Глава 13. ИЗМЕНА ХОРГУЛЫ
Я осознал, что нахожусь в опасности.
А затем вдруг узнал голос дикаря и понял, почему тот казался мне таким знакомым. Это был Дарнал — брат Шизалы, с которым я расстался, казалось, годы назад в арзгунских пещерах.
Если он был пленником, тогда мой долг освободить его, потому что он — мой близкий друг.
Я выхватил меч и, вместо того чтобы бежать из зала, подбежал к Дарналу, прежде чем пораженные придворные смогли отреагировать.
Хоргула завизжала, показывая на меня:
— Вот этот — вон он! Он единственная причина этой войны!
Как я, отсутствуя в этом времени и пространстве, мог вызвать войну? Я не задержался, чтобы это выяснить. Я перерезал путы Дарнала, а затем резко обернулся, когда один придворный бросился на меня с мечом.
Используя финт, которому еще в детстве меня научил мой старый учитель фехтования месье Кларке, я заколол его концом своего меча, выдернул оружие из его руки и отправил завертевшимся штопором к себе.
Потом я бросил его Дарналу, и мы оба были вооружены. Финт этот не сработал бы ни на ком, кроме человека, застигнутого врасплох, — но он сработал, а это–то и было важно.
В тронном зале возникла сумятица. Я был уверен, что произошла ужасная ошибка и что ответственной за нее была Хоргула, и не хотел убивать никого из людей, столь гостеприимно меня принявших.
Мы с Дарналом вели оборонительные действия в углу тронного возвышения, а придворные остерегались атаковать нас, чтобы в случае чего не ранить своего Бради.
Это подало мне идею для блефа, который предотвратил любое кровопролитие, включая нас.
Я прыгнул за спину Бради и схватил его за ремни.
Затем я занес меч над его головой.
— Троньте нас — и я убью вашего Бради, — сказал я громким голосом.
Они остановились и опустили оружие.
— Не слушайте его, — завизжала Хоргула. — Он лжет, он не убьет вашего Бради!
Я заговорил как можно строже — хотя Хоргула, зная меня получше, была совершенно уверена и права в том, что сказала, — и обратился к придворным.
— Я — человек отчаянный, — заявил я. — И не знаю, почему вы держите пленником сына правителя своего древнейшего союзника, почему вы позволяете этой злодейке занимать тронное возвышение вашего Бради. Но поскольку вы это делаете, я должен защищать себя и своего друга. Разве вы не узнаете в нем Дарнала из Карнала, Брадинака и пукан–нару?
— Узнаем! — крикнул один из придворных. — И именно поэтому мы держим его в плену! Мы воюем с Карналом!
— Воюете? — Я едва мог поверить своим ушам. — Воюете со своими друзьями с древних времен? Почему?
— Я скажу тебе, почему, — завизжала Хоргула. — А ведь тебе следовало бы знать, поскольку ты частично причина всего этого. Твоя развратная Брадинака Шизала прокляла и убила сына Бради — Телема Фас Огдая, чтобы она могла выйти замуж за тебя!
Я был поражен грандиозностью этой лжи. Именно Хоргула была ответственна за то, что Телсм Фас Огдай превратился в предателя и, в конечном итоге, был убит в честном бою.
— Наверняка ведь известно, что Телем Фас Огдай предал Карнал? — спросил я, поворачиваясь к придворным. Но они стояли и роптали, не убежденные сказанным мной.
Их представитель сказал:
— Она рассказала нам о подлом заговоре, измысленным тобой. Шизалой Карнальской была оскорблена честь Мишим Тена, уничтожен его любимый сын, а затем должен быть атакован и уничтожен Бради — такое может смыть только кровь!
— Ты говоришь чушь! — вспылил я. — Я знаю правду — Хоргула загипнотизировала вас, как гипнотизировала столь многих раньше. Вы поверили в историю, которая не устояла бы перед анализом, если бы ваш ум не притупила ее власть.
Бради рванулся в моем захвате.
— Если бы не она, мы никогда не узнали бы правды, — произнес он. Он говорил механически, и я был уверен, что он находится в полной власти Хоргулы.
— Ваш Бради загипнотизирован ею, — отчаянно выкрикнул я.
— Ты лжешь! — завизжала Хоргула. — Я всего лишь простая женщина, которая была обманута Майклом Кейном точно так же, как он пытается обмануть вас. Убейте его! Убейте!
