НЕКРОПОЛЬ АМАЗОНОК

Сенсационные археологические открытия на Волге доказали: таинственные амазонки существовали…

В древнейшем русском фольклоре они — степные богатыри, а в мировую историю вошли под названием амазонок. Кстати, историки-ученые относятся весьма настороженно к самому факту существования этих весьма своеобразных женщин-воительниц, проявляя недоверие и внося путаницу. Многие кабинетные ученые объявляли амазонок пустой выдумкой из детских сказок. Еще бы: ведь но древнегреческим сказаниям конным женским отрядам прислуживал зверь Мартяхир с телом льва и огненной пастью дракона. Из хвоста он метал стрелы с ядом, а своим лаем валил замертво стаи птиц с неба…

В эпоху так называемого исторического материализма одни объявляли амазонок шаманками, жрицами культа эпохи матриархата, другие их вообще замалчивали.

Так что же это — явление или только миф?

В 1967 году в Москве вышел труд по истории степняков, где утверждалось, что амазонки — мифический образ, весьма далекий от исторической действительности. Вывод, скорее всего, поспешный, ибо в каждой легенде есть зерно истины. Когда нет летописей и скрижалей, такие зерна из мифов — исключительно важный материал для познания прошлого. Проблема долго оставалась загадочной и спорной. Истина открылась лишь в наши дни…

Летом 1827 года один из немецких филологов, посетивший великого Гёте в Веймаре, записал в своем дневнике:

«Мы беседовали о великой культуре эллинов и убедились, что европейцы ныне заняты теми же науками, в которых греки упражнялись еще в V веке до Рождества Христова. Затем мы перешли на Гомера и оценили красочные эпитеты в его сказках. Когда я упомянул амазонок, собеседники прервали меня возгласами, что они, конечно, романтическая выдумка древних греков. Гёте величаво кивнул головой в знак согласия».

У греков, кстати, сложены буквально сотни мифов и сказаний об амазонках. О степных воительницах писали многие античные мудрецы, хронисты, путешественники. Оставил сведения о них и отец истории Геродот.

Как ни парадоксально, обилие разнообразных сведений об амазонках не заинтриговало науку XIX века. В защиту древних авторов и легенд выступил тогда лишь один ученый — путешественник и географ Александр Гумбольдт. Но к его голосу не прислушались. Впрочем, верил в амазонок еще один Александр — великий македонский полководец. Он пожелал встретиться с ними во время похода в Индию и сразиться один на один с их предводительницей. Но амазонки никогда не вступали в бой с хорошо организованным войском. Их стиль — неожиданный набег, рейды по тылам и мародерство. Недаром один греческий мудрец дал им примечательную характеристику:

«Они не знакомы с законом, не признают никаких царей, даже великих, своим имуществом считают то, что взяли с поля боя, а в душе не имеют ничего, кроме дерзости, дикости и жестокости. Они мастера метать дротики и добивать противников короткими мечами».

В IV томе своей «Истории» Геродот сообщает, что слово «амазонка» сарматское и означает «мужеубийца». Он говорит, что грабительские набеги женских конных отрядов тревожили греческие города-полисы не только в Малой Азии, но и на Балканах. А начались их набеги в глубочайшей древности. Они не просто варварское, но мстительное, агрессивное племя. Живут отдельными кочевыми отрядами. Каждое лето насильно забирают в свое стойбище мужчин, часто и скифов, живут с ними два лунных месяца, а потом прогоняют с ритуальным избиением и ломкой костей. Ломают кости и родившимся мальчикам, оставляют только девочек, воспитывая их в суровом духе.

Геродот абсолютно прав, говоря об очень давнем знакомстве греков с амазонками. В Афинах с VIII века до н.э. было правилом давать два раза в год театральные представления на южном склоне Акрополя. Четыре дня подряд шли трагедии о войнах со степными воительницами.

По мифам и легендам классической поры фольклористы сделали вывод, что амазонки нападали на греческие города и колонии в течение двух тысяч лет. Поэтому на стенах практически всех греческих храмов были мраморные барельефы со сценами «амазономахии» — вековой войны с вооруженными наездницами: и на фризах Парфенона, и на Пергаменском алтаре, и на мавзолее карийского царя Мавсола.

