10
Поиски сбежавших Танцоров продолжались, но пока безрезультатно.
Входной шлюз звездолета постоянно охраняли двое Защитников. Они располагались по обе стороны от единственного входа на корабль на уровне поверхности. При нормальных обстоятельствах — имея в виду сложившиеся за минувшие двадцать семь лет взаимоотношения — их число составляло бы полдюжины. И не столько ради безопасности, сколько для напоминания поселенцам, в чьих руках власть и сила. Но сегодня два десятка Защитников отправились в карательную экспедицию, а из оставшихся шестнадцати большинство занимались личной охраной госпожи Сэлии и находилось внутри звездолета.
Входное отверстие шлюза представляло собой правильный пятиугольник, огражденный от вторжения Танцоров тем же способом, что их собственные узилища во время депортации. Ни один из посвятивших себя Служению Пламени не смог бы преодолеть защитный барьер, даже если бы очень захотел. Беда была в том, что барьер сохранялся лишь до тех пор, пока жива создавшая его Хранительница.
На закате второго дня после бегства Танцоров к стоявшим на посту Защитникам приблизился мальчик.
Нервы у охранников и так были на пределе, к тому же они узнали подростка. Его звали Майком, и он постоянно увивался возле Седона. Не сговариваясь, оба сорвали с плеч свои лазерные ружья и навели их на ребенка. Один из них рявкнул:
— Стой где стоишь, Майк! Зачем ты сюда приперся? Мальчик остановился в десяти шагах от трапа, ничем не выказывая замешательства или испуга.
— Мне необходимо увидеться с госпожой Хранительницей, — заявил он.
— Это невозможно, щенок! — грубо расхохотался охранник. Но мальчишка твердо стоял на своем:
— У меня для нее послание от Седона.
Второй Защитник, тот, что постарше, нахмурился:
— Ладно, постой пока. — Он чуть наклонил голову и заговорил в микрофон, вмонтированный в ворот туники. — Госпожа Сэлия? Чей-то мужской голос отозвался на пониженных тонах:
— Она спит. В чем дело?
— Разбудите Ее. Немедленно!
Подросток на экране монитора стоял неподвижно, свесив по бокам длинные руки.
— Его зовут Майк?
— Так точно, владыка, — подтвердил Защитник Кладци. — Не знаю, кто его отец, но парнишка вроде бы безвредный.
— Старший на посту, — приказал Антон, — узнай, что за послание. Скажи, что Хранительница почивает и принять его не может. Пусть передаст через тебя. Или я сам спущусь.
Охранник раскрыл рот, но Майк его опередил:
— Я слышал тебя, господин. Кто бы ты ни был, мне приказано передать послание только госпоже Хранительнице, и никому более. Антон недовольно покосился на занятую туалетом Сэлию.
— Вы считаете разумным встретиться с этим зверенышем, моя госпожа?
— Почему бы и нет? — пожала плечами Хранительница. — Надеюсь, в присутствии шести Защитников, и вашем разумеется, мне ничего не грозит?
Заместитель Кладди, второй по старшинству среди оставшихся на борту Защитников в отсутствие Мары и Бареста, осторожно заметил:
— Прошу прощения, госпожа, но ходили слухи, что Седон пытался обучать Танцу кое-кого из детишек нового поколения. Как бы чего не вышло…
— Этот волосатый коротышка-ублюдок— и Танцор? — Антон саркастически хмыкнул. — Это даже несмешно. Пусть его приведут.
Они заставили его снять всю одежду, прежде чем пропустить через шлюз. Седон предупреждал, что так будет, и он послушно разделся, стараясь при этом не слишком демонстративно выказывать неуклюжесть и плохие манеры. Медленно натягивая выданное взамен одеяние, он подолгу вертел в руках каждый предмет одежды, не обращая внимания на откровенные ухмылки охранников. По правде говоря, ничего подобного ему носить не доводилось, и некоторые застежки на самом деле вызвали у него затруднение. Защитник Бо пришел на помощь мальчику, показав, как именно следует скрепить ворот и полы туники, чтобы та сидела должным образом. Накануне Майк постригся, иначе его косматая грива просто не протиснулась бы в горловину; а так все сошло нормально — даже кое-какой зазор остался. Но при этом он ни на секунду не забывал, что эта туника — грубая коричневая тюремная роба без орнамента — уже сама по себе является оскорблением.
Он затаил дыхание, минуя искрящийся серебром защитный барьер. Даже Седон не знал точно, что может случиться с ним в этот момент, хотя был уверен, что Майк останется в живых. Он и не почувствовал ничего особенного, если не считать слабого сопротивления, напоминающего сопротивление воды, когда бредешь по колено вдоль берега. Слава Ро Харисти, что враги об этом не подозревали. Индо предупреждал, что только истинный Танцор способен вообще ощутить присутствие защитного поля, да и тот свалился бы замертво, не успев толком осознать, что случилось.
