Возвращаясь из ставки правителя, Ваен Герк вез еще большие атрибуты своей власти. Хафан Рьед, донельзя довольный тем, что его друг детства вылез живым из молодильного агрегата, на радостях сбросил на его плечи и остававшиеся до сих пор только в его ведении дела. Теперь первому советнику не нужна была подпись Великого Кзыра при решении практически любого общегосударственного вопроса. Он мог снимать судей и полицейских чиновников, проводить любые экономические и политические реформы и даже менять устаревшие законы.

Великий Кзыр так и сказал на прощание:

— Ты должен в наикратчайшее время создать из нашего государства готового к смертельной атаке валеля. А для этого без сомнения отбрасывай в сторону все, что нам мешает, и меняй все, что тормозит наше развитие. И не бойся при этом испачкаться в крови. При таких великих преобразованиях история нам простит все. Но! Если ты не справишься, то тогда не прощу я.

Ваен Герк постарался тогда придать своему лицу самое верноподданническое выражение:

— Если я не справлюсь после такого доверия с твоей стороны, то я сам умру от стыда.

Ответ самозванцу очень понравился, и он напоследок даже не потребовал от Дымного не слишком издеваться над телом своего друга:

— Даю вам только один час на медицинский осмотр. А не то в Куринаголе невесть что случится без его присмотра.

После этого группа медиков, работающих с молодильным агрегатом, накинулась на первого советника, словно стая коршунов. Выводы оказались вполне оптимистическими: пациент полностью здоров, нарушений в функциях организма нет. Омоложения как такового не наблюдалось, но и по инструкциям первые положительные сдвиги можно будет зафиксировать лишь через несколько дней. Именно об этом и говорил Хафан Рьед, провожая своего советника на верхней «палубе» уже расчищенного почти полностью железного монстра и покровительственно при этом похлопывая по плечу друга юности:

— Как раз через недельку или я тебя вызову, или мы сами подойдем поближе к столице. Открою тебе маленький секрет: вскоре мы запустим сердце Второго, и тогда весь мир окажется под нашими сапогами. Ну а пока я даже подумать боюсь о том, чтобы оставить это совершенное во всех отношения Детище Древних без собственной опеки. Мне кажется, что и будучи в Куринаголе, я все равно буду проживать отныне только на борту моей неприступной крепости.

— Правильно, — тут же закивал Ваен. — Твоя жизнь — это самое дорогое. Ты теперь принадлежишь не только себе или Кремневой Орде, но и несешь светоч своих идей всему остальному миру.

После таких слов Великий Кзыр настолько расчувствовался, что даже обнял второго человека государства, нашептывая ему в ухо:

— Я в тебе не ошибся, ты меня понимаешь лучше всех…

Сейчас, на подъезде к столице, первый советник погонял великолепного коня и в который уже раз перебирал свои сомнения: «Этот Второй — в самом деле настоящая крепость. И уничтожить в ней самозванца нет никакой возможности. Пока… Да и потом… в будущем? Где же эти энормиане? Почему о них ничего не слышно? Почему они не атакуют Титан? Если бы у них получилось, то и со Вторым бы нашли способ справиться. Без сомнения! И эту неделю надо использовать с наибольшими результатами. Заставить Мирту хоть немного приоткрыть тайну дислокации ее товарищей. Иначе я не смогу им ничем помочь. Успеть поменять все „мешающие преобразованиям препоны“. И в обязательном порядке создать сразу несколько запасных путей бескровного ухода в небытие вместе со всей своей семьей и новой женой. — Вспомнив об официальном разрешении на брак, Ваен не смог сдержать радостной улыбки. — Вот будет для Мирты сюрприз, когда она уже через час станет моей единственной супругой!»

Как ни жалко было измученное животное, но спешащий во главе небольшого отряда первый советник Фаррати подстегнул своего коня.

Баронета Шиловски после спешного отъезда Ваена Герка в ставку правителя не находила себе места от переживаний. Тем более что последние вести из пропитанного дымами пожарищ Бурагоса не настраивали ответственных лиц Орды на оптимистический лад. Спасало баронету от дурных мыслей только обилие доставленных к ней книжных раритетов, на которые она набросилась со страстью изголодавшегося по знаниям человека. Причем основополагающим для нее стало изучение свода законов, традиций Кремневой Орды, история государства, география территорий, экономические структуры… и так далее и тому подобное. Она почувствовала в себе неистребимое желание знать все об этой дикой в прежних представлениях стране. Ну или то, что сможет удержать в себе ее слабая женская память, которая к тому же очень частенько в прежней жизни подвергалась не просто сильным ударам по голове, но и смертельным остановкам. Доля вышколенного и идеально развитого в физическом плане телохранителя как-то совершенно не соотносилась с предстоящим в скором будущем положением супруги одного из первых лиц государства. Да и вообще Мирта частенько себя ловила на будоражащей мысли, что она вскоре станет замужней женщиной. Причем в совершенно немыслимом месте, в определенно неурочный час соединив свою судьбу с однозначно неординарным мужчиной. Но потом вспоминала горящие любовью глаза Ваена Герка, его сильные, нежные руки и вся замирала в блаженном, томном предчувствии. Затем вновь вываливалась в этот мир из своих грез и яростно вчитывалась в новые страницы.

В последнее время она обрела большее пространство для своего жилья, но вот видеть кого-либо все равно не могла. Только все та же глухонемая девушка находилась возле нее, выполняя любое приказание и оказывая любую услугу. Теперь баронета Шиловски жила в трехкомнатных, изолированных от всего мира апартаментах, которые располагались в тылах собственных помещений первого советника. На время отъезда покровителя в комнаты Мирты могла входить только глухонемая помощница, и, что творилось за наружной дверью, для молодой женщины оставалось полной загадкой. Она не могла ни сбежать, ни пообщаться с посторонними. Разве что выглянуть сквозь узкие щели решеток во внутренний дворик, в котором ни разу не заметила даже садовника.

Мирта, конечно, понимала, что такое тюремное заточение Ваен организовал в первую очередь для ее же безопасности. Верила: он переживает за свою будущую супругу еще больше, чем она сама. Про легион старалась не думать, хотя понимала, что, скорей всего, некоторые детали их основного задания все-таки придется рассказать. При той власти, которая сосредоточилась в руках Ваена, он без труда мог создать благоприятные условия для любого диверсионного акта. Только вот баронета никак не могла придумать самое важное: как установить безопасную связь с легионом? А ведь еще более актуальным был вопрос: поверит ли Кремон Невменяемый весточке от чудом спасенной телохранительницы? Скорей всего, нет и вполне справедливо воспримет любое послание как провокацию. А мечтать о том, что Ваен Герк отпустит свою будущую супругу к Шейтаровой Балке на личную встречу с энормианами, вообще нереально. Оставалась только призрачная надежда на вездесущих боларов, но она становилась бессмысленной сразу по двум причинам: Мирта не имела личной свободы передвижения в поместье и над Куринаголом еще ни разу она не наблюдала даже единственной зеленой сферы. Очевидно, допуск летающим растениям в столицу шаманы перекрыли полностью. Оставалось только с нетерпением ждать и с колотящимся сердцем прислушиваться к шуму и голосам, доносящимся из-за непроходимой для пленницы двери.

И шум раздался. В виде громкого топота сапог и зычного, решительного голоса, раздающего во все стороны приказы. А затем и сам Ваен Герк появился на пороге. Лицо его сияло от радостных эмоций, а глаза блестели от обуревающих чувств. Не дав произнести Мирте и слова, он схватил ее в объятия и отнес во второю комнату, на ходу покрывая любимое лицо горячими частыми поцелуями.

Баронета в первую минуту немного стеснялась такого бурного выражения чувств, но потом прикрыла в блаженстве глаза, отбросила стыдливую скованность и отдалась своим женственным инстинктам, без всяких слов сообразив, что первый советник вернулся из ставки правителя только с хорошими новостями, а значит, оглашение их может и подождать какое-то время.

Что и подтвердил сам Ваен, после того как они оба немного отдышались и обрели возможность рассуждать здраво:

— У меня для тебя масса невероятных сюрпризов, и я даже не знаю, с какого начать.

— Начни с главного: тебя не наказали за Бурагос?

— Ха! Разве это главное? Хотя, не скрою, этот пожар мне сильно помог при вколачивании клина недоверия между самозванцем и его главнокомандующим. Удалось давний, несущественный отказ старого вояки от моего предложения перевести в его пассив, а под это дело и самого Хафана убедить в бессмысленности такого глупого поста, как главный распорядитель в армии. Теперь Фаррати уверен, что ему самому не составит малейшего труда лично управлять всеми войсками как на море, так и на суше. Кажется, вскоре одним столпом в его окружении станет меньше, а он этого и не заметит. Еще бы оттолкнуть от него Кзыра Дымного, и осталось бы только ждать скорого рокового конца самозваного диктатора. Но тут, увы, я бессилен. Ничего не могу сделать для возникновения вражды между учителем и его самым именитым учеником.

Отстранившись, Мирта с жадностью всматривалась в одухотворенное мужское лицо:

— Хоть глаза твои задумчивы и покрыты поволокой хитрости, но в остальном лицо выглядит слишком живым и свежим. Даже возникает ощущение, что ты явился сюда после сна, сытного завтрака и взбадривающего массажа.

— О! Заметила сразу? Я и сам воодушевлен своим состоянием безмерно. Словно и не мчался полтора суток, не вылезая из седла. Да что там говорить, все мои спутники давно отстали при смене лошадей, пришлось подхватывать других. Конечно, мой личный телохранитель Кзыр выдержал скачку, а вот догадайся, как это удалось мне?

Баронета игриво улыбнулась:

— Тебе очень хотелось меня обнять?

— Хм! Угадала с первого раза. — Ваен нагнулся и поцеловал женские ладошки. — Я очень спешил скорей тебя увидеть и страстно мечтал скорей обнять…

— Ладно, поверю. Но кто тебе при этом помог?

— А вот это и есть второй приятный сюрприз. Может, ты сразу и не поверишь, но теперь твой муж будет не настолько старей тебя, как прежде.

— Постой, попробую догадаться… Ты переправил дату своего рождения?

— Какой толк от таких исправлений в дальней и трудной дороге? Дело в том, что мое тело должно физически стать на десять лет моложе. А в общем учете моего жизненного срока я проживу на тридцать лет больше.

— Тебя обработали Кзыры? Но насколько я помню, это довольно длительный и постоянный процесс.

— Правильно помнишь. Вот только наши «змеиные» к моему омоложению имеют лишь косвенное отношение. В трюмах Второго отыскалось действующее устройство Древних, в котором каждый час пребывания прибавляет десять лет жизни. Вот Хасан и решил по старой дружбе испытать это чудо на мне.

— Испытать? — распереживалась баронета. — Разве никто до тебя в этом устройстве не бывал?

— Никто.

— Только этого не хватало! Вдруг там что-то сломалось и твое здоровье начнет резко ухудшаться?

— Но ведь оно только улучшилось. Несомненно!

— Это пока. А что будет потом? — Женщина еще более внимательно стала присматриваться к первому советнику. Но он только весело расхохотался:

— Зря переживаешь. Я действительно чувствую, что не просто помолодел, но и все болезни в моих внутренностях исчезли. Да и отказаться от такой «чести» возможности не было. Самозванец никому не доверяет. Мечтает прожить несколько тысячелетий.

— Только этого не хватало, — вырвалось у Мирты.

— Вот и я так думаю, — сразу посерьезнел Ваен. — А чтобы этого не случилось, попробую в полной мере воспользоваться еще одной прекрасной для нас новостью. Заключается она в том, что я теперь имею практически ничем не ограниченную власть как в самом Куринаголе, так и почти во всех сферах жизни нашего государства.

— Ох! С чего это вдруг?

— Просто Хафан уже мысленно правит всем миром, болезнь мании величия прогрессирует прямо на глазах. В мечтах он покоряет другие столицы и видит, как его в постели ублажают не менее чем принцессы. Все свое время он намерен посвятить победоносным войнам, усилению своего бессмертного тела, оформлению нового флага с его изображением и новой монеты, имеющей всепланетное хождение. Причем он сделал вид, что советовался со мной, но был невероятно доволен, когда я его идею насчет изображения расхвалил, словно одно из величайших научных открытий. Представляешь, этот тиран вздумал штамповать монету со своим не только профилем, но и анфас. То есть куда ее ни поверни, хоть орлом, хоть решкой, всюду будет его морда.

Баронета пожала плечами и помотала головой:

— Это даже не смешно. Похоже, он действительно серьезно болен.

— Увы! Знал бы, что эта его болезнь будет так прогрессировать, еще в юности свернул бы ему шею. А ведь была такая возможность, была…

— Не стоит жалеть, прошлого уже не вернешь.

— Действительно, дорогая, нам теперь предстоит думать только о будущем, — опять оживился Ваен Герк. И многозначительно добавил: — О нашем будущем! А поэтому…

Он быстро подошел к смежной двери и выглянул в первую комнату. Видимо, увиденное его вполне удовлетворило, потому что он быстро вернулся к баронете, встал возле нее на колени и опять взял ее ладошки своими сильными руками:

— Напоследок я оставил для тебя самый лучший сюрприз. Но вначале хочу спросить: ты все еще согласна стать моей женой?

Глаза Мирты заискрились смехом, а на щеках появились ямочки от сдерживаемой улыбки.

— После твоего чудесного омоложения я в этом заинтересована еще больше! — но тут же делано нахмурилась: — Хотя…

Ваен покрыл руки женщины россыпью поцелуев и спросил с придыханием:

— Что не так, дорогая?

— …Хотя что еще остается делать несчастной пленнице, как не выйти замуж. Какое ни есть — а развлечение.

— Укор справедлив, — покорно склонил голову мужчина, но сразу ее поднял снова и заговорил несколько пафосным тоном: — Но отныне это досадное недоразумение будет устранено! Через два часа ты официально станешь моей супругой и получишь полную свободу в пределах столицы!

— А-а-а… — только и смогла выдавить из себя баронета, показывая подбородком и глазами куда-то вдаль и наверняка имея в виду самозваного правителя.

— За такой подарок можешь благодарить своего почти уже супруга. Мне удалось устроить так, что Хафан сам упрашивал меня на тебе жениться. А ты знаешь, что я ему никогда не возражаю. Конечно, торжественную и пышную церемонию нашего бракосочетания мы устроим в другое, более подходящее время. Да и на людях вести в первые недели тебе придется осторожно в моем присутствии. Ну, например, прихрамывать и разговаривать нарочито хриплым голосом. Но зато ты вырвешься из этого вынужденного заточения и сможешь мне помогать в меру своих возможностей, желаний и свободного времени.

— Ну ты хитрец! — счастливо засмеялась Мирта. — А я еще удивлялась, как это я так быстро согласилась на замужество. Да ты кого угодно уговоришь и вокруг пальца обведешь. А вдобавок еще и себя упрашивать заставишь.

— Но ты ведь меня не упрашивала, — резонно напомнил советник. На что получил не менее резонный ответ:

— Только потому, что у тебя было слишком мало времени. А иначе…

Женщина резко схватила Ваена за голову и сама его страстно поцеловала. Когда их уста разъединились, он томно вздохнул и с непередаваемым сожалением пробормотал:

— Как я жалею о той самой нехватке времени… Я бы растянул такие упрашивания на года… а то и больше.

— Ну вот, все мужчины одинаковые, — надула губки Мирта. — Как жениться, так сразу «через года», а ведь сам только что говорил о двух часах.

— Ох! — подхватился с колен советник и потянул свою любимую в первую комнату. — Мы действительно жутко опаздываем. — Когда они вошли, он сделал широкий жест: — Одевайся!

Пока они разговаривали, бессловесная помощница расположила на специальной подставке великолепное белое платье. Оно не отличалось большой пышностью и громоздкостью, но смотрелось настолько элегантно и шикарно, что Мирта несколько раз обошла вначале вокруг и только потом выразила свой восторг:

— Глазам не верю! Оно просто чудо! Неужели это для меня?

— Конечно, дорогая, и поспеши его надеть немедленно. Затем сверху накинешь плащ с капюшоном и незаметно выходишь на второй хозяйственный двор. Зарите тебя проводит. Там мы втроем садимся в закрытую карету и несемся в один монастырь, где живут древние отшельники-Кзыры. Постараемся совместить наше венчание с краткими переговорами с этими очень важными ордынцами. Надеюсь, ты не обидишься за это?

— Ну что ты! Тем более что помню о твоем обещании отпраздновать нашу свадьбу в более торжественной обстановке чуть позже.

— Вот и отлично! — Ваен не удержался и поцеловал баронету в прелестный изгиб шейки. — Поторопитесь, а мне надо отдать еще несколько распоряжений.

Когда дверь за ним закрылась, из уголка вышла улыбающаяся Зарите и стала помогать Мирте Шиловски переодеваться в свадебное платье. А притихшая невеста вдруг разволновалась, вспоминая все свои жизненные перипетии, которые нежданным вывертом судьбы привели к этому радостному и такому волнительному часу. Однако леденящий страх за будущие времена иногда нервными спазмами пронизывал тело баронеты, заставляя губы дрожать, словно от холода.