— Как же могла одна женщина убедить целую страну в грандиозной лжи? — крикнул я, оборачиваясь к ней. — Что ты сделала, злодейка? Ты заставила два великих народа вцепиться друг другу в горло. Неужели у тебя нет никакого чувства стыда за то, что ты наделала?
Хотя она и продолжала играть свою роль, я увидел отблеск иронии в ее глазах, когда она ответила:
— Неужели у тебя нет никакого чувства стыда? Ты незваный гость, растоптавший все великие обычаи и традиции южных стран для того, чтобы иметь полюбившуюся тебе женщину.
Мне стало ясно, что убедить их будет невозможно.
— Отлично, — бросил я. — Если я такой злодей, как ты говоришь, тогда ты знаешь, что я выполню свою угрозу и убью Бради, если вы попытаетесь напасть на меня.
Я двинулся вперед, и она неохотно отступила, давая мне пройти.
Дарнал приоткрывал мой тыл, когда мы прошли через зал к дверям, а оттуда через приемную к дворцовой лестнице и моему воздушному кораблю.
Я вынудил Бради забраться по веревочной лестнице, и Дарнал последовал за мной. Очутившись в гондоле, я обратился к старику.
— Ты должен верить нам, когда мы отрицаем сказанное Хоргулой, — настойчиво сказал я ему.
— Хоргула всегда говорит правду, — ответил он ровным голосом, глядя на нас стеклянными глазами.
— Неужели ты не понимаешь, что она тебя загипнотизировала? — спросил я его. — Карнал и народ Мишим Тена столь долго были друзьями, что война между ними может уничтожить все, что означает южные страны и южную культуру.
— Она не стала бы лгать.
— Но она же лжет! — Теперь в первый раз заговорил Дарнал. — Я не понимаю всего, о чем вы говорите, но я понимаю, что ни моя сестра, ни Майкл Кейн никогда не совершили того, в чем ты их обвиняешь.
— Хоргула хорошая. Она говорит правду.
Я печально покачал головой. Потом я провел его к люку и показал на веревочную лестницу.
— Ты можешь идти, бедный обманутый человек, — сказал я. — Это ли я вижу — тень некогда великого Бради?
На миг что–то, казалось, заискрилось в его глазах, и я понял, каким человеком он действительно был, когда не находился под гипнотической властью Хоргулы. Горе из–за измены и смерти сына, должно быть, на время подорвало его силы — ив это время Хоргула и сумела добраться до него и обработать его ум, пока не подавила его волю.
Я недооценивал ее. Я думал, что разбил ее в арзгунских пещерах, но вместо этого она немедленно составила план, как достичь своих целей и отомстить за себя всем своим врагам — и одним из этих врагов, хотя тут этого не понимали, был Мишим Тен.
Мы подождали, пока Бради не добрался до земли, а затем, когда хлынули вперед придворные и часовые, вытянули лестницу, перерубили причальные канаты и поднялись в небо над Бриллиантовым городом.
Теперь, когда я знал правду, что я действительно был в том же временном периоде, из которого меня вытянули раньше, я твердо решил вернуться в Варналь, город Зеленых Туманов, и увидеть мою Шизалу. Мы также должны были разузнать, что же Бради Карнак — отец Шизалы и Дарнала — знал об этом деле и что он готовился предпринять.
Великая битва, имевшая место в Варнале между Карналом и арзгунами, сильно истощила силы Карнала и ослабила. Я не думаю, что у них, карнальцев, может быть шанс выиграть войну с более сильным Мишим Теном.
И я не думаю, что они будут воевать со всей душой, потому что, в то время как мишимтенцы были убеждены, что Хоргула говорила правду, карнальцы знали иное и должны были испытывать больше чем сочувствие к заблуждению своих друзей.
Нам потребуется некоторое время, даже при предельной скорости, чтобы добраться до Варналя, но, по крайней мере, Дарнал сможет служить мне проводником.
Пока мы летели к городу Зеленых Туманов, Дарнал рассказал мне, что выпало на его долю с тех пор, как мы расстались в арзгунских пещерах.
Вы помните, что мы с Дарналом решили, что одному из нас следует вернуться на юг получить помощь для спасения Шизалы, которая была пленницей Хоргулы в арзгунских пещерах, если я не буду иметь успеха в своей попытке.
Он как можно быстрей поскакал, пересекая покрытые нами сотни миль. Но его дахар вскоре охромел, он оказался без одра в кишащих хилами лесах.
