Глава 17
Милосердие
Обустройство селения было основной заботой первой недели. Там был мэр, мистер Дейглер, главная улица «Хендрикс-авеню», даже своя первая свадьба, проведенная мэром в присутствии селян: мистер Артур женился на юной Бекки Вебербауэр. Строился первый дом, он предназначался для молодоженов. Он был сложен из бревен и выглядел очень неаккуратно, поскольку, хотя среди них и были люди, которые видели бревенчатые дома, но никто раньше их не строил.
В новой общине царил дух надежды, мужества и даже некоторой веселости. Новое селение строилось с энтузиазмом, с мыслями о новых перспективах. Все по-прежнему спали и завтракали в корабле, затем забирали обед с собой и усердно трудились, и мужчины, и женщины, в течение короткого дня. Милосердие делало оборот вокруг своей оси за неполные двадцать два часа. Они возвращались с наступлением ночи, ужинали на корабле, и некоторые находили в себе силы потанцевать, прежде чем отправиться спать.
На Милосердии было все то, к чему планету обязывало ее название. Дни стояли благоуханные, ночи — мягкие и красивые, как нигде в Галактике. Вокруг ее звезды (все называли ее Солнцем) вращалось больше комет, чем обычно бывает у таких звезд. Был гигант с широким хвостом от зенита до западного горизонта, ныряющий в солнце. Была и другая, не такая большая, но не менее внушительная, наводящая благоговейный страх на смотрящих. И еще две, украшавшие северное небо кружевом ледяного огня.
Кометам, конечно, сопутствовало не меньшее изобилие метеоров. Каждую ночь шел дождь из падающих звезд, каждый день заканчивался, как День Единения Планет Солнечной Системы — праздничным фейерверком.
Они не встречали опасных животных. Некоторые поселенцы сообщали о том, что видели существ, похожих на кентавров размером с шотландских пони, но они казались робкими и сразу же убегали. Основной формой жизни были, очевидно, сумчатые млекопитающие различных размеров и форм. Птиц не было — были летающие существа, похожие на медуз величиной в четыре или пять футов, со свисающими усиками. Они парили в воздухе, словно шарики. Похоже, у них была система мускулов, контролирующих их раздутые пузыри, поскольку они могли подыматься вверх и опускаться вниз; не совсем понятным способом они могли двигаться навстречу легкому ветру, а при сильном ветре закреплялись на макушках деревьев или свободно дрейфовали по воздуху, позволяя ветру относить их в сторону.
Они проявляли немалый интерес к деятельности поселенцев, одна их стая постоянно висела над местом работ, они медленно поворачивались, как бы желая увидеть как можно больше. Но они никогда не подлетали близко. Некоторые из поселенцев хотели подстрелить хоть один шар и изучить его, но мэр Дейглер запретил это.
Были еще какие-то животные — хотя никто не мог их как следует разглядеть. Их называли «шпионами», поскольку они мгновенно прятались за камни или за дерево, когда кто-нибудь пытался взглянуть в их сторону. Среди гипотетических «шпионов» и вездесущих шаров колонисты чувствовали, что новые соседи проявляют глубокий, но вполне дружелюбный интерес к их деятельности.
Мэгги Дейглер — теперь ее все называли просто Мэгги — сняла свои драгоценности, надела рабочие брюки, приобретенные на корабельном складе, и подрезала волосы. Ее ногти теперь были короткими и неизменно черными от грязи. Но выглядела она теперь намного моложе и, казалось, была вполне счастлива.
Казалось, все были счастливы за исключением Макса.
Элли избегала его. Он ругал себя и свой проклятый язык три раза в день и четыре раза за ночь. Конечно, Дейглер не должен был об этом заговаривать… но и Максу не следовало открывать рот и возражать. Конечно, он никогда не рассчитывал жениться на Элли, но, черт возьми, может быть, им придется остаться здесь навсегда. Скорее всего, именно так и будет, поправил он себя. Со временем запрет на поселение в колонии для членов экипажа будет снят — и незачем было портить отношения с единственной девушкой, на которой можно было бы жениться.
Астрогатор должен быть холостяком, но фермеру нужна жена. Так здорово, когда кто-то готовит тебе салат из репы и разделывает курицу, пока ты трудишься в поле. Мав редко это делала. Но Элли будет не такой, как Мав. Она крепкая и практичная. Ее надо будет кое-чему научить, и она со всем будет чудесно справляться.
К тому же теперь, когда Макс разглядел ее как следует, она казалась ему самой симпатичной девчонкой из всех, что он когда-либо видел.
Когда мистер и миссис Дюмон по особому разрешению поселились в колонии, Макс начал действовать. Поскольку стюарду и стюардессе нечего делать в корабле без пассажиров, то никто и не возражал против их ухода.
В связи с этим у Макса появилась идея. Он решил поговорить с помощником капитана.
— Стажер Джоунз, сэр, — доложил он.
Уолтер взглянул на него.
— Я бы на вашем месте представился как помощник астрогатора. Так будет точнее. Входите.
— Я хотел бы переговорить с вами, сэр.
— Да? О чем?
— Я бы хотел вернуться к своим прежним обязанностям.
— Хм. Почему вы предпочитаете быть картографом, а не астрогатором? И какая вам сейчас разница?
— Нет, сэр. Я хочу вернуться к своим обязанностям помощника стюарда третьего класса.
Уолтер удивился.
— За этим что-то кроется. Объясните.
Путаясь, Макс рассказал ему о своих взаимоотношениях с Саймзом. Он не хотел сгущать краски, но когда закончил свой рассказ, ему показалось, что его речь была похожа на детский лепет.
— Вы уверены в этом? — спросил Уолтер. Мистер Саймз ничего не говорил мне о вас.
— Конечно, он ничего не скажет. Но это правда. Вы можете спросить Келли.
Уолтер задумался.
— Мистер Джоунз, я бы не стал придавать этому особого значения. В вашем возрасте личные конфликты кажутся более серьезными, чем они есть на самом деле. Я советую вам забыть об этом и продолжать свою работу. Я поговорю с мистером Саймзом и поинтересуюсь, почему он не допускает вас в рубку управления. Мне странно слышать о таком. Конечно, он не прав.
— Нет, сэр.
— Что?
— Я хочу вернуться в распоряжение стюарда.
— Я вас не понимаю.
— Сэр, я хочу поселиться в колонии. Как главный стюард Дюмон.
— Ну… наконец-то вопрос проясняется. — Уолтер стукнул по столу. — Нет и еще раз нет! Ни при каких обстоятельствах.
— Почему, сэр?
— Пожалуйста, поймите меня. Это не дискриминация. Если бы вы были просто помощником стюарда, я бы рассмотрел вашу просьбу… при определенных обстоятельствах. Но вы астрогатор. Вы знаете, в каком мы положении. Доктор Хендрик скончался. Капитан Блейн… вы сами знаете, в каком он состоянии. Может быть, он придет в себя, но я не могу на это рассчитывать. Мистер Джоунз, пока есть хоть слабая надежда, что этот корабль когда-либо подымется в космос, пока в нем есть экипаж, ни один астрогатор, ни один картограф, ни один оператор не будет освобожден от своих обязанностей по какой бы то ни было причине. Вы понимаете это?
— Думаю, что да, сэр.
— Хорошо. Кстати, никому не говорите об этом, но как только колония сможет временно обходиться без нас, я собираюсь вывести корабль на орбиту, чтобы вам, специалистам, можно было продолжать наблюдения. Вы же не можете вести его через атмосферу на должном уровне, не так ли?
— Именно так, сэр. Наши приборы делались для открытого космоса.
— Поэтому вы должны его получить. — Помощник капитана сделал паузу, а затем добавил: — Мистер Джоунз… Макс, могу я поговорить с вами как мужчина с мужчиной?
— Конечно, сэр.
— Хм… Макс, конечно, это не мое дело, но примите это как отеческий совет. Если у вас есть возможность жениться — и желание, — то вам для этого не обязательно селиться в колонии. Если мы останемся здесь, то не будет иметь значения, являетесь ли вы членом экипажа или жителем селения. Если же мы покинем эту планету, то ваша жена отправится с вами.
Макс покраснел до ушей. Он ничего не мог ответить.
— Конечно, это гипотетический вопрос. Но это единственное верное решение. — Уолтер встал. — Почему бы вам не взять выходной? Пойти прогуляться или еще что-нибудь? Свежий воздух пойдет вам на пользу. Я переговорю с мистером Саймзом.
Вместо этого Макс отправился на поиски Сэма, но в корабле его не нашел, а узнал, что тот отправился в селение. Макс отправился вслед за ним и проделал пол мил и до селения.
Прежде чем он дошел до строящегося здания, он увидел, как какая-то фигура отделилась от группы работающих. Вскоре он увидел, что это Элдрет. Она остановилась перед ним.
— Привет, Элли.
— Снова за свое? Избегаете меня? Пожалуйста, объяснитесь.
Такое несправедливое обвинение привело его в замешательство.
— Но… Послушайте, Элли, это вовсе не так. Вы…
— Расскажите это кому-нибудь другому. Вы сейчас похожи на Чипси. Она тоже так говорит, когда ее поймают в конфетнице. Я лишь хотела сказать вам, ленивый донжуан, что вы можете не волноваться. Я в этом сезоне не выйду замуж. Можете продолжать свой лепет.
— Но, Элли…
— Хотите, чтобы я дала письменное обязательство? — Она серьезно посмотрела на Макса, но тут же рассмеялась. — О, Макс, неуклюжая деревенщина, вы возбуждаете во мне материнские чувства. Когда вы расстроены, ваше лицо становится длинным, как у лошади. Забудем об этом.
— Конечно, Элли… Хорошо.
— Мир?
— Мир.
Она вздохнула.
— Я чувствую себя лучше. Не знаю, почему, но я не хочу ссориться с вами. Куда вы идете?
— Никуда. Просто гуляю.
— Отлично. Я пойду с вами. Только секундочку подождите, я захвачу с собой Чипси.
Она обернулась и позвала:
— Мистер Чипе! Чипси!
— Я не вижу ее.
— Сейчас я ее принесу. — Она убежала и быстро вернулась с паучком на плече и со свертком в руке.
— Я захватила обед. Мы можем разделить его.
— Мы не будем гулять так долго. Привет, Чипси, детка.
— Привет, Макс. Конфета?
Он засунул руку в карман и вытащил кусок сахара, который он специально носил в кармане для Чипси уже несколько дней. Паучок с важным видом приняла сахар и сказала:
— Спасибо.
— Нет, мы уйдем надолго, — возразила Элли, — наши видели стадо кентавров по другую сторону хребта. Я хотела бы взглянуть на них, а это довольно-таки далеко.
— Мне кажется, нам не стоит ходить так далеко, — неуверенно проговорил он. — Вас не станут искать?
— Я и так много работала. Видите, какие мозоли? — Она показала ладони. — Я сказала мистеру Хорнсби, что заболела, и теперь ему придется найти другого помощника.
Макс с удовольствием сдался. Они направились вверх по холму и скоро оказались в роще первобытных хвойных деревьев. Мистер Чипе спрыгнула с плеча Элли и быстро взобралась на дерево. Макс остановился.
— Может, лучше ее поймать?
— Не беспокойтесь. Чипси ни за что не убежит. Ей будет страшно одной. Чипси! Детка! Сюда!
Паучок забралась на ветку, прямо над ними, и сбросила шишку на Макса. Потом она рассмеялась высоким голоском.
— Видите? Она просто хочет играть.
Хребет был высоким, и Макс почувствовал, что дыхание у него уже не такое, как было раньше, когда он жил среди гор. Но навыки ориентирования на местности он еще не утратил. Наконец они взобрались на самый верх. Элли остановилась.
— Наверное, они ушли, — сказала она разочарованно, глядя на долину внизу. — Нет! Посмотрите вон туда. Видите их? Примерно две дюжины черных точек?
— Да.
Давайте подойдем поближе. Я хочу хорошенько их рассмотреть.
— Думаю, нам не стоит рисковать. Мы довольно-таки далеко отошли от корабля, а я не вооружен.
— Они совсем не агрессивные.
— В этих лесах могут быть еще какие-нибудь животные.
— Но мы и так в лесу, а до сих пор видели только гоблинов. — Так она называла шарообразные существа, два из которых летели вслед за ними от самого селения. Люди уже настолько привыкли к ним, что не уделяли им никакого внимания.
