6
У Бентли разболелась голова. Шум голосов смешивался с движением тел, со сверкающими одеждами. Пол был усеян окурками и различными осколками. Все в зале было вверх дном. От мерцающих, изменявших форму огней становилось больно глазам. Какой–то человек сильно толкнул Теда, проходя мимо. Прислонившись спиной к стене, какая–то молодая женщина с сигаретой в зубах сняла сандалии и массировала ноги ногтями, покрытыми ярко–красным лаком.
— Чего тебе хочется? — спросила его Элеонора.
— Уйти.
Попивая из своего стакана, она непринужденно провела его сквозь толпу к одному из выходов.
— Все это может показаться лишенным смысла, — пояснила она ему, — но Веррик проделал это с конкретной целью. Он…
Херб Мур преградил им путь. Его лицо было налито кровью. Вместе с ним был бледный, тихий Кейт Пеллиг.
— А! Вот и вы, — не очень уверенно произнес Мур.
Он наполовину осушил свой стакан и уставился на Бентли.
— Вы добились того, чего хотели, не так ли?
Он шлепнул Пеллига по спине.
— Вот оно, самое важное событие нашей эпохи. И вот оно, самое важное из всех живых существ. Посмотрите на него хорошенько, Бентли!
За все это время Пеллиг не произнес ни слова. Его тело было словно ватным. Он переводил бесцветные, лишенные выражения глаза то на Бентли, то на Элеонору. Даже его кожа, волосы, ногти были бесцветны, почти прозрачны. Он производил впечатление чего–то асептического — без вкуса, без запаха, без цвета.
Бентли протянул ему руку:
— Привет, Пеллиг.
Пеллиг взял руку Бентли и вяло пожал ее. Кожа у убийцы была холодной и слегка влажной.
— Что вы думаете о нем? — агрессивно спросил Мур. — Неплохо, правда? Самое крупное открытие после изобретения колеса.
— Где Веррик? — задала вопрос Элеонора. — Пеллиг не должен удаляться от него.
Мур побагровел еще больше.
— Как смешно! Кто…
— Вы слишком много выпили.
Элеонора посмотрела по сторонам.
— Ох уж этот Риз! Он наверняка до сих пор где–нибудь спорит.
Бентли смотрел на Пеллига как загипнотизированный. В Кейте было что–то отталкивающее — существо бесполое, расплывшееся, гермафродитное. У Пеллига даже не было стакана в руках.
— Вы не пьете? — поинтересовался Бентли.
Пеллиг покачал головой.
— А почему бы и нет? Возьмите стаканчик «метанового бриза».
Бентли неловко обернулся к подносу, предлагаемому проходившим мимо роботом Мак–Миллан. Несколько стаканов упали и разбились.
Робот остановился, все убрал и вытер.
— Держите. — Бентли всунул стакан в руку Пеллига. — Пейте, ешьте, развлекайтесь. Завтра кто–то умрет, но это будете, безусловно, не вы.
— Хватит, — прошептала ему на ухо Элеонора.
— Пеллиг, — продолжал Бентли, — как вы чувствуете себя в шкуре профессионального убийцы? Все–таки вы не похожи на убийцу. Вы не похожи ни на что, даже на человека. В особенности на человека.
Вокруг них начали собираться приглашенные люди, не успевшие еще уйти домой.
Элеонора бешено тянула Бентли за рукав:
— Ради бога, Тед! Веррик идет.
— Оставь меня. Это мой рукав. Это почти все, что у меня осталось.
Тед снова впился глазами в пустое лицо Пеллига. Все в его мозгу бурлило, нос и горло мучительно болели.
— Пеллиг, что заставляет вас убивать человека, которого вы никогда не видели, человека, который вам ничего не сделал, несчастного, невинного человека, волею случая оказавшегося на пути сильных мира сего? Временное препятствие…
— Что вы хотите этим сказать? — процедил Мур сквозь зубы. — Что вас не устраивает в Пеллиге? — Он усмехнулся. — Пеллиг — мой товарищ.
Расталкивая по дороге людей, появился Веррик.
— Мур, уведите его отсюда. Я вам приказал удалиться.
Он указал всем присутствующим на дверь:
— Вечер окончен. Возвращайтесь домой. Когда вы мне понадобитесь, я с вами свяжусь.
Люди поспешили к выходу. Несколько роботов направились в раздевалку. Но многие не торопились уходить, с интересом разглядывая Веррика и Пеллига.
— Пойдем наверх, — сказал Веррик. Он подтолкнул Пеллига. — Бог знает, как уже поздно.
Сгорбившись, Веррик начал подниматься по широкой лестнице, повернув вбок взлохмаченную голову.
— Все–таки мы сегодня славно поработали. Я иду спать. — Веррик подавил зевок.
