ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

С самого первого утра Тантоитан внял совету своего предшественника и после проводов новых приятелей, а также тщательной проверки исправности всех оповестительных и охранных устройств поспешил наводить дружеские мосты с Артуром Аристронгом. Причем еще одну, хоть и весьма спорную подсказку дала во время завтрака Лидия Шелди, когда они вместе с Гарольдом и Арматой находились в общей гостиной.

— Ты его меньше поучай и меньше уговаривай. А лучше всего просто потаскай за собой в течение нескольких дней. Пусть просто присутствует рядом, все видит, все слышит и во все вникает. По возможности пусть тоже двигается и начинает минимальные тренировки, насколько сможет, конечно.

— И что это даст? — фыркнул Тантоитан. — Он парализует весь мой распорядок дня!

— Можно подумать, что не его безопасность является твоей главной обязанностью и не вокруг него строится твой распорядок.

И старшего лейтенанта Шелди довольно твердо поддержали старые друзья. Вначале несколько грубовато высказался капитан Стенеси:

— Все правильно! Поводи этого баронета, словно бычка на веревке. Еще идеальнее было бы его к тебе тросом прикрепить.

— С веревкой — это явный перебор, — стал рассуждать Армата Виньек. — А вот размеренное рабочее состояние, в котором ты находишься и выполняешь даже простые бытовые задачи, более чем позитивно скажется на воспитании недоросля. Личный пример в тренировках, даче распоряжений личному составу базы, демонстрация знаний при осмотре и проворачивании боевых средств — лучший крючок для наживки. Ну и плюс, что я бы посоветовал, начни просто пересказывать сведения о тех растениях и хищниках, которых ты изучил на Хаитане.

— Верно, — подхватила идею Лидия. — И по ходу рассказа давай советы, как бороться с хищными растениями и что делать при столкновении с тем или иным хищником. Пусть у него хоть мозги заработают в нужном направлении. Согласен? Или у тебя совсем иные замыслы имелись?

— Да вроде как согласен. Но сам я планировал парня увлечь заданием по усовершенствованию базы в плане безопасности. Пусть бы он подумал, что здесь можно улучшить, что поменять, а что продублировать. Ну и потом бы сделал сравнительные таблицы. Мне кажется, это баронету будет интересно.

— Тоже верно, — похвалил Гарольд. — Но ведь одно другому не мешает? Постарайся обе идеи скомпоновать. Тем более что без практических занятий ты несколько дней, а то и всю неделю легко перебьешься. Ну и нам только успевай жестами нужные сигналы подавать: мы тебе в любом случае и с удовольствием подыграем.

На том и решили. А потом новый командир базы отправился во вторую часть жилой зоны. В сектор, так сказать, для дорогих гостей, вип-персон и высшего командования. Постоял немного в сомнениях возле фонаря, перебирая варианты первого контакта наедине, и все-таки отверг бесцеремонное вторжение в частные апартаменты. Вначале следовало показать дружбу, неофициальность и открытость отношений в самом коллективе друзей. Информацию в разбалованный разум следовало подавать постепенно. Например: как и кто заходит в гости, насколько позволяют дружеские отношения ввалиться к товарищу без стука и в каких случаях следует проявить повышенную деликатность. Здесь и в самом деле ничего лучше личных примеров придумать нельзя. Да и вообще, если бы парень стал передвигаться по всей базе и реально на равных общаться со своими опекунами и охранниками, было бы самым лучшим вариантом развития отношений.

Но пока пришлось на манер своего предшественника пнуть декоративный столб с фонарем ногой. Система вызова вроде как сработала, но никакой реакции вначале не последовало. Минуты через три командир базы пнул столб во второй раз, всеми силами стараясь задавить в зародыше проснувшееся раздражение, злость и презрение. Все-таки баронета и в самом деле разбаловали до неприличия.