Казалось бы, ну что еще нужно, чтобы соединить факты воедино и создать капитальные труды? Но все упорно не верили ни своему коллеге Геродоту, ни циклу легенд, этих преданий родовой памяти. Не верили даже Шлиману, утверждавшему, что амазонки участвовали в защите Трои от ахейцев. А ведь Шлиман не только раскопал легендарный город, но и породил научный метод поиска исторической истины по следам легенд и мифов.

В самом начале XX века русские археологи вскрыли ряд курганов в приазовских степях и на юге Украины. Среди мужских сарматских захоронений обнаружено несколько женских костяков с луками и стрелами, лютиками и мечами, остатками конской упряжи и кожаных кавалерийских штанов. Затем подобные находки последовали в Нижнем Поволжье. Конечно, тут были следы амазонок. Помимо оружия могильники содержали тарелочки для румян, платки из китайского шелка, ювелирные украшения иранского происхождения. Казалось бы, пора делать выводы. Но и на этот раз они не последовали.

В 20-е годы нашего века российские историки копали в тех же местах и опять натыкались на женские костяки с бусами, сосудами для душистых смол, иголками для починки одежды и трофейным оружием греческого и скифского типа. Но и тогда гнет идеологических догм не позволил прямо писать о мифических амазонках. Называли их «женщинами-стрелками» и главами рода. Правда, вывод последовал, но по тогдашней моде весьма схематический: «Вопрос о матриархате у сарматов и савроматов следует рассматривать в конкретных исторических условиях с учетом социально-экономического строя у кочевых степняков и процесса классового расслоения в родовом общинном укладе…»

Если бы такая формулировочка дошла до Геродота, он наверняка перевернулся бы в своей могиле и разразился гомерическим хохотом…

В 60-е годы на проблему амазонок наши историки смотрели уже не столь схоластически. Они доказали, например, что племена женщин-воительниц исчезают с исторической арены где-то во II веке н.э., когда римские легионы во славу своей империи опустошили весь тогдашний мир. Сарматы развеялись среди других кочевых племен Азии на пространстве от Причерноморья до Казахстана. По мнению историков-материалистов, среди сарматов после матриархата воцарился патриархат…

Летом 1983 года московские археологи близ поселка Юбилейный на Тамани нашли остатки поселения греков. Эллины осваивали полуостров с VI века до н.э. и называли его южной частью огромной Киммерии. При раскопках обнаружили фрагменты мраморного рельефа, восстановлением которого занялись сотрудники Московского музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина. Сюжет назван «Битва». В нем увидели традиционный для античности момент «амазономахии» — сражения героя Ахилла с царицей амазонок. Воительница — с широким кожаным поясом, в короткой военной куртке и с дорогой нашейной гривной — знаком знатности. В руке у нее короткий дротик.

Греческий историк Полиен (II век до н.э.) записал легенду колонистов Таманского полуострова о царице Тиргатао. Во главе соплеменниц она штурмовала греческие полисы с целью безжалостного грабежа. Война с переменным успехом длилась целых двадцать лет. Московские археологи пришли к убеждению, что на барельефе отражены именно эти исторические события. Работа древнего скульптора признана мировым шедевром. Но и она не убедила ученых в реальности феномена «амазономахии».

Точка над «i» в этой старой и сложной проблеме поставлена лишь в наши дни. Нужно было найти нечто новое и убедительное. И оно было найдено.

На равнине близ села Покровка, что восточнее Волгограда, от сарматов остались сотни курганов. Находки прежних лет подтверждают воинственность этого кочевого племени — в могильниках преобладали мужские захоронения с воинской амуницией.

Итак, именно в этом заволжском районе весной 1997 года происходили солидные раскопки. Вскрыто около 50 курганов, сейчас уже невысоких. Значительная часть оказалась неразграбленной и насыщенной богатым археологическим материалом. Это уже научное счастье. Но вот что тут особенно примечательно — если рядом с мужскими костяками лежали простые ритуальные горшки и скромное оружие рядовых воинов, то женские захоронения были похожи на могилы античных степных офицеров от кавалерии. Они отнесены к периоду от VI до III веков до н.э. Словом, самое амазонское время.