С трудом держась на ногах, Бентли громко крикнул ему вдогонку:
— Послушайте, Веррик! Мне в голову пришла мысль. А почему бы вам самому не убить Картрайта? Исключите посредника. Это ведь будет более научно.
Не оборачиваясь и даже не замедлив шага, Веррик неожиданно разразился смехом:
— Я с вами поговорю завтра. Возвращайтесь к себе и ложитесь спать.
— Нет, — упрямо возразил Бентли. — Я здесь, чтобы выяснить, какова ваша стратегия, и я не уйду, пока не узнаю этого.
На первой лестничной площадке Веррик остановился и обернулся.
— Что? — спросил он.
По его тону и его взгляду нельзя было понять его настроение.
— Вы меня прекрасно слушали.
Бентли показалось, что все вокруг него зашаталось, и он закрыл глаза. Когда он их вновь открыл, Веррик уже исчез и Элеонора тянула его за руку.
— Глупец! — резко выговаривала она ему. — Что это на тебя нашло?
— Он ненормальный, — нетвердым голосом объяснил Мур, увлекая за собой Пеллига. — Уведите его отсюда, Элеонора, иначе он начнет безобразничать.
Бентли растерялся. Он открыл было рот, но не издал ни звука.
— Он ушел, — наконец произнес Тед. — Они все ушли, Веррик, Мур и этот восковой паяц.
Элеонора затолкала его в комнату и закрыла за собой дверь. Она закурила сигарету и яростно затянулась.
— Бентли, ты совершенно ненормальный.
— Я пьян. Это виноват горлодер с Каллисто. А это правда, что тысячи рабов медленно задыхаются в метановой атмосфере, чтобы Веррик смог залить глотку?
— Садись.
Элеонора пододвинула к нему стул и принялась описывать круги вокруг Теда, прямая, как марионетка.
— Все рушится. Мур настолько горд своим Пеллигом, что готов показывать его всему миру. Веррик никак не приспособится к своему новому положению, он все думает, что у него есть телепаты, чтобы поддержать его. О господи!
Она отвернулась от Бентли и закрыла лицо руками. Бентли смотрел на нее, ничего не понимая. Элеонора быстро взяла себя в руки и достала платок, чтобы промокнуть глаза.
— Я могу что–нибудь для вас сделать? — с надеждой спросил Тед.
Ничего не отвечая, она высыпала из чашки лежавшие в ней конфеты, налила в нее воду из кувшина, умыла лицо и вытерла его вышитой занавеской.
— Послушайте, Бентли, — проговорила она, — уйдемте отсюда.
Элеонора быстро вышла. Бентли поспешно встал и последовал за ней. Ее маленький силуэт с голой грудью тихо, как привидение, скользил среди мрачных владений Веррика: витрин, впечатляющих статуй, лестниц, покрытых мягкими коврами.
На каждом повороте стоял неподвижный робот, ожидая возможных приказаний.
Они вышли на пустынный этаж, погруженный во мрак и тишину. Элеонора подождала, пока Тед догнал ее.
— Я иду спать, — чистосердечно призналась Элеонора. — Ты можешь последовать моему примеру или вернуться, как хочешь.
— Вернуться куда?
Бентли двигался за ней по коридору, в который выходили приоткрытые двери комнат.
Тед услышал голоса. Некоторые показались ему знакомыми: голоса мужчин и неясные бормотания женщин. Вдруг Элеонора исчезла. Он оказался в полном одиночестве.
Бентли пробирался ощупью в зыбкой, полной неизвестности темноте. Он сильно ударился о какую–то мебель, и целый каскад предметов посыпался на него сверху и разбился у его ног. Ошеломленный, Тед попытался отступить. Раздался грубый голос:
— Что вы здесь делаете?
Это был Херб Мур. Его лицо медленно проявлялось из темноты. Вначале бледное, призрачное, оно постепенно наливалось кровью.
— Ваше место не здесь! Убирайтесь вон! Идите к другим, таким же выброшенным! Класс восемь–восемь! Не смешите. Кто вам сказал…
Бентли ударил Мура. Из разбитого лица брызнуло что–то жидкое, разлетелись какие–то осколки.
Бентли оказался оторванным от пола, затем он начал задыхаться, зажатый липкой массой. Он сопротивлялся, стараясь ухватиться за что–нибудь тяжелое.
— Хватит, — приказала Элеонора. — Ради бога, остановитесь вы оба!
Бентли прекратил драться. Рядом с ним тяжело дышал запыхавшийся Мур, вытирая окровавленное лицо.
— Я убью вас, негодяй! — Всхлипывая от боли и ярости, Мур пролаял: — Вы еще пожалеете о том, что ударили меня, Бентли!
Бентли заметил, что сидит на чем–то низком и, наклонившись вперед, старается снять ботинки.
