Глава 8
Бикаэлка! Одна из тех… Она стояла рядом с креслом, и её тонкие, точёные пальцы продолжали держать плечо Юдгара с такой силой, что, казалось, попытайся он вырваться, она просто раздавит его всмятку. Из-за её спины с вызывающим видом выглядывал ещё один половозрелый «экземпляр» женского пола, поменьше ростом — та самая светловолосая ученица, видимо этой матроне и принадлежавшая.
Сердце у Юдгара упало. Жить стало тоскливо и неинтересно. Ему уже надоела подобная бесцеремонность, но не драться же с утра до вечера, доказывая всем и вся, что ты не вещь и тоже имеешь право хоть на какое-то уважение.
— Я Амсадди, — коротко представилась бикаэлка и сразу же приказала: — Пошли в твой номер. Надо поговорить.
— О чем?
— Не здесь, — отрезала железная леди.
Серджио поднялся и твёрдо заявил:
— Я пойду с вами.
— Это тебя не касается, — парировала наёмница, бросив на Серджио холодный взгляд из-под пушистых ресниц.
— Касается, — ухватился за соломинку Юдгар, — или я никуда не пойду! — Он демонстративно вцепился в кресло, прекрасно осознавая, что, если понадобится, у бикаэлки хватит сил утащить его даже вместе со столом.
Наверное, эта Амсадди приняла его упрямство за страх, потому что усмехнулась, скривив полные губы:
— Я не собираюсь тебя бить. Мне надо с тобой поговорить. И только. — Она отпустила плечо и приглашающе мотнула головой.
«Очень вежливое приглашение, — подумал Юдгар, растирая плечо, — дальше некуда». Он попытался прощупать бикаэлку ментально, но в её сознании стоял такой мощный барьер, сломать который оказалось ему не под силу. Это его удивило. Откуда у бикаэлок ментальные способности? Чушь какая-то. Отродясь такого не бывало.
Возникший официант приветливо глянул на двух высоченных женщин, точно это были не воительницы, а матроны с детишками. Впрочем, ему-то чего бояться? Для него любой клиент — желанный гость.
— Не могу ли я предложить вам более…
— Не стоит беспокойств, эти двое уже отобедали, а мы пришли не за этим. Запишите все на счёт господина Миро. — Амсадди деланно улыбнулась, обнажая два ряда шикарных белых зубов, и быстрым шагом направилась к выходу.
Её молчаливая светловолосая спутница жестом пригласила двух мужчин следовать за собой. Юдгар ухмыльнулся и завёл руки за спину, точно арестант, однако оценил его шутку только Серджио, бикаэлки уже целеустремлённо шагали впереди.
«Не дрейфь, я тебя в обиду не дам», — сбросил Серджио сообщение на виртуалку Юдгара.
«Не особо-то я и боюсь», — ответил Юдгар. Он и не боялся. Но немного опасался. Бикаэлки — существа непредсказуемые. Неизвестно, что им стукнет в голову. С одной он ещё мог бы справиться, но вот с двумя разом… сомнительное предприятие. С Сантой он так легко сладил только по двум причинам. Во-первых, тот был на взводе, отвлечён другой задачей и ничего не замечал. Во-вторых, сам Юдгар в этот момент сильно разозлился.
Он оглянулся на Серджио. Нет, против такой массы тот не выстоит. Это как с лазерным слейером против линкора. Оставалось надеяться, что бикаэлка действительно просто желала с ним потолковать. Впрочем, бояться и в самом деле нечего. Он на своей родной планете, под защитой юрисдикции Лардованы.
Они вошли в лифт.
— Кстати, — Юдгар повернулся к татуированной красавице, — а что это за жест, который ты мне показала там, в салоне «Осбора»?
— Пыталась тебя уверить, что все будет отлично.
— А с чего вдруг?
— Миро приказал за тобой присмотреть.
— Так вы потому и летели в салоне третьего класса? — Юдгар был озадачен.
Сдержанный кивок. И все. Никаких комментариев. Что-то во всем этом не клеилось. Он не настолько значительная персона, чтобы Миро приставлял к нему телохранительниц. Тогда какого черта? Работа пилота только прикрытие, и Миро нужно от него нечто другое? Или что-то ещё?
Лифт мягко скользил в силовом колодце шахты, вознося их на головокружительную высоту. Огромный вестибюль гостиницы уплывал вниз. Оставались только колонны световых панелей да проблески других лифтов, снующих вверх и вниз.
Юдгар вдруг остро ощутил опасность, притаившуюся где-то рядом. Мышцы мгновенно напряглись, сердце застучало учащённо. Он невольно покосился на бикаэлку, стоявшую чуть сзади и слева. Нет, опасность исходила не от неё. От кого-то другого, и этот другой ждал его где-то впереди.
— Нам нельзя в номер, — сдавленно произнёс он, отдавая по лоцману приказ лифту катить на самый верхний этаж в спортзал.
— Это ещё почему? — Амсадди хмуро уставилась ему в затылок. — Не стоит затевать со мной игру, мальчик, я уже дала тебе слово, что не причиню вреда.
Юдгар резко обернулся:
— Да дело не в тебе. Свяжись с Таклид-Ди, я не успел узнать его ком-код, пусть проверит мой номер.
— Что там может быть?
— Не что, а кто, — поправил её Юдгар. — Там кто-то есть. Я чувствую угрозу.
Бикаэлка и её ученица многозначительно переглянулись. А Серджио недоуменно вздёрнул брови, спрашивая взглядом Юдгара, в чем дело.
— Готово, — сообщила бикаэлка, и в её голосе не прозвучало даже намёка на недовольство. — Он все сделает.
Лифт остановился, двери открылись. Они вышли в коридор.
«Я здесь уже второй раз за день, — подумал Юдгар. — Первый раз это едва не кончилось убийством. А теперь?» Чувство тревоги не проходило. Скорее нарастало. Бикаэлка шла впереди, светловолосая следом. Теперь замыкал шествие Серджио. Шаг, ещё шаг по мягкому, тёплому ковру. Юдгар, казалось, ощущал плотные, упругие ворсинки сквозь подошвы ботинок, как если бы ступал босиком.
А потом время потекло иначе, медленно, с натугой, как патока. Воздух загустел и приобрёл физическую плотность.
«Падай!» — он не просто отдал приказ, он мысленно заорал, заорал на пределе своих ментальных способностей. И они все кучей повалились на пол. Это их и спасло. Вскипела левая стена, выплёвывая смерч огненных брызг, чёрной пеной вспух пол, Амсадди перекатилась ближе к правой стене, выхватила тяжёлый слейер, выстрелила, впереди в проёме мелькнуло расплывчатое тёмное пятно, но лишь на сотую долю секунды — мелькнуло и пропало, точно его и не было.
Юдгар лежал, уткнувшись в ковёр лицом и зажав голову руками. Ничего этого он не должен был видеть, но видел. Он и сам не представлял, как это у него получается, но картинка была отчётливой, точно её подавал хороший лоцман непосредственно на зрительный нерв.
Он приподнял голову, бикаэлка вскочила и бросилась по коридору, светловолосая за ней. Луч лазера, невидимый в почти идеально чистом, едва ли не стерильном воздухе гостиницы, вспорол угол, задев левое плечо светловолосой.
— Назад! — Юдгар снова заорал, приподнимаясь на руках. В горле запершило. Никогда ему не приходилось так надсаживать голосовые связки. — Ловушка!
Амсадди отреагировала быстрее ученицы. В невероятном прыжке назад она перекувырнулась через голову и плашмя упала на пол, вжимаясь в него, точно ящерица-песчанка. Всполох взрыва сотряс стены и потолок, пронёсся грохочущей ударной волной, снося световые панели и ероша ковровое покрытие. На секунду Юдгар зажмурился, но даже сквозь плотно сведённые веки отчётливо видел, как швырнуло тело светловолосой, с силой ударив о стену. Она отлетела и рухнула на пол рядом с Амсадди.
«Просьба всех гостей и постояльцев гостиницы удалиться в свои номера, — поступило на лоцман сообщение ИскИна, управлявшего гостиницей. — Освободите коридоры и не покидайте своих номеров до особого разрешения, спасибо за внимание».
— Он уходит на крышу! — Юдгар подскочил и метнулся следом.
Сильные руки ухватили его за ноги, повалили, вжимая в ворс. Он хрюкнул, уткнувшись носом в покрытие. Бикаэлка навалилась на него, точно многотонная глыба.
— Оставайся здесь. Пусть уходит.
— Но…
— Ему нужен был ты, — и от её жёсткого, холодного шёпота в затылок стало страшно. — Он охотится за тобой. Но тебя он не получит.
Она вскочила на ноги одним мощным движением, заодно вздёргивая Юдгара, и, не давая опомниться, потащила подальше от этого места.
— А как же…
— Через двадцать секунд здесь будет вся охрана отеля, о ней позаботятся.
Ещё никогда в жизни его не волокли так бесцеремонно — словно неодушевлённую вещь. Или щенка. Точно — щенка. Носки ботинок едва доставали до пола. Как-то унизительно, но не время возмущаться, бикаэлка пыталась спасти его шкуру, по-своему. Это он понимал без дополнительных разъяснений. Черт, ну и силища — нести его в одной руке, да ещё на бегу.
По дороге попадались слегка испуганные постояльцы. Мимо пронёсся, пыхтя, точно древний транспортный агрегат, доррикс, его шершавая серо-коричневая голова была покрыта липким потом — из-за повышенной влажности, непривычной для его тела. Он явно задыхался. Для своей расы он был несколько грузноват. Затем промелькнули две берганки — от переживаний специфический запах от них шёл сильней обычного, но окружающим было не до них. Одна из них инстинктивно бросила чарующий взгляд на Серджио, но вторая моментально втянула её внутрь номера, дверь с глухим чмоканьем захлопнулась. Затянутые в костюмы с экзоскелетом, с осмотическими масками на лицах, трое попавшихся навстречу кардонийцев о чем-то оживлённо чирикали между собой.
Бикаэлка перла напролом, как эскадра федералов при Сулине, и встречные шарахались в стороны, чтобы не столкнуться с ней.
— Да отпусти же ты меня! — Юдгар дёрнулся, но бикаэлка на его потуги освободиться не обратила никакого внимания. Похоже, ему везёт на бикаэлок. Сначала мать попыталась установить над ним опеку, теперь эта… И почему они все так рвутся навязаться ему в няньки?
Навстречу пробежал один из служащих в синевато-чёрном форменном костюме, скользнув по их компании профессионально-внимательным взглядом. Юдгар машинально отметил скованность в движениях мужчины — под формой явно находился бронежилет. Отелем руководили не такие уж идиоты. Если бы охранники в полной боевой готовности постоянно курсировали по коридорам, то наверняка бы своим видом нервировали постояльцев.
Они миновали ещё несколько радиальных коридоров, похожих один на другой, как братья-близнецы, пока не добрались до номера бикаэлки. Стальная хватка наконец разжалась, и Юдгар плюхнулся на широкую кровать, а когда поднял лицо, чтобы высказать Амсадди все, что думает о ней в связи с таким бесцеремонным обращением, та уже инструктировала Серджио. Заместитель шефа службы безопасности немного запыхался, но тут же весь превратился во внимание. Наверное, Миро выплачивал ему за хладнокровие некий бонус.
— Если охрана или полиция станет задавать вопросы — ты ничего не слышал, ничего не видел. Понятно? Все, что нужно будет сказать, я скажу сама.
Серджио кивнул. И Юдгар вдруг понял, что он обеспокоен происшествием не меньше других, вот только беспокоится не за себя, а за неё — воительницу, которая сейчас так лихо им командует. Ну что ты будешь делать с этими лардованцами, особенно женатыми! С этой всепланетной модой на психокорекцию супружеских пар они тут все немного «переделанные». Потому как он даже после случившегося и в бикаэлке видит женщину прежде всего, в минуту опасности нуждающуюся в его защите. Даже невзирая на то, что она в несколько раз сильнее и тренированнее его самого. Искусственно усиленный инстинкт.
— Теперь ты! — Бикаэлка круто развернулась к Юдгару и угрожающе нависла над ним. — Запомни, ты тоже ничего не видел и не слышал. Твоё дело — хлопать ушами и делать вид, будто ты здесь вообще ни при чем.
— Да там же до черта камер… полиция…
Бикаэлка нависла ещё ниже.
