Пять
Прямо в глаза Рейчел Розен бил тонкий, как карандаш, луч белого света, а к ее щеке прилепился диск из проволочной сетки. Она казалась совершенно спокойной.
Сидя так, чтобы ему хорошо были видны показания двух циферблатов на панели аппарата Байта–Кампфа, Рик Декард сказал:
— Сейчас опишу несколько ситуаций, на которые вы должны выразить свою реакцию. Время, само собой, будет засекаться.
— И конечно же, — сказала далеким голосом Рейчел Розен, — мои слова в счет не пойдут. Значение имеет только реакция глазных мышц и капилляров кожи. Но все равно, я буду отвечать. Я хочу через это все пройти.
Она замолчала.
— Начинайте, мистер Декард.
Рик, остановив выбор на вопросе номер три, спросил:
— На день рождения вам подарили кошелек из телячьей кожи.
Обе стрелки немедленно перепрыгнули в красный сектор шкалы. Иголки бешено заметались, потом успокоились.
— Я откажусь от него, — ответила Рейчел, — и сообщу в полицию о человеке, который хотел мне его подарить.
Сделав пометку, Рик продолжал, обратившись к восьмому вопросу.
— У вас есть маленький сын. Он показывает вам свою коллекцию бабочек и банку для умертвления насекомых.
— Я отведу его к доктору, — произнесла Рейчел тихо, но твердо.
Стрелки снова отклонились, но уже не так сильно. Рик сделал вторую пометку.
— Вы сидите перед телевизором, — продолжал он, — и вдруг обнаружили, что на вашей руке оса.
— Я бы ее убила, — сказала Рейчел.
На этот раз стрелки почти не отклонились, лишь слабо и недолго дрожали. Он сделал еще одну отметку и начал осторожно подыскать следующий вопрос.
— Читая журнал, вы встречаете цветную фотографию обнаженной девушки. На весь разворот.
— Вы что проверяете — мои наклонности к лесбиянству или мою природу? — спросила Рейчел.
На циферблатах стрелки не шелохнулись.
Рик продолжал
— Вашему мужу фотография не понравилась. Стрелки опять не двинулись — никакой реакции.
— Девушка лежит лицом вниз на большом красивом ковре из шкуры медведя.
Стрелки остались неподвижными, и Рик сказал себе: «Реакция андроида — она не заметила самого важного в вопросе, сосредоточившись на других элементах. Кто же она?»
— Ваш муж решил повесить фотографию на стене в своем кабинете.
На этот раз стрелки сдвинулись с места.
— Я не разрешу ему, — проронила девушка.
— Ладно, — согласился Рик.
Он кивнул.
— Теперь представьте, что вы читаете роман, написанный еще в предвоенные годы. Герои посещают рыбацкие причалы в Сан–Франциско. Они начинают испытывать голод и заходят в ресторан, где подают морские блюда. Один из них заказывает омара, и шеф–повар бросает свежего омара в кипящую воду, а герои книги наблюдают, как он варится.
— Боже! — простонала Рейчел. — Это ужасно. Они действительно это делали? Это просто жутко! Это извращение! Вы хотите сказать, что живого омара?!
Но на циферблатах, тем не менее, стрелки не прореагировали. Реакция внешне правильная. Но это — симуляция.
— Вы снимаете домик в горах, в районе, где еще остались леса. Это старая избушка с большим камином.
— Понятно, — сказала Рейчел, нетерпеливо кивая.
— На стенах кто–то разместил старые карты, репродукции, а над камином повесил голову оленя, крупного самца с большими ветвистыми рогами. Ваши товарищи восхищаются внутренним убранством домика, и вы все…
— Только не с этой головой, — пояснила Рейчел.
Стрелки, тем не менее, покачнулись, но не выходя, правда, за границы зеленого сектора.
— Вы забеременели, — продолжал Рик, — от человека, который обещал на вас жениться, а потом убежал с другой женщиной, вашей лучшей подругой. Вы делаете аборт и…
На этот раз обе иглы устремились в красный сектор.
— Я не смогла бы сделать аборт, — сказала Рейчел. — Это невозможно, полиция следит. Пожизненное заключение за попытку.
— А откуда вы знаете, — с любопытством спросил Рик, — насчет абортов?
