Глава 27
Яхта приземлилась в подземном паркинге перед дворцом оперного театра. Территория и подступы ко дворцу очень хорошо охранялись, но охрана не предъявила к тройке прибывших никаких претензий — их «прощупали» сканерами на отсутствие огнестрельного оружия и ознакомились с приглашением, послужившим пропуском.
В холле дворца оказалось подозрительно тихо. Людей не было — ни гостей, ни лакеев, ни охранников. Гим и две его спутницы поднимались по широченной лестнице, уложенной коврами и украшенной статуями хищных животных.
— Кажется, мы опоздали больше, чем нужно, — заметила, чуть удивляясь, Ри.
— Это плохо? — подозрительно нахмурилась Ин.
— Еще не знаю. Нам на второй этаж, к лоджиям!
На лестницах, ведущих на второй этаж величественного архитектурного памятника оперному искусству, им также никто не встретился. Зато откуда-то из глубины зала раскатами эха донеслось красивое хоровое пение.
— Все в порядке, — тихо заметила Ри. — Ланкорус в седьмой лоджии — там всегда его место. Наверняка не один, а с охраной. Все, включая самого шефа — профессионалы, так что будьте осторожнее. Вам туда. Я стану ждать сигнала по связи рядом со входом в лоджию номер один — там обычно сидят Советники. Расходимся! Всем удачи!
Они находились в холле второго этажа — застланном коврами, уставленном декоративными карликовыми деревьями и статуями, украшенном произведениями изобразительного искусства и чудесами голографической светотехники. Патриоты только начинали расходиться, когда с обеих сторон холла появились люди — офицеры в черной форме, вооруженные излучателями. У каждого над головою ярко пылал нимб Эльтара, каждый держал огнестрельное оружие наготове.
— Можно вас на минутку?! — крикнул старший из офицеров, заметив, что тройка гостей сжалась, намереваясь сорваться с места.
— Может быть, простая проверка? — предположил Гим.
В глазах Ри блеснул огонек одержимости:
— Нет, Гим! Нас ждали! Они — не просто охрана, они все — Эльтары! Бежим к седьмой лоджии, пока не поздно!!!
Спасители Оттора со всех ног рванулись через холл. Офицеры обменялись мгновенными взглядами и, без предупреждения, открыли по бегущим огонь.
Деревья заполыхали. Скульптуры разлетались брызгами осколков, послышался грохот, воздух наполнился дымом, гарью и кислым запахом ионизации.
— Бьют прицельно, но не по нам! — поняла Ри, выкрикивая на бегу. — Нас только предупреждают!
— Уходите! — понимая, что до лоджии всем троим не добраться, Гим резко развернулся к оцеплению и швырнул волну энергии в офицеров, наступавших справа, тут же поворачиваясь влево, считая, что первый удар наверняка достиг цели. Но Эльтары с легкостью отразили удар воли сержанта, используя энергетику своих фотоидов, и, более того, ударили сами, одновременно все вместе выбросив вперед руки. Едва отвернувшийся от «правых» Гим получил сильнейший толчок в спину, отчего кубарем отлетел под ноги тех, кто приближался слева.
Но он не собирался сдаваться, а боль в спине только придала сержанту решимости. «Посмотрим, кто кого?!» — Гим выбросил руки в стороны и тут же свел их вместе перед собой, вбирая в себя энергию подступающих теперь со всех сторон Эльтаров — жар ударил в голову и едва не разорвал в клочья все его внутренности. Повинуясь инстинкту, Гим вновь раскинул руки, теперь уже высвобождая избыток сил — на этот раз защитившиеся руками офицеры не сдержали давления и, как куклы, разлетелись в разные стороны. Оставшиеся рассредоточились, видимо, сделав вывод из первой ошибки своих товарищей. Они действовали теперь независимо друг от друга — Гим не мог вобрать в себя энергию всех и сразу. И удары воли Эльтаров посыпались сразу отовсюду, без какого бы то ни было порядка и ритма. И отвечать приходилось все время и в разные стороны…
Сообразив, что скорее проигрывает, чем выигрывает, Гим начал отступать ко входу в седьмую лоджию. Им и Ри уже были там, но залегли и не могли поднять голов, попав под непрерывный огонь излучателей офицеров. Ри «отстреливалась», используя фотоид Эльтара, но больше для прикрытия, чем для того, чтобы в кого-то попасть.
