Глава 19. Гроза
Разгулялась непогодушка,
туча грозная поднималась.
Расшумелись, приклонились
дубравушки,
всколыхалась в поле ковыль-трава.
«Песни Птицы Гамаюн», Клубок Первый
Наутро Твастар проснулся раньше всех и тут же принялся будить своих друзей.
– Чего ты так рано, Твастарушка? – сев на лежанке, но продолжая зевать с закрытыми глазами, недовольно пробормотала Всеслава. – Ведь мы только-только спать улеглись…
– Где ж это рано?!? – удивился Твастар и принялся трясти её за плечо. – Яро вон безмала доверху домчался! Да и нам пора уже в путь отправляться! В Асгард!
– Ну зачем нужно так торопиться? – не оставляя надежду уговорить мастера, промолвила Всеслава и с трудом приоткрыла левый глаз.
– Ему просто не терпится показать нам, чего он там, в мастерской, яко Сварог сварганил! – сладко потягиваясь, ответил за друга Светловзор.
– Не токмо вам показать, но и спытати уж дюже как заохотило! – потирая от предвкушения ладошки, ответил на то Твастар.
– Ох, Твасти… Великий спытатель. Тебе коли чего в голову твою светлую втемяшится, так уж ничем не вытесать, – пробормотала Всеслава, нехотя вставая с лежанки.
Умывшись ключевой водой, друзья наскоро перекусили и, подгоняемые Твастаром, отправились на берег реки. Выйдя за воротную арку Аркаима, они свернули налево, прошли вдоль стены и увидели Сокола, приветственно покачивающегося на волнах. Подойдя ближе, Радомир заметил, что все борта лодки были пронизаны блестящими красно-золотистыми нитями, а лежащие на бортах вёсла укутаны в белоснежного цвета ткань.
С интересом оглядывая новый облик Сокола, друзья удивлённо поглядывали то на лодку, то на Твастара. Мастер молчал и с довольной улыбкой наблюдал за лицами своих друзей.
– Ну, скорей поспешайте! Я вам тотчас всё покажу, – не вытерпев, произнёс он и первым зашёл в воду.
Подойдя к лодке, Твастар с любовью погладил её по тому месту, где ещё недавно зияла пробоина от столкновения с острым камнем.
– Борт мы заново сладили… с древоуготовителем Молчаном… Нонче и тени пролома не видно, – с гордостью начал объяснять мастер. – А чтобы и впрок корпус Сокола прочным сделать, мы все борта орихалковой нитью скрепили.
– Очень красиво у вас получилось! – восхищённо поглаживая борт, произнесла Всеслава.
– Сам поныне не могу надивоваться! Ано немаловажно ещё, что нити оные, что для укрепы, символы наши родные содержат, – многозначительно пояснил Твастар. – А значит, не токмо стрелу али камень отвадят, но и от умысла недругов нас охранят.
– А как же вы нити эти прям в дерево встроили?!? – спросил Светловзор.
– На то мудрость Рода нам и дана, – с довольной улыбкой произнёс мастер, многозначительно почесав себя за ухом. – Ну и мастер Молчан чуток подсобил…
Забравшись внутрь, Радомир первым делом погладил окутанные в белый холст вёсла и идущие от них тонкие верёвки.
– Это новые кудельные стропы и холст. Он из крапивных волокон соткан! – с любовью положив на него руку, пояснил мастер.
– А зачем этот холст? Неужто тоже для прочности? – поинтересовался Радомир.
Твастар загадочно улыбнулся.
– Лучше я это вам в действии потом покажу! – довольно произнёс он, перебираясь на рулевое место.
В это время на берег вышли Златоцвета и Ладимир и, обнявшись, стали наблюдать за важными речами своего сына.
– Самое главное это то, что орихалковые скрепы, которые мы в кедр вживили, вес лодки в разы облегчают, – продолжал мастер, многозначительно размахивая руками. – И нонче наш Соколик в дюжину раз дольше сможет лететь… А ежели ветер попутный подхватит, то и на гусиный перелёт могёт замахнуться!
Заметив, наконец, папу и маму, Твастар как радостный медвежонок перевалился через борт и тут же устремился к ним, разбрасывая в сторону брызги серебрящейся на солнце воды.
– В путь-дорогу уже собрались?! Молодцы! – молвил отец, улыбнувшись смелым путешественникам. – Нйчего в таком любознательном возрасте дома просиживать. В пути мудрость быстрее отыщется, нежели в стойле.
Выбежав на берег, Твастар сердечно обнял родителей, и некоторое время они так и стояли, обнявшись, не произнося ни единого слова. Потом, Ладимир протянул сыну два увесистых мешка и потрепал его по голове. Пожав отцу руку, мастер привстал на цыпочки и поцеловал маму. Затем, отойдя на пару шагов, он низко поклонился Родителям и, перекинув мешки через плечо, поспешил назад к своим друзьям.
Отплывая от берега, Радомир с теплотой провожал взглядом полюбившиеся ему очертания Аркаима. Светлые стены города, окружающие вековую мудрость, радушные улыбки его жителей, сияющие в хороводном свете костра, умения седовласых мастеров, неведомые доселе – всё это неизмеримым богатством одарило душу мальчика.
Прозрачная вода весело журчала под бортами лодки, и Сокол, словно радуясь продолжению пути, всё быстрее и быстрее устремлялся навстречу неведомым ему городам и весям.
