Глава 4

Сомелье был уже пожилым лардованцем, явно из южан, этакий представительный седовласый аристократ. Разговаривая, он слегка сглаживал раскатистое «р» и растягивал ударные гласные.

— К пашентийским устрицам хорошо подать маскадди выделки живых ягод, полусухое, белое, даёт приятное пряное послевкусие.

Миро сидел на роскошном стуле прямо, не касаясь спинки, и с интересом смотрел в карту вин, разложенную перед ним. Его морщинистое лицо с характерным для северянина широким носом и тонкими губами производило впечатление лика каменного божка, одного из тех, что находили на старых планетах после гибели примитивных цивилизаций. Старый лардованец никогда не омолаживался, никогда не делал пластических операций, и его естественные жёлтые зубы служили предметом насмешки всей семьи.

Юдгар с любопытством рассматривал обстановку шикарного ресторана при гостинице, старательно избегая взглядом дядю. Он чувствовал себя очень неуютно среди этой роскоши. Стол был накрыт на три персоны, и серебряная посуда смотрелась изыскано на светло-серой скатерти с тонкой ручной вышивкой по краю. За соседними столиками сидели представители высшего общества, и по тому, как они умело обращались с тремя вилками и массой специальных ножичков, Юдгар сделал вывод, что весь этот затейливый антураж для них такое же естественное окружение, как для него — курсантская столовая на «Фобосе».

Каждый столик был отделен от соседнего чем-то вроде воздушной ниши, приглушавшей звуки. Здесь без стеснения можно было побеседовать тет-а-тет, а приятная лёгкая музыка либо подавалась на лоцман по общественной комлинии, либо звучала из крохотных динамиков, встроенных в контуры круглой крышки столика. Потолок заведения терялся в вышине, и рассеянный свет падал из огромных светильников, плававших под самым куполом в воздухе. Окон в ресторане не имелось — само заведение располагалось на одном из под земных уровней. Вместо них красовались шикарные подсвеченные витражи с изображениями самых разных сцен охоты. Насколько Юдгар был знаком с историей Лардованы, сцены эти взяты из той древней поры планеты, когда интеграции между государствами не существовало и в помине, и первые поселенцы, высадившиеся на Лардовану, осваивали незнакомую планету, сражаясь с дикими зверями, заполонявшими леса. К примеру, на одном из витражей был изображён легендарный Ксатаваль Усга, разрывающий руками гигантское тело рогатой змеи. У каждого народа обязательно есть свои излюбленные герои, совершившие невероятные подвиги и прославившиеся в веках, но Юдгар немного разбирался в том, как рождаются подобные легенды.

— К фрикасе из белого мяса осатти лучше всего подать сладкий баннет асуажи, девятого года, с реки Ноггор, но после маскадди баннет будет оставлять горьковатое послевкусие, — расслышал Юдгар лекцию сомелье. — Предлагаю поменять блюда местами, сначала заказать фрикасе дикой птицы, а уж потом устрицы. Маскадди после баннет приобретёт особый острый привкус, как от пряностей.

Миро сдержано кивнул. Для него, возможно, такой обед не представлял собой ничего особенного, Юдгару же впервые доводилось посещать подобное заведение. Когда Санта проводил его прямо сюда, то он подумал, что третье место — именно для бикаэльца. Но, как ни странно, Санта раскланялся с Миро и удалился восвояси. Теперь они сидели напротив, и, кто бы там ни собирался присоединиться к ним, дядя явно не намерен был ждать его. Судя по тому, как Миро выбирал блюда и вина, он и в самом деле был настоящим гурманом, как о нем рассказывал отец. И если этим обедом он желал произвести на Юдгара впечатление, то у него ничего не вышло. Юдгар старательно перебрал собственные ощущения. Ничего. Ни зависти, ни восхищения. Он просто хотел есть, и ему было совершенно все равно, что подадут — несолёную яичницу с куском чёрствого хлеба или фаршированные орехами яйца ящерицы ситлачи в молочном соусе.

— На десерт могу предложить…

Миро сделал едва заметное движение бровью, и сомелье повернулся к Юдгару:

— Что будет пробовать ваш юный друг?

— Все то же самое. — Юдгар пожал плечами и преувеличенно вежливо улыбнулся старому сомелье. — А ещё лучше — минеральную воду в бокале.

Лардованец кивнул и отошёл от стола.

— Ты очень сильно его оскорбил, — наставительно заметил Миро едва слышным шёпотом. — Минеральную воду ты мог заказать и у официанта.

— Откуда мне знать? Я никогда раньше не обедал в столь роскошных ресторанах. Если его самолюбие так пострадало, я могу оставить ему пару эталонов в качестве чаевых. — Юдгар сделал невольное движение рукой, на которой находился банкос.

— Тем самым ты оскорбишь его ещё больше. — Миро укоризненно покачал головой. — Сомелье не принято давать чаевые, он — не официант, он высококвалифицированный специалист по винам и крепким алкогольным напиткам. Он приносит своему заведению до сорока процентов прибыли, и платят ему соответственно. Если ты хочешь его отблагодарить, то можешь оставить некоторую сумму для него у официанта или перевести её на счёт заведения, но эта сумма должна быть раз в десять больше, чем чаевые. Иначе это будет просто подачка.

