Глава 10
Своя игра

На плантации только и разговоров было, что о вчерашней вылазке иксайтов, сообщение о которой уже появилось в утреннем информационном выпуске.

Закончив смену, Стинов воспользовался терминалом инфо-сети общего пользования, чтобы оставить для Шалиева сообщение о своем местопребывании, и, не заходя домой, отправился в сектор Бора. Сначала он хотел позвонить Синди и договориться о встрече, но, подумав, решил, что, пожалуй, лучше будет нанести неожиданный визит и отметить, как отреагирует на него девушка. Обстоятельства их знакомства нельзя было назвать обычными, поэтому новая встреча должна была определить дальнейшие взаимоотношения.

Сектор Бора, контролируемый Комендантским отделом, представлял собой стандартный набор жилых корпусов. Был он в меру неряшливым, в меру замусоренным и сверх всякой меры шумным. Здесь, как и в других жилых секторах, в центральном проходе, оборудованном движущимся тротуаром, была сосредоточена основная масса заведений, обеспечивающих население питанием и развлечениями. Как и положено, витрины подмигивали прохожим разноцветными огнями и, зазывая клиентов, изощрялись в причудливости рекламных картинок. Но почему-то все двери, выходившие в проход, были настежь распахнуты, и из каждой рвались на улицу оглушительные музыкальные ритмы. Мощные динамики, включенные непременно на предельную мощность, транслировали самую разнообразную музыку, от классической камерной до новомодного джампа. Никогда прежде не интересовавшийся музыкой Стинов поймал себя на том, что прекрасно знает многие композиции, обрывки которых слух вычленял из аудиохаоса, а зачастую может даже назвать конкретного исполнителя.

Вряд ли обилие громкой музыки объяснялось тем, что в секторе Бора находился Отдел искусств. Тем более что сопровождавшие музыку движущиеся голографические картины за стеклами витрин отличались поразительным безвкусием, а порою так просто были настолько вульгарны, что ни о какой эстетике и речи быть не могло.

Стинов доехал до 43-го прохода и без особого труда нашел секцию, в которой жила Синди. Комната располагалась на третьем этаже жилого корпуса, спрятанного в самом конце бокового прохода.

На звонок Стинова никто не ответил. Позвонив еще раз и снова не дождавшись ответа, он вышел на улицу. Вернувшись в центральный проход, он зашел в небольшое кафе на углу. Должно быть, по причине ограниченности внутреннего пространства музыка в нем звучала не так громко по сравнению с тем, что творилось вокруг. Это была фортепьянная версия классического регтайма. В кафе находился только один посетитель – забившийся в дальний угол старик в натянутом по самые уши ядовито-зеленом бархатном берете.

Стинов подошел к кассе и постучал по стойке ребром кредитной карточки. Пожилой краснолицый хозяин поднял на него усталый взгляд. Непомерно расширенные зрачки сразу же выдавали в нем любителя нелегального эфимера. Конечности его двигались плавно и как будто с некоторым усилием, так, словно преодолевали сопротивление какой-то чрезвычайно плотной среды. Зацепив пальцами карточку Стинова, он воткнул ее в контрольную щель кассового аппарата.

– Двойная оплата, – сообщил хозяин.

Голос его звучал вяло, но достаточно громко, чтобы перекрыть давящую на уши музыку. Двойная оплата Стинова не удивила. В любом секторе существовала разница цен для тех, кто проживал в нем постоянно, и для случайных гостей. Стинов заказал чашку кофе и, получив ее, сел за столик возле открытой двери, так чтобы видеть интересующий его проход.

Ждать ему пришлось недолго. В чашке его еще оставалось кофе, когда он увидел Синди, неторопливо идущую по неподвижной полосе тротуара. На ней была короткая коричневая юбка из обработанной под кожу синтетики и жилет из того же материала. Рядом с ней шел худой, долговязый парень, довольно неряшливого вида, с длинными волосами. Спортивные штаны и майка с длинными рукавами были размеров на пять больше того, что подошел бы парню, и висели на нем бесформенной грудой тряпья.

Стинов подхватил со стула сумку и выбежал на улицу.

