. Полки шкафов вдоль стен были заставлены пластиковой посудой и упаковками с реактивами. На покрытом керамической плиткой химическом столе в центре комнаты была собрана громоздкая система для перегонки. Рядом стоял аппарат, предназначенный для четырехступенчатой фильтрации.
Хук первым ворвался в помещение. Брошенный умелой рукой серповидный летающий нож вонзился ему в левое плечо. От боли Хук заскрежетал зубами. Ударом телескопического копья, удлинившегося в полете, Хук пригвоздил к полу тщедушного карлика, метнувшего летающий нож.
В помещении находился еще один мутант с непомерно раздутым, похожим на бочку телом. Он вскинул вверх короткие, словно обрубленные руки и открыл рот, собираясь что-то крикнуть, но дротик, брошенный вбежавшим следом за Хуком информационником, вошел ему в глаз и, пробив кость глазницы, впился в мозг. Мутант умер прежде чем упал на пол.
Хук выдернул засевший в плече нож. Внимательно осмотрев его загнутое под необычным углом лезвие, он удивленно хмыкнул и рукавом обтер с ножа кровь.
– Первый раз вижу такую модель, – показал он оружие своим партнерам. – Должно быть, местная разработка.
С любовью коллекционера, доставшего редкий экземпляр для своего собрания, Хук убрал ранивший его нож в подсумок. Только после этого он наложил на руку жгут и, достав индивидуальную аптечку, начал обрабатывать рану.
Трое других информационников, ожидая, когда он закончит перевязку, разбрелись по комнате.
– Посмотрите, что я нашел! – воскликнул вдруг один из них.
Он выволок из-под стола большую, тяжелую коробку и, опрокинув ее, вывалил на пол целую гору пастилок характерного розоватого цвета.
– Вот чем, оказывается, они здесь промышляют! – Информационник со злостью пнул носком ботинка перевернутую коробку. – Нелегальный эфимер!
– Сволочи, – сказал, поворошив таблетки ногой, другой информационник. И тихо добавил: – А ведь мне этих мутантов вначале даже жалко стало. Думал, и без того им в жизни не повезло, так еще и мы…
– Если б хотели жить спокойно, то жили бы в изоляторе, – сказал Хук.
Придавив ногой тело мертвого карлика, он выдернул из него копье и одним широким взмахом смахнул на пол половину того, что находилось на столе.
– Остальным займемся потом, – сказал он. – Пошли, надо заканчивать чистку.
Отряд Хука не успел еще выйти на улицу, когда в секторе внезапно погас свет – вскрыв потолочное перекрытие, мутанты перерубили центральную линию энергоснабжения.
Через несколько секунд включилось аварийное освещение. Тусклые фонари горели только на перекрестках и в тех местах, где прежде находились главные входы в корпуса. Узкие проходы, стиснутые расположенными близко друг к другу стенами, тонули во мраке.
В последней надежде мутанты бросились на прорыв сразу по нескольким направлениям, рассчитывая пробиться к лифтам. Вооружившись кто чем мог, они набросились на отряды боевиков, блокирующих улицы.
Информационники, готовившиеся к подобным ситуациям во время многочисленных тренировок, организованно отступили и укрылись в зданиях. Пропустив мутантов, которые неслись вперед, не видя в темноте врагов, они ударили им в спину, когда те оказались на освещенном пространстве. Не выходя на свет, информационники планомерно уничтожали их на расстоянии, забрасывая метательным оружием.
Менее опытные коменданты встретили бегущих на них мутантов лобовым ударом. Смешавшись в кучу, ориентируясь лишь по отчаянным крикам и воплям раненых, мутанты и коменданты вслепую размахивали оружием по сторонам, нанося удары то в пустоту, то по чьим-то телам. В полной темноте, не имея возможности отличить своего от противника, каждый старался только удержаться на ногах. Упавшие были обречены на гибель под ногами сражавшихся.
Кровавая бойня закончилась лишь тогда, когда в проходах появились посланные Стояновичем боевики из отрядов второго эшелона с мощными ручными фонарями.
Окончательную очистку сектора от мутантов решено было отложить до того времени, когда будет восстановлено освещение. Специально посланные команды собирали раненых. Убитых стаскивали к центральному проходу и грузили на подъезжавшие электрокары.