Юдгар скривил рот:

— Ну, прошу прощения, таких денег я пока не заработал.

— Ещё заработаешь, — пообещал Миро.

Вернулся официант, неся фрикасе, и следом подошёл сомелье, везя на тележке в специальной подставке пузатую чёрную бутылку. Откупорив её, сомелье капнул в специальный бокал и попробовал сам и только после этого немного налил в бокал Миро. Старик попробовал, одобрил, и сомелье принялся все так же неторопливо переливать вино из бутылки в небольшой пузатый графинчик, подсвечивая струю пламенем свечи. Ритуал занял не меньше пяти минут, а Юдгару все не терпелось приступить к еде. Он не понимал, по какой такой причине этот сомелье не оставил вино в бутылке, и уж тем более озадачился, когда старый лардованец, пожелав приятного аппетита, увёз бутылку на том же самом столике, оставив немного вина на дне.

— Зачем все это?

— Это называется декантация, — терпеливо пояснил Миро. — Перед употреблением вино должно подышать, набраться кислорода, приобрести вкус. — Он взял в руки бокал, поднёс к носу, понюхал, затем промокнул губы и только после этого сделал маленький глоток.

Юдгар взял свой бокал и отпил из него едва ли не половину. Он не причислял себя к тонким ценителям вин, но букет его впечатлил. Совсем не похоже на то третьесортное пойло, что подавалось в забегаловках старого города, где он любил просиживать вечера со своими друзьями ещё до лётной академии. Тогда он считал свою семью достаточно обеспеченной и только сейчас, глядя на шикарную обстановку, начинал понимать, какова разница между обеспеченностью и реальным богатством. Его отцу пришлось бы выложить месячный заработок за обед за этим столом.

— А мы что, кого-то ждём? — Юдгар отправил в рот сразу несколько кусочков мяса и вилкой ткнул в сторону пустого места.

Лицо Миро нисколько не изменилось, но вот взгляд! Похоже, старый лардованец уже жалел, что пригласил своего неотёсанного родственничка в такое приличное заведение.

— Да, ты должен познакомиться кое с кем, прежде чем я возьму тебя на работу.

Ага! Значит, все-таки работа! Это уже интересно. Юдгар залпом допил вино из бокала и не успел опомниться, как из ниоткуда возник официант и снова наполнил его.

— Откровенно говоря, я не ждал, что меня…

— Только не думай, будто я на старости лет принялся заниматься благотворительностью, — скупо усмехнулся Миро. Взгляд серо-голубых глаз сразу стал ершистым и холодным, как раковина морского ежа на берегу северного моря. — Я возьму тебя на работу с условием: ты должен пройти испытательный срок. И не надейся получить даже малейшего снисхождения. Если ты попытаешься воспользоваться своим положением родственника и не станешь добросовестно исполнять прямых обязанностей, то я тебя немедленно уволю без всякого выходного пособия. Можешь потом жаловаться хоть во все суды Лардованы, — Миро качнул рукой с бокалом вина, — но не думаю, что тебе это сильно поможет.

Юдгар кивнул. Такой разговор его устраивал куда больше, чем заунывные беседы старшего братика. От слов дяди, по крайней мере, не веяло надменностью. Каждый оставался на своём месте. Миро просто хочет иметь при себе преданного человека. А почему, собственно говоря, этот старый хрыч решил, что Юдгар будет ему предан?

— И почему же вы, дядюшка, решили, что я вам подхожу?

— Потому что у тебя в голове меньше глупостей, чем у твоего отца. Я прекрасно знаю, что обо мне говорил Лигаст и какими словами он отзывался о моих деловых качествах. Твой папаша, Юдгар, был неудачником. — Старик отправил в рот кусочек мяса и запил его крохотным глотком вина. Он молчал, и Юдгару уже стало казаться, что он никогда не дождётся продолжения разговора. — Он не умел наслаждаться жизнью, — пояснил Миро, отставляя бокал. — Он хотел слишком многого и никогда не был доволен тем, что имеет. Он всегда старательно считал деньги в чужом кармане и завидовал тем, кто преуспел больше. Март такой же. Именно поэтому сейчас за этим столиком со мной ты, а не он. Мне нужен хороший личный пилот на скиммер, а не кабинетный работник, воображающий себя хорошим пилотом.

Юдгар едва не подавился мясом.

Неужели Миро и в самом деле возьмёт его пилотом? Неужели наконец появится возможность летать? Правда, сначала придётся пройти курс дополнительной подготовки по пилотированию воздушного судна в условиях гравитации и атмосферы Лардованы, но, как он рассчитывал, это не займёт много времени. Пару дней на освоение материала, и ещё неделька на отработку навыков…

— Я согласен. Когда мне приступать к своим обязанностям?

— Пилот мне нужен прямо сейчас.

Юдгар недоуменно поднял брови. Вот как, даже никаких курсов?

— У меня много дел, а инфосеть не всегда является хорошим средством сообщения, — неторопливо пояснил Миро. — Вопросы, которые мы вынуждены решать ежедневно, слишком важны, и полагаться даже на защищённые комлинии я не могу. Тем более что любой талантливый хакер без особого труда вскроет шифр, если ему заплатят конкуренты. Поэтому иногда в Каннанте требуется моё личное присутствие.

Юдгар кивнул. Каннанта — финансовый и деловой центр Игарьены, там и его отец работал в своё время. Затем осторожно поинтересовался:

— А что случилось с предыдущим пилотом?

— Я его уволил… посмертно, — невозмутимо ответил лардованец, отпивая из бокала.

Юдгару стало не по себе. И дело было даже не в самом факте, а в том, каким тоном об этом было сказано. Несмотря на вполне комфортную температуру, царившую в зале, по его спине побежали мурашки.

— Это естественный риск, — пояснил Миро. — За него будешь получать сверх установленной ставки. Об условиях найма подробнее поговоришь с Таклид-Ди, моим шефом службы безопасности. Предупреждаю: если он станет задавать тебе вопросы — не лги. Он — пси-вампир и с лёгкостью угадает твои истинные желания, если станешь лгать, эту работу ты не получишь.

— Но почему, собственно, я? Не думаю, что на всей Лардоване не нашлось опытного гражданского пилота, который бы мог занять такое место…

— Вот именно, что гражданского. Таких хватает. А ты у нас без пяти минут военный. Я, кстати, уже успел переговорить с Сотниковым, так что в курсе твоих проблем.

Юдгар почувствовал, как к лицу приливает кровь, и хмуро усмехнулся:

— Могу себе представить, какой отзыв он дал. — В его голосе прозвучало столько горечи, что он и сам от себя такого не ожидал. — Перед самым отлётом у меня с ним был оч-чень неприятный разговор.

— Напротив. — Миро осторожно отставил тарелку с остатками фрикасе и откинулся на спинку стула.

Тут же возник официант, поменял блюдо. Следом же явился сомелье. Первоначальный ритуал с переливанием вина и нюханьем пробки повторился с точностью до последнего движения. И все это время Юдгар терпеливо ждал.

— Напротив, — повторил Миро, когда они наконец снова остались одни. — Сотников очень положительно характеризовал тебя, к тому же о тебе неплохо отзывается офицер Ститтаф. Да и куратор вашей группы тоже признал, что ты — один из лучших курсантов «Фобоса».

Это заявление озадачило Юдгара ещё больше. Он-то привык думать, что начальство считает его никчёмным во всех отношениях.

— Итак, будем считать, что договорённости мы достигли. Теперь что касается твоего поведения. Я знаю, что у тебя большие проблемы с дисциплиной. Поэтому повторяю для особо понятливых: поблажек не жди. Малейший промах — и ты уволен. Недовольство со стороны любого из моих телохранителей — и ты уволен. Опоздание, пьянка, наркотики — результат все тот же.

Неожиданно он вскинул голову, точно приветствуя кого-то, и Юдгару невольно пришлось обернуться.

К ним через весь зал шла бикаэлка. Огромного роста женщина, прекрасно сложенная фигура — в сером свободном комбинезоне — двигалась грациозно и медленно, даже расслабленно — Юдгар моментально оценил пластику этих движений. Её смуглое лицо, покрытое затейливой вязью татуировки, было невозмутимо и бесстрастно, точно ничто в жизни не могло вывести её из себя.

Юдгар мысленно сделал запрос по инфосети, лоцман просканировал рисунок татуировки и выдал первоначальные данные — женщина по рождению принадлежала к касте воинов, у её матери было семеро мужей, и бикаэлка родилась от третьего, у неё также есть ещё одна старшая сестра и две сосестры, а также трое собратьев. Ещё информация гласила, что, достигнув зрелости, она прошла инициацию с первого же раза, убив доррикса, а сейчас на её счёту жизни более ста семидесяти существ с разных планет и восемнадцать с блеском выполненных заданий — самых сложных, прочие не в счёт.

Вот черт… Если её шея и скулы так разрисованы метками «послужного списка», то что могло таиться у неё под одеждой? И сколько ей, интересно, лет, под сто? Они же живут гораздо дольше людей, почти не старея.

Бикаэлка подошла вплотную, и только теперь Юдгар осознал, насколько она велика. В ней было не меньше двух двадцати. И сейчас, сидя на стуле, он дотягивал ей макушкой до пупка.

— Знакомься, Дхази, это Юдгар, — представил Миро.