Синди и сопровождавший ее парень уже повернули за угол, когда Стинов окликнул их. Девушка стремительно обернулась. В тот момент, когда она узнала Стинова, на лице ее за одно мгновение промелькнули выражения удивления и испуга. Однако ей быстро удалось взять себя в руки, и она приветливо, хотя и несколько натянуто, улыбнулась Стинову.

Игорь перепрыгнул через движущиеся полосы тротуара и подбежал к Синди.

– Привет, – сказал он.

– Здравствуй, – девушка протянула руку, затянутую в узкую черную перчатку.

Спутник Синди оказался старше того возраста, что дал ему Стинов, наблюдая издали. Ему было лет тридцать пять, а то и больше, если судить по глазам, глубоко запавшим и безмерно усталым. Длинноволосый смотрел на Стинова недружелюбно – похоже было, что с первого взгляда они оба не понравились друг другу.

Стинов не удостоил приятеля Синди большего, чем короткий, неприязненный взгляд. Повернувшись к девушке, он молча протянул ей сумку.

Взяв сумку, Синди попыталась сгладить возникшую неловкость.

– Это Игорь, – представила она Стинова длинноволосому. – Я тебе о нем рассказывала.

– Интересно, что же ты про меня рассказала? – натянуто улыбнулся Стинов.

– То, как мы встретились, – сказала Синди. И быстро добавила: – Максу можно доверять.

– А, так его зовут Макс, – покосился на длинноволосого Стинов.

Макс продолжал угрюмо молчать.

Снова возникла неловкая пауза.

– Может быть, пойдем в кафе? – Синди с надеждой посмотрела на Макса, затем на Стинова. – Там можно спокойно поговорить.

– Спокойно? – Стинов с сомнением хмыкнул. – Я посидел в кафе всего несколько минут, и у меня уши заложило.

На этот раз усмехнулся Макс.

– Я пойду домой, – сказал Игорь девушке. Макса он даже не удостоил взгляда. – Я вернул тебе все, что был должен.

Синди хотела было что-то сказать, но Стинов, взмахнув на прощание рукой, шагнул на движущуюся в сторону лифта ленту тротуара. Встреча прошла не так, как он рассчитывал, но в целом он остался ею доволен.

Вечером Синди связалась с ним по инфо-сети.

Стинов звонку не удивился – он предусмотрительно оставил в сумке с вещами карточку со своим кодом вызова.

– Извини, что так получилось, – сказала Синди.

– Не бери в голову, – ответил Стинов. – Все нормально.

– Может быть, зайдешь завтра? – предложила Синди. – Если мы точно договоримся о времени, то я обязательно буду дома.

– Зачем? – удивился Стинов. – Разве у нас еще остались какие-то нерешенные вопросы?

– Но я ведь даже не успела тебя поблагодарить, – сказала Синди.

– Ты считаешь, что я этого заслужил?

– Конечно.

– Хорошо, я приду завтра, – согласился Стинов.

Все складывалось как нельзя лучше. Ему не пришлось даже проявлять навязчивость.

На следующий вечер, прежде чем отправиться в сектор Бора, Стинов в своем секторе купил коробку пирожных и бутылку легкого столового вина – стеснения в средствах он не испытывал, но и не имел привычки тратить деньги попусту.

Синди открыла после первого же звонка, словно ждала у двери. На ней была та же одежда, что и вчера. И те же самые перчатки на руках.

Комнатка у нее была совсем маленькая. Кровать, которая сейчас была поднята и убрана в стену, в разобранном виде занимала, должно быть, все свободное пространство. Даже простенький терминал инфо-сети был установлен на подвешенной к потолку полке, позволявшей поднимать терминал вверх, когда он был не нужен.

– А где же Макс? – с деланным удивлением посмотрел по сторонам Стинов.

– Макса сегодня не будет, – ответила Синди.

– По-моему, я ему не понравился, – покачал головой Стинов.

– Вовсе нет, – возразила Синди. – Он просто привык относиться настороженно к незнакомым людям.

– И с чего он такой настороженный?

Синди оставила вопрос Стинова без ответа.

– Пойдем куда-нибудь? – спросила она.

– Если тебе известно место, где не грохочет музыка, то с удовольствием, – ответил Стинов. – Но вообще-то я кое-что принес с собой.

Он поставил на стол принесенное угощение.

