Наряду с главным символом христианства, крестом, важнейшую роль в качестве символа смерти и воскрешения играет череп.

Так, Голгофа, еврейское название площади в Иерусалиме, по евангельскому толкованию означает «место лба» («лобное место»). (Мф. 27, 33; II 19, 17.) Такое объяснение давало основание предполагать, что здесь в большом количестве лежали черепа казненных. Согласно другой версии, здесь идет указание на форму холма, своим видом напоминавшего человеческий череп, и основанием для них может служить то, что евангелист Лука называет это место просто «череп», «лоб» (Лк. 23, 33.). Наконец, существует древняя легенда, делающая этот холм местом погребения Адама и находившая здесь череп нашего праотца, о которой упоминали в своих трудах Ориген, Тертуллиан, Амвросий Медиоланский, Иероним Стридонский и др. Отметим, что Афанасий Великий, приводя се, ссылается на еврейских раввинов.

Между тем Священное Писание не говорит о том, где именно похоронен Адам. Основанное на средневековых талмудических представлениях иудейское предание говорит о его могиле в Хевроне, там же, где и захоронения ветхозаветных пророков Авраама, Исаака и Иакова. Согласно христианскому преданию, основанному на богословских умозаключениях, могила праотца находится где-то в районе Иерусалима — особого города, которому отведена исключительная роль в плане Божественного домостроительства. В нем даны были обетования царю Давиду о рождении из его потомства Мессии, в нем пострадал и воскрес Господь Иисус Христос, смыв Своей кровью грех Адама. Отсюда и возникает мнение, что Адам тоже похоронен именно здесь.

Согласно толкованиям блаж. Иеронима Стридонского, «голгофа именуется “Краниевским” (в переводе с греческого “черепным”), или “Лобным” местом. Вместе с тем еврейское “Голголеф”, сиро-халдейское “Голгофа” означает лоб, череп головной (4 Цар. 9, 35) и присвоено земной возвышенности, расположенной за стенами Иерусалима, где совершалась смертная казнь над преступниками. Не станем настаивать на том, что не это название места сообщило месту название Голгофы, а будто погребенная тут голова Адамова оставила за местом такое имя» (толкование блаж. Иеронима Стридонского на Евангелие от Матфея). Святитель Филарет говорит: «Обратимся лучше за наставлениями о Голгофе к откровению Божию. — Надобно быть тому, говорил Спаситель Иудеям, чтобы делатели виноградника убили наследника вне виноградника (Мф. 21, 38—39)».

А вот выводы зарубежных исследователей Ф. Ринекера и Г. Майера: «Голгофа: согласно пояснениям евангелистов, слово “Голгофа” произошло от арамейского “гулгулта” (“череп”). Ориген связывает это название с черепом Адама, якобы погребенного на этом месте. Иероним же считает, что своим возникновением оно обязано тому обстоятельству, что здесь находили черепа казненных людей».

По мнению Николая Маккавейского, вполне вероятно, что Голгофа представляла собой скалистый холм, подобно человеческому черепу, возвышавшийся на восточной стороне той площадки, которая была расположена на расстоянии 100 локтей от западной стороны Иерусалима. Трупы казненных могли быть относимы в пещеру, которую имела в себе Голгофа, подобно почти всем холмам в окрестностях Иерусалима. Таким образом, весьма естественно представлять и обилие черепов на лобном месте. Наконец, что касается легенды о черепе Адама, то она прежде всего имеет аналогию для себя в сказаниях других народов. Уже Древний Вавилон хотел видеть у себя место гробницы того Бела или Арбела, который, сам обезглавив себя, из своей крови, смешанной с землею, создал первого человека. Также и римские сказания знали caput Oli Regis, голову одного славного царя-предсказателя, которую нашли в глубине скалы Капитолия и которая дала сивиллам повод предсказать будущее величие Капитолия как главы (caput) государства и целого мира. С одной стороны, пример этих и других аналогичных им легенд различных народов, с другой — величайшая важность совершившегося на Голгофе события, стоявшего притом в глубокой внутренней связи с грехопадением праотца рода человеческого, Адама, служат достаточным объяснением легенды о голове и черепе Адама в пещере голгофской. Именно на эту связь указывали и Отцы Церкви, когда приводили сказание о гробнице Адама на Голгофе.

