Книга: Меченые злом
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12

Глава 11

Не успел Артем зайти в свой кабинет, как включился селектор. Звонил полковник Леонидов. Уже при первых звуках его голоса майор понял, что случилось какое-то ЧП.
– Чистяков, где тебя носит!? – без разминки накинулся на Артема шеф. – Блин!
– Я был у криминалистов, – осторожно ответил майор – иногда Леонидова несло, и в таких случаях лучше было упрятать свое самолюбие куда подальше.
– Почему не предупредил!? Я тут, как идиот, оборвал все провода, а он, видите ли, прохлаждается!
Конечно, можно было обидеться (тут Артему совершенно некстати вспомнился диспут с Горюновым о свободе личности) и стать в позу: мол, я не зеленый пацан, чтобы на меня орать. Но майор очень хорошо знал Петра Каллистратовича – без серьезных причин начальник городского уголовного розыска не станет катить бочку на подчиненного.
Дело тут было вовсе не в служебном упущении старшего опера, не предупредившего, как полагается, начальство или дежурного по управлению о своем местонахождении. Похоже, стряслось что-то из ряда вон выходящее. Потому Артем лишь сказал:
– Виноват.
– Разберемся! – все еще воинственно и повышенным тоном пообещал полковник; и тут же заговорил гораздо тише: – Давай быстро ко мне. Оставь все к ядреной матери! Жду.
– Слушаюсь!
Майор буквально взлетел на третий этаж, где находился кабинет шефа. Артем был весь в тревожном ожидании. Он совершенно не сомневался, что кого-то убили, но кого? Видимо, какую-то очень большую шишку: в голосе Леонидова звучала не только тревога, но и страх. А это было совсем уж необычно.
Петр Каллистратович метался по кабинету, как только что отловленный тигр в клетке. На письменном столе полковника царил беспорядок, а на полу валялся разбитый стакан.
– Здравия желаю! – Артем стал по стойке "смирно".
– А не пошел бы ты со своим здравием!.. – вызверился на него шеф. – И вообще – ну его все на хрен! И эту работу, и все то дерьмо, чем мы занимаемся!
Майор благоразумно помалкивал. Пусть шеф отведет душу, а там посмотрим. У каждого человека бывают нервные срывы. А Петр Каллистратович, судя по его пылающему лицу, был на грани инфаркта.
– Мэра убили, – наконец объявил он заупокойным голосом и тяжело рухнул в свое кресло.
– Что теперь будет!?
Да-а, это была новость… Ко всему прочему, мэр города был еще и кандидатом в депутаты Государственной думы. С ума сойти…
У Артема вдруг совершенно непроизвольно задрожали коленки. Теперь ему стало ясно, почему шеф мечет икру. Леонидову осталось до пенсии всего ничего, но если дело об убийстве мэра превратится в очередного "глухаря", Пеку могут отправить на покой досрочно. Что автоматически означало большие финансовые потери в его пенсионном бюджете.
– Когда и где? – коротко спросил майор, все еще оставаясь у двери.
– Садись… – обречено махнул рукой полковник. – Сейчас выпью свои таблетки и поедем.
Машина уже ждет.
Он проглотил лекарство и запил минералкой прямо из горлышка бутылки. И лишь тогда ответил на вопрос Артема:
– На Троицкой площади, час назад. Представляешь – на центральной площади! Средь бела дня! На глазах у прохожих!
– Да, с одной стороны это ужасно. Но с другой… – Майор помедлил, пытаясь правильно сформулировать фразу – чтобы еще больше не раздраконить шефа. – Но с другой стороны убийство при свидетелях дает нам больший шанс…
– Какой шанс!? О чем ты глаголишь!? Никто ничего не видел, никто ничего не знает!
Шанс… мать твою!
– Такого просто не может быть!
– Еще как может. Дежурная опергруппа доложила, что свидетелей убийства пока не найдено. Нет их – и все тут! Чертовщина какая-то… Ладно, поднялись. Время не ждет.
Туда уже должны выехать генерал, прокурор области и гэбисты.
Артем хотел сказать, что может все и обойдется. По большому счету, убийством государственного деятеля должна заниматься ФСБ. Но потом вспомнил, что нынче совсем другие времена. И крайней обычно становилась служба, наименее защищенная от произвола больших начальников. А сейчас на уголовный розыск, который захлебывался от обилия дел, не катил бочку только ленивый…
Троицкая площадь была оцеплена омоновцами. Там, где обычно располагались уличные художники, волновалась кучка людей. Видимо, это были свидетели – те, кто не успели вовремя покинуть место преступления, и были задержаны милицией для опроса.
