Ведико – летний оздоровительный лагерь среди пасторальных пейзажей Новой Англии. В этом лагере дети в возрасте 7–17 лет жили в течение шести недель в летних деревянных домиках небольшими группами сверстников одного пола под присмотром пяти взрослых воспитателей-консультантов. Детей записывали на эту программу из-за серьезных проблем с социальной адаптацией, которые появлялись дома или в школе, особенно агрессии, отчужденности и депрессии. Все дети происходили преимущественно из семей, проживавших в Бостоне и его окрестностях. Цель создания в лагере психотерапевтической среды заключалась в выработке у детей более адаптивного и конструктивного социального поведения.

В середине 1980-х мне и моему давнему напарнику по исследованиям Юичи Сёда было разрешено провести в лагере крупный исследовательский проект благодаря согласию персонала лагеря и лично Джеку Райту, который возглавлял в Ведико отдел исследований. Джек, Юичи и персонал отдела исследований систематически наблюдали поведение детей на протяжении шести недель. Исследователи старательно, но ненавязчиво фиксировали все текущие социальные взаимодействия ребенка в лагере в разных условиях и при занятии разными видами деятельности: во время пребывания в доме, на берегу озера и в столовой, во время занятий художественным творчеством и ремеслами и т. д. Это была масштабная работа по сбору данных, и мы с Юичи активно сотрудничали с Джеком при планировании проекта и анализе результатов.

Наблюдатели записывали, что делал каждый ребенок в процессе взаимодействия с другими детьми в одном и том же наборе ситуаций день за днем в течение всей летней смены. Джек, Юичи и я сосредоточились на анализе негативных проявлений «горячей» эмоциональной системы – преимущественно словесной и физической агрессии, – которые в первую очередь и привели этих детей в Ведико.

Сильные эмоции обычно не проявлялись, когда дети нанизывали на нитку цветные бусины или плавали в озере. Так продолжалось до тех пор, пока все шло хорошо. Но они приходили в ярость, когда один ребенок намеренно разрушал игрушечную башню, которую старательно строил другой, или отвечал на дружеское приглашение строить башню вместе оскорблениями или грубыми насмешками. Для выявления таких «горячих точек» – психологических ситуаций, вызывавших агрессию у детей, – исследователи прежде всего записывали, что отвечали сами дети и воспитатели на просьбу описать других ребят в лагере. Самые младшие количественно оценивали те характеристики, которые давали другим: Джо толкается и кричит – иногда; Пит дерется – постоянно.

Однако описания, которые давали воспитатели-консультанты и старшие дети, становились более условными и контекстуализировались в конкретных типах межличностных ситуаций, порождавших всплеск эмоций – в «горячих точках», вызывавших расстройство чувств. «Джо всегда выходит из себя», – таким могло быть первое заявление, но после нескольких других общих фраз дети начинали уточнять типы «горячих» провоцирующих ситуаций: «Если другие дети начинают смеяться над ним из-за его очков» или «Если его исключают из игры».

Руководствуясь этими описаниями, команда исследователей наблюдала за тем, что раз за разом делал каждый ребенок в процессе социального взаимодействия в лагере. Было выявлено пять типов таких ситуаций: три негативных («сверстник дразнился, провоцировал или угрожал», «взрослый предостерегал» и «взрослый наказывал “исключением из процесса”») и две позитивных («взрослый хвалил» и «сверстник вел себя дружелюбно»).

Социальное поведение каждого ребенка (например, словесная либо физическая агрессия, уход от конфликта) записывалось, когда оно возникало в каждой из пяти ситуаций. Это позволяло получить беспрецедентную выборку наблюдаемых социальных взаимодействий, часто повторяющихся в одном и том же наборе ситуаций, при среднем времени наблюдения 167 часов в расчете на ребенка за шестинедельную смену. Это также давало возможность проверить две разные прогностические концепции, отражающие разные предположения о человеческой природе и о том, как выражаются предрасположенности и поведенческие тенденции: кросс-ситуационной согласованности личности и поведенческих сигнатур личности.

