— У тебя есть сигареты? — спросил Джо. Голос его подрагивал, но уже не от изнеможения или холода. Теперь он не ощущал ни того, ни другого. «Я нервничаю, — понял он. — Но не умираю. «УБИК» остановил этот процесс, как и предсказывал Ранкитер в своей телерекламе, — вспомнил он. — «Если тебе удастся его раздобыть — тебе ничего не грозит», — так обещал Ранкитер. Но, — невесело подумал он, — заняло это немало времени. Он смог добраться до меня буквально в последнюю минуту».

— Без фильтра, — предупредил Ранкитер. — В этой безрадостной, вредной эпохе нет сигарет с фильтром. — Он протянул Джо пачку «Кэмела». — Закуривай, — он поднес горящую спичку.

— Свежие сигареты, — удивился Джо.

— Ну да, черт побери, ведь я их купил сегодня утром в киоске внизу. Мы слишком далеко проникли в это. Этап скисшего молока и истлевших сигарет уже позади. — Он мрачно улыбнулся, его серьезные глаза совсем не отражали света. — Вошли в это, — сказал он. — Хотя нет, вышли из этого. В этом вся разница. — Он тоже закурил и, устроившись поудобнее, молча пускал дым. На лице его все еще была озабоченность. «И усталость», — подумал Джо. Но усталость была иного рода, не та, что владела им самим еще совсем недавно.

— Ты можешь помочь остальным из нашей группы? — спросил Ранкитера Джо.

— У меня только одна банка «УБИКа». Большую ее часть я был вынужден израсходовать на тебя. — Энергичная жестикуляция, нервно подрагивающие пальцы — все говорило о его ярости, сдерживаемой с большим трудом. — Мое влияние на эту действительность ограничено. Я сделал все, что мог. — Он резко тряхнул головой и взглянул на Джо. — Я старался пробиться к вам, к каждому из вас. Я делал все, что было в моих силах.

А это значит — дьявольски мало. Почти ничего. — Он погрузился в угрюмое молчание, за которым крылся еле сдерживаемый гнев.

— Эти надписи на стенах туалета… — сказал Джо. — Ты утверждаешь, что мы умерли, а ты живой.

— Потому что я и в самом деле живой, — заявил Ранкитер резким тоном.

— А мы, остальные, мы умерли?

— Да, — ответил Ранкитер после долгого молчания.

— Но в той телерекламе…

— Речь шла о том, чтобы заставить тебя действовать. Искать «УБИК». Под действием рекламы ты принялся гоняться за ним и делал это все время. Я постоянно пытался подсунуть тебе его, но ты сам знаешь, что происходило, — она каждый раз переносила нас в предшествующее время и на «УБИК» тоже действовала регрессивно, так что он оказывался бесполезным. Все, что мне удавалось передать тебе с этим «УБИКом», — это коротенькие записки. — Энергичным, решительным движением он нацелил на Джо большой палец, словно подчеркивая весомость своих слов. — Ты пойми, с чем мне приходилось бороться. С той самой силой, которая овладела всеми вами, убивая одного за другим. Честно говоря, я даже сам удивлен, что мне хотя бы столько удалось сделать.

— Когда ты понял о происходящем? — спросил Джо. — Или ты знал об этом все время? С самого начала?

— С начала! — сказал Ранкитер. — Все это длилось месяцы, а может быть, и годы. Один бог ведает, как давно Холлис, Мик, Пат Конли, С.Доул Мелипон и Г.Г.Эшвуд затеяли все это, строя свои планы и перелопачивая их, как тесто. И вот что получилось: нас заманили на Луну. Мы согласились взять с собой Пат Конли, незнакомую женщину, способностей которой мы не понимали; быть может, даже Холлис не знает, на чем они основываются. В любом случае они связываются с умением перечеркивать прошлое, хотя, по сути дела, это не имеет отношения к способности перемещаться во времени. Она, к примеру, не может сбежать в будущее. В определенном смысле она не способна и смещаться в прошлое; ее функции — насколько я в силах это понять — основаны на вызывании обратного процесса, который воскрешает минувшие этапы формирования действительности. Но ты знаешь об этом, вы вместе с Элом сами до этого додумались. — Он яростно заскрежетал зубами. — Эл Хэммонд… какая потеря! Но я не мог ничего сделать, тогда мне еще не удалось проникнуть к вам.

— Почему же теперь тебе это удалось? — спросил Джо.