Бикаэлка медленно опустилась на третий стул и лишь скользнула взглядом по бывшему курсанту. Юдгара это не смутило. Тем не менее, чтобы не нарываться на лишние неприятности, он уставился в тарелку, делая вид, что устрицы его занимают куда больше этой дамочки. Но сам краем глаза продолжал разглядывать бикаэлку. Иссиня-чёрные волосы наёмницы были заплетены шестипрядным способом. Очень сложное плетение, коса достигала ягодиц, и по всей длине в неё были вплетены острые спицы, называемые каветтами, на которые нанизывались различные побрякушки вроде серебряных или золотых бусин и бисеринок. Выглядело эффектно. Но Юдгар знал, что такая коса в бою может превратиться в дополнительное оружие, и весьма эффективное. Ею можно захлестнуть шею противника, чтобы придушить или сломать позвонки, а можно и хлёстким ударом выбить глаза. Чем старше становится бикаэлка, тем больше украшений она имеет право носить — что-то вроде знаков статуса. И, кстати, нужно иметь нехилые шейные мышцы, чтобы таскать на себе восемь-десять килограммов лишнего веса.

— Все готово, — сообщила Дхази Миро.

Короткий отрицательный жест — и возникший было рядом с ней официант растворился в воздухе. Понятливый малый.

— Итак, кого возьмёшь? — спокойно поинтересовался Миро.

— Забела, и ещё четырех, прибывших сегодня.

Видимо, речь шла о тех самых бикаэлках, которых он видел в салоне третьего класса, сообразил Юдгар.

— А что с Сантой?

— Он слаб, но сгодится.

Слаб? Юдгар чуть не подавился устрицей, закашлялся. Дхази, даже не удостоив взглядом, только протянула руку и слегка шлёпнула его по спине. Юдгар едва не врезался лицом в тарелку, но Дхази словно и не заметила: если этого задохлика сносит со стула единственным шлепком, это его проблемы.

— Его тестировали на полигоне? — продолжал выпытывать Миро.

— Да. По заключению Серджио, у него замедленная реакция, но я думаю, это не совсем верно. Санте лишь не хватает опыта. Мне нужно протестировать его лично.

— Как? Проведёшь инициацию?

— На зрелость? Нет. Он уже половозрелый самец. — Дхази скривила красивые полные губы. — У него уже есть двое детей. Щенок и девочка. Разве ты не видел у него шрам на щеке?

— Возможно, его следовало бы инициировать как… как воина, — задумчиво проговорил Миро, не спуская с бикаэлки внимательных глаз.

Густые чёрные брови, над которыми весь лоб был изрисован мудрёной татуировкой, дёрнулись и замерли в удивлении. Все-таки эта красавица не такая уж хладнокровная, как казалось на первый взгляд. И у неё в душе присутствуют эмоции.

— Это невозможно, он — не женщина. И он никогда не сможет стать настоящим воином.

— Но он уже воин, — мягко, но в то же время с нажимом напомнил Миро.

Дхази отрицательно покачала головой, золотые бусинки на косе приглушённо зазвенели.

— Ты знаешь законы Бикаэлы — самец не может стать воином.

— Но он лишь наполовину бикаэлец. — Миро не терял спокойствия, но, похоже, этот разговор начинал его утомлять. — Его воспитывали люди.

— Вот пусть и живёт по людским законам. Я не считаю его бикаэльцем. Он может стать хорошим воином, но не воином-бикаэльцем. Он — незаконнорождённый. Он — бастард.

— Но он хочет быть инициированным. Жаждет вступить в касту. Сделайте исключение, пусть он пройдёт инициацию болью. Если он не выдержит испытания, вы ничем не рискуете.

— Это невозможно. Самец не может быть воином, таков закон.

Вот заладила — не может, не может… У Юдгара в душе на миг даже проснулась мужская солидарность, хотя он совсем не знал Санту. Но твердолобость и узость мышления вряд ли можно отнести к личным достоинствам, а Дхази, похоже, обладала и тем и другим в избытке. В конечном итоге это может ей здорово навредить. Словно ощутив его мысли, Дхази вдруг повернулась. Юдгар так и замер на месте, точно испугался, что она сейчас врежет ему в челюсть железным кулаком.

— Ты обещал сделать для меня одно дело, Миро, ты не забыл?

— Да, это он, — подтвердил Миро.

Ни один мускул на её лице не двинулся, но выражение вдруг странным образом изменилось. Теперь в её глазах скользнуло нечто вроде разочарования и отвращения.

— Я ошибалась, — медленно, с расстановкой произнесла бикаэлка, отворачиваясь.

Юдгар напряжённо размышлял, пытаясь понять, что происходит, но ничего пока не понимал. Весь этот диалог имел какой-то подтекст, но какой?

— Я возьму его в качестве личного пилота, — сухо сообщил Миро.

Его серо-голубые глаза сузились, он внутренне напрягся, и Юдгар отлично это почувствовал. Между ними сейчас происходил какой-то неясный для него поединок. И его судьба, насколько Юдгар осознавал, зависела от того, кто из них одержит победу.

— Я против, — бесцветно произнесла Дхази.

— Ты его не знаешь.

— И не хочу. — Её пухлые, обманчиво детские губы сложились в презрительную улыбку. — Мне достаточно его видеть.

— Здесь принимаю решения я. Я — твой работодатель. Ты сделаешь все, как мы договаривались.