Сопровождавший его Защитник жестами показал, как держаться за выступающие из стен коридора скобы. Майк имел все основания гордиться тем, что его пульс и частота дыхания почти не изменились, но в то же время остался недоволен собой, потому что где-то под ложечкой образовалась томительная пустота, с которой он так и не смог справиться.
Если Индо не ошибся, как раз сейчас его просканировали.
Смена уровня и направления гравитации произошла так неожиданно, что застигла Майка врасплох. Только что пол находился прямо у него под ногами, как вдруг все переменилось и встало с ног на голову. На плечи навалилась неожиданная тяжесть, голова закружилась… пол внезапно поменял место с потолком… снова сделался полом… покачался немного и занял нормальное положение.
Перед ним открылся длинный, пустынный коридор, окрашенный в непривычно тусклые серо-бурые тона, хотя цвет, вероятно, зависел от освещения. Коридор плавно уходил вниз, так что казалось, будто подросток стоит на вершине пологого холма, у подножия которого несли охрану двое Защитников. Один из них махнул рукой, приглашая следовать за ними. Майк медленно зашагал вперед, одновременно проверяя сбалансированность мышц и чувство координации. Вскоре он очутился на перекрестке. Поворот направо стерегла еще пара охранников, держа оружие на изготовку.
Похоже, это та самая шестая палуба, о которой упоминал Индо. Майк покорно шел за конвоем, всем своим видом показывая, что не нуждается в дальнейшем понукании. Единственное, что его интересовало, — это тип оружия в руках Защитников. Лазерное или огнестрельное? Вряд ли они додумаются применить против него китжан, чему Майк не мог не радоваться. Индо подозревал, что импульс окажет на него такое же воздействие, как на любого другого Танцора. Впрочем, Защитники с их стрелялками мало его волновали. Если эти громилы с таким пренебрежением относятся к своим обязанностям, в частности конвоированию потенциально опасного пленника, их вообще нечего опасаться. На их месте Майк связал бы тому руки за спиной, соединил их с петлей на шее и сопровождал сзади на приличном отдалении.
«Они меня не уважают, — угрюмо подумал подросток. — Ну ничего, я еще заставлю их пожалеть об этом!»
Его вели куда-то вниз. Пол коридора, покрытый неизвестным материалом, мягко пружинил под ногами. Через некоторое время проход расширился в площадку, на которой покоилась небольшая платформа с поручнями. Охранник жестом показал, что мальчик должен встать на нее. Майк беспрекословно подчинился. Спустя несколько мгновений платформа провалилась и стремительно заскользила вниз по темному вертикальному туннелю.
От пятой палубы у него остались отрывочные воспоминания. Слабо освещенный пост и единственный Защитник, не удосужившийся даже отстегнуть оружие от пояса. Самодовольный недоумок! Как Майк ни сдерживался, он не мог не испытывать к нему ничего, кроме презрения. Возникни у него такое намерение, даже в условиях повышенной гравитации он успеет добраться до охранника, прежде чем этот болван сообразит выхватить свой лазер.
Платформа миновала еще один уровень и остановилась. Четвертая палуба.
Здесь его снова окружили конвоиры с оружием наперевес. На этот раз четверо: двое спереди и двое сзади. Они провели его по лабиринту коридоров и остановились перед высокой дверью, охраняемой еще четырьмя Защитниками. Пройдя сквозь портал, Майк безошибочно догадался, что достиг наконец цели. Покоев Хранительницы Пламени.
Повсюду ковры, гобелены, занавеси… Почти как в доме Седона, только гораздо пышнее и богаче. На многих вытканы сцены из Древней Истории. Майк опознал только одну, да и то потому, что в горнице Учителя висел на стене гобелен с точной копией. Картина изображала Отречение — исторический эпизод времен Войн Раскола, — когда группа Танцоров откололась от прежних соратников и принесла клятву посвятить себя служению Пламени.
В зале пятеро. Двое Защитников с оружием в руках. Стволы направлены не совсем на него, а чуть вперед, в то место, где он окажется, если вдруг вздумает напасть. Что ж, вполне разумно. Пожалуй, первое проявление профессионализма со стороны охраны, вызвавшее одобрение Майка с момента его появления на борту. Повинуясь жесту Защитника, мальчик остановился строго в том месте, где было указано.
Остальных троих он видел первый раз в жизни. Защитник Кладди почти никогда не покидал корабля, будучи начальником личной охраны госпожи Сэлии, но Майк узнал его по описанию Седона. Кладди стоял на шаг справа и позади Хранительницы, представлявшей в глазах подростка поистине невиданное зрелище. Стройная, черноволосая, с необычайно бледной кожей, Она внешне мало чем отличалась от обычных носительниц, но держалась с такой властной уверенностью и внутренним достоинством, что напоминала самого Седона.