Стоя чуть в стороне от места, где складывали трупы, Стоянович меланхолично жевал гамбургер.
– Самое время, чтобы перекусить, – раздраженно произнес подошедший к нему Строп.
– Могу и вам предложить, – невозмутимо ответил Стоянович. – По-моему, мы неплохо сегодня потрудились.
– Мы понесли непредвиденные потери, – Строп нервно сжал руки в кулаки.
– Надо уделять больше времени подготовке личного состава, – усмехнулся Стоянович.
– Не бахвальтесь попусту, Стоянович! – повысил голос Строп. – Вы думаете, что ваших людей погибло меньше?
Стоянович засунул в рот последний кусок гамбургера и вытер пальцы о штанину.
– Хотите пари? – предложил он, насмешливо глядя на коменданта. – Если окажется, что соотношение потерь информационников и комендантов больше, чем один к пяти, я подаю в отставку. В противном случае в отставку подаете вы. Идет?
– Идите вы к черту, Стоянович! – в сердцах воскликнул Строп, прибавив к этому еще и витиевато закрученное ругательство.
Стоянович усмехнулся и взмахнул рукой, подзывая стоявший в стороне электромобиль.
– В правление, – сказал он шоферу, усаживаясь на заднее сиденье.
Центральный проход – грузовой лифт – сектор Эйнштейна. Стоянович вышел из машины только у парадного подъезда правления Информационного отдела.
– Господин Стоянович! – вытянулся в струнку стоявший возле дверей охранник. – Вас уже несколько раз вызывал господин Шалиев.
Стоянович злорадно хмыкнул, поднялся на второй этаж и прошествовал в свой кабинет. С большого, занимавшего полстены стереоэкрана на него смотрел первый помощник руководителя отдела.
– Кто дал вам право самовольничать, Стоянович?! – Лицо Шалиева было багровым от ненависти и гнева. Он даже не пытался, как обычно, сохранять хотя бы видимость самообладания. – То, что вы учинили в секторе Коперника, – прямое нарушение приказа, полученного вами от меня! И я этого просто так не оставлю! На этот раз вам придется отвечать за самоуправство!
Стоянович сел в кресло, вытянул ноги и сложил руки на груди. Он смотрел не на стереоэкран, а на его левый нижний угол. Ему не нужно было видеть лицо Шалиева – он и без того прекрасно знал, какое у него сейчас выражение. И это не могло его не радовать.
– В чем, собственно, дело, господин Шалиев? – едва заметно скосил он левый глаз на первого помощника руководителя отдела. – В чем именно вы меня обвиняете?
– Я приказал вам только наблюдать за колонией мутантов, а не уничтожать ее!
– Вопрос о чистке в секторе Коперника я согласовал с господином Бермером, – Стоянович говорил медленно, растягивая слова, как если бы объяснял прописные истины какому-нибудь недоумку. – Он вынес его на Совет и получил «добро» на проведение совместной операции с представителями спецслужбы Комендантского отдела.
– Почему я узнаю об этом только после окончания операции? – гневно влепил кулаком по крышке стола Шалиев. – Вы считаете для себя возможным действовать у меня за спиной? Вам же было известно, что я собираюсь использовать мутантов в своей операции!
– По-видимому, господин Бермер решил, что столь незначительное дельце, как ликвидация нелегального поселения мутантов, недостойно вашего внимания, – ядовито оскалился Стоянович. – Вы же у нас стратег. А убирать мусор – дело чернорабочих.
Шалиев подался вперед, так что лицо его заняло весь экран.
– Вы хотите неприятностей, Стоянович, и вы их получите, – задыхаясь от гнева, отрывисто произнес он и выключил связь.
Стоянович вместе с креслом развернулся к столу и вытянул руки перед собой. Под левую ладонь ему попалась авторучка, и он двумя пальцами переломил ее.
– Я таким, как ты, головы для разминки сворачиваю, – тихо и спокойно произнес шеф безопасности.
Шалиев же был вне себя от бешенства. Цепной пес Стоянович позволил себе гавкнуть на хозяина! Он не только подал голос, но еще и зубы оскалил!