— Потому что она уже не в состоянии отбросить нас еще дальше в прошлое. Начался нормальный ход времени, мы снова двигаемся от прошлого в настоящее и дальше — в будущее. Скорее всего, она исчерпала свои возможности. 1939 год — ее предел. Теперь ее дар перестал действовать. Это и понятно: она выполнила задание, с которым ее заслал к нам Рэй Холлис.

— Сколько людей оказалось под ее влиянием?

— Только мы, те, кто оказался в том секретном помещении на Луне… Уже Зей Уирт не была ему подвержена. Пат может регулировать сферу создаваемого ею поля. В глазах всех остальных жителей Земли мы все вместе отправились на Луну и погибли там вследствие случайного взрыва. Заботами сердобольного Стэнтона Мика были помещены в холодильник, но установить с нами контакт не удалось — слишком поздно нами занялись.

— Почему им было мало одного взрыва бомбы? — спросил Джо. Ранкитер взглянул на него, приподняв одну бровь.

— Зачем они вообще использовали Пат Конли? — продолжал Джо. Даже в таком состоянии, утомленный и взволнованный, он все же чувствовал тут какую-то ошибку. — Рассуждая логически, не было никакой необходимости приводить в действие всю эту ведущую к регрессу механику или же отбрасывать нас, с помощью обращенного вспять хода времени, до 1939 года. Это бессмысленно.

— Интересное замечание, — сказал Ранкитер, медленно кивая головой и задумчиво нахмурив изрезанное морщинами неподвижное лицо. — Придется поразмыслить над этим. Подожди-ка минутку. — Он подошел к окну и остановился возле него, разглядывая магазины на противоположной стороне улицы.

— У меня складывается впечатление, — сказал Джо, — что мы имеем дело не с разумной силой, преследующей какую-то цель, а с неким недобрым существом… Нас не то что пытаются убить или обезвредить, лишить возможности работать в качестве сотрудников профилактической организации, но… — Он задумался на мгновение, уже почти понимая, в чем тут дело. — Это некое безответственное существо, которое просто забавляется, поочередно убивая всех нас. Ведь не было необходимости все так затягивать. Это не похоже на Холлиса. Он убивает хладнокровно, расчетливо. А из того, что я знаю о Стэнтоне Мике…

— Может быть, это уже дело рук самой Пат, — резко прервал его Ранкитер, отворачиваясь от окна. — С точки зрения психологии она явно садистский тип. Такого типа люди обрывают мухам крылья. А она забавляется нами. — Он присматривался к Джо, ожидая его реакции.

— Мне это больше напоминает поведение ребенка, — возразил Джо.

— Погляди на Пат, она счастливая и злая. Сперва прикончила Венду из-за личной к ней неприязни. Минуту назад она рядом с тобой поднималась по лестнице, любуясь твоим страданием, по сути дела получая от этого удовольствие.

— Откуда ты это знаешь? — спросил Джо. «Ведь он не ждал меня в номере, — подумал он, — он не мог этого видеть. И еще одно: как он мог предвидеть, что я приду именно в этот номер?»

Ранкитер засопел быстро и шумно.

— Я не сказал тебе всего. На самом деле… — Прикусив нижнюю губу, он замолчал, а потом быстро заговорил дальше: — То, что я сказал тебе, не было правдой в буквальном смысле слова. Мои связи с этим регрессирующим миром несколько отличаются от тех, которые связывают с ним вас и всех остальных. Ты совершенно прав, я слишком много знаю. Это оттого, что я в этом мире пришелец, Джо.

— Вроде духа… — пробормотал Джо.

— Именно. Появляюсь там и тут. В ключевые моменты и в наиболее важных местах. Так было с полицейским из дорожной службы, с аптекой Арчера…

— Значит, ты вовсе не записывал телерекламу? — спросил Джо. — Это была прямая передача?

Ранкитер неохотно кивнул.

— Чем твое положение отличается от нашего? — спросил Джо.

— Ты в самом деле хочешь, чтобы я это сказал?

— Да. — Он внутренне собрался, хотя знал заранее, что услышит.

— Я не умер, Джо. Надпись в туалете говорила правду. Вы все находитесь в холодильнике, а я… — Ранкитер говорил с трудом, отводя глаза от Джо. — Я сижу в гостиной «Моратория Возлюбленных Собратьев». Я посоветовал, чтобы вас всех соединили между собой проводами, таким образом вы и дальше продолжаете функционировать как группа. Я же сижу здесь и пытаюсь наладить с вами контакт. Именно это я и имел в виду, говоря, что я пришелец извне. Отсюда мои появления — в виде духа, как ты сам определил. Я уже неделю пытаюсь вызвать в вас состояние активной полужизни, но… из этого ничего не получается. Во всех вас, в одном за другим, жизнь кончается.