Третий незнакомец держался чуть в стороне. Его белое одеяние походило на плащ Защитника, но было много длиннее, волнообразно ниспадая почти до пят. Майк с первого взгляда понял, что этот человек не Танцор. Должно быть, тот самый курьер, чье прибытие так встревожило Учителя. Впрочем, это уже не имело никакого значения.
Итак, основной противник — трое Защитников, каждый из которых, в отличие от него, привык действовать в условиях повышенной гравитации на борту звездолета.
Человек в белом заговорил первым.
— Назови твое имя, — приказал он. -
Еще одна демонстрация полного пренебрежения. Мальчик знал, что среди Народа Пламени подобное требование является одним из самых грубых оскорблений.
— Майк, господин, — покорно наклонил он голову, сдерживая эмоции.
— Мне сказали, что ты один из детей, родившихся уже на этой планете. Это так?
— Да, господин. Моя мать из клана Мэй, а отец… может быть, тоже…
— Твоя мать была из клана Мэй, — резко оборвал его Защитник за спиной Хранительницы.
— Помолчи, Кладди, — поднял руку человек в белом; он вел себя настолько безмятежно, что Майк невольно заинтересовался. Такая же неестественно белая кожа, как у госпожи Сэлии; подросток впервые видел рядом двух людей, чьи кожные покровы были начисто лишены других оттенков; словно прочтя его мысли, тот снова заговорил: — Знаешь ли ты, Майк, что твоя внешность отвратительна? Твоя волосатость более подобает дикому животному, нежели человеку. А эта коричневая кожа!
— Прошу прощения, господин, но тут я ничего не могу поделать. Мы называем это загаром. Понимаете, здешнее солнце… Если долго пребывать под его лучами, не имея загара, тело быстро краснеет и покрывается волдырями, а кожа слезает.
— Мне рассказывали, что на этой планете обитают безмозглые, примитивные существа, от которых якобы произошли наши предки. Никак не ожидал встретиться с одним из них, тем более беседовать с ним на языке Народа Пламени.
Еще одно оскорбление. Что ж, Майк и это готов проглотить. Бледнолицый, похоже, не прочь поговорить. Ладно, пусть. Чем дольше они будут болтать, тем больше шанс, что охранники расслабятся.
— Я не туземец, господин, — возразил мальчик. — Мне случалось видеть нескольких из них. Они двигались стаей вслед за стадом травоядных. И я совсем на них не похож. Мне говорили, — осторожно заметил Майк, — что некоторые из владык Анеда — те из них, что застали Уход Зарадинов, — такие же коренастые и приземистые, как мои сверстники.
— Похоже, — пробормотал сквозь зубы бледнолицый, — этот негодяй Седон не погнушался распространять свою ересь даже среди аборигенов!
Мальчик незаметно переступил с ноги на ногу, но его движение не ускользнуло от бдительного ока одного из охранников. Он вскинул оружие. Палец на спусковом крючке напрягся.
— Послушайте! — громко взмолился Майк. — Здесь слишком большая сила тяжести. Я к такой не привык. Я и так стою настолько смирно, насколько могу. Не надо меня убивать.
Хранительница открыла рот и впервые с начала допроса заговорила нежным и мягким, но в то же время холодным и властным голосом, снова напомнившим ему Седона:
— Никто не собирается тебя убивать, Майк. Но ответь мне, зачем ты сюда пришел?
— Седон приказал, чтобы я поведал об этом только вам одной, госпожа.
Сэлия покачала головой:
— Он знает, что я никогда не соглашусь. Так что придется тебе, мальчик, передать мне его слова в присутствии моих Защитников и владыки Антона. Или убираться отсюда.
— Ну ладно, скажу, — нехотя кивнул подросток, делая вид, что не заметил презрительной усмешки, мелькнувшей на лицах мужчин; Майк не сомневался, что ни один из них никогда бы не нарушил приказ начальника при столь смехотворной угрозе, да еще прозвучавшей из уст врага. — Танцор Седон велел сообщить вам, госпожа, что не хочет с вами воевать. Он предупреждает, что вам ни за что не отыскать его и тех, кого он возглавляет, даже за тысячу лет. Он просит вас оставить его в покое и покинуть эту планету, предоставив изгнанникам возможность самостоятельно выжить или погибнуть.
— Предложение неприемлемо! — вмешался владыка. — Скажи, ты можешь с ним связаться?
— Могу, — снова кивнул подросток. Седон говорил, что они непременно захотят передать ему ответное послание, рассчитывая навесить на него «жучок» и запеленговать во время встречи. Не ускользнули от него и многозначительные взгляды, которыми обменялись Хранительница и бледнолицый.