Однажды археологи убедились, что на центральном участке покоятся исключительно женские костяки, и они носили «милитаристский» характер — рядом лежали короткие мечи, камни для заточки боевого оружия, бронзовые и каменные наконечники для стрел и железные для дротиков. Кое-где сохранились колчаны сарматского типа.

Одна из могил принадлежала явно знатной особе, быть может, главной жрице племени, хранительнице традиций. В ней находились богатые ритуальные дары для путешествия в мир иной — украшения из бронзы, шаманское ожерелье из кабаньих клыков, сосуды для магических благовоний и много оружия, часть из которого была мужской, например длинный меч. Намеком на знатность персоны были и браслеты на щиколотках. Быть может, эта сарматка была ветераном походов за Дунай и в более дальние края; быть может, она в свое время играла роль начальника штаба. Кто теперь знает?

Так или иначе, но сомнений уже не оставалось — тут некрополь легендарных амазонок. Почти во всех могилах были бронзовые зеркала греческой работы, в основном из Ольвии, что в устье Дона. Было много бус, изящной посуды, парфюмерных коробочек из створок раковин. Все-таки эти воительницы были женщинами!

Женские костяки с оружием находили и раньше, например в южной части Украины, но тогда посчитали его ритуальным даром для защиты на длинном пути в подземное загробное царство. Теперь от такого мнения придется отказаться. Уж слишком много убедительных фактов обнаружено в Покровке. К примеру, в одном из курганов покоился костяк 14-летней девушки. Тело было обложено бронзовыми наконечниками дротиков, колчанами и луками. Все это вооружение, как показал анализ, было в деле. Юная сарматка явно участвовала в военных походах — у нее остались следы неоднократных ранений. В груди нашли каменный осколок от наконечника копья. Этот удар в район сердца и был причиной смерти. По характеру наконечника можно говорить о длинном копье македонского типа. Значит, труп юной кавалеристки привезли в эти заволжские равнины из далеких стран, может быть, даже с берегов Дуная. Кстати, ноги у нее были изогнутыми, как у заправского кавалериста. На спине коня амазонка провела не один год. Древние греки когда-то писали, что юных амазонок учили искусству наездниц с семи лет…

Через несколько дней ученые вскрыли еще один курган — и опять юная амазонка со следами многочисленных ранений на ребрах и ногах. Смерть наступила от удара меча по плечу, кости которого были раздроблены. Да, в жестоком сражении побывала и эта сарматская девчушка!

Раскопки некрополя в Покровке подтвердили, что амазонки — историческая реальность. И мифы, и легенды правы, говоря об их воинственности. Что касается социального строя сарматских племен, то из материалов находок следует: они были кочевыми объединениями и жили по законам каменного века. У них не было своих ремесленников, купцов, торговлю вели по стародавнему принципу натурального обмена, многие бытовые вещи добывали грабежом.

А что можно сказать о самом некрополе?

Сарматы создали его на священном для своего племени месте, хоронили там знатных особ и героинь войны. Отсюда и сенсационные результаты раскопок.

И тут следует пояснить, что научного подтверждения древнегреческих мифов добились не отечественные археологи, доведенные пресловутой перестройкой до нищеты, а богато снаряженная американская экспедиция во главе с опытным исследователем античного мира Джанниной Дэвис-Кимбалл. Анализ же редких находок произведен в Германском археологическом институте в Берлине — центре исследований древних кочевых народов Азии.

Профессор Буркхард Бэттгер, ознакомившийся с результатами находок в Покровке, заявил, что найдены объективные свидетельства феномена амазонок, их походов по городам античного мира и образа жизни в степях. Сам профессор во времена, когда еще существовали СССР и ГДР, раскапывал курганы степняков близ устья Дона, где находились руины древнегреческого полиса Алопека. Он был основан в VIII веке до н.э. и вел торговлю со скифами. Хронисты оставили свидетельства, что грекам приходилось там туго — на них нападали разные кочевники, в том числе и конные отряды амазонок.