– Если ты не любишь музыки, то придется остаться дома, – улыбнулась Синди. – Или перебраться в другой сектор.

– Я лично предпочитаю домашний уют, – аккуратно подтянув брюки, Стинов сел на стул. – Но неужели в секторе Бора нет ни одного более или менее тихого местечка?

– Ни одного, – уверенно покачала головой Синди. – Не найдешь, сколько ни старайся.

– И чем же объясняется столь неумеренное пристрастие местных жителей к громкой музыке? – спросил Стинов, раскладывая пирожные на поданную девушкой тарелку. – На мой взгляд, это уже напоминает некую манию.

– В секторе Бора находится Отдел искусств, – напомнила Синди.

– И что с того? Не все же здесь поголовно увлечены музыкой? Да и тот грохот, что здесь повсюду звучит, трудно назвать музыкой.

– Люди искусства во все времена отличались свободомыслием.

– Вольные мысли чаще рождаются под аккомпанемент ритмичного рева?

– Мыслями надо с кем-то делиться. А громко звучащая музыка дает уверенность, что никто посторонний тебя не услышит.

Стинов удивленно посмотрел на Синди.

– Ты это серьезно?

– Конечно, – ответила та.

– Ну, знаешь… – Стинов только руками развел. – Дело, оказывается, даже хуже, чем я думал. Это уже не мания, а паранойя.

– Может быть, в зоне, контролируемой Информационным отделом, все обстоит по-иному… – начала объяснять Синди.

– Я жил и в комендантском секторе, – перебил ее Стинов. – И ни разу не замечал, чтобы меня кто-нибудь подслушивал.

– Наверное, ты просто не обращал на это внимания.

– Ты только представь себе, сколько потребовалось бы аппаратуры, места для ее размещения и людей, занимающихся прослушиванием, для того чтобы знать, о чем разговаривают за каждым столиком во всех заведениях сектора! Да для этого одна половина населения должна постоянно слушать, что говорит другая!

– Может быть, – не стала спорить Синди. – Но отдельное прослушивание разговоров тех, кем особенно интересуется комендатура, вполне возможно. А поскольку жители нашего сектора любят выпить и почесать языками, то предпочитают делать это в таком месте, где никто посторонний их не услышит. После того как стали пользоваться популярностью кафе и бары, в которых звучала громкая музыка, пришлось и остальным, борясь за клиентуру, прибавить звук.

Стинов удивленно покачал головой. А собственно говоря, что еще можно было ожидать от витающих в облаках эстетов? Наверняка разговоры их не настолько взрывоопасны, как им самим хочется думать. Ну, а уж если играть в скрывающихся от преследования властей инакомыслящих, так почему же не делать это у всех на виду, получая удовольствие по полной программе? Существует ведь десятка полтора более простых, спокойных, а главное, надежных способов обезопасить себя от прослушивания. Если в этом есть реальная необходимость.

– И кем же у вас интересуются коменданты? – стараясь выглядеть серьезным, поинтересовался Стинов.

– Например, иксайтами.

– Это нормально, – улыбнулся Стинов. – Иксайты – это мусор, который давно пора вымести из Сферы.

– Я, между прочем, тоже иксайт, – обиженно вскинула голову Синди.

Стинов щелкнул пальцами и направил указательный на собеседницу.

– Не стоит гордиться собственной глупостью.

Синди была удивлена и несколько растеряна. Она рассчитывала, что разговор с новым знакомым пойдет в ином ключе. Ей казалось, что человек, помогший ей скрыться от «безопаски», должен был тайно поддерживать идеи иксайтов. А он вместо этого сидит напротив нее и ухмыляется. И ухмылка его скорее насмешливая, нежели сочувственная.

– В таком случае, почему ты спас меня?

Стинов наклонился к уху девушки и очень тихо прошептал:

– А разве сейчас ты не боишься, что тебя подслушивают?

Синди отрицательно покачала головой и, взяв со стола, передала Стинову небольшой цилиндрик, похожий на тюбик губной помады.

– Это глушилка, – сказала она. – Забивает все микрофоны в радиусе пяти метров.

– Самоделка, – презрительно фыркнул Стинов. – Серьезные спецслужбы снабжают подслушивающие микрофоны устройством, которое в ответ на работу глушилки дает один короткий и мощный ультразвуковой сигнал, мгновенно выводящий из строя блокирующую систему. Да так аккуратно, что хозяин глушилки считает, что она по-прежнему исправно работает.