— Элли, нам пора возвращаться.
— Нет.
— Да. Я отвечаю за вас. Вы уже увидели ваших кентавров.
— Макс Джоунз, свободный гражданин, вы можете возвращаться, я же собираюсь рассмотреть этих коровоподобных пони вблизи. — Она начала спускаться.
— Ну… Подождите минутку. Мне надо сориентироваться. — Он посмотрел вокруг, навечно зафиксировал увиденное в своей памяти и пошел вслед за ней. В любом случае он не хотел с ней ссориться, и ему казалось, что время было как раз подходящее для того, чтобы объяснить, почему он возразил тогда мистеру Дейглеру… и, может быть, попытаться заговорить о будущем. Он не будет подымать вопрос о женитьбе, хотя, может быть, ему удастся коснуться его в абстрактной форме, если он придумает, как это сделать.
Но как заговорить о таком предмете? Нельзя же просто сказать: «Вон летят гоблины, давайте мы с вами поженимся!» Элли остановилась.
— Вон летят гоблины. Похоже, они направляются прямо к стаду.
Макс нахмурился.
— Может быть, они хотят им что-то сообщить?
Она рассмеялась.
— Эти? — Затем пристально посмотрела на Макса. — Макси, я наконец-то поняла, почему я так о вас беспокоюсь.
Может быть, она сама заговорит об этом?
— Почему?
— Потому что вы напоминаете мне Путци. У вас такое же озадаченное выражение лица, как и у него.
— Путци? Кто такой Путци?
— Путци — это тот человек, с которым отец отослал меня на Землю, чтобы избавиться от меня… а также причина, по которой я вылетела из трех школ, чтобы вернуться на Эсперу… Только, наверное, отец его тоже куда-нибудь отослал. Отец хитрый. Сюда, Чипси! Не уходи далеко!
Она продолжила.
— Вам понравится Путци. Он очень милый. Прекрати, Чипси.
Макс уже люто ненавидел этого человека.
— Я не хочу огорчать вас, но до Эсперы далеко, — сказал он.
— Я знаю. Но давайте не будем подливать масла в огонь. — Она снова осмотрела его. — Может быть, я оставлю вас про запас, если вы не будете таким вспыльчивым.
Прежде чем он нашелся, что ответить, она продолжила спуск.
Этих существ вполне можно было назвать кентаврами, хотя нижняя часть их тела не была в точности лошадиной, а верхняя лишь отдаленно напоминала гуманоидов. Они не паслись, и трудно было сказать, чем они занимались. Два гоблина зависли над группой кентавров, которые, как казалось, интересовали их не меньше, чем люди. Элли настояла на том, чтобы подойти к самому краю спуска. Ей хотелось рассмотреть все как можно лучше.
Максу показалось, что они похожи на клоунов, выряженных в лошадей. У них были глупые и простые лица и, очевидно, немного места для серого вещества. Они тоже оказались сумчатыми, хотя их мешочки были совсем крохотными. Либо все они были самками, либо у этого вида самцы тоже имели мешочки. Несколько маленьких кентавриков бегали под ногами старших.
Один из детенышей заметил их, рысью подбежал к ним и начал обнюхивать и блеять. Вслед за этим от группы отделился самый крупный кентавр и начал наблюдать за малышом.
— Какой миленький! — восхищенно произнесла Элли и, подбежав поближе к нему, опустилась на колено. — Иди ко мне, малыш. Иди к маме.
Макс пытался ее остановить.
— Элли! Вернитесь!
Большой кентавр достал из своего мешочка что-то похожее на веревку, раскрутил над головой, словно лассо, и бросил.
— Элли!
Макс бросился к ней. Веревка обвилась вокруг Макса и Элли, и они оказались связанными. Элли завизжала, Макс попытался разорвать веревку, но ему это не удалось.
Вслед за первой вокруг них обвилась вторая веревка, а затем третья.
Мистер Чипе, которая до этого сопровождала Элли, с визгом удрала к деревьям. Там она остановилась и начала пронзительно кричать:
— Макс! Элли! Вернитесь! Пожалуйста, вернитесь!