Каким–то образом он отбился от нападавших на него, хотя его дахару не так повезло, — но он потерял ориентировку и наткнулся на деревню дикарей, которые взяли его в плен с намерением съесть.
Он сумел бежать, проделав подкоп, из хижины, куда его заточили, но, безоружный и умирающий от голода, он какое–то время скитался, пока не встретил отряд кочевых пастухов, которые оказали ему помощь.
Последовало еще много всяких приключений, и вскоре он был порабощен разбойниками, продавшими его представителю Бради мелкого государства, сумевшего как–то уцелеть на юге, хотя в смысле цивилизации оно было далеко позади большинства южных стран.
Он ухватился за первую же возможность бежать и направился в Мишим Тен, ближайшую дружественную страну, как он думал.
Добравшись до Мишим Тена и рассказав жителям небольшого поселения неподалеку от границы, кто он такой, он был изгнан как враг! Он не мог поверить случившемуся и решил, что произошла ошибка.
Он оказался преследуемым теми, кого считал надежным союзником своей страны. Неделями он избегал разыскивающих его стражников, но в конечном итоге был загнан в угол. Он дрался хорошо, но в конце концов был взят в плен.
Стражники взяли его в Мих–Са–Вох, где я впервые увидел его после нашей разлуки.
Это была повесть не хуже моей, которую я, по его просьбе, рассказал ему.
Скоро мы летели над огромной равниной, которую я сразу узнал по покрывавшему ее необычному алому папоротнику, волновавшемуся на ветру, словно бесконечный океан, — Алая Равнина.
Я приветствовал ее.
Это означало, что мы находились довольно близко от Зовущих Холмов, на которых расположились Варналь, город Зеленых Туманов, Дом карнальских Бради и Шизалы, моей возлюбленной.
Зовущих Гор мы достигли на следующий день утром и в скором времени добрались до Варналя.
У меня екнуло сердце от радости, когда я снова увидел высокие башни Варналя. То тут, то там некоторые здания были странного голубого мрамора, добывавшегося в этих горах. Мрамор пронизывал жилки золотых узоров, заставлявшие здания сверкать на солнце. На башнях развевались вымпелы. По сравнению с Бриллиантовым городом он казался не таким большим, и все же для меня он был несравненно более прекрасным — и несравненно более желанным.
Мы спустились на городскую площадь, и сразу же вперед вышли стражники, крайне настороженные.
Бради Карнак поспешил спуститься по дворцовой лестнице, за ним следовала Шизала.
— Шизала!
Она подняла взгляд и увидела меня. Наши взгляды встретились… Мы стояли так с подступившими к глазам слезами радости, потом я выпрыгнул из гондолы и поспешил заключить ее в свои объятия.
— Что случилось? — спрашивала она. — О, Майкл Кейн, что случилось? Я не знала, что и думать, когда ты исчез в ночь перед церемонией обручения. Я знаю, что ты не покинул бы меня по собственной воле. Что случилось?
— Скоро я расскажу тебе, — пообещал я. — Но сперва надо обсудить другое.
Я повернулся к Бради:
— Вы знаете, что Мишим Тен собирается в поход против Варналя?
Он мрачно кивнул, полный печали:
— Объявление войны прибыло с гонцом вчера, — ответил он. — Я не могу понять, как вышло, что Болит Фас Огдай поверил в ложь. Он обвинил нас — и тебя, Майкл Кейн, — в ужасных преступлениях, известных нашему обществу. Мы много лет были друзьями. Как же это могло случиться?..
— Это я тоже объясню, — обещал я. — А теперь давайте забудем об этих проблемах — мы снова вместе.
— Да, — согласился он, пытаясь улыбнуться. — Это все же день радости — увидеть вас обоих вернувшимися, это больше, чем я смел надеяться. Идемте, идемте — мы пообедаем, поговорим и все узнаем.
Под руку мы с Шизалой последовали за ее отцом и братом во дворец.
Скоро обед был готов, и я начал рассказывать им о своем возвращении на Землю, о путешествии обратно на Марс, и о своих приключениях на Севере. Потом Дарнал говорил о своих приключениях, и мы обсудили происшедшее в Варнале с тех пор, как мы его покинули.
Несмотря на неотступное присутствие черной угрозы войны, которую мы не могли скрыть, разговор продолжался далеко за полночь. Следующий день принесет две вещи — церемонию обручения между Шизалой и мной, необходимую, прежде чем мог иметь место брак, и планы войны.