Книга: Никогде
Назад: Глава XIV
Дальше: Глава XVI

Глава XV

Они спустились с корабля по длинному деревянному трапу, потом перешли дорогу по подземному переходу и зашагали по улице. Ламия уверенно шла впереди. Через некоторое время они свернули в узкий, мощеный брусчаткой переулок. На стенах домов горели газовые рожки.
– Третий дом отсюда, – сказала Ламия.
Они подошли к нужному дому. На двери висела медная табличка:

 

КОРОЛЕВСКОЕ ОБЩЕСТВО
ПО ЗАЩИТЕ ДОМОВ
ОТ ЖЕСТОКОГО ОБРАЩЕНИЯ

 

Снизу мелкими буквами было выгравировано:

 

ДАУН-СТРИТ. СТУЧИТЕ

 

– Чтобы выйти на улицу, нужно пройти через дом? – удивленно спросил Ричард.
– Нет, – ответила Ламия. – Улица внутри дома.
Ричард постучал. Никто не ответил. Они решили немного подождать, хотя утро выдалось сырое и холодное. Ричард снова постучал, потом позвонил. Дверь тут же открылась. На пороге показался заспанный лакей в старом напудренном парике и алой ливрее. Он уныло оглядел пеструю компанию и явно пришел к выводу, что это не те люди, ради которых стоило вставать в такую рань.
– Чем могу служить? – спросил лакей, и Ричард подумал, что некоторые говорят: «Сдохни, ублюдок!» с гораздо большей теплотой и дружелюбием.
– Нам нужна Даун-стрит, – надменно ответила Ламия.
– Следуйте за мной, – со вздохом сказал лакей. – Только не забудьте вытереть ноги.
Они прошли в холл и подождали, пока лакей зажжет все свечи в своем подсвечнике, – такие подсвечники часто рисуют на обложках дешевых книг, только там подсвечник обычно держит запуганная до смерти девушка в развевающемся пеньюаре, а за ее спиной на фоне темного неба вырисовываются очертания огромного особняка, в котором свет горит лишь в мансарде.
Они спустились по массивной лестнице, устеленной дорогим ковром, потом – по другой лестнице, не такой массивной, устеленной гораздо более дешевым ковром, потом – по еще одной лестнице, довольно узкой, устеленной мешковиной, потом – по деревянной, ничем не устеленной лесенке.
В самом низу был старинный лифт, на котором висела табличка:

 

ЛИФТ НЕ РАБОТАЕТ

 

Не обратив никакого внимания на табличку, лакей открыл сетчатую наружную дверь лифта и пригласил гостей внутрь. Ламия вежливо поблагодарила его и вошла, остальные последовали за ней. Сквозь густую сетку двери Ричард увидел, как лакей развернулся, поднял подсвечник и стал подниматься по деревянной лестнице.
На одной стене были черные кнопки. Ламия нажала на самую нижнюю. Дверь с лязгом захлопнулась, заработал мотор, и лифт медленно, с протяжным скрипом, поехал вниз. Было очень тесно, и все четверо стояли, прижавшись друг к другу вплотную. Ричард вдруг почувствовал, что от каждой из трех женщин пахнет совершенно по-разному: от Двери пахло карри, от Охотницы – потом (Ричард с удивлением отметил, что это довольно приятный запах, а еще – что так обычно пахнет от пантер, тигров и пум в зоопарках), от Ламии пахло дурманяще – жимолостью, ландышем и мускусом.
Лифт все опускался и опускался. У Ричарда на лбу выступил холодный пот. Крепко сжав кулаки, так что ногти впились в ладони, он спросил притворно-веселым тоном:
– Наверно, сейчас уж точно не стоит говорить, что у меня клаустрофобия, верно?
– Верно, не стоит, – отозвалась Дверь.
– Тогда я не буду, – сказал Ричард.
Лифт продолжал опускаться.
Наконец кабина дернулась и с громким скрежетом остановилась. Открыв дверь, Охотница осторожно огляделась, потом шагнула вперед – на узкую деревянную площадку.
Ричард выглянул наружу. Кабина зависла в воздухе над странным сооружением, которое напомнило ему Вавилонскую башню, – по крайней мере такой он ее видел на одном рисунке. Только там она была изображена снаружи, а сейчас Ричард видел ее словно вывернутой наизнанку – высоченная каменная башня с винтовой лестницей, вырубленной прямо в камне. На стенах кое-где висели фонари. В их тусклом свете невозможно было разобрать, что находится в самом низу. Сверху видна была лишь лестница, уходившая в темноту, да крохотные огоньки фонарей. Кабина лифта висела на самом верху башенного колодца, в нескольких тысячах футов от земли. И слегка раскачивалась из стороны в сторону.
Глубоко вздохнув, Ричард шагнул вслед за остальными на деревянную площадку и посмотрел вниз, хотя знал, что лучше этого не делать. Дно каменного колодца было очень-очень далеко. Площадка тут же показалась Ричарду невероятно узкой и непрочной. В двадцати футах от нее начиналась лестница. Между верхней площадкой лестницы и деревянной площадкой была перекинута длинная, неширокая доска.
– И о том, что я страшно боюсь высоты, тоже, скорее всего, говорить не стоит, – сказал он совсем не так беззаботно, как ему хотелось.
– Не бойся, доска прочная, – успокоила Ламия. – По крайней мере в прошлый раз я не упала. Гляди.
Она пошла по доске. Бархатный подол платья заколыхался на ветру. Ламия шла спокойно и уверенно. Даже если бы у нее на голове была стопка книг – она ни одной бы не уронила. Добравшись до лестницы, она повернулась к остальным и улыбнулась. Охотница быстро прошла по доске и встала рядом с Ламией.
– Видишь? – сказала Дверь и сжала Ричарду руку. – Совсем не страшно.
Ричард кивнул и сглотнул слюну.
Конечно, подумал он.
Дверь медленно прошла по доске. Видно было, что она немного волнуется, но это не помешало ей благополучно добраться до лестницы.
Девушки стояли и ждали Ричарда. Он изо всех сил уговаривал себя ступить на доску и страшно огорчился, обнаружив через пару минут, что так и стоит на площадке.
Внезапно наверху кто-то вызвал лифт. Ричард услышал громкий стук, потом шум старого мотора. Дверь лифта у него за спиной закрылась, а он остался стоять на деревянной площадке, почти такой же узкой, как и доска.
– Ричард! – крикнула Дверь. – Ну давай же!
Лифт поехал вверх. Ричард ступил с шаткой площадки на доску. В ту же минуту ноги у него затряслись, и он плюхнулся на четвереньки, изо всех сил вцепившись в доску. Где-то в глубине сознания возник разумный вопрос: «Кто вызвал лифт? И зачем?» Однако у него не было сил задаваться ненужными вопросами, он думал только о том, что рано или поздно руки устанут, и он полетит вниз. В горле застыл истошный крик: «Я не хочу умирать!» Ричард крепко зажмурился – он был уверен, что если еще раз посмотрит вниз, то наверняка разожмет руки и…
«Падать не страшно, – уверял он себя. – Страшно долететь до дна и разбиться».
Но он отлично знал, что врет. Он боялся падения. С ужасом представлял себе, как летит в сумраке башни, беспомощно размахивая руками и ногами, пытаясь за что-нибудь ухватиться и понимая, что ухватиться не за что, что ему никто не в силах помочь и спастись не удастся….
Внезапно Ричард услышал, как кто-то говорит ему:
– Ричард, ползи вперед.
– Я… не могу, – прошептал он в ответ.
– Ты и не через такое прошел, Ричард, – сказал кто-то, и он понял, что это говорит Дверь.
– Я же предупреждал, что боюсь высоты, – упрямо сказал Ричард, прижимаясь щекой к доске. Зубы у него стучали. – Я хочу домой.
Он чувствовал под щекой шершавую поверхность доски. А потом доска вдруг зашаталась.
– Не знаю, выдержит ли она двоих, – послышался голос Охотницы. – Встаньте вот здесь, тогда, может, и получится.
Доска зашаталась еще сильнее, будто кто-то полз по ней. По-прежнему не открывая глаз, Ричард еще сильнее сжал пальцы. Через несколько секунд Охотница тихо и уверенно сказала ему прямо в ухо:
– Ричард!
– Ммм…
– Ползи вперед, Ричард. По чуть-чуть. Давай же… – Она дотронулась своей золотисто-коричневой рукой до побелевших от натуги костяшек его пальцев. – Ну же.
Глубоко вздохнув, Ричард продвинулся вперед и снова застыл на месте.
– Молодец! – сказала Охотница. – Все хорошо. Давай еще.
Так она раз за разом уговаривала его проползти еще немного. Наконец он уже почти добрался до лестницы, и тут она подхватила его подмышки и поставила на каменную площадку.
– Спасибо, – выдохнул Ричард.
Он понимал, что этого недостаточно, чтобы отблагодарить Охотницу за то, что она для него сделала, но не знал, что еще сказать. Немного подумав, он повторил:
– Спасибо, – а потом повернулся к остальным: – Простите.
– Ничего страшного, – сказала Дверь. – Главное, что теперь ты в безопасности.
Ричард глянул на винтовую лестницу, уходящую во тьму – все вниз и вниз, до самого дна, – потом на Охотницу, Дверь и Ламию, и неожиданно для себя рассмеялся. Он хохотал так, что слезы выступили у него на глазах, и никак не мог остановиться.
Когда Ричард наконец успокоился, Дверь строго спросила:
– Что тут смешного?
– Что я в безопасности, – ответил он.
Дверь пристально посмотрела на него и улыбнулась.
– Куда теперь? – спросил он.
– Вниз, – ответила Ламия.
И они стали спускаться вниз по Даун-стрит. Охотница впереди, за ней Дверь, потом, на некотором расстоянии, Ричард и Ламия. Ричард глубоко вдохнул аромат ландыша и жимолости и вдруг подумал: «Как хорошо, что Ламия согласилась пойти с нами».
– Как хорошо, что ты с нами, – повторил он вслух, – что показала нам дорогу. Надеюсь, ты об этом не пожалеешь.
Она пристально посмотрела на него своими фиалковыми глазами.
– А почему я должна об этом пожалеть?
– Ты слышала о крыситах?
– Разумеется.
– Я знал одну крыситку. Девушку по имени Анестезия. Она… В общем, мы с ней подружились. Она должна была отвести меня в одно место. И по пути ее… Она исчезла. В Найтсбридже, на мосту. Я так и не знаю, что с ней случилось.
Ламия сочувственно улыбнулась.
– У нас, детей ночи, есть легенды о тех, кто пропал на мосту. Кто знает, может, это не просто легенды.
– Расскажи! – попросил Ричард. В башне было очень холодно. Дыхание вырывалось у него изо рта облачками пара.
– Расскажу, но не сейчас, – сказала Ламия. Ее дыхание почему-то не превращалось в пар. – Я рада, что ты согласился принять меня в вашу компанию.
– Что нам оставалось делать?
Дверь с Охотницей скрылись из виду.
– Кажется, мы сильно отстали, – заметил Ричард. – Надо бы прибавить шагу.
– Зачем? Пусть идут, – отозвалась Ламия. – Мы их потом догоним.
Ричарду вдруг показалось, что он снова стал подростком и идет с девушкой в кино. Вернее, возвращается домой после сеанса. И они то и дело прячутся на автобусных остановках и в тени стен, страстно торопливо целуются, а потом нагоняют своих друзей, которые уже успели свернуть за угол…
Ламия провела холодным как лед пальцем по его щеке.
– Ты такой теплый! – восхищенно заметила она. – Как, должно быть, чудесно быть теплым!
Ричард скромно потупился.
– Честно говоря, я об этом не думал, – признался он и вдруг услышал знакомый скрежет: где-то вдалеке у него над головой открылась дверь лифта.
Ламия посмотрела на него так, будто очень хотела о чем-то попросить.
– Пожалуйста, Ричард, поделись со мной своим теплом, – сказала она. – Согрей меня. Я так замерзла!
Наверное, надо было ее поцеловать.
– Что? Я… – неуверенно начал Ричард.
– Неужели я тебе не нравлюсь? – разочарованно протянула она.
«Хоть бы она не обиделась!» – в отчаянии подумал Ричард.
– Нет-нет, конечно нравишься! – почему-то сказал он. – Ты такая милая.
– Зачем тебе столько тепла, Ричард? Тебе ведь столько не нужно, – проговорила Ламия.
– Наверное, ты права…
– Помнишь, ты обещал расплатиться со мной за то, что я покажу вам дорогу? Вот что мне нужно. Тепло. Поделись им со мной, пожалуйста.
Ричард готов был отдать ей все что угодно. Все, что она пожелает. Он смотрел на ее бледную кожу, сизые, как сливы, губы, иссиня-черные волосы. У него кружилась голова от аромата ландыша и жимолости. Ричард кивнул. Внутренний голос что-то кричал ему, но Ричарду казалось, что это может подождать. Ламия притянула его к себе и поцеловала, долго и страстно. Он удивился, какие холодные у нее губы и какой ледяной язык, но тут же расслабился и ответил на поцелуй.
Через несколько секунд Ламия отпустила его.
Ричард почувствовал у себя на губах лед. Он шагнул назад и уперся спиной в стену. Попытался моргнуть, но глаза как будто тоже замерзли. Ламия посмотрела на него и довольно улыбнулась. Кожа у нее стала светло-розовой, губы – алыми, язык – ярко красным. Ее дыхание теперь превращалось в пар. Перед глазами у Ричарда поплыли черные круги. На секунду ему показалось, что позади Ламии кто-то стоит.
– Еще, – сказала Ламия и снова потянулась к Ричарду. 
* * *
Он видел, как она притянула Ричарда к себе и поцеловала, видел, как кожа Ричарда начала покрываться коркой льда, а волосы – инеем. Видел, как Ламия радостно отпустила его. А когда она наклонилась к Ричарду, чтобы довести до конца то, что начала, он тихо подошел к ней со спины, схватил за шею и приподнял над землей.
– Верни ему то, что взяла! – рявкнул он ей в ухо. – Верни ему жизнь!
Она стала похожа на котенка, которого пытаются сунуть в ванну с водой: извивалась всем телом, пытаясь вырваться, шипела, плевалась и царапалась. Бесполезно, он крепко сжимал ей шею.
– Попробуй меня заставить! – визгливо крикнула она.
Он сильнее сжал пальцы.
– Верни ему жизнь! – прохрипел он. – Или я сломаю тебе шею!
Ламия поморщилась от боли. Он толкнул ее к Ричарду, который стоял у стены, покрытый коркой льда.
Она взяла Ричарда за руку и дунула ему в рот. Из ее губ вырвалось облачко пара, Ричард вдохнул его – лед на коже и иней на волосах тут же растаяли.
Маркиз снова схватил Ламию за шею:
– Это не все!
Злобно зашипев, она выдула остатки пара в рот Ричарда. Ричард заморгал. Лед на его глазах растаял, и по щекам потекли крупные капли воды.
– Что ты со мной сделала? – спросил он.
– Она пила твою жизнь, – хриплым шепотом объяснил маркиз Карабас. – Пыталась забрать твое тепло. Превратить тебя в такое же холодное создание, как она сама.
Ламия сердито нахмурилась, как ребенок, у которого отобрали любимую игрушку. Ее фиалковые глаза злобно сверкнули.
– Мне оно нужно больше, чем ему! – взвыла она.
– А я думал, я тебе нравлюсь, – глупо сказал Ричард.
Маркиз снова схватил Ламию за шиворот и прохрипел ей в лицо:
– Если кто-нибудь из вас, детей ночи, еще хоть раз к нему приблизится, клянусь, я приду в вашу пещеру днем, когда вы спите, и спалю все дотла. Ясно?
Она кивнула. Маркиз отпустил ее, и Ламия шлепнулась на каменный пол. Тут же вскочив на ноги и выпрямившись во весь рост – а она была не особо высокого роста, – Ламия плюнула маркизу в лицо и, подхватив подол бархатного платья, помчалась вверх по лестнице. Ее шаги эхом разнеслись по каменному колодцу. Ледяная слюна потекла у маркиза по щеке. Он быстро вытер ее тыльной стороной ладони.
– Она хотела меня убить, – заикаясь, проговорил Ричард.
– Не сразу, – отозвался маркиз, пожав плечами. – Но в конце концов ты бы точно умер. Она бы высосала из тебя жизнь.
Ричард посмотрел на маркиза. Тот был весь в грязи. Темная кожа приобрела какой-то пепельный оттенок. Плащ пропал. Вместо него на плечи было накинуто старое одеяло – на манер пончо. За спиной болталось что-то вроде сумки или рюкзака – Ричард не мог разглядеть, что именно. Сапоги тоже пропали, маркиз стоял босиком. Шея была плотно обмотана какой-то грязной тряпкой, и Ричард вдруг подумал, что все-таки у маркиза на редкость странная манера одеваться.
– Мы тебя искали, – сказал Ричард.
– И наконец нашли, – просипел маркиз.
– Мы надеялись, что встретим тебя на рынке.
– Знаю. Некоторые думали, что я умер. Поэтому пришлось, что называется, залечь на дно.
– А почему… почему некоторые думали, что ты умер?
Маркиз посмотрел на Ричарда глазами, которые слишком многое повидали.
– Потому что эти некоторые меня убили, – просто сказал он. – Идем. Надо догнать остальных.
Ричард глянул вниз, в колодец. Дверь и Охотница успели спуститься уже далеко. Они шли, озираясь по сторонам, словно кого-то искали. «Наверное, меня», – подумал Ричард. Он крикнул и помахал им, но они его не услышали. Маркиз положил руку ему на плечо.
– Гляди, – прошептал он и указал туда, куда Дверь и Охотница еще не добрались.
Кто-то притаился в тени. Приглядевшись, Ричард различил в сумраке колодца две фигуры.
– Круп и Вандемар, – сказал маркиз. – Это ловушка.
– Что же делать?
– Беги! – прохрипел маркиз. – Предупреди Дверь и Охотницу! Я пока не могу бегать… Да беги же, черт тебя подери!
И Ричард побежал. Он мчался так быстро, как только мог, – вниз, вниз, по каменной винтовой лестнице, которая вела, наверное, к самому центру земли. У него кололо в легких, но он все бежал и бежал.
Вот наконец последний поворот, и Ричард увидел Дверь и Охотницу.
– Охотница! Дверь! – задыхаясь, закричал он. – Стойте! Там засада!
Дверь резко обернулась. Круп и Вандемар выступили из тени. Мистер Вандемар тут же заломил Двери за спину руки и связал запястья нейлоновым шнуром. Мистер Круп держал в руках что-то длинное, в коричневом матерчатом чехле – в таком отец Ричарда хранил свою удочку. Охотница остановилась, раскрыв рот. Ричард крикнул:
– Ну же, Охотница! Чего ты ждешь?
Она кивнула, развернулась, взмахнула ногой, как балерина, – и ударила Ричарда в живот. Он упал и откатился в сторону, задыхаясь и хватаясь за живот руками.
– Как ты могла?! – тяжело дыша, воскликнул он.
– А вот так, – отозвалась Охотница и отвернулась.
Ричарду было очень больно. Но боль от ее предательства была еще сильнее.
Мистер Круп и мистер Вандемар не обращали на Ричарда и Охотницу ни малейшего внимания. Мистер Вандемар связывал Двери руки, а мистер Круп спокойно за этим наблюдал.
– Мне бы очень не хотелось, чтобы вы считали нас кровожадными негодяями, – весело сказал мистер Круп. – Мы не собираемся перерезать вам глотку. Мы, в некотором роде, ваш VIP-эскорт.
– Только сисек у нас нет, – смущенно сказал мистер Вандемар.
Мистер Круп повернулся к своему напарнику:
– «Эскорт» означает «сопровождение», мистер Вандемар. Я просто хотел сказать, что мы будем сопровождать юную леди в ее нелегком пути, чтобы с ней ничего не случилось. Не беспокойтесь, я и не думал сравнивать вас ни с дорогостоящей проституткой, ни с уличной шлюхой.
Однако мистер Вандемар не успокоился.
– Ты же сказал: эскорт, – пробормотал он. – А я знаю, что это такое.
– Забудьте об этом, мистер Вандемар. Считайте, что я оговорился. Мы просто будем сопровождать юную леди, охранять ее. Показывать дорогу.
Мистер Вандемар почесал нос кольцом с черепом ворона.
– Ну ладно, – сказал он.
Охотница стояла у стены, отвернувшись от всех. Ричард все еще лежал на полу и, тяжело дыша, корчился от боли. Мистер Круп снова повернулся к Двери и улыбнулся, обнажив зубы.
– Вы поняли, леди Дверь? Мы будем вас охранять. Следить, чтобы с вами ничего не случилось.
Дверь даже не взглянула на него.
– Охотница, – сказала она, – что происходит?
Но та ничего не ответила. Даже не обернулась.
Мистер Круп улыбнулся еще шире.
– Видите ли, прежде чем Охотница согласилась работать на вас, ее нанял наш босс. Нанял для того, чтобы она вас охраняла.
– Мы же тебе говорили, – усмехнулся мистер Вандемар. – Мы же говорили, что среди вас есть предатель. – Он закинул голову назад и протяжно, по-волчьи, завыл.
– Я думала, вы имели в виду маркиза, – сказала Дверь.
В притворной задумчивости мистер Круп почесал свою голову с редкими рыжими волосами.
– Кстати о маркизе. Интересно, куда он подевался? Может, решил отдохнуть, предаться покою? Как вы думаете, мистер Вандемар?
– Да, покою, мистер Круп. Покойнее и быть не может.
Мистер Круп откашлялся, словно собирался читать лекцию, и объявил:
– Да, отныне мы вполне можем называть маркиза покойным. Так что он скорее…
– Мертв, – закончил за него мистер Вандемар. – Мертвее не бывает.
Ричарду наконец-то удалось отдышаться.
– Продажная сволочь! – прохрипел он.
Охотница опустила глаза:
– Ничего личного.
– У кого ключ, который вы забрали у черных монахов? – спросил мистер Круп.
– У меня, – ответил Ричард. – Можете меня обыскать. Впрочем, я сам его отдам.
Он порылся в карманах (в заднем кармане лежало что-то незнакомое и твердое, но сейчас не было времени посмотреть, что это) и достал ключ от своей квартиры. С трудом поднявшись на ноги, он подошел к Крупу и Вандемару.
– Вот он.
Мистер Круп взял у него ключ.
– Вы только подумайте! – воскликнул он, даже не взглянув на ключ. – Право же, я почти готов поддаться на эту уловку, мистер Вандемар. – Он передал ключ своему напарнику.
Мистер Вандемар зажал ключ между большим и указательным пальцами и смял его, словно он был из фольги.
– Тебя снова обманули, – сказал он мистеру Крупу.
– Накажите его, мистер Вандемар, – приказал тот.
– С удовольствием, мистер Круп, – отозвался мистер Вандемар и с силой ударил Ричарда в коленку.
Ричард снова повалился по каменный пол. Откуда-то издалека донесся наставительный голос мистера Вандемара:
– Люди думают, что главное – ударить посильнее. Но это неверно. Чтобы было больно, необязательно бить сильно. Главное – знать, куда бить. Можно ударить совсем чуть-чуть, – например, вот так… – он ударил Ричарда в левое плечо.
Левая рука тут же отнялась. Острая боль разлилась по всему телу. Руку будто охватило пламя или сковало льдом. Или кто-то ткнул в нее электрошокером, включив его на полную мощность. Ричард застонал. А мистер Вандемар продолжил свою лекцию:
– …Но больно будет точно так же, как и от вот такого удара, хотя он и гораздо сильнее… – Он пнул Ричарда в бок.
Ричард вскрикнул и зарыдал. Ему очень хотелось сдержать слезы, но он не смог.
– Ключ у меня, – вмешалась Дверь.
– Если бы у тебя нашелся складной швейцарский нож, – с сожалением сказал мистер Вандемар Ричарду, – я бы тебе показал, что можно с ним вытворять. Впрочем, сгодилась бы и открывалка. И даже та штуковина, с помощью которой выковыривают камни из подков.
– Хватит, мистер Вандемар. Потом расскажете ему про швейцарский нож. Надо проверить, у нее ли статуэтка. – Мистер Круп порылся у Двери в карманах и вскоре вытащил обсидиановую статуэтку Зверя, которую дал ей ангел.
Тут послышался тихий, гортанный голос Охотницы:
– Про меня не забыли? Где то, о чем мы договаривались?
Презрительно фыркнув, мистер Круп бросил ей футляр для удочек. Она поймала его одной рукой.
– Удачной охоты, – сказал мистер Круп.
С этими словами он повернулся, и они с мистером Вандемаром зашагали вниз по лестнице, уводя с собой Дверь. Ричард лежал на полу и смотрел им вслед. Его охватило отчаяние.
Встав на колени, Охотница раскрыла футляр. Глаза у нее сияли.
– Что это? – простонал Ричард. – Тридцать сребреников?
Она медленно вынула копье из футляра и с восхищением провела по нему рукой – так, будто гладила животное.
– Копье, – просто ответила она.
Оно было отлито из красновато-желтого металла, похожего на бронзу. Одна сторона длинного лезвия была очень острой, другая – с зазубринами. На позеленевшем от времени древке выгравированы причудливые узоры, орнаменты, диковинные звери. Копье было футов пять длиной – от острия до конца древка. Охотница гладила его с таким благоговением, словно ничего красивее в жизни не встречала.
– Ты продала Дверь за какое-то копье! – воскликнул Ричард.
Охотница молча облизнула указательный палец своим розовым язычком, потом провела пальцем по лезвию, чтобы проверить, насколько оно острое, и радостно улыбнулась – отлично заточено.
– Ты меня убьешь? – спросил Ричард и даже удивился тому, что смерть вдруг показалась ему совсем не страшной, по крайней мере такая смерть.
Охотница посмотрела на Ричарда. Сейчас она казалась на редкость радостной и довольной, невероятно красивой и очень опасной.
– Большая честь – убить Ричарда Мэхью! – усмехнулась она. – Нет, ты меня не интересуешь. Меня ждет настоящая охота.
– Ты собираешься убить этим копьем Великого Лондонского Зверя, да? – спросил он.
Охотница посмотрела на копье так, как ни одна женщина еще не смотрела на Ричарда.
– Говорят, этим копьем можно убить кого угодно.
– Дверь доверяла тебе! И я тоже!
Она посерьезнела.
– Ну хватит уже.
Невыносимая боль начала утихать, хотя плечо, бок и колено по-прежнему сильно ныли.
– На кого ты работаешь? Куда они повели Дверь? Кто стоит за всем этим?
– Давай же, Охотница! Скажи ему всю правду, – прохрипел маркиз Карабас.
Он стоял в нескольких футах от Охотницы, нацелив на нее арбалет.
– А я все гадала, правда ты умер, или Круп и Вандемар соврали, – сказала Охотница, не повернув головы. – Мне казалось, тебя непросто убить.
Он с иронией поклонился, но не отвел взгляда и не опустил арбалет.
– Мне тоже всегда казалось, что тебя непросто убить. Но если моя стрела вонзится тебе в горло и ты упадешь с лестницы – то скорее всего, помрешь. Положи копье и сделай шаг назад.
Охотница осторожно положила копье на каменный пол, встала и отошла в сторону.
– Расскажи ему, Охотница, – велел маркиз. – Я-то сам все знаю. Непросто, конечно, было выяснить, кто все это затеял, но что ж делать. Скажи ему, кто стоит за всем этим.
– Ислингтон, – сказала Охотница.
Ричард замотал головой, словно пытался отогнать назойливую муху.
– Не может быть, – сказал он. – Я видел Ислингтона. Он ангел! – Помолчав, он спросил: – Но что ему нужно?
Маркиз не сводил глаз с Охотницы. Арбалет по-прежнему был направлен ей в грудь.
– Если б я знал! Я знаю только, что Ислингтон сидит сейчас там, внизу, ждет Дверь. И что это он все затеял. А между нами и Ислингтоном огромный лабиринт, а в нем – Зверь. Ричард, возьми копье. Охотница, ты пойдешь передо мной.
Ричард дотянулся до копья и, опершись о него, с трудом поднялся на ноги.
– Хочешь, чтобы она пошла с нами? – удивился он.
– А ты хочешь, чтобы она пошла за нами? – сухо спросил маркиз.
– Ты ее чуть не убил, – заметил Ричард.
– Я бы убил, если бы не было выбора, – отозвался маркиз. – Но выбор был, а в таких случаях я предпочитаю не торопиться. Ведь человека невозможно вернуть к жизни.
– Да? – спросил Ричард.
– Ну, бывают исключения, – сказал маркиз Карабас.
И все трое стали спускаться дальше.
Назад: Глава XIV
Дальше: Глава XVI