Итак, христиане полагают, что Голгофа находилась в центре мира, представляя собой вершину мировой горы и то место, где Адам был не только похоронен, но и сотворен изначально. «Первый человек Адам стал душою живущею, а последний Адам есть дух животворящий» (1 Кор 15,45).

Между тем специалист по библейской археологии священник Александр Тимофеев подвергает критике распространенную в церковной среде уверенность, что могила Адама находится непосредственно под Голгофой. Голгофа — это скала. В ее глубине никаких погребений нет. Часовня Адама, которая сейчас находится в храме Гроба Господня, имеет скорее символическое, богословское значение. Само имя Адам восходит к слову «адама», означающему землю. Адам умер, и земля вернулась в землю, вновь превратилась в прах, а Господь Своею кровью с креста омыл эту землю, очистил, возродил.

Библейское изречение гласит: «Все идет в одно место. Все произошло из праха, и все обратится в прах». (Екк. 3,20).

На Руси череп в качестве религиозного символа появился после распространения христианства, что было напрямую связано с его изображением под Распятием. Согласно Священному Преданию, место для казни Спасителя промыслом Божьим было выбрано как раз там, где покоились останки праотца Адама. Кровь и вода, чудесным образом истекшие из ребер распятого Христа — «нового Адама», пролившись на кости «ветхого Адама», чудесным образом омыли его от греха, что явилось символическим прообразом сошествия Сына Божьего в ад и победы над смертью. По словам П. Евдокимова, «жало смерти может быть обезврежено лишь собственным отрицанием-умерщвлением, поэтому в центре земли возвышается Крест, и жизнь добровольно соглашается пройти через смерть, дабы заставить ее расколоться и сойти в небытие: «Смертию смерть поправ», — поет Церковь в пасхальную ночь… Икона Распятия представляет череп Адама у подножия Креста. В приделе Адама в храме Гроба Господня в Иерусалиме есть надпись: «Место черепа стало раем».

Череп также весьма частая деталь на иконах и портретах христианских святых и кающихся грешников, к примеру, на полотнах, изображающих Марию Магдалину, апостола Павла, св. Иеронима.

Отечественный исследователь О. Вовк упоминает об иконописной традиции изображения адамовой головы в перевернутом виде как своеобразной чаши, где накапливается стекающая кровь Христа. По его мнению, в этом случае она фактически отождествляется со Святым Граалем. Череп, наполненный кровью, символизировал в иконографии самоотречение и искупление грехов.

Христианству присуще особое отношение к телу усопшего: «Святая Церковь воздает подобающую честь и уважение самому праху умершего как освященному благодатию Божиею храму Св. Духа, имеющему некогда восстать из могилы по звуку трубы архангельской и разделять участь души в будущей вечной жизни. Тело покойника православная Христова Церковь выразительно именует мощами, указывая при этом на присущию в нем святыню, залог нетления, как в причастие животворящих Тела и Крови Христовых, и повелевает, поэтому, живым чадам своим благоговейно преклоняться перед останками всякого скончавшегося христианина».

Учение о сообществе святых является фундаментальной истиной христианской веры. В первые века христианской эры живое осознание этого факта проявило себя в феномене почитания христианского мученичества. По мнению Николая Летуновского, можно с уверенностью говорить о том, что культ мучеников — один из корней, из которых развилось почитание святых. Как писал по этому поводу архим. Киприан (Керн), мученические памяти, как дни их «рождения» в вечную жизнь, востекают к мученическим актам. Ближайшее окружение мученика берегло его останки, ходило на место его погребения или место мучения, совершались и воспоминания о нем. Ранние христианские писатели говорят о поминальных трапезах. Возможно, что в это время уже закрепились памяти св. ап. Иакова, св. архид. Стефана, муч. Поликарпа, Игнатия Богоносца и др.

С распространением христианства утверждается почитание святых реликвий, связанных со Страстями Христовыми, жизнью Богородицы и праведников, которым верующие приписывает чудесные способности и вокруг которых формируются особые культы.

Например, в XVIII главе мученических актов св. Поликарпа сказано: «…христиане скрыли кости мученика, которые честнее драгоценных камней и славнее золота, чтобы можно было собираться на то место для празднования дня его мученического рождения (2-го Ксанфика, то есть 23 февраля 165 г.)».