После второго вызова тоже никто в рукотворной пещере с участком леса не появился. Но только свирепеющий Парадорский сделал решительный шаг по направлению к жилым помещениям, как на дорожке показался баронет Аристронг. Причем сразу закралось подозрение, что до этого он просто прятался за ближайшим поворотом и подсматривал за молодым майором.

Пришлось отнестись к этому с пониманием, напуская на себя радушие:

— Привет, Артур! Как утреннее настроение?

— Хуже некуда… Привет… э-э?.. — На лице объекта читалась скука и равнодушие.

— Меня зовут Тантоитан. Можно Танти. Вчера ты так быстро сбежал, что нас не успели представить.

— Не сбежал я, по нужде припекло.

— А почему сейчас так долго тебя ждать пришлось? — продолжал улыбаться новый командир базы.

— По нужде припекло, — с той же хамской невозмутимостью отвечал парень.

— Так не пойдет. А вдруг твои убийцы начнут штурм базы? В такой момент ты должен быть в курсе происходящего и уже через минуту находиться среди нас.

— Я ничего не должен. Это вы должны в случае опасности снять меня за минуту с горшка.

Улыбка на лице Парадорского увяла и стала напоминать гримасу. Настроение начало падать, желание подружиться с таким типом — пропадать. Так и захотелось сказать с угрозой: «Снимем! Не сомневайся! Еще и в твоем горшке твою же голову спрячем!» Но рассудительность восторжествовала. Да и к месту вспомнились инструкции командира Дивизиона. Если уж такой человек, как Серджио Капочи, призывал всеми силами воздерживаться от каких-либо конфликтов с баронетом Аристронгом, значит, для империи было архиважным именно такое положение дел. С поставками нейтрино-селта шутки плохи. Тут уже сам император рассвирепеет и разбираться не станет, кто и почему не справился с капризным отпрыском. Так врежет, что у любого героя голова в трусы провалится. Не говоря уже обо всей цепочке непосредственного командования, которое тоже пострадает. И так в послужном списке висит неприятное взыскание, а на совести несмываемое пятно позора «Потери Невода».

Так что пришлось возвращать себе спокойствие и с напускным равнодушием переходить на другую тему:

— А сколько тебя вообще здесь прячут?

После некоторой паузы парень нехотя ответил:

— Почти три года.

— Ба! Да ты здесь старожил! — Причем восклицание прозвучало настолько искренне и радостно, что смурной объект повелся и даже испуганно отступил, когда майор шагнул к нему и стал по-братски хлопать по плечам: — Ха-ха! Какого, спрашивается, мы тебя тут охранять собрались?! Это ты должен нам всю базу показывать да по Три Зе водить с экскурсиями. Вот и решение всех проблем! Здорово! — Он уже тянул слабо упирающегося баронета к выходу из пещеры. — Давай пойдем вместе осмотрим все вокруг и подумаем над тем, как бы так сделать, чтобы к нам в гости и мышка не пробралась без спроса. Между прочим, когда мы воевали на Хаитане, его высочество очень дельный прибор разработал на уничтожение мелких летающих кровососов. Он только сейчас на вооружение поступать начал, но у нас уже есть один экземпляр в багаже. По старой дружбе достался. Разбираешься в технике?

Артур так и не мог понять, куда его так усиленно и настырно уводят из жилого сектора, хотя упоминание о принце его более чем заинтриговало. Поэтому все-таки ответил, хоть и с заминкой:

— Да нет, техника мне неинтересна…

— Во как! Тогда ты наверняка с твоим отменным ростом мог бы стать военным?

— Об этом и речи быть не может.

— Ах да! Кому-то же надо баронством править… Тогда наверняка мечтаешь стать дипломатом? — старался не упускать инициативы Тантоитан.

— Да пропади эта дипломатия пропадом!

— Верно! И у меня эти ужимки тошноту вызывают! Но тогда что интересует такого начитанного и неглупого парня? Давай, давай, колись, не стесняйся! Небось физика или исследование планет?

