Глава 15
Повязанный со смертью
Плотная ткань чехла слабо спасала от всепроникающей пыли, которая раздирала нос и раздражала горло. Балье прижалась к груди технокрада, закрыв лицо руками. Ей было очень страшно. Перед глазами по-прежнему стояла высоченная черная стена, надвигавшаяся вдоль всей линии горизонта, а пустыня вокруг гудела так, словно тысячи трубачей разом взяли самую низкую ноту.
«Когда же закончится этот кошмар?! Меня сейчас вывернет наизнанку или я прямо здесь рожу, хотя никогда не была беременна. Рузида, как же мне плохо! Но тебе, наверное, еще хуже. Если я переживу этот день, Царг нам за все ответит. И за мой страх в этой пустыне в первую очередь».
Авиамобиль мотало мощными порывами ветра из стороны в сторону и не перевернуло только потому, что Транк буквально врыл его в песок при посадке.
«Если нас засыплет по самую крышу, будет ли шанс выбраться из этого железного склепа? — Диверсант, как менее впечатлительная натура, пережидал стихию без особых эмоций. Он просчитывал дальнейшие шаги. — Буря рано или поздно закончится. Допустим, наружу мы выберемся. Чего хорошего это нам сулит?»
О Грохме Руэлс знал немного. Слышал о некоторых четвероногих обитателях планеты и имел самые общие сведения о пустынях. За всю технокрадскую практику ему как-то не приходилось работать среди обжигающих песков. Сейчас диверсанту представлялась возможность на практике заполнить пробелы в образовании.
«Идти можно либо на запад, куда мы, собственно говоря, и направлялись, либо в обратную сторону, — мысленно продолжил он свои рассуждения. — Путь в столицу, полагаю, раз в пять длиннее. По жаре, пескам, без воды и снаряжения, при полном отсутствии информации о местности?.. И одному-то дойти проблема, а с таким багажом… Что-то ты совсем плохой стал, Транк Руэлс. Рванул за большими деньгами на незнакомую планету. Без подготовки забрался в самую свирепую пустыню, да еще женщину с собой потащил. Пора завязывать с подобными экспериментами, пока не вошло в привычку. Да и вообще, кто-то после Грохмы собирался на отдых… Наивный! Однако выходного пособия в ближайшей перспективе не предвидится. Очень жаль, укуси тебя акула! Видать, рановато ты собрался бросать работу. Придется еще немало потрудиться. Но первым делом — наказать подлого заказчика. Чтобы все знали — не по правилам с Транком Руэлсом нельзя. Себе дороже».
Через час порывы ветра заметно ослабли. Диверсант высунулся из укрытия и осмотрелся. Уровень песка поднялся до стекол авиамобиля.
— Андра, хватит дрожать. Пора выбираться отсюда.
— Мы можем лететь дальше? — с надеждой спросила аферистка.
— Нет. — Технокрад уже пытался оживить сердце машины, и пришел к неутешительному выводу: эта колымага вряд ли сдвинется с места. — Но пока мы еще имеем возможность выбраться отсюда.
— Там же вселенский кошмар!
— Ты предпочитаешь остаться погребенной под слоем песка? Еще пару часиков — и твои желания сбудутся.
— Ой, мою дверцу уже засыпало. И стекло не открывается.
— Стекло надо разбить. Только осторожно, не поранься.
— С чего это ты вдруг стал таким внимательным? — Непривычная забота подействовала на испуганную женщину довольно странно, приведя ее в агрессивное состояние. — Лучше бы за приборами следил. Тогда, глядишь, мы бы не вляпались в эту бурю.
— Нам очень далеко идти, Андра. Поранишься — дорога станет еще длиннее. Тогда из пустыни мы уже точно не выберемся, — не реагируя на всплеск эмоций, спокойно ответил диверсант.
— Извини, Рул, я не хотела, — взяла себя в руки Балье.
— Нормальная человеческая реакция, — улыбнулся напарник, припомнив собственную истерику в ризденгуртском банке. — Так мы выходим?
— Ну не оставаться же здесь навечно.
Руэлс выбрался первым и помог даме покинуть авиамобиль. Литровая канистра воды, накидка, которую по настоянию диверсанта нацепила на себя Балье, да бумажная карта составляли весь багаж, прихваченный беглецами из такси. Транк указал направление, и путники двинулись по пескам, подгоняемые ветром в спину.
Буря явно сбавляла обороты: практически прекратились трубные завывания, посветлело, стало легче дышать. Однако самые мелкие песчинки продолжали водить хороводы над землей, и солнца на небе видно не было. Ориентировался технокрад только по сканеру. Свой универсальный прибор он настроил на стороны света еще в Шлидгуре.
— Почему мы так быстро идем? — спросила Андра, которую мужчина буквально тянул за собой.
— Когда ветер утихнет, здесь станет невыносимо жарко. А сейчас он помогает нам двигаться. Нельзя упускать единственный шанс.
— Какой еще шанс?
— Выбраться отсюда живыми.
— Ой!
— Ты чего испугалась?
— Смотри, чья-то голова.
— Где? — задав вопрос, Транк сразу заметил не только голову, но и плечи врытого в песок человека. — Чучело, что ли?
Они подошли поближе.
— Нет, это не чучело, — сказала Балье. Она обошла закопанного с другой стороны и вздрогнула. — Он живой!
— Точно, живой, — подтвердил Руэлс.
Лицо харзомца было во многих местах посечено крупными песчинками. Может, поэтому ни технокрад, ни женщина не узнали Жескона. А сам принц находился в полубессознательном состоянии и, кроме двух теней, ничего не различал:
«Похоже, это хищники. И немелкие. Духи пустыни не оставили своего слугу, — облегченно вздохнул он. — Значит, я родился под счастливой звездой. Мне не придется долго мучиться».
Нерадивому подданному князя сегодня действительно везло. Во-первых, палачи поленились захватить с собой воду. Они не полили место казни, а потому подземные обитатели пустыни не ринулись к беззащитной жертве, чтобы начать свою трапезу. Во-вторых, день выдался не самым жарким, а грядущая буря заставила наземных хищников попрятаться в норах. В-третьих, обреченного закопали на вершине песчаного холма, и его не засыпало с головой. А в завершение — на него наткнулись люди. Такого в Цахмере не могло быть в принципе. Обитатели Грохмы считали безрассудством пешие прогулки по самой опасной пустыне планеты.
— Дай ему воды, — попросила Андра.
Диверсант разрешил харзомцу сделать несколько глотков и принялся его откапывать. Вскоре веревки были перерезаны. Женщина вытащила свой платок и, намочив, обтерла бедняге лицо.
— Мне кажется, я его видела раньше.
— Мне тоже все харзомцы кажутся одинаковыми.
— Балье? — удивленно простонал принц, который в полубреду воспринял голоса людей, как колыбельную духов, провожающих его в иной мир.
— Вот видишь, он меня узнал, — обрадовалась аферистка, потом резко отпрянула и вскрикнула: — Так это же он! Тот гад, который держал меня в гостинице. Он у Лерсуна работает принцем.
— Работал, — поправил ее харзомец. Жескон закашлялся, затем перевел взгляд на технокрада. — До тех пор, пока не передал повелителю твоих приятелей.
— Ты знаешь, где их можно отыскать? — Теперь и Руэлс узнал харзомца. Технокрад сразу сообразил, что неожиданная находка может оказаться весьма полезной для реализации намеченных целей.
— Зачем?
— Я передумал и хочу забрать свой товар.
— Это невозможно. — Замбур быстро приходил в себя.
— Моя работа как раз и состоит в том, чтобы совершать невозможное.
— Дворец Лерсуна очень хорошо охраняется.