Машина мэра, новенький "мерседес", стояла возле светофора. Она была девственно цела: ни пулевых отверстий в кузове, ни битых стекол не наблюдалось. Вокруг нее крутились сотрудники угрозыска и эксперты, в том числе и Сережа Горюнов.
Скорее всего, ЧП случилось, едва Артем покинул здание, где располагалась криминалистическая лаборатория. По дороге в управление он зашел еще и к медэкспертам, потому задержался.
Чуть поодаль, на тротуаре, оживленно переговаривались высокие чины. Туда поспешил и полковник Леонидов, которого позвал генерал, начальник областного управления внутренних дел.
– Вникай, – коротко бросил майору Петр Каллистратович, прежде чем направить свои стопы в сторону начальства. – Этим делом будешь заниматься ты. И никаких возражений!
Он так волновался, что едва не потерял очки, чудом удержавшиеся на кончике носа.
Артем тяжело вздохнул и не стал спорить. Во-первых, недосуг, а во-вторых… Во-вторых, ему пора бы уже привыкнуть, что самые сложные расследования шеф поручает ему.
Может, кто-то и гордился бы таким доверием, однако майор чувствовал себя верблюдом, на которого уже нагрузили не меньше чем на КАМАЗ. Но что поделаешь, жизнь опера – не мед.
Артем подошел к "мерседесу". Стекло задней двери было опущено, и майор увидел знакомое по многочисленным телевизионным выступлениям лицо мэра. Пуля попала ему точно в правый глаз. Водитель сидел, уронив голову на руль. Парню выстрелили в висок, и тоже с правой стороны. Весь салон машины был забрызган кровью и светлыми бесформенными комочками.
– Наше вам с кисточкой. Давно не виделись… – Горюнов тяжко вздохнул. – Все, рандеву накрылось. У меня рабочий день будет длиться до посинения, как минимум тридцать шесть часов. Сам понимаешь – завалили такого зубра. А потому – пишите письма…
– Как это случилось? Ты уже знаешь что-нибудь?
Сегодня дежурную опергруппу возглавлял капитан Баркаев. Майор не любил его за слишком длинный и очень работоспособный язык, всегда готовый вылизать у вышестоящего начальства все самые интимные места. Потому Артем решил для начала поговорить с экспертом, так как Баркаев в это время работал со свидетелями.
– Совсем немного. Машина остановилась на красный свет светофора, кто-то подошел к задней двери и двумя выстрелами в упор уложил и мэра, и водителя. Последний, между прочим, являлся сотрудником ОМОНа и телохранителем своего пассажира. Вот такой компот.
– Это все, что тебе известно?
– Дальнейшее находится в области предположений.
Горюнов показал майору прозрачный пластиковый пакет, внутри которого находился изящный пистолет с глушителем.
– Орудие убийства. Его бросили на заднее сидение. Отпечатки отсутствуют. Чистая работа. Это бельгийский "браунинг" с укороченной рукояткой, сконструированный в 1983 году, модель "компакт", калибр 7,65 миллиметров, обойма на восемь патронов. Можно применять и стандартный магазин на пятнадцать "масленков", но тогда он по длине не помещается в рукоятке. Пистолет еще называют Эйч-пи-ди-эй.
– А если перевести?
– Хай пауэр дабл экшн – высокой мощности двойного действия. Машинка классная. Мечта тех, кто знает толк в оружии. Диковинка для наших мест. В моей практике это второй случай. Правда, тогда не было глушителя. Между прочим, насадка изготовлена в заводских условиях.
– Это что-нибудь означает?
– Может быть. По крайней мере, "браунинг" ввезли в страну комплектно, а значит это не обычная контрабанда какого-нибудь дилетанта-одиночки, а поставки серьезных торговцев оружием.
– Меня смущает один момент… – Артем еще раз заглянул в кабину "мерседеса" через открытое окно; осмотреть салон сквозь стекла оказалось затруднительно, так как они были затемнены. – Странно…
– Что здесь странного?
– Калибр смешной. Профессиональные киллеры такими игрушками пользуются очень редко. А ведь стрелял явно не дилетант.
– Открой дверку с другой стороны машины. Но лучше не нужно… – Эксперт брезгливо поморщился.
– Это почему?
– В магазине разрывные пули. И у мэра, и у его водителя снесло полчерепа. Картина еще та… Так что калибр в самый раз.