— Это все знают, — ответила она.
— Создается такое впечатление, что вы говорите на основании собственного опыта.
Он напряженно следил за циферблатами.
Стрелки снова совершили широкий взмах.
— Еще раз. Вы пришли на свидание с мужчиной. Он пригласил вас к себе домой. Там он предлагает вам выпить. Держа в руке стакан, вы случайно заглядываете в спальню. Она украшена разными плакатами, изображающими бой быков. Вы заходите туда, чтобы рассмотреть их получше. Он следует за вами, закрывая дверь. Обняв вас, он говорит…
— Что такое «плакат с изображением боя быков»?
— Рисунки, как правило, большие и в цвете, изображающие матадора с красным плащом и быка, который пытается поддеть его на рога.
Рик был озадачен.
— Сколько вам лет? — спросил он.
Возможно, в данном случае в этом все дело.
— Восемнадцать, — сказала Рейчел. — Ладно, этот мужчина закрывает дверь, обнимает меня и говорит… Что он говорит?
— Вы знаете, чем заканчивалась коррида?
— Кажется, кого–то убивали.
— Обычно убивали быка.
Он подождал, глядя на стрелки. Они лишь подрагивали, и не более того. Никакой настоящей реакции.
— Последний вопрос. Из двух частей. Вы смотрите по телевизору старый фильм, еще довоенный. Идет банкет. Гости наслаждаются устрицами.
— Гм, — хмыкнула Рейчел.
Стрелки быстро качнулись.
— Главное блюдо, — продолжал Рик, — жареная собака, нафаршированная рисом.
На этот раз стрелки качнулись слабее, чем в случае с устрицами.
— Устрицы для вас более приемлемы, чем жареная собака? Или нет?
Он опустил карандаш, выключил световой луч и снял с ее щеки клейкую проволочную сетку.
— Вы андроид. Таков результат теста, — сообщил он испытуемой, а заодно и Элдону, который наблюдал за Риком с судорожным беспокойством.
Лицо старика содрогнулось.
— Я прав, не так ли? — спросил Рик.
Оба Розена промолчали.
— Послушайте, — проговорил он убеждающе. — Наши интересы не расходятся. Для меня важно, чтобы тест Байт–Кампфа выявлял истину, это же важно и для вас.
Старший Розен промолвил:
— Она не андроид.
— Я не верю в это, — сказал Рик.
— Зачем ему лгать? — с жаром спросила Рейчел. — Нам было бы выгоднее обмануть вас на чем–нибудь другом.
— Я требую анализа костного мозга, — заволновался Рик. — В конце концов, это можно определить органически — андроид вы или нет. Да, анализ занимает много времени и это, конечно, больно, но…
— По закону, — заметила Рейчел, — вы не можете меня принудить согласиться на этот анализ. Кроме того, у живого человека, а не трупа убитого андроида, на такой анализ уходит много времени. Но одно вы сказали правильно — это не конец.
Она поднялась со своего места, отошла в сторону и остановилась спиной к Рику.
— Вопрос не в законности анализа ткани костного мозга, — добавил Элдон Розен хрипло. — Дело в том, что ваш тест на эмпатию оказался недейственным по отношению к моей племяннице. Я могу объяснить, почему ее реакции напоминают реакции андроида. Рейчел выросла на борту «Саландера–3». Она там родилась и провела четырнадцать лет, зная о Земле только то, что содержала библиотека записей и о чем ей рассказывали девять членов экипажа. Потом, как вам известно, корабль повернул, преодолев лишь шестую часть пути к Проксиме. Иначе Рейчел никогда не увидела бы Земли, во всяком случае, до самой старости.
— Вы бы «отправили меня на покой»? — спросила Рейчел через плечо. — Я была бы убита? Я знала это еще четыре года назад, когда вернулась сюда. Я уже не в первый раз прохожу тест Байт–Кампфа. Честно говоря, я редко покидаю это здание: риск слишком велик. Полиция устраивает проверки на дорогах и в воздухе, отыскивая неклассифицированных специалов.
— И андроидов, — добавил Элдон Розен, — хотя широкий публике, разумеется, об этом не сообщают. Ей не нужно знать, что андроиды проникли на Землю и скрываются среди нас.