— Твоими людьми? — иронично спросил Транк.
— Нет. Моих людей больше нет. Покой князя оберегают более подготовленные бойцы из хачиваров. Хотя до твоего уровня, думаю, им еще далеко.
Принц поднялся на ноги и стряхнул песок с одежды. Вытащив чуть ли не из подошвы ботинка остро отточенное лезвие, обрезал полы плаща и соорудил из них два головных убора. Один напялил на голову себе, второй передал Руэлсу.
— Кто закопал тебя в песок? — спросила Балье.
— Человек, по приказу которого это сделали, должен сильно пожалеть о содеянном.
— А за что он тебя? — не отступала аферистка.
— Можно сказать, из-за ерунды: князь не получил на десерт голубоглазую женщину.
Андру возмутило это неявное оскорбление, но еще больше удивило поведение откопанного, который вдруг с силой дернул ее за накидку.
— Эй! Ты чего?
— Давай сюда. Надо из этого сделать пустынный костюм. В твоей одежде Цахмеру не пересечь.
Жескон ловко орудовал ножом. Через пять минут плотная ткань превратилась в подобие балахона. Новую одежду харзомец нацепил на женщину и при помощи выдернутых из полотна прочных нитей плотно подогнал по фигуре. Потом он зачем-то поднес лезвие к собственному лбу и по косой прочертил на нем кровавый след.
— И что это за эпатаж? — поинтересовался диверсант.
— Вашими руками смерть выдала мне отсрочку, чтобы наказать негодяя и смыть незаслуженный позор. Теперь мы с ней повязаны этой нитью. — Спасенный дотронулся клинком до головы. — Я должен решить все проблемы, пока шрам не затянется.
— Зачем ограничивать самого себя во времени? — пожал плечами Транк.
— Грязь, если ее не отмыть сразу, может пристать навечно, — глубокомысленно изрек харзомец. — Теперь пора двигаться дальше. И как можно быстрее, пока духи благоволят нам.
— Куда?
— Естественно, в Ризденгурт. Если за ночь успеем добраться до западных кварталов, мы спасены.
— А если не успеем? — не могла не спросить женщина.
— Цахмера запишет на свой счет еще три жертвы. Но меня лично такой вариант не устраивает. Отдайте мне канистру и — вперед.
— Рул, по-моему, он собирается забрать у нас самое ценное, тебе не кажется?
— Cобираюсь. Иначе воды не хватит и на полдороги.
Технокрад без возражения отдал емкость.
— Мужики, вы что, сговорились? Мое мнение уже никого не интересует? Я, например, пить хочу.
— Потерпишь.
— Да как ты смеешь?! Рул, скажи ему!
— Андра, он прав. Если мы выпьем все сейчас, то долго не протянем. — Технокрад прекрасно понимал, что судьба подкинула им неплохой подарок в лице этого харзомца.
— Ну да, а он с нашей водой скроется — и все!
Жескон одарил Балье уничтожающим взглядом:
— Замбур никогда не оставит в беде тех, кто дал ему шанс смыть позор. Пойми это, женщина.
— Благодарю вас за помощь, господин Люмьгер. К сожалению, нам не удалось схватить преступника, но ему тоже не позавидуешь.
— Как это понимать?
— С ним расправилась пустыня.
— Вы нашли труп?
— Его теперь вряд ли кто найдет.
— Почему?
— Дело в том, что буря настигла преступника в семидесяти милях от города. Если даже машину не разбило о землю сразу, то летать она уж точно не будет больше никогда. Если же произошло чудо и он сумел посадить авиамобиль, топать по песку до ближайшей окраины часов двадцать. Днем Цахмера убивает человека за три часа.
— Неужели оттуда невозможно выбраться?
— Среди местных умельцы, конечно, встречаются. Но иностранец обречен. Помимо смертельного зноя в песках много всякой живности. Один укус сетчатого паука или рогатой гадюки — и долго мучиться не придется.
— Я все понял. Спасибо за информацию, офицер.
— Мы рады оказать любую помощь тем, кто заботится о наших культурных ценностях и безопасности туристов.
Полковник отключил связь.
— Вирк, сообщи Губерту, мы выезжаем. Пусть покупает билеты на ближайший рейс.
— Будет сделано, — бодро ответил Рандэл.
Полковник не разделял оптимизма своего подчиненного. Его сейчас терзали довольно противоречивые чувства. На этой мрачной планете специалисту, призванному обеспечивать безопасность высшего руководства внешней разведки, пришлось заниматься самой грязной работой, фактически выступая в роли наемного убийцы. Причем устранить ему требовалось человека, которого с Крэндеком связывала некая подозрительная тайна.
Люмьгер обычно старался не вникать в дела своего босса. Плести интриги, строить многоходовые хитроумные комбинации и тому подобное, наверное, входило в обязанности высокопоставленного разведчика. Однако последние события, развернувшиеся вокруг фигуры технокрада, невольно заставляли задуматься. Генерал в порыве неожиданной откровенности как-то проговорился своему телохранителю о важном государственном заказе, порученном стороннему специалисту. По всему выходило, что вчерашний боец и являлся тем умельцем, который добыл нечто ценное в термосе для Анса. Потом визит на Дарбин, где вместо передачи товара от исполнителя заказчику к делу были подключены харзомцы. Те оказались не слишком расторопными, и технокрад ускользнул на 24-ХМ. До тех пор никаких странностей. Но потом…
«Генерал отсылает меня за кофе, как только речь заходит о спорной планете. Там специалисту по чужим новшествам оказывают весьма недружественный прием (насколько я понимаю — не без помощи Анса). Исполнитель возвращается на Дарбин и сам почему-то передает товар харзомцам. За что его сразу пытаются убить. Это же надо все так запутать!»
Полковник подошел к окну. Вчерашняя буря практически закончилась. Небольшие порывы ветра изредка теребили немногочисленные деревья за стеклом. Но горожане уже покинули свои дома и спешили на работу. Те, кто ее пока имел.
«А тут еще эта неопределенность. Погиб он или бродит по пескам? Такой парень, думаю, все же имеет призрачный шанс выжить в подобной ситуации. Хотя чего я страдаю? Меня-то как раз устраивает подобная развязка. Пустыня сделала за меня грязную работу. Можно спокойно возвращаться и докладывать об исполнении».
Люмьгер вернулся к столу. Неосознанная тревога, словно лай собаки, предвещающий появление незваного гостя, не давала покоя. Офицер пока не мог четко сформулировать причину своего состояния. Он ощущал себя пешкой на острие атаки, но не той, которая сможет стать ферзем и решить исход игры, а жертвой, призванной оттянуть внимание противника.
«Такие фигуры недолго задерживаются на шахматной доске. И Крэндек, пожалуй, глазом не моргнет, подставляя меня под удар, как только перестану быть ему полезным. А то и сам руку приложит».
Предположения полковника были не лишены оснований. Не так давно он узнал, что ни один из его предшественников не задержался на посту телохранителя Анса более трех лет. Кто-то погибал при исполнении служебных обязанностей, некоторые умирали от странных болезней, кого-то отправляли служить на задворки конфедерации, а кое-кто попросту исчезал во время поездок высокопоставленного разведчика на отдаленные планеты конфедерации.
«Допустим, пока я не распутаю дело с утечкой информации о поездке генерала на Дарбин, меня трогать не будут. Но потом… Нужно скрупулезно продумать каждый свой дальнейший шаг. Сам того не желая, я влез в дела шефа. Очень опасные дела».
— Командир, Губерт сказал, что наш рейс через десять часов. Я заказал такси.
— Что ж, больше нас тут ничто не держит.