– Откуда тебе это известно? – насторожилась Синди.

Девушку беспокоило то, что с самой первой встречи ей никак не удавалось понять характер Стинова или даже хотя бы просто уловить его настроение. В один момент он выглядел наивным и простым, а через секунду начинал казаться коварным и опасным. Он словно бы одновременно был и добрым, и злым, и раздраженным, и уверенным в себе, и растерянным… Синди терялась, не зная, чего ожидать от него через минуту? Как реагировать на его замечания? Принимать ли их всерьез или относиться как к шуткам?

– Откуда ты знаешь про глушилки? – снова спросила она.

Стинов на пару секунд растерялся, отчего пауза несколько затянулась. Он просто автоматически выдал информацию, которая в нужный момент всплыла из потаенных глубин его сознания, не думая о тех последствиях, которые она может за собой повлечь. Теперь нужно было как-то выкручиваться. Причем сделать это следовало так, чтобы у Синди не осталось никаких подозрений. Иначе следующего приглашения в гости ждать придется очень долго.

– Я тебе расскажу, откуда мне это известно, только если ты пообещаешь, что все останется между нами, – тихо, умело изображая нерешительность и сомнение, произнес Стинов. – Дело в том, что я не хочу, чтобы из-за меня возникли неприятности у одного очень хорошего человека. Договорились?

Синди быстро кивнула.

– У меня есть знакомый – имени его я, естественно, называть не стану, – который любит в свободное от работы время путешествовать по инфо-сети, – указал пальцем на поднятый к потолку терминал Стинов. – Особое удовольствие он получает, вскрывая закодированные файлы. Он ни на кого не работает, а делает это просто из любви к искусству. Ну, а поскольку у него все же возникает необходимость поделиться с кем-то своими победами, то иногда он рассказывает мне кое-что из того, что ему удалось выудить.

Синди расслабилась. У нее тоже были знакомые хакеры, поэтому объяснение, предложенное Стиновым, показалось ей вполне убедительным.

Стинов почувствовал, что ему верят. Он взял со стола бутылку, распечатал ее и наполнил вином приготовленные пластиковые стаканчики.

– Я вообще-то предпочитаю пиво, – сказал он. – Но готов выпить вина за установившееся взаимопонимание.

Синди взяла протянутый стакан.

– Я так и не поняла, почему, относясь к действиям иксайтов с явным неодобрением, ты тем не менее помог мне скрыться?

– В тот момент я видел перед собой не злодея-иксайта, а маленькую, беззащитную девочку, полузадохнувшуюся в ядовитом дыму. – Стинов выпил и поставил на стол пустой стакан. – Это было не обдуманное решение, а мгновенный импульс.

– А потом? – не отводя пристального взгляда, спросила Синди. – Потом тебе не было страшно? За себя?

Стинов задумчиво провел пальцем по краю стола.

– Должно быть, есть чувства сильнее страха, – медленно произнес он. – Ведь и тебе, наверное, было страшно, когда ты ползла по трубе воздуховода с упаковкой динамита на поясе.

– Меня поддерживало сознание того, что я делаю нужное дело, – сказала Синди.

– Высокая идея? – усмехнулся Стинов. – Глупости. Все идеи создаются для того, чтобы заставлять людей двигаться в выбранном кем-то направлении. А вот когда ты вырываешься из-под власти идеи и совершаешь поступок, противоречащий всем и вся, тогда начинаешь чувствовать, что выбрался из людского муравейника. Только тогда становишься личностью и обретаешь свое собственное, неповторимое лицо. В такие моменты кажется, что становишься центром Сферы, которая вращается вокруг тебя. И нужно удержаться в этом центре, чтобы не оказаться смытым и раздавленным потоком наполняющих Сферу тел. – Стинов сделал короткую паузу, чтобы снова наполнить стаканы вином. – Ты никогда не сможешь убедить меня, что устраивать саботажи и взрывы иксайтов заставляет не гипертрофированное самомнение, а нечто иное. Сколько вас? Наберется ли хотя бы один процент от общего населения Сферы? И тем не менее вы упорно стараетесь заставить всех идти тем путем, который выбрали сами. Кстати, в своем стремлении вы даже не оригинальны. В истории уже совершались попытки силой заставить людей быть счастливыми.

