Глава 3
За рулем
Я не могла выразить, как благодарна Карлу. Кляла себя, что обзывала его богатеньким снобом, который занялся антропологией от скуки. Наша вахтерша в архиве имеет вполне определенное мнение по поводу окружающих людей. У нее все — мерзавцы и грубияны. Дети на улице — шпана, рабочие — бездельники, профессора и доктора наук, которые посещают архив, — вшивые интеллигенты. Даже сын со снохой удостоились соответствующих отзывов. Поговорив с ней, поневоле заражаешься ее злостью и агрессией.
Вайденхоф не сноб, не повеса и не вшивый интеллигент. Он настоящий ученый. Ученый с большой буквы! Можно только позавидовать упорству, с которым он ищет выдуманную цивилизацию. Обычно над такими чокнутыми посмеиваются, а они добиваются своего.
У него есть цель. Он даже смерти не боится… А какая цель у меня? Чего я хочу добиться в жизни? Как я поступаю обычно. Приехала, забралась на скалу, сняла текст, уехала… Это не работа. Это обрывки. Куски. Я даже не знала о том, что Гродин разыскивает могилу Гомера, а ведь переводила для него тексты три раза!..
Серебристая «ауди» легко катилась вниз по крутой горной дороге, петляющей между высоких елей. Я давила на тормоз, опасаясь разогнаться даже до десяти километров в час. Водительские права у меня, конечно, имеются, но за рулем последний раз я сидела именно тогда, когда сдавала экзамен. Точнее, когда пересдавала, потому что первые три раза не получалось. Старый «москвич» под моим управлением то совершал непонятные скачки, то резко поворачивал… в общем, тяжело мне дался экзамен. После трех попыток инструктор использовал весь багаж специфических выражений, а капитан ГАИ, который каждый раз волей случая попадал на меня, наполовину поседел. В четвертый раз он коротко спросил — если я получу права, то когда начну ездить? Я ответила, что четырехколесного друга не имею и деньги на него появятся нескоро. Так мне и достались права.
И вот сейчас, без опыта вождения, я оказалась за рулем пусть не новой, но довольно хорошей иномарки. Перед каждым поворотом с меня сходило семь потов. Я сидела мокрая, как утка, но продолжала с ослиным упрямством давить на тормоз, не давая машине разогнаться.
Не дождусь, когда закончится этот спуск. Выехать бы на автотрассу! Хотя на ней, наверное, еще страшнее! До Франкфурта километров триста пятьдесят. Как я их одолею?
После предложения Вайденхофа взять его машину я все-таки некоторое время колебалась, выбирая между автомобилем и самолетом. На что пал мой выбор, вы уже знаете. Я подумала, что еще придется помотаться по Германии, а может, и по Европе.
Слуга Вайденхофа — Лукас — перед отъездом передал мне кредитную карточку «Виза» и визитку фирмы «Мирбах-унд-Пфайзер», занимающейся непонятно чем. По крайней мере, на карточке не был указан вид деятельности. Отсутствовали и какие-либо фамилии представителя. Только название фирмы. Ладно, разберусь на месте.
Когда наконец спустилась на автостраду, надеялась, что приключения закончились. Дорога ровная, широкая, с четкой разметкой, машин немного. Но оказалось, что приключения только начинались.
У Вайнденхофа стояла автоматическая коробка передач. Я слышала, что с ней намного легче вести машину. И правда — всего две педали. Никакого сцепления, использование которого доставляло мне такое же удовольствие, как мытье посуды в периоды отключения горячей воды.
Слегка надавила на акселератор, и машина полетела. Стремительный разгон ужаснул меня, я чувствовала себя как во время скоростного спуска без страховки и поспешила убрать ногу с газа. Автомобиль дернулся, недовольно зарычав. Меня бросило на руль.
Ага! Забыла пристегнуться.
Пока пыталась вытянуть ремень безопасности, автомобиль увело влево. Пугающий гудок огромного фургона «Манн», несущегося навстречу, оторвал меня от исследования конструкции автоматической катушки, разматывающей ремень. Я вцепилась в руль, отчего-то надавив на тормоз. Паника охватила меня от корней волос до копчика…
Не знаю, как пережила этот инцидент. Фургон объехал меня по правой полосе. Той, на которой должна находиться я. Промчался стремительно. «Ауди» колыхнуло потоком воздуха, я даже подумала, что непременно опрокинусь. Уже представила себя в полете. А ведь так и не пристегнута!
