Глава 9

Герцог очень быстро пересек зал, сел в свое кресло и в нетерпении стучал по подлокотнику, пока Гим не занял такого же кресла напротив.

Шагая через зал, сержант отметил, что его не так сильно нервирует царственный параноик, как беспокоят сверлящие, пристальные, полные ненависти взгляды многочисленных лучниц, ни на одно мгновение не ослабляющих своего тревожного внимания. Новый мир службы, похоже, был миром одних сумасшедших…

— Я хочу тебя расспросить, — быстро заговорил Ронтонте. — Мне сказали, что ты практически неуязвим, а по возможностям использования внутренней энергии превосходишь самых сильных из благородных Эльтаров?

— Мне сказали то же самое, — вспомнил Гим.

— Отлично! — герцог возбужденно потер руки. — Это — то, что мне нужно! Собственный Эльтар! За это стоило заплатить… Что с моральными качествами? Я хочу знать, насколько ты морально устойчив…

— Не переметнусь ли я на сторону ваших врагов? — опередил мысль герцога Гим.

Ронтонте кивнул:

— Что-то в этом роде?

Предположение звучало оскорбительно. На такой вопрос даже отвечать не хотелось, но герцог ждал и сверлил Гима жадным до информации взглядом, словно не расспрашивал живого человека, а изучал инструкцию по эксплуатации робота.

— Я получил приказ, — лаконично объяснил Гим.

Для него ответ был исчерпывающим, для Ронтонте — не говорил ни о чем.

— Почему я могу быть уверен, что ты не нарушишь приказа?

— До того, как стать телохранителем, я всю жизнь служил в армии. Вырос в военной спецшколе.

— Превосходно! — теперь герцог действительно удовлетворился. Дальше спросил расслабившись, просто любопытствуя: — Где служил?

— Вооруженные силы Ростера. Последнее место службы — ударная десантная дивизия, Клерон.

— А-а-а, — Ронтонте махнул рукой. — Впустую потраченные годы…

— Почему же? — Гим вздрогнул, оскорбленный этим внезапным заявлением.

— Удивляешься? — живо поддался на предложенную для спора тему, герцог. — Ты же умный: каково соотношение побед и поражений? Кто на Клероне побеждает?

Гим смутился — он действительно никогда не задавал себе такого вопроса. Он знал, кто ДОЛЖЕН победить в той войне, но кто фактически одерживал верх за годы и годы сражений?

— Хорошо, не побеждает — на чьей стороне перевес?

— Не знаю… Война затянулась…

— Вот именно: столько лет убивая друг друга, пора бы определиться, к какому результату приходите. Мысли будут?

Гим засомневался, не зная, какой аргумент привести в первую очередь. Его учили патриотизму, учили доблести, учили вере. Сомневаться в самом смысле военной компании Нибуса попахивало изменой. Привычка взяла верх над логикой — он и сейчас не захотел сомневаться.

— Я делал свою работу, — твердо заявил бывший сержант.

— Да. Убивал точно таких же «работяг» из точно такой же спецшколы, а, может быть, даже из одного с тобой космического Эмбрионального Центра. Никогда не задумывался, зачем Нибусу понадобился Клерон?

Гим промолчал, борясь с внутренним возмущением. Герцог продолжил:

— Я тебе расскажу: Клерон не нужен ни Нибусу, ни Датонису. Клерон — просто полигон для военных действий. Оба союза занимаются ерундой. Используя одни и те же технологии, одних и тех же специалистов, одну и ту же технику, они вышибают мозги молодому поколению друг друга на территории произвольно выбранного мира. С таким же успехом они могли бы выделить по одному бойцу и стравить их на арене — кто победил, тому и очко в зачет. У кого больше очков, тот и выиграл. Или попросту встретились бы Советами да набили друг другу морды. Результат тот же, потерь никаких.

— Но… — попробовал возразить Гим.

— Не спорь! — высокомерно и с пренебрежением улыбнулся Ронтонте. — Мне со стороны виднее! Нибус и Дорокис — конфедерации недоумков. Не умеют ни вести переговоры, ни воевать. А солдаты расплачиваются за глупость своих предводителей.

— А как вы ведете военные действия?

Герцог удивился и пожал плечами:

— Никак. Я не с кем не воюю.

— Я видел большой флот на подлете к Излину. Планета оцеплена паутиной из сторожевых спутников.