У Дхази было такое лицо, точно она собиралась вцепиться Миро в горло. Если бы это произошло, Юдгар представления не имел, каким бы образом он сумел спасти старого лардованца. Но она потому и была опытным воином, что умела владеть собственными эмоциями. Она поднялась и бросила, не глядя на курсанта:

— Следуй за мной.

— Ступай за ней. — Миро кивнул, его чёрные глаза блеснули. — Она покажет тебе твой номер. Пока будешь жить в нем.

— Хорошо, — кивнул Юдгар, поднимаясь. Он так и не успел нормально поесть, но было уже не до этого. Что-то здесь не так. Что же они задумали?

Юдгар молча шагал за бикаэлкой, стараясь не отставать. Дхази шла быстро, размашистым шагом, и поспеть за ней было непросто.

— А можно не так быстро? — поинтересовался Юдгар.

— Заткнись, щенок, — прошипела бикаэлка, даже не обернувшись.

Они проходили по вестибюлю гостиницы, когда впереди показался Санта. Он шёл уверенно и свободно, но вот его взгляд натолкнулся на фигуру Дхази, и в нем словно что-то сломалось. Юдгару даже показалось, что гигант стал ниже ростом. Да и во всей его фигуре вдруг появилось что-то заискивающе-подобострастное.

Юдгар удивился. Санта был выше Дхази сантиметров на тридцать, шире в плечах, в нем ощущалась небывалая мощь. Ах, ну да, как же он мог забыть! Она же говорила с Миро именно о Санте. Этот парень просто боится, что Дхази не возьмёт его на какое-то задание, вот и…

— Ты, — бикаэлка даже не удосужилась назвать Санту по имени, но тот тут же оказался рядом, униженно пригнув голову, — иди за мной.

— Ты же хотела показать мне мой номер, — автоматически напомнил Юдгар.

Неожиданно огромная лапища Санты вцепилась в его плечо и с силой встряхнула, едва не оторвав от пола.

Его злые чёрные глаза оказались всего в паре сантиметров от носа экс-курсанта:

— Не смей так разговаривать с госпожой, щенок!

В первую секунду Юдгар опешил, но тут же волна гнева и возмущения вскипела в его душе.

— Слушай, ты, самец, — прошипел он сквозь стиснутые зубы, — может, для тебя она и госпожа, а для меня просто женщина, которой Миро платит за работу. И, насколько я понимаю, сейчас она не желает исполнять своих обязанностей, которые оговорены по контракту.

Юдгар и сам не понимал, насколько попал в точку.

Полные губы Дхази дёрнулись:

— Отпусти его, он ещё щенок. И тебе, самцу, не следует бить его. Он ещё не разумен.

Крепкая хватка ослабла, высвободив плечо.

«Ну все, теперь будут синяки», — подумал Юдгар, с досадой растирая больное место.

— А ты, щенок, ступай за мной и делай то, что тебе говорят.

От Юдгара не укрылось, какой взгляд бросил на неё при этом Санта, и этот взгляд ему очень не понравился. Эти двое, как и Миро, что-то скрывали от него, но что? Не слишком ли много загадок?

Они молча вошли в лифт и стали подниматься — возноситься, как называл это Юдгар, — на самую верхотуру здания. Зрелище представляло собой нечто захватывающее. Огромный колодец был пронизан светом, и двенадцать лифтовых шахт походили скорее на переливающиеся всеми цветами радуги колонны света. Они создавали иллюзию нереальности, и, когда прозрачная кабина на антигравах быстро, но плавно заскользила внутри поля, возникло ощущение, будто ты паришь в воздухе.

Лифт остановился, они вышли в широкий коридор, все четыре плоскости которого были покрыты специальным звукоизолирующим составом. Приглушённый свет лился, казалось, ниоткуда.

— И куда мы идём? — поинтересовался Юдгар.

Дхази не ответила.

Юдгар понимал, что только раздражает её лишними вопросами, но уж очень велик был соблазн. Убить его она не посмеет. Во-первых, он был гражданином Лардованы, и здесь законы суровы по отношению к убийцам. Во-вторых, она работала на Миро, а, насколько Юдгар знал, бикаэлки очень тщательно соблюдали условия контракта. Если она нарушит их, её может ждать бесчестие и отлучение от касты. А такое изгнание равносильно самоубийству. Конечно, найдутся те, кому все равно понадобятся её услуги, но цена на них сильно упадёт, да и любая другая бикаэлка, входящая в касту, может с лёгкостью убить такую отщепенку. По законам Бикаэлы это считалось лишь справедливым возмездием за позор, причинённый касте. Ну и, наконец, в-третьих, Юдгар был уверен, что одолеет Дхази в любой схватке. Если понадобится, он сам мог уничтожить её. Он был настолько в этом уверен, что даже не сомневался в собственной силе. Пусть Санта, с его огромным ростом и куриными мозгами, боится эту стерву. А он, бывший курсант лётной академии, дрожать перед ней не собирается.

— Так куда мы идём? — настаивал Юдгар.

— Увидишь, — бросила через плечо Дхази.