— А что делается с Пат Конли? — спросил Джо после минутного молчания.

— Она вместе с вами находится в состоянии полужизни, соединена проводами со всей группой.

— Этот регрессивный процесс вызван ее способностями? Или же это все лишь проявление распада, нормального для полужизни?

Он напряженно ждал ответа, ему казалось, что от этого зависит очень многое.

Ранкитер фыркнул, скривился, потом проворчал:

— Нормальные признаки разложения. То же пережила и Элла. Это испытывает каждый, кто оказывается в состоянии полужизни.

— Ты обманываешь меня, — заявил Джо. Он чувствовал себя так, словно его пырнули ножом.

— Джо, бога ради, я спасаю тебе жизнь, — сказал Ранкитер, не сводя с него глаз. — Я подобрался к тебе достаточно близко, чтобы вернуть в состояние нормальной полужизни. Скорее всего, теперь ты сможешь существовать до бесконечности. Если бы я не ждал тебя в этом номере отеля, когда ты мучился с дверьми… Черт побери, да ты сам подумай: без моей помощи ты валялся бы сейчас на этой кровати-развалюхе мертвый, как мумия. Я, Глен Ранкитер, твой шеф, человек, который боролся, чтобы сохранить жизнь всем вам. Тут, в реальном мире, я один стараюсь хоть что-то для вас сделать. — Обиженный и растроенный, он все еще не сводил глаз с Джо. На его лице смешались изумление, жалость и растерянность, словно он был не в состоянии понять, что именно происходит. — Эта девушка, — продолжал он, — эта Пат Конли убила бы тебя таким же образом, каким уничтожила… — Он замолчал.

— Каким уничтожила Венду, Эла, Эди, Фреда и теперь, наверное, и Тито Апостоса, — закончил за него Джо.

— Теперешняя ситуация очень сложна, — заговорил Ранкитер тихим, размеренным голосом. — Ее не объяснишь в нескольких словах.

— Особенно если не знаешь этих слов, — заметил Джо. — В том-то и заключается сложность. Свои объяснения ты выдумал, ты заранее скомбинировал их, чтобы объяснить свое появление здесь. И все твои визиты, как ты говоришь, все случаи прорыва.

— Я этого так не называл. Это вы с Элом выдумали что-то похожее. Не обвиняй меня в том, что вы двое…

— О том, что, собственно, происходит и кто противостоит нам, ты знаешь не больше моего. Глен, ты не можешь сказать мне, кто является нашим противником, потому что ты сам этого не знаешь.

— Я знаю, что я жив, — сказал Ранкитер. — Знаю, что сижу здесь, в гостиной моратория.

— Твое тело лежит в гробу, — произнес Джо. — Тут, в Предсмертном Доме Простого Пастора. Ты видел его?

— Нет, — ответил Ранкитер. — Но на самом деле…

— Оно идеально высушено, — сообщил Джо. — И скорчилось так же, как останки Венды, Эла, Эди, так же, как вскоре скорчится и мое тело.

— Для тебя я раздобыл «УБИК»… — Ранкитер снова замолчал. На лице его появилось непонятное выражение: смесь страха, озарения и… Джо сам не знал чего. — Я раздобыл для тебя «УБИК», — повторил Глен.

— Что это такое, «УБИК»? — спросил Джо. Ранкитер не ответил.

— Этого ты тоже не знаешь, — констатировал Джо. — Ты понятия не имеешь, что это такое и каким образом действует. Ты не знаешь даже, откуда он берется.

— Ты прав, Джо, — согласился Ранкитер после долгой, полной напряжения паузы. — Абсолютно прав. — Подрагивающими пальцами он прикурил следующую сигарету. — Но я хотел спасти тебе жизнь — тут я говорил правду. Черт побери, я хотел спасти вас всех. — Сигарета выпала у него из пальцев, упала на пол и покатилась по нему.

С явным усилием Ранкитер нагнулся и поднял ее. Лицо его выражало огромную печаль. Почти отчаяние.

— Мы все попали в эту передрягу, — сказал Джо, — а ты сидишь там, в своей гостиной, и ничего не можешь сделать, не можешь положить конец процессу, которому мы подвергаемся.

— Верно, — вынужден был признать Ранкитер.

