Кухонный сектор располагался в самом сердце корабля-крепости «Громовержец», штурмовой базы Предтеч, способной в одиночку нейтрализовать боевую мощь нескольких сотен крейсеров противника. Добраться туда было весьма затруднительно. Свежие продукты и полуфабрикаты поступали на кухню по закрытым транспортным линиям, доступ к которым извне исключался. Готовые блюда, приготовленные роботами, поднимались на конвейерных лентах в сортировочный бокс, где распределялись по столовым жилых ярусов и секторам обслуживания, а оттуда через телепорт-камеры отправлялись по назначению.

Сортировочный бокс нас интересовал мало. Из него доступ в кухонный сектор был наглухо закрыт. Конвейерные ленты, возвращавшиеся порожняком, проходили термическую, а затем и атомарную обработку. Специальные аппараты вычищали все микробы, которые удавалось обнаружить, чтобы в кухню ленты приходили чистыми. Доставка готовых блюд осуществлялась трижды в день: в завтрак, в обед и в ужин.

Транспортные линии, курсировавшие между продовольственными трюмами и кухонным сектором, в плане проникновения были более привлекательны. Они действовали в то время, когда конвейер готовой продукции проходил профилактику между завтраком и обедом, обедом и ужином, ужином и завтраком. Транспортируемые продукты-полуфабрикаты никакой специальной обработке по мере движения не подвергались — таковая производилась непосредственно в кухонной части.

Я поделился своими мыслями с Марком. Он подумал и согласился, что резон есть. И мы решили попробовать. В нашем распоряжении имелось три часа — ровно столько выделил центр управления полетами «Подсолнуху» на дозаправку перед стартом с «Громовержца». Я считал, что этого времени достаточно для диверсионной акции. Крысобой нервничал и сомневался. Музыкантская хранила нейтралитет, придерживаясь правила «и нашим и вашим», соглашаясь попеременно то со мной, то с Марком.

Всю информацию о кухонном секторе и доступе к нему я получил, проникнув через терминал «Подсолнуха» в информационное поле «Громовержца». Ближайший лифт, который курсировал между корабельным и продовольственным трюмами, располагался в восьмистах метрах от укутанного силовым полем «Подсолнуха». Путь к нему пролегал через третью и четвертую палубы, заполненные пустовавшими в ожидании пилотов легкими истребителями, только что сошедшими со сборочных конвейеров. Дорога вроде была пустынной. В этой части корабля-крепости редко появлялись люди. В основном шастали роботы узконаправленных функций.

Дело мне казалось легким до тех пор, пока я не узрел конструкцию, которую нам предстояло протащить на своей спине до лифта, а затем транспортной линией поднять в кухонный сектор. Аппарат, собранный Крысобоем, отдаленно напоминал полуметровую мясорубку, скрещенную с пылесосом. Марк виновато потупился, когда я наградил его осуждающим взглядом, и заявил:

— Извини, из подручных материалов ничего компактнее не получалось.

— И на том спасибо! — поблагодарил я, лихорадочно соображая, как незаметно протащить этого монстра в точку «Д» (диверсии).

Впрочем, на размышления времени не оставалось. Вооружившись десантными «Шершнями» и компактными «Струнами», мы водрузили сооружение Крысобоя на гравитационную платформу, которую Марк обнаружил в грузовом отсеке «Подсолнуха», и покинули пределы корабля.

Третью палубу миновали без затруднений. Мы спокойно двигались, никуда не торопясь и не встречая препятствий на нашем пути, мимо спящих кондоров — истребителей, ожидавших своего часа.

Неприятность поджидала нас на четвертой палубе, где проходило обучение летного состава. Новобранцев, вернее, свежезавербованных как раз инструктировали непосредственно на боевом оборудовании. Предвидеть это не мог никто. В информационном поле «Громовержца» такая информация отсутствовала. Проскользнуть незамеченными мимо двадцати девяти солдат и двух инструкторов затруднительно. Оставалось одно— идти напролом.

Мы чинно прошествовали мимо учебной группы. Крысобой управлял гравитационной платформой, которая парила над палубой. Я, сжимая в руках «Шершень», изображал из себя конвоира. Все бы ничего— да вот форма на нас была подозрительная, больше смахивающая на гражданскую. Это и привлекло внимание инструкторов. Один из них выбрался из кабины истребителя, где что-то объяснял новобранцам, и смерил нас оценивающим взглядом. Гражданская одежда на двух мужчинах, вооруженных десантными «Шершнями», его насторожила. Он связался по внутренней связи с руководством, доложил обстановку и выслушал информацию о трех нарушителях внутренней безопасности «Громовержца», которые по словесному описанию и видеофрагменту, переданному на экран его очков, весьма походили на замеченных незнакомцев. Он выскочил из кабины пилота. Одновременно с ним из другой кабины появились второй инструктор и любопытствующие новобранцы.