— Слушай, что тебе говорят. Полиция — не твоя забота. Миро замнёт. Кого надо — подмаслит. Кроме того — я рядом, бояться тебе нечего.
Она выпрямилась, небрежным жестом отбрасывая на спину шестипрядную косу с каветтами, усыпанными множеством серебряных бисеринок.
Юдгар, хотя и был все ещё напуган недавним происшествием, не смог сдержать усмешку. Ну, точно — ещё одна нянька на его голову. Женщина восприняла его реакцию по-своему.
— Я не хуже твоей матери. — Её тонкие тёмные брови съехались на переносице, татуировка пошла мелкими морщинками, исказилась. — Правда, я ещё не выполнила столько контрактов, сколько она, но мой статус не ниже. И не смотри на нижние каветты, смотри сюда. — Она так резко повернулась к нему спиной, что одна из каветт со свистом пронеслась в паре сантиметров от его носа. — Видишь этот бриллиант?
Только теперь Юдгар заметил довольно крупный бриллиант на самой первой каветте, вплетённой в основание толстенной косы.
— Я принадлежу к Белой касте, и если ты не знаешь, что это такое, спроси у своей матери.
Сердцебиение улеглось. Юдгар устроился поудобнее на кровати, осознавая, что руки-ноги ему отрывать не станут, по крайней мере немедленно. Серджио за спиной бикаэлки уже сидел в кресле, с интересом наблюдая за ними.
— Какое внимание к моей незначительной персоне…
— Я должна выполнить особую миссию, и эта миссия связана именно с тобой.
— Со мной? — Юдгар решил пока не удивляться, не выяснив все до конца. — Да кто я, по-твоему, такой? Меня же выставили из лётной академии, я даже практику не прошёл! Ты моё личное дело видела?
Бикаэлка медленно покачала головой.
— И не надо, — криво усмехнулся Юдгар. — Там свободного места от дисциплинарных взысканий не осталось. Я же первостатейный раздолбай, разгильдяй и недоделок.
Серджио тихо смеялся, прикрыв рот ладонью.
— Это ничего не значит, — решительно сказала Амсадди, тряхнув косами. Бусиньгкаветт звякнули. — Мать-настоятельница нашей касты, посвящённая первой ступени, уже вылетела из посольства, и через… — бикаэлка замешкалась, явно запрашивая информацию по лоцману, — десять минут она будет здесь. Она будет говорить с тобой.
— Ну уж нет, мы так не договаривались! — Юдгар стал сползать с постели, но едва успел ступить на пол, как Амсадди одним небрежным движением опрокинула его на спину и упёрлась тяжёлой рукой ему в грудь, вдавив в перину.
— Ты её дождёшься, — спокойно, даже равнодушно бросила она.
Юдгар попытался лягнуть воительницу, но тут же получил лёгкий удар в живот.
— Серджио, да скажи ты ей! Проклятье! Я сейчас свяжусь с Таклид-Ди…
— Не советую. — Бикаэлка ощерилась, точно волк, белые зубы заблестели в нескольких сантиметрах от лица Юдгара.
Он невольно сглотнул и попытался отодвинуться, но не сумел даже шевельнуться. Хватка у Амсадди была отменной. Он убедился в этом ещё в коридоре, когда та бегом тащила его едва не на вытянутой руке.
Заместитель шефа службы безопасности опасливо завозился в кресле.
— Знаешь, Юдгар, по-моему, тебе лучше набраться терпения. Мать-настоятельница по пустякам не стала бы тратить на тебя время. Явно — дело важное.
— И ты туда же! — Слова вырывались из груди с трудом, поскольку Амсадди не собиралась его отпускать. — Да не хочу я, чтобы меня вовлекали в какие-то непонятные делишки, я и этим покушением сыт по горло. А потом, что ты хочешь сказать, женщина? Что Таклид-Ди нельзя доверять?
— Мальчик, я никому не доверяю, — спокойно парировала Амсадди.
Юдгар упрямо насупился.
— Отпусти меня.
— Не отпущу.
— Отпусти, я никуда не сбегу.
— Уж лучше я тебя придержу.
— Да я писать хочу! — заорал Юдгар на весь номер.