— Мы в холодильнике, — продолжал Джо. — Но тут происходит что-то еще. Что-то такое, что не случается с обычными людьми в состоянии полужизни. Тут действуют, как обнаружил Эл, две силы: одна помогает нам, другая убивает. Ты сотрудничаешь с той силой, существом или особой, которая старается нам помочь. Именно от нее ты и получил «УБИК».

— Верно.

— А значит, до сих пор никто из нас не знает, кто, собственно, уничтожает нас, кто охраняет. Ты, находящийся снаружи, этого не понял; мы, находящиеся тут, тоже ничего не знаем. Может быть, это как раз Пат.

— Мне кажется, это она, — подтвердил Ранкитер. — Я думаю, именно она и есть ваш враг.

— Это похоже на правду, — согласился Джо. — Но я чувствую, что ты заблуждаешься. — «Мне кажется, — думал он, — что мы еще не встретились лицом к лицу. Ни с нашим врагом, ни с нашим другом. Но я полагаю, это скоро произойдет. И мы будем знать их обоих».

— Ты уверен, — спросил Джо, — абсолютно уверен, что ты единственный человек, уцелевший после взрыва? Подумай как следует, прежде чем ответить.

— Я говорил уже: Зей Уирт…

— Она не из наших, — прервал его Джо. — Зей Уирт не находится в том же временном сегменте, что и мы. Ну, а к примеру, Пат Конли?

— У нее была размозжена грудная клетка. Причиной ее смерти явился шок, разрыв одного легкого и многочисленные наружные ожоги; кроме того, у нее был поврежден кишечник и в трех местах сломана нога. В физическом смысле она находится в четырех футах от тебя. Я имею в виду — ее тело.

— А остальные? Мы все находимся тут, в Моратории Возлюбленных Собратьев?

— За одним исключением: Сэмми Мандо. Он получил серьезные повреждения мозга и находится в состоянии беспамятства; утверждают, что он никогда уже не придет в себя. Кора мозга…

— Значит, он жив. И не в холодильнике. Здесь его нет.

— Я бы не назвал это «жизнью». Его обследовали с помощью электроэнцефалографов; обнаружено полное отсутствие работы коры головного мозга. Он — как растение, не больше. Никакой индивидуальности, никаких движений, ни проблеска сознания. В мозгу Сэмми Мандо ничего не происходит, совершенно ничего.

— И поэтому ты не сказал мне о нем? — спросил Джо.

— Я рассказал тебе о нем сейчас.

— Только тогда, когда я вцепился в тебя. — Джо задумался. — Он далеко от нас находится? Он тоже в Цюрихе?

— Да, мы все остались в Цюрихе. Сэмми лежит в госпитале Карла Юнга. Какие-нибудь четверть мили от моратория.

— Найми телепата, — посоветовал Джо. — Или используй Г.Г.Эшвуда. Пусть исследуют его мысли. — «Мальчишка, — сказал он сам себе. — Неорганизованный и незрелый. Ужасная, не сформировавшаяся, причудливая личность, — думал он. — Это хорошо сочетается с тем, что мы испытали, с этими капризами, противоречиями. Нам обрывали крылья, а потом приставляли обратно. Отсюда и временное возвращение сил в этом номере после утомительного подъема по лестнице».

Ранкитер вздохнул.

— Я это уже сделал. В случаях такого поражения мозга всегда пытаются добраться до пациента путем телепатии. Никакого результата мы не добились. Не обнаружено ни малейшего следа подсознательной работы лобных долей мозга. Мне очень жаль, Джо. — Он покачал своей крупной седой головой, словно желая выразить Джо свою симпатию. Он явно разделял его разочарование.

— Я навещу тебя немного попозже, — сказал Глен Ранкитер в микрофон, вытаскивая из уха плотно вставленный в него наушник.

Он отложил в сторону аппаратуру, необходимую для установления связи, тяжело поднялся из кресла и застыл на какое-то время, разглядывая смутную, неподвижную и заледеневшую фигуру Джо Чипа, лежащую в прозрачном пластиковом гробу. Безмолвный Джо застыл в горизонтальном положении и будет в нем находиться до окончания века.

— Вы меня вызывали, сэр? — в гостиную проскользнул Герберт Шенгейт фон Фогельсанг и принял раболепный вид средневекового слуги. — Мне вновь соединить мистера Чипа с остальными? Вы уже закончили, сэр?

— Закончил, — ответил Ранкитер.