— Потому не с кем и не воюю. Со мной некому воевать. У меня неоспоримое преимущество.

Гим смутился. Герцог говорил:

— Звезды Ранопус и Фатилус далеки от остальных обитаемых систем. Их не затрагивают сферы интересов правителей великих держав космоса. А для поддержания порядка у себя дома я держу армию, которую ты видел.

— Не слишком ли она большая?

— Нет, в самый раз.

— Тогда зачем телохранители? Вы ни с кем не воюете…

— Это же не значит, что у меня нет врагов!

— Они есть?

— Их много. Люди не ценят, когда о них заботятся… Мы переходи к самой важной части разговора: твоим обязанностям. Мне сказали, ты не нуждаешься в пище и сне, поэтому я решил не отводить тебе отдельного помещения. Будешь всегда рядом. В некоторых случаях — за дверью, пока не вызову.

— Я все же человек, герцог! — решительно остановил Гим. — Я буду защищать вашу жизнь, но требую, чтобы со мной обращались, как с лордом.

— Подарить тебе дворец? — насмешливо скривившись, воскликнул Ронтонте.

— Хватит отдельной комнаты. Может быть, я и не нуждаюсь в отдыхе, но хочу иметь ВОЗМОЖНОСТЬ отдыхать. Это ведь законное требование?

— Ладно. Я только проверил. Твоя комната примыкает к моей спальне и соединена с ней секретной дверью. Но скажу сразу: я заплатил за тебя целое состояние и хочу, чтобы в независимости от того, отдыхаешь ты или «трудишься», моя жизнь находилась под непрестанной, пристальной, бдительной защитой. Мне не важно, как именно ты этого добьешься.

— Хорошо.

— Приступай прямо сейчас!

Гим огляделся, не понимая, что имеет в виду герцог — никто из женщин не собирался нападать на правителя.

— Мне выдадут оружие?

— Тебе? — удивился герцог. — Разве Эльтару нужно оружие? Хорошо, выберешь себе меч.

— Меч?! Почему «меч»?

— На Излине ничего другого нету. Ни для друзей, ни для врагов.

— Как раз про это я хотел вас спросить. Мне говорили, что Излин — столица сектора в составе планет Второго Кольца?

— Несомненно так.

— Почему же здесь все выглядит, как в Четвертом?

— Отсталая в развитии цивилизация? — герцог развалился в кресле с таким видом, словно собирался вести долгую беседу на излюбленную тему. — Излин не сам отстал. Я сделал его таким!

— Вы вернули в каменный век собственную столицу?! — Гим не удержался от восклицания.

— Ты что-то об этом знаешь? — заинтересовался Ронтонте. — Ты сказал «каменный»? Изучал историю?

— Нет, сэр…

— Понятно. Я уже думал, мне прислали единомышленника. Излин — точная копия Земли — планеты прародительницы человечества. Только в период ее не «каменного», как ты по невежеству заметил, а «железного» века. Наши мечи стальные, а не каменные — это же очевидно, не так ли? Я всегда любил историю. С самого детства. А Земля — моя слабость.

— И вы превратили Излин в Землю?

— Насколько это было возможно.

— Давно?

— Хочешь знать, не мстят ли мне жители за отсутствие света, энергии и даров космической цивилизации? Они давно привыкли. Превращение закончилось сто сорок лет назад — я не так молод, как выгляжу. Излинцы по столько не живут. С тех пор сменилось ни одно поколение — современные обитатели планеты не знают, что такое мобильная связь или голографические фильмы. И они не держат зла. Их мир здоровее, чище, спокойнее, безопаснее, естественнее и прекраснее, чем любой другой во всем обитаемом космосе. Для человека, имею в виду.

— И на всем Излине нет ни одного воздушного транспортного средства?

— Разумеется, нет.

— Ни одного излучателя, ни одного гранатомета, ни одного поляризатора?

— Как видишь, твоя задача упрощается. Подкравшийся ко мне враг будет вооружен лишь тем, что действует на малом расстоянии — для решающего удара он должен подойти очень близко, а значит — попасть в зону видимости к тебе и остальным телохранителям.

— Но, как это возможно, мой герцог? Как можно изолировать планету от космоса? Почему вы уверены, что на Излин не проникнут нелегально? Я был знаком с контрабандистами — люди такого типа проберутся куда угодно!

