9
Леон Картрайт, Рита О Нейл и Питер Вейкман завтракали, когда появился оператор инвик–связи и сообщил, что только что по секретному проводу получен вызов с корабля.
— Я в отчаянии, — сказал капитан Гровс, когда они увидели друг друга через миллиарды километров космического пространства. — Я вижу, что слишком рано, что вы все еще в ваших стареньких утренних платьях.
С бледным, осунувшимся лицом, искажаемым огромной дистанцией, Картрайт выглядел совсем ослабевшим.
— Где вы точно находитесь? — дрожащим голосом спросил он.
— В четвертой астрономической единице, — ответил Гровс.
Вид Картрайта шокировал его, и он никак не мог понять, виновато ли в этом расстояние, разделяющее их.
— Мы скоро выбираемся в нетронутое пространство. Я уже забросил официальные карты и руководствуюсь данными Престона.
Итак, корабль прошел половину пути. Орбита Пламенного Диска — если таковой вообще существовал — имела радиус–вектор в два раза больший, чем радиус орбиты Плутона. Дальше простиралась бесконечность, о которой строилось множество догадок. И практически никто ничего не знал.
Здесь корабль минует последние сигнальные бакены и оставит позади знакомый ограниченный кусок пространства.
— Многие члены экипажа мечтают вернуться назад, — объявил Гровс. — Они понимают, что мы покидаем изученное пространство. Для них это последняя возможность оставить нас, дальше уже будет слишком поздно.
— Если это случится, то сколько человек покинут корабль?
— По крайней мере, десятеро.
— Вы сможете продолжать путь без них?
— Запасов более чем достаточно. Конклин и Мэри остаются, так же как и старый плотник Джеретти, японские оптики и сварщик. Я думаю, что мы справимся.
— В таком случае, раз их отъезд не ставит под угрозу успех экспедиции, отпустите их.
— Я даже не имел до сих пор возможности поздравить вас, — проговорил Гровс.
Искаженное изображение Картрайта выпрямилось.
— Меня поздравить? А! Да, спасибо.
— Очень хотелось бы пожать вам руку, Леон.
Гровс протянул свою огромную широкую черную ладонь к экрану инвик–связи. Картрайт сделал то же, на какое–то мгновение их пальцы соприкоснулись.
— Я полагаю, на Земле у нас еще будет время сделать это.
Судорога пробежала по лицу Картрайта.
— Честно говоря, я на это почти не надеюсь. Это напоминает кошмар, от которого я никак не могу пробудиться.
— Кошмар? Из–за убийцы?
Картрайт поморщился:
— Он вроде уже в пути, и я жду его появления.
Окончив передачу, Гровс пригласил Конклина и Мэри в отсек контроля.
— Картрайт согласен отпустить их. Это вопрос решенный. За обедом я объявлю об этом официально.
Он указал на только что зажегшийся циферблат.
— Смотрите. Этот индикатор реагирует впервые, с тех пор как был построен корабль.
— Мне это ни о чем не говорит, — объявил Конклин.
— Это нерегулярное мигание служит автоматическим сигналом. Если я переведу его в звуковое представление, вы, без сомнения, узнаете его. Он указывает, что мы пересекаем последний рубеж исследованного пространства. Очень редкие экспедиции попадали сюда.
— Когда мы овладеем Диском, — проговорила Мэри, — этот рубеж уже не будет иметь смысла. — Ее глаза горели.
— Не забывайте, что восемьдесят девятая экспедиция ничего не нашла, — заметил Конклин. — А у них были все документы Престона.
— Может, Престон повстречал в космическом море гигантского змея, — полусерьезно–полушутя заговорила Мэри, — и он проглотит нас, как эго предсказывают сказки.
Гровс холодно посмотрел на нее:
— Я занимаюсь навигацией. Идите и проследите за загрузкой спасательного нефа. Вы ночуете в трюме?
— Да, как и другие.
— После отъезда тех десятерых вы сможете занять одну из кабин. Большая часть их останется свободной. Выбирайте любую. В них не будет недостатка, — язвительно заметил он.
Трюм раньше служил лазаретом. Прежде чем в нем поселиться, они его тщательно отдраили.
— Если мы приземлимся без приключений, то, может, сможем временно расположиться здесь? Это лучше того, что я имела на Земле.
Мэри сняла свои сандалии и устало опустилась на узкую железную кушетку.
— У тебя есть сигареты? Мои кончились.
Конклин протянул ей пачку:
— Только учти: это последние.
Она с благодарностью закурила одну сигарету и зажмурилась.
— Здесь так спокойно. Нет коридоров, где полно орущих людей.