Герхард Бермер, некогда инициативный и азартный боец, создавший структуру Информационного отдела в том виде, в каком она существует и поныне, заложивший основу его благосостояния и могущества, к настоящему времени превратился в чисто номинального руководителя. Годы и болезнь притупили его разум, некогда острый, как лезвие Оккама. Теперь его хватало только на то, чтобы представлять свой отдел в Совете сохранения стабильности. Являясь первым помощником Бермера, Шалиев с полным на то основанием рассчитывал, что в ближайшее время, когда старику станет невмоготу выполнять и эту почетную обязанность, он займет первое место в руководстве отдела.
Стоянович, конечно же, не претендовал на то же место, что и Шалиев. Он умел реально оценивать свои силы и возможности. Должность шефа безопасности его вполне устраивала. Но он ясно видел и то, что Шалиеву его стиль и методы работы резко не нравятся. Отсюда для него следовал вывод, что в тот же день, когда руководителем отдела станет Шалиев, он свое место потеряет. И, не дожидаясь сего рокового дня, Стоянович начал действовать первым.
Операция по ликвидации колонии мутантов в секторе Коперника, которую Стоянович провернул в обход Шалиева, была всего лишь пробным шаром. Если ответа на это его самовольное действие не последует, то в ближайшее время начнется крупномасштабная кампания по дискредитации первого помощника Бермера.
У Шалиева давно уже руки чесались разделаться со Стояновичем – коротышка раздражал его своей заносчивостью и полнейшим непониманием того, что умение манипулировать людьми, управлять ими исподволь так, чтобы они и сами этого не замечали, во много раз ценнее, нежели навык того, как проламывать им головы. Но Стояновича надежно прикрывал Бермер, испытывавший к нему какую-то почти бессознательную привязанность. Пока Бермер оставался у руля, нечего было и пытаться в открытую выступить против шефа безопасности. Единственное, что мог сейчас предпринять Шалиев, это попытаться укрепить свои позиции настолько, чтобы, когда придет время, ни у кого даже сомнений не возникло, кто должен стать новым руководителем отдела.
Усилием воли Шалиев подавил новый приступ гнева.
Вместе с ним в кабинете находился ассистент. Пристроившись возле угла стола, он тихо сидел, сложив руки на коленях, и ожидал указаний шефа. Достаточно было и того, что он был свидетелем перепалки со Стояновичем. Ни к чему показывать подчиненным, что кто-либо способен вывести их шефа из равновесия.
– Принеси мне кофе, – попросил ассистента Шалиев.
Когда тот вернулся с чашкой свежеприготовленного кофе, Шалиев уже полностью взял себя в руки.
– Ну, и каких же успехов достиг в результате своей операции Стоянович? – спросил он, размешивая ложечкой сахар в чашке.
Ассистент достал из папки лист распечатки.
– Задержаны сто сорок шесть мутантов, девяносто семь – убиты.
– И неизвестно, сколько еще успели разбежаться по Сфере, – прокомментировал сообщение Шалиев.
– Уничтожена подпольная лаборатория по производству нелегального эфимера, – добавил ассистент.
– Можно подумать, что она единственная, – усмехнулся Шалиев. – Каковы потери?
– У нас погибли пять человек. Плюс двенадцать раненых, трое из которых находятся в критическом состоянии. У комендантов убиты тридцать два человека. О количестве раненых не сообщается.
– Получается, что Стоянович подставил не только меня, но заодно и комендантов. Что ж, на этот раз он достиг поставленной перед собой цели. – Шалиев протянул ассистенту бумаги, с которыми тот пришел к нему час назад. – Держи. Доблестными усилиями Стояновича вся наша предварительная работа сведена на нет. Если бы не его самодурство, нам удалось бы крепко прижать хвост производственникам. Теперь, после того как они сами дали согласие на проведение чистки в секторе Коперника, доказывать что-либо бессмысленно.
Шалиев осторожно сделал глоток из чашки и разочарованно покачал головой. Кофе на его вкус был слишком сладким.
– Берем в разработку иксайтов, – Шалиев поставил чашку на стол. – Это дело мы должны провернуть чисто, без сучка и задоринки. Вмешательство Стояновича с его убогими методами здесь будет совершенно неуместным. Так что постарайся, чтобы никому, за исключением тех, кто будет непосредственно занят в работе, ничего не было известно о планируемой операции. Завтра вечером, часам к восьми, вызови ко мне Стинова. Пришла пора ему поработать.