— И вам…

— Вот именно. Мне удалось войти с ним в контакт. На этот раз мы хорошо слышали друг друга. — Он закурил сигарету, первую за много часов, лишь теперь отыскалась для этого свободная минута. Он чувствовал себя вымотанным от долгих и безуспешных попыток наладить связь с Джо. — У вас есть где-нибудь поблизости автомат с амфетамином? — спросил он владельца моратория.

— В коридоре, рядом с гостиной. — Фон Фогельсанг предупредительно показал ему, куда идти.

Ранкитер вышел из гостиной и направился к автомату.

Бросив монету, он нажал на рычаг, и знакомая упаковка вывалилась в лоток. Приняв таблетку, он почувствовал себя лучше. Но тут же вспомнил, что через два часа у него встреча с Леном Нигельманом и у него появилось сомнение, стоит ли с ним встречаться. «Слишком много дел у меня в голове, — пришел он к выводу. — Я еще не готов к предоставлению Объединению официального рапорта, надо бы позвонить Нигельману и отложить свидание».

Пользуясь автоматическим видеофоном, он соединился с бюро Нигельмана в Североамериканской Федерации.

— Лен, — сказал он, — сегодня я просто не в состоянии заниматься еще чем-либо. Последние двенадцать часов я провел, пытаясь наладить контакт со своими людьми, которые находятся в холодильнике. Измотался вконец. Ничего, если мы встретимся с тобой завтра утром?

— Чем раньше ты представишь нам свой официальный рапорт и все документы, тем скорее мы сможем действовать против Холлиса. Мои юрисконсульты дают стопроцентную гарантию, что выиграют дело. Они уже рвутся в бой.

— Они уверены, что удастся выиграть дело в гражданском суде?

— И в гражданском, и в уголовном. Они уже разговаривали с прокурором Нью-Йорка. Но пока ты не представишь нам официальное убедительное донесение…

— Утром, — пообещал Ранкитер. — Как только хоть немного отосплюсь. Меня чуть не прикончило это чертово дело. — «Потеря всех моих лучших людей, — подумал он. — И особенно Джо Чипа. Моя фирма погорела и теперь не встанет на ноги несколько месяцев, а то и лет. Господи, — думал он, — да где мне взять инерциалов, способных заменить тех, кого я потерял? И где я найду второго такого специалиста по измерениям, каким был Джо Чип?»

— Хорошо, Глен, — сказал Нигельман. — Сегодня выспись, а завтра, скажем, в девять утра по нашему времени, я жду тебя в бюро.

— Спасибо тебе, — сказал Ранкитер. Он отложил трубку и тяжело опустился на розовый пластиковый диванчик, стоящий напротив видеофона. «Никогда мне не найти такого специалиста, как Джо, — думал он. — По сути дела, это крах «Корпорации Ранкитера».

Снова и, как обычно, вовремя появился владелец моратория.

— Вам что-нибудь принести, мистер Ранкитер? Чашечку кофе? Еще немного амфетамина? Или же снадобье, которое действует двенадцать часов? У меня есть взбадривающие таблетки, рассчитанные на сутки, — приняв одну, вы сможете работать еще несколько часов, а то и всю ночь.

— Ночью я намерен спать, — сообщил Ранкитер.

— Тогда, может быть…

— Скройтесь, — буркнул Ранкитер. Владелец моратория мгновенно исчез. «Почему я выбрал именно эту фирму? — спросил себя Ранкитер. — Потому, наверное, что здесь находится Элла. В конце концов, это все-таки лучший мораторий, поэтому Элла и все остальные оказались здесь. Сколько людей, которые еще недавно находились по эту сторону гроба. Какая катастрофа!

Элла… — вспомнил он вдруг о ней. — Может, мне следует поговорить с ней, объяснить ситуацию. В конце концов, я ей это обещал».

Он поднялся с кресла и отправился на поиски хозяина моратория.

«Интересно, и на этот раз мне придется слушать голос этого чертового Джори? — думал он. — А может быть, мне удастся удержать внимание Эллы достаточно долго и я смогу повторить ей то, что услышал от Джо?

Теперь контакт с ней сделался затруднительным, этот Джори усилился, увеличил зону своего воздействия и паразитирует на ней, а может быть, и на других, находящихся в состоянии полужизни… Мораторий должен с ним как-то справиться; он же представляет из себя угрозу для любого, пребывающего здесь. Почему они позволяют ему так вести себя? — попытался он понять. — Возможно, они просто не могут помешать ему, — решил он. — Должно быть, такой, как Джори, еще не встречался среди полуживых».