В архиве мне всегда твердили: ты, Алена, «экстремалка». Это же надо! Женщина, лингвист — ползает по скалам, словно обезьяна какая!
Действительно, «экстремалка», раз обожаю вляпываться в такие приключения… Далее я плелась по крайней правой полосе, иногда только осторожно выбираясь в левый ряд — для обгона сельскохозяйственной техники.
* * *
Остановилась перекусить в небольшом придорожном кафе. Когда выбралась из салона, руки-ноги не слушались и тряслись. Глаза — как два пятака. Проехала всего сто километров.
Чтобы восстановиться, заказала кружку баварского пива. Нет, традиционных сосисок к нему брать не стала. Я мясо стараюсь не есть. Взяла капустный салат, фаршированную форель и сыр, оказавшийся на редкость нежным.
Пиво действительно вкусное. Я в нем не очень, правда, разбираюсь. Леха вот — спец, а я — так, за компанию. Но даже мне, дилетанту, баварское пиво понравилось. Легкое, ароматное, с горчинкой, немного хмельное…
После кружки меня повело. Я и не подумала, что пиво — алкогольный напиток. Уж очень хотелось попробовать. Как же я поеду?
Пришлось заказать кофе. Баварские мужики удивленно наблюдали за мной из-за соседних столиков. Пожалуй, они впервые видели совмещение знаменитых напитков.
После пива принимать горячий кофе организм не желал. Он требовал еще пива. И еще, и еще. Потом вырубиться и выспаться часов двенадцать. Только позволить себе этого я не могла. У меня график — такой же напряженный, как у Штирлица. Более того, у него было семнадцать мгновений, а у меня только два… нет — уже полтора осталось.
Кофе пришлось буквально влить в себя. Весьма некстати началась отрыжка, развеселившая моих баварских зрителей. Нужно доедать форель и поскорее улепетывать из этого заведения.
Вернувшись за руль, я с удивлением обнаружила, что управление автомобилем дается намного легче. Ладони привыкли к «баранке», взгляд четко улавливал обстановку на дороге. Я даже позволила себе увеличить скорость до ста километров в час и выехала на среднюю полосу.
Однако с трудом получалось вести автомобиль и одновременно следить за дорожными указателями. На одной из развязок перепутала направление и вместо Франкфурта-на-Майне повернула на Штутгарт. С превеликим трудом и мучениями, испсиховавшись вконец, мне удалось вернуться на прежний автобан. С тех пор, завидев указатель, я старательно прижималась к обочине и останавливалась. Выйдя из автомобиля и внимательно изучив схему, отправлялась дальше.
Таким способом я добралась до Франкфурта часов за шесть.
Нет, все-таки слишком резкий переход. И для глаз, и для сознания. Из затерянного уголка баварских Альп — в суперсовременный мегаполис. Улицы, люди, поток машин — все это слегка ошарашило. И я едва не въехала в столб. Вовремя прижалась к обочине.
Отчего-то я полагала, что все небоскребы находятся в Америке. В Чикаго, Нью-Йорке, Сан-Франциско… Ну, может быть, в Малайзии короли микропроцессоров и DVD-приводов воздвигли парочку гигантов… Ну в Японии или Австралии есть….. Но чтобы в Германии — европейской стране! Где улицы сохранились в неизменном виде со времен Гете и Канта! Вот этого я никак не ожидала!
Высоченные пики небоскребов закрывали ясные небеса, сверкая синевой стекла и поражая идеальными формами. Некоторые напоминали полированные столбы. Другие, вроде здания «Даймлер-Крайслер», — явно нетрадиционной геометрии. Цилиндры, треугольные колонны, вытянутые «книжки».
Заглядевшись на эти чудеса, я проехала перекресток на красный свет и едва не врезалась в дорогой «БМВ». По счастью, водитель благоразумно притормозил, пропуская бешеную фройляйн. Меня то есть.
Автомобили вокруг гудели, а я продолжала лететь через перекресток на запрещающий сигнал светофора. Вместо того чтобы дать немцам возможность пропустить меня, я решила, что должна… просто обязана что-нибудь сделать. Много раз читала в книгах, как перед аварией опытные водители успевают выполнить массу действий, чтобы ее предотвратить. Мне другого действия не пришло в голову, как начать крутить руль. В результате моя «ауди» подрезала еще пару автомобилей (одним больше, одним меньше — какая уж разница!) и со страшным ударом о бордюр выскочила на тротуар. Я продолжала выкручивать руль, не понимая, что делаю. Бедная «ауди» Вайденхофа неслась по тротуару, распугивая прохожих.