Тяжесть с груди внезапно исчезла. От избытка кислорода, хлынувшего в лёгкие, Юдгар закашлялся. Амсадди без видимого усилия вздёрнула его на ноги и слегка подтолкнула ладонью, придав ускорение шлепком пониже спины.
— Налево по коридору, — бросила она ему в спину.
Пошатываясь, Юдгар пересёк комнату и вышел в коридор.
«Вот уж никогда не думал, что выражение „сходить налево“ воплотится так буквально», — проворчал он мысленно, одёргивая на себе комбинезон, затем обеими пятернями пригладил растрёпанные волосы.
Так, куда дальше? Ага, вот этот туалет…
И обязательно надо было так мять? Я что ей, виноград в чане для вина, что ли? Чуть все соки не выжала, чёртова баба… Да — сильная, да — воинственная, но все же женщина, и очень красивая между прочим. И тело у неё под этим комбезом из синтекожи, наверное, обалденное…
Юдгар почувствовал, как напряглось в паху.
Этого ещё не хватало! Реакция его удивила. Никогда не предполагал, что бикаэлка может заинтересовать его исключительно с сексуальной точки зрения. Но в Амсадди, чего греха таить, и вправду есть что-то, что его привлекало. А может, просто кровь сказывается. Он ведь сам наполовину бикаэлец… на меньшую половину…
Он решительно мотнул головой, отбрасывая посторонние мысли.
Итак, настал момент подумать о своей свободе.
На виртуалке лоцмана, отреагировав на мысль-запрос, высветилась схема расположения комнат номера Амсадди и, соответственно, — все выходы.
* * *
Фисто Пиллет, начальник смены службы безопасности отеля, скучающе рассматривал вид вестибюля гостиницы, поданный с разных точек обзора с помощью многочисленных камер наблюдения на мониторы в комнату дежурной охраны. «Убери все эти стойки, диванчики, креслица и напольные вазы, — думалось ему, — и места бы хватило на хороший стадион». И на кой черт занимать такие площади, когда каждый квадратный метр в этом районе стоит почти его годового заработка? И не сказать, чтобы заработок был уж так мал, просто сам отель, построенный ещё восемьдесят лет назад, представлял собой грандиозное сооружение, со всеми службами занимавшее почти половину этого района. Одних только технических и вспомогательных служб было двенадцать: уборщики, официанты, таксисты, психологи, тренеры для тренажёрного зала… одним словом — несметное количество персонала. И каждый стоил администрации целую кучу денег. Они ведь не просто получали зарплату, они ещё и имели право питаться в гостиничном ресторане бесплатно, не с клиентами в общем зале, а в своём собственном, но все же.
Когда Пиллету предложили здесь работать, он обалдел от счастья, о таком он даже и не мечтал. Первые несколько дней администратор просто водил его по отелю, знакомя не только с расположением радиальных и стволовых коридоров, но и со всеми службами. Сейчас же, проработав здесь больше трех лет, Пиллет был знаком с каждым уборщиком, с каждым портье. Поначалу он даже не понимал, зачем держать такой штат. В конце концов, всю эту нудную работу способны выполнить роботы, а портье за стойкой вполне мог заменить гостиничный ИскИн. Но чем больше он наблюдал за посетителями, тем сильнее в нем крепло убеждение, что хозяин отеля — не просто умный человек, а, можно сказать, гениальный. В гостинице имелись не только шикарные и сверхшикарные номера — из тех, где поселяют особо важных гостей, но и среднего сервиса и комфорта, а некоторые — и вовсе скромные. Поэтому даже человек с достатком ниже среднего мог позволить себе несколько дней пожить в гостинице, не слишком опустошая собственный банкос. Зато потом с какой гордостью он мог небрежно заметить в разговоре: да вот, мол, пожил пару недель в «Уттане»… и кто там станет разбираться, в каком номере ты жил. Но персонал! Держали здесь только профессионалов, которые хоть из кожи вон вылезут, а клиенту угодят. Поскольку клиент всегда прав. Разве не приятно, что подаёт тебе тарелку не какой-нибудь там железный болван, а настоящий человек, и при этом он улыбается тебе и униженно кланяется. И если ты работаешь мелким клерком в какой-нибудь заштатной конторке, а твоя судьба и судьба твоих детей всецело зависят только от нрава твоего начальника, то вдвойне приятно почувствовать себя хозяином положения хотя бы на две недельки.