— Вот и замечательно! — с энтузиазмом потер ладони Антон. — Понимаешь, нам необходимо встретиться с ним непосредственно. С твоей помощью мы все устроим так, что ему ничто не будет угрожать. Ты хороший мальчик, но есть вопросы, которые можно решить только с глазу на глаз.
— Ясно. Так ему и передать?
Бледнолицый бросил еще один быстрый взгляд на Хранительницу; Майку показалось, что он не очень-то нуждается в Ее согласии. Та величественно наклонила голову:
— Так и передай. Повтори послание.
— Вам необходимо лично встретиться с Седоном, чтобы обсудить вопросы, которые можно решить только с глазу на глаз. Вы устроите так, что ему не будет угрожать никакая опасность. Все правильно, госпожа?
— Достаточно близко по сути, — ответил вместо Нее владыка и обратился к охранникам: — Проводите его до шлюза и отпустите.
Майк повернулся к порталу, уловив периферийным зрением, что оба вооруженных Защитника тоже покинули занимаемые позиции и двинулись вслед за ним. В тот же миг он повернулся обратно со словами: «Да, вот еще что…» Поворот занял, казалось, целую вечность; подросток намеренно старался двигаться медленно и плавно, чтобы его маневр не выглядел угрожающим, а предстал в глазах присутствующих как бы продолжением только что закончившего разговора.
Пальцы правой ноги с силой вонзились в мягкий ворс ковра… колени чуть полусогнуты… левая рука на взмахе… И не успело еще слово «что» сорваться с его губ, как Майк, лучший из Учеников Седона и Индо, в третий раз в жизни вызвал в себе Пламя.
Оно окутало его фигуру лишь на кратчайшее мгновение, но бело-голубая вспышка была столь ослепительной, что все внимание присутствующих сосредоточилось на том месте, где он только что находился. Только Майка там уже не было. Когда ошарашенные Защитники наконец-то открыли огонь из лазерных карабинов, он успел переместиться на четыре шага в сторону и в прыжке приземлиться в ту точку, где стояла Хранительница Сэлия. Майк обрушился на пол вместе с Ней, накрыв Ее хрупкое тело своим, и на ощупь, одним заученным рефлекторным движением свернул Ей шею. Они покатились по полу, сплетенные в смертельном объятии, и врезались в перегородку. Заключительным усилием он занес сжатый кулак и со страшной силой вогнал его в висок госпожи. Хрустнули сминаемые перегородки, и костяшки пальцев, не встречая больше сопротивления, проникли глубоко в мозг. И в этот момент два лазерных луча рассекли его тело на три части.
Последним, что увидел Майк перед смертью, были алые ошметки содержимого черепа Хранительницы на ковре.
Они опрометчиво дали ему на подготовку целых двадцать семь лет.
Сейчас за ним охотились два десятка отборных Защитников. Он узнает, оправдались ли его расчеты, еще до истечения ночи.
Семеро из восьми мятежных Танцоров лежали под маскировочным ковром, искусно сплетенным из дерна, травы и мелкого кустарника, высунув наружу только глаза и носы. Их убежище находилось в каких-нибудь двадцати шагах от опушки леса, и они не покидали его вот уже в течение четырех суток. Их не могли обнаружить ни фотоэлементы датчиков движения, потому что они не двигались, ни инфракрасные детекторы, потому что температура их тел полностью совпадала с температурой окружающей среды. То был один из секретов, которые Седону удалось сохранить, несмотря на поражение. Особая система упражнений позволяла значительно замедлять пульс и частоту дыхания и охлаждать почти до нуля градусов поверхность кожи.
Где-то на исходе последнего дня ожидания к укрытию как бы невзначай приблизилась девчушка лет восьми. Ни к кому конкретно не обращаясь, она громко произнесла в пространство:
— Индо сообщил, что Народ надежно укрыт в пещерах.
Не дожидаясь ответа, она повернулась и со всех ног бросилась бежать в обратном направлении.
Седон продолжал терпеливо ожидать развития событий, зная о том, что Майк тоже получил аналогичное известие. Незадолго до заката он заметил знакомую фигуру мальчика. Тот уверенно подошел к трапу и о чем-то переговорил с охранниками. Спустя несколько минут переоделся в вынесенную ими одежду и благополучно вошел внутрь. Защитный экран шлюза при его прохождении серебристо мигнул и вновь сделался невидимым.
Вскоре после захода солнца экран опять замерцал.
Седон почувствовал, как на него накатывает и уносит прочь волна столь всепоглощающей радости, что ей, казалось, никогда не будет конца. Он оказался прав!
В его словаре не имелось термина, применимого к тому существу, в которое они с Индо совместными усилиями превратили Майка. Его нельзя было назвать ни Танцором, ни Защитником, ни Хранителем.