— Немедленно остановитесь! — прогремел голос первого инструктора.

Марк дернулся было, но я кивнул ему, чтобы не обращал внимания. Мы шли дальше.

— Остановитесь, мать вашу!!! — повторно взревел голос.

Дальше ждать было нельзя. Сейчас они достанут оружие и устроят пальбу. Лучше упредить.

— К бою! — приказал я Марку.

В следующую секунду я резко отпрыгнул, разворачиваясь на ходу и сдергивая «Шершень». Крысобой ушел в противоположную сторону, оставив платформу без присмотра. Она продолжила движение.

Первым заговорил автомат Марка. Он скосил очередью двух новобранцев, которые не успели спуститься с борта истребителя. Те полетели под колеса шасси. Второй очередью Марк пресек поползновение первого инструктора остановить движущуюся платформу. Почувствовав опасность, инструктор нырнул за корпус заправщика, по которому застучали барабанной дробью пули.

Я увидел, как в кабину пилота истребителя нырнул один из новобранцев. Разгадать его намерения труда не составляло: он собирался активизировать машину и расправиться при помощи боевой артиллерии борта с нарушителями безопасности. Лишь одно не учел новобранец: открытие огня внутри корабля-крепости из орудий истребителя чревато нарушением внутренней целостности станции и гибелью «Громовержца».

Порыв подчиненного не ускользнул и от глаз инструкторов. Невзирая на угрожавшую им опасность, они рванули к непутевому герою с намерением его остановить. Уничтожать их я не стал, хотя была гениальная возможность: они оказались на открытом пространстве, простреливаемом с любой позиции. Но я переключил огонь на остальных новобранцев, заставив их уйти в зону недосягаемости, откуда и нам они не могли причинить вреда.

Путь освободился. Инструкторам было' не до нас. Они карабкались по обшивке истребителя, который уже начал движение, разворачиваясь в нашу сторону. Я встретился глазами с Крысобоем и метнулся за покидавшей четвертую палубу гравитационной платформой со смертоносным для «Громовержца» грузом. Крысобой тут же последовал за мной.

Вдруг заговорили два бортовых пулемета истребителя. Не успевшая развернуться боевая машина рановато вступила в бой. Пули, адресованные нам, достались стоявшему напротив аппарату. Броня его то ли была слишком тонка, то ли при ее создании использовались самые дешевые сплавы — так или иначе, она не выдержала. Четыре крыла истребителя превратились в щепу, попутно разворотило и нутро. Космическая птица вспыхнула изнутри и взорвалась.

Я обернулся на звук и увидел, как инструктора выволакивали из кабины пилота-придурка. А другие курсанты кинулись тушить пожар, начавшийся внутри корабля-крепости и грозивший станции полным уничтожением.

Мы тем временем беспрепятственно покинули четвертую палубу. Вызвали грузовой лифт, рассчитанный на перемещение груза свыше тысячи тонн. Нам опять повезло — кабина была на этаже. Створки лифта разошлись, и мы закатили в него платформу.

Я склонился над панелью управления и ткнул пальцем в кнопку продовольственного трюма. Кабина плавно провалилась вниз и стала набирать скорость, унося нас в чрево звездного левиафана.

— Ты уверен, что твое сооружение сработает? — осведомился я.

— Можете не сумлеваться, господин начальник! — заверил Крысобой.

Падение на дно корабля-крепости заняло несколько минут. Я не знал, что ждет нас внизу. Наверняка, уже объявлена тревога. Успеют ли наши противники вычислить, куда мы стремимся и с какой целью? Не перекроют ли продовольственный трюм?.. Я нисколько не сомневался в том, что если даже они не сообразили сразу, куда мы двигались и что везли на гравитационной платформе, то сообразят обязательно и пустят по следу спецов. Мы должны были успеть до того, как они пришлют за нами десантную группу, способную если не сорвать диверсионный план, то значительно помешать его исполнению…

Продовольственный трюм мало чем отличался от других грузовых отсеков корабля-крепости. Только вместо истребителей и легких штурмовых ботов здесь все было забито коробками, ящиками, контейнерами с пищевыми маркировками да царил суровый холод. Я вгляделся в печати, что стояли на ящиках, и без труда определил основных поставщиков. Все они находились в пограничных мирах, недавно присоединившихся к Федерации Земного Пояса: Колодезь, Ракшас, Мир Черной Вдовы и так далее. На что рассчитывали эти маленькие полуфеодальные миры, поддерживая сырьем Предтеч, мне было ясно: так раб мечтает о перемене хозяина, надеясь, что другой будет лучше и жизнь при нем станет вольготнее…

Лифтовые створки раскрылись, и мы шагнули на пустую платформу, с которой в разные стороны расходились три проторенных роботами-погрузчиками дороги. Мы замерли на распутье.