Как долго это продолжалось — вспомнить не могу. Я находилась в прострации. Кажется, по тротуару доехала до следующего перекрестка. Там мне удалось справиться с собой и, сбив газетный автомат, вернуться на дорогу.
«Ауди» я оставила на бесплатной парковке в двух кварталах от трассы «слалома». Довольно этих приключений по городу. Лучше ходить пешком, чем изуродовать чью-нибудь полированную любимицу или въехать в дорогую витрину. Мне неприятности с полицией не нужны. Задержат еще, а до срока, отведенного Бейкером, осталось чуть больше суток.
* * *
Прежде чем искать Нойе Майнцер-штрассе, на которой располагалась фирма «Мирбах-унд-Пфайзер», я решила приодеться. Не пойдешь же в эту контору в майке, шортах и кроссовках? В курортном Измире все иностранцы так, в общем, и ходят, но здесь — крупный деловой центр Европы! Куча фирм, тьма фондовых бирж. Место обитания банкиров, коммерсантов и адвокатов всех мастей. Они тут друг у друга покупают акции, надувают друг друга, судятся без конца — в общем, развлекаются, как могут. Мы, к примеру, на танцы ходим или в кино, а у них нет ничего в жизни милее, чем обанкротить товарища по бизнесу.
А вот и подходящий магазин. Я выбрала строгий деловой костюм серого цвета. Юбка не такая длинная, как у женщин-боссов, но и не такая короткая, как у секретарш. Средняя.
Времени — половина шестого вечера. Не знаю, во сколько закрываются офисы, но нужно поторапливаться.
До Нойе Майнцер-штрассе добиралась пешком. Мне сказали, что это недалеко.
Чудовищные монолиты небоскребов преследовали меня. От них не скрыться. Куда я ни попадала — на улочку со зданиями девятнадцатого века, на оживленную площадь с трамвайчиками и красными зонтиками «Кока-колы», на окраину зеленого парка — они везде мозолили глаза.
И еще автомобили… С таким количеством дорогих средств передвижения — инжекторных и дизельных друзей человечества — я еще не сталкивалась. Ни одной «рухляди», ни следа ржавчины — все блестело новизной и полиролью, капоты важно свидетельствовали о потраченных на них евро: так и лезли в глаза фирменные звезды, переплетенные кольца, буквенные вензеля…
Вот наконец и Нойе Майнцер.
Ничего не понимая, я остановилась под двухсотметровым небоскребом из стекла и бетона. Вроде вот она улица. Номера домов написаны четко, а где находится 52–58 — понять не могу.
Стала спрашивать у прохожих. Никто не мог ничего толком объяснить. Даже высушенная старушка, прогуливавшаяся с тощим котом на руках (явно местная), и та не знала.
Мною овладело отчаяние. Выходит, люди, посетившие Вайденхофа, оставили вымышленный адрес. А я так надеялась получить от них хоть какую-то информацию! Значит, и эта ниточка оборвана. Как все отрицательно!
Не могу распутать этот клубок… Да какой там клубок! Не могу даже подобраться к нему!
Я зевнула, прикрыв рот ладошкой. Спать хочется — прямо сил нет!
Как же отыскать эту «Мирбах-унд-Пфайзер»?
Взглянула на визитную карточку. На белом, мелованном куске картона оттиснуто золочеными буквами:
Мирбах-унд-Пфайзер
Франкфурт — на — Майне, Нойе Майнцер-штрассе 52–58
Ни телефона, ни факса. Фантом какой-то, а не фирма. Такой же мыльный пузырь, как рассказы Вайденхофа о прелюдиях.
На противоположной стороне дороги висел рекламный плакат. Мой взгляд уперся в него, потому как под надписью «TV Hessische Rundfunk» стоял волшебный адрес — «MAIN TOWER, Etagen 53&54»!
Главная Башня, этажи 53 и 54!!
Я задрала голову.
Значит, вот эта двухсотметровая сверкающая громадина, глядя на которую захватывает дух, и есть Нойе Майнцер-штрассе, 52–58?
