Глава 27
Я открыла кабинет Арлиновой и поежилась. За массивным столом Гера казался мелким и незначительным.
– Принесла квартальный отчет.
Он поднял на меня карие глаза и долго пытался вникнуть в смысл сказанного.
– Раз уж у нас все абсолютно под контролем, и – если что – мы просто отключим Интернет.
Гера рассмеялся с секундным запозданием и кивнул.
– Микаэла Витальевна…
– Без изменений, я с утра там был.
Я вздохнула.
– За ночь, наверное, ничего измениться и не могло?
– Оливин, оставь меня в покое. – Гера ушел в какой-то зеленоватый оттенок. – Не действуй на нервы. Поползли твои ответы со всего мира, так будь добра, анализируй их – потом сдашь отчет.
– Так точно. А по «Веку индиго»?
– Не было никакого «Века индиго». И не будет никогда. Если что, выдернем Интернет. Все в порядке.
Я собралась уходить, а потом развернулась и спросила прямо:
– Что за книгу ты отдал, чтобы защитить нас?
Он задумчиво поморгал, потом махнул рукой:
– Пустое.
– И все же?
– Один свой старый и откровенно неудачный роман.
– Вот как.
– Вот как, – устало передразнил он.
– Слушай, Микаэла Витальевна поправится.
Я поспешно сбежала в новый кабинет, чтобы он в меня чем-нибудь не кинул. Остряк, язва и вообще порядочный придурок Гера, съездив с утра в больницу к Арлиновой, вернулся опрокинутый. У нее не оказалось ни родственников, ни друзей, и то, что мы вообще решили его послать, оказалось невероятной удачей. Он приехал в мыле, с какими-то деньгами, распиханными по карманам, и вылетел снова – с той самой рамкой в руках. Мы с Максом даже остановить его не успели.
Я прошла в бывший кабинет Геры, села за компьютер, чтобы начать сравнивать данные, и тут в дверях нарисовался Макс.
– Деньги предлагала?
– Ты с ума сошел? Зайди сейчас к нему и попробуй предложить денег. Я посмотрю тогда, кто станет второй жертвой моей книги.
Он мгновение поколебался, но все-таки зашел внутрь и притворил за собой дверь. Я досадливо отпихнула ноутбук.
– Ты же понимаешь, – сказал Макс. – Он оплатил все из собственного кармана.
– И не позволит никому ни на секунду усомниться в своей искренности. Максим, он хороший парень.
– А я тебе что говорил?
– Так зачем оскорблять его порыв? Дела у него идут вполне нормально. Не разорится он.
Макс вздохнул и подошел к окну.
– Кто бы подумал, что этим все кончится.
Возразить было нечего. Палочка-выручалочка в лице генерал-майора позволяла ни о чем не беспокоиться до конца дней. Прорыв? Не сдюжили? Отключаем Интернет.
– Послушай, – сказали мы хором и тут же рассмеялись.
Получилось, правда, немного грустно.
– Говори первая.
Я приподняла брови.
– От прорывов генерал-майор нас не защитит. Ведь они образуются… – Я умолкла, пораженная, не зная, что говорить дальше.
– Где? – ласково улыбнулся Макс.
– Как будто ты знаешь.
– Понятия не имею.
– По логике вещей, это ноосфера. Ты сам мне говорил, что причина прорывов лежит в перегруженности ноосферы.
– Но где источник скопления идей?
– В умах.
Макс поджал губы, чуть качнул головой – и уселся верхом на колченогий деревянный стул, оставшийся здесь, видимо, с советских времен.
– Ой ли? А даже если и так. Отключение сайта остановит передачу новостей о книжке.
Я закатила глаза к потолку:
– А социальные сети? А если текст лежит еще в сотне мест?
– Люди не настолько глубоки. В конце концов, Роза, это твой девиз, ты все время говоришь о том, что люди – поверхностны. Что вся нынешняя эпоха сводится к тому, чтобы не обращать внимания. Тут успел, там успел, здесь твитнул, дома фоточку кота в Инстаграм запостил – и вроде как день прожил.
Я фыркнула.
– Что, это не твои слова?
– Слова твои. Идею облекают – мою.
– Ну и представь, как может распространяться нагрузка на ноосферу, если они уже к вечеру название забыли?
– Так все тогда, Макс? Хеппи-энд, что ли?
– Не считая Арлиновой, да. Конец прекрасной эпохи, если угодно. – Макс непонятно улыбнулся и исчез с глаз моих.
Последняя фраза здорово врезала мне под солнечное сплетение. Не надо быть чувствительным гением, чтобы понять, что закончилась эпоха хождения по лезвию ножа. Где мы с Максом в течение очень короткого времени бродили вдвоем. Теперь у него Рита и новый роман, а у меня… Я посмотрела на значок «Скайпа» и подумала, не позвонить ли Эйдану.
Потом со вздохом принялась разбирать имейлы. Часа через два голова просто гудела, но конец прекрасной эпохи каким-то образом отодвинулся на неопределенный срок. Я зашла за Максом, и мы постучались к Гере.
– Неужто отчеты? – спросил он.
Я замотала головой.
– Слушай, тут все-таки творится что-то не до конца понятное.
Туров уставился на меня с откровенной мукой во взгляде. На сердце сразу потяжелело.
– Ни в одной стране мира нет таких показателей, как у нас.
– Ни в одной стране мира нет таких деконструкторов, как у нас.
– Неправда, – мягко парировал Макс, и я удивленно уставилась на него, складывая и снова расправляя бумаги. – Помнишь, в начале декабря я был на Конгрессе?
– Пока склерозом не страдаю, – выстрадал фразу Гера.
В нем как будто что-то переломилось, и теперь некрасиво, неестественно торчало обломками наружу.
– Полно отличных команд. Они такие кейсы представляли, что я потел и не знал, как бы выкрутился на их месте.
– Замечательно, просто замечательно, Максим. Еще что-нибудь?
– Вообще-то, да, Герман, – с нажимом отозвалась я. – Еще что-нибудь. Еще маленький прицеп чего-нибудь. И раз уж ты замещаешь Арлинову, то выслушай, будь добр.
Гера вяло качнул головой, потом мгновенно собрался и отрезал:
– Генерал-майору позвони.
– Герман! – Я сделала большие глаза. – Ты потрясен. Это нормально. Это обычная реакция. Сосредоточься на том, что я пытаюсь сказать. Завтра пойдешь и напьешься в хлам, а сегодня послушай. Ни в одной стране мира не было такого скачка, как у нас.
Он тяжело оперся на стол, посмотрел на меня, потом на Макса – и наконец сдался:
– Макс, хоть бы ты помог. Что вы, как дети малые, лекцию по электронному книгоизданию вам дать? Или про Амазон рассказать и его абсолютно легальные читалки?
– Кстати, еще один вопрос. – Я даже указательный палец подняла. – Чем покупка книги за деньги помогает нам? Ведь та же электронная версия, точно так же висит в Интернете.
– Издание. Ее все равно издали, – простонал Гера. – Это не то, что у нас: незакрепленный смысл болтается на флагштоке. Это официальное издание.
– Но смотри, ведь мир лихорадит то Гарри Поттером, то «Сумерками», то «Оттенками серого».
– Максим, выдай ей снова учебник, и выметайтесь оба.
Я подскочила к столу, легкая и чуть злая.
– Хочешь статистику по Украине и Белоруссии, где все читают наш же «Самиздат»?
Гера даже отпрянул.
– Прорывы увеличились значительно по сравнению с предыдущим периодом. Но и там, и там – отставание в два с половиной раза. Так что одним генерал-майором мы никак не обойдемся. Мне лично нужны ваши мозги.
– И завтра – конец света? – задумчиво протянул Макс.