Санта следовал за своей «госпожой» на пару шагов сзади и слева, а Юдгар почти бежал позади этих двоих. Плестись в хвосте было унизительно, но стоило ему поравняться с Сантой, как тот движением руки заставил его притормозить. Ага, значит, его не просто так оставили позади, значит, в этом есть какой-то смысл. Он запросил информацию по данному вопросу и усмехнулся, прочитав полученный по сети блок. Оказалось, что неполовозрелый самец с Бикаэлы, не прошедший инициацию, называется щенком. Он не имеет права задавать вопросы госпоже, не имеет права противоречить ей, он обязан следовать всюду, куда бы она ни пошла, если только ему не даны другие приказы. За госпожой сразу слева и сзади следует самец или несколько самцов, причём располагаются они по статусу. Тот, от кого она родила наибольшее количество детей (девочек), идёт ближе к госпоже. Все щенки обязаны следовать за половозрелыми самцами.

Понятно. Стало быть, по их понятию, он — тот же щенок. И никто не пытался его оскорбить, ничего личного. Ну и манеры…

Они довольно долго шагали по коридорам, отличавшимся тонами и рисунками на стенах, затем двери перед ними открылись, и Юдгар увидел вполне вместительный спортивный зал. Вернее, не спортивный зал, а нечто вроде арены для боев. Так, это уже интересно. По всей видимости, Дхази желает сама проверить Санту в деле, уж коли собралась взять его с собой на задание. Интересно какое? Что именно ей предстоит сделать для Миро? Явно что-то важное, раз он нанял целую группу из бикаэлок.

— Сядь туда, — приказала она Юдгару, махнув рукой в сторону нескольких кресел, вмонтированных в стену чуть поодаль от арены.

Оба гиганта вступили на арену и не успели даже разойтись на необходимую дистанцию, как Дхази бросилась на Санту без всякого предупреждения. Тот даже не сумел отреагировать. Удар в корпус был такой силы, что вышиб бикаэльца за пределы ринга. Он грохнулся на спину, приложившись затылком о пластиковое покрытие пола. Юдгар сморщился так, точно досталось ему самому. Это было нечестно. Так поединок не начинают, но у бикаэлок свои правила игры. Они считали, что воин всегда должен быть начеку и всегда должен реагировать адекватно независимо от обстоятельств.

— Это тебе наука, — холодно бросила Дхази, не двигаясь с места. — А теперь вставай и начнём бой.

Санта медленно поднялся, взгляд его чёрных глаз скользнул по Юдгару. Теперь этот самец будет ненавидеть щенка за то, что тот невольно стал свидетелем его унижения. Юдгар это почувствовал кожей. Ну что ж, вполне человеческая реакция. Тоже своего рода слабость, когда ты не способен справиться с сильным противником и отыгрываешься на том, кто послабей. Сильные люди так не поступают. Уточнение — сильные духом. Хотя, конечно, из любых правил бывают исключения.

Санта принял бойцовскую стойку, он вполне был готов к спаррингу, и все же второй выпад он тоже едва не пропустил. Дхази сделала обманное движение правой рукой, намереваясь нанести удар в челюсть, но тут же резко присела и из низкой стойки выбросила вперёд левую, целясь противнику в пах. В последнюю секунду ему все-таки удалось перехватить её руку, и только потому удар пришёлся чуть в сторону, по бедру, однако Дхази мгновенно вмазала ему правой рукой снизу в подбородок. И Санта снова грохнулся на ковёр — пол вздрогнул от тяжести упавшего тела, — но тут же вскочил, слегка встряхивая головой. Дхази смотрела на него с презрительной улыбкой, но было в ней что-то ещё, кроме презрения…

Да этой суке просто нравится его избивать! — вдруг дошло до Юдгара. Она же покалечит парня! И все только потому, что он её боится. Ну и стерва! У них там, на Бикаэле, полный беспредел, что ли?

Стоп.

От пришедшей в голову мысли Юдгар аж дёрнулся всем телом. А ведь его мать тоже являлась бикаэлкой, вдруг вспомнил он. Мать, которую он никогда не видел лично и ничего о ней не знал. Что там эта Дхази говорила о своих правах на него? Нет, ерунда какая-то, быть этого не может! С чего бы это вдруг она стала интересоваться бастардом, как она сама выразилась, да ещё теперь… ах, ну да, он же подступил к тому возрасту, когда щенок становится половозрелым самцом, и мать его инициирует…

Юдгар почувствовал, как его прошибает холодный пот, по спине побежали мурашки. Ему захотелось встать и смыться отсюда подальше, чтобы не видеть ни её, ни Миро. Теперь ясно, с чего это дядюшка воспылал такой любовью к своему дальнему бестолковому родственничку. И все же в такое совпадение как-то не верилось.

Серия ударов оказалась столь стремительной, что Санта не успевал на них реагировать. Он лишь защищался, подставляя корпус и руки, но и это помогало мало. Дхази его избивала. Вот она резко развернулась к нему спиной, придавая момент вращения косе… стальные иглы впились в руки Санты, разрывая кожу.