Я вгляделся в знаки, нанесенные краской на стены и металлический пол, определил направление. Крысобой поколдовал над пультом, и платформа резво стартовала к транспортным линиям. Следовало спешить, пока на перехват не прибыли бравые ребятки из числа Измененных. Встречаться с ними лично мне не хотелось…

До транспортных линий добрались без затруднений. Чуть не час шли мимо ровных рядов коробок, уходивших ввысь, и оказались перед переборкой с встроенной в нее аркой. Пройдя через арку, увидели величественное сооружение из нескольких сотен труб. Чем-то оно напоминало орган, закрытый со всех сторон плотным кожухом из неизвестного мне сплава. На платформу загрузки роботы помещали коробки с продовольствием, и транспортная лента медленно втягивала их внутрь кожуха, чтобы отправить в центр корабля.

Меня волновал весьма прозаический вопрос: внутри транспортной линии есть воздух или нет? На всякий случай мы с Крысобоем запаслись кислородными трубками.

Перед платформой мы сгрузили наше сооружение. Чтобы оно прошло по высоте в транспортную линию, Марку пришлось разобрать его на две части. Как только они оказались на площадке, лента медленно поплыла, всосав и наш подарок под прикрытие защитного кожуха. Настал черед кому-то из нас лезть следом.

Возникла заминка. Крысобой предложил:

— Прошу вперед, пан специалист. Я стеснительно отказывался:

— Только после вас…

В конце концов пререкаться надоело, я вставил в ноздри кислородную трубку, почувствовал, как хлынул в легкие синтезированный воздух, и улегся животом вниз на площадку. Поверхность подо мной плавно поехала вперед. Я закрыл глаза, а когда открыл, то обнаружил, что с ошеломительной скоростью несусь по цветному туннелю. Я зажмурил глаза, растворяясь в движении, и открыл их, лишь когда почувствовал, как меня подхватывают с конечной платформы манипуляторы робота. Вывернувшись из лап робота, походившего на двухметровую собаку из белого металла, я соскочил на пол и бросился выручать наш агрегат, пока робот-близнец не уволок его на разделочную доску местного автоматизированного повара.

С трудом остановив робота и сняв с его манипуляторов бомбу, я вернул его за другой ношей. Десятисекундную задержку вряд ли могли заметить в центре управления, хотя, несомненно, она была зафиксирована.

Через минуту на площадке показался Марк Крысобой. Выбравшись, он помог мне собрать бомбу и, взвалив агрегат на свои плечи, мы понесли его к намеченной точке установки.

Кухонный сектор мало чем напоминал кухню в привычном понимании этого слова. Здесь все было автоматизировано. Огромные многотонные котлы, куда плавающие под потолком механизмы загружали продукты, казались ледяными на ощупь, но внутри них готовились сотни разных блюд для солдатского, младшего офицерского и высшего командного состава. Изогнутые трубы соединяли котлы между собой.

Следующий зал являл собой царство разделки. Здесь лазерными резаками мясо кромсалось, затем роботы взвешивали куски на весах, точно отмеряя суточную пайку. Далее куски проходили через печь, где в несколько секунд мясо зажаривалось, запекалось в тесто, после чего все запаивалось в вакуумную упаковку и перебрасывалось в сектор отправки.

Миновав несколько залов, трижды изойдя потом, мы дотащили агрегат до цели. Сгрузив его с себя, Марк приступил к установке. В тот момент он походил на колдуна, великого мага и чародея, свершающего жуткое заклятие, способное пробудить самые ужасные стихии, вызвать из преисподней самых кошмарных монстров и чудовищ… Я отвернулся, чтобы не мешать священнодействию.

Крысобой сперва надежно прикрепил бомбу к полу, приварив ее компактным сварочным аппаратом, принесенным с собой. Затем стал копаться внутри, соединяя провода, активизирующие смертоносную начинку. Выставив время «04.00.00», Марк оторвался от бомбы, зловеще ухмыльнулся и запустил отсчет.