1.-Классическая и интуитивно убедительная концепция личностных характеристик предполагает, что в конкретном аспекте социального поведения, таком как проявление агрессии или сознательности, люди всегда сохраняют свой порядок ранжирования характеристик в разнотипных ситуациях. Если мы соберем достаточно наблюдений, то сможем предсказывать, как люди ведут себя в ситуациях разных типов. Если вернуться к «падшим» публичным фигурам, имена которых попали в заголовки газет, то нам следует ожидать, что президент, проявляющий ответственность в государственной деятельности, будет вести себя ответственно и в личной жизни. И стоит ожидать, что ребенок, агрессивно ведущий себя в Ведико, будет агрессивен во многих других ситуациях. Однако у одних людей степень согласованности поведения будет выше, а у других ниже. Это называется кросс-ситуационной непротиворечивостью личности.

2.-Предположим, социальное поведение вызывается не стабильными общими характеристиками личности, а способностью проводить тонкое различие в зависимости от нашей интерпретации и восприятия разных ситуаций; ожиданий и целей, которые мы в них привносим; предыдущего опыта; эмоций, которые они вызывают в нас; компетенций, планов и умений, которые мы имеем для решения этих ситуаций; их важности и ценности для нас и т. д. Тогда даже очень агрессивный ребенок будет разборчиво агрессивен в одних ситуациях, но не в других – в зависимости от того, что значит для него происходящее. Его «горячая» система сделает его предсказуемо раздраженным, а его поведение взрывным в конкретных типах ситуаций, которые вызывают агрессию, – его личных «горячих точках». Мы называем это ситуационно ориентированным паттерном поведения бихевиоральной сигнатуры личности.

Джимми и Энтони – вымышленные имена реальных детей, которые жили в Ведико, и их поведение показывает, что выявило наше исследование. На рисунке вы можете увидеть характерные для них сигнатуры ситуационного поведения «если – то» для пяти типов психологических ситуаций.

Графики показывают уровень «словесной агрессии» каждого ребенка в пяти ситуациях на протяжении шести недель пребывания в лагере. Горизонтальная линия на нулевом уровне на каждом рисунке обозначает среднюю степень агрессии в каждой ситуации, которую проявляли сверстники ребенка в то лето в Ведико. Зигзагообразные линии отражают особые паттерны отклонения от среднего для Джимми (слева) и Энтони (справа). Они демонстрируют уникальные «горячие точки» ребенка: особые ситуации, в которых их агрессивность намного выше, чем у их сверстников в аналогичных условиях. Словесная агрессия, то есть отображенное здесь поведение, – эвфемизм для таких высказываний, как «Ты слабак», «У тебя дурацкие очки» плюс обычные краткие ругательства и ассоциируемые с ними жесты.

Вы видите, что Джимми в сравнении с другими был особенно агрессивен, если его предостерегали или наказывали взрослые. Фактически он более агрессивен, чем сверстники, по отношению к взрослым, независимо от того, что они делают, даже когда они добры с ним и хвалят его. Когда те грозили ему неминуемым наказанием, он приходил в ярость. Однако со своими товарищами Джимми не был чрезмерно агрессивен, даже когда они дразнили и провоцировали его.

Энтони, напротив, был намного более агрессивен, чем другие дети в лагере, если к нему позитивно обращались сверстники. Для него такой тип дружеской инициативы был «горячей точкой», которая инициировала вспышку, при том что приставания сверстников или предупреждения и наказания взрослых влияли на него в среднем так же, как на остальных его товарищей по Ведико. Большинство людей, даже если у них есть проблемы с самоконтролем, редко становятся особенно агрессивными, когда товарищи относятся к ним дружелюбно; но Энтони проявлял необычайную агрессию, когда люди пытались быть с ним любезны. Таким людям жить нелегко. Вряд ли кто-то более, чем он, отличался от Джимми, который прекрасно ладил со сверстниками, но проявлял болезненную чувствительность в отношениях со взрослыми независимо от того, наказывали они его или хвалили.

Хотя оба мальчика сходны в абсолютных уровнях агрессии, их паттерны показывают очень разные «горячие точки». Осознав это, мы можем подумать, что они означают и говорят нам о каждом человеке. Поскольку паттерны «если – то» остаются в целом стабильными в разных ситуациях при одинаковых или схожих «горячих» триггерах, их графическое отображение позволяет нам предсказывать будущее поведение в похожих ситуациях, показывает уязвимые места и может направлять планируемые процессы лечения и обучения с целью их более успешной реализации.