– Иксайты используют тактику террора, потому что не имеют возможности использовать легальные методы борьбы, – попыталась возразить Синди.

– А с кем, позволь спросить, вы боретесь? – подался вперед Стинов. – Со всеми жителями Сферы?

– Мы боремся с системой, которая превратила Сферу стабильности в резервацию человечества. Люди должны жить на Земле, а не в замкнутом пространстве.

– А с чего ты взяла, что на Земле будет лучше? Ты уверена, что на Земле, после всего того, что там произошло, можно жить?

– По расчетам наших экспертов за прошедшее время, даже если все население Земли погибло, на планете должен был восстановиться экологический баланс.

– Да ты же сама не веришь тому, что говоришь, – поморщился Стинов. – Что могут знать какие-то там эксперты о том, что сейчас творится на Земле? Не так давно я работал в Архивном отделе и уверяю тебя, если бы меня очень хорошо попросили, то я смог бы вывести твою родословную от Иисуса Христа или от Понтия Пилата – на выбор.

– Мне больше нравится Пилат, – улыбнувшись, сказала Синди.

– Мне тоже, – кивнул Стинов.

– Ну раз уж мы хоть в чем-то сошлись во мнениях, давай прекратим наш спор, – Синди сделала движение ладонью, словно перерубила невидимую нить. – Хотя бы на время. Я еще даже не попробовала пирожное.

– С таким серьезным аргументом трудно не согласиться, – рассмеялся Стинов. – Честно говоря, я и не пытался тебя ни в чем убедить. Скорее просто надеялся разобраться в собственных мыслях. С некоторых пор у меня в голове творится черт знает что.

– Надеюсь, не с того дня, когда мы встретились? – шутливо ужаснулась Синди.

– Нет, это началось чуть раньше.

Стинов взял со стола тарелку с пирожными и протянул ее Синди. Девушка левой рукой взялась за кончики пальцев правой, собираясь стянуть перчатку, но, бросив быстрый взгляд на гостя, почему-то передумала. Рукой, затянутой в перчатку, она взяла с тарелки пирожное и надкусила его.

Стинов как-то неопределенно хмыкнул и поставил тарелку на стол.

– Есть в перчатках – это тоже местная традиция? – спросил он.

– Нет, это только моя причуда, – ответила девушка. – Тебя это смущает?

– Может быть, и смутило бы – если бы я не знал, что у тебя есть привычки и похуже.

– Например? – поинтересовалась Синди.

– Например, носить при себе мачете. – Синди улыбнулась и потянулась за новым пирожным. – И водить дружбу с мутантами.

Рука девушки застыла в воздухе.

– Значит, ты видел мутантов, – севшим голосом произнесла она.

– И не только видел. Трое из них пытались меня прикончить.

– Этого не может быть, – уверенно тряхнула головой Синди. – Мутанты никогда никому не причиняют вреда. Наоборот, они стараются оставаться незамеченными.

– Возможно, они приняли меня за шпиона.

– Все равно они не стали бы тебя убивать. Возможно, те, с кем ты встретился, просто хотели тебя напугать.

– В таком случае им это удалось, – усмехнулся Стинов. – Я удирал оттуда со всех ног.

– Этого не должно было случиться, – едва слышно произнесла девушка.

Стинов ничего не сказал в ответ, наблюдая за реакцией Синди, которая нервно сжимала затянутые в перчатки пальцы.

– До сих пор мутанты чувствовали себя спокойно в секторе Коперника, – сказала, глядя в пол, Синди. – Они никому не желают зла, просто хотят жить, как и все люди.

– Успокойся, – Стинов положил ладонь на руку девушки. – Если бы я собрался рассказать кому-нибудь о мутантах, то мне пришлось бы объяснять и то, каким образом я оказался в их поселке.

Синди несколько раз быстро кивнула, словно бы соглашаясь со Стиновым, но было похоже, что известие о том, что он видел мутантов, потрясло ее.

– По-моему, первая наша встреча с тобой происходила веселее, – попытался шуткой разрядить обстановку Стинов.