— Тоже не угадал…

Пока они так переговаривались, прошли по нескольким внутренним коридорам, заскочили к дежурной рубке, и через окно командир поинтересовался у дежурящего Малыша:

— Что там на дальнем периметре с пушкой номер три?

— Продолжает барахлить управление и наводка, надо бы глянуть.

— Открывай ангар, мы сейчас туда смотаемся. — И он снова подхватил баронета под руку, на ходу продолжая сыпать вопросами: — Опять я не угадал? А ведь в любом случае увлечение кроме книг есть? Ну кто бы сомневался! О! Музыка? Живопись? Может, сам книги писать мечтаешь? Ха! Тогда остается только чуть мускулы подкачать — и в артисты! А?

— Куда уж мне…

— Это ты зря! Взгляд у тебя волевой, сразу видно: если захочешь — всего добьешься. А девушки от таких артистов вообще фанатеют. О! Старший лейтенант Шелди! Подбирай нас на малом флаере! И шустрей, шустрей! Не то в наряд отправлю!

Строгость в сторону как бы случайно копошащейся во флаере Лидии была явно наигранной, но та действовала быстро и сноровисто. Пока командир продолжал опутывать вопросами баронета, она с высоким профессионализмом подала аппарат к пандусу и воскликнула:

— Борт подан! Прошу на загрузку, красавчики!

Причем она была одета не то чтобы не по уставу, но в ее летном скафандре так все казалось подогнанным по фигурке, что взгляд сам цеплялся непроизвольно. Да и прическа подчеркивала красоту лучше, чем некоторые баснословные драгоценности. Понятно, что желаемый эффект был достигнут: Артур заметно растерялся и смутился. Одно дело — дерзить и хамить какому-то солдафону, и совсем иное — вести себя несоответственно при виде прекрасной барышни. Тем более когда эта барышня только что и тебя назвала красавчиком. Поэтому на следующий вопрос Танти он ответил скорей всего автоматически:

— Мне больше всего химия нравится.

— Хо-хо! Да это вообще прекрасно! Ты слышала, Лида? Артур тоже, как мы, химию любит!

Не оборачиваясь, потому что они уже вылетали из ангара на открытое пространство, старший лейтенант похвально протянула:

— О-о-о-о! — а потом и сама спросила: — А ты ему рассказал уже, как мы вместе с принцем новые составы в хаитанских джунглях варили?

— Когда? Мы только десять минут как познакомились.

Но теперь уже на майора баронет уставился другими глазами. Наверняка не раз смотрел выступление императора, имел хорошую память и отличался сообразительностью. А посему наконец-то сопоставил фамилии и вспомнил:

— Постойте, постойте!.. Тантоитан… Парадорский! И Шелди?.. Лидия Шелди?! — Он тыкал пальцами в каждого, явно не веря своим глазам и ощущениям, хотя в то же самое время с каким-то неосознанным страхом посматривал на открывшееся пространство за прозрачным колпаком флаера. — Вы ведь те самые воины, которые спасли принца?

— И не только принца! — как-то слишком уж многозначительно поправила парня Лидия. — Майор умудрился практически всю императорскую династию спасти.

— Это она так часто шутит, — рассмеялся Танти, одновременно настораживаясь от вида своего подопечного: — Что-то не так? Ты заметил какую-то опасность?

Прежде чем отвечать, Артур неуверенно пожал плечами:

— Я, конечно, понимаю, вы знаменитые герои и для вас любая опасность — что дуновение ветра… Но по инструкции на открытом пространстве меня должно сопровождать не менее четырех охранников…

— Да нет проблем! В чем сомнения? — восклицал Парадорский с показной бесшабашностью. — Госпожа старший лейтенант — раз. А меня можно смело в любом бою за двоих считать.

— Все равно трое… — не сдавался парень.

А говорить ему о том, что все остальные офицеры сейчас занимают скрытые позиции и охраняют чуть ли не всю Три Зе в целом, никто не торопился.

— Как трое?! — бравировал майор. — А ты?! Вон второй пулемет на турели, если что — стреляй из него по врагам так, чтобы только клочья кровавые летели! Ха-ха! Вот нас и четверо. Верно?