С ума можно сойти!
В вестибюль я входила с опаской. Нет, он не выглядел ужасно, с потрескавшимися стенами, осыпающейся штукатуркой. Наоборот. Пол из черного мрамора, прозрачные, словно хрустальные, колонны. Прямо напротив входа — толпа людей, спускавшихся по широкой лестнице. Я даже растерялась.
Толпа, напугавшая меня, и лестница оказались мозаичным панно. А я, глупая, не сообразила. Они, во-первых, черно-белые, а во-вторых — не движутся. Все из-за того, что я без очков. На самом деле вестибюль был пуст.
— Извините, фройляйн, куда вы направляетесь? — Из-за стойки поднялся вежливый консьерж.
— «Мирбах-унд-Пфайзер».
— Вас ожидают?
— А вы как полагаете?
Фраза заносчивой богатенькой дамочки возымела действие. Консьерж растянул губы в улыбке:
— Семнадцатый лифт, сорок шестой этаж, пожалуйста.
Сорок шестой этаж? Ну и забрались они!
Лифт летел стремительно. Не успела я опомниться, как оказалась на сорок шестом этаже, в другом вестибюле — тоже огромном и почти пустом.
На противоположной стене висела массивная бронзовая табличка. На ней — только название: «Мирбах-унд-Пфайзер». Ни вида деятельности, ни принадлежности к какой-нибудь промышленной или юридической группе.
Под табличкой, рядом с двустворчатой дверью, расположилась секретарша.
Вы когда-нибудь видели стол секретарши в серьезной конторе? Он завален договорами, табелями, расчетами. На подставке — исчерканный календарь, над которым торчат авторучки. Из-под бумаг может выпирать дырокол или скрепкосшиватель. Секретарша обычно погружена в компьютер, печатая новый договор, корректируя, исправляя замечания начальника. Телефон звонит беспрерывно.
Так вот, стол этой секретарши был пуст. Совершенно пуст. Абсолютно! Словно его только-только привезли из магазина. Никаких бумаг, ни намека на телефон. Компьютер есть — и тот выключен.
Да и вообще, секретарша ли это?
Она поднялась мне навстречу. Помада на губах лежала настолько аккуратно, словно ее наносили по линейке. Огромные ресницы и такие же, как у меня, крашеные волосы. В глазах что-то непонятное. Ни удивления, ни тревоги, ни забот. Вообще пустые. Юбка, кстати, короткая. Как у секретарши.
— Добрый вечер, фрау! Чем могу служить? — произнесла она.
Чего бы ей сказать? Так, включаем техасский акцент. Нужно вообразить себя богатой, минимум женой Билла Гейтса. Я богатая! БОГАТАЯ! У меня деньги, слуги, недвижимость. Зимой, правда, иногда выключают горячую воду, и посуду приходится мыть под ледяной струей, но я все равно не снимаю бриллиантовое колье за три миллиона долларов и ласкаю взглядом виднеющийся за окном лимузин.
— Мне нужен Бойль! — произнесла я, словно удивляясь, как секретарша не догадалась о такой элементарной причине визита.
— Простите, но у нас не работает такой господин.
— Ну, может, не Бойль… — Возвела глаза к потолку. — Может, Гойль, Войль… Мутенберг! У меня отвратительная память на фамилии. Он приезжал ко мне года три назад и интересовался, не покупала ли я древности у барона фон Хааса. Я собираю красивые безделушки, но так трудно в них разбираться. А этот ваш… — Я пощелкала пальцами. — Как его?
— Простите, но вы не произнесли фамилию человека, который работал бы у нас, — осторожно ответила секретарша.
Внимательная, паразитка. Никак не хочет подсказать пару фамилий, за которые я могла бы уцепиться.
— Но разве я виновата, что не помню его фамилию! Гамбургер какой-то! Он сказал, что адвокат. Вы ведь адвокатская фирма?
Она слегка помедлила с ответом.
— В некотором роде. Но мы работаем только с крупными клиентами.
А вот это невежливо. Она разве не замечает, что грубит?
— Я что, не крупный клиент? Сколько домов я еще должна купить в Баварии, чтобы меня посчитали крупным клиентом?
— Извините, но…
— В общем, этот Мутенбрюхер просил известить его, если я обнаружу что-либо из коллекции барона! Я кое-что нашла. Выкроила время в своем расписании, отыскала окно между чаем с вице-президентом «Дойчебанка» и визитом в сиротский приют. И что же? Стою и теряю время!