Православные христиане воздают почитание, в том числе и такой части тела усопших подвижников, как череп. Существует свидетельство, что в одном из женских монастырей Иерусалима содержался заключенный в золотой футляр и украшенный драгоценными камнями череп мученицы Феодосии, из которого пили как монахини, так и паломники.

В православии существует ритуал хранения черепов святых. Оссуарии (костницы, костехранилища) прошлых веков почитались и почитаются среди христиан святыми местами, где поклонялись останкам покойников не из страха, но по причине эсхатологической надежды.

Отметим, что сам обычай хранения скелетированных человеческих останков до периода Средневековья был распространен в Хорезме, Согде и Семиречье (Средняя Азия). Религиозные обычаи зороастрийцев запрещают им хоронить в земле, топить или сжигать тела умерших. Труп — это уже не человек, а оскверняющая природные стихии плоть, символ временной победы злого божества Ахримана в земном мире. Поэтому сразу же после смерти останки усопшего вносили в специальный дом (кед), который помещали на удаленное от селений возвышение — дахму. Здесь труп истлевал в течение года. Очищенные кости, в которых, согласно поверью, воплощались частицы души покойника, собирались и помещались в особое хранилище — наус или «башню молчания» (склеп для храпения оссуариев), а также в специальную оградку или же просто предавались земле.

Иудеи погребали своих умерших в гробах — естественных или искусственных углублениях в земле и скалах. Израильтяне часто хоронили своих покойников в пещерах. Богатых людей хоронили в больших общих склепах, высеченных в скалах. Самые известные образцы иудейских оссуариев — апостола Иакова и первосвященника Каиафы.

Обычай хоронить кости после их скелетирования появился в Иудее во времена Второго Храма (516 г. до н.э. — 70 г. н.э.), что связано с дефицитом места в семейных склепах по причине демографического роста населения. Еврейские старейшины решили, что сбор останков родителей для вторичных похорон считается днем утреннего поста и дневного пира. Спустя примерно год после погребения покойника в усыпальнице его костные останки извлекались, омывались розовой водой и складывались в особый ящичек (оссуарий). Эти деревянные или каменные сосуды хранились в стене.

Традиция перестала существовать после разрушения Второго Храма и рассеяния евреев. Оссуарий с иудейских некрополей стали использоваться в качестве реликвариев в период распространения христианства в Палестине.

Вернемся к христианству. Когда в начале IV в. оно получило легальный статус в Римской империи, его приверженцы все чаще желали быть похороненными у построенной церкви, где они могли упокоиться в освященной земле. Многие ранние храмы уже содержали человеческие останки, поскольку они нередко разрабатывались как алтари, воздвигнутые в честь мучеников. Присутствие святых мощей стало еще одним аргументом, чтобы быть похороненным возле храма, поскольку считалось, что соседство со священными останками может обеспечить защиту и прощение грехов. Мертвых стали хоронить под полом церкви или вокруг нее. Площадь для захоронений была ограничена, со временем в храмах или по периметру их стен стали хоронить только важных лиц, могилы простых людей располагались на обычных кладбищах и обозначались отдельными плитами или крестами.

Особое значение приобрели места захоронения, где в Риме были погребены многие мученики, — катакомбы. Эти места захоронения, как и все другие, строго охранялись римским законом. Погребения мертвых в пределах городских стен были запрещены. Многие из кладбищенских комплексов христиан возникли и разрослись из семейных склепов, хозяева которых, обратившись в христианство, стали хоронить здесь своих единоверцев. Катакомбы святого Каллиста находились под управлением и попечением христианской общины Рима. В катакомбах тело покойного, завернутого в саван, располагалось без гроба в узкой погребальной прямоугольной нише, выкопанной в стене галереи.

После легализации христианства почитание реликвий в форме культа гробниц мучеников усилилось. Все больше возводилось надгробных храмов, где у гроба мученика могла собираться на Евхаристию вся община. Эта традиция соблюдается в православии и сегодня. На престоле алтарной части храма, где совершается претворение хлеба и вина в тело и кровь Иисуса Христа, находится антиминс — освященный архиереем шелковый плат (платок), на котором изображено положение Спасителя во гроб и обязательно с зашитой на другой его стороне частицей мощей какого-либо святого.