Юдгар почувствовал, как к горлу подкатывает ком тошноты. Проклятье, и ведь все только потому, что Санта боится её. Он просто боится! Он же гораздо сильнее её… Если бы он только мог преодолеть свой страх…

А почему бы и нет? Юдгар даже удивился собственной мысли. Как же он не сообразил раньше? Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, сосредоточившись на собственном сознании. Внутри закрутился знакомый вихрь, с каждой секундой становясь все мощнее и шире. Вскоре он захватил его полностью, телесная оболочка лопнула, точно мыльный пузырь, и исчезла. Сознание вырвалось наружу и устремилось к Санте — тот стоял с опущенными руками, пошатываясь. По лицу, шее, рукам текла кровь. Особой боли он не испытывал, но его душу жгло отчаяние и ненависть к самому себе — Юдгар ощутил его эмоции сейчас особенно отчётливо. Он ворвался в его мозг ураганом, выметая из сознания неуверенность и страх. Он ощутил себя бастардом-бикаэльцем, которого вырастили в лаборатории Республики. Он был воином, настоящим воином, на счёту которого уже несколько опасных операций, вот только… эта бикаэлка… он знал, что никто и никогда ещё не смог победить воинов-бикаэлок… никто, пожалуй, кроме шелтян… и сейчас перед ним высокородная госпожа, убившая больше ста семидесяти существ по всей Галактике, но он способен справиться с ней без всяких усилий. Он чувствует это! Чувствует каждой клеточкой своего огромного тренированного тела…

Санта выпрямился в полный рост, расправив плечи, посмотрел на женщину сверху вниз и вдруг рассмеялся, запрокидывая назад голову. Она его победит? Да никогда! Кто она такая? Всего лишь женщина. Самка!

— Самка! — с чувством произнёс он прямо в лицо Дхази.

Та замерла, словно каменное изваяние, поражённая такой переменой. Она ведь уже сломала этого мальчишку, сломала раньше, чем начался бой, она это явно ощущала, и вдруг… что-то пошло не так. Неужели же все это время он только играл с ней?

— Самка! — Санта словно пробовал это слово на вкус, и теперь оно ему определённо нравилось — в качестве оскорбления.

То, что творилось в душе у Дхази, для Юдгара тоже сейчас не было тайной. Та не верила собственным ушам. Он назвал её самкой… он оскорбил не только её — всю касту воинов, к которой она принадлежала… Кровь бросилась ей в голову, она утробно зарычала и метнулась к Санте. Она била наверняка, метя в горло, но самец ушёл от удара с такой лёгкостью, будто совсем не был измотан. Он лишь отскочил в сторону, и когда она обернулась, он стоял, сложив на груди руки. Роли поменялись. Теперь с ней играл он.

Юдгар с насмешливой улыбкой наблюдал за этим поединком, ощущая себя не просто сверхчеловеком, а кем-то почти равным Богу. Он знал, что Дхази готовится сделать в следующую секунду, и потому её удар натолкнулся на такой мощный блок, что она сама отлетела, потеряв равновесие. Она едва не упала и лишь в последнюю секунду сумела устоять на ногах.

Санта-Юдгар был спокоен, как никогда. Эту стерву надо проучить. Она слишком уверена в собственных силах, она слишком многим ломала жизнь вот так, походя, унижая и растаптывая достоинство, и теперь настал её черёд. Впервые Дхази испытывала страх, и самое ужасное заключалось в том, что вызывал этот ужас не равный ей воин, с этим бы она могла ещё смириться, а какой-то сопляк-самец, у которого и шрам-то от инициации зажил недавно.

А потом думать стало некогда — на Дхази обрушился град мощных ударов. Озверевший самец наслаждался своей силой, он упивался ею, и Дхази чувствовала, что это её последний бой. Он убьёт её, и смерть от самца казалась ей самой грязной и самой отвратительной из всего, что она могла бы испытать в жизни. Хуже, пожалуй, могло бы стать только изгнание.

Он пробивал блоки один за другим, заставляя её отступать, и она невольно пятилась, пока не упёрлась спиной в стену. В поле зрения попал щенок, сидевший в указанном кресле, — голова запрокинута, глаза закрыты, лицо покрыто капельками пота, словно в обмороке. Санте хватило доли секунды на то, чтобы с силой схватить Дхази и швырнуть на жёсткий пол. Она прокатилась, гремя косой, к середине зала, но тут же вскочила и снова бросилась в бой, однако прежних сил в ней уже не было. Санта с пугающей лёгкостью прорывал её оборону, его выпады все чаще доставали её, один из них разбил ей челюсть, другой сломал пальцы правой руки. Левое колено, которое задел скользящий удар, пронзала резкая боль, точно в него всадили нож. Один глаз заплыл, она с трудом могла разлепить веки. По лицу текла кровь. Она уже изнемогала от этого боя, дыхания не хватало, лёгкие рвались при каждом вдохе, а Санта все наращивал и наращивал темп атаки. Он словно превратился в каспа — зимний ураган на её родине, приходящий с северных широт бешеным круговоротом снега и льда и сносящий на своём пути все.