Тем не менее им удалось сотворить из парнишки самое смертоносное орудие уничтожения на всей планете.
Экран еще раз вспыхнул серебром и окончательно погас.
Оба Защитника, стоя к трапу спиной, ничего не заметили.
Хранительница Сэлия была мертва.
Любое оружие есть инструмент применения силы в отношении противника.
Это один из основных постулатов боевого искусства Защитников. Седон хорошо его усвоил и успешно передал другим.
Палки и луки, пики и тесаки, широко применявшиеся в начальной стадии Войн Раскола, практически не использовались современными Защитниками. Зато Танцоры, постоянно употреблявшие примитивное оружие в повседневной практике Танца для иллюстрации наиболее драматичных эпизодов исторического прошлого Народа Пламени, во владении им слыли настоящими виртуозами. До такой степени, что в их плоть генетически въелось: оружием может быть не только китжан, лазерное ружье или обыкновенный топор — оружием может стать все что угодно.
На окраине города, почти на самой границе прогалины, отделяющей звездолет от первых строений, были сложены на высоком деревянном поддоне дюжины полторы толстых водопроводных труб — остатки материала, использованного при подведении воды к общественному бассейну на городской площади.
С постройкой этого сооружения жители обрели возможность купаться там, а не в реке, где по берегам частенько встречались крупные хищные рептилии. Трубы не были частью изначально разработанного плана, просто они оказались в нужном месте в нужное время, чем не преминул воспользоваться хитроумный Седон. Не будь их, он наверняка изобрел бы что-нибудь другое, не менее неожиданное и сногсшибательное.
Прошло секунд десять с того момента, как отключился защитный пятиугольник входного шлюза.
Внезапно трубы практически одновременно громыхнули, изрыгнув в сторону трапа длинные языки пламени наряду с тысячами раскаленных гвоздей, обрезков и прочих металлических отходов. Химический заряд из веществ, обладающих способностью бурно расширяться при нагревании, размещенный в противоположном — заделанном — конце каждой трубы, выбросил картечь из открытого жерла с достаточно приличной скоростью.
Результат вполне удовлетворил Седона, хотя оказался менее эффективным, чем он рассчитывал. Часть труб просто разорвало; еще в двух или трех не сработали запалы, зато остальные сработали на совесть. Одного из Защитников у трапа убило на месте, второго ранило в бок. Он покачнулся, одной рукой схватившись за рану, а другой пытаясь сорвать с пояса лазерный карабин, но семеро Танцоров уже покинули свое земляное убежище и стремительно неслись к нему безмолвными тенями. Одетые с ног до головы в черное, они казались ночными призраками, жуткими и беспощадными.
Раненый каким-то звериным чутьем догадался, с кем ему сейчас придется иметь дело. Он отпустил лазер и схватился за китжан. Седон метнул нож шагов с сорока и угодил точно в плечо, но Защитник успел нажать на спуск. Послышался раздирающий барабанные перепонки визг, и один из Танцоров — Седон не успел заметить, кто именно, — споткнулся на бегу и покатился по траве. Охранник снова вскинул гибельное для Танцоров оружие. Седон приготовился к смерти, однако в этот момент откуда-то из-за его плеча вылетела серебристая полоска стали и, мелькнув в лунном свете, вонзилась в горло Защитнику. Тот захрипел и повалился ничком, а импульс китжана, направленный уже рукой мертвеца, ушел в землю, не причинив никакого вреда.
Седон не стал задерживаться у трапа, предоставив разбираться с Защитниками следующим за ним Танцорам. Если охранники еще живы, это недоразумение устранят за несколько секунд, а их оружие перейдет в руки нападающих. Ласточкой взлетев наверх, он коснулся клавиши на пульте управления створками шлюза, но те никак не среагировали — оставшиеся в звездолете имели достаточно времени, чтобы перекрыть вход.
Митрей и Дола слегка отстали, но не потому, что уступали в быстроте коллегам, а по той причине, что тащили «сюрприз». Он представлял собой толстый металлический цилиндр выше человеческого роста, наполненный взрывчатым веществом на химической основе — самым мощным и эффективным, какое сумели выработать инженеры за двадцать семь лет исследований и опытов. Общими усилиями они втащили его в шлюз, приставили вплотную к сомкнутым створкам, подожгли фитиль и ринулись назад.
В то же мгновение створки начали раскрываться. Очевидно, находящиеся на борту Защитники решили сделать вылазку. То была неслыханная удача, на которую Седон не смел и надеяться. Танцоры успели скатиться по трапу и укрыться по обе стороны от него, огражденные от эпицентра взрыва толстыми стенками корпуса. Теперь оставалось ждать. Если фитиль успеет прогореть до того момента, когда вход откроется окончательно, к эффекту взрыва присовокупится воздействие локального гравитационного поля…
Им вновь повезло.