Пиллет хмыкнул. Этого он никогда не понимал и никогда не поймёт. Мечты слабых духом, которым требуется утвердиться за чей-нибудь счёт. Ему этого не нужно. Но большинство посетителей отеля обладали такими суммами, какие ему и не снились. Их окружала роскошь во всем, от акустического душа до мощной инфосети и ГТ-транслятора, услуги которого оплачивались отдельным счётом.
Когда он познакомился с Сувари, она его как-то спросила, не завидует ли он тем, кто может позволить себе месяцами жить в такой роскоши? Пиллет только скорчил физиономию и передёрнул плечами. Нет, не завидует. Ни в малейшей степени. Чужое никогда его не привлекало. Иногда он даже начинал думать, что со своей скромной зарплатой и пенсией бывшего космического десантника гораздо счастливее, чем многие из тех, кто проворачивает многомиллиардные сделки и не спит по ночам, боясь банкротства. За несколько лет работы в отёле он наблюдал многое. Но именно в этом и заключались обязанности дежурного секьюрити. А обязанности свои он привык исполнять добросовестно.
В вестибюле, как всегда, не происходило ничего примечательного. Одна рутина. Правда, пару минут назад в ресторан прошли две женщины-бикаэлки, и на одну из них, помоложе, непривычно светловолосую для этого народа, он даже засмотрелся, любуясь её ладно сложенным телом. «Обводы» — будь здоров. С такой бы он не отказался покувыркаться в постели пару часиков. Но, увы, судя по тому, как светловолосая красавица повсюду следует за своей более старшей соотечественницей — строго сзади на определённой дистанции, — она наверняка приходилась той ученицей. Как у них это там называется? Суйда? Да, кажется, так. Бикаэлки — народ суровый, обратить на себя их внимание, если ты инородец, — дело почти безнадёжное.
Фисто поёрзал в кресле, ощущая прикосновение к коже экзоскелета защитных доспехов. Шлем с распахнутым забралом лежал рядом, на консоли управления дежурки. Если потребуется, ему хватит трех секунд, чтобы надеть его и подключить. Оружие в боевой готовности уже висело на поясе — на случай, если произойдёт что-нибудь из ряда вон. Но никогда ничего не происходило. Лардована, наравне с Новой-2, — одна из самых безопасных планет во всей Федерации. Даром, что ли, сюда устремляются самые богатые люди Галактики?
Он скосил взгляд на виртуалку своего лоцмана. Дежурство заканчивалось. Через двадцать минут его сменят, и он отправится домой. Непыльная работёнка, если учесть оплату. Ни стычек, ни драк, даже скандалы и то случаются крайне редко.
Пиллет достал банку сайского безалкогольного пива, вскрыл герметичную упаковку. Пенный напиток радостно пшикнул в воздух, обдавая нос фонтанчиком мельчайших, почти пылевидных брызг. Фисто с удовольствием потянул носом, предвкушая наслаждение.
А вообще, если честно, после службы в космическом десанте такая работа кажется верхом скукотищи. Из памяти ещё не выветрились воспоминания, как они захватывали один из малых линейных кораблей республиканцев. В их отряде тогда было двадцать шесть человек, и командовал этим отрядом капитан Ингра Рут — непререкаемый авторитет для всего личного состава по части боевого опыта и профессиональной подготовки. Из всей команды тогда погибло всего трое, да и то только потому, что оказались не слишком сообразительными. Впрочем, чего жалеть — естественный отбор, как говорится. В таком деле никогда не знаешь, чего ждать от противника. А если уж ты способен предугадывать его действия хотя бы на ход вперёд — то цены тебе нет. Ингра Рут умел. Досадно, но после него ни одного такого командира у Пиллета не было.