— Извините…
— Вот, и адрес оставил! — Я бросила на стол визитку. — Или это не ваша карточка?
— Наша… — Она коротко взглянула на кусок картона и указательным пальцем толкнула его по столу обратно. — Где вы ее нашли?
Да она откровенно хамит!
Я вдруг обнаружила, что она смотрит на мои пальцы. Я тоже посмотрела на них и ужаснулась. Хотя ногти покрывал приличный лак, подушечки и костяшки усеивали заживающие ссадины и царапины. Привет от скалы под Гюзельнаком!
Вот, черт!
Секретарша подняла на меня глаза. Ее лицо выражало предельную готовность помочь, но насмешливый взгляд ясно давал понять, как она воспринимает мой образ богатой, заносчивой американки.
— И долго мне ждать? — поинтересовалась я.
— Не желаете ли кофе?
Секретарша откровенно посылала меня подальше. Вот стерва! Немецкая стерва… Правда, я тоже не простушка. Я — Стерва русская. У меня это даже в паспорте записано! Бейкер постарался.
Не желаю ли я кофе? Я всей душой желаю узнать, что находится за этими двустворчатыми дверями, которые секретарша охраняет с гостеприимством немецкой овчарки перед воротами хозяйского дома.
И потом, ей и кофе-то неоткуда налить!
— Хочу! — заявила я.
Она состроила скорбную мину:
— К сожалению, кофе закончился.
Вот теперь она точно послала меня… в детский магазин рассматривать книжки-раскраски.
Не знаю, чем бы завершилась наша словесно-телепатическая дуэль, если бы двустворчатые двери вдруг не распахнулись и из них не вылетел бы молодой человек с дипломатом.
Последовала секундная пауза. Лысоватый, в круглых очках клерк застыл, глядя на нас. Секретарша, видимо, не ожидала его появления и смотрела на сотрудника фирмы с недовольством и презрением.
Выбирать не приходилось.
— ОН!! — закричала я и кинулась к испуганному бюргеру.
Он попытался оттолкнуть меня, но я крепко вцепилась в отвороты его пиджака.
— Что… что случилось?
Он хватал ртом воздух. Как бы инфаркт не получил. Впрочем, еще молодой, не получит.
— Вы спрашивали меня про Хааса! — причитала я. — Пудрили мозги! И теперь, по вашей милости…
Я, может, много чего придумала бы, но над ухом раздался холодный, отрезвляющий голос секретарши:
— Желаете убраться самостоятельно или в сопровождении полиции?
При слове «полиция» мои пальцы разжались. Адвокат оправил пиджак, испуганно глядя на меня и моргая. Я попятилась к лифту.
Секретарша смотрела с вызовом. И следа не осталось от ее вежливости. Более того. Она теперь мало походила на секретаршу вообще… Вышибала у ворот «Мирбах-унд-Пфайзер»! Вот почему ее стол пуст. Вышибале не нужно печатать договоры и дырявить листы с отчетами… Вышибале достаточно иметь накачанные бицепсы, пронзительный взгляд и собачий характер.
Консьерж за стойкой проводил меня сочувствующим взглядом. Видимо, все было написано на моем лице.
Только оказавшись на улице, я начала соображать.
Проникнуть в офис легально нет никаких шансов. В следующий раз, увидев меня, секретарша вызовет полицию. Не знаю как — ведь у нее на столе отсутствует телефон, но точно вызовет.
Нужно проникнуть в офис, когда он закроется. У меня просто нет другого выхода. И нет времени вылавливать кого-то из сотрудников, очаровывать. К тому же может статься, что оказавшийся в моих руках адвокатишка ничего толком не знает. Вот и получается, что нужно самой побывать в офисе. Ведь где-то там, за горами, морями и небоскребами, страдает Леха. Страдает из-за меня.
«Ты мне не жена…» — вспомнились его слова.
Не жена, не жена… И мне Леха не спутник по жизни…
Но что-то поднимается в груди, когда думаю о нем. И не отпускает чувство вины…
* * *
Рекламный плакат сообщал, что на верхнем этаже небоскреба Главная Башня разместилась обзорная площадка, с которой можно поглазеть на Франкфурт. Удобная штука, чтобы вытрясать из любопытных туристов их кровные евро.