— Не двигайтесь и вас не тронут! — громко потребовал старший из Эльтаров.
Гим не подчинился. Невзирая на то, что тело пронзала боль энергетических зарядов, вздрагивая при каждом ударе, сержант побежал на помощь к женщинам.
— Я заслоню вас собой! — сказал Гим Ри и Ин, падая рядом с ними на тлеющий и дымящийся ковер и перекатываясь так, чтобы спиной закрыть девушек от зарядов излучателей. — Перемещайтесь к дверям лоджии!
Спина сразу буквально раскалилась.
— Черт! Больно! — Гим развернулся и в ярости швырнул в стрелков волну энергии — на этот раз так сильно, что смел все, что было в той части холла — статуи, диваны, деревья и людей. — Ого! Получилось…
Ри и Ин не теряли времени — увидев, что противник сметен, они вскочили на ноги и бросились к закрытым дверям. Гим сразу рванулся следом.
Тяжелые металлические двери-ворота оказались не заперты и легко отворились от толчка Ин. Амазонка прыгнула за них первой, Ри — второй, Гим вошел последним. Все трое не видели, как за спиною в ту же секунду все успокоилось: офицеры, стрелявшие из положения лежа, поднялись на ноги; прятавшиеся за колоннами, уверенно вышли из-за своих укрытий; кравшиеся вдоль стен, отошли к середине холла.
— Потушить огонь! Подсчитать потери! Десять человек — на охрану дверей! Сорок — на лестницы! — резко выкрикнул старший. — Убрать здесь все!
За дверями свисали тяжелые бархатные пологи. Гим шагнул за них последним и замер.
В кресле лицом ко входу сидел Ланкорус. Ярко освещенное пространство лоджии окружали тридцать солдат с необычного вида огромными ружьями наизготовку. Ри стояла справа от входа, Ин — слева. Обеих держали в удушающих силовых захватах мускулистые двухметровые офицеры. Обеим в головы смотрели прижатые к вискам ручные излучатели.
— Проходи, Гим! — поторопил Ланкорус. Начальник нервничал и злился — его пальцы выбивали на подлокотнике кресла быструю и неравномерную дробь. — Проходи, проходи, не трать мое время!
Гим оглядывался, тяжело дыша и все еще не желая признать поражение.
Ланкорус удивленно поднял брови:
— Гим, ты бессмертен, но женщины — вряд ли. Неужели рискнешь их жизнями?!
— Чего вы хотите? — произнес сержант, поднимая голову и смело встречаясь взглядом с начальником Секретного Отдела СБ.
— Того же, чего и ты! — зло отозвался Ланкорус. — Говорю: проходи и садись!
Гим подчинился. Отведенное ему кресло располагалось на расстоянии в пять метров от кресла Ланкоруса. Между креслами стоял излучатель силового поля, а на само кресло Гима наводили оружие двадцать человек из тридцати пяти всех присутствующих.
Когда Гим наконец опустился в кресло, начальник, наоборот, вскочил на ноги и с силой выпустил из груди воздух.
— Какого черта здесь происходит, Гим Церон Ревенберг?! — вновь набрав воздуха, проорал он, яростно сверкая глазами от желания наброситься на сержанта. — Что ты здесь делаешь?! Тебе приказали оставаться на Излине, так и нужно было исполнять свой приказ!!!
— Никакой оперы не было? — понял Гим, глядя вниз на пустующий темный зал.
Видя, что на сержанта совсем не действует его крик, Дитриез спустил пар и сказал спокойнее:
— Конечно же никакой оперы!
— И Ри знала?
— Ри? — не понял Ланкорус. — Ах да, Ригита… Конечно же нет, Церон! Глупо подставлять собственных сотрудников, если у объекта обнаружился дар читать мысли… Объясни мне другое, мой мальчик: зачем разносить весь дворец, если тебя итак пытались вежливо провести к твоей цели, то есть ко мне?!
— Не говорите со мной тоном рассерженного начальника, — нагло отозвался Гим. — Вы прекрасно знаете, что я вам не подчиняюсь. Иначе бы не было ни тех людей снаружи, ни этих — внутри.
— Ты хочешь со мной поговорить, не так ли? — Ланкорус усмехнулся, окончательно успокаиваясь и возвращаясь в свое кресло напротив сержанта. — У тебя есть ко мне вопросы?
— И не только вопросы! А дамы так и будут стоять?
Ланкорус посмотрел на Ин и Ри и пожал плечами:
— Да — пока не поговорим — дополнительная гарантия твоих хороших манер. Быстрее поговорим, раньше освобожу… Что привело тебя на Колокон, Гим Церон? Почему ты, солдат, отказался от выполнения приказа? Совесть не мучает?
— Я и не отказывался, — на ироничную манеру Ланкоруса Гим ответил такой же издевкой. — Как и прежде выполняю приказ: спасаю жизнь герцогу Ронтонте!
— Его жизни все еще что-то угрожает? — удивился начальник Отдела.
— Вам виднее!
— Мне? Разумеется, мне виднее. Поэтому и удивляюсь: по моим данным, ты уже спас подопечного от наемного убийцы. Что теперь?
— Теперь спасаю его от гибели сектора.
— О чем это ты? — Ланкорус нахмурил брови.
— Вы прекрасно знаете, о чем: о взрыве Ранопуса!
— Ранопус может взорваться?
Гим внимательно посмотрел в хитрые насмешливые глаза начальника Секретного Отдела. В этих глазах играло холодное пламя решимости действовать по собственному усмотрению и нежелание считаться с кем бы то ни было.
— Если вы не прекратите бомбардировку солнца активирующими прививками, то, конечно, оно взорвется!
Ланкорус согнул указательный палец правой руки и стал водить им по губам, в размышлении взирая на Гима.
— Ты многое знаешь, не так ли? — спросил начальник.
— Я знаю, что вы предпочли уничтожить две развитые планетарные системы, перспективе жить на грани порождения технологического конкурента. И знаю об этом не только я!
— Да? — улыбнулся Ланкорус. — А кто же еще?
— Правительство Излина, правительство Оттора. Насколько я понимаю, в самое ближайшее время узнает весь цивилизованный космос!
— Узнают, что Ранопус грозит сектору взрывом?
— Узнают, что вы подстроили взрыв Ранопуса!
— Недоказуемо, Гим. Как сотрудник моего отдела, ты мог бы быть дальновиднее. Если даже докажут, что «прививка» поступала из Колоконов Эльтаров, придут к выводу, что это ошибка экологов. Никакого злого умысла здесь не обнаружат.
— Экологи ошиблись с координатами?
— Несомненно. С координатами и с температурным режимом.
Гим ухмыльнулся:
— Доказательства и не потребуются. Через несколько дней весь мир узнает, что на Отторе производились космические корабли, превосходящие по техническим характеристикам каплеобразные крейсера Эльтаров, а по «нелепому совпадению» ваши экологи «ошиблись» и подогрели именно Ранопус. И не только ошиблись, но и отказались исправить ошибку — у вас ведь есть возможность снизить температуру звезды Излина?
— Кто тебе это сказал?
— Ваши файлы в глобальной информационной сети.
— Ты изучал мои файлы? — неприятно удивился Ланкорус. — А говорили, что безопасность данных у нас совершенна… Не для тебя, да? Ты ведь у нас сам — величайшее чудо техники. Был, во всяком случае… Скажу тебе так, Гим Церон: если даже существует возможность спасти сектор Ронтонте от тотального уничтожения, никто не будет этого делать!