В 450 году до н.э. эти места посетил Геродот и записал, что вокруг на огромном пространстве хозяйками степей были беспощадные амазонки. Отец истории отправил из Алопеки письмо афинским властям, предупреждая о возможности скорого похода «мужеубийц» на Элладу.

Профессор Б. Бэттгер считает, что отряды сарматов приходили на Дон и на Тамань из степей Казахстана. Грабить города они посылали своих женщин, хорошо обученных скакать, воевать и побеждать неожиданными наскоками. Не исключено, утверждает профессор, что их воспитывали как своеобразных античных камикадзе, не жалеющих своей жизни. Он приводит слова географа Страбона о том, что юная сарматка начинала считаться членом боевого отряда амазонок лишь после того, как убьет собственными руками трех врагов. Кроме того, она должна была уметь охотиться на диких зверей и нести постоянный бдительный дозор при переправке награбленного добра в глубь степей.

«Бесстрашные воительницы — это, конечно, историческая реальность. Оспаривать этот факт теперь — бесполезный труд. Кабинетным дилетантам придется многое пересмотреть», — говорит немецкий профессор. Он добавляет, что некрополь амазонок близ Покровки не может быть единственным. Дело за археологами, вернее, за новыми ассигнованиями для поисков других реальных следов легендарных женщин-кавалеристок.

Немецкий профессор во многом прав. Но некоторые наши историки склонны считать, что не совсем верно связывать появление отрядов сарматок с установлением матриархата. От такого вульгарного социологизма пора избавляться. Ведь набеги амазонок поразительно совпадают с периодами бескормицы в степях. Отсюда и грабежи греческих хлебных складов, а не их золотых запасов. Не случайно и то, что в захоронениях сарматок драгоценных металлов практически нет…

Теперь самое время задаться вопросом: встречались ли славяне в глубокой древности с кавалерией амазонок? Да, их пути пересекались и на берегах Дона, и близ северной части Азовского моря, и в низовьях Волги. Воинственность вооруженных наездниц была им хорошо известна.

Как это ни парадоксально, встречи славян с амазонками отразились в таком всем известном словосочетании, как «Баба Яга». В древнеславянском языке существовал глагол «ягать», означающий «скакать во главе конного отряда». Название «Яга» стало синонимом беспощадной степной всадницы. Таким словечком в седую старину пугали детей: «Не плачь, а то Яга прискачет».

Постепенно образ молодой и жестокой амазонки трансформировался в Бабу Ягу — лесную ведьму, образ которой затем перешел в народные сказки и поверья.

Издавна не только среди писателей и поэтов, но и ученых держалось упорное мнение, будто легендарные амазонки — это лишь воинственные дочери наших южных степей и Заволжья — «скифских пространств», как называл их Геродот. Но постепенно накапливались факты, что тут явление глобальное — племена, где верховодили женщины-воительницы, были и на Дальнем Востоке, и в Бирме, и в Центральной Америке. Натуралисты XIX века натолкнулись в Дагомее на племя, которое поставляло женщин-наемниц в охрану правителей других племен и государств. Словом, тема амазонок стала сложнее и требует переосмысления, ибо запутана термином «матриархат».

Недавно кое-что прояснилось и с мифами о воительницах из бассейна Амазонки. Оказалось, само название реки происходит от индейских племен, представительницы которых хорошо владели всеми видами местного мужского вооружения, да придумывали еще и свое. Имя великой реке присвоили испанцы еще в XVII веке, когда познакомились с легендами о местных амазонках. Правда, в Европу они писали, что таким сказкам верить не стоит.

Летним утром 1856 года знаменитый немецкий натуралист, географ и путешественник Александр Гумбольдт записал в полевом дневнике, что его экспедиция разбила лагерь на берегу Амазонки. Проводники принялись разжигать костер, а ученый муж, будучи пунктуальным немцем, начал рабочий день с ботанических описаний окружающего тропического леса. Записи он делал на классической латыни.