Ещё раз обернувшись назад, Радомир увидел, что родители Твастара всё ещё стоят, обнявшись, на берегу и напутственно машут им рукой. Помахав в ответ, он повернулся к своим друзьям и, обняв их за плечи, тихо промолвил:
– Благо дарю Родичам вашим, что вы есть.
– Эка ты хватил, Радо, – покраснев, отмахнулся Твастар. – Аж слеза накатила. Давайте-ка, я вам лучше покажу, на что наш Соколик нонче способен!
Друзья с недоверием посмотрели на мастера, и все как один покрепче взялись за борта лодки.
– Перво-наперво, неча теперь за борта хвататься! – укоризненно сказал мастер. – Вона глядите, теперь у каждого места внизу держательные скобы приделаны, а коли и этого мало, то можно пристяжными ремнями скрепиться…
– Это ещё зачем? – с опаской спросила Всеслава.
– Чтобы на скорости из лодки не вывалиться…
Повернув ускоритель, Твастар направил Сокола к середине реки. Легко побежав по волнам, лодка быстро набирала ход. Когда же в ушах громко засвистело, мастер приоткрыл летательную заслонку, и по мановению его руки, лодка мгновенно взмыла вверх.
Быстро поднявшись над водой на добрый десяток саженей, Твастар велел Светловзору и Радомиру выставить в стороны вёсла, а затем потянул за кудельные стропы. Друзья восхищённо ахнули! Окутанный вокруг вёсел холст раскрылся с громким хлопком и в мгновение ока превратился в распахнутые белоснежные крылья, сотканные из тонких крапивных нитей.
Поймав вёслами-крыльями встречный ветер, Сокол резко остановился, на несколько мгновений замер на месте, а затем, всё сильнее накреняясь набок, стал стремительно падать к земле.
Визг Всеславы слился со свистом ветра, и Радомир, прищурив слезящиеся глаза, с удивлением наблюдал, как быстро приближается к ним стоящая на берегу небольшая берёзка. Памятуя недавнее приземление на каменистое речное дно, он почувствовал внутри холодок и со страхом зажмурился.
Когда же столкновение казалось уже неминуемым, Твастар потянул за какие-то рычажки, и Сокол, мимолётно чиркнув верхушку молодого дерева, вновь плавно взмыл вверх.
– Узрели, как крылья мягко парить позволяют? – гордо обратился к друзьям Твастар.
– У меня душа и без крыльев твоих сперва в пятки ушла, а затем к облакам воспарила!!! – тяжело дыша, пробормотала Всеслава.
Мастер лишь ещё шире улыбнулся в ответ на похвалу чародейки.
– Неужто теперь можно на крыльях и вправду цельный гусиный перелёт преодолеть? – восхищённо спросил Светловзор.
– Если с попутным ветром, могём вёрст тридевять дюжин с лихвой отмахать, а коли со встречным, то меньше на пол половины, – с готовностью пояснил Твастар. – Но это не только лишь из-за крыльев. Вы гляньте-ка на наш ускоритель!
Подойдя к хвосту Сокола, друзья осторожно выглянули за корму. На том месте, где раньше была деревянная двигательная коробка, теперь виднелась широкая плоская прозрачная насадка.
– Теперь наши водоросли в дюжину раз мощнее и в дюжину раз быстрее новою силою наполняются! – гордо воскликнул мастер. – Прозрачные стенки ускорителя наипаче солнечные лучи пропускают, а потому водород в дюжину раз шибче накапливается!
– Водорода больше, значит лететь можем дольше! Это я поняла, – почесав лоб, медленно произнесла Всеслава. – А откуда же мощность прибавилась?
– Так ведь ускоритель стал ширше! А ещё вот тут внизу, вместо одного выхода силы, нонче три приспособлено! То бишь, поток водородный из трёх каналов сразу выходит. Где нам раньше дюжина мигов треба была, чтоб от земли оторваться, теперь полдюжины сигов достаточно!
– Здурово! Ты молодец, Твастарушка! – восхищённо промолвил Светловзор.
– Только уж ты всё равно, будь добр, впредь быстро так не летай, – с мольбой в голосе добавила Всеслава. – А то я чуть наружу не вывалилась, несмотря на пристяжные ремни…
Кивнув в ответ, мастер озорно улыбнулся. Всеслава же лишь глубоко вздохнула, понимая, что, видимо, исполнится её желанию в обозримом будущем не суждено.
Широко расправив белые крылья, Сокол меж тем плавно парил над бесконечными степными просторами. Внизу, на зелёном пушистом ковре, постеленном заботливой рукой, то здесь, то там зажигались яркие вспышки лиловых колокольчиков, нарядные узоры небесно-голубых незабудок и белоснежные облака легкомысленных одуванчиков; а лазурное небо над головой по-отечески обнимало всю землю, накрывая её сверху невесомым прозрачным одеялом.
– Как красиво, – мечтательно произнесла Всеслава, наблюдая за природным великолепием, открывающимся её любопытному взору.
– Благодатный край Асии! – гордо молвил Твастар. – Пройдя по Рипейскому Камню, предки наши тут в Семиречье сперва расселились.
– А где же тут реки? – удивился Радомир. – Мы ведь над полем плывём.
– В этом месте реки с полудня на полночь бегут, – со знанием дела, пояснил мастер, – а мы сