— Так значит, Хоргула обманула Болита Фас Огдая, как обманула и его сына, — сказал Карнак на следующее утро.

— Он в полной ее власти, — подтвердил Дарнал.

Мы завтракали вместе — редкий обычай на Марсе, но нельзя было терять времени.

— Должен быть способ убедить Бради, что она лжет, — сказала Шизала.

— Ты его не видела, — возразил я ей. — Мы пытались убедить его, но он едва сознавал, что мы говорим — он был словно спящий. Эта война — се дело, не Болита Фас Огдая.

— Вопрос остается прежний, — указал Дарнал. — Как мы можем отвратить эту войну? Я не желаю проливать кровь своих друзей и не желаю видеть Карнал уничтоженным, потому что они несомненно победят.

— Если только я смогу додуматься до одного способа, — тихо проговорил я. — Это нежелательное решение, но другого выхода, кажется, нет. Если откажет все прочее, кто–то должен убить ее. Со смертью Хоргулы придет конец ее власти над Бради и его подданными.

— Убить женщину! — Дарнал был шокирован.

— Мне эта мысль нравится не больше, чем тебе.

— Ты прав, Майкл Кейн, — кивнул Карнак. — Это, должно быть, наш единственный шанс. Но кто же возьмется за такую отвратительную задачу?!

— Поскольку я додумался до этого решения, значит ответственность должна лежать на мне, — пробормотал я.

— Давайте обсудим это позже, — поспешно предложил Бради. — Сейчас почти уж время для обручальной церемонии в тронном зале. Вы с Шизалой должны подготовиться.

Я вернулся в свои покои, а Шизала в свои. Там я нашел разнообразное снаряжение и одежду. В скором времени прибыл Дарнал показать мне, как я должен надеть все это.

Там была портупея, сделанная из золота и серебра, усеянная драгоценностями, камнями, и меч, тоже сверкающий бриллиантами, с соответствующим кинжалом.

Был и толстый синий плащ с богатой алой оторочкой. Плащ этот был украшен тонкой желто–зеленой вышивкой, изображающей символически сцены из истории Карнала.

Была также и пара сандалий из мягкой сверкающей черной кожи, заплетавшейся ремнями как раз ниже колен.

Скоро я облачился во все это, и Дарнал отступил полюбоваться мной.

— У тебя прекрасный вид, — заявил он. — Я горжусь, что стану тебе братом.

В марсианском словаре нет такого понятия как «шурин». Когда человек женится, в семье он автоматически обретает тот же статус, что и кровный родственник. Я стану сыном Карнака и братом Дарнала — их братья и кузены станут моими. Казалось странным, что по этой логике Шизала станет не только моей женой, но и сестрой! Но таков уж обычай Марса, и я его принимаю.

Дарнал провел меня в тронный зал, где нас ждали немногие избранные придворные. Тронный зал отличался от того, что я видел в Бриллиантовом городе, он был попроще и менее претенциозным. На возвышении стоял Бради Карнак в мантии из черного меха, с диадемой на голове.

Подобно большинству важных обычаев Южного Марса, церемония была краткой и все же впечатляющей.

Карнак объявил, что мы должны пожениться, и мы подтвердили, что таково было наше желание. Затем он спросил, нет ли каких возражений против этого брака. Никаких возражений не было.

— Тогда, — заключил Карнак, — пусть моя дочь Шизала, Брадинака, и мой сын, Майкл Кейн с Негалу, сыграют свадьбу, когда им будет угодно, но после периода в десять дней с этого часа.

Так я обручился с этой чудесной девушкой.

Теперь предстояло готовиться к бессмысленной войне.

С балкона дворцовой башни мы смотрели на площадь внизу, где начала собираться наша до жалости истощенная армия.

Я уже снял с себя церемониальное облачение и был одет в простое снаряжение воина, с мечом, как у работяги, и одним из довольно неточных духовых пистолетов Карнала. На плечах у меня висел плащ из темно–зеленой ткани.

Могу отметить также, что я начал отпускать волосы, по моде южных марсиан. Хотя в нашем обществе в какой–то степени косо смотрели на этот обычай, человек с короткими волосами на Марсе выделяется, и ему склонны задавать вопросы насчет них. Таким образом, чтоб стать как можно более похожим на своих хозяев, которых никто не может назвать не мужественными, я дал своим волосам полную волю. Они удерживались от спадания на глаза, тоже по марсианской моде, посредством простой металлической диадемы. Моя была из золота и являлась обручальным подарком Шизалы. Я стоял, обнимая ее одной рукой, когда мы смотрели на площадь.

Как главный пукан–нара карнальских воинов, Дарнал находился на площади, но Карнак был с нами на балконе.

— Ты был способен судить о силе Мишим Тена? — спросил меня Карнак.

— Да, — ответил я. — Во всяком случае до некоторой степени они, должно быть, превосходят вас в численности: пять–шесть к одному.

— Наш сильнейший союзник — против нас! Эта будет разрушением Юга, каким мы его знали, — слабо произнесла Шизала. — Равновесие сил веками поддерживалось теми, кого мы выбирали и называли «благоволящими странами», среди них главные Мишим Тен и Карнал. Это война до такой степени ослабит нас, что Юг станет добычей всякого рода врагов.

— Несомненно, именно этой анархии и добивается Хоргула, — сказал я. — В последовавшей за войной анархией, — а для нее не может иметь значения, кто выиграет, — она обретет власть, которой жаждет. Она потерпела неудачу в своей попытке разбить нас, использовав арзгунов, — теперь она пробует сделать это по–другому. Она не так–то легко сдается.