Неразлучников разместили в крохотной комнате без окон. Словно в насмешку, здесь стояли две кровати возле противоположных стен. Когда пленники попытались их сдвинуть, выяснилось: спальные места были прикручены к полу.
— Они издеваются. Эй! Кто-нибудь! Вы не имеете права! Слышите? Выпустите меня! — Иркада снова впала в панику.
— Да брось ты расстраиваться. — Артем понимал не все слова, но постарался успокоить девушку. — Может, наши тюремщики только этого и ждут. Не надо давать им лишний повод для злорадства. Вон смотри, на столе вода и пища в пакетиках. Есть душевая кабина, туалет. Можно сказать, мы почти в комфортных условиях.
— Ты понятия не имеешь, в какую передрягу мы попали! И не надо меня утешать, как дурочку! Мы на Грохме. Здесь женщину за человека не считают.
— Вот и я говорю: женщину они не тронут, а за меня беспокоиться не стоит. Пусть только попробуют! Я им покажу, как связываться с жителем планеты Земля.
— Замолчи, пожалуйста. Я все равно не знаю, о чем ты говоришь.
— Я тоже предлагаю посидеть молча и подумать. Глядишь, в голову придут ценные мысли.
Оба сели. Их разговор происходил на двух языках: русском и парийском. И каждый из них мог понять едва ли пятую часть сказанного собеседником. Зорин — благодаря полученным по пути из Дарбина скудным знаниям, а Иркада на основании тех образных картинок, которые успевала разглядеть в сознании землянина.
— Что за балаган? — В комнату вошел лысый охранник, шею которого закрывал зеленый шарф. Он осмотрел пленников и строго предупредил Артема: — Не пытайся снять наручники, ты под постоянным контролем.
Надсмотрщик поочередно указал на три угла комнаты, где находились камеры наблюдения.
— Что ему от меня нужно? — выговаривая по слогам парийские слова, спросил Зорин у девушки.
Та жестами объяснила суть сказанного.
— Он не знает языка? — удивился охранник.
— Скоро научится, — ответила Иркада.
Харзомец едва не заскрипел зубами, когда женщина подала голос без разрешения. Однако пока наказывать ее не стал:
— Ты поняла мой приказ относительно наручников? Говори.
— Да.
— Хорошо. — Обладатель зеленого шарфа покинул комнату.
— Исходя из теории обобщений, каждого лысого на этой планете следует записать в недоброжелатели, — глубокомысленно изрек Зорин. В его мыслях возникла картинка безволосой головы с весьма недвусмысленной складкой посредине.
Брюнетка впервые за день улыбнулась.
— Похоже, здесь мы застряли надолго, — грустно вздохнула она. — Что будем делать?
Артем предложил продолжить обучение. Его сильно угнетало, что он не понимал происходившего вокруг. Парень постоянно ощущал напряжение находившихся рядом людей, видел, как они спорят, ругаются, убивают друг друга, но причина их странного поведения была неясна. Так не могло продолжаться дальше.
Иркада не стала возражать. Чем забивать голову тяжелыми мыслями о дальнейшей судьбе, лучше нагрузить ее трудной задачей. Занятия парийским шли со скрипом, мешала хаотичность мышления землянина. В его мозгах образы менялись с сумасшедшей скоростью, и девушка не успевала отслеживать, какому образу что соответствует.
Однако через полдня беспрерывного общения Зорин сумел перестроиться. Он выработал для себя методику и начал аккуратно создавать четкие картинки в сознании. Этому их на дизайнерском факультете обучал один профессор. Он часто любил говорить, что чем ярче образность мышления, тем талантливее специалист. Старик призывал предельно подробно моделировать интерьеры в голове и только затем отображать их с помощью компьютера. Сейчас наука старого преподавателя оказалась весьма кстати.
Ночь и весь следующий день был до краев наполнен учебой. Перерывы случались редко. Наконец не выдержала Иркада.
— У меня глаза слипаются, — взмолилась варпанка. — Давай хоть немного поспим.
