Глава 18
Цивилизация
Элли не упала в обморок и, казалось, даже не испугалась. После первого непроизвольного визга ее следующей репликой было:
— Макс, извините. Это я виновата.
Эти слова прозвучали почти в его ухо, так плотно они были привязаны Друг к другу этими прилипающими веревками.
— Я постараюсь освободить нас! — ответил Макс и продолжил свои попытки разорвать узлы.
— Не надо, — спокойно сказала она. — От этого они стягиваются еще хуже.
Это было действительно так: чем сильнее он напрягался, стараясь разорвать узы, тем крепче они их стягивали.
— Не надо, — умоляла Элли, — это бесполезно. Мне больно.
Макс оставил свои попытки.
Самый большой кентавр подсеменил к ним и осмотрел их. Его широкое простое лицо вблизи казалось еще более нелепым, большие карие глаза выражали легкое удивление. Детеныш кентавра приблизился с другой стороны, с любопытством обнюхал их и заблеял высоким голосом. Старший прогудел, как лось, — детеныш испуганно отскочил в сторону, затем присоединился к стаду.
— Не волнуйтесь, — прошептала Элли. — Я думаю, они испугались, что мы причиним вред детенышу. Может быть, они просто осмотрят нас и отпустят.
— Может быть. Но я бы хотел дотянуться до моего ножа.
— Я рада, что вы не можете этого сделать. Здесь нужна дипломатия.
Остальные кентавры столпились вокруг них и начали осматривать незнакомцев, обмениваясь гудением, ржанием и чем-то похожим на кашель и фырканье. Макс прислушался.
— Это язык, — сказал он.
— Конечно. Жаль, что я не изучала его в школе мисс Мимси.
Самый крупный кентавр подошел к ним вплотную; веревки ослабились, но не отпускали их.
— Мне кажется, они собираются развязать нас, — проговорил Макс. — Приготовьтесь бежать.
— Да, босс.
Один из кентавров достал из своего мешочка еще одну веревку. Она упала к его четырем ногам. Затем он обмотал веревку вокруг левой лодыжки Макса. Конец веревки, казалось, слился в петлю, плотно удерживая ногу Макса; то же самое проделали с Элли. Самый большой кентавр похлопал по узлам — и веревки упали вниз и начали извиваться. Он поднял их и засунул к себе в мешочек.
Кентавр, который связал их, обмотал концы привязей вокруг верхней части своего туловища. Обменявшись сигнальными гудками с вожаком, он похлопал по привязям… отчего они растянулись, как жевательная резинка, истончились и стали приблизительно двадцати футов длиной. Макс незаметно передал нож Элли и сказал:
— Попробуйте высвободиться. Если получится, то сразу убегайте. Я их задержу.
— Нет, Макс.
— Да! Элли, перестаньте вредничать! Вы и так уже наломали дров.
— Хорошо, Макс.
Она взяла нож и попыталась перерезать эту странную веревку на своей ноге. Кентавры не пытались ее остановить, а лишь смотрели на нее с тем же выражением мягкого удивления. Казалось, они никогда раньше не видали ножа и не имели понятия о его предназначении. Наконец она прекратила свои попытки.
— Бесполезно, Макс. Это все равно что пытаться разрезать дюропластик.
— Странно. Мой нож острый, как бритва. Дайте мне попробовать.
Его усилия также не увенчались успехом. Он был вынужден прекратить свои попытки, поскольку веревка натянулась и потащила его за собой. Прыгая на одной ноге, чтобы не потерять равновесие, он сумел закрыть нож. Группа кентавров отправилась в путь, сперва медленным шагом, а затем вожак издал гудок, и кентавры побежали рысью, как древняя кавалерия.
Элли тут же споткнулась и упала. Макс быстро присел и успел схватиться руками за веревку.
— Эй! Стойте! — закричал он.
Их захватчик остановился и посмотрел на них почти извиняющимся взглядом.
— Послушай, глупый. Мы же не успеваем за вами. Мы не лошади, — сказал Макс, помогая Элли встать на ноги. — Вы не ушиблись, Элли?
— Кажется, нет. — Она заморгала, стараясь остановить набегающие на глаза слезы. — Если бы я могла добраться до этого напичканного сеном олуха, я бы ему так врезала!