Вернувшись ровно через час, чтобы подкрепиться фруктами и жареной дичью, он застал у костра старого индейца в юбке из листьев и с пучком перьев на кучерявой голове. Вот от этого неожиданного гостя из джунглей Гумбольдт и узнал легенду, что некогда именно в этих краях обитали племена, состоящие из одних женщин. Они были воинственными, безжалостными в сражениях и грабежах, не любили общения с другими индейцами, смело защищали свою территорию от любых вторжений и сеяли страх по всей округе. Вооружены были дротиками, а на шее носили ожерелья из зубов кабана и акул. В военные походы отправлялись нагишом…

Гумбольдту были известны испанские записи XVII века, смутно упоминавшие местных амазонок. Конкистадор Франциско да Орелана видел их собственными глазами и докладывал об этом чуде, но европейцы не поверили его словам.

Немецкий натуралист внимательно выслушал старого индейца и решил, что следы воительниц из страны Амазонии рано или поздно будут обнаружены. Гумбольдт верил в реальную основу мифов и легенд. К тому же он решил потратить свое драгоценное время на работу в архивах и переписку с историками. Ему прислали записи испанского миссионера из Лимы Гаспара Карвахала. В походном дневнике 24 июня 1542 года он отмечал:

«Мы дошли с отрядом до речки Жамужда и пустились далее в лодках вниз по течению среди высоких скал. И вдруг сверху послышались крики, визги и рычания, напоминающие звериный рык. Но это были люди, местные дикари. Когда они преградили наш путь в узком месте, я убедился, что все воины были женщинами, вооруженные копьями, боевыми топориками и духовыми ружьями. Мы с трудом пробились вперед, стреляя из мушкетов. Среди нас оказалось много раненых».

Карвахала в Мадриде, куда он переслал свои донесения, назвали фантазером, любителем экзотики, передающим местные сказки. Однако в испанских хрониках той эпохи сохранились и другие сведения о племенах женщин-воительниц в нижнем течении великой реки, которую тогда называли по-разному. Испанцы скрыли подобные записи в монастырских подвалах.

Точная дата, когда завоеватели Южной Америки назвали эту речку Амазонкой, неизвестна. Но хронисты считают, что это — дань местным легендам и не более того. Историческую подоснову мифов первым разглядел Гумбольдт и пожалел, что тогда в джунгли Амазонии посылали солдат, монахов и миссионеров, а не ученых, которые могли бы по свежим следам пролить свет на жизнь американских амазонок, составить этнографические отчеты. Немецкий натуралист призвал науку XIX века распутать этот клубок загадок. Но случилось такое лишь во второй половине XX века.

Бразильские, венесуэльские и перуанские историки попытались вникнуть в древние тайны джунглей. Извлекли из архивов испанские хроники и донесения миссионеров и обнаружили в них названия племен, к которым принадлежали амазонки, — маражоара, сантарем и кондури. Все остальное продолжало оставаться полной загадкой. Затем в музеях стран Южной Америки и США провели анализ археологических находок из низовий Амазонки. Их было немного. Например, на острове Сантарем в самом начале XX века были откопаны следы деревни и найдены керамические сосуды со сложными узорами, которые и не встречались в других местах Амазонии. Заинтриговали ученых и две статуэтки воинов, отнесенных к племени кондури. Долго спорили: «Мужчины это или женщины?» Третейским судьей выбрали индейца, и он заявил: «Конечно, женщины. У всех удлиненный нос, юбочки женские, а не мужские, да и бедра выдают женщин».

С 1987 года проблемой вплотную занялась группа антропологов и этнографов, которую возглавила американка Анна Рузвельт, археолог и историк материальной культуры индейцев. Восемь лет потратила она на подготовительные работы. Кстати, впервые мысль о реальности американских амазонок пришла к ней не в Бразилии, а в Венесуэле на берегах Ориноко. Там она вместе с местными археологами открыла следы первобытной деревни, окруженной земляной насыпью, нетипичной для доколумбовых культур. Возраст превышал две тысячи лет. По стечению обстоятельств именно там южно американские коллеги сообщили ей, что подобные насыпи вокруг индейских деревень во множестве встречаются на острове Маражо в дельте Амазонки.