— Даже под угрозой разоблачения?
— Разоблачения? Кто кого станет «разоблачать»?
— Герцог Ронтонте вас перед мирами Второго Кольца.
Ланкорус сочувственно улыбнулся и покачал головой:
— Герцог решил не рисковать, Гим Церон. Он связался с моими людьми и рассказал нам о сути проблемы. Взамен ему и его капиталовложениям гарантирована безопасность даже после гибели сектора.
Гим вздрогнул — предательство такого масштаба поразило его воображение.
— Ронтонте, конечно, исчезнет? — осознал Гим.
— Он слишком много знает, согласен? — еще шире с показной грустью улыбнулся начальник.
— Кроме герцога на Излине есть другие люди, — вслух подумал сержант. — Правительство сектора в любом случае обратится за помощью…
— Не обратится, — твердо заверил Ланкорус.
Гим опять вздрогнул, на этот раз — всерьез испугавшись. Он посмотрел на Ин — карие глаза амазонки блуждали от потрясения и от ужаса.
— Почему? — пробормотал сержант, хотя итак догадывался об ответе.
— Потому, что мы знаем свою работу, агент Ревенберг, — развел руками Ланкорус. — Потому, что мы не можем допустить волнений, которые охватят едва ли не всю галактику. Маяк связи Излина уже деактивирован. Наш Северный флот получил приказ оцепить границу сектора. Ни один корабль старого или НОВОГО образца не сможет покинуть владений герцога Ронтонте. Тем более, что об этом вышел приказ самого герцога. Тем более, что Совет Федераций уже получил уведомление Ронтонте, что правительство сектора категорически отмежевывается от экстремистов, намеревающихся любыми правдами и неправдами настроить миры Второго Кольца против Империи Эльтаров…
Ланкорус улыбнулся:
— Я тебе даже больше скажу, Гим Церон. Если по каким-то не зависящим от меня причинам Ранопус не достигнет критической температуры, повстанцам Оттора все равно не избежать ликвидации. Их флот немногочислен, у них всего одна планета, оборудованная верфями для производства «Икаров» — так, кажется, называются эти их штуки? И не надо переживать — таковы законы природы. Слабейший гибнет, выживает сильнейший. Моя задача — всегда оказаться на месте второго. Я не подлец, Гим, я делаю свою работу.
— Есть еще одно средство, — глухо произнес Гим, не в силах сдержать отразившейся на его лице бури эмоций.
— Какое же? — оживился Ланкорус.
— Я!
— Неужели? — усмехнулся начальник. — Что значит «я»?
— Я расскажу Высшему Совету, чем занимается его Секретный Отдел. Думаю, им будет интересно узнать, какими средствами покупается так называемая «безопасность Империи»!
Ланкорус пожал плечами:
— А я вот думаю, что будет не интересно… Но неважно, раз мы никогда этого не проверим.
— Проверим! — заверил Гим. — В самое ближайшее время проверим! Вы породили монстра, Ланкорус, теперь сами за это поплатитесь!
— Как много апломба! — вздохнул начальник. Он опять какое-то время размышлял, водя пальцем по губам и глядя куда-то мимо сержанта.
— Знаешь, — дружеским тоном сказал Ланкорус. — Хочу открыть тебе одну тайну: не я породил тебя, Гим Церон Ревенберг!
— А кто же? — уверенный, что ему будут врать, усмехнулся сержант.
— Не знаю, кто, — признался начальник. — Судя по всему, ты сам такой получился. Я только наблюдал твое перерождение. Изучал тебя. Делал выводы. Признаюсь, задал ты работы моему отделу, не меньше, чем непоседливые изобретатели Оттора. Индивидом, которого нельзя уничтожить… А ведь все дело в том, что мы испокон веков охотились друг на друга, используя в виде поражающих факторов твердые частицы или энергетические заряды! С тобой так не получилось. Ты даже ухитрился пройти сквозь силовое поле. Вот мне и пришло в голову: раз тебя нельзя поразить энергией, можно попробовать обратный процесс — энергетические поглотители!
