ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

С самого утра вокруг короля Моуса прямо-таки роились тучи льстивых придворных, настырных просителей и возносящих хвалу подданных. Хватало в большом тронном зале и гостей из иных звездных королевств и империй, которые со всем тщанием, умением и наглостью пытались добиться для своих полномочных представителей личной аудиенции. То есть утренний праздничный прием, посвященный дню рождения монарха, можно было смело записывать в актив.

О чем громогласно и заявил довольный донельзя граф Де Ло Кле, как только остался с королем наедине:

— Ну вот, вот тебе и первые признаки могущества Пиклии! — восклицал он, прохаживаясь вдоль дивана, на котором чуть ли не полулежал уставший Моус. — Как только мы показали свою военную мощь в конфликте с Кизарским баронством, с нами сразу захотели все дружить и налаживать добрососедские отношения.

Всего пару дней назад закончилась молниеносная военная экспансия пиклийцев, в которой они наголову разгромили звездный флот одного строптивого баронства, возжелавшего выйти из-под опеки короны. Причем вся война была проведена с изумительной точностью, правильными тактическими расчетами и выгодными стратегическими итогами. Как бы ни оказались различны армии по силе и численности, в любом случае победа была итогом правильных атакующих действий. Адмиралы королевства показали себя во всей красе, а попутно продемонстрировали всей галактике свою утроившуюся мощь, выучку и агрессивность.

Правда, сам король до сих пор не желал понять извлеченных из этой войны плюсов:

— Кизарское баронство и так бы в любом случае сдалось через неделю после нашей блокады. Даром только боезапас истратили…

Де Ло Кле разочарованно застонал:

— Бесполезно! Сколько тебе ни талдычу, до тебя не доходит. Кураж, уверенность войск, притирка штабных соединений, показательный урок любому врагу, моральное превосходство! Да положительные стороны и последствия можно перечислять годами! А ты — про старые списанные торпеды вспомнил.

— Ладно, ладно, — проворчал Моус, с неохотой признавая свою неправоту. — И сам понимаю, что наш авторитет сразу вырос многократно. Да только уж как хочется… Кстати! — Он явно оживился. — Ты мне обещал очень большой подарок на день рождения! Где он?

Граф с интригующим выражением на лице замер посреди комнаты:

— Если честно, то подарков у меня для тебя сразу три. И самый обворожительный среди них, самый обольстительный…

— Да мне плевать на тех красоток-девственниц, которые будут танцевать ночью возле моей кровати! — сорвался монарх на фальцет от долгого ожидания. — Ты мне про Заброс расскажи! Про Заброс!

Директору Управления безопасности Пиклии и ее шефу внешней разведки захотелось немного протянуть время, подтрунивая над приятелем. Он уже и фразу надлежащую приготовил типа: «О чем ты говоришь? Первый раз слышу о каком-то…» Но уж слишком глаза блестели у бывшего уголовника, слишком он сжался, словно для прыжка, и наверняка весь юмор не оценит. Лучше и в самом деле порадовать:

— Проект Заброс наконец-то вышел на иной уровень, более высокий. И отныне наши яйцеголовые дают гарантии на спешное перемещение не тридцати процентов десанта, как раньше, а уже сорока пяти! Мало того, они в течение еще парочки месяцев обещают довести этот потолок до таких нам желанных шестидесяти процентов.

Словно у него и не было усталости, король Моус вскочил на ноги и затряс в исступлении кулаками:

— Спасибо! Спасибо! Вот это настоящий подарок! Значит, мы всего в одном шаге от победы! В одном шаге! Эх! И опять пара месяцев! Я мозгами повернусь от этого ожидания. Ну почему не сегодня? Почему не уже? Может, стоит академиков попугать? Наказать или поощрить? Ладно, ладно, не смотри на меня так, это у меня просто к слову вырвалось… Ну а когда пройдут первые испытания? Теперь-то у нас есть на ком испытывать?

— Ха! Теперь-то есть. И опять-таки благодаря разгромной победе над Кизарским баронством. Каторжан у нас теперь с избытком, и подопытным материалом наши адмиралы обеспечены на десяток проб.

— А что скажем общественности?