– Но почему мэр опустил стекло? Я сегодня жары не наблюдаю. Ко всему прочему, у "мерседеса" есть кондиционер.
– Этот вопрос и есть главная загадка. И она как раз по твоей части. Пека тебе это дело склеил?
– Скорее всего. Я, конечно, попытаюсь спрыгнуть на ходу, но вряд ли мне это удастся.
– С чем тебя и поздравляю. А почему, во-первых, мэр вообще остановился у светофора?
Ведь раньше ему устраивали "зеленую линию". И, во-вторых – где его охрана? Обычно за ним шла машина сопровождения – по-моему, "джип" с омоновцами.
– Объяснение лежит на виду. Мэр теперь кандидат в депутаты Госдумы. Пардон – был.
Потому он последний месяц начал усиленно демонстрировать свою "демократичность".
Всех бабушек на крытом рынке перецеловал, я сам по телевизору видел. В связи с выборами мэр на время отказался от "джипа" с охраной и начал ездить как все – без мигалок, сирен и соблюдая правила движения.
– Это было для него большим горем, – Артем не удержался от иронии. – Но тогда мне хочется спросить еще раз: какого черта ему вздумалось опускать стекло? Неужто для того, чтобы поприветствовать уличных художников? Тогда это точно верх демократичности.
Особенно если учесть его гонения на них. Мне помнится, в позапрошлом году художники организовали тут заваруху с митингами, пикетами и голодовкой, потому как мэр хотел согнать их с насиженного места. Я не ошибся?
– Нет. Все точно. Мэр хотел передать этот участок площади какому-то богатенькому Буратино, чтобы он поставил там киоски для торговли разным барахлом. Сам знаешь, что Троицкая – место денежное. Тогда художники устроили настоящий балаган с пикетами, транспарантами и выступлениями клоунов, певцов и декламаторов. Творческие работники резали правду-матку, не оглядываясь на чиновников и держиморд. Ко всему прочему, художники разрисовали красками всю мостовую; как думали парни из патрульнопостовой службы, бессистемно. Потому никто и не вмешивался. Малюют – ну и пусть их.
Лишь бы не бузили. А затем все со временем смоется, сотрется и забудется. Но власть здорово просчиталась, уповая на беззащитность и непрактичность интеллигенции. После митинга организаторы большого творческого шухера пригласили фотографов и телевизионщиков, и они засняли площадь с высоты птичьего полета. Картинка была еще та…
– Извини, но этот момент не припоминаю, – признался майор. – Я тогда был в служебной командировке и приехал на разбор шапок.
– Художники нарисовали на Троицкой огромную, шикарно выполненную карикатуру. Мэр с раздвоенным как у змеи языком лижет толстую розовую задницу нового русского, а тот благосклонно кидает ему обгрызенные кости. "Живопись" произвела фурор. Эту картину показывали много раз практически все телевизионные каналы страны. Я уже не говорю про "желтую" прессу. Розовую "клубничку", сфотографированную с высоты, в виде цветных разворотов публиковали от Москвы до самых до окраин, как поется в песне. В том числе и за рубежом. Мэра стали узнавать даже на пляжах Средиземного моря, куда он направился, чтобы поправить здоровье, порушенное конфронтацией с забубенными мазилами. Неужто не помнишь?
– Я отсутствовал в городе более двух недель. Кое-что слышал, но вникать глубже не было ни времени, ни желания.
– Создателей карикатуры хотели привлечь к суду за оскорбление личности мэра, но такой процесс привлек бы чересчур пристальное внимание к событиям в городе. И не только общественности. Потому дело спустили на тормозах, оставив все так, как было раньше.
Представь себе – на скамье подсудимых минимум полсотни интеллигентов, творческих работников. Ведь они разрисовывали площадь все до единого. А среди них немало и заслуженных, и народных художников, награжденных орденами и медалями. Некоторые выставляются даже за рубежом. Троицкая площадь для этих людей своего рода клуб по интересам, место общения.
– Это мне известно, – сказал Артем, вспомнив Мишу Завидонова и художника Салтыкова.
К ним подошел капитан Баркаев.
– Здравствуйте, товарищ майор, – сухо поприветствовал он Артема, не подавая руки.
Майор сдержанно кивнул в ответ, глядя на Баркаева холодно и безразлично. Ни тот, ни другой не желали скрывать свои натянутые взаимоотношения. Хотя капитан и был номинально в подчинении Артема, тем не менее, майору было сложно надавить на Баркаева, а тем более – избавиться от него. Баркаев имел крепкие связи в областном управлении внутренних дел, а его жена работала главным бухгалтером банка, обслуживающего мэрию, и ходила в подружках у жен многочисленных "крутых" и "новых".
