ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ
Опасность я прозевал, как последний олух, на которого внезапно свалилась удача в виде золотого дождя, а он оказался настолько глуп, что пропустил все золото мимо кармана. Я влип в капкан и обнаружил, что зажат со всех сторон только тогда, когда ловушка с треском захлопнулась, а правое ухо затопила боль. От первого удара я покачнулся, но устоял на ногах, одновременно возвращаясь к реальности. Четыре безликих мужичка толклись возле меня явно не с дружескими намерениями. Пятый что-то хотел, пытался заговорить со мной, но из горла вместо слов лились нечленораздельные звуки, перемежаемые отборным матом. Он уже заносил руку для нового удара, когда я вышел из оцепенения. Поднырнул под удар и оказался у него за спиной.
Двор был по-петропольски глухой, колодцем. Стены, расцвеченные татуировками надписей, обросли моховой шубой. Унылая урбанистская картина. В такой атмосфере помирать совсем не хочется. Что увидишь напоследок? Серость. Грязь. Темень. Узкий закопченный клочок неба. Увольте.
Я медленно отступал от безликих. Они нравились мне все меньше и меньше. Я никак не мог понять, что им от меня надо. Но намерения у них были самые что ни на есть серьезные. Убить и растоптать. Но с какой целью? Вообще, зачем я им сдался? Единственное спасение проглядывало узкой световой полосой за их спинами. Арка, куда я направлялся. Она выводила на набережную, где можно поймать такси, да и людей всегда вдосталь. Но чтобы достичь этой арки, скрыться в ее спасительном свете, нужно было проложить путь сквозь врагов. Стало быть, драка. Почему-то о пистолете, что торчал у меня в кармане пиджака, я забыл напрочь, оценивая свои силы. Сравнение явно шло мне не на пользу. Безликие были куда мощнее и решительнее, но противника не выбирают, он сам находится.
Передохнуть мне не дали. Когда отступать стало некуда, спиной я уперся в холодную мокрую стену, они ринулись в бой. Я увернулся от одного, ткнул кулаком в брюхо второму, пнул третьего и оказался у них за спиной. Но развить прорыв не получилось. Мне двинули в лоб с силой, сравнимой разве что с попыткой остановить своей черепушкой самосвал на скорости сто шестьдесят километров в час. Я покачнулся, но выстоял. До следующего удара, который не заставил себя долго ждать. Безликий наградил меня серией тычков по всему телу и залепил в челюсть. Мои ноги подкосились, и я упал. На пистолет. Как я ему обрадовался! Это ни словом не сказать, ни пером, как говорится, не описать. Я откатился с зоны поражения, выдергивая из кармана пушку. Вид моего пистолета безликих не отрезвил… Они ринулись на меня как свора бешеных псов, ведомая вожаком-оборотнем. Пришлось образумить психов. Я выстрелил им под ноги. Не помогло. Они уже тянули ко мне руки, ухмыляясь. Я вскинул пистолет и дважды нажал на спуск, целя в тело. Безликого, что казался мне вожаком, согнуло. Пули угодили прямо в живот. Он зажал рану руками. Пытался что-то сказать, только хрипел и плевался кровью. Его друзья в ужасе остановились и взирали на товарища глазами обложенных красными флажками волков. Они почувствовали во мне опасность и больше не стремились убить. Жажда смерти оказалась утолена. Они топтались вокруг вожака, который загибался. Я поднялся с мостовой, не выпуская из поля зрения безликих. Они висели у меня на мушке. И осторожно стал отступать к арке. Никто не бросился за мной вдогонку. Мне дали уйти.
На набережной я поймал такси. И только в салоне позволил себе расслабиться. Спрятал оружие, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Почему они напали на меня? Кто они вообще такие? Вот в чем вопрос. А вопрос-то серьезный. Их послал Ульян Мертвый и его команда, но какой тогда резон. Ведь к Гоше Качели приезжал Сапожников, чиновник из администрации, а не Даг Туровский. Я запутался. Может, конечно, нападение было обыкновенным, хулиганским. Но слишком уж много совпадений за последнее время. Странно как-то, Ваня Дубай не пустил меня к «икару», сославшись на то, что папарацци толкутся на крыльце, выпихнул меня через заднюю дверь, объяснив, как идти через дворы, а там меня уже ждали. Мог ли Дубай подставить меня? А какой ему в этом прок? Что он получит, если меня уберут? Если Ваню перекупил Мертвый. Интересный расклад. Ваня знает, что у меня практически все карты в руках. Сложить их и определить место грядущего теракта как плюнуть. Вопрос лишь в том, мог ли Ваня продаться конкуренту. Но на этот вопрос ответить я не мог. Дубай я знал плохо.
Было о чем поразмыслить. Я так и не нашел ответа, когда такси вильнуло к причалу и таксист хмуро глянул на меня сквозь стекло, разделяющее водителя и пассажирский салон. Окошечко открылось. Я заплатил ему и выбрался на набережную.