Гигантская сфера качнулась и сдвинулась с места. Грохот от взрыва был потрясающим. Гремело так, что самые мощные грозовые раскаты показались бы в сравнении камерной музыкой. Когда все закончилось, голова Седона кружилась, в ушах звенело, а коленки подгибались. Он уже однажды присутствовал при испытании аналогичного снаряда во Втором городе и полагал себя готовым, однако с удивлением обнаружил, что действительность далеко превзошла все его ожидания. Ну кто бы мог предположить, что метод быстрого окисления смеси некоторых природных минералов, предложенный одним из головастых инженеров-химиков, окажется ничуть не менее действенным, чем использование атомных гранат?
Шестеро Танцоров — Седон еще не успел разобраться, кто был выведен из строя выстрелом из китжана, — осторожно вернулись к шлюзу. Едкая вонь от сгоревшего взрывчатого вещества висела в воздухе; то место, где находился трап, окутывали клубы белого дыма. От раскаленного взрывом металла исходил нестерпимый жар, заставивший Седона наморщить нос. Невероятно сложный механизм, приводивший в соответствие создаваемое Грависферой поле с внешним полем гравитации, разорвало в клочья. На месте шлюзовых створок зияла огромная рваная дыра, сквозь которую пробивался тусклый красный свет.
Впервые за все время изгнания Танцорам представилась возможность вновь увидеть дневной свет их родного мира.
Дыра позволяла без труда проникнуть в чрево звездолета, правда только по одному. Танцор Трега, вооруженный снятым с убитого Защитника лазером, первым подпрыгнул, ухватился одной рукой за край отверстия, подтянулся и осторожно заглянул внутрь, выставив перед собой ствол. Осмотрелся, подал остальным предупреждающий знак и змеей проскользнул в залитый багровым сиянием коридор.
— Что происходит?!
Ответ Мары прозвучал ровно и спокойно — в отличие от раздраженного возгласа Бареста.
— Ничего хорошего, судя по всему. Разворачивай машину, парень, и врубай на полную. Мы возвращаемся на корабль.
— Но это же целых три часа!
— Успокойся, времени нам не занимать. Поворачивай! Один из Защитников, сидящих за спиной Двана, покачал головой и вслух высказал то, о чем в эти минуты думали все:
— Еретики все же решились. Они атакуют звездолет.
Седон пробрался на корабль третьим. Поле гравитации подхватило его и развернуло на сто восемьдесят градусов по вертикали. Мягко опустившись на четвереньки, он приник к полу, напряженно всматриваясь в глубь слабо освещенного коридора. Четверо мертвых Защитников валялись у входа: трое разрезаны лазерным лучом, а четвертому Трега разорвал горло собственными руками. Четверо плюс двое у трапа. Итого — шесть. Значит, в распоряжении противника осталось всего десять боевых единиц, а то и меньше, если Майк успел кого-нибудь зацепить вместе с Хранительницей. Сорок человек экипажа не в счет — Седон даже не рассматривал всерьез какую-либо попытку сопротивления с их стороны. Если кому-нибудь из них взбредет в голову взять в руки оружие, он скорее прострелит себе руку или ногу, чем попадет в живую мишень.
Седон выпрямился и бросил вопросительный взгляд на Трегу. Тот отрицательно покачал головой:
— Нет. Они знали, кто мы, но так и не смогли заставить себя открыть огонь.
Седон кивнул и оглядел подтянувшихся соратников. Трега, Митрей, Дола, Лориен, Элемир…
— Я не вижу Ро. Что с ним?
— Я сам проводил его, — тихо ответил Лориен. Седон смерил спутника тяжелым взглядом:
— Ты знаешь, что на борту есть хронокапсулы для подобных случаев?
— Знаю. Поверь, то был акт милосердия. Мы бы все равно не успели: шары находятся на складе на второй палубе, а мы пока только на шестой.
Не проронив больше ни слова, Седон отвернулся, принял из рук Треги один из трофейных лазерных карабинов и зашагал по коридору. Пятеро Танцоров последовали за ним.
Сражение в ограниченном пространстве корабля было тем видом боевых действий, в котором Защитники не имели равных. В коридорах и отсеках развернулась ожесточенная перестрелка, в основном из лазерного оружия. Ручные китжаны имели ограниченный радиус действия и могли применяться лишь в непосредственной близости от противника. И все же тем Защитникам, у кого достало мужества вступить в бой с Танцорами, дважды удалось поразить цель. Первый импульс достал самого Седона, правда только вскользь. Онемение в левом плече прошло лишь спустя несколько часов. Второй выстрел оказался удачнее, угодив Доле прямо в солнечное сплетение. Это случилось уже на пятой палубе.
