Когда в 1998 г. президенту США грозил импичмент, один репортер спросил меня, можем ли мы верить тому, что делал президент Клинтон, работая за своим столом в Овальном кабинете, если теперь знаем, что происходило под этим столом. Другие репортеры были не так прямолинейны, но думали о том же. Их вопросы отражали общую убежденность в том, что такие качества, как самоконтроль, сознательность и надежность, – важные черты личности, характеризующие поведение человека не только в целом, но и во многих конкретных ситуациях. Это предполагает, что человек, который лжет и мошенничает в одной ситуации, вероятно, будет вести себя нечестно во многих других, а действительно порядочный человек ведет себя предсказуемо честно в самых разных условиях. Эти ожидания рушатся каждый раз, когда газетные заголовки сообщают о «падении» очередной известной персоны, пользовавшейся общественным доверием, которая, как выяснилось, вела двойную жизнь, никак не соответствовавшую ее публичному имиджу. Неудивительно, что вслед за разоблачением неизбежно возникает вопрос: «А кто этот человек на самом деле?»

Случай с президентом Клинтоном вряд ли можно назвать уникальным. Один из самых удивительных примеров такой непоследовательности в поведении – история смещения Сола Уочтлера с постов председателя суда штата Нью-Йорк и Нью-Йоркского апелляционного суда и заключение его в тюрьму как преступника. Судья Уочтлер вызывал глубокое уважение своими выступлениями в поддержку законов, трактующих насильственное принуждение жен мужьями к занятию сексом как уголовное преступление, и судебными решениями в защиту свободы слова, гражданских прав и права на эвтаназию. Однако после того, как его покинула любовница, он в течение нескольких месяцев всячески преследовал ее, направляя ей письма неприличного содержания, делая непристойные предложения по телефону и угрожая похищением ее дочери. Как же этот образцовый страж закона и нравственности превратился в преступника, которого в наручниках отправили в тюрьму? Судья объяснял свое поведение проблемами, вызванными его неконтролируемой страстью к предмету его романтического увлечения. Один эксперт, которому задали вопрос об Уочтлере, предположил, что, возможно, у судьи в мозге выросла опухоль размером с бейсбольный мяч. Но ничего такого обнаружено не было.

Газетные заголовки часто сообщают о подобных историях, произошедших с известными деятелями шоу-бизнеса, священниками, проповедниками, бизнесменами, спортсменами и учеными. Ни одна сфера деятельности не исключение. Звезда гольфа Тайгер Вудс был олицетворением идеальной самодисциплины в развитии не только физических качеств, но и способности концентрации внимания. Считалось, что он примерный семьянин, но его недавние признания в любовных связях серьезно подпортили его тщательно создававшийся публичный имидж. Спортивный кумир лишился своей привлекательности и общественного признания – по крайней мере на какое-то время. Позже на те же грабли наступил знаменитый велогонщик Лэнс Армстронг, чья выдающаяся спортивная карьера и удивительная жизнь оказались омрачены громким допинговым скандалом.

«Как вы можете объяснить поведение этих людей?» – неизменно задают вопрос репортеры. Они хотят получить краткие ответы, которые бы укладывались в отведенное им время репортажей. Я даю самую короткую версию. Президент Клинтон обладал самоконтролем и способностью откладывать вознаграждение, необходимыми, чтобы добиться специальной стипендии, закончить юридический факультет в Йеле и стать президентом США, но имел мало желания – а возможно, не умел или не был готов – использовать самоконтроль для преодоления конкретных искушений в виде легких наркотиков и симпатичных практиканток. Судья и звезда гольфа тоже обладали навыками самоконтроля при достижении самых важных профессиональных целей, но не в других условиях. Умение откладывать вознаграждение и осуществлять самоконтроль – это способность, то есть совокупность когнитивных навыков. Как всякая способность, она может использоваться или не использоваться в зависимости главным образом от мотивации. Способность откладывать вознаграждение может помочь дошкольникам сопротивляться искушению получить одно маршмеллоу сейчас вместо двух потом, но они должны захотеть это сделать.

Использование навыков самоконтроля зависит от многих факторов, но наше восприятие ситуации и ее возможных последствий, наши мотивация, цели и сила искушения особенно важны. Возможно, это очевидно, но я специально подчеркиваю это здесь для того, чтобы избежать возможного недопонимания их роли.

Сила воли ошибочно характеризовалась как нечто отличное от «умения», потому что она не всегда используется согласованно в течение определенного периода времени. Но, как и все навыки, самоконтроль применяется только тогда, когда у нас для этого есть мотивация. Навык стабилен, но если мотивы меняются, то меняется и поведение.

Многие знаменитости и публичные личности, упоминаемые в заголовках новостей, вероятно, не хотели сопротивляться искушениям. Часто казалось, что они стремятся найти соблазн и получить удовольствие. Из-за оптимистичных иллюзий и завышенной самооценки, присущих большинству людей, но, возможно, еще более выраженных у них, они ощущали себя неуязвимыми. Они не ожидали, что их поймают с поличным, хотя кого-то уже ловили в прошлом. Они верили, что если их разоблачат, то они сумеют выкрутиться – что вполне разумно для некоторых из них, особенно с учетом прошлого опыта. Истории их успеха и могущества иногда дают им возможность придумывать теории своих особых прав, которые выводят их из-под действия общих правил поведения и поощряют делать то, чего не могут менее могущественные. Как сказала Леона Хелмсти, бывшая миллиардерша и бывшая королева нью-йоркского гостиничного бизнеса, перед началом отбывания тюремного срока: «Только мелкие людишки платят налоги». Если они не заявляют ничего подобного, то их перспективы на спасение обычно превосходны, даже если их разоблачат. Современные поверженные герои часто возрождаются, подобно птице Феникс, из пепла газет, рассказывавших об их падении, и превращаются в ведущих телевизионных передач, выпусков новостей и ток-шоу или становятся высокооплачиваемыми консультантами.

Способность контролировать себя и ждать маршмеллоу не подразумевает, что она будет использоваться в любой области и в любом контексте или только в достойных целях. Люди могут иметь превосходные навыки самоконтроля, которые они будут творчески использовать в благих целях, ценных для общества. Но можно применять те же навыки для создания внебрачных связей, открытия офшорных банковских счетов и тайных махинаций. Эти люди могут быть ответственными, сознательными и вызывающими доверие в каких-то одних сферах, но не в других. Если мы внимательно взглянем на то, что люди действительно делают, а не просто говорят в разных ситуациях, в разных аспектах социального поведения, то окажется, что они не очень последовательны.

Когда мы смотрим на знакомых, нам очевидно, что они очень различаются по своему социальному поведению и характеристикам в любых аспектах, которые мы анализируем. Одни оказываются более сознательными, общительными, дружелюбными, агрессивными, склочными или нервными, чем другие. Мы легко даем оценки и обычно соглашаемся не только друг с другом, но и с самовосприятием людей, о которых мы говорим. Эти общие впечатления о том, каковы мы, очень полезны и даже необходимы для жизни в нашем социальном мире, и они позволяют нам делать обоснованные предсказания того, чего стоит ожидать от других.

Ситуации также влияют на поведение в зависимости от того, как они воспринимаются. Независимо от того, насколько сознателен человек, он, видимо, станет больше заботиться о том, чтобы вовремя забрать ребенка из детского сада, чем о том, чтобы приятно провести время с другом за чашкой кофе, и будет общительнее и раскрепощеннее на вечеринке, чем на похоронах. Такой тип изменчивости поведения очевиден.

Однако в концепции человеческих черт личности есть дополнительное предположение о том, что индивиды будут согласованно проявлять конкретную черту в ситуациях разных типов, когда она желательна. Предполагается, что сознательный человек будет вести себя более сознательно в ситуациях разных типов. Если Джонни считается более сознательным, чем Данни, «в целом», то он должен старательнее выполнять домашние задания и регулярнее посещать занятия, а также лучше следить за порядком в своей комнате и вести себя более ответственно, когда под его присмотром на время остается младшая сестра. Но оправданно ли такое предположение? Действительно ли человек, имеющий хорошо развитую психологическую характеристику, всегда будет превосходить человека с менее развитой характеристикой в ситуациях разных типов?

Предположение о том, что люди обычно проявляют согласованность поступков, мыслей и чувств в разных ситуациях, интуитивно кажется верным. Оно подкрепляется действиями «горячей» эмоциональной системы, которая быстро создает впечатление от малейших проявлений поведения и распространяет их на все более или менее подходящие случаи. Но будет ли это верно, когда мы используем преимущества префронтальной коры головного мозга для пристального рассмотрения того, что действительно делают люди в разных ситуациях – будь то президент Клинтон, наши родственники, друзья или мы сами?