Но там еще никто не копал. И профессор А. Рузвельт устремилась в Бразилию. И она нашла там то, на что давно надеялась и что предсказал Гумбольдт — реальные следы американских амазонок.

За многие годы исследовательской работы Рузвельт собрала обширные сведения об амазонках других частей мира, в том числе и азиатских воительниц, упоминавшихся древнегреческими историками и путешественниками. Небезынтересно со всем этим познакомиться. Оказывается, древнейший правитель Индии, легендарный царь Ашока создал свою гвардию из женщин воинственных горных племен. В сражениях они вступали в бой первыми и были беспощадны к врагам. Или другой примечательный факт из книги французского этнографа Л. Лота, открывшего доисторические наскальные фрески на плато Тассили в Сахаре. На одном из рисунков были изображены воины с копьями и луками. «К моему удивлению, — пишет Лот, — эти бойцы оказались женщинами». Консилиум парижских специалистов, внимательно рассмотревших фотографии, обнаружил поразительную деталь — все лучницы были с одной грудью. Ну как тут не вспомнить сведения Геродота о том, что у причерноморских амазонок правую грудь ампутировали в ранней юности, чтобы в военных компаниях и набегах она не мешала натягивать тетиву…

Проштудировала А. Рузвельт и дневники Гумбольдта, где он приводил рассказ старого индейца. Американка тоже верила в легенды. И вот деталь, которая бросилась ей в глаза. При повествовании старик произносил фразы нараспев, в них был свой ритм. Ясно, что он складно излагал древнее сказание, передаваемое из поколения в поколения. В нем говорилось еще и о том, что женщины-воительницы общались между собой на своем языке, непонятном другим. Жили они обособленно по своим верованиям и обычаям. Индеец высказал тогда и свое мнение: если бы не завоеватели с конными отрядами и ружьями, то общины амазонок могли дожить и до наших дней, ибо они были хорошо организованы, умело вели хозяйство, а по части грабительства были великими мастерицами. За золотом никогда не гонялись, добывали провиант, ткани, оружие, орудия труда.

Профессор А. Рузвельт вознамерилась открыть следы хозяйственной деятельности лесных амазонок в их деревнях. Свой лагерь она разбила на острове Маражо, и первое, на что натолкнулись лопаты археологов, это оплывшие следы земляных валов. Деревни были окружены ими как крепостными стенами. Создавалось впечатление, что обитатели поселения жили в постоянной готовности отразить набеги врагов. Но каких? Кто мог покушаться тогда на вольницу амазонок? Скорее всего, те племена Амазонии, которых они обидели своими набегами и беспощадностью.

Непонятной сперва оказалась и система высоких насыпных холмов из глины и речной гальки. Первоначальная высота их была более 10 метров. Быть может, это смотровые вышки, посты наблюдений? А каково назначение центрального холма в деревне высотой 20 метров? Родилось предположение, что тут ритуальное сооружение, место поклонений тотемам.

Археологи, убедившись затем, что перед ними в пластах земли следы деревни и сельскохозяйственной деятельности, определили четыре периода заселений острова среди вод Амазонки. Начало — это 200 год до н.э. Затем — конец I века н.э. Третий — V век н.э. Последний — самый мощный культурный слой — XI—XIV века н.э. В промежутках население почему-то покидало свой остров. Куда они переселились в последний раз — совершенно не ясно. Кстати, на острове деревушек было несколько. Строили дома из толстых прутьев, а также из сырцовых кирпичей с добавками стеблей тростника.