— Слишком спокойно. Я не перестаю думать о том, что нас окружает. Планета, на которую не ступала нога человека Планета, разделяющая системы. Великий боже! Весь этот холод вокруг нас. Холод, тишина, смерть… Или того хуже.
— Не думай об этом. Надо работать.
Мы не настолько фанатичны, как это кажется. Это, конечно, превосходная идея: десятая планета, на которую можно переселиться. Но теперь, когда мы в пути…
— Ты сердишься на меня? — спросила Мэри. В ее голосе прозвучала тревога.
— Я сержусь на весь мир. Половина группы нас уже покинула. Гровс только командует да пытается вычислить маршрут, опираясь не на точные данные, а на умозрительные заключения сумасшедшего. Я сержусь из–за всего этого, а также еще из–за того, что этот корабль — старое разваливающееся грузовое судно. И еще я сержусь, потому что мы миновали последний рубеж, а только фантазеры да сумасшедшие забираются так далеко.
— И к кому же ты нас относишь? — слабым голосом поинтересовалась Мэри.
— Мы скоро узнаем это.
Она робко взяла его за руку:
— Даже если мы туда не доберемся, все равно это чудесно.
— Это? Эта крохотная монашеская келья?
— Да.
Мэри серьезно посмотрела на Билла:
— Это всегда было моей мечтой. Прежде я только и делала, что скиталась без цели с одного места на другое, от одного человека к другому. Я не хотела быть девушкой… Но, по правде говоря, я не знала, кем хотела бы быть. Теперь мне кажется, что я — это знаю. Быть может, мне не следовало бы тебе это говорить — ты снова рассердишься, — но я ношу амулет, который должен тебя приворожить. Мне помогла его сделать Жанет Сиблей, а она знает в этом толк. Я хочу, чтобы ты меня любил очень сильно.
Конклин улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее.
Внезапно она, не издав и звука, исчезла.
Со всех сторон Конклина окружало ослепительно белое пламя. Вокруг был только этот наводящий ужас огонь, раскалявший каждую клеточку, пожирая все предметы и все живое и только за собой оставляющий право на существование.
Конклин попятился, оступился и свалился в колышущееся море света. Он заплакал, жалобно застонал, безуспешно стараясь уползти от этих языков огня. Все его усилия были тщетны. Ему не за что было ухватиться.
И тут раздался голос.
Голос зародился где–то внутри существа Конклина, затем начал разрастаться и рваться наружу. Его мощь ошеломила Билла. В ужасе и бессилии он вновь упал, что–то невнятно бормоча, скорчился, как плод в утробе. А вокруг него, все пожирая, продолжало колыхаться море огня. А голос все грохотал в самом Конклине и вокруг него. Билл представлял собой уже сморщившийся почерневший обрубок, выброшенный из бушующего ада живой энергии.
— Земной корабль, — вещал голос, — куда вы идете? Почему вы здесь?
Звук буравил Конклина, распластавшегося в океане беспорядочного света. Голос уходил и возвращался, подобно световой волне. Это пульсировавшее скопище необузданной энергии беспрерывно хлестало Билла изнутри и снаружи.
— Вы находитесь за пределами вашей системы, — раздался голос в его раскаленном мозгу. — Вы вышли из нее. Понимаете? Это промежуточное пространство, пустота, отделяющая вашу систему от моей. Почему вы зашли так далеко? Чего вы ищете?
В отсеке контроля Гровс слабо пытался сопротивляться бешеному потоку, овладевшему его телом и умом. Его ударило о навигационный стол. Карты и инструменты носились над ним, смешанные с потоком раскаленного дождя. И, не смолкая, звучал грубый голос, полный обжигающего высокомерия и бесконечного презрения к своим слушателям.
— Ничтожные земляне, случайно забредшие сюда, возвращайтесь в вашу систему! Возвращайтесь в ваш крохотный упорядоченный мир, в вашу Цивилизацию! Удирайте от темноты и монстров!
Гровсу удалось дотянуться до выходного люка.
Карабкаясь, он выбрался в коридор.
Голос настиг Гровса, какая–то неведомая сила прижала его к растерзанной обшивке корабля.
— Я вижу, вы ищете десятую планету нашей системы, легендарный Пламенный Диск. Для чего вам она? Что вы хотите там делать?
Гровс завизжал от ужаса. Теперь он знал, что это было: голоса, предсказанные Престоном в его книге. У Гровса появилась сумасшедшая надежда: голоса могут помочь… Он открыл было рот, чтобы заговорить, но воющий голос свирепо оборвал его:
— Пламенный Диск входит в ваш мир. Мы его перенесли сюда через космическое пространство. Здесь мы его оставили, и теперь он вечно вращается по орбите вокруг нашего солнца. У вас пет никаких шансов получить права на него. Какую цель вы преследуете? Мы хотим знать.