— Мне нравятся твои вопросы — пять минут на Излине, а уже вступаешь в роль. Молодец! Подозревай что угодно, но не трать внимание на то, чего не случится по определению. Сеть спутников-сторожей вокруг планеты гарантирует, что ни один металлический предмет не сможет прибыть к нам из космоса — ни легально, ни в тайне. Свой или чужой — любой, вошедший в пограничную зону Излина, будет уничтожен. Сторожа автономны, не подчиняются ничьим приказам. Если бы существовало хоть одно исключение, осталась бы возможность и для другого. Ни я, ни кто во всем космосе, не сможет запросить разрешения на посадку — спутники безмолвны и беспощадны для всех и для каждого. Чтобы явиться сюда с технической революцией, нужно уничтожить добрую сотню ячеек смерти — на сторожах излучатели дальнего действия — они прикрывают друг друга. А еще — вторжение такого масштаба не может остаться незамеченным для находящегося на рейде флота. Есть только один путь на планету — тот, которым пришел ты. Пять шлюзов в пяти больших городах. Пропускная способность каждого из них очень мала, система контроля — самая современная. Прибывшим из личных вещей мы разрешаем оставить только одежду.

— Предположим. Но, что мешает людям Излина получить тот же порох, построить энергостанцию, организовать производство простейшего огнестрельного оружия?

— Ни «что», а «кто». Я. Я и Легион Внутренних Войск. Спутники не только охраняют нас снаружи, они делают то же, что и любые другие спутники в любом другом развитом обитаемом мире — сканируют поверхность планеты и ее воздушное пространство. Мои «внутренние» генералы денно и ношно следят за каждым городом и каждой деревней. Шаг каждого крестьянина, несущего домой дрова или идущего за плугом вслед за своей старой клячей, фиксируется и анализируется. Если появляются предпосылки к техническому подъему, приходится действовать. Что делать — люди не сразу уступают требованиям разума.

— То есть, исключения существуют? Для внутренних войск доступ к спутникам не закрыт?

— Не более того, — отмахнулся герцог. — Во дворце есть связь со спутниками, флотом и внешними мирами — все же Излин — столица, а мне нужно править. Скажем так — мой дворец — зона перехода между временами, и здесь кое что доступно из возможностей будущего. Спутники делятся информацией, но не подчиняются приказам об изменении поведения на более или менее лояльное. Воины Внутреннего Легиона используют переговорные устройства, для координации совместных действий, но в остальном они — воины «средних веков второго тысячелетия». Что касается оружия — исключений не существует. Моя охрана пользуется мечами и копьями в равной мере с армиями новой знати, с отрядами бунтовщиков или повстанцами.

— Но к чему все это? Для безопасности герцога?

— Конечно, Гим Церон. Для облегчения твоей работы! — Ронтонте хмыкнул, взглянув с явным пренебрежением. — Основной смысл тебе не доступен. Едва ли ты поймешь, что значит возродить целую историческую эпоху! Что значит повернуть вспять время! Что Излин — творение, которое прославит мое имя в веках! Что Излин — место, куда очень скоро обратятся взоры всего мыслящего человечества!

Гим вздохнул, принимая правоту первой фразы герцога — он действительно не находил повода для восторгов. И действительно соглашался лишь с очевидным фактом — в мире мечей и копий уцелеть куда легче, чем в мире лазеров и поляризаторов.

— Значит, мой герцог, за стенами дворца — мир древности? — подытожил агент Эльтаров.

— И за и внутри.

— А вы часто покидаете дворец?

— Скорее редко, мой новый телохранитель. Ближайший год — не мой год — думаю воздержаться. Еще вопросы?

— Один. С кем мне придется сотрудничать?

— Тебе представят список всех людей «на доверии».

— А эти? — Гим указал на женщин под колоннами.

— Твои коллеги.

— Но они смотрят на меня с ненавистью?

— Придется смириться. Они ненавидят всех, кто приближается ко мне на выстрел из лука.

— А почему женщины?

— Потому, что женщина не остановится перед тем, чтобы убить мужчину, тогда как мужчина… — герцог хитро прищурился. — Попробуй поднять руку на любую из них!

— Не хочу, — признался Гим.

— Вот тебе, пожалуйста! А если захочешь — не сможешь!

— Почему так уверены?