«03.59.58»

— Пора выбираться отсюда, — произнес он.

— Ты считаешь, четырех часов вполне достаточно? — усомнился я.

«03.59.45»

— Вполне. Только нам стоит поторопиться. Крысобой заметно нервничал.

У нас в запасе было без малого четыре часа, чтобы удалиться от станции на максимально далекое расстояние. Изменить программу, перезапустить время нам уже не удастся. Если что-то случится с «Подсолнухом» или «Арго», ничего уже нельзя будет изменить. Было в этом нечто волнительное и одновременно неприятное.

«03.59.31»

— За мной! — приказал я. «03.59.29»

Мы бегом направились к подъемнику, ведущему на второй этаж кухонного сектора. Он поднимал наверх отходы. Там они проходили специальную обработку, загружались в мусорные контейнеры и отправлялись в мусорный сектор для утилизации. Это был надежный способ выбраться из кухонного сектора.

Крысобой синхронизировал свои часы с часовым механизмом бомбы, и теперь мы знали время, которым располагали.

«03.58.58»

Упаковывать себя в контейнеры необходимости не было. Я прыгнул на транспортную линию и тут же отправился в головокружительное путешествие по извилистому туннелю на дно корабля-крепости. Ощущение было такое, будто я попал на американские горки — даже еще круче!

Я вылетел на платформу, увернулся от манипуляторов робота-сборщика и покатился по полу. С минутным опозданием появился Марк.

— Вперед! Мешкать некогда! — буркнул он. «03.56.34»

— Внимание! Поднимите руки за голову!! Вы арестованы!! — раздался громкий голос где-то над нашими головами.

Я резко обернулся на звук, вскидывая руки к голове. В мои ладони послушно нырнули два пистолета, и я, отпрыгнув в сторону, открыл огонь.

Выходит, нас ждали. Не пытались перехватить в продовольственном трюме или в кухонном секторе. Аналитики «Громовержца» просчитали наш маршрут и определили конечную точку пункта возвращения. Одно аналитикам было непонятно: что мы искали в кухонном секторе? Поэтому отправленным на нашу поимку солдатам было строго-настрого приказано взять нас живыми… Всего этого я не знал — лишь догадывался.

Я превратился в вирус — в неистовый микроб, распространявшийся по воздуху на огромные расстояния. Смертельно опасный и неостановимый. Никто не знал секрет моего уничтожения.

С двух рук я бил на поражение, прокладывая себе и Марку дорогу к свободе. Я рожден быть свободным. Потому и опасен! Потому и неостановим!..

Аналитики просчитали варианты нашего появления и выработали стратегии поимки. Утилизационный сектор был окружен двумя отрядами по двадцать человек. Их хорошо укомплектовали стрелковым оружием, не способным причинить вред толстому внешнему корпусу корабля-крепости. Правда, аналитики не потрудились проштудировать предыдущие столкновения с нашим маленьким отрядом — иначе они бы поняли, что численный перевес так же страшит нас, как чемпиона мира по боксу в тяжелом весе — пара-тройка семнадцатилетних очкариков-книгочеев в центнер общего веса!

Ни одного Измененного не выделили для усиления засад: то ли тех было мало, то ли нас не считали особо опасными…

Я шел напролом. Я превратился в ледокол с раскаленным корпусом, который ломает льды и ледники, точно куски шоколада. Разметав заградительный отряд перед нами, я прорвал кольцо окружения. Крысобой шел за мной. Расстреляв до сухого лязга «Струны», откинул их в сторону, сдернул с плеча «Шершень» и продолжил атаку. Меня никто не мог остановить!..

Выбравшись из утилизационного сектора, мы заняли скоростной лифт, движение которого наверняка контролировалось, но в тот момент меня это интересовало мало… Пришлось, впрочем, внести в первоначальный план существенную коррективу: теперь мы пробивались на «Арго». Раз уж привлекли к себе излишнее внимание, зачем светить «Подсолнух»? Пусть стартует без затруднений! Рената вполне способна об этом позаботиться. А мы свалим и на «Арго»!..

Ворвавшись в кабину лифта, я нарисовал траекторию движения на панели управления и дал команду на старт. Кабина плавно тронулась, набрала скорость, а через минуту плавно остановилась. Прибыли…

Двери кабины разошлись, и нас встретил веер пуль, выпущенных из кашляющих автоматов группы захвата, сторожившей' «Арго».

«03.42.34»