Часы работы: с 10 утра до 10 вечера.
В Башне еще имелись рестораны, какой-то музей, но они меня мало интересовали.
План простой. Офисы закрываются в семь вечера. Я поднимусь на обзорную площадку и потихоньку проберусь к черному ходу. Спущусь до сорок шестого этажа и взломаю эти загадочные двери офиса анонимных адвокатов.
Как взломаю?
Пока не знаю. Но альпинистский молоток прихвачу.
Итак, времени — половина седьмого. Безжалостный секундомер на моих «Кассио» заодно показывал, сколько времени осталось до срока, установленного Бейкером. Что-то около двадцати шести часов.
Вернулась к месту, где оставила «ауди», и отогнала ее на Нойе Майнцер-штрассе (пускай будет поближе, авось пригодится). Поспала минут двадцать. Проснулась окончательно разбитой и в половине восьмого с группой черных, как мрак, туристов, кажется, из Сенегала отправилась на обзорную площадку пятьдесят шестого этажа.
Франкфурт лежал под ногами. Его вид с высоты птичьего полета потрясал, но я здесь не для развлечений. Взяв в баре чашку горячего кофе, отправилась по обзорной площадке, разыскивая выход на лестницу. Кофе закончился, а я ничего так и не нашла. Пришлось спросить у бармена. Тот удивленно посмотрел на меня.
— Зачем вам туда?
— Вы понимаете, — начала я, усиленно хлопая ресницами и надеясь, что бармен примет это за рассеянность, — я посещала офис на сорок шестом этаже и оставила в вестибюле сумочку. У меня там все — и документы, и ключи, и кредитные карточки… Офис уже закрылся, но я уверена, что сумочка находится в вестибюле.
— Ночью двери на этажи запираются.
Я на секунду растерялась.
Непредвиденный поворот. Впрочем, я все равно собиралась взломать двери в офис. Какая разница — одной больше, одной меньше…
— Думаю, что на сорок шестом дверь не заперта! — продолжила я, рассчитывая, что бармен не заметил замешательства. — Секретарша сказала, что они запирают только двери офисов. Глава компании любит приходить на работу самым первым. А так как у него лишний вес, то совмещает приятное с полезным и поднимается на сорок шестой этаж пешком. Представляете, за пару месяцев сбросил четырнадцать килограммов!
— Ладно. Идите направо. Там будет дверь. Откроете ее, пройдете по коридору и попадете прямо на лестницу.
— Спасибо вам! — с жаром воскликнула я.
Дверь, ведущая в коридор, отыскалась довольно быстро. Как я ее раньше не заметила? А ведь проходила мимо. Нужно наконец очками обзавестись.
Коридор был длинным и пустым. Он закончился еще одной дверью, открыв которую я очутилась на лестнице.
Пискнув от радости, бросилась вниз. Цифры с номерами этажей были размером в половину моего роста, так что мимо сорок шестого я не проскочила. Дверь на этаж и впрямь была заперта.
Оглядела замок. Фирменный. Не всякий «медвежатник» ключ подберет. Но не для того я тащила в сумочке альпинистский молоток, чтобы подбирать ключи. Дверь-то дюралевая!
Взявшись за рукоять поудобнее, я размахнулась и врезала по замку. И тут же выронила молоток, заткнув уши.
Металлический грохот прокатился по пустой лестнице и унесся далеко вниз. Слегка оглушенная, я подобрала альпинистский артефакт.
Пластина замка с ручкой слегка скособочилась. Десятка ударов будет достаточно, чтобы окончательно их высадить. Только на грохот сбегутся жители всех близлежащих домов, об охране и не говорю.
Чуть не плача, я оторвала от модельного пиджака рукав. Обмотала им молоток и вновь попробовала ударить. Ткань заглушала звук. Конечно, не полностью. Но уже не возникало ощущения, что я нахожусь в грозовой туче.
Десяток основательных ударов, и замок упал к моим ногам. Я толкнула искореженную дверь и оказалась в коридоре. Побежала. Ага, вот знакомый вестибюль, из которого меня вышибла секретарша.
Вот ее стол.
Мои губы скривились в мстительную улыбку.
Я достала помаду и на полированной поверхности стола начертала:
«Привет немецкой стерве от стервы русской! Нужно быть вежливой с клиентами!»
Я полагала, что в сочетании со взломанными дверями офиса эта надпись произведет должный эффект.
Теперь перейдем к двустворчатым дверям.
К этому замку я приглядывалась уже опытным взглядом профессионала. Все-таки за моими плечами был один взлом!
Похоже, проблем не должно возникнуть. Жалко только полированный ясень дверных створок. Наверное, хороших денег стоит. Ну да ничего! Человеческая жизнь дороже. А адвокаты Мирбаха с Пфайзером еще заработают. На новую дверь.
Я подняла молоток.
Какое-то движение за спиной. Головка молотка не успела опуститься на никелированный замок, как кто-то схватил меня за запястья и оттолкнул в сторону. Это случилось так неожиданно, что мое сердце едва не разорвалось.
Рядом стоял полицейский. Невысокий, коротко постриженный, с орлиным носом.
— Что вы делаете? — угрожающе спросил он.
— Я… я…
Ни слова не выдавить. В голову ничего не приходит — фантазия сегодня отправилась отдыхать, а тут еще сердце колотится, словно заяц лапками по груди бьет быстро-быстро.
Охранник не стал дожидаться моего вранья. Очень трудно объяснить блюстителю порядка, зачем ты стоишь с поднятым молотком возле запертых дверей офиса.
Полицейский решительно потащил меня к лифту. Кажется, он появился с другой стороны коридора и не видел, во что я превратила дверь на лестничную площадку.
Только когда мы оказались в кабине лифта, я обрела способность говорить.
— Послушайте! Отпустите меня, пожалуйста!
— Вы пытались проникнуть в частное владение.
— Я там работаю! Просто забыла ключи.
— Так я вам и поверил!
— А почему бы и не поверить? — Я попыталась игриво улыбнуться.
Охранник строго посмотрел в ответ. Да, соблазнительница из меня никакая…
Боже, такой провал! А ведь находилась в двух шагах от заветной цели! Еще пять минут, и меня не было бы на этаже.
— Послушайте, мой друг в опасности, — произнесла я. — Если я не проникну в этот офис, он умрет!
— У вас, наверное, в запасе много таких историй?
— Поверьте, это правда!
Не знаю, может, и успела бы убедить его. Но лифты в «Мэйн Тауэр» летают стремительно. Я больше и рта не успела раскрыть. Мы уже оказались на первом этаже.
Продолжая сжимать мое запястье, горбоносый охранник подтащил меня к стойке консьержа. Тот поднялся навстречу так же услужливо, как встречал посетителей. Только сейчас на его лице было написано удивление.
— Вот эта фрау пыталась взломать двери одного из офисов, — сообщил охранник ему.
Я не знала, куда спрятать глаза от стыда.
— Она мне показалась приличной.
— Запомните ее и больше не пускайте в здание. Ни в музей, ни в ресторан, ни на смотровую площадку. Никуда!
— Да… Конечно.
* * *
И я очутилась на улице. Без своего альпинистского молотка, который отобрал горбоносый охранник. Без добытой в «Мирбах-унд-Пфайзер» информации. Полный провал! Хорошо хоть охранник не сдал меня в полицию. Наверное, в этом проявилась его жалость. И на том спасибо.
Вот только что же теперь делать?!
Беспросветная тоска овладела мною, я едва не взвыла, словно волчица. До срока, назначенного Бейкером, осталось двадцать четыре часа. А я по-прежнему ничего не знаю. У меня нет ни единой ниточки, кроме этого загадочного офиса на сорок шестом этаже!
Я возвела глаза к небу. Его закрывала огромная сдвоенная башня «Мэйн Тауэр». Ее нижняя квадратная часть покрыта старомодной бронзой, резко контрастирующей с круглой башней из сверкающего стекла. Именно в башне находится заветный офис, название которого уже навязло на зубах. Пробраться туда я так и не смогла. Ни легальным, ни преступным способом.
Но…
Ведь я использовала традиционные способы! Легальные или нелегальные, но традиционные! Я пыталась пробраться в офис изнутри, а есть еще один путь.
МОЖНО ДОСТИГНУТЬ СОРОК ШЕСТОГО ЭТАЖА ПО НАРУЖНОЙ СТЕНЕ!
В конце концов, скалолазка я или нет?
И тогда я посмотрела на небоскреб другими глазами. Не как на огромный дом… как на скалу.
Вообразите себе стеклянный стакан высотой в двести метров. Как на него вскарабкаться? Лично я — не представляю. Слышала, что на свете существуют покорители небоскребов. Кто-то штурмует гималайские восьмитысячники, а этим подавай скалы из стекла и бетона. Самый знаменитый из подобных спецов — француз Алан Робер. Я даже смотрела в клубе двадцатиминутный ролик о нем. Его прозвали Человек-паук по аналогии с известным героем американских мультфильмов. Он покорил уже более сорока высотных зданий во всем мире. Делает это без малейшей страховки. Вообще ничего не применяет из снаряжения, кроме скальных туфель.
Я без страховки не могу. Только как тут ее организовать? Ни тебе крюк вбить, ни френда заложить.
Сплошное стекло! Ужас! Смотришь наверх — вроде и зацепиться не за что…
Небоскреб возвышался надо мной неприступно. Темнеющее небо отражалось в его зеркальной поверхности. Он напоминал огромную синюю ракету, готовую в любой момент унестись туда, к белым облакам.
Неприступный?
Конечно, я преувеличиваю. Как говорится, у страха глаза велики. Из цельного стекла здание отлить невозможно. Стекла в любом случае находятся в рамах, между рамами существуют зазоры. А для меня щель в пару сантиметров — уже зацеп, выступ со спичечный коробок — уже опора, пересечение пары щелей — место для закладки.
Попробую… А куда деваться? Другого выхода нет.
Я вернулась к машине. Переоделась прямо в салоне. Когда стаскивала юбку и чулки, проходившие мимо бюргеры останавливались и удивленно заглядывали в окна. Пускай глазеют. Мне некогда покрываться краской от смущения.
Натянув майку и шорты, на ноги надела кроссовки. Скальные туфли «Майстрэл» — слишком дорогая обувь, чтобы разгуливать в ней по улице. Переобуюсь перед самым подъемом. Теперь…
Что взять с собой?
Я открыла багажник, вытряхнула из сумки снаряжение и начала перебирать его. Главное — не брать лишнего.
Моток динамической веревки «Бель» диаметром восемь миллиметров и длиной сорок метров. Стандартная длина. Без веревки никуда. В сумку!
Поясной страховочный ремень с лентами вокруг ног. Грудного нет, да он и не нужен. Тоже в сумку.
Закладки…
Я оглянулась на небоскреб.
Возьму «стопперы». В Турции удалось купить неплохие. Германской фирмы «Салева». Местные, значит.
Захвачу еще «скайхук» — «небесный крюк». Это такой зацеп с крючком на конце. Он используется в основном на гладких скалах, не имеющих трещин и раковин. Делаешь маленькое отверстие, вставляешь в него клюв — вот вам и зацеп на пустом месте… В стекле дырочку не проковыряешь. Но «небесный крюк» пригодится там, где не будет хватать самую малость, чтобы дотянуться до щели между рамами, или где не просунешь пальцы.
Скальные туфли я положила сверху.
Кажется, все.
Нет только скального молотка. Его забрал охранник. Собственно, зачем он мне нужен? Как же — зачем? Окна небоскреба — тройной стеклопакет. Каждое стекло — миллиметров пять толщиной. Хоть лбом стучи, а без молотка все равно не разобьешь.
Чем же заменить скальный молоток? Времени сейчас…
Я посмотрела на часы.
Восемь вечера. Если и отыщу магазин альпинистского снаряжения, то наверняка он уже закрыт… Где найти молоток?
Я опустила глаза в распахнутый багажник.
Ну и дура я! Неужто в багажнике нет автомобильных инструментов?
Я покопалась в скрытых нишах и обнаружила целый чемодан. Открыла.
— Вот и молоток! — пробормотала я, беря в руки большой, сверкающий никелем инструмент с деревянной ручкой. Взвесила на ладони. Не кувалда, но сгодится.
Сделав петлю из репшнура, накинула ее на головку молотка и привязала к карабину. Закрыла чемодан и оставила его в багажнике. Молоток присоединился к отобранному снаряжению. Все!
Я застегнула молнию на сумке. Захлопнула багажник «ауди» и поставила машину на сигнализацию. Ключи положила в карман шорт. Если потеряю, останусь без автомобиля. Придется у Вайденхофа просить еще один… Шутка.
Решительным шагом я направилась к зданию 52–58 по Нойе Майнцер-штрассе.