Седон собственноручно оторвал голову свалившему Долу Защитнику. Выпрямившись над трупом, он с горечью посмотрел на раненого Танцора. Тот бился в судорогах, непрерывно крича каким-то жалобным, нечеловеческим голосом. Лориен извлек должный урок из предыдущей ошибки: поймав взгляд командира, он поспешно обвязал ремнями тело Долы таким образом, чтобы зафиксировать конечности, рывком взвалил на плечи и угрюмо спросил:
— Как скоро ты рассчитываешь прорваться на вторую палубу?
Седон ничего не ответил, только сделал круговой жест ладонью правой руки. Повинуясь немому приказу, Танцоры на предельной скорости преодолели коридор и достигли лифтовой площадки в его конце. Поднявшись на огражденное поручнями возвышение, они образовали боевой порядок, известный с незапамятных времен под названием Огненное Кольцо. Лориен с Долой на плечах поместился в центре, а остальные четверо, встав на колени, окружили их со всех сторон.
Наиболее рациональным способом достичь второй палубы было бы вначале уничтожить противника на всех прочих. Но это требовало времени, и Дола мог умереть. А Седон отнюдь не собирался терять кого-либо еще из своих товарищей, которых и так осталось совсем мало.
Лифт устремился вниз. Как только край площадки совместился с четвертым уровнем, Танцоры открыли шквальный огонь из лазеров, паля во все точки, где могли скрываться уцелевшие Защитники. Тот же маневр они проделали на двух последующих Уровнях.
На второй палубе метались перепуганные члены экипажа, голосили носительницы. Завидев Танцоров, они бросались на пол, пытаясь избежать испепеляющего огня лазерных ружей. Седон не обращал на них внимания — живые или мертвые, они не представляли для него никакого интереса. Он мчался вперед по длинному коридору, сметая все на своем пути. Кто-то успевал увернуться, кому-то повезло меньше. Замешкавшемуся технику Седон походя перебил ребром ладони шейные позвонки и понесся дальше. Если конструкция этого звездолета схожа с устройством тех, на борту которых ему доводилось бывать, склад с медицинским оборудованием должен располагаться…
Здесь! Дверь не подчинилась прикосновению его ладони. Седон перевел лазер на режим максимальной интенсивности, двумя быстрыми движениями вырезал замок и пинком вышиб его внутрь. Дверь сложилась. Он бросился в открывшийся проем. Внутри было темно — свет почему-то не зажегся при его появлении. Седон перевел оружие на минимальное излучение и направил ствол вверх. Стало чуть светлее.
Он двигался вдоль длинных стеллажей с оборудованием, о предназначении большей части которого понятия не имел. Очевидно, кто-то вырубил питание на складе — вырубил как раз затем, чтобы помешать ему добраться до хронокапсул и использовать по назначению. Впрочем, Седона это мало беспокоило. Если снаряжение включает стационарные аппараты, значит, где-то должны храниться и переносные, которые можно задействовать в полевых условиях. А-а, вот и они: полдюжины ключей, способных генерировать собственное поле замедления. Седон разрезал пластиковую упаковку, выхватил один ключ, повернулся и швырнул драгоценную находку в сторону двери, где ее поймал на лету Трега.
Спустя несколько секунд непрерывный вопль раненого, не смолкавшего ни на мгновение с момента стычки на пятой палубе, внезапно оборвался. Воцарилась блаженная тишина.
Трега встретил Седона у двери склада. Кто-то из Танцоров методично зачищал коридор, делая это самым простым и доступным способом — поджаривая мозги из лазера всем попадающимся на пути членам экипажа.
— Отобрал все, что нам может понадобиться? — спросил Трега, равнодушно взирая на побоище.
— Да. Жаль только, что много не заберешь. Слишком тяжелый груз.
Седон задел его плечом, протискиваясь между стенкой коридора и серебристой сферой стазис-поля.
— Постой, ты куда?
— В покои Хранительницы.
— Она же мертва!
— Хочу познакомиться с курьером.
— Зачем?
— Есть подозрение, что это небезызвестный всем нам владыка Антон, — пояснил Седон, глядя прямо в глаза товарищу.
Тот хотел, видимо, что-то возразить, но передумал и вместо этого сказал:
— Как знаешь. Тогда встречаемся на шестой палубе, у ангара десантных ботов.
Они не имели возможности ни управлять кораблем, ни удержать его. Седон знал, что опытнейший Страж Мара ни за что не позволит своим бойцам вступить в прямую схватку с Танцорами. Да и ни к чему это. Достаточно зависнуть обоими ботами за пределами видимости и расстрелять звездолет атомными гранатами.
А поскольку они не могли удержать корабль, было решено его уничтожить.