– Именно, – по слогам отбарабанила я. – Плюс защищающиеся миры, плюс…
– Плюс тот факт, что сиквел тоже разваливается. В нормальных ситуациях. – Гера наморщил нос и c силой потер лоб рукой.
– Какое счастье, что ты очнулся. – Я даже выдохнула.
– Да садитесь вы оба, горе-деконструкторы, – отозвался Гера. – Точно звонить пока не будем?
– Железно. – Макс кивнул. – У нас одни сплошные теории вместо фактов.
Гера закатил глаза:
– Гипотезы?
– Две штуки, – сказала я и тут же поняла, что брякнула неосознанно, наугад.
– Дай угадаю. Наши пираты – самые пиратские пираты в мире, и именно поэтому миры развились настолько, что протестуют против вмешательства в себя?
Собственно, это и была первая версия, но я тут же ткнула Макса в бок:
– Ты ему учебник зачитывай, а не мне.
Тот развел руками:
– Я вообще ни при чем, это вы тут переругиваетесь, будто только познакомились.
Передо мной живо всплыла та самая сценка. Я ошарашенно таращусь на Геру, потому что ну никак не ожидала увидеть в Закрытии фантастических реальностей скучного бледного двадцатишестилетнего гения, а он смотрит на меня как на отродье ада, явившееся сбивать его с пути истинного.
– Миры не могут защищаться, Туров. Сообрази, пожалуйста, что это трехмерная проекция того, что происходит на бумаге. И если критик находит тонкое место, изъян у бумаги – все. То же делаем и мы.
– Только вы можете погибнуть внутри, – Гера даже улыбнулся тонко. – Так что не пытайся меня заболтать. Давай вторую версию.
Я посмотрела на Макса. Со вчерашнего дня мы едва ли перекинулись парой слов, не считая разговора в моем кабинете. Поддержки ждать не приходилось. Да и не был он в курсе моей гениальной идеи.
– Враг, – просто бросила я.
– Враг? – спросил Макс, и я поняла, что ничем хорошим это не закончится.
– Ну враг, да. Ведь могут же люди заходить в любые книги, а не только в прорывы.
– И что там делать, жить? – язвительно протянул Гера. – Я бы еще понял, какие-то комфортные условия, но у нас то боевик прорывает, то стимпанк непонятный, то еще что.
– Да уж, остановимся на версии про защищающиеся миры.
– Макс, Гер, но они же не только защищаются. Они прорываются чаще.
– Оливин, по-моему, ты переутомилась. И я тебя не виню, сам с копыт падаю.
– Ладно, сдаюсь. – Я подняла руки вверх. – Ваши версии.
– Мир исторгает чужаков. По-моему, вполне нормальное объяснение.
– Для фильма «Начало», Макс.
– Не называй его «Началом», я тебя умоляю.
– А какое объяснение можно дать тому, что «Бронзовый век» принял нас за своих?
Я поняла, что сейчас отключусь, и поднялась на ноги.
– У нас была контора, имена, фамилии. Известность. Мы там долбаными главными героями были.
Гера недовольно развел руками, но я не позволила ему и слова вставить.
– Если бы мир защищался, разве он не бросал бы на нас всех и вся? Нам помог один персонаж, а второй умер у меня на руках, обезвредив десять охранников.
– Может, все-таки не надо было влезать в сюжет, и прав Максим? – спокойно поинтересовался Гера.
– У нас не было выбора. Мы не могли деконструировать иначе. А потом, не то чтобы мы влезали в сюжет. Это сюжет гнался за нами по пятам.
– Кстати, – встрял Макс. – Все ведь очень просто. Я закрыл «Бронзовый век», поэтому «Век индиго» и прорвало. Закрывать нельзя, дурацкая ошибка.
Гера задумчиво покивал, и, с холодной яростью в сердце, я поняла, что проиграла.
– Написать бы роман про это все, только чтобы вы были не законченными остолопами.
– Да напиши, кто мешает. – Гера сладко потянулся и откинулся в кресле.