Удар в голову ослепил её, она упала. Тело онемело, и ниже шеи она вообще не ощущала ничего, кроме пустоты.

— Не смей! — вдруг услышала она чей-то гневный крик сквозь накатывающий на сознание кровавый туман. Чья-то худая фигура мелькнула перед глазами.

— Я кому сказал, не смей!

Ах вот что, так, значит, это кричал щенок? Её щенок. Он пытается защитить свою мать. Напрасно. Ему не справиться с самцом. Санта и вправду сильный. Ему ничего не стоит убить щенка одним ударом.

— Юдгар! — Это слово сорвалось с губ неожиданно для неё самой. Парень повернулся к ней. Он был бледен, капельки пота текли по лицу. Он склонился над ней, присев на корточки. — Пусть он… меня убьёт… Отойди… не вмешивайся…

— Да, я убью её! — хрипло подхватил Санта, решительно шагнув вперёд.

Юдгар уставился на бикаэльца, в чёрных глазах которого не осталось ничего человеческого, только слепая звериная ярость. Он угрожающе медленно надвигался на них, абсолютно уверенный в том, что никакая сила на свете не сможет его остановить.

— Не выйдет, — медленно, с расстановкой произнёс Юдгар, глядя в эти пылавшие бешенством глаза. — Я тебе этого не позволю.

Санта хрипло, с надрывом рассмеялся:

— Щенок, я — самец, и ты не смеешь мне приказывать! Я убью её, и по законам касты тот, кто убил воина, занимает его место. Я получу все! Её статус, её наследство, её детей, её контракты!

Юдгар ощутил, как Дхази непослушной слабой рукой пытается оттолкнуть его от себя.

— Уйди, не мешай, он имеет на это право. — Она говорила с трудом, выдавливая каждое слова вместе с кровавой пеной, булькавшей у неё в горле, пузырившейся на губах и катившейся по щекам на шею.

— Если ты думаешь, что сам победил её, то ошибаешься, — ответил Юдгар, насмешливо улыбнувшись. — Это я победил её.

Санта зарычал, выбрасывая вперёд руку. Юдгар юркнул под неё, уходя с линии атаки. Возможно, у этого бикаэльца и была отличная реакция, но и в лётную академию тоже брали не самых тормознутых. А для него Санта был слишком большим и неповоротливым.

— Это я влез в твои мозги и сломал твой страх перед ней! — Юдгар громко рассмеялся, отвлекая внимание Санты на себя. — Я заставил тебя действовать стремительно и без оглядки!

Ещё один бросок, он ускользнул в последнюю секунду, Санта пролетел мимо, не удержался на ногах и вломился в стену, едва не сотрясая здание.

— Это я читал её мысли и дрался твоими руками, болван!

Юдгару в самом деле было весело, он испытывал что-то вроде эйфории, играя этим гигантом, как рогатая змея иногда играет своей жертвой, когда сыта и ей хочется поразвлечься. Адреналин разогнал сердце до бешеного темпа, сейчас он ощущал себя не человеком, состоящим из плоти и костей, а чем-то аморфным, точно вода. Ему легко было перетекать из одной точки пространства в другую, не затрачивая никаких усилий.

— Ты лжёшь! — Санта явно выходил из себя. — Ты лжёшь! Ты так говоришь, потому что ты — щенок этой шлюхи!

— Ах, так я лгу?

Юдгару конечно же не стоило этого делать. Но он не сдержался. Он просто представил себя мощным потоком, который с рёвом несётся по крутому склону горы. Для него сейчас не существовало препятствий. И, кажется, в последнюю секунду Санта увидел этот образ, потому что его глаза расширились, он схватился за голову и заорал с такой болью и отчаянием, будто это был предсмертный крик. Он постоял ещё немного, молча разинув рот, по его подбородку текла слюна, взгляд застыл в одной точке… А затем рухнул навзничь на бойцовский ковёр.

Юдгар вернулся к Дхази и опустился перед ней на колени. Она была в сознании, хотя дышала очень тяжело, и при каждом выдохе изо рта вырывался фонтанчик красной пены. Как видно, Санта вогнал ей сломанное ребро в лёгкое. И как она с такой болью ещё могла сопротивляться?

Спохватившись, Юдгар послал сообщение по лоцману в медицинский центр отеля, передав визуальную картинку.

— Лежи спокойно, сейчас прибудет бригада медиков. Пара минут в реанимационном боксе, и с тобой будет все в порядке.

Дхази смотрела на него пустым взглядом. Казалось, она не осознает обращённых к ней слов.

— Ты… напрасно… спасаешь меня, — наконец прохрипела она, с трудом выдавливая слова по слогам. — Санта тебе… этого… не простит…

— Плевать я на него хотел.

— Ты ещё щенок… ты не можешь… за себя… постоять…

Он усмехнулся. Она так ничего и не поняла!

— Ошибаешься, я могу за себя постоять. А теперь замолчи, потому что тебе надо беречь силы. Мы ещё поговорим об этом.

Дверь распахнулась — прибыли медики.