Гровс попытался мысленно ответить голосам.
Но в головокружительно короткий срок ему пришлось отбросить все свои надежды, все свои планы. — Быть может, — ответил голос, — мы рассмотрим и проанализируем ваши запротоколированные мысли и ваши импульсы. Мы должны быть осторожны. Если мы захотим, мы можем испепелить ваш корабль.
Немного выждав, голос задумчиво продолжал:
— Но, конечно, не сейчас. Мы не должны спешить.
Гровс нашел кабину инвик–связи и бросился к передатчику. Его пальцы упали на контакты. Тут же включились автоматические цепи.
— Картрайт! — выдохнул Гровс.
Луч инвик–связи, несущий его сигнал, отразился сначала от Плутона, затем от Урана, после этого от других планет и наконец долетел до Директории, в Батавию.
— Пламенный Диск не случайно расположен в нашей системе, — вновь зазвучал мощный голос.
Он замолчал, словно для консультации с невидимыми компаньонами.
— Контакт между нашими расами мог бы привести к невиданному прежде культурному сотрудничеству, — продолжал он. — Но мы должны…
Гровс вновь приблизился к передатчику.
Изображение было слишком слабым. Наполовину ослепшие глаза капитана отказывались видеть его. Он с горячностью попросил установить связь, чтобы Картрайт смог рассмотреть то, что разглядел он, услышать густой громкий голос, который он слышал, понять ужасающие, но, однако, наполненные надеждой речи.
— Мы должны понаблюдать. Мы должны лучше узнать. Мы не спешим в своих заключениях. Мы будем решать, а ваш корабль тем временем направится к Пламенному Диску. Мы решим, уничтожить вас или привести целыми и невредимыми на Пламенный Диск, тем самым увенчав успехом вашу экспедицию.
Риз Веррик обернулся на срочный вызов техника инвик–связи.
— Идемте, — приказал он Хербу Муру. — Перехвачена передача Картрайту с астронефа. Она послана в Батавию. Важная.
Встав перед экраном видеопередатчика, установленного техниками инвик–связи в Фарбене, Веррик и Мур ошеломленно рассматривали представшую перед ними картину. Гровс, крохотный, затерявшийся в океане огня и необузданной энергии, напоминал насекомое, терзаемое жестокими существами. Искаженный миллионами километров космического пространства, но все еще очень мощный, голос ревел:
— …наше предупреждение. Если вы пренебрежете нашими дружескими усилиями в проведении вашего корабля, если вы попытаетесь сами корректировать его курс, то мы не сможем гарантировать…
— Что это такое? — проквакал ошеломленный и бледный Веррик. — Это что, они подстроили, зная, что мы за ними шпионим? — Он задрожал. — Или же действительно…
— Помолчите, — рокочущим голосом прервал его Мур. — Это все зарегистрировано?
У Веррика отвисла челюсть, но он согласно кивнул.
— Ради бога, куда это мы проникли? — спросил он. — Все эти легенды и слухи о мифических живых существах, живущих там… Я никогда не думал, что это может быть на самом деле!
Мур просмотрел записи видеомагнитофона, затем резко спросил:
— Так вы думаете, что это сверхъестественное представление?
— Это другая цивилизация. — Голос Веррика дрожал от страха и почтения. — Это немыслимо. Мы вошли в контакт с другой расой.
— Немыслимо — это не то слово, — констатировал Мур.
Как только экран вновь стал непроницаем, Мур схватил записанные бобины и со всех ног бросился в Публичную Информационную Библиотеку.
Спустя час из центра исследований игр в Женеве пришел результат анализа.
Мур взял и понес Ризу Веррику. Он положил перед Верриком отчет.
— Держите. Смотрите. Это явная насмешка, только непонятно над кем.
Веррик озадаченно рассматривал отчет.
— Как? Что они говорят? Этот голос…
— Это голос Джона Престона, — провозгласил Мур. — Он зарегистрирован по выдержкам из его «Единорога». В Библиотеке хранятся бобины, и правильность идентификации не оставляет сомнений.
Веррик открыл рот, и его лицо приняло глупое выражение.
— Я не понимаю. Объясните.
— Джон Престон там. Он ожидал корабль и теперь вступил в контакт с ними. Он их приведет к Диску.
— Но Престон мертв вот уже сто пятьдесят лет! Мур издал легкий смешок.
— Послушайте, не стройте иллюзий! Прикажите как можно скорее открыть этот гроб, и вы поймете, что Джон Престон всегда был жив!