— Я не думаю, что им это удалось. Я считаю, что полицейские организации и у нас, и в том полушарии уже ликвидировали всех, — сказал Рик. — Население теперь достаточно малочисленно. Всякий, рано или поздно, попадет в случайную проверку.
Так, по крайней мере, считалось.
— Вас проинструктировали на случай, если вы классифицируете человека, как андроида? — спросил Элдон Розен.
— Это дело нашего управления, — объяснил Рик.
Он закрыл чемоданчик, в который уже уложил аппарат.
Оба Розена молча следили за его действиями.
— Само собой, — добавил Рик, — мне было приказано прекратить дальнейшие испытания, что я сейчас и делаю. Если тест один раз не удался, какой смысл продолжать?
Он защелкнул чемоданчик.
«Брайант был прав, — подумал он. — Слава Богу, что мне не нужно выполнять задание на основании этого одного теста».
— Вся проблема, — заметил он, — заключается в методе вашего производства, мистер Розен. Никто не принуждал вашу ассоциацию доводить совершенство гуманоидных роботов до этого предела, когда…
— Мы делали то, что требовалось колонистам, — объяснил Элдон Розен. — Мы следовали проверенному временем принципу коммерции. Если бы мы не занялись совершенствованием андроидов, это сделала бы другая фирма. Мы знали, на какой риск идем, создавая модель «Узел–6». Но ВАШ ТЕСТ ДОКАЗАЛ СВОЮ НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ. Другое дело, если бы вам не удалось определить андроида модели «Узел–6», если бы вы его не вычислили. Это был бы другой случай, но произошло обратное.
Голос его вдруг приобрел твердость и резкость.
— Весьма вероятно, что ваше управление и многие другие отправили на покой немало настоящих людей вместо андроидов. И только потому, что у тех были недоразвиты эмпатические способности, как у моей невинной племянницы. Ваша позиция, мистер Декард, до крайности незавидна. С моральной точки зрения. Ваша, а не наша.
— Другими словами, — прервал его Рик, — вы не дадите мне возможности проверить хоть одного андроида типа «Узел–6».
Он начал понимать, что происходит.
— Вы заблаговременно выпустили на меня эту шизоидную девицу.
«Мой тест провалился, — подумал он. — Нужно было не делать этого. Во всяком случае, теперь слишком поздно».
— Мы обманули вас, мистер Декард, — согласилась Рейчел Розен.
Она повернулась к нему и улыбнулась.
Рик даже теперь не мог понять, как корпорации Розена так легко удалось провести его. Он осознал, что им помогли эксперты. Такая гигантская корпорация, у нее огромный опыт. Она обладает своего рода групповым сознанием, а Элдон Розен и Рейчел являются только представителями, выразителями идей этого мозга. Очевидно, в этом и была его ошибка. Он воспринимал их как отдельные индивидуумы. Такой ошибки он больше не повторит.
— Ваш начальник, мистер Брайант, — заметил Элдон Розен, — будет очень озадачен, узнав, как легко мы доказали, что ваш тест недейственен. И это еще до начала настоящей проверки.
Он показал на потолок. Рик увидел блестящие линзы камеры. Его оплошность была записана на пленку.
— Я думаю, что сейчас нам всем следует пообедать, — предложил Элдон Розен.
Он сделал дружелюбный жест.
— Мы можем что–нибудь придумать, нет причин волноваться. Андроиды типа «Узел–6» — это уже реальность. Мы, «Розен Асосиейшн», так это и воспринимаем. И вы теперь тоже, я надеюсь.
Рейчел, наклонившись к Рику, спросила:
— Вы хотели бы получить сову?
— Я сомневаюсь, что буду когда–нибудь владеть ею.
Он сознавал, что имеет в виду девушка, понимал, какую сделку хочет совершить корпорация Розена. Рик почувствовал напряжение совершенно необычного свойства. Такого с ним никогда еще не было. Напряжение взорвалось изнутри, затопив его всего до последнего уголка. Это напряжение полностью овладело им.
— Но сова, — сказал Розен–старший, — это именно то, что вы хотите.
Он вопросительно посмотрел на Рейчел.
— Кажется, он не понимает.