Синди подняла на него совершенно несчастный взгляд.

– Я, конечно, не иксайт и дружбы с мутантами не вожу, но, поверь мне, я совсем не плохой парень, – снова попытался успокоить ее Стинов. – Ты вполне можешь доверять мне.

– Я знаю, – тихо сказала Синди.

– Откуда появились мутанты в секторе Коперника? Это те, кто выжил после нападения бешеных на изолятор?

– По большей части да. Только на изолятор напали не бешеные. Это были люди из какой-то спецслужбы, которые решили покончить с мутантами раз и навсегда. К счастью, мутанты были готовы к такому повороту событий, и у них были намечены пути к бегству. К тому же в Сфере постоянно появляются новые мутанты.

– Конечно, ведь у мутантов тоже бывают дети.

– Не только по этой причине, – покачала головой Синди. – Само поле стабильности является мощным мутагенным фактором. Опасности подвергаются все, кто постоянно находится на расстоянии менее десяти-пятнадцати метров от него. А как тебе должно быть известно, от стен крайних секторов до границы поля всего-то чуть больше метра.

– Ты хочешь сказать, что об этом никому не известно? – Стинов с сомнением покачал головой.

– Конечно же, известно. Но плотность населения в Сфере и без того огромная. Если создавать буферную зону по всему периметру Сферы, то куда переселять тех, кто сейчас в ней живет?

– Я впервые слышу об этом. – Стинов все еще отказывался верить тому, что рассказывала Синди. – Это больше похоже не на правду, а на очередную уловку иксайтов.

– Все подтверждено исследованиями, данные которых засекречены, – сказала Синди. – Мне рассказал об этом отец, который занимался изучением проблемы мутаций в Сфере стабильности.

– А что связывает мутантов с иксайтами?

– Ничего, – покачала головой Синди. – С мутантами связана только я одна.

Резким движением она сдернула с руки перчатку и показала Стинову ладонь с растопыренными пальцами. Пространство между третьими фалангами пальцев было затянуто тонкими розовыми перепонками.

Брови у Стинова непроизвольно поползли вверх.

– Так, значит, ты тоже?..

– Да, – Синди стянула перчатку со второй руки и обе кинула на стол. – Я тоже мутант. Изменение не слишком заметное, поэтому мне удалось, подделав медицинскую карту, обосноваться в обычном жилом секторе. Однако, чтобы ненароком не выдать себя, приходится все время носить перчатки.

– А удалить перепонки нельзя? – спросил Стинов.

– Наверное, можно. Но не в домашних же условиях.

– Поэтому тебе и пришлось оставить занятия живописью, – догадался Стинов.

– Держать кисть или карандаш рукой в перчатке не очень-то удобно, – грустно улыбнулась Синди. – К тому же и у преподавателей начали возникать вопросы.

– Послушай, но если в Сфере постоянно появляются новые мутанты, то должны существовать и изоляторы для них.

– Возможно, что такие изоляторы существуют, только о них мало кому известно. Но также не исключено, что спецслужбы отделов просто устраняют новоявленных мутантов, чтобы не привлекать к проблеме лишнего внимания.

– Значит, именно это обстоятельство, – Стинов осторожно коснулся пальцем ладони девушки, – заставило тебя присоединиться к иксайтам?

– Может быть, – пожала плечами Синди.

– А кто-нибудь из твоих соратников знает о том, что ты… не совсем такая, как все?

– Нет, я никому об этом не говорила. А что?

– Тебе не кажется, что если бы иксайтам стало об этом известно, они тут же сдали бы тебя властям. Точно так же, как кто-то продал тебя и твоих приятелей, когда вы пытались добраться по воздуховодам до силовых установок.

– Ты хочешь сказать, что нас предали? – недоверчиво посмотрела на Стинова Синди.

– А ты думаешь, что я просто так прогуливался с электрошокером у стены, когда ты свалилась мне на голову? Нет, дорогая моя, нас заблаговременно расставили у тех мест, где вы могли вылезти.

Синди прикрыла глаза рукой, пытаясь в памяти восстановить все события того рокового дня.

Стинов решительно бросил на стол пустой стакан и схватил девушку за руку.