— Элементарно: осужденные бунтовщики отправлены на рудосодержащие планеты с минусовым уровнем выживаемости. Главное будет сохранить в тайне сам факт наших испытаний…

— Вдруг начнут поиск родственники каторжан?

— Пока подадут иски, пока пойдут запросы — ты уже станешь императором Оилтонской империи.

— Да-а, хорошо бы… — Моус мечтательно прикрыл глаза, представляя себе то ли императорскую корону, то ли пышную коронацию в Старом Квартале, столице Оилтонской империи. Но опять что-то вспомнил и вновь скривился: — По поводу тех самых героев хаитанских событий что-то прояснилось?

— Очень много, если не почти все. Мы уже вышли на их след. Думаю, что не сегодня завтра сможем выбирать, какой из вариантов нашего вмешательства принесет Пиклии больше пользы.

На этот раз король не стал сразу требовать выстрелов в спину и подложенных бомб, а довольно спокойно спросил:

— Почему тебя больше устраивает второй вариант?

Де Ло Кле не стал напоминать, что он уже однажды аргументировал свое мнение. В любом случае он бы сделал по-своему, но уже хорошо, что Моус пытается вникнуть в суть и разобраться в деталях. Поэтому шеф разведки опять пустился в разъяснения:

— Просто убив героев или устроив им несчастный случай, мы добиваемся обратного эффекта. Они становятся идолами, божествами, образцом для подражания всем и вся. Что в итоге только усилит власть и влияние ныне правящей императорской династии. Оно нам надо? Нисколько! А вот второй вариант нам выгоден втройне. Очернив, дискредитировав кого и как следует, мы превращаем их из объектов подражания в объект презрения. Еще лучше, если их бывшие фанаты банально передерутся между собой. Вера разрушена, идолы слетают с пьедесталов и разрываются вчерашними почитателями. Любовь к армии исчезает, толерантность к императору падает. Несколько политических кризисов, наветов на семью Павла Ремминга, косвенная помощь всей нашей агентуры в их тылах, парочка неудач на театрах военных действий — и от могучей вчера империи остается кучка пытающихся перегрызть друг другу горло шакалов. И тут приходишь ты, наводишь железной рукой порядок и живешь долго, счастливо и в покое.

Король думал долго. Потом с сомнением помотал головой и признался:

— Нет, вариант с Забросом меня больше устраивает. И быстрей, и грандиозней, и кровавей, и воистину по-геройски… А эти все закулисные передвижения, кляузы, наговоры, дискредитация…

Он сделал паузу, после чего неожиданно согласился:

— Да ладно! Раз ты так считаешь, пусть будет по-твоему. Пусть сразу в любом случае переходят на разработку второго варианта операции «Распластанные герои». Чего их жалеть, в самом деле, и поступать с ними по-рыцарски? Небось бедных горбунов они не жалели, а ведь те хоть и пьяницы, а какие-никакие, но нам союзники.

Де Ло Кле не смог удержаться от неприкрытого ерничества:

— Ваше величество! Вы просто уникальный, дальновидный и самый мудрый правитель из тех, с кем я знаком лично.

Как ни странно, но Моус понял и сарказм, и насмешку в свой адрес, но не стал обижаться на единственного друга, без которого не протянул бы и дня на троне Пиклии. Наоборот, усмехнулся сам:

— Что бы я без тебя делал? А? Вот потому я тебя никуда от себя и не отпускаю. Не то, не ровен час, познакомишься с иным правителем, который окажется по всем признакам более мудрым, и переметнешься на его сторону. А мне тогда что прикажешь делать? Поэтому правильно говорится: не ищи черта в аду, если он у тебя за плечами сидит.

Граф от души рассмеялся:

— Это ты о ком? Неужели обо мне?

— О тебе, родной, о тебе!

— Неужели я хоть раз похвалы дождался?

— И еще не раз дождешься! — прерываясь хохотом, бормотал король Пиклии. — Особенно, если мне обещанный десяток рабынь понравится. Ха! Может, и тебе парочку выделю!

— Тогда поспешим.

И оба злых гения преступного мира поспешили в ту часть дворца, куда еще ни разу не ступала нога постороннего человека.

День рождения удался.