— Ты, наверное, хочешь принять душ? — мешая русские слова с иностранными, спросил парень.
Девушка смутилась, хотя мысленный образ ее обнаженного тела был прикрыт полупрозрачной занавеской.
— Обойдусь.
— Я отвернусь и закрою глаза, — пообещал землянин.
— Спасибо. — Ей давно хотелось помыться.
Добраться до душевой кабины пленнице не удалось. В комнату вошел харзомец и с порога объявил:
— Собирайтесь, князь приказал срочно явиться к нему.
Девушке пришлось спешно одеваться. Потом их вели длинными слабоосвещенными коридорами, лестничными пролетами, поднимали гремящим лифтом. Возле массивной резной двери стражник остановился, поправил зеленый шарф и повернулся к неразлучникам:
— Запомни, женщина! С повелителем без его разрешения не разговаривать. Глаза на него не поднимать до тех пор, пока не прикажут иного. Резких движений не делать. Уяснила? Говори.
— Да.
— Теперь идите.
— Здравствуйте, — используя знания парийского, произнес землянин.
В величественном зале за столом, выполненном в виде огромного паукообразного, восседал Лерсун. Казалось, что человек находится в колеснице, запряженной пауком, возле лап которого суетились две наложницы. Сейчас они работали официантками, и, по-видимому, для того, чтобы ничего не смогли украсть со стола, их одежда состояла из двух повязок — на бедрах и на лице. Причем вторая скрывала гораздо больше.
Князь ужинал. Слева от господина стоял мускулистый телохранитель явно нехарзомского происхождения. Он только раз взглянул на вошедших и снова продолжил изучение потолка.
— Как зовут? — повелитель Грохмы не счел нужным ответить на приветствие.
— Меня? — решил уточнить пленник.
— Ну не меня же! — Лерсун осушил бокал красного.
— Простите, я плохо знаю язык. Она… переводить.
— И этот хлюпик считается суперсекретным оружием? Анекдот, да и только! Румхаз, отсоедини их.
Охранник молча подошел и снял наручники. Неразлучники получили свободу друг от друга.
— Ты гляди, а ведь прибор действительно ожил. — Полусфера стояла на столе перед Лерсуном. — И из-за этого сосунка должны разгореться нешуточные страсти? Смех, да и только!
Князь гаркнул что-то на родном наречии, и одна из наложниц быстро наполнила пустой бокал хозяина розовым вином. Харзомец взял бокал и обратился к пленнице:
— Женщина, я позволяю тебе говорить. Сообщишь все, что знаешь о своем друге. Кто он, откуда?
— С планеты 24-ХМ. Там ее называют Землей.
— Ну надо же! Варпан с Лиранией из-за нее скоро глотки друг другу перегрызут, а секрет какого-то грозного оружия заключен внутри землянина. Как это понимать, дорогуша?
Наездник паукообразного находился в хорошем подпитии. Однако сегодня алкоголь не поднимал настроения, и повелитель Грохмы вызвал пленников, чтобы чем-либо развеять накатившую скуку.
— Об этом я ничего не знаю, — негромко ответила брюнетка.
— Не врешь?
— Нет.
— А ну посмотри мне в глаза!
Девушка выполнила приказ.
— Неплохо смотришься, хоть и варпанка, — после небольшой паузы сделал вывод князь. — Ты должна кратко рассказать все, что знаешь о парне. Учти: любая ложь пойдет тебе во вред. Румхаз, подай ей стул.
Безмолвный слуга выполнил приказ. Установив кресло через стол от господина, охранник грубо усадил в него женщину. Ее руки и ноги тут же сковали металлические хомуты.
— За что?! — крикнул Зорин, сделав шаг к пленнице.
Стражник мгновенно перегородил ему дорогу.
— Артем, успокойся! Все нормально.
— На Земле все такие буйные? — усмехнулся повелитель Грохмы.