– Слишком много новостей для одного дня, – приложив некоторое усилие, он заставил ее подняться на ноги. – Давай-ка надевай свои перчатки, и пойдем куда-нибудь развлечемся. Можно даже местную чумовую музыку послушать. Только заранее тебя предупреждаю, что танцевать я не умею и не люблю.

Длинноволосый Макс заявился поздно вечером, когда Синди уже собиралась ложиться спать. Костюм из синтетической кожи она сменила на короткий домашний халат.

– Я думала, что ты сегодня уже не придешь, – сказала она, открывая дверь и пропуская Макса в комнату.

Макс присел на край разобранной кровати.

– Не смог побороть любопытство, – осклабился он. – Хотелось поскорее узнать, как прошло твое первое свидание с информационником.

– По-моему, неплохо, – сказала Синди, присаживаясь на стул. – Он показался мне немного странным.

– В каком смысле?

– Я так и не смогла понять его отношения к тому, что происходит в Сфере. Хотя мы говорили с ним о многих очень серьезных вещах.

– Ты уверена, что он не шпион?

– Больше, чем прежде, – ответила Синди. – Шпионы не ведут себя так, как он. Он вовсе не стремится сойтись с иксайтами поближе. Напротив, он пользуется любой возможностью, чтобы выразить свое презрение к нам.

– Каков же тогда смысл его действий?

– Этого я как раз понять и не смогла, – Синди задумчиво намотала прядь волос на палец. – Его суждения по любому вопросу сводятся только к тому, насколько близко он касается лично его. Он очень многое знает, весьма эрудирован, но, как мне кажется, абсолютно лишен внутреннего мира. Он живет в ритме тех событий, что разворачиваются вокруг него. Оказавшись на гребне событий, он разовьет бурную деятельность, которая, я думаю, будет весьма продуктивной. По крайней мере для него самого. Но если его лишить внешних раздражителей, то он совершенно спокойно уснет.

– У тебя сложился почти законченный образ, – усмехнулся Макс.

Протянув руку, он взял оставшееся на тарелке пирожное и целиком затолкнул его в рот.

– Это всего лишь общее впечатление, – покачала головой Синди. – Возможно, ошибочное. Я даже не могу объяснить, на чем оно основано.

– Он заморочил тебе мозги, – прожевав пирожное, изрек Макс.

– Не думаю, – снова покачала головой девушка. – По крайней мере, это не входило в его планы.

– Ты даже успела разузнать его планы? – с деланным изумлением вскинул руки Макс.

– Это как раз не составило большого труда. Потому что у него нет никаких планов.

– Ты в этом уверена?

– Во всяком случае, они не выходят за границы намерений любого мужчины, идущего на свидание.

– Надеюсь, он вел себя прилично? – Изображая озабоченность, Макс насупил брови.

– Не волнуйся, – недовольно дернула плечом Синди. – Он умеет ухаживать вежливо и неназойливо.

– Как, он уже успел влюбиться в тебя?

– Мне удалось сделать гораздо больше – я сумела заставить его жалеть меня.

– Что ж, тебе виднее, как обходиться с этим типом. Когда вы снова с ним встречаетесь?

– Мы не договаривались, но у него есть код моего терминала инфо-сети, и он обещал связаться со мной. В крайнем случае я и сама могу ему позвонить.

– Позвони обязательно, – Макс по-отечески похлопал Синди по лежавшей на столе руке. – Не упускай этого парня, Синди. Возможно, нам представится случай использовать его в своих интересах. Даже при всей его нелюбви к иксайтам. Только не напирай на него слишком сильно. Иначе он может замкнуться.

– Ты еще будешь меня учить, – усмехнулась Синди.

– Ни в коем случае, – словно бы защищаясь, Макс выставил перед собой руки с открытыми ладонями. – Что-нибудь еще интересное расскажешь?

Синди протянула ему замаскированную под губную помаду глушилку.

– Информационник сказал, что мы можем выбросить свои самодельные глушилки в мусорный контейнер. От них все равно нет никакого проку.

– Тоже мне новость, – фыркнул Макс. – Я и сам прекрасно об этом знаю.

– Зачем же ты дал ее мне?

– Чтобы ты чувствовала себя спокойнее, – Макс повертел глушилку в руке и сунул в карман. – Раз уж она тебе больше не нужна, отдам кому-нибудь другому.