Когда я готовился читать первый курс лекций по оценке согласованности поведения в качестве преподавателя в Гарварде, я начинал с этих вопросов. Можно ли на основе добросовестной работы вашего партнера в офисе предсказать, насколько качественно он будет выполнять работу по дому? Могу я предсказать, как мой коллега – которого на собраниях отдела называют «источником повышенной опасности» – ведет себя дома с детьми? К моему удивлению, ни одно строгое исследование не смогло подтвердить базовое предположение: слишком часто люди, ярко проявлявшие какую-то черту в ситуации одного типа, слабо проявляли ее в ситуации другого типа. Ребенок, агрессивно ведущий себя дома, может быть спокойнее в школе; женщина, открыто демонстрирующая острую неприязнь к отвергнувшему ее человеку, может очень терпимо относиться к критике своего проекта; пациент, потеющий от волнения в кабинете зубного врача, – проявлять хладнокровие и отвагу при восхождении на труднодоступную горную вершину; предприимчивый честолюбивый бизнесмен – избегать социальных рисков.

В 1968 г. я проанализировал корреляции, выявленные в десятках исследований, пытаясь связать поведение людей в одной ситуации (например, сознательность в выполнении должностных обязанностей) с поведением в другой (например, сознательность в выполнении домашних обязанностей). Полученные результаты шокировали многих психологов. Они показали, что, хотя обычно корреляция не нулевая, она намного ниже, чем предполагалось. Исследователи, которым не удавалось продемонстрировать согласованность поведения в разных ситуациях, видели причину своих неудач в использовании несовершенных и недостаточно надежных методов. Тогда я заинтересовался, действительно ли проблема может быть в том, что предположения о природе человеческих характеристик и согласованности их проявления ошибочны.

Дебаты на эту тему продолжались, но не отменяли того факта, что общая согласованность поведения индивида обычно слишком слаба, чтобы быть полезной для точного предсказания поведения человека в одной ситуации на основе знания его действий в другой. Все зависит от контекста.

Хорошо развитые навыки самоконтроля могут успешно использоваться в одних ситуациях с определенными типами искушений, но не в других, о чем нам регулярно напоминают истории многих падших публичных фигур.

Это порождает проблемы в повседневной жизни, и они стали для меня особенно острыми, когда мне нужно было нанять человека для присмотра за моими малолетними детьми на время двухнедельной поездки за границу. Я начал с кандидатуры Синди, няни моих соседей. Она сказала, что хорошо училась в школе, работала спасателем прошлым летом и не курит. Она показалась мне милой девушкой, и соседи со мной согласились. Но я также знал, что обычно мы не можем точно предсказывать на основе одной ситуации то, что произойдет в других, непохожих на нее. Например, как будет вести себя Синди на вечеринках с друзьями, когда спиртное пойдет по кругу? Мы также не могли предсказать, основываясь на наблюдении ее поведения в качестве няни в течение одного вечера, как она будет вести себя с моими детьми в течение двух недель. Но именно так формируются автоматические впечатления. Мы сжимаем биты информации, создавая убедительное упрощение, стереотип, который заставляет нас почувствовать, что справедливое в одной ситуации будет верно и в других. Даже уверенные в себе, хорошо обученные эксперты, которые часто делают верные выводы, нередко ошибаются, особенно когда пытаются предсказать конкретное поведение в новых ситуациях.

Я решил не нанимать Синди – она показалась мне слишком молодой, – но нанял молодую пару, которая выглядела зрелой и ответственной. Эти двое произвели на меня очень хорошее впечатление во время длительного собеседования и визита ко мне домой для встречи с моими детьми, которым тоже понравились эти молодые люди. Однако когда я вернулся из поездки, то нашел дом в полном беспорядке и запустении. Дети выжили, но выглядели несчастными и проявляли сильную антипатию к паре, которая отвечала им взаимной нелюбовью. Мой интерес к дальнейшим исследованиям согласованности и несогласованности поведения, в частности самоконтроля и сознательности, усилился.

Со временем мы с командой действительно обнаружили согласованность поведения, но не там, где ожидали. Мы нашли ее в ходе пристального рассмотрения того, что делали разные люди, когда мы ненавязчиво наблюдали за ними, час за часом, день за днем на протяжении половины лета в местном оздоровительном лагере для детей. Это была естественная лаборатория для детального изучения того, как поведение проявляется в повседневной жизни, и она принесла несколько неожиданных результатов, которые изменили наше понимание личности. История исследования началась в Ведико.