Таким образом, в раннем Средневековье храм и кладбище все более смыкались друг с другом. Кладбища занимали, как правило, небольшие пространства, которые быстро заполнялись человеческими останками. Старые останки не могли быть заменены на новые, их было необходимо сохранить для будущего воскресения, причем именно на священной территории церкви. Проблема поиска свободного места для погребений нередко становилась острой, особенно во время эпидемий. Кроме того, устройство некоторых монастырских кладбищ делалось затруднительным и по той причине, что исторически обители возникали в пустынных местах с песчаными или каменистыми почвами.

При таких условиях появляются первые костехранилища, в частности, в греческих монастырских комплексах Афон и Метеоры: «По афонской традиции, представившегося монаха заворачивают с головой в мантию и предают земле без гроба в день смерти. Через три года могилу раскапывают и снова зарывают, если тело не истлело полностью. В другом случае омытые кости переносят в костницу. Череп с надписью имени и даты смерти монаха ставят на специальную полку».

Афонский схимонах Селевкий поясняет, что если тело усопшего не истлело за три года пребывания в земле, то, по вере афонцев, он был не вполне праведной жизни. Тогда могилу вновь зарывают и особенно горячо молятся за брата, посмертная жизнь которого слагается с таким трудом.

Согласно святогорским преданиям, белый цвет костей усопшего монаха, останки которого после трех лет пребывания в земле выкапываются и омываются вином, свидетельствует о спасении его души и пребывании с Господом. Медово-восковой цвет бывает у черепов подвижников, стяжавших у Господа после духовных подвигов особую милость. Швы на черепе также рассматривались как положительное свидетельство о загробной участи монаха, в том случае если они напоминали кресты или другие религиозные символы.

Архиепископ греческого острова Самос Иосиф Георгиринис уточняет, что извлеченный из могилы череп умывается вином и помещается в притворе именно той часовни, где был отпет покойный. Маркировка костей позволяет сохранить информацию о брате монастыря, который в будущем может быть канонизирован как святой. Традиция росписи черепов, по-видимому, стала устоявшейся в семнадцатом веке, когда она была впервые упомянута в публикациях на Западе.

Вот как описывает посещение Афона русский писатель Борис Зайцев, побывавший на Святой Горе в 20-е годы XX века: «Гробница Андреевского скита — довольно большая комната нижнего этажа, светлая и пустынная. Шкаф, в нем пять человеческих черепов. На каждом указано имя, число, год. Это игумены. Затем, на полках другие черепа (около семисот) рядовых монахов, тоже с пометами. И, наконец, самое, показалось мне, грозное: правильными штабелями, как погонные сажени валежника, сложены у стены, чуть не до потолка, мелкие кости (рук и ног). Сделано все это тщательно, с той глубокой серьезностью, какая присуща культу смерти… На стене висит соответственное произведение: “Помни всякий брат, Что мы были, как вы, И вы будете, как мы”».

Погребальный обряд Святой Горы описал киевским паломником Василием Григоровичем-Барским: «…кематр, си есть гробница, в ней же погребаются иноцы. Ту суть неко-лико келий, и обитающие в них иноцы, и храм немал; долу мраморы помещен доброзрачно, а под спудом его место праздное, велико, идеже кости самие, от телес оставшиеся, и главы иноческий сохраняют…по триех или четырех летах, иземши их кости, по закону Святогорскому, и омывши главу вином, и поминание о нем сотвори, приносят и полагают в предреченную гробницу, под основание церковное…». Отметим, что подобная традиция погребений продолжается на Святой Горе и сегодня.

Однако самой древней сохранившейся коллекцией останков христиан обладает монастырь Св. Екатерины на горе Синай, в Егинте, основанный в 530 году. Через определенное время на местном кладбище происходит эксгумация останков умерших братьев. Кости извлекаются из земли, очищаются и помещаются в склеп, который используется монахами в качестве места для размышления о скоротечности человеческой жизни. В монастырском оссуарии, расположенном на нижнем ярусе церкви Успения Пресвятой Богородицы, содержатся кости примерно трех тысяч умерших в обители монахов и мирян. Основная часть останков разделена на две большие груды из черепов (у северной стены склепа) и костей (в центральной части). В отдельных нишах оссуария хранятся кости синайских архиепископов. Мощи преподобного Стефана, знаменитого православного отшельника, прославившегося духовными подвигами в шестом веке, облачены в монашескую мантию и покоятся в стеклянном киоте.

Вильгельм Белдензеле, посетивший синайскую обитель святой Екатерины, свидетельствует: «В этом монастыре на возвышении по правую руку от главного алтаря стоит небольшой и невысокий ковчег из белого мрамора, в котором заключены лежащие в беспорядки и перенесенные сюда с вершины горы Синай кости и голова (череп. — Авт.) блаженной девы и мученицы Екатерины. Прелаты этого самого монастыря с подобающей торжественностью, молитвами и благоговением открывают этот ковчежец или сосуд перед пилигримами и показывают лежащие в нем святые реликвии. Старший чин с помощью специального серебряного инструмента с силой трет кости и раздает появляющуюся — о чудо Господне — из костей жидкость желающим, однако в малых количествах, ибо жидкость эта выступает из костей наподобие пота, а не сочится постоянно. Эта жидкость обладает особым ароматом и она считается Божьим даром, ниспосланным благодаря святой Екатерине, и она отличается от бальзама, от масла и любой другой жидкости, ибо — а это достоверно известно — трансцендентной природой обладает».

Способ погребения, бытовавший у палестинских монахов, описан на примере лавры Святого Саввы Освященного: «Против часовни гроба св. Саввы, к северу от нее, находится великая пещера — общая братская усыпальница; высечена она в скале под землею, и вход в нее прикрыт большою плитою. Пещера эта тройная: в одной устроен придел во имя святого Николая, в другой — также придел в честь пострадавших в Лавре авв, а третья служит общей усыпальницею. Когда кто-либо из братии умирает, то его тело вносят в усыпальницу и кладут на каменное ложе, где и оставляют лежать до следующего покойника, тогда спускаются опять в усыпальницу и если первый покойник уже совсем разложился, то обмывают его кости, служат над ним панихиду и ссыпают их в особую тут же пещеру-усыпальницу, а череп кладут отдельно на каменную полку».

Здесь покоятся и останки братьев, погибших насильственной смертью, что связано с трагичным историческим прошлым обители, когда персы регулярно нападали на монастырь и убивали всех его насельников. Однако монахи никогда не прятались и не покидали лавру.

Костехранилища сохранены и в других древних православных обителях Палестины, в частности в монастыре Св. Георгия Хозевита.

Отметим, что хранилище черепов имеется и в Киево-Печерской лавре. Между прочим, этот факт послужил одним из пунктов обвинения во время показательного судебного процесса, проводившегося в 30-е годы кумачовыми «борцами против религии». Большевики обвиняли монахов в том, что они убивали и грабили богомольцев в подземных лабиринтах, приводя в качестве «доказательства» черепа, сложенные в нишах.

Из черепов иноков выделяется особая жидкость, в объяснении происхождения которой современная наука оказывается бессильной. Эти черепа покоятся в стеклянных и серебряных сосудах и установлены в одной из подземных церквей. Время от времени они начинают мироточить особой благоуханной маслянистой жидкостью, которая используется для помазания верующих. «Возраст» отдельных образцов приближается к тысяче лет.

Во времена антирелигиозных гонений советской власти монастырь был превращен в музей-заповедник и мироточение черепов прекратилось. Однако в 1988 году, когда в честь тысячелетия крещения Киевской Руси часть музея вновь была передана Православной церкви, несколько черепов «ожили». В этот раз атеисты не могли обвинить «священников в обмане верующих», потому что факт мироточения был зафиксирован научными сотрудниками музея-заповедника. Состав жидкости был исследован в биохимической лаборатории Киевского мединститута. Экспертная комиссия во главе с профессором Юрием Хмелевским пришла к выводу, что она имела дело с выделениями, присущими живому организму. По словам ученого, в исследованном образце были обнаружены высокоочищенные масла примесей белков, которые имеют органическое происхождение. Синтезировать подобные соединения, даже при использовании современных технологий, практически невозможно.

В 1987—1989 гг., во время археологических исследований в Антониевых пещерах Черниговского Болдиногорского Богородичного монастыря, с XVII столетия известного под названием Ильинский или Троицкий Ильинский, был зафиксирован древний и редко встречающийся на территории Древней Руси христианский погребальный обряд, суть которого заключалась в эксгумации (повторном вскрытии) останков погребенного с последующим перемещением их на постоянное хранение в специальное помещение — костницу. До настоящего времени на территории монастыря обнаружено и исследовано три подобных памятника.

Наиболее интересным из них является кимитрия, расположенная на втором ярусе Антониевых пещер, в пространстве между подземными храмами Феодосия Тотемского и Николы Святоши. В одной из вырубленных площадок подземелья обнаружено прямоугольное погребальное углубление с тремя человеческими скелетами, захороненными один над другим через определенные промежутки времени. Кости в погребении расположены в правильном анатомическом порядке, в положении на спине. Два верхних ориентированы головами на юг, а нижний — на север. Время создания этой и других костниц Антониевых пещер археологи связывают с домонгольским периодом.

Комплекс «Пещеры Иова» был исследован в 1995 году, Он находится по соседству с основным комплексом Антониевых пещер. Камера заполнена землей с большим количеством человеческих костей и черепов, среди которых обнаружены фрагмента древнерусской керамики и плинфы, керамической поливной плитки, обломки стекла и фрагмент донца стеклянного сосуда. Показательно, что кости располагались горкой в центре помещения, а черепа — вдоль се стенок. При осмотре камеры на ее восточной стороне обнаружено граффити в виде равностороннего креста. По результатам раскопок можно говорить о двух этапах существования памятника. Первый — конец XI — начало XII в., когда подземелье служило местом обитания монаха-анахорета. Второй — вторая половина XII в. — начало XIII столетия, когда после некоторого периода запустения в заброшенной келье сформировалась костница. Эта погребальная традиция ведет свое прямое происхождение с Афона.

Сходным образом в Чернигове после смерти монаха клали в яму со срубом, где тело лежало некоторое время, до полного истлевания мышечных тканей. После этого кости помещали на материковое возвышение, раскладывая по нишам. Возможно, черепа некоторых монахов помещали в обнаруженные в стенах маленькие ниши. Также находит аналогии на Афоне и топографическое расположение костницы. Ее местонахождение перед Северным входом в Ильинскую церковь и возможное соединение с ней деревянной галереей говорит о том, что и воспринималась кимитрия как находящаяся «под основанием церковным».

Другая показательная находка была открыта в 1986 году на черниговском детинце во время исследования кладбища XI — XII вв. вблизи церкви-усыпальницы, построенной Владимиром Мономахом в 1070—1080-х гг. Небольшая по размерам, она была двухэтажной, причем первый этаж играл роль крипты-усыпальницы. По всей видимости, впоследствии она стала монастырским храмом, что косвенно подтверждается наличием обломков кирпича-плинфы или дикого камня, зафиксированных в ногах и головах погребенных. В северо-восточной части некрополя обнаружено 54 черепа, сложенных горкой в 4—5 ярусов.

На территории Спасо-Преображенского монастыря в Муроме располагался древний некрополь, на котором хоронили иноков, благодетелей обители и знатных горожан. С 1927 года здесь дислоцировался 41-й стрелковый полк Красной Армии. Кладбище было уничтожено, останки из оскверненных могил свалены в кучи перед собором или закатаны под асфальт солдатского плаца, просуществовавшего до 1995 года. В настоящее время на месте разоренного монастырского некрополя построена часовня, в нижнем этаже которой располагается костехранилище, устроенное по афонскому образцу. Здесь регулярно служатся панихиды об усопших.

В Румынской православной церкви обустроены костехранилища в Свято-Вознесенском Ново-Нямецком монастыре, а также обители Пасарея.

Интерьеры некоторых монастырских костниц дополнены фресковой живописью. В двухэтажной часовне-усыпальнице во имя Двенадцати апостолов, находящейся в 300 м от болгарского Бачковского монастыря, стены украшены древней росписью с изображениями святых в стиле одной из ветвей провинциального византийского искусства XI—XII вв. В притворе верхнего этажа изображены царь Ионн-Александр и основатели монастыря византийский полководец грузинского происхождения Григорий Бакуриани с его братом Абазием; в притворе второго, где расположен семейный склеп рода Бакуриани — Богородица Одигитрия. Часовня была расписана грузинским изографом Иоанном Иверопульцем.

Отметим, что на Востоке костницы создавались не только при монастырях. Например, в Херсонесе после X века на месте многих разрушившихся крупных и богато украшенных базилик были устроены небольшие храмы — семейные склепы, в которых погребли останки покойников, ранее похороненных за чертой города. Многочисленные могилы-костницы, расположенные среди городских жилых кварталов, были характерным явлением в период позднего Средневековья.

Следует отметить, что в православии существует особое отношение к смерти, которое емко выражено в изречении святого Антония Великого: «Ежедневно умирай, чтобы жить вечно». В метафизическом смысле значение смерти для христианина замечательно описал святитель Игнатий (Брянчанинов): «Хочешь ли переносить скорби с легкостью и удобством? — Смерть за Христа да будет вожделенна тебе. Эта смерть да предстоит непрестанно перед очами твоими. Умерщвляй себя ежедневно воздержанием от всех греховных пожеланий плоти и духа; умерщвляй себя отвержением своей воли и отвержением самооправданий, приносимых лжеименным разумом и лукавой совестью ветхого человека; умерщвляй себя, живо представляя себе и живописуя неминуемую смерть твою. Нам дана заповедь последовать Христу, взяв крест свой. Это значит, что мы должны быть всегда готовы с радостию и веселием умереть за Христа…»

Память о смерти рождает Божий страх, который является основой для спасения души христианина. Для появления и закрепления этого благочестивого чувства православные подвижники практикуют особые аскетические упражнения — совершение молитв на кладбищах, содержание гробов в своих кельях, размышление об адских мучениях и др.

По словам преподобного Ефрема Сирина, заглянем в могилу и увидим тайны нашего естества — кучу лежащих одна на другой костей, черепа, обнажаемые от плоти, и прочие кости. Смотря на них, увидим в них себя самих. Где красота настоящего цвета? Где доброзрачность ланит? Размышляя об этом, откажемся от плотских вожделений, чтобы не быть нам постыженными в общее воскресение мертвых.

В житии преподобного Иакова Постника повествуется о том, что он затворился в старинной погребальной пещере в Палестине, близ горы Кармильской. Войдя туда, инок положил в одном из углов множество костей, от времени уже превратившихся в прах. В этой пещере он прожил десять лет, исповедуя совершенные им смертные грехи, и, получив прощение от Бога, вновь обрел дар чудотворения, который утратил после грехопадения.

Одно из знаменитых православных преданий связано с преподобным Макарием Великим. Ходя по пустыне, старец нашел лежавший на земле человеческий череп. Когда он прикоснулся пальмовою палкою, которая была у него в руке, к черепу, тот издал из себя голос. Старец сказал ему: кто ты? Череп отвечал: Я был жрецом идолопоклонников, которые жили в этом месте, а ты — авва Макарий, имеющий в себе Святого Духа Божия, когда, умилосердясь над теми, которые находятся в вечной муке, ты молишься о них, то они получают некоторое утешение. Старец спросил: в чем состоит это утешение? Череп отвечал: сколько отстоит небо от земли, настолько огня под ногами нашими и над нашими головами. Мы стоим посреди огня, и никто из нас не поставлен так, чтоб видел лицо ближнего своего. Тогда старец, обливаясь слезами, сказал: горе тому дню, в который родился человек, если только таково утешение в муке! К этому старец присовокупил: есть ли мука, более тяжкая этой? Череп отвечал: ниже нас мука больше. Старец сказал: кто в ней? Череп: нам, не ведавшим Бога, оказывается хотя некоторое милосердие; но те, которые познали Бога и отреклись от Него, и не исполняли воли Его, находятся ниже нас. После этой беседы старец предал череп земле.

Видение пророка Иезекииля из Ветхого Завета гласит: он был поставлен «среди поля, и оно было полно костей». И, повинуясь приказу Господа, пророк заговорил с ними: «Кости сухие! Слушайте слово Господне!.. Так говорит Господь Бог костям сим: вот, Я введу дух в вас, и оживете… Произошел шум, и вот движение, и стали сближаться кости… И видел я, и вот, жилы были на них, и плоть выросла…» (Иез. 37: 1—8.)

Таким образом, череп вошел в христианскую символику как символ жертвенного искупления грехов во имя грядущего спасения через воскресение. Череп украшает не только распятия в христианских храмах — своеобразные «модели Голгофы», — но и нательные кресты, и облачения схимников — монахов, принявших сугубый постриг, как бы «заживо легших в гроб», дабы возродиться из него к жизни вечной.