– Полковник приказал передать дело вам, – продолжил Баркаев. – Мы практически закончили со свидетелями. Что эксперты? – обернулся он к Горюнову.
– У нас все в ажуре.
– Тогда я вызываю для "мерседеса" эвакуатор. Нужно открывать движение. Машина из морга уже здесь. У вас есть какие-то замечания, распоряжения? – подчеркнуто вежливо спросил он Артема.
– Что говорят свидетели?
– Как обычно, темнят. А может и впрямь ничего не видели.
– Понятно… Ладно, действуйте. Список свидетелей составлен?
– Естественно, – с легкой иронией ответил Баркаев. – С указанием домашних адресов и телефонов. Вот… – Он протянул майору прозрачную пластиковую папку.
– Спасибо, – без проявления любых эмоций поблагодарил Артем. – Работайте…
И он резко отвернулся, якобы для того, чтобы еще раз внимательно осмотреть "мерседес", пока его не увез эвакуатор. Баркаев, какое-то мгновение поизучав спину майора, нехорошо осклабился и ушел. Незаметно наблюдавший за ним Горюнов рассмеялся и сказал:
– Он готов сожрать тебя с потрохами.
– А мне на него… – Артем хотел было выразиться очень грубо, но тут же прикусил язык – к ним быстро приближался Леонидов.
– Понял… – ухмыльнулся эксперт. – Я погнал в свои пенаты. Завтра утром буду к твоим услугам. Работы очень много. У меня в очереди стоят еще три жмурика. Вчерашняя ночь оказалась "урожайной". Так что увольнение по сокращение штатов мне не грозит. Пока.
– Бывай…
Петр Каллистратович был чернее грозовой тучи.
– Убийства мэра принимает в производство наша контора, – заявил он таким тоном, будто прощался с родным человеком перед казнью. – Генерал рвет и мечет. На него наехали сверху. Представители службы безопасности как обычно делают умный и многозначительный вид и плюют на все с высокой колокольни. У них, видите ли, профиль не тот. Им подавай террористов или шпионов. УБОП тоже крутит хвостом. Пока не доказано, что убийство мэра – дело какой-нибудь мафиозной группировки, они и пальцем не шевельнут.
– Ничего нового… – буркнул Артем. – Всё то же и все те же. "Оркестр" не думают создавать?
Оркестром Пека называл специальную группу из представителей разных правоохранительных структур, которым поручалось расследование особо серьезных и резонансных преступлений. Наверное, в детстве Леонидов увлекался баснями Крылова.
Майор, по натуре махровый индивидуалист, терпеть не мог участвовать в таких шумных кампаниях, в большинстве случаев рассчитанных на то, чтобы потрафить общественному мнению, нежели жестко нацеленных на положительный конечный результат.
– Пока нет, но намеки были.
– И то ладно. Рабочих лошадок подбросите?
– Более-менее свободен только капитан Баркаев… – Пека искоса посмотрел на Артема.
Для него не была тайной неприязнь и соперничество между двумя оперативниками.
Однако майор так и не смог выяснить, как полковник относится к Баркаеву. Петр Каллистратович, старый лис, исповедовал девиз древних "разделяй и властвуй".
– Если так, то мне хватит и Гольцовой, – отрубил Артем.
Полковник пожал плечами и скривился, будто проглотил что-то очень кислое. Ему хотелось обойтись малыми силами, но он прекрасно понимал, что светит лично ему если Артем не найдет убийцу мэра. Или – в крайнем случае – какой-нибудь многообещающий след.
Пека в оперативно-розыскной работе собаку съел и теперь был абсолютно уверен, что убийство заказное. А потому его можно практически сразу определять к "глухарям".
Потому-то другие спецслужбы и не проявляют ретивое.
– Ты не горячись, – сказал он примирительно. – Резервы найдем. Дело очень серьезное, сам понимаешь. Нужно не просто работать, а пахать.
– Нам, крестьянам, все равно – что водка, что пулемет, лишь бы с ног сшибало. Нужно пахать – будем. Только распорядитесь, чтобы мне выделили машину. На своих двоих я за убийцами не в состоянии угнаться.
– Этот вопрос решим.
– И желательно поприличней, а не нашего милицейского "козла", который глохнет через каждый километр.
– У тебя запросы… – Полковник тяжело вздохнул. – Что-нибудь придумаем.
– Тогда извините, мне нужно немного покумекать и обсмотреться, пока "мерс" не увезли.