— Вы ободрали руку.
— Это не смертельно. Попробуйте сказать ему, чтобы он шел помедленнее. Хорошо?
Увидев, что они встали, монстр тут же снова пустился рысью. И снова они упали. Макс схватился руками за аркан, стараясь остановить кентавра. На этот раз от стада отделился вожак и, подбежав к их поводырю, о чем-то с ним переговорил. Макс также пытался жестами объяснить, чтобы они шли помедленнее.
Вероятно, его поняли; их сопровождающий с рыси перешел на быстрый шаг. Остальные кентавры побежали вперед. От стада отделился еще один кентавр и присоединился к арьергарду. Один из живых воздушных шариков, который до этого парил над стадом, также вернулся назад и теперь летел над Максом и Элли.
Макс и Элли едва успевали за кентавром — тот двигался все же слишком быстро. Их путь лежал по открытой плоской долине через густую, высотой по колено траву. Трава была очень кстати, поскольку кентавр, который их вел, по-видимому, считал, что пара падений за несколько сотен ярдов пути говорит об оптимальной скорости их движения. Казалось, кентавр не злился, когда они падали; он всегда останавливался и давал им встать, но затем снова начинал двигаться с прежней прытью. Макс и Элли прекратили разговаривать, в горле у них пересохло. По долине извивался небольшой ручеек, и кентавр легко перепрыгнул через него. Максу и Элли пришлось идти вброд. В середине ручья Элли остановилась, чтобы попить. Макс возразил:
— Элли! Не пейте, это может быть небезопасно.
— Надеюсь, что я отравлюсь и смогу спокойно лечь и умереть. Макс, я не могу идти дальше.
— Не унывайте, Элли. Мы выпутаемся. Я запоминаю маршрут.
Он поколебался, затем тоже отпил из ручья. Его мучила сильная жажда. Кентавр на некоторое время остановился, позволил им напиться и затем потащил дальше.
Им пришлось проделать путь вверх по холму в лес на другой стороне. Им казалось, что их усталость достигла предела еще до того, как пришлось взбираться на холм, но они ошибались. Кентавр был бодр и проворен, как козел, и, казалось, был удивлен, что им трудно поспевать за ним. Наконец Элли упала и уже не пыталась встать; кентавр подошел к ней и грубо попытался растолкать ее своим копытом.
Макс накинулся на него с кулаками. Но кентавр даже не попытался ответить, а лишь удивленно посмотрел на него своими глупыми глазами. К ним подбежал второй кентавр и переговорил с первым. После этого они ждали минут десять. Макс сел рядом с Элли.
— Вам лучше? — заботливо спросил он.
— Давайте помолчим, — ответила она.
Наконец кентавр-охранник дал знак копытом, и поводырь потянул за привязь. Элли с трудом поднялась. После этого кентавры еще два раза давали им отдыхать. Время тянулось бесконечно долго. Когда местное солнце спустилось к горизонту, они вышли на плоский участок, густо заросший лесом. Они продолжили свой путь через лес. Макс считал шаги и знал, что по этому участку они прошли меньше мили, но от усталости казалось, что там было миль десять. Вскоре они остановились.
Они оказались на небольшой поляне, покрытой опавшими иглами. Их охранник подошел к поводырю, взял у него конец привязи Макса и обмотал ее вокруг дерева. Другой кентавр проделал то же самое с привязью Элли. Он обмотал привязь вокруг другого дерева, стоящего футах в сорока…
Но привязи были достаточно длинными, что позволяло Максу и Элли находиться рядом друг с другом.
Но кентаврам это не понравилось. Один из них оттянул Макса в сторону и привязал веревку к кустарнику за деревом. На этот раз они не смогли подойти друг к другу ближе, чем на шесть футов.?
— Что они делают? — спросила Элли.
— Похоже, они не хотят, чтобы мы объединили наши силы.
Проделав все это, кентавры удалились. Элли подождала, пока они уйдут, а затем начала плакать; слезы бежали по ее испачканному лицу, оставляя на нем следы.
— Прекратите, — грубо сказал Макс. — От слез пользы не будет.
— Я ничего не могу с собой поделать, — проговорила она. — Я весь день была храброй, по крайней мере, старалась быть. Я… — Ее голос задрожал, и она больше не сдерживалась.
Макс лег на живот и попробовал дотянуться до нее, но достал только до головы. Он погладил ее по растрепанным волосам.
— Не переживайте, Элли. Плачьте, может быть, вам станет легче.
— О, Макси! Привязана… как собака…
— Мы сейчас что-нибудь попробуем сделать. — Он сел и посмотрел на привязь.
Ее поверхность была гладкой и блестящей, она казалась ему больше похожей на змею, чем на веревку, но часть привязи, обвивавшая его ногу, не имела никаких узлов, она просто плавно огибала его лодыжку и сливалась с остальной частью привязи.
Макс поднял привязь и почувствовал слабое пульсирование. Он погладил ее, как это делали кентавры, и она ответила усилением пульсации, но не сжалась, не сделалась длиннее и не ослабила петлю.
— Элли, — сказал он, — эта штука живая.
Она подняла заплаканное лицо.
— Какая штука?
— Эта веревка.
— А, эта. Конечно.
— По крайней мере, — продолжил он, — если она не живая, то и не мертвая. — Он снова попробовал применить свой нож, но безуспешно. — Готов поспорить, что, если бы у меня была спичка, я мог бы заставить ее закричать. У вас есть зажигалка, Элли?
— Я не курю.
— Я тоже. Может быть, я смогу получить огонь как-нибудь по-другому. Например, с помощью двух деревянных палочек, или еще как-нибудь.
Он продолжал поглаживать и похлопывать живую веревку, она отвечала усилением пульсации, но, видимо, он делал это как-то не так, и привязь по-прежнему крепко удерживала их. Он продолжу свои бесплодные попытки, когда услышал голос:
— Макс! Элли!
Элли резко обернулась.:
— Чипси! О, Макс, она шла за нами. Иди быстрее, дорогая!
Паучок сидела на дереве над ним. Опасливо осмотревшись по сторонам, Чипси начала быстро спускаться и за десять футов до земли прыгнула прямо с дерева в руки Элли. Они начали обниматься. Затем Элли посмотрела на Макса; ее глаза повеселели.
— Макс, мне теперь немного лучше.
— Мне тоже, — сказал он. — Хотя я и не знаю, почему.
Паучок произнесла с важным видом:
— Чипси шла следом.
Макс дотянулся и погладил ее.
— Молодец, Чипси. Хорошая девочка!
Элли прижала к себе паучка.
— Теперь я не чувствую себя покинутой, Макс. Может быть, все еще будет хорошо.
— Послушайте, Элли, мы не в таком уж плохом положении. Может быть, я смогу подобрать нужную комбинацию, чтобы расщекотать эти веревки, или этих змей, или кем бы они ни были, и они нас отпустят. Если получится, то мы сегодня же ночью вернемся назад.
— А как мы найдем дорогу?
— Не беспокойтесь. Я запомнил каждый метр пути, каждый поворот и кучу ориентиров.
— Даже в темноте?
— В темноте это еще проще. Я же знаю эти звезды… я их просто обязан знать. Но что, если нам не удастся освободиться от привязей?
— Я бы не очень хотела провести всю свою жизнь на привязи.
— Этого не будет. Послушайте, мне кажется, они взяли нас в плен из-за любопытства. Они нас не съедят — это точно. Вероятно, они питаются травой. Может быть, в конце концов им надоест держать нас и они нас отпустят. Но если они этого не сделают, то сами пожалеют об этом.
— Хм? Почему?
— Потому что, вероятно, сейчас нас разыскивают и мистер Уолтер, и Джордж Дейглер, и Сэм Андерсон, вот почему. Мы всего в десяти милях от корабля — а по прямой линии это всего пять миль. Они нас найдут. И тогда, если эти придурковатые кентавры попробуют сопротивляться, они узнают, что такое современное оружие. Они и их дурацкий вожак, бросающийся веревками!
— Им не удастся быстро найти нас. Никто не знает, куда мы пошли.