Фисто хлебнул пива, машинально обратив внимание, как портье в вестибюле натянул на лицо дежурную улыбку, стоило только одному из посетителей отеля приблизиться к нему. Вот уж чего бывший десантник никогда не умел, так это вовремя улыбнуться, вовремя сказать комплимент, подмазать, что называется. Когда сидишь с группой в десантном боте при абордаже и представления не имеешь, что тебя ждёт на вражеском корабле, многое зависит от твоих навыков, смекалки и приказов командира, а улыбки там расточать ни к чему. Да и с нынешней работой вежливо скалить зубы не требовалось…
Последнее время перед рапортом об отставке капитан Ингра стал сам не свой. Что-то мучило его изнутри. Он словно бы состарился раньше времени, широкие плечи согнулись, он ссутулился и ходил, как старик. Никто не знал, что случилось, ни тогда, ни потом. От услуг психоаналитика он отказался наотрез, а о психокоррекции даже запретил заикаться.
Пиллет сделал ещё один глоток, газ ударил в нос, мужчина поперхнулся, закашлялся, на глазах выступили слезы… После отставки капитана почти половина отряда последовала его примеру, лишившись почётной пенсии. Казалось бы, что тут такого? Один капитан уволился, прислали другого на замену. Но людей не обманешь. Ингра был для своих бойцов не просто командиром, а чем-то вроде талисмана. Ни в одной из абордажных групп не было так мало потерь, как в отряде капитана.
Пиллет дотянулся до сервис-блока, вытянул салфетку, вытер залитый пивом подбородок. Он-то сам в отставку не подал. Так и доработал до пенсии. Двое их из отряда тогда остались — он и ещё Каста Лао, с Новы-4. Тому эта пенсия — как свет в окошке. У них там, на этой аграрной планетке, ничего, кроме кормовых полей сутги, не увидишь. Со скуки сдохнуть можно.
Увидев на мониторах замеченных ранее бикаэлок, Пиллет отставил баночку с пивом и с интересом присмотрелся. Их компания увеличилась на двоих, теперь следом за светловолосой шёл парень — плюгавый и узкоплечий. Явно из приличной семьи, лардованец, маменькин любимчик — костюмчик что надо. Образование небось получил самое лучшее и всякое такое. Пиллет презрительно скривил тонкие губы, пересечённые белым зигзагом шрама. Такие не станут служить во флоте, такие за свою жизнь если и видели какие трудности, то только с девочками в постели. Парень шёл, опустив голову и сомкнув руки за спиной. Никто его на мушке или в наручниках не держал, явно придурялся. Пиллет хмыкнул. За узкоплечим пай-мальчиком вышагивал старый знакомый — Серджио. Серджио работал на Миро, главу Совета Директоров корпорации «Глобул», занимавшейся терраформированием планет, туристическим и курортным бизнесом, да и вообще всем, что связано с массовыми развлечениями. Терраформированием «Глобул», кстати, занималась с той же целью — чтобы впоследствии создать комфортабельную сеть курортов на мирах, отвоёванных у враждебных природных сил. Хотел бы и он работать на этого толстосума, черт бы его побрал! У них там приличные оклады, да корпорация не скупится создавать и дополнительные удобства для своих служащих. Он с целым отрядом в двадцать человек, рассредоточенных по всей гостинице под прикрытием униформы обслуживающего персонала, вынужден постоянно дежурить по двенадцать часов, чтобы зарабатывать ребёнку на образование. Впрочем, дело того стоило. Он даже улыбнулся, вспоминая свою Сувари. Сколько они уже вместе? Два года, что ли? Он мысленно прикинул. Ну да, вот через месяц как раз два и будет. Её бывший муж был ярым противником программной психокоррекции. Сувари — не из тех, кто понапрасну жалуется и плачется в жилетку без повода, но, даже судя по её скупым словам и обрывкам разговоров, тварью он был, этот мужик. Встретил бы — инвалидом бы оставил. Это точно.
Впрочем, Фисто и себя никогда не причислял к разряду пай-мальчиков, грешков за ним водилось масса, но ведь это все в прошлом, до встречи с Сувари. А если начистоту, то за свою жизнь он столько баб перепробовал, что из них можно составить целый батальон. Начальник смены закинул ногу на ногу и с удовольствием причмокнул губами. На «Глитрази» девочки — что надо! Особенно из подразделения абордажного десанта. Была там одна пташка, они вместе такие кульбиты выделывали — у акробатов бы головы закружились. Силищи в ней было — немерено, бывало, как стиснет, так аж ребра трещат.