— Он все прекрасно понимает, — возразила Рейчел. — Он отлично знает, к чему идет дело. Не так ли, мистер Декард?
Она снова наклонилась к нему, на этот раз еще ближе. Он почувствовал легкий аромат духов и тепло ее тела.
— Мистер Декард, вы ведь уже овладели собой?
Элдону Розену она объяснила:
— Он — охотник на андроидов, не забывайте этого. Он получает премии, не только жалованье. Правильно, мистер Декард?
Рик кивнул.
— Сколько андроидов убежало на этот раз? — поинтересовалась Рейчел.
Помолчав немного, Рик сознался:
— Всего восемь, двое уже отправлены на покой. Не мной, другим охотником.
— Сколько вы получаете за одного андроида? — спросила Рейчел.
Пожав плечами, он ответил:
— По–разному.
— Если у вас нет настоящего инструмента для тестирования, то нет способа обнаружить андроида, — констатировала Рейчел, — а сели нет этого способа, то нет возможности получить премию, поэтому, если будет забракована шкала Байт–Кампфа…
— Ее заменит новая шкала, — прервал ее Рик. — Это уже случилось раньше.
«Три раза, если быть точным, — подумал он. — Но в тех случаях необходимые для новой шкалы анализирующие инструменты уже были известны. На этот раз положение иное».
— Конечно, в итоге шкала устареет и выйдет из употребления, — согласилась Рейчел. — Но до этого еще далеко. Мы довольны тем, что она способна выявлять андроидов типа «Узел–6», и мы хотели бы, чтобы вы продолжали свою необычную работу.
Крепко сжав ладони и покачиваясь на стуле, она пристально смотрела на Рика, стараясь прощупать его реакцию.
— Скажи ему, что он получит сову, — проскрежетал Розен.
— Вы сможете взять сову, — объяснила Рейчел.
Она все еще не спускала с него глаз.
— Ту, что на крыше, Скреппи. Но мы бы хотели, если достанем самца, спарить их, и потомство будет принадлежать нам. Здесь не может быть никаких компромиссов. И еще условие.
Рейчел оглянулась на Элдона Розена, который кивал, соглашаясь.
— Вы не сможете передавать эту сову по наследству. В случае вашей гибели она вернется в корпорацию.
— Получается что–то вроде приглашения, — уточнил Рик. — Вы явитесь и прикончите меня, чтобы немедленно вернуть сову. Я с этим не согласен. Это слишком опасно.
— Но ведь вы охотник на андроидов, — заметила Рейчел. — Вы умеете держать в руках лазерный пистолет. Ведь и сейчас у вас есть с собой оружие. Если вы не в состоянии защитить себя, то как вы собираетесь «отправить на покой» шестерых оставшихся анди типа «Узел–6»? Они куда сообразительнее старых «В–четыре» корпорации Розен.
— Но ведь это я охочусь на них, — сказал Рик. — А в случае с совой кто–то будет охотиться на меня.
Идея ему не нравилась. Ведь даже андроиды, если кто–то шел за ними по следу, меняли свое поведение.
— Ладно, — согласилась Рейчел, — здесь мы уступим. Вы завещать сову наследникам. Но мы настаиваем на том, чтобы все потомство, весь выводок перешел к нам. Если это вам не подходит, отправляйтесь к своему начальнику в Сан–Франциско и расскажите, что шкала Байт–Кампфа не в состоянии отличить андроида от человека. А потом ищите другую работу.
— Дайте мне немного времени, — попросил Рик.
— Хорошо, — ответила Рейчел. — Мы вас оставим здесь, в уютной обстановке.
Она посмотрела на часы.
— Полчаса, — предложил Элдон Розен.
Они с Рейчел безмолвно направились к дверям. Они сказали все, что хотели. Все остальное зависело только от него.
Когда Рейчел уже закрывала дверь, он проговорил в пространство:
— Вам удалось поймать меня в ловушку. Мой промах записан на пленку. Вы знаете, что работа зависит от применения шкалы Байт–Кампфа. И у вас эта проклятая сова.
— Твоя сова, милый, — уточнила Рейчел. — Не забыл? Мы привяжем ей к лапке карточку с твоим домашним адресом и отправим в Сан–Франциско. Оно тебя там встретит.