— Да, — согласился Макс. — Эх, если бы у меня была карманная рация или был бы еще какой-нибудь способ передать сигнал. Или хотя бы возможность развести костер. Но я ничего не могу.
— Я никогда не думала об опасности. Мне казалось, что это все равно как прогулка по парку.
Макс подумал о том, что он ее предупреждал, но она не послушала его. Еще бы, даже холмы вокруг его дома не были безопасными, если не смотреть в оба… можно было наткнуться на рысь или даже на медведя. Элли за свою жизнь не встречалась с такими опасностями и не научилась осторожности.
Наконец он признал, что и сам не ожидал каких-либо неприятностей от внешне спокойных и глупых кентавров. В любом случае, как бы сказал Сэм, незачем плакать над пролитым молоком, когда лошадь уже украли.
— Элли.
— Что?
— Как вы думаете, Чипси смогла бы найти дорогу назад?
— Я не знаю.
— Если бы она смогла, то можно было бы передать с ней сообщение.
Чипси посмотрела на него.
— Назад? — переспросила она. — Пожалуйста, назад. Пойдемте домой.
Элли нахмурилась.
— Боюсь, что Чипси ничего не сможет объяснить. Она начнет заикаться от волнения и вообще ничего не скажет.
— Я вовсе не это имею в виду. Я знаю, что Чипси не гигант мысли. Я…
— Чипси сообразительная!
— Конечно. Но я хочу отослать записку и карту. — Он порылся в кармане и достал авторучку. — У вас есть кусочек бумаги?
— Сейчас посмотрю. — Она нашла свернутую бумагу в кармане брюк. — О боже! Я должна была отнести это мистеру Джиордано. Мистер Хорнсби будет зол на меня.
— Что это?
— Запрос на трехмиллиметровую проволоку.
— Сейчас это не имеет значения.
Он взял листок и начал рисовать карту, время от времени останавливаясь, чтобы вспомнить расстояния, положение местного солнца, ориентиры и другие детали.
— Макс?
— Пожалуйста, не отвлекайте. — Он продолжал чертить, затем написал: «Срочно — помощнику капитана Уолтеру; Элдрет Коубен и я захвачены кентаврами. Будьте осторожны. Опасайтесь веревок, которые они бросают. С уважением М. Джоунз». Он передал листок Элли. — Можно это как-нибудь закрепить на ней? Я не хочу, чтобы Чипси потеряла записку.
— Хм… дайте подумать. Отвернитесь, Макс.
— Зачем?
— Не задавайте вопросов. Отвернитесь.
Он отвернулся, и вскоре она сказала:
— Все. — Он обернулся, и она подала ему ленту. — Подойдет?
— Еще бы!
Им удалось привязать ленту с запиской к одной из средних лапок… хотя это было нелегко сделать. Паучку казалось, что с нею играют, к тому же ей было щекотно.
— Ну же, Чипси. Перестань дергаться. Послушай меня. Элли хочет, чтобы ты шла домой.
— Домой?
— Да, домой. Возвращайся на корабль.
— Элли идет домой?
— Элли не может идти домой.
— Нет.
— Ну, дорогая, ты должна.
— Нет.
— Послушай, Чипси. Ты найдешь Мэгги и передашь ей, что Элли велела дать тебе конфету. А ты дашь Мэгги вот это. — Она указала на привязанную записку.
— Конфету?
— Иди домой. Найди Мэгги. Мэгги даст тебе конфету.
— Элли, пойдем домой.
— Быстрее, Чипси, — обеспокоенно проговорил Макс. — Сюда кто-то идет.
Элдрет подняла голову и увидела кентавра, идущего между деревьев. Она указала на него.
— Смотри, Чипси! Они идут! Они схватят Чипси! Отправляйся домой! Бегом!
Паучок издала испуганный визг и взобралась на дерево. Оказавшись на ветке, она оглянулась и захныкала.
— Домой! — закричала Элли. — Найди Мэгги!
Мистер Чипе бросила взгляд на кентавра, затем исчезла. Кентавр подошел к ним, посмотрел и пошел дальше; за ним появился еще один кентавр, который и привлек их внимание. Элли чуть не завизжала.
— Макс! Они всех взяли в плен?!
— Нет, — возразил он. — Посмотрите получше.
В сгущающихся сумерках казалось, что вся корабельная компания в колонне по одному бежит вслед за кентавром, их ноги были связаны живой веревкой. Но такое впечатление возникало только с первого взгляда. Те, кто бежал за кентавром, были гуманоидами, но такие деграданты никогда не путешествовали среди звезд.
Они следовали за кентавром, как хорошо выдрессированные животные… Некоторые из них, проходя мимо, бросали взгляд на Макса и Элли, но выражение их лиц было тупым и незаинтересованным. Маленькие дети не были привязаны к веревке, но они бежали рядом со своими матерями. Макс был особенно поражен, когда увидел маленькое сморщенное лицо, выглядывающее из мешочка, — эти человекоподобные существа тоже были сумчатыми.
Макс еле сдержал порыв броситься к ним. Когда они прошли, он обернулся к Элли.
— Ну и ну!
— Макс, — спросила Элли, — вам не кажется, что мы умерли и попали в преисподнюю?
— Не говорите глупостей.
— Мне действительно так кажется. Все это очень похоже на Дантов ад.
Макса тошнило, и он был в дурном расположении духа.
— Послушайте, вы можете считать, что вы умерли. Что касается меня, то я жив и умирать не собираюсь. Эти существа не люди.
— Почему? Они люди: мужчины, женщины и дети.
— Нет. То, что они имеют такое же тело, как у людей, еще не значит, что они люди. Быть человеком — это совсем другое.
Он нахмурился.
— Может быть, кентавры — люди.
— О, нет…
— Почему вы так уверены? Кажется, они здесь всем заправляют.
Их спор прервало появление еще одного кентавра. Было темно, и они заметили его, только когда он вышел на поляну. За ним следовали (Макс решил называть их «людьми», хотя ему это было неприятно) три человека. Они были на привязи. Все трое несли груз. Кентавр что-то им сказал, и они остановились.
Один из них поставил между Максом и Элли чашу, наполненную водой. Это было первое изделие, увиденное человеком на этой планете, и оно не говорило о высоком уровне ремесленной культуры: чаша была сработана грубо и было очевидно, что ее не ставили на гончарный круг, но вода в ней держалась, и это было ее единственным достоинством. Второй носильщик высыпал пригоршню маленьких фруктов рядом с чашей. Два фрукта упали в воду, но он не стал их доставать.
Макс не сразу разобрал, что нес третий раб. Казалось, что к его рукам привязаны какие-то предметы, похожие на яйца, но присмотревшись внимательно, он увидел, что это были маленькие животные, которые он нес за хвосты. Он обошел поляну, развешивая их на нижних ветках деревьев. Когда он закончил, вокруг них висели шесть маленьких существ. Кентавр шел вслед за рабом, и Макс видел, как он поглаживал этих животных и надавливал какую-то точку на их шеях, после чего их тела начинали светиться, как светлячки, мягким серебристым светом.
Опушка теперь была освещена достаточно ярко, чтобы прочесть крупный шрифт. Один из гоблинов тихо спустился между деревьев и сел на ветку футах в тридцати над ними; похоже, он собирался провести там всю ночь.
Кентавр подошел к Максу и толкнул его копытом, вопросительно фыркая. Макс внимательно слушал, затем повторил звук. Кентавр ответил, и Макс снова скопировал звук. Этот бесполезный обмен фразами продолжался около минуты, затем кентавр сдался и ушел; его свита последовала за ним.
Элли дрожала.
— Фу! — воскликнула она. — Я рада, что они ушли. Я могу терпеть вид этих кентавров, хотя они очень неприятные, но эти люди… фу!
Макс разделял ее отвращение; вблизи они были меньше похожи на людей; линия волос у них начиналась там, где должны быть брови. Головы у них были такими плоскими, что уши торчали над черепом. Но не это произвело самое сильное впечатление на Макса. Когда кентавр начал говорить с ним, Максу удалось заглянуть ему в рот. Его зубы вовсе не были предназначены для пережевывания зерна, они больше напоминали зубы тигра или акулы.
Он решил не говорить об этом Элли.
— Послушайте, по-моему, это был вожак стада, он-то нас и поймал.
— Как их отличить? Они все так похожи.
— Вовсе нет, они не похожи друг на друга, как не бывают похожи две лошади.
— Все лошади похожи друг на друга.
— Но… — Он замолчал, ошарашенный этой городской точкой зрения. — Мне кажется, это был тот самый кентавр.
— Какое это имеет значение?
— Возможно, имеет. Я пытаюсь выучить их язык.
— Я слышала, как вы глотали свои гланды. Как вам это удается?
— Просто надо запомнить звук, а затем воспроизвести его. — Он откинул голову назад и издал очень жалобный звук.
— Что это?
— У меня когда-то был щенок по имени Абнер. Он так выл, когда застрял в заборе.
— Очень печальный звук.
— Да, но я помог ему выбраться. Элли, мне кажется, они позаботились о нашем ужине перед сном. — Он указал на чашу и фрукты. — Кормят нас, как свиней.
— Зачем так говорить? Это местное гостиничное обслуживание. Комната и прислуга. И даже освещение. Десерт и напитки. — Она взяла один плод. По размеру и форме он был похож на огурец. — Как вы думаете, это съедобно?
— Думаю, что вам не следует пробовать, Элли, будет лучше, если мы не будем ни есть, ни пить, пока нас не спасут.
— Ну, вероятно, мы сможем обойтись без еды, но как быть без воды? Через пару дней мы умрем от жажды.
— Но, может быть, нас выручат еще до наступления утра.
— Может быть. — Она очистила фрукт. Пахнет вкусно, почти как банан.
Он тоже очистил плод и понюхал его.
— Больше похоже на папайю.
— Ну и?..
— Хм… Послушайте, сделаем так: я съем один плод, и если мне через полчаса не станет плохо, то вы тоже попробуете.
— Слушаюсь и повинуюсь, мой господин. — Она откусила от плода, который держала в руке. — Ешьте осторожнее, там зернышки.
— Элли, вы несовершеннолетний преступник.
Она сморщила нос и улыбнулась.
— Мне так приятно это слышать! Я постараюсь оставаться такой подольше.
Макс тоже откусил от своего фрукта. Он оказался довольно-таки приятным на вкус — конечно, не таким вкусным, как папайя, но весьма неплохим. Через несколько минут он сказал:
— Может быть, нам стоит оставить немного на завтрак?
— Хорошо. Я уже сыта. — Элли наклонилась и отпила из чаши. Без слов они оба решили, что после такой сытной пищи им следует рискнуть и попить. — Ну, теперь я чувствую себя лучше. По крайней мере, будем умирать с комфортом. Макс, как вы думаете, нам можно поспать? Я смертельно устала.
— Я думаю, что они оставили нас на ночь и больше не придут до утра. Вы поспите, а я покараулю.
— Нет, это несправедливо. Да и какая польза? Мы все равно не сможем убежать.
— Хорошо… вот, возьмите мой нож. Вы можете спать, держа его в руке.
— Хорошо. — Она потянулась через чашу и взяла нож. — Спокойной ночи, Макс. Я начинаю считать овец.
— Спокойной ночи.
Он потянулся, перевернулся на другой бок, убрал шишку из-под ребер и попытался расслабиться. Усталость и сытый желудок помогли ему в этом, но сознание их положения мешало… да еще этот гоблин, висящий на ветке. Может быть, он караульный? Наверное, он служит кентаврам.
— Макс, вы спите?
— Нет, Элли.
— Возьмите меня за руку. Мне страшно.
— Я не могу дотянуться.
— Сможете. Перевернитесь на другую сторону.
Он перевернулся и действительно смог дотянуться до ее руки.
— Спасибо, Макс. Спокойной ночи еще раз.
Он лежал на спине и смотрел вверх между деревьев. Несмотря на полусвет, излучаемый люминесцентными животными, он мог видеть звезды и множество метеоров, вдоль и поперек пересекающих небо. Чтобы ни о чем не думать, он начал пересчитывать их. Вскоре они начали расплываться, мигать, и он уснул.
Макса разбудил свет местного солнца, пробивающийся через ветви деревьев. Он приподнял голову.
— Мне было интересно узнать, как долго вы будете спать, — заявила Элдрет. — Посмотрите, кто здесь.