И все равно такая арифметика почему-то объект охраны не устраивала. С явными сомнениями и некоторым стыдом баронет решился признаться:

— Да нет, я за этот пулемет и взяться-то как, не знаю…

Пока командир сидел с ошарашенным лицом, к парням, рискованно оставив управление флаером, повернулась не менее пораженная Лидия:

— Как это не знаешь?! А с иного оружия? Ой!.. — не дождавшись ответа, она вернулась к управлению и уже тогда спросила: — Как же ты всех этих киллеров отстреливаешь?

Парень молча пожал плечами, лучше всяких слов показывая что такие подвиги не для него. Зато неожиданно разозлился майор:

— Красавица! Ну-ка сверни вон к тому отрогу с краю Три Зе!

Флаер тут же резко изменил траекторию, а в рубку управления периметрами базы полетело из уст Лидии объяснение-запрос. Тогда как сам Тантоитан, вздернув баронета на ноги, пристегнул его пояс к крепежным ремням стрелка, нахлобучил на голову шлем и стал давать первый урок:

— Хватайся за рукоятки! Да порезче, не отломаются. Вот это рычаг энергетической подачи. Включаем! Что видишь?

— Кружочек… на фоне отрога…

— Отлично! Сосредоточь на нем взгляд! Теперь что рассмотрел?

— Огромные сосульки, свисающие с обрыва…

— Теперь шевели пулеметом… появился зеленый крестик? Вот его и наводи в центр кружочка. Спокойней, нам спешить некуда… Ноги шире плеч, прими нормальный упор!

Вначале у Артура явно ничего не получалось. Уже и флаер подлетел вплотную к отрогу и завис на одном месте, уже и тело стрелка все покрылось потом, а ничего не получалось. Пришлось Танти незаметно придержать рукой мотающуюся вместе с телом подвеску.

— Совпало! — пропыхтел баронет и большим и указательным пальцами вдавил на кнопки.

— Э-э, нет! Надо вначале с предохранителя снять, вот этот рычаг. Вот, хорошо… Ну а теперь кроши их, гадов!

Стоило видеть, насколько вразброс и нелепо стрелял молодой стрелок, впервые в своих руках ощутивший такое мощное оружие. Благо, что не попасть было невозможно. Дрожь от пулемета передалась через руки телу, глаза остекленели, губы побелели, и послышалось прерывистое рычание. Минуты за две беспрерывной стрельбы огромное скопление сосулек превратилось в ледяную крошку и лавиной рухнуло к подножию отрога. Зрелище получилось воистину грандиозное.

А потом пришлось легким похлопыванием по скрюченным пальцам отрывать ладони Артура от рукояток пулемета. Еще и приговаривать при этом:

— Ну вот, а ты говорил, что не умеешь. А тут все так легко и просто: бери да стреляй. Лидия, давай к пушкам! — И вновь парню: — Между прочим, в тир базы ты часто ходишь?

— Меня туда давно не пускают…

— А что случилось? Патроны кончились?

— Да нет, куда-то не туда попал однажды. Стенд перестал работать.

— Ерунда, наверняка уже починили. У нас в отделении каждую неделю зачетные соревнования. Считай себя уже в списке участников. А с пулеметом разобрался? Ну-ка еще раз повтори, как включать и как наводить на цель…

Результатом остались довольны оба.

Как раз и к неисправной пушке прилетели. Причем и там было все заранее подстроено и оговорено. Платформа с автоматической скорострельной зениткой возвышалась на плоской крыше одной из высоток. Но вот совершать посадку непосредственно на крышу было весьма рискованно. За прочность здания никто поручиться не мог. Поэтому ремонтникам и монтажникам приходилось действовать на страховочных тросах, которые крепились к зависшему вверху летательному аппарату.

