Часть II
СЕРДЦЕ МШАРЫ
1
— Кто — лучшие друзья девушки? — спросила демонесса Франсуаз.
Вопрос заслуживал обдумывания.
Я стоял на одном колене, и обитая золотом дверь топорщила передо мной вензеля украшений. Дверь была не очень высокой — примерно в половину человеческого роста. А средних размеров дворф с легкостью мог бы войти в нее, даже не потеряв шляпы.
Для того чтобы добраться до двери, мне понадобилось отодвинуть в сторону две расписные вазы династии Лунь. Одна из них изображала зеленого дракона, погруженного во вспененные волны океана. Другую украшал орнамент.
— Ставить рядом две вазы, — пробормотал я, — одну идеографическую, другую орнаментальную — значит оскорбить искусство.
— Чего? — переспросила девушка. Я терпеливо пояснил:
— Вот здесь, Френки, погляди — картинка. Тут — полосочки. Так тебе понятнее?
— Я не дура, — отрезала Франсуаз, хотя мгновение назад выглядела именно ею.
Отодвинуть две вазы от дверцы сейфа было сложно. Я не люблю, когда прекрасные произведения старины приходится таскать по полу, словно это мебель.
— Майкл, что ты там возишься, — нетерпеливо окликнула меня Франсуаз, — с этими горшками.
— Это не горшки, — с достоинством отвечал я.
Я не стал говорить дальше, ибо не хотел отвлекаться. Мне становилось страшно при одной мысли о том, что я могу повредить лаковое покрытие.
— Дай лучше мне, — потребовала девушка.
— Чтобы ты расколотила эти, как ты называешь, горшки своим мечом? — спросил я. — Нет, Френки. Лучше отойди-ка подальше.
— Но здесь достаточно места.
— Для обычного человека и горшка — да. Для тебя и орнаментальной вазы династии Лунь — не будет достаточно и взлетно-посадочной полосы.
Я убедился, что вазы находятся в такой безопасности, насколько это вообще возможно рядом с Франсуаз. Опустив руку во внутренний карман камзола, я вынул связку ключей, а из другого отделения достал светящийся кристалл.
Франсуаз дышала так громко, словно играла в паровозик.
Голубые тени проникали в комнату из ночного сада. Три луны воспаряли над грешной землей в еще более грешном небе. Холодный ветер, проскальзывавший сюда из долины, шевелил ветви кипарисов, и маленькие певчие птеродактили жались к чешуйчатым стволам акаций.
Караульные проходили по террасе через каждые восемь с половиной униарных минут.
Один шел по правой террасе, с запада на восток. Его товарищ на левой двигался в обратном направлении. Разрыв между обходами составлял четыре минуты, поэтому мне приходилось часто гасить светящийся кристалл.
Франсуаз смотрела на меня так, словно лучше меня знает, как взламывать сейфы.
— Итак, — произнес я, — кто же лучшие друзья девушки?
Я начал с того, что попробовал изогнутую сайдерн-скую отмычку. Она открывает сейфовые замки так же безотказно, как лесть — человеческие сердца.
Но украшенный золотыми вензелями сейф не имел сердца, и изогнутая сайдернская отмычка не смогла войти в его замок даже наполовину.
— Что до моего мнения, — вымолвил я, выбирая из связки прямой ключ с шестью смещающимися бороздками, — то я бы назвал книги. Стихотворения Водсворта, Шелли, лорда Гордона Байрона.
Я повернул ключ; что-то щелкнуло, и мне оставалось надеяться, что я не сломал только что прямую отмычку.
— Но раз вопрос исходит от тебя…
Я вынул ключ и придирчиво осмотрел его.
— Тоже не подходит… Я думаю, Френки, ты имела в виду что-то вроде вибратора.
Франсуаз зашипела, и гнев ее был вызван вовсе не тем, как я обращаюсь с отмычками.
— Быстрее, — сказала она.
Я переменил положение бороздок и вернул отмычку в полость замка.
— Что в этой стране делают с ворами? — осведомился я.
— Тебя это очень интересует?
— Да нет, просто хочу поддержать разговор.
— Им отрубают руки. Я согласно кивнул:
— Так делают во многих странах…
— Но не так, как здесь.
Девушка произнесла это с мрачным удовлетворением.
— Здесь руки ворам отпиливают. Это делают медленно. Казнь начинается на закате и заканчивается с восходом.
Удостоверившись, что я проникся нарисованной картиной, Франсуаз как бы невзначай добавила:
— И это только для одной руки. Потом все повторяют с другой.
— Плохо для тех, у кого рук много, — согласился я. — Скажем, для осьминогов. Ага!
Замок заскрежетал, и его механизм начал поворачиваться.
— Но ты не волнуйся, Майкл, — продолжала Франсуаз. — Нам это не грозит. Кража из королевского дворца карается особо.
— Как?
Я стал открывать дверцу; делать это необходимо с осторожностью, надо проверять, не установлена ли сигнализация.
— Не знаю, — Франсуаз пожала плечами. — В казнь входит отрезание языка. Поэтому никто не может рассказать о ней.
Сейф отворился, я вернул за пояс связку отмычек и вынул из сокровищницы темный футляр в форме снежинки. Пять лучей сходились к центру, и между двумя из них висел миниатюрный замочек.
Я не стал церемониться и сбил его кинжалом.
— Так кто же — лучшие друзья девушки? — спросил я.
— Бриллианты, — ответила Франсуаз. — Кто же еще. Я раскрыл футляр и задумчиво уставился внутрь.
— В таком случае, — проговорил я, — здесь у тебя нет друзей.