Макс, морщась, сел и оглянулся. На коленях у Элли сидела Мистер Чипси и чистила местный фрукт.
— Привет, Макс.
— Привет, Чипси. — Он увидел, что записка по-прежнему привязана к ней. — Плохая девчонка!
Мистер Чипси повернулась к Элли, как бы прося у нее защиты. На глазах у Чипси появились слезы.
— Нет, нет, — возразила Элли. — Хорошая девочка. Она побежит разыскивать Мэгги, как только позавтракает. Правда, дорогая?
— Пойду искать Мэгги, — подтвердила паучок.
— Не вините ее, Макс. Паучки не могут путешествовать ночью. Она лишь подождала, когда мы уснем, затем вернулась. Она ничего не могла поделать. Когда я проснулась, она спала у меня на руках.
Паучок закончила завтракать, затем аккуратно отпила из чаши. Макс решил, что в этом нет ничего страшного, если принять во внимание тех, кто, вероятно, пил из нее до этого. Но он быстро подавил эту мысль.
— Найти Мэгги, — произнесла Мистер Чипе.
— Да, дорогая. Отправляйся как можно быстрее на корабль и найди Мэгги. Беги.
— Найти Мэгги. Бегом. Пока, Макси. — Паучок быстро скрылась в правильном направлении.
— Вы думаете, она доберется? — спросил Макс.
— Думаю, что да. В конце концов, ее предки всегда находили дорогу через леса. Она знает, что это важно для нас: мы с ней долго говорили.
— Вы действительно думаете, что она все понимает?
— По крайней мере она знает, как сделать мне приятное, и этого достаточно. Макс, вы думаете, они смогут добраться до нас сегодня? Я не хотела бы провести здесь еще одну ночь.
— Я бы тоже не хотел. Если Чипси может двигаться быстрее нас…
— О, конечно, может.
— Тогда может быть… если они сразу же выступят.
— О, я надеюсь на это. Вы готовы позавтракать?
— Чипси что-нибудь оставила?
— По три на каждого. Свои я уже съела. Вот.
— Вы бессовестно врете. Когда мы ложились спать, их было всего пять. — Она робко посмотрела на него и позволила поделиться с собой. Пока они ели, Макс заметил перемену. — Эй, а где эти светлячки-переростки?
— На восходе сюда приходило одно из этих ужасных существ и собрало их. Я чуть не завизжала, но он не подошел ко мне близко, поэтому я вас не разбудила.
— Спасибо. Я вижу, наш караульный все еще с нами. — Гоблин все еще висел на ветке.
— Да, и сегодня утром здесь повсюду шныряли эти существа… «шпионы».
— Вы смогли их рассмотреть?
— Конечно нет. — Она встала, потянулась и сморщилась. — Посмотрим, какие удивительные сюрпризы уготовит нам этот чудесный день. — Она поморщилась. — Конечно, я бы предпочла остаться здесь и ни с кем не встречаться, пока сюда не придет Джордж Дейглер с десятком вооруженных людей. Я бы его расцеловала. Я бы расцеловала их всех.
— Я бы тоже.
До полудня все шло так, как хотела Элдрет: ничего не происходило. Время от времени они слышали гудение и фырканье кентавров, но не видели их. Разговаривали они отрывочно, и надежда, и страх их покинули, и они просто дремали на солнце. Но из этого состояния их вывело неожиданное появление кентавра.
Макс был уверен, что это был вожак стада, по крайней мере тот, что приносил еду и воду. Кентавр не терял времени. Тычками и пинками он дал им понять, что они должны идти с ним.
Он отвязал живые веревки от деревьев, но ни разу не выпустил привязь из рук. Макс хотел напасть на кентавра, оседлать его и перерезать горло. Но едва ли он смог сделать это достаточно тихо; кентавру было достаточно один раз фыркнуть, и все стадо накинулось бы на них. К тому же даже если бы он и убил кентавра, он не знал, как освободиться от привязи. Оставалось ждать — тем более что за помощью уже послали.