— Странная она женщина, — проговорила Шизала задумчиво. — Я провела много времени в ее обществе — против своей воли, конечно, поскольку была ее пленницей. Иногда у нее такой невинный и недоумевающий вид, в другое время она — чудовище. И эта ее странная сила, эта способность заставлять других делать то, что ей вздумается. Она — нечеловеческая.

— Она не нечеловеческая, — возразил я, — поскольку многие, должно быть, обладают схожей силой, хотя и не столь развитой. А то, как она использует ее, вот что извращение!

— Она, кажется, винит все южные страны в совершенном против нее преступлении, — сказала Шизала. — Почему бы это?

— Кто может объяснить мотивы больного ума? — ответил я вопросом на вопрос. — Она безумна, и если бы безумие легко объяснили логикой, тогда, наверное, не было бы никакого безумия!

— Этот твой план, — сказала Шизала с легким содроганием, — убить ее. Как ты планируешь совершить это покушение?

— Она настолько отвратительна для меня, — ответил я, — что я мало об этом думаю. Сперва мы должны подождать, пока не выступит в поход главная армия Мишим Тена. Я не думаю, что Хоргула станет рисковать собственной жизнью, поехав с армией. Она останется в тылу.

— Я убью ее, конечно, только в крайнем случае, — то есть если не смогу найти никакого другого способа, чтобы убедить Бради, что она лжет. Или, еще лучше, заставить ее признаться, что она говорит неправду!

— А когда армия выступит в поход — что тогда?

— Я тайно прибуду в Мишим Тен.

— Как?

— Я пройду большую часть расстояния на воздушном корабле, потом выкрашу кожу примерно в тот же цвет, что и у людей из Мишим Тена, вступающих в город как наемники. Я считаю, что есть отряды наемников, ищущих работу в Мишим Тене.

— Они джелуза — родичи мишимтенцев.

— Тогда я стану джелуза.

— А что потом?

— Попрошу поговорить с Хоргулой наедине, скажу ей, что знаю тайны…

— Она узнает тебя…

— Разве среди наемников–джелуза нет обычая маскироваться, чтобы никто не знал, кого он нанял?

— Есть.

— Значит я буду в маске.

— А когда, если твоя попытка окажется успешной, ты останешься с ней наедине?

— Я постараюсь похитить ее и заставлю написать правду. Тогда я захвачу ее и доставлю признание Бради Мишим Тена. Если он откажется принять истину, я покажу документ ему и его вельможам. Я уверен, что они увидят правду, не находясь под ее чарами. — Мой голос оборвался, когда я увидел выражение лица Шизалы.

— Это смелый план, — сказала она, — но он почти обязательно провалится, любовь моя.

— Это единственный план, что у меня есть, — ответил я, — единственный с малейшей надеждой на успех.

Она нахмурилась.

— Помнится, Телем Фас Огдай однажды рассказывал мне об одном почти забытом предмете, имеющемся у них в Мих–Са–Вохе, в их казне. Это щит с полированной поверхностью, от которого всякий, кто поглядит на него, застывает.

Меня заинтересовал этот рассказ, поскольку он, казалось, имел сходство с земным мифом о Персее и Горгоне, и, наверное, поскольку наша раса произошла от марсианской, отсюда и было происхождение нашей легенды.

— Продолжай, — попросил я мою возлюбленную.

— Ну, у этого щита есть и еще одно качество. Всякий, кто смотрит на него, вынужден говорить истинную правду. Это имеет какое–то отношение к гипнотическому эффекту поверхности. Я не знаю научного объяснения, но он, вероятно, был сделан шивами или якша, а их наука намного опередила мои знания.

— И мои тоже.

— Я думаю, это только легенда — забавная история, рассказанная Телемом Фас Отдаем, чтобы скоротать час.

— Она кажется маловероятной, — согласился я, а затем выкинул эту мысль из головы. Я не мог себе позволить зря тратить время на гадания и предположения.

Шизала вздохнула.

— Неужели нам никогда не знать мира и покоя, Майкл Кейн? — сказала она. — Неужели какая–то сила решила, что столь богатой любовью, как наша, нельзя наслаждаться. Почему мы постоянно расстаемся?

— Если я преуспею, у нас, наверное, будет шанс провести вместе долгие годы в мире, — утешающе сказал я.

Она снова долго смотрела мне в глаза.

— Ты думаешь, что это возможно?

— За это стоит бороться, — просто ответил я.

***

На следующий день мы снова стояли на балконе.

— Армия Мишим Тена, должно быть, уже выступила, — говорила она, — и движется к Карналу. Ей потребуется много дней, прежде чем она доберется до нас.

— Это даст мне намного больше времени сделать то, что я должен, — откликнулся я. Я знал, что она намекает на то, что мы могли бы провести вместе еще несколько дней, но я не мог себе позволить рисковать.

— Я полагаю, что так, — неохотно согласилась она.

Тут я поцеловал ее, привлекши к себе.

Снова, глядя на площадь, я следил, как крошечные вооруженные силы, недавно отбившие натиск куда больших сил арзгунов — Синих Гигантов, — делали свои приготовления.

Было решено, что лучше встретить армию Мишим Тена на поле боя, чем дожидаться, когда она осадит город. Если возможно, город и его женщин и детей необходимо сохранить. Солдаты армии Мишим Тена не были варварами, и коль скоро они разобьют армию Карнала, они не станут предпринимать никаких репрессий за любые предполагаемые оскорбления и измену, якобы учиненные им нами.

Видя готовящуюся армию, я решил не терять больше времени и той же ночью отправился в Бриллиантовый город.

Я попрощался с Карнаком и Дарналом. И сказал «до свидания» Шизале.

Я также молча сказал «прощай» этому замечательному городу, когда заходящее солнце покрыло его мрамор красным, словно кровь, пятном.

И тогда, покончив с кратким периодом мира, я направился обратно в Мих–Са–Вох.