«Оно, — подумал Рик. — Рейчел назвала сову «оно», а не «она».
— Одну секунду, — попросил он.
Задержавшись в дверях, Рейчел поинтересовалась:
— Вы решились?
Рик открыл свой чемоданчик.
— Я хочу задать вам еще один вопрос из теста. Присядьте еще раз, пожалуйста.
Рейчел бросила взгляд на дядю.
Он кивнул, она пожала плечами и села за тот же столик, что и раньше.
— Зачем вам это? — она, видимо, торопилась.
Рейчел с отвращением и с тревогой приподняла брови. Рик заметил это напряжение, профессионально отметив его.
Минуту спустя он уже направлял световой карандаш в глаза Рейчел, а к ее щеке он приклеил проволочный диск. Рейчел неподвижно смотрела прямо на луч, не меняя выражения лица, на котором застыло выражение гадливости.
— Симпатичный у меня чемоданчик, — проронил Рик.
Он выуживал из него листки с вопросами.
— Служебный. Хороший, правда?
— М–да, — неопределенно согласилась Рейчел.
— Детская кожа, — заметил Рик.
Он погладил черную кожаную крышку чемоданчика.
— Стопроцентная натуральная кожа ребенка.
Он увидел, как отчаянно метнулись стрелки на каждом индикаторе, но только лишь после едва заметной паузы. Реакция имела место, но слишком поздно. Никакой паузы вообще не должно было быть.
— Благодарю вас, мисс Розен, — проговорил Рик.
Он стал собирать приборы.
Повторное испытание было завершено.
— Это все.
— Вы улетаете? — поинтересовалась Рейчел.
— Да, — ответил он — Я удовлетворен результатами.
Рейчел с опаской спросила:
— А как же с остальными девятью испытуемыми?
— В вашем случае шкала вполне оправдала себя. Я могу делать выводы. Тест явно эффективен.
Он повернулся к Элдону Розену, который в угрюмом молчании стоял у двери.
— Она знает?
Иногда они и сами не знали, кто они.
А иногда им вводилась ложная память — в основном для того, чтобы изменить исход теста
— Нет, — проронил Элдон Розен. — Мы ее полностью запрограммировали. Но, кажется, недавно она начала подозревать.
Обратившись к девушке, он спросил:
— Когда он потребовал еще одно испытание, ты ведь догадалась?
Побледнев, Рейчел кивнула.
— Не бойся его, — прохрипел Элдон Розен. — Ведь ты не сбежавший андроид, нелегально проникший на Землю. Ты собственность ассоциации Розена, используемая как часть торговой рекламы для привлечения будущих колонистов.
Он подошел к девушке и успокаивающим жестом положил руку на ее плечо. Его прикосновение заставило Рейчел содрогнуться.
— Он прав, — согласился Рик. — Я не собираюсь отправлять вас на покой, мисс Розен. Всего хорошего.
Рик направился к двери, потом на миг остановился. Обернувшись к Рейчел и Розену, он спросил:
— Ваша сова настоящая?
Рейчел бросила быстрый взгляд на Элдона
— Он все равно уходит, — вздохнул старший Розен — Это уже не имеет значения. Нет, сова искусственная. Живых сов больше нет.
— Гм, — тихо буркнул Рик.
Он вышел в коридор. Двое в комнате смотрели ему вслед. Все молчали. Все уже было сказано. «Так вот как, значит, действует самый крупный производитель андроидов», — подумал Рик. Это было пошлое коварство, с таким он раньше и не сталкивался. Скрытный, сложный, небезопасный тип личности. Недаром органы правопорядка обеспокоены появлением типа «Узел–6».
«Узел–6». Теперь он вспомнил. Ведь Рейчел и есть, вероятно, «Узел–6»!
«Я впервые увидел одного из них, и они едва не обманули меня. Они хотели подкопаться под тест Байт–Кампфа — единственный метод, которым мы располагаем, чтобы их обнаружить. Ассоциация Розена неплохо поработала и подошла очень близко к цели, к тому, чтобы защитить производившийся на ее предприятиях товар. А мне предстоит иметь дело еще с шестерыми, — размышлял Рик. — За каждый цент премии придется попотеть».
Конечно, если он выйдет из этой переделки живым.