Их повели по дороге, по которой ночью прошли рабы. Макс и Элли время от времени спотыкались и падали, но кентавр тащил их вперед, не давая передохнуть. Они увидели, что их ведут в большое селение кентавров. Тропинка перешла в извилистую, плотно утоптанную дорогу, по которой во всех направлениях ходили кентавры. От дороги ответвлялись «переулки». Зданий там не было, не было и каких-либо других внешних признаков цивилизации, но во всем чувствовалась хорошая организация, порядок и стабильность. Иногда на дорогу выбегали маленькие кентавры и путались под ногами. Старший кентавр издавал трубный звук, и они послушно освобождали путь. По обеим сторонам дороги велась различного рода деятельность. Гротескные человекообразные рабы, которых было не меньше, чем кентавров, переносили грузы, делали какую-то непонятную работу. Некоторые из них были на привязи, другим позволялось ходить без нее. Макс и Элли не могли как следует разглядеть все — им приходилось поспевать за кентавром.
На своей стороне дороги Макс заметил группу работающих, которых он хотел бы разглядеть получше. Он не сказал о них Элли, не только потому, что говорить было трудно, он не хотел волновать ее… поскольку то, что он увидел, было похоже на открытый мясной цех. Туши, висящие там, не были тушами кентавров.
Наконец, они остановились на очень большой поляне, на которой было много кентавров. Их хозяин похлопал по «веревкам», и они укоротились, Максу и Элли пришлось подойти поближе к кентавру и стать по обеим сторонам от него. Затем он занял свое место в очереди себе подобных.
Большой седоволосый и, по-видимому, пожилой кентавр вел прием на этой большой «площади». Он стоял с важным видом, в то время как кентавры по отдельности и группами по очереди подходили к нему. Макс наблюдал за этим с таким интересом, что почти забыл про страх. В каждом случае они что-то долго обсуждали, после чего вождь произносил какую-нибудь фразу, и аудиенция заканчивалась. Ее участники молча уходили. Было очевидно, что здесь отправляется правосудие, либо какой-то обряд, в котором главным лицом и арбитром является большой кентавр. На «площади» не было человекообразных существ, но под ногами шныряли какие-то странные животные, похожие на приплюснутых свиней. Их ноги были такими короткими, что были больше похожи на тракторные гусеницы. Большую часть их тел составляли рты и зубы, и они, фыркая, пожирали на своем пути все, кроме копыт кентавров. Наблюдая за ними, Макс понял, как такая густонаселенная зона поддерживается в чистоте и порядке: эти животные выполняли роль уборщиков мусора.
Постепенно они продвинулись к передней части очереди. Последним перед ними стоял кентавр, который, казалось, был нездоров. Он был старым и тощим, его кожа была сморщенной, кости выпирали. На одном его глазу было бельмо, второй глаз был воспален, из него тек густой гной.
Судья, мэр или вожак стада обсудил что-то с двумя молодыми и здоровыми кентаврами, которые сопровождали старика. Затем главный кентавр сошел со своего почетного места, обошел больного, осматривая его со всех сторон и что-то сказал ему.
Старый больной кентавр тихо ответил что-то односложным фырканьем. Главный кентавр снова обратился к нему и получил, как показалось Максу, тот же ответ. Вождь вернулся на свое место и издал какое-то странное ржание.
Со всех сторон сбежались приземистые «уборщики». Они, сопя и хрюкая, стали кольцом вокруг больного и его сопровождающих. Их было несколько десятков. Вождь издал гудок; один из сопровождающих достал из своего мешочка существо, завязанное в узел, погладил его, и оно развязалось. Максу это существо показалось неприятно похожим на угря.
Сопровождающий направил его на больного кентавра. Тот не сделал никакого движения, чтобы остановить его, он лишь стоял и ждал, наблюдая за ним своим зрячим глазом. Конец «угря» коснулся шеи больного кентавра; тот дернулся в характерной для электрошока конвульсии и упал.
Главный кентавр фыркнул, и «уборщики» с удивительной скоростью накинулись на тело, полностью покрыв его. Когда они, хрюкая, начали разбегаться, на том месте, где стоял кентавр; не осталось даже костей.
— Спокойно, Элли! — шепнул Макс. — Возьмите себя в руки, девочка.
— Со мной все в порядке, — ответила она едва слышно.