Его куртка валялась на полу. Вскоре рядом с ним на шикарном ковре оказались его ботинки. В комнате был свежий воздух, стояла полнейшая тишина, в углу мигал свет.
— Запри дверь, — совсем рядом раздался голос Элеоноры. — Мне кажется, что Мур совершенно потерял голову. Он как ненормальный бродит по коридорам.
Бентли нашел дверь и повернул древний ручной замок. В центре комнаты Элеонора, подавшись вперед и подняв ногу, медленно расстегивала одну из сандалий.
Ошеломленный, он тихо смотрел на нее с почти религиозным чувством. Одним движением она сбросила сандалии, спустила свой облегающий костюм и сняла его. Ее голые лодыжки на мгновение блеснули на свету. Не будучи более в состоянии выносить это, Бентли зажмурился. Затем он почти упал на нее, и она его обняла.
Бентли чувствовал ее влажные руки, ее трепещущие груди с красными твердыми сосками. Она подпрыгнула, задрожала и снова сжала руками его тело.
Шум в его голове усиливался и грозил расколоть череп. Тед закрыл глаза и отдался несущему его потоку.
Он проснулся не скоро. В комнате стало смертельно холодно. Ни одного звука, ни одного признака жизни. Тед поднялся, непреклонный, суровый, плохо помня все происшедшее.
Сквозь открытое окно в комнату проникал серый свет раннего утра и резкий ледяной ветер.
Бентли огляделся по сторонам, стараясь собраться с мыслями.
Тут и там среди сваленных горой покрывал и одежд виднелись очертания лежащих человеческих тел. Он спотыкался об эти тела, полуголые руки, бледные ноги. Все это его шокировало и ужасало. Он увидел Элеонору, спавшую около стены. Одна рука ее была вытянута вперед, маленькая кисть сжата в кулачок.
Она неровно дышала сквозь приоткрытый рот. Продолжая пробираться вперед, Тед вдруг резко остановился: в слабом свете он различил черты своего друга Эла Дэвиса, спокойно спавшего в объятиях жены. Оба полностью отключились от того, что их окружало.
Тед стал различать и других. Некоторые храпели; один мужчина заворочался, просыпаясь, другой застонал и пошарил руками вокруг, ища покрывало. Под его ногой, которой он раздавил стакан, образовалась маленькая грязноватая лужица.
Вот еще знакомое лицо, брюнет с приятными чертами… Да это его собственное лицо!
Он отступил к двери и оказался в холле, утопавшем в желтом свете. Охваченный ужасом, ничего не видя, Тед побежал вперед. Он куда–то повернул и оказался в алькове, из которого не было выхода.
Неясный силуэт парил в зеркале. Безжизненное насекомое, подвешенное где–то в паутине. Тед тупо уставился на льняные волосы, невыразительные вялые губы, бесцветные глаза. Руки безвольно висели, словно у него не было костей.
Тихое, неподвижное нечто, бесцветное и выхолощенное, смотрело на него пустым, остановившимся взглядом и не издавало ни звука.
Бентли завыл, и изображение исчезло. Тед углубился в коридоры. Его ноги едва касались ковров. Он не чувствовал больше под собой земли.
Он взлетел, как бы подталкиваемый вверх ужасом. Тед сейчас был только чем–то воющим под высоким куполом крыши.
С вытянутыми вперед руками, слепой и испуганный, он несся с оглушительной скоростью, врывался в двери, пересекал комнаты, мчался по коридорам, безнадежно кружил по одному месту, тщетно бился о виражи, пытаясь вырваться.
Он шумно наскочил на кирпичный камин. Едва не убившись, Тед свалился на толстый ковер. Мгновение он оставался лежать, не будучи в состоянии подняться. Затем он встал и исступленно двинулся вперед наугад, не убирая рук от лица, закрыв глаза и раскрыв рот.
Впереди он услышал звуки. Из полуоткрытой двери струился живой желтый свет.
Пятеро людей сидели вокруг стола, заваленного бобинами и отчетами. Астроническая лампочка, миниатюрным теплым солнцем висевшая в середине комнаты, загипнотизировала Бентли.
Прихлебывая из чашечки кофе, люди перешептывались и что–то записывали. У одного из них были могучие покатые плечи.
— Веррик! — закричал Бентли.
Как он ни напрягался, голос его был лишь слабым писком насекомого.
— Веррик, помоги мне!
Веррик бросил на него разгневанный взгляд:
— Что вы хотите? Я занят. Мы увлечены срочными делами.
— Веррик, — закричал Бентли, охваченный паникой. — Кто я?
— Вы Кейт Пеллиг, — раздраженно ответил Веррик.
Своей лапой он вытер лоб и отодвинул лежавшие перед ним бобины.
— Вы убийца, утвержденный Конвететом. Менее чем через два часа вы должны быть готовы приняться за работу. Задача перед вами поставлена.
