Глава 13. ОПЕРАТИВКА
Полковник Храмов, как почти всегда, был не в духе. Оперативка шла ни шатко ни валко: кто-то из сотрудников докладывал о порученном ему расследовании очередного дела, старательно избегая упоминаний о своих ошибках и просчетах, а полковник, которого провести было весьма трудно, хмуро бубнил свои неизменные сентенции, в конце концов сводившееся к тому, что опер – баран, а все его изыски – дерьмо и щепки.
Тесленко (до него никак не могла дойти очередь) изнывал от жары и извечного трепета подчиненного перед начальством. Он, наверное, в сотый раз прокручивал в голове весь материал по делу, чтобы не мямлить, когда дойдет до доклада. Но чувствовал, что это вряд ли удастся – в мозгах творился бедлам.
Наконец Храмов посмотрел в его сторону:
– Ну, что там у вас? Послушаем…
Официальный тон полковника не предвещал ничего хорошего, и Тесленко, как и предполагал, понес совершеннейшую чепуху.
На удивление, Храмов, хотя и морщился, словно от зубной боли, терпеливо выслушал его до конца.
– И это все? – иронично поинтересовался полковник. – Не густо.
– Да уж… – буркнул в ответ капитан.
– Значит, ты настаиваешь, что Кралю брать рано?
– Девка она битая, надежд на то, что расколется, у нас маловато. Стоит взять Кралю – и ее подельников днем с огнем не сыщешь.
– Что ты предлагаешь?
– Нужны улики прямые, а не косвенные. Хочу подобраться с другого конца.
– Ну-ну… – поторопил капитана Храмов.
– Ребята из отдела по экономическим преступлениям подцепили одного типчика, грузина, с несколькими отрезами трико. (Кроме всего прочего). Того самого трико, что украдено в промтоварном магазине.
– Грузин занимался сбытом краденого?
– Нет. У него на рынке палатка с промышленными товарами. Происхождение которых не подтверждено документально и сейчас устанавливается.
– Насчет трико – это точно?
– Экспертиза подтвердила.
– Интересно… Что дальше?
– Грузин открещивается от трико, как черт от ладана. Говорит, купил у кого-то по случаю. Соблазнился, говорит, дешевизной. А вот у кого конкретно купил – не помнит. Случайный клиент…
– И, конечно же, он обрисовал этого «клиента» достаточно подробно…
– Именно так. Считает нас придурками. Я сделал запрос и вчера по спецпочте получил из Грузии данные на этого… трудягу. Так вот, лет десять назад, еще в советские времена, он проходил по одному делу в Кутаиси вместе с Михеем.
– Михей? Занятно…
– Еще как занятно. А если учесть, что Михей – барыга Крапленого с давних пор, его особо доверенное лицо, и что в послевоенные годы Валет и Щука были подельниками того же самого Крапленого, то и вовсе интересно.
– Да, узел вяжется тугой… Кто из ныне здравствующих воров, окопавшихся в нашем городе, был связан с Крапленым?
– Кривой и Профессор. Пока удалось установить только этих двоих, не считая Щуки и Валета.
– Профессор… Хитрая бестия.
– Хитер, – согласился Тесленко. – Голыми руками не возьмешь.
– Как он сейчас?
– Чист. Не подкопаешься. Ковыряется у себя на даче, клубнику выращивает, розы. Торгует на рынке. В общем – пенсионер.
– Хм… – хмыкнул недоверчиво Храмов. – Старо предание… Этот паразит мне в свое время немало крови попортил, так что в его смирение верится с трудом. Небось, и в церковь ходит?
– Угадали, товарищ полковник. Вместе со своим братцем, Михеем. Самые примерные прихожане.
– Грехи замаливают?
– Глаза замыливают. Людям и правоохранительным органам.
– Похоже. Ну, а что Кривой?
– Тоже остепенился. Работает в поте лица.
– Кем?
– Грузчиком.
– Кривой – и грузчиком? Ну, батенька, что-то в лесу издохло… И с каких пор?
– Полгода.
– Где?
– В промтоварном, напротив банка.
– Что?! – Храмов даже привстал от возбуждения. – А, черт! Почему я об этом узнаю только сейчас?!
– Вы думаете?..
– Именно! Мать твою… Ах, бараны…
Храмов от злости побагровел, глаза его метали молнии.
– Почему вы мне не доложили раньше? Я вас спрашиваю, Тесленко!
Капитан счел за лучшее промолчать. Храмова «понесло», а в таком состоянии он становился похожим на быка, которого мог остановить только хороший удар шпагой. Себя же Тесленко матадором не считал…
Высказав все, что он думает о Тесленко и других оперативниках, Храмов наконец выдохся.
Вытирая покрывшуюся испариной лысину, он спросил, не глядя на капитана:
– Ты инкассатора Федякина проверил?
– Конечно… – осторожно ответил Тесленко.
– Что значит – конечно?! – снова вспылил Храмов.
Но, похоже, предыдущий взрыв эмоций отобрал у него чересчур много сил и он быстро успокоился.
– Рассказывай… – потребовал полковник; и добавил еще что-то, но тихо, про себя.
– Довольно странная личность, этот Федякин…
Тесленко приободрился – после подобного разноса Храмов обычно впадал в черную меланхолию и был тих и кроток, словно ягненок.
– Как работник, Федякин так себе, звезд с неба не хватает. На работе не пьет, не курит. Но к слабому полу неравнодушен. Волочится за каждой юбкой. С виду мужик симпатичный. Холост. Тридцать один год.
Больничный получил на общих основаниях – температура, кашель, гланды… Говорит, простыл на рыбалке.
Поди, проверь…
– С врачом, который выдал ему больничный, беседовал?
– А то как же. Старая, битая выдра. Диагноз подтвердила. Правда, уж больно честные глаза мне состроила. Не верю я ей. Все руки в дорогих перстнях, золотая цепь, сережки немалой цены. И это на ее весьма скромную зарплату.
– Подозреваешь, что больничный Федякин получил за взятку?
– Подозревать можно все, что угодно. Доказательств только нет. А расколоть врачиху – кишка у нас тонка. Разве что под пытками. Еще та рыба…
– Федякин… – задумчиво пробубнил Храмов. – Надо бы его допросить.
– Что толку? Он ведь не дурак. Быть соучастником «мокрого» дела – не шутка. И Федякин это прекрасно понимает.
– Понимает… И алиби у него – будь здоров. Но упускать его из виду никак нельзя.
– Нельзя, – согласился Тесленко. – Вот только некому за ним присматривать.
– Подумаем. Найдем. У тебя все?
– Нет… – после некоторого колебания ответил капитан. – Есть у меня одна мыслишка. Хочу посоветоваться.
– Давай, только пошустрей. Время… – постучал ногтем по циферблату наручных часов Храмов.
– Я проанализировал все кражи и грабежи в городе за последний год. Получается интересная картина…
Тесленко развернул крупномасштабную карту города и окрестностей.
– Были «облагодетельствованы» почти все районы города, в равной мере. Почти все, за исключением Старозаводского. Здесь тоже были, конечно, кражи, но все по мелочам, и «почерк» другой. Кое-кого мы взяли, но все не то, что нужно. Мелюзга. Так вот, напрашивается мысль, что волк никогда не шкодит там, где находится его логово. Параллель, естественно, условная, но все же…
– Ты предполагаешь, что «малина» Крапленого в Старозаводском районе?
– Почему нет? По крайней мере, судя по его прежним делам, это характерная особенность «почерка» Крапленого. Он как волк: никогда не режет баранов там, где находится его логово.
– Возможно…
– И еще, товарищ полковник. Я считаю целесообразным размножить и выдать постовым и участковым фотографии Кривого, Михея и Профессора (фото Крапленого у них уже есть). Смотришь, кто-нибудь из этих ловчил и объявится в каком-нибудь интересном местечке.
– Согласен. Распорядись от моего имени. Только учти – под твоим контролем! Никакой самодеятельности. Наблюдать – и точка. И пусть сразу сообщают в управление. Это приказ. Нам не нужны мертвые герои. А свинцовую пилюлю переварить сложно – хищники серьезные, медлить не будут.