По завершении нашего проекта в Ведико исследования других ученых, работавших с другими группами и изучавших другие типы поведения, показали, что стабильные паттерны характерны для большинства. Поведенческие сигнатуры личности уточняют, что человек делает предсказуемо, если возникают конкретные ситуационные триггеры. Они были обнаружены как у взрослых, так и у детей и для всех характеристик: от сознательности и общительности до беспокойства и стресса. В целом результаты противоречили классическому и интуитивно понятному предположению о том, что люди проявляют высокую согласованность поведения во многих разных ситуациях. Однако всегда стабилен особый паттерн «если – то» каждого индивида. Паттерны помогают нам предсказывать не только в какой степени человек будет проявлять конкретную поведенческую характеристику, но и когда и где он будет вести себя так. Эта информация позволяет увидеть, что направляет наше поведение и как оно может меняться.

То, что мы обнаружили в Ведико применительно к агрессии, оказалось также справедливо и применительно к сознательности студентов Карлтонского колледжа в Миннесоте. Эта история началась за пять с лишним лет до исследований в Ведико, когда Филип Пик, дружелюбно улыбаясь, вошел в мой кабинет в Стэнфорде осенью 1978 г. Он только что завершил учебу в Карлтоне, хотел работать под моим руководством над докторской диссертацией по психологии и нуждался в надежном месте для размещения многочисленных папок со свежими данными, которые он принес с собой. Этот случай был и остается единственным в моей карьере, когда студент пришел ко мне не просто с хорошей идеей, но и с большим количеством данных, необходимых для ее проверки. Еще будучи студентом, Фил работал под руководством своего наставника Нила Латски и систематически наблюдал за поведением студентов Карлтонского колледжа в разных ситуациях на протяжении многих месяцев. Он оценивал их по разным критериям «сознательности в учебе», которые выбирались самими студентами. Критерии были самыми разными: от регулярности посещения занятий и соблюдения графика встреч с консультантами до своевременного возвращения книг в библиотеку, поддержания порядка в комнате в общежитии, конспектирования лекций и т. п.

Как некоторые дети в Ведико демонстрировали мало согласованности в проявлении агрессии, студенты в Карлтоне также демонстрировали мало согласованности в проявлении сознательности в разных ситуациях. А их внутренние убеждения в согласованности своего поведения не соответствовали реальности в ситуациях разных типов. Студент, регулярно опаздывавший на встречи с консультантами, мог проявлять высокую сознательность в подготовке к экзаменам. Тогда на чем же основывались их убеждения? Или это были просто иллюзии? Оказалось, что убеждения были связаны – причем очень прочно – с их паттернами сознательности «если – то»: чем чаще они повторялись или чем стабильнее становились, тем сильнее студенты верили, что они проявляют согласованную сознательность в разных ситуациях. Они были уверены, что ведут себя непротиворечиво, потому что знали свои предсказуемые долговременные сигнатуры поведения. Студент Карлтонского колледжа мог верить, что он проявляет сознательность в учебе, потому что он, например, всегда вовремя приходил на занятия и консультации с преподавателями, хотя и знал о беспорядке в своей комнате и в своих конспектах и о хронических задержках с выполнением домашних заданий. Именно стабильность паттернов заставляет нас думать, что мы постоянно проявляем какую-то черту характера. Наше интуитивное ощущение согласованности нельзя назвать ни парадоксальным, ни иллюзорным. Это просто не тот тип согласованности, который исследователи искали на протяжении большей части прошлого века. Это полезно знать, потому что это говорит нам, куда следует смотреть, если мы хотим предсказать, что будут делать другие – а также что, скорее всего, будем делать мы сами.

Эти открытия помогли мне ответить на вопросы репортеров о том, можно ли было доверять президенту Клинтону. Вечерние шалости с практикантками в Овальном кабинете Белого дома не стоит использовать для предсказания согласованности и ответственности во время происходящей на следующее утро встречи с другими высокопоставленными чиновниками для обсуждения важных государственных дел. Когда меня спрашивали «Кто Билл Клинтон на самом деле?», то суть моего длинного ответа сводилась к тому, что он демонстрирует высокую согласованность поведения и прочный самоконтроль в каких-то одних контекстах, но не в других, и обе стороны его личности реальны. Если вы захотите просуммировать все проявления согласованности его поведения независимо от контекста, то в среднем он окажется очень последовательным человеком – но тут многое зависит от того, с кем вы его сравните. А как вы решите оценивать его поведение в целом, будете ли вы симпатизировать ему и уважать его паттерны «если – то», – это зависит от вас.