Последнее оказалось довольно простым делом. Инженер Сура объяснил, что вполне хватит одного атомного микрозаряда, закрепленного на оболочке Грависферы и снабженного таймером. Сура не знал размеров Грависферы и поэтому затруднялся определить характер реакции. Если она невелика, то просто взорвется; если шар крупный — он свернет пространство вокруг себя. В любом случае это не имело значения: как только рванут ракеты с антивеществом на шестой палубе, все предыдущее покажется детским фейерверком.
Седон достиг шестой палубы почти одновременно с другими Танцорами, буксирующими вневременную сферу с Долой внутри.
Трега уже занял кресло пилота перед пультом управления. Седон опустился в соседнее. Повинуясь команде, десантный бот выплыл из ангара и завис на стартовой площадке.
— Кто установил заряд?
— Элемир.
— Какого типа, Элемир? Антиматерия или микроатомный?
— Антиматерия, командир, — донесся чистый голос Танцора, перекрывающий рев реактивных двигателей.
Бот выплыл в ночь из стартового шлюза. Мир на краткое мгновение встал вверх ногами, но на тренированные организмы Танцоров это никак не повлияло. Трега оказался паршивым пилотом, но все же сумел стабилизировать аппарат. Когда болтанка прекратилась, они оказались на приличном расстоянии от обреченного звездолета и продолжали улепетывать с максимальным ускорением.
Голова Седона вдавилась в спинку кресла. Он с трудом выговорил, борясь с перегрузкой:
— Долго… еще?
— Скоро, — успокоил его Элемир.
Голос Треги прозвучал так тихо, что его можно было принять за шепот:
— Ты знаешь, по-моему, мы все-таки должны были предупредить жителей Первого города.
На грудь Седона навалилась такая тяжесть, что он с трудом прохрипел:
— Предупредить?.. Не морочь мне голову! Это сразу же стало бы известным Хранительнице.
— Мы могли бы предупредить их хотя бы после того, как начали атаку.
— Не обманывай себя иллюзиями, мой друг. Они все равно были обречены.
— Откуда ты знаешь? — Трега то ли всхлипнул, то ли Седону послышалось.
Ночное небо за спиной полыхнуло колоссальным заревом. Ударная волна, устремившись со сверхзвуковой скоростью за удирающим ботом, настигла его, обволокла и тряхнула так, словно чей-то исполинский кулак обрушился на хрупкое суденышко. Это избиение продолжалось до тех пор, пока фронт волны не обогнал практически неуправляемый бот.
Седон пришел в себя и с некоторым удивлением обнаружил, что не только жив, но и цел. Тряска прекратилась, скорость несколько упала. Он открыл глаза и увидел рядом с собой Трегу в пилотском кресле. Тот бросил на него быстрый взгляд, удовлетворенно кивнул и спросил:
Это был Антон?
Седон не сразу сообразил, о чем идет речь.
— Что? А-а, да, он самый.
— Он рассказал что-нибудь интересное, прежде чем ты покончил с ним?
Седон долго молчал, вглядываясь в ночь за бортом. Потом медленно покачал головой:
— Нет. Ничего существенного.
— Жаль.
Когда над горизонтом вознеслось грибовидное облако самого большого наземного ядерного взрыва за всю историю Земли — как прошлую, так и будущую, — все разговоры на борту двух возвращающихся десантных ботов разом прекратились. Дван безмолвно наблюдал, как оно растет и расширяется, испытывая в этот момент чувство столь всепоглощающей потери, что все внутри него как будто онемело. Оцепенение прошло лишь после того, как голос Мары, тусклый и смертельно усталый, проскрипел:
— Садись, Барест. Мы заночуем здесь.
— Но как же так, Страж? Нам надо…
— Садись, я сказал. Нам некуда больше спешить. От Второго города остались одни головешки, а от Первого — и того меньше. Так что на всей этой Рикхоллом обиженной планете для нас не найдется лучшего места, чем то, над которым мы сейчас пролетаем.
Только сейчас Дван в полной мере осознал, что Хранительница Сэлия мертва и убил Ее Седон, которого он успел полюбить и которым всегда восхищался.
В своей любви к Сэлии Дван не признался бы даже мысленно; сделай он это публично, наказание могло быть только одно — немедленный Распад. Он прекрасно знал, что Она его не любила — не могла полюбить в принципе, вследствие особенностей своего положения и мышления, — но горечь потери не становилась от этого терпимее.
И пока оба бота медленно опускались на поросшую высокой травой поверхность саванны, Джи'Тбад'Эовад'Дван, чье сердце мучительно сжималось от боли, вызванной предательством человека, которого он считал своим другом, поклялся памятью о Ней рано или поздно отомстить и отправить Седона туда же, куда тот отправил Сэлию.
Десантные боты коснулись земли в тот самый момент, когда над местом посадки пронесся обжигающий смертоносный вихрь.