Твердое убеждение, что она на верном пути, у А. Рузвельт окрепло, когда ее помощники натолкнулись на небольшой некрополь. Разумеется, надежды найти костяки не было — они быстро разлагаются в кислой тропической почве. Но содержимое могильных ям говорило о женских захоронениях: в них были бусы и браслеты из самоцветов, ракушек и речной гальки. Такие украшения говорят, конечно, об исконной слабости женского пола к различным бирюлькам. А что свидетельствовало о храбрых воительницах? Каменные наконечники стрел и дротиков, боевые топорики — тесаные булыжники, прикрепляемые кожей к деревянным палкам. Удивило и то, что было много ритуальной керамики — чашки, горшки, вазы. Многие украшены декоративными узорами и аппликациями из камней. В одной из ям оказались одни кухонные закопченные посудины. Откопали также и ритуальные скульптурки женщин. Все сделано с изяществом и фантазией. Значит, у амазонок была своя языческая вера. Но главное: подобная керамика по формам и узорам нигде до этого в Южной Америке не встречалась. Самобытность искусства говорила сама о себе. «Пожалуй, — записала в полевом дневнике профессор, — керамика лучше только у инков и майя. Но у них была уже городская культура».

А. Рузвельт ликовала, когда из США пришли анализы фрагментов кухонной утвари. На обожженной глине специалисты разглядели смазанные отпечатки пальцев. И это были женские пальчики!

А другие следы хозяйственной деятельности нашли? Да, и очень много. Экспедиция использовала различные приборы подземного поиска и анализа: так были найдены каменные орудия труда вроде мотыг, а также обугленные семена культурных растений — кукурузы, масличных кустов, различных овощей. По анализу почвы установили — огороды удобрялись плодородным речным илом. Удалось установить и другие компоненты ежедневного рациона — речная рыба, лесные птицы, олени, болотные черепахи, пресноводные тюлени.

Итак, они были не только воительницами, но и охотниками, огородниками, гончарами. Развито было и ювелирное дело, правда, не очень высокого уровня. Археологи нашли массу полудрагоценных камней со следами обработки. Отделка, конечно, грубоватая, но все равно для науки ценность большая. Ведь это зачатки ремесла у лесных племен. Кстати, некоторые самоцветы по происхождению оказались из дальних мест — Чили, Перу, Гватемалы. Значит, были у воительниц и торговые связи. Но не исключено, что камни — результат их грабительских набегов. Одна из последних находок в раскопах на острове поразила археологов до глубины души. Это были небольшие керамические горшки с обугленными костями, засыпанными песком и щебнем. И это были детские косточки! Что бы это могло означать? Есть повод для размышлений. Может быть, убивали и сжигали только что родившихся мальчиков?

После третьего года усиленных раскопок экспедиция А. Рузвельт получила дотацию от Национального научного фонда США. Было признано, что профессор провела пионерские исследования по истории индейских лесных племен. Увы, ассигнования были мизерными, несмотря на громкие хвалебные слова. А еще через полтора года они совсем прекратились, работы пришлось сворачивать. Подействовал и другой фактор. Вдруг обнаружилась враждебность местных индейцев. Власти поддержали их настойчивые требования освободить остров для выпаса скота.

Словом, ответить на все вопросы об американских амазонках, увы, не удалось. Полог над их тайнами, образно говоря, приподнят лишь на несколько дюймов. Но один важный вывод А. Рузвельт успела сделать: племена амазонок — явление реальное, чрезвычайно сложное и не умещается в ученое словечко «матриархат»…

Остается задать еще один вопрос: «Есть ли хоть какие-нибудь современные следы амазонских амазонок, вытесненных с берегов реки испанскими конкистадорами?»

В 1992 году бразильский антрополог С. Посуэло, исследовавший жизнь индейцев в низовьях Амазонки, натолкнулся на слухи, исходящие от лесорубов, золотоискателей и геологов. Будто в сырых джунглях есть дикие племена, отказывающиеся от любых контактов как с белолицыми, так и с индейцами. По словам лесозаготовителей, они время от времени встречались с дикарями, вооруженными луками и короткими копьями. Они сразу же скрывались в зарослях. Но среди маленьких отрядов большинство были женщины, из одежды на которых были лишь весьма короткие переднички из листьев…

Не остатки ли это амазонок с островов в устье Амазонки? Ведь народы и народности никогда без следа не исчезают. Тем более что в лесах Амазонии есть укромные места, где легко спрятаться.