Понятно, что первым вниз спрыгнул Тантоитан. Несколько минут исследовал все устройство, а потом пришел к итоговому выводу:

— Образовался небольшой крен, это и мешает пушкам при развороте. Пусть Малыш развернет орудие строго на восток, попытаюсь вставить под опорные крепления добавочную пластину.

Пилот флаера послала команду на базу, и вскоре пушка развернулась как следует. Но и после смещения центра тяжести у одного майора ничего не получалось:

— Артур, прыгай вниз и мне тут поможешь. — А когда баронет оказался рядом, скомандовал: — Берись за этот выступ и приподнимай. Только не слишком резко.

И сам с пластинами в руках переместился на другой край. Вот только, сколько баронет ни пыхтел, ни пыжился, ничего у него не получалось. Он даже посинел от усилий и нервозности:

— Да оно тут намертво приварено! Не поднимается!

Каково же было его удивление, когда недоумевающий Парадорский подошел и приподнял нужную часть устройства одной рукой. Легко приподнял, совершенно естественно. Еще и пробормотал:

— Кажется, ты сварку оторвал перед этим. Пробуй еще раз.

Да и опустил на место. Но и на этот раз взявшийся за дело баронет оказался бессилен. Так они повторили несколько попыток, ничего не понимая, пока сверху не послышался голос старшего лейтенанта Шелди:

— Артур, иди посиди на управлении флаером, а я приподниму.

— Да нет, мы что, сами не управимся?! — возмутился Танти и уже шепотом приказал пристыженному напарнику: — Иди за мной, покажу, куда пластины подложить!

Вот только после такого обмена им удалось завершить небольшой ремонт зенитной установки. Но уже после возвращения на базу Тантоитан уединился с парнем в сторонке и довольно строгим голосом начал отчитывать:

— Тебе не стыдно, что молодые девушки сильней тебя? Да с твоим ростом и плечами ты должен со мной сражаться на равных, а ты сотню килограмм приподнять не можешь?! Значит, так: с этого часа будешь ходить за мной и учиться делать все, что умею я. Управление малым флаером, стрельба из пулемета и даже пушки. Стрельбы из личного оружия и ежедневные физические тренировки! Обучение приемам единоборства! Владение холодным оружием. Установка и обслуживание защитного контура. Ну и не забывай об изначальной нашей цели: увеличить защищенность нашей базы от любого вторжения извне. Я на тебя как на старожила очень рассчитываю!

— Так ведь я ничего не умею, — поразился Артур.

— Что, неужели и думать не умеешь? Вот! Это радует, потому что уже завтра Лидия начнет с тобой заниматься химией. Она у нас самый продвинутый в этой области специалист. Вначале оборудуете лабораторию, а уж потом…

Баронет скривился, припомнив что-то неприятное для себя:

— Мне отец строжайше запретил заниматься какими бы то ни было химическими экспериментами.

— Мм? — Танти делал вид, что он не знает подноготной одного события трехлетней давности, когда непоседливый наследник Аристронгов устроил грандиозный пожар, не соразмерив своих тогдашних знаний. — Но ты, я думаю, отцу не проболтаешься? Это ведь так интересно!

— Да я и сам знаю, что интересно, а болтать себе в ущерб — какой смысл? — Кажется, парень обрадовался открывающимся возможностям. — Но если отец узнает, тебе не влетит от командования?

— Во-первых, будем надеяться, что никто из посторонних не узнает. А во-вторых, я ведь все-таки командир этой базы или кто?

— Командир…

— Ну вот, значит, разговор исчерпан. А теперь побежали, проверим, как там идет наладка и перепрограммирование кухонных комбайнов. У нас в отделении весьма разнообразные предпочтения в меню. Может, и ты себе что-либо экзотическое выберешь. Например, тебе нравятся бонбули в собственном соку?

— А что это?

Вот так переговариваясь, они и поспешили в камбузный отсек. А потом и весь день мотались, присев только на общем обеде и ужине. По внутреннему распорядку получалось, что на постоянном боевом дежурстве бдело два человека: один в рубке управления, другой в ангаре с боевой техникой. Зато все остальные обитатели базы могли во время еды собираться вместе. Совместный прием пищи оказался наилучшим средством для оттаивания последнего ледка, которым прикрывал свою душу Артур Аристронг. Если любые встречи еще могли быть подстроены или спланированы, то непринужденная теплая обстановка за столом очень и очень напоминала чисто семейные отношения. Шутки, частый смех, искренний интерес к делам друг друга сразу привлекли истосковавшегося по домашним отношениям баронета. Причем как он ни старался вначале выглядеть равнодушным и независимым, но все равно у него непроизвольно то улыбка на лице появлялась, то глаза от восторга загорались. Во время таких сходок в кают-компании и недовольство порой прорывалось среди воинов, и некое подобие шутливой перебранки, но ведь и она велась точно так же, как между любящими друг друга братьями и сестрами.

А на следующий день Танти с Гарольдом показали некий боевой танец, что окончательно сразило физически недоразвитого парня. Поэтому когда пришла пора запоминать разминочные упражнения для начальных тренировок, он уже старался с максимальным усердием. Другой вопрос, что он час лежал пластом после первой тренировки, не в силах подняться. Скорей бы так и не поднялся, но за него взялись, приодевшись в скромные, но довольно тонкие рабочие халаты, обе женщины из обоймы бравых героев. Что опытная Инга, что Лидия, не особо церемонясь, заставили баронета встать с кровати, принять душ и после интенсивного массажа спины, от которого было гораздо больше смущения, чем восстановления, поволокли свой объект охраны в химическую лабораторию. Там его взяли в оборот с помощью новых, шокирующих самоучку знаний. Все те же красавицы вечером заставили парня сделать небольшую разминку для совсем иных групп мышц. То есть к физически неполноценному в спортивном плане мужчине стали применять не только личный опыт всего отделения, но и полученные во время длительных обучений знания. В результате чего к отбою Аристронг еле доходил до своей кровати и мгновенно проваливался в сон.

А со следующего утра перевоспитание продолжилось ударными темпами. Пошли дни за днями, переполненные еще большими физическими, моральными и психологическими нагрузками.

Нельзя сказать, чтобы подобное воспитание давалось легко и не встречало протеста со стороны баронета. Доходило порой и до бунта, и до истерик. Слишком уж запущенным оказался объект охраны, слишком уж выпавшим во всех смыслах из нормальной жизни. Пару раз дошло до того, что Артур по личному краберу нажаловался-таки отцу, и вот тогда над командиром базы действительно повисла угроза взыскания. Пошли строгие звонки от самого Серджио Капочи. Нагрянул с неким подобием инспекционной проверки куратор Кафедры майор Хайнек и стал делать это в дальнейшем раз в неделю. Даже сам маркиз Винселио Грок сподобился сделать устный выговор по краберу.

Итог к концу тридцати стандартных дней получился несколько противоречивый. Баронет всего лишь за один месяц сделал невероятный скачок в физическом развитии. Стал нормально отжиматься, подтягиваться до пяти раз, не задыхаться до обморока во время пробежек и вполне сносно освоил десяток самых необходимых приемов самообороны. А вот в обретении моральной устойчивости, повышении боевого духа частенько случались неожиданные провалы. Все-таки перегрузки на сознание и на организм давались запредельные. Поневоле бывали сбои, нервные срывы и необъяснимые психозы. Даже дружеская семейная обстановка на территории базы слабо помогала. А тут еще и отец баронета в течение трех дней следующего месяца только и отрывал наследника продолжительными разговорами по краберу. Как раз к финалу этих дней и позвонил Винселио Грок, которому сердобольный папаша наверняка нажаловался по поводу издевательств солдафонов над его сыном, единственным оставшимся в живых из всей большой семьи.

Причем ни маркиз, ни командир Дивизиона, ни угрюмый Минри Хайнек не желали прислушиваться к разъяснениям майора Парадорского. Словно потеряли здравый смысл и сообразительность. Только и твердили, что надо с парнем помягче, деликатнее, дипломатичнее, а не то… Что может случиться, следовало догадываться по последней фразе старого советника при Павле Ремминге:

— …А не то император может очень рассердиться. Он и так уже на взводе, или, иначе говоря, в точке кипения по данному вопросу.

После этого Тантоитан Парадорский весь вечер ходил смурной и неразговорчивый, ночью почти не спал, а ранним утром решился на одну довольно рискованную затею. Причем ни с кем из друзей по этому поводу даже посоветоваться предварительно не захотел. Женщинам, которые в последнее время выглядели как-то слишком уж виноватыми (видимо, принимали неудачи слишком близко к сердцу), тоже ничего не сказал, только при встрече в коридоре сразу после подъема равнодушным тоном бросил:

— Пойду поднимать нашего химика на зарядку.

Потому что именно подъем баронета, измученного накануне почти до смерти, считался наиболее неблагодарным делом. Артур мог и накричать, и нахамить, разве что при девушках сдерживался из последних сил, но Лидия и ее новая подруга старались утренние часы воспитательных мероприятий отдать кому угодно, лишь бы самим не подставляться.

Так что Парадорский явился в жилую часть чужого сектора сам. Хорошо еще, что хоть с пинанием фонаря перед встречей покончили, и теперь Тантоитан без проблем прошел непосредственно в спальню, ткнул кулаком в плечо баронета и тыкал до тех пор, пока не раздалось раздраженное мычание:

— Чего надо? Мне отец пообещал сегодня выходной… Разве тебя не предупредили?

— Нет. Выходных у людей, приговоренных к смерти, не бывает! — прорычал майор в ответ. А потом рывком вообще сдернул парня с кровати, роняя при этом на пол. — Причем наемные убийцы используют всякие выходные и праздники для свершения своего черного дела, как правило. Жертва, знаешь ли, очень расслабляется…

— Ой, да ладно меня пугать, мне ведь только и надо, что один день отдохнуть… Ну может, два… Мне кажется, я серьезно болен…

— Ты здоров как бык, но можешь пока и на холодном полу поваляться. А я бы очень хотел с твоим отцом поговорить.

Наследник баронства сразу несколько ожил и уселся прямо на коврике:

— По какому вопросу?

— По поводу твоей болезни! — Парадорский схватил с полочки крабер и всунул его в руки Артура: — Набирай! Номер и код я подсматривать не буду!

— Хм! Ну если ты не боишься… — С кривой ухмылкой парень набрал номер, дождался ответа и стал разговаривать, не включая экран или громкоговоритель: — Па! У меня все в порядке… только что проснулся… вот как раз по этому поводу с тобой и хочет поговорить командир базы. А я откуда знаю?.. Он мне не докладывает…

После чего молча, но с заинтересованным блеском в глазах протянул устройство связи Парадорскому. Тот отошел к большому столу, уселся за него, поставил крабер на подставку, включил изображение со своей стороны, громкоговоритель и начал с приветствия:

— Здравствуйте! Меня зовут Тантоитан. Хочу сразу спросить: вы можете включить изображение со своей стороны?

— А зачем? — угрюмо отозвался барон.

— Да мне просто не верится, что вы смотритесь так же тщедушно и жалко в физическом плане, как ваш сын.

— Ха! Да я таких молодцев, как ты, майор, ломаю об коленку пачками! — зарокотал с явной озлобленностью Аристронг. — Или ты слишком большим себя героем возомнил?

— И все-таки? Слова — это просто звук, а вот очень хочется на вас взглянуть.

Некоторое время висела напряженная пауза, потом изображение появилось одновременно с насмешливым фырканьем:

— И что ты рассмотришь на таком маленьком экране? Мои мускулы, которые я тренирую вот уже двенадцать лет? Или мои пальцы, которыми я разрываю глотки врагам, словно те сделаны из картона?

— Да нет, мне и глаз достаточно. И сразу первый вопрос: что вас держит в этой жизни?

На этот раз пауза затянулась надолго. Видимо, собеседник заподозрил нечто уж совсем нехорошее, потому что начал вкрадчивым голосом с хорошо слышимой угрозой:

— Если ты задумал меня шантажировать…

— Ай, бросьте! При всех сложностях моего общения с Артуром мы уже, можно сказать, друзья. А моя репутация не дает права кому бы то ни было подозревать меня в каких-либо коварных замыслах. Ну а раз не хотите отвечать, Зел, то я сам отвечу за вас: в этом мире сын наверняка — самое дорогое, что у вас есть. Тут мы и дискутировать не станем. Поэтому сразу второй вопрос: почему вы Артура не бережете?

Даже на маленьком экране прекрасно было видно, как потемнело лицо барона:

— Что за провокационные вопросы?!

Парадорский выглядел в своем спокойствии, как скала.

— Так тоже не понимаете, — словно рассуждал он. — Ладно, тогда несколько заглянем в будущее и сопоставим это будущее с тем парнем, которого я встретил здесь месяц назад. Итак: что может человек без друзей, любимого дела, умения стрелять, возможности хоть раз подтянуться на перекладине, без ориентиров на карьеру и патологически разбалованный вседозволенностью и неограниченными средствами к существованию? Причем следует учитывать, что средства эти тратить слишком уж открыто нельзя — это сразу привлечет наемных убийц. В кого превратился бы Артур уже через пять лет? В запуганного неврастеника, неспособного ударом кулака свалить первого встречного обидчика? Запросто! В истеричного идиота, который при звуке первого выстрела спрячет голову в песок, как страус? Скорей всего! Неспособного справиться с наследством и защитить подданных баронства от нападок со стороны? Обязательно! И заметьте: никакие наемные охранники, никакие наемные управляющие не спасут вашего наследника от необдуманных шагов, если он немедленно не начнет учиться решительно действовать и бороться за собственную жизнь. Персональная опека развращает в любом случае и всегда делает из мужчины тряпку. Тогда как в данном случае при нашей помощи он уже сделал стремительный рывок вперед: может подтянуться пять раз. Отжаться двадцать. Пробегает три километра. Отлично стреляет из тяжелого пулемета и управляется с пушкой. Научился управлять малым боевым флаером и приступил к виртуальному освоению мини-истребителя. Освоил почти два десятка основных приемов при самообороне. Знает, какой стороной ножа ткнуть врагу под ребра. Стал похож на мужчину и научился понимать шутки…

Кажется, Парадорский мог положительные сдвиги перечислять часами, но его оборвал прерывистый голос собеседника:

— Нож?! Истребитель?! Приемы?! Но ведь он может погибнуть?

— А не лучше ли так! — орал уже Танти, привстав со стула. — Погибнуть, чувствуя горячую кровь своего врага и ощущая в своих руках его вырванную глотку?! Не лучше ли вонзиться в их гущу на истребителе, паля из всего оружия и мстя страшно только одной своей смертью?! Лучше! В сто раз лучше даже просто перед своей гибелью убить хоть одного недоноска и знать, что ты прожил не зря! Лучше так, чем, прикрывшись руками и обмочившись от страха, ждать великодушного выстрела в голову! Хотите поспорить по этому поводу?

Теперь тишина повисла грозовая. И барон начал говорить скорей шепотом:

— Вы забываетесь, майор!

— Что, неприятно такое слышать настоящему мужчине, который никогда не сгибался после жестоких ударов судьбы? — Краем глаза Танти заметил мелькнувшую в проеме двери обеспокоенную Лидию, а за ней возвышающегося Гарольда и рукой сделал им жест, чтобы они не мешали и уходили. — А придется слушать! А придется немедленно подумать над дальнейшей судьбой своего сына и выбрать для него будущее. Вернее, даже не выбрать, а просто не мешать нам исправлять допущенные вами, господин Зел Аристронг, ошибки. Поэтому предлагаю…

Разговор по краберу после этого продлился еще полтора часа.