— Они не обыкновенные женщины. Я изучил слабости обоих полов и решил извлечь из них все самое ценное. Разъяренный, целеустремленный мужчина ударит кого угодно… только не того, кто будет при этом так соблазнительно смотреть ему в глаза, как это умеют делать мои Амазонки — у мужчин есть животный инстинкт защищать женщину, которая его возбуждает. Первобытный инстинкт: чувствуя притяжение от женщины, мужчина подсознательно видит в ней мать своих будущих детей, а мать и детей нужно защищать от врагов, тем более — не убивать самому — закон продления рода, самый сильный из подсознательных законов… Не бери в голову! Как-нибудь сам увидишь, о чем я. У женщин нет недостатка мужчин, поэтому — женщины.

— У них есть другие минусы.

— У моих нету. Каждую из них вырастили на Цетайалзе. Их эмоции — результат долгих исследований. Их гены — результат тщательного отбора. Вот уже тридцать лет я каждый год заказываю по пять человек. На подготовку одной партии требуется двадцать лет. Каждый год мне присылают пять новеньких. Итого их уже пятьдесят.

— Но что в них особенного?

— У тебя силы Эльтара. Присмотрись сам!

Гим сомневался, что у него есть какие-то «силы». Но попробовал. Он посмотрел на одну из лучниц, затем на другую, затем на третью. Женщины были молодыми, грациозными, хорошо сложенными. Фигуры выглядели идеально, что еще более подчеркивалось тщательно подобранными золотыми и серебряными деталями легких декоративных лат. Черты лиц отличались правильностью контуров и линий. Волосы светлые и темные, длинные и короткие — без системы. Глаза большие, выразительные. Что еще? Гим прислушался к внутреннему голосу. Женщины его нервировали. Вызывали чувство тревоги, мешали сосредоточить мысли, заставляли путаться в ощущениях.

— В них есть что-то странное. Какая-то эмоциональная насыщенность, — наконец заключил сержант. — А так — красивые и не более.

Гецрог кивнул с явным удовлетворением:

— Это значит — ты тоже нестандартный мужчина. Хорошо, что пришел к такому заключению, иначе я был бы разочарован. Объясню. В каждой из этих красавиц в сотню раз больше гормонов, ответственных за привлечение особей противоположного пола, чем в обыкновенных представительницах слабого пола. Каждая из них обучена всем мужским слабостям, знает как смотреть, как дышать, как двигаться, чтобы взять верх над самым спесивым и эгоистичным богатырем, которого только рождали Эмбриональные Центры. Даже с голыми руками, они — опаснейшее оружие! Плюс к этому: владение боевым искусством, колюще-режущим оружием, знаниями медицины. И, самое главное — внушенная с самого рождения всепоглощающая любовь ко мне, своему герцогу.

— Что?! — удивился Гим.

— Они любят и уважают меня с такой силой, что не задумываясь пожертвуют собой ради своего господина. Вот и еще один плюс: сила женской страсти опять же сильнее верности мужчины!

— Женская страсть длится не долго, — парировал Гим.

— У них — долго. До смерти. Они отличаются генетически. Их готовили специально.

— А ревность?

— Есть, конечно. Они нервничают, тревожатся, но становятся только внимательнее в своей работе. Уважение к моей воле настолько развито, что подавляет желание принять собственное решение и расправиться с соперником или соперницей. Но если я только подам знак… Хочешь попробовать?

Гим посмотрел на женщин. Глаза красавиц сверкали леденящим кровь огнем, как у готовящихся к решающему прыжку умирающих от голода тигриц. Его передернуло.

— Нет, спасибо.

— Тогда все. Приступай к работе. Познакомься с людьми, изучи дворец. Сообщишь свое мнение. А Амазонки… О них не думай. На расстоянии от меня они не такие озлобленные. С ними можно разговаривать, можно общаться. Они не позволят тебе принести вред своему господину, но, в соответствии с последним приказом, ты для них теперь старший.

Они из плоти и крови. Они устают. Они едят. Они спят. Они — живые женщины. Но не поддавайся на обман — улыбаясь мужчине, каждая из них всего лишь заманивает его в свои сети, подсознательно делая беззащитным для рокового удара. Призывно глядя тебе в глаза, каждая из этих дам думает о минутах со своим герцогом и о том, как уберечь меня от тебя.