Пиллет почувствовал, как волна сладостной истомы поднимается от паха. Ведь сколько времени прошло, а тело помнит. Молодой был, гормоны из ушей пёрли. Едва отсиживал разбор рейда. От нетерпения иной раз аж подскакивал. Иногда даже умудрялись где-нибудь в закутке по-быстрому. И ведь всегда был готов, как слейер, снятый с предохранителя.
Проклятье, стареет он, что ли, вдруг подумалось Пиллету. С какой такой радости вдруг потянуло на тихое семейное счастье, да к тому же ещё и с бывшей замужней? Хотя, с другой стороны, плохо ему, что ли?
Пиллет ещё отхлебнул пива и снова хмыкнул.
Да нет. Вроде все нормально. Да и Сол — хороший мальчишка. Славный. С понятием, даром, что всего семь лет, но уже ему, Фисто, сто очков вперёд даст. Собирается стать нейропрограммистом. Говорит, что это единственное стоящее занятие. Правда, что уж греха таить, первое время они не ладили. Ревновал пацан. Ну, да это и понятно. Они с матерью к тому времени, почитай, четыре года одни, без отца, жили. Сол своего папашу в глаза не видел, да и не помнит его. Сбежал, недоделок. И пацана бросил. А то, что женщина одна мальчишку не поднимет, не подумал. Нет, конечно, материально они ни в чем не нуждаются. Лардована — планета богатая. А уж о Ламмите и говорить нечего, да только не все измеряется шмотками и суммой на банкосе. Вот Сол и взбунтовался, когда мать сказала, что Фисто жить с ними будет. Пиллет даже улыбнулся, вспомнив, каким образом покорил сердце пацана. Было это на второй день. Вышел он утром в гостиную без рубашки. Сол, наверное, впервые увидел настоящие мускулы, глазёнки вспыхнули, точно угольки кто зажёг, а мордашка сразу такая восторженная стала, аж рот открыл. «Настоящие?» — спрашивает. Понятное дело, не шарики же, дутые гелием. Даже пощупать дал. А уж когда Фисто одной рукой его мать поднял, ну все, растаял парень. Теперь сам занимается, ну, под присмотром, знамо дело. Без присмотра нельзя. Слишком уж он торопится, первое время каждый день измерялся, теперь поостыл, в разум входит, что называется.
Фисто вдруг удивился тем чувствам, которые испытывает к мальчику. Раньше ему казалось, что все это слюнтяйство не для него, а теперь привык, привязался. Свой ребёнок ещё не скоро будет, года через три, как минимум. Правда, Сувари, как уже бывшей замужем, да ещё и с ребёнком, можно психокоррекцию пройти раньше, такое тоже допускается… ради Сола, понятное дело. Фисто уже узнавал, они даже налог на второго ребёнка платить не будут.
Живи да радуйся, как говорится…
На одном из мониторов полыхнул взрыв, мгновенно оборвав размышления.
Фисто Пиллет отреагировал на удивление быстро для человека, уже больше двух лет безрезультатно просиживавшего штаны в сонно-бесконечных сменах и давно не участвовавшего в боевых операциях. Ему хватило взгляда, брошенного на монитор, чтобы принять решение и начать действовать, пока ИскИн гостиницы объявлял тревогу по каналу служебной связи:
«Всем службам, внимание! Тревога! Очистить коридоры А-219, 220, 221. Охране — блокировать сектор 389. По всем расчётам, предполагаемый нарушитель уходит через крышу».
Фисто с хрустом смял банку и, не глядя, отправил её в разинутое жерло утилизатора. Затем схватил шлем, на бегу натянул его на голову, защёлкнул фиксаторы. В виртуалке пошла подробная информация в записи: знакомая четвёрка из двух бикаэлок и двух лардованцев, взрыв в коридоре, пламя, дым, облако осколков и мусора, упавшая светловолосая — так падают только тяжело раненные или убитые, жаль девчонку, палящая из слейера старшая бикаэлка, потом…
Уже в коридоре до него вдруг дошёл смысл сообщения, произнесённого ИскИном. И смысл этот ему очень не понравился. «Предполагаемый нарушитель»… Что значит — предполагаемый?