– С Богом, Артем Саныч! Не подведи, – с чувством напутствовал майора Петр Каллистратович.
"Будем стараться, ваше сиятельство!" – хотелось рявкнуть раздраженному Артему, но он лишь сумрачно кивнул. С Пекой не стоит пикироваться. Он нормальный мужик. К сожалению, его испортил пенсионный вопрос. Всего лишь.
Тем временем пошел мелкий дождь. Природа словно спохватилась и все-таки решила оплакать свое безвременно усопшее произведение.
"Человек – венец природы", – совсем некстати вспомнилась майору цитата из школьного учебника; кажется, по биологии. Да, венец. Но терновый…
Домой он возвращался где-то в половине двенадцатого. Обычно после таких серьезных ЧП практически все оперативники уголовного розыска сутки, а то и двое, находились на работе независимо от того, расследованием каких дел они были заняты.
Но сегодня Артем, который после своих изысканий на Троицкой стал насквозь пропотевшим и грязным, решил нарушить традицию, чтобы принять душ и съесть тарелку горячего супа. Все его подчиненные получили задания, и ему пока было делать нечего.
Потому майор, сказав Сипягину, куда нужно звонить в случае острой необходимости, прыгнул на ходу в полупустой троллейбус и с облегчением развалился на мягком сидении возле окна.
Дорога к дому была недлинной, но он успел даже подремать. Артем не боялся проспать свою остановку. Как раз возле нее на асфальте образовалась глубокая колдобина, и несчастный троллейбус, на малой скорости въезжая в эту ямину, издавал такой стон и скрип, что мог и мертвого разбудить. Майор небезосновательно опасался, что в один прекрасный момент имеющее преклонный возраст транспортное средство просто развалится на куски, а потому и в полудреме был настороже.
Он уже сворачивал на аллею, ведущую к подъезду, когда возле него резко притормозила машина. Из нее выскочили трое и молча бросились на него явно с нехорошими намерениями.
Артема спасло то, что из-за событий на Троицкой нервы были напряжены до предела.
Завидев трех мордоворотов, уже готовых его схватить, он не стал соображать, с какой стати они к нему пристали и спрашивать у них, что им от него нужно. Как-то странно – позаячьи – майор подпрыгнул на месте, и во всю прыть припустил к дому.
Майор даже не успел испугаться; все его действия скорее были скорее инстинктивными, нежели продуманными. Наверное, так – без особых раздумий – спасали свои жизни далекие предки человека, когда на их стойбище нападал саблезубый тигр.
Нападавшие бежали позади, совсем близко – все так же молча, но быстро. Похоже, они были хорошо тренированы. "Не убегу! Догонят, козлы…" – мелькнула в голове Артема мрачная мысль.
"Мать вашу!.." – выругался он сквозь зубы, и наконец вырвал из кобуры застрявший пистолет, что на бегу оказалось весьма непростой задачей.
– Стоять!!! – заорал он, резко остановившись и обернувшись. – Буду стрелять!!!
Пальцы сработали автоматически: один поднял флажок предохранителя, а второй нажал на спусковой крючок. Пуля ушла куда-то в небо. К полуночи город обычно затихал, и звук выстрела, отразившись от стен домов многократным эхом, грянул как гром.
Нападавшие бросились врассыпную. Майор не стал их ни останавливать, ни тем более преследовать. Тяжело дыша и держа темные, прыгающие фигурки, которые торопились к своей машине, под прицелом, он медленно пятился к темному зеву подъезда.
И впервые за долгие годы майор мысленно поблагодарил местных подростков, с завидной регулярностью бьющих лампочки осветительных приборов. В противном случае, подсвеченный сзади, он стал бы отличной мишенью.
Едва за ним закрылась дверь квартиры, Артем почти без сил привалился к стене. Он почему-то совершенно не сомневался, что охота шла на него. Не получилось…
Но почему, черт возьми, почему!? Кому-то перешел дорогу? Так ведь работа такая, не впервой. Однако самым интересным было то, что его хотели похитить. Именно так – не убить (чего проще), а похитить! В этом тоже у майора сомнений практически не оставалось.
От большого душевного напряжения усталость и сон будто рукой сняло. Быстро приняв душ и поужинав, Артем вызвал дежурную машину, чтобы ехать в управление. Ему совсем не улыбалась перспектива добираться среди ночи на работу городским транспортом, чтобы еще раз испытать очередное смертельно опасное приключение.
Везение всегда когда-нибудь заканчивается и притом в самый неподходящий момент.
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12