Ланкорус поманил одного из офицеров и взял у него из рук незнакомое Гиму оружие.
— Видишь, что смастерили? — начальник извлек патрон из патронника и показал заряд Гиму. — Когда вот этот цилиндр соприкасается с твердым телом, фотоид внутри него начинает высасывать энергию из окружающей его в этот момент среды — очень быстро и в больших количествах. Как думаешь, это подействует? — Ланкорус вернул оружие офицеру и продолжил: — Если нет, то ничего страшного. У моего изобретения приложений масса, так что, как видишь, ты даже послужил у нас двигателем прогресса…
Ланкорус вдруг резко махнул рукой. Двадцать огнестрельных ручных орудий выстрелили одновременно. Двадцать капсул с «пожирателями энергии» ударились о грудь Гима. Сержант даже не смог застонать — интуитивный ужас потряс все его существо, сковав не только мышцы, но и мысли, и рефлексы. Не в ударенной зарядами груди, а где-то глубоко внутри Гима что-то взвыло от боли и страха, что-то сжалось и задрожало, причинив парню такую боль, какой он никогда не ощутил бы даже с прежним, биологическим телом…
Женщины в ужасе наблюдали, как скрутился в кресле молодой сержант, как потерял равновесие и скатился на пол, как замер там без движения и дыхания.
Ланкорус встал, взял у офицера ружье, приблизился к лежащему на полу парню и направил на него электронный прицел своего нового орудия уничтожения.
— Хм… Потенциал не достиг нуля и быстро возвращается, — заметил начальник. — Но, если поместить тело в энергетический вакуум, а затем расстрелять… Наверно получится. Жаль, поторопился — не терпелось попробовать. Даже не успел рассказать ему, что и силовые стены у нас теперь новые… Дитран, поместите мальчишку в камеру, которую для него подготовили! Это существо нам еще пригодится!
Офицеры подняли тело Гима и вынесли из лоджии, постоянно держа его под прицелами энергопоглощающих ружей.
— Теперь займемся вами, девушки. — Ланкорус посмотрел на амазонку. — Ты, кареглазая красавица, незаконным образом проникла через Кольцо Литиса. Так, что сама выбирай: либо тебя распылят наши пограничники, либо отправишься в подарок Ронтонте — он все еще не ровно дышит к наемнику, покушавшемуся на жизнь своего герцога, — начальник кивнул офицерам, державшим Ин. — Уведите!
Из троих патриотов Оттора осталась одна только Ри.
— Отпустите Ригиту! — словно удивляясь, что полковника все еще сжимают в захвате, поднял брови Ланкорус. Офицеры отступили, кивнув Ри в знак сухого извинения.
— Что касается тебя, — вздохнул Ланкорус. — Даже не знаю, как поступить. С одной стороны, тобою двигали отрицательные, в нашем понимании, побуждения. С другой — не могу сказать, чтобы ты нарушила хоть один из законов или приказов. Я поручил тебе следить за Ревенбергом — ты следила до настоящего времени. Ты привезла его сюда, на Колокон, но ситуация все равно сложилось самым лучшим образом. Благодаря тебе мы раскрыли заговор отторцев и смогли воспрепятствовать его осуществлению. Даже не знаю, полковник, наказать вас или представить к награде? У вас как, личных обид не сохранилось?
— Профессионалы не обижаются, — холодно отозвалась Ри.
— Не сомневаюсь, — кивнул Ланкорус. — Признаюсь, что я готов был пожертвовать тобою, Ригита, но ничего личного — на твоем месте мог оказаться кто угодно, в том числе и я сам. Судьба Империи важнее жизни и смерти одного человека! Твое мнение?
— Я знала, на что иду.
— Мы все знаем. И ты должна понимать, что ты — либо по-прежнему мой доверенный человек, либо тебя попросту не существует. Такова специфика работы, Ригита. Все, полковник, свободна! Отдыхай, заслужила!