Если вы составите карту того, что активирует вашу «горячую» эмоциональную систему, то, возможно, удивитесь. Карта ваших сигнатур ситуационного поведения «если – то» может предупредить вас о «горячих точках» и о том, когда и где вы склонны проявлять реакции, о которых, вероятно, будете сожалеть позже. Наблюдение за собой ради обнаружения этих точек может стать шагом к переоценке и снижению накала таких ситуаций, что обеспечит вам больший контроль за своим поведением при движении к целям и ценностям, наиболее важным для вас. Даже если вы не хотите «успокаивать» эти автоматические реакции, вы все равно можете получить выгоды от их отслеживания и наблюдения за их последствиями.

В одном исследовании взрослых, страдавших от стресса, инструктировали использовать метод оценки «если – то» для выявления «горячих точек». В тщательно структурированных дневниках они описывали конкретные психологические ситуации, которые вызывали у них стресс, и день за днем обрисовывали свои реакции на каждый из таких триггеров. Например, Дженни имела в среднем нормальный уровень стресса в разных ситуациях – даже немного ниже среднего. Ее проблематичная сигнатура обнаруживалась только тогда, когда она чувствовала, что какая-то группа ее отвергает. Тогда уровень стресса резко повышался. Когда она чувствовала себя отвергнутой, то испытывала страдание, обвиняла во всем себя, а других еще больше и избегала социальных контактов. Помочь Дженни обнаружить психологические ситуации, в которых она испытывала и не испытывала стресс, и выявить ее реакции было первым шагом на пути к разработке целенаправленного вмешательства, которое позволило бы ей справляться с такими ситуациями более адаптивно. Исследование было сосредоточено на сигнатурах стресса «если – то», но такое же самонаблюдение с помощью дневников или других инструментов мониторинга может использоваться для графического отображения триггеров гиперреакций, вызываемых проблемными чувствами или поведением. Как только вы узнаете стимулы и ситуации, вызывающие определенный тип поведения, который вы хотите исправить, вы готовы изменять их оценку и реакцию на них.

Паттерны агрессивного поведения, ставшие причиной отправки детей в Ведико на лечение, не только подвергают ребенка риску, но и создают риск для других стать жертвами неконтролируемой агрессии. В предыдущих главах я рассказывал о том, как способность к самоконтролю может защищать, например, от деструктивных последствий раздражения человека, которого отвергла привлекательная для него группа. Но может ли способность к самоконтролю помочь регулировать проявление сильных агрессивных наклонностей?

Исследование в Ведико дало нам возможность проверить эту гипотезу. В исследовании, проведенном моей бывшей сотрудницей Моникой Родригес (ныне профессором Университета штата Нью-Йорк в Олбани), дети из лагеря в Ведико проходили подобие маршмеллоу-теста, в котором лакомствами были конфеты M&M’s – несколько штук сейчас или целый пакет позже. Одни спонтанно использовали сдерживающую стратегию для ослабления напряжения; они старались не смотреть на конфеты и звонок и целенаправленно отвлекались от лакомств. Как и другие дети из Ведико, они были подвержены риску возникновения проблем из-за неконтролируемой агрессии. Но они были намного менее агрессивны, физически и вербально, во время пребывания в лагере, чем те, кто не использовал успокаивающую стратегию, чтобы получить больше конфет. Те же когнитивные навыки и исполнительная функция, которые позволяли им отвлекать себя во время теста, видимо, помогали ослаблять и контролировать агрессивные реакции, когда их «горячие точки» активировались в ходе межличностных конфликтов. За доли секунды, разделяющие вспышку и проявление физического насилия, им удавалось успокаивать себя настолько, чтобы не допустить полной потери самоконтроля.

Однако независимо от того, насколько хорошо человек умеет контролировать себя, есть ситуации, которые способны ослабить силу воли и причинить вред адекватно ведущим себя людям. Причем внешне все выглядит так, как будто человек утратил рассудок.