Зорин понял смысл сказанного и ответил, насколько позволял его скудный словарный запас:
— Нет, другой бы уже два раза ударил вас по лицу.
— Так он еще и грубиян? Румхаз… только несильно.
Удар атлета отбросил парня к стене. Землянин больно ударился головой, но подавил пытавшийся вырваться стон. Он быстро поднялся и одарил князя недобрым взглядом:
— Благодарю радушного хозяина за гостеприимство.
— Кто сказал, что ты здесь гость? Вы оба — моя собственность. Не более того. А со своей собственностью я могу поступать, как вздумается.
— Артем, замолчи и не вмешивайся! Ты нам же делаешь хуже, — попросила Иркада и тут же получила разряд электричества.
— Тебе, женщина, слова не давали. — Лерсун еще раз нажал на кнопку пульта, чтобы пленники лучше усвоили урок.
Зорин с трудом сдержался, осознав, что сейчас помочь девушке он не в силах. Желание разбить этому садисту морду буквально рвалось наружу. Артем не помнил, чтобы когда-нибудь испытывал столь яркую вспышку гнева. Даже в стычке со старшеклассниками, издевавшимися над соседской кошкой, его не била вызванная неудержимой яростью дрожь.
«Лучше бы я ушу или карате в спортзале осваивал, а не с саблей забавлялся. Сейчас бы разделал обоих под орех, освободил Иркаду и — бежать».
Напряженную тишину в зале прервал стук в дверь. Одна из наложниц направилась к выходу и впустила в комнату секретаря.
— Повелитель приказывал напомнить о важной трансляции, — поклонился вошедший.
— Хорошо, можешь убираться. — Обращаясь к пленнику, князь перешел на парийский: — А сейчас ты увидишь, как я наказываю грубиянов.
Экран монитора возник прямо на стене, стоило Лерсуну нажать несколько клавиш на другом прямоугольном устройстве.
Артем до боли в пальцах сжал кулаки и заставил себя перевести взгляд с харзомца на экран. Зорин увидел огромный полупустой зал. Оператор проехал камерой по ложам, показывая зрителям важных персон, которых набралось чуть более десятка. Затем крупным планом выхватил висевшие на стенах картины с изображением сражавшихся древних воинов, и только потом в фокус объектива попали два фехтовальщика. Они поклонились друг другу, сказали несколько непонятных слов и приступили к бою. Землянин тут же переключился на схватку, противная дрожь исчезла.
Парня всегда завораживали поединки на клинках. Сначала он видел их только в кино, затем как-то попал на спортивные соревнования саблистов, а потом и сам записался в секцию. Тренировки и соревнования до сих пор доставляли ему ни с чем не сравнимое наслаждение. Мышцы непроизвольно напряглись, требуя привычных нагрузок.
«Мне бы шашку, да коня, да на линию огня», — вспомнил он любимые строки из сказки. Но шашки под рукой не оказалось, и пленник занялся анализом происходившего на экране. Артем критически оценивал тактику бойцов, мысленно отмечая упущения то одного, то другого. Он считал схватку спортивным состязанием до тех пор, пока один из противников не проткнул своего соперника, а затем обезглавил.
Победителя показали крупным планом, и он, противно усмехаясь, что-то пафосно изрек. Только по самодовольному выражению лица землянин узнал в триумфаторе князя.
— Полагаю, теперь всем понятно, как у нас поступают с неугодными? — спросил повелитель Грохмы, погасив экран.
У Зорина уже была готова сорваться с языка ядовитая фраза, но мимолетный взгляд на Иркаду, чьи глаза умоляли его не обострять ситуацию, заставил промолчать.
— Итак… — Князь по-своему расценил повисшую в комнате тишину. — Ты рассказываешь все, что знаешь о своем дружке. Потом я задаю вопросы. Отвечаешь быстро и четко. Поняла меня?
Варпанка в ответ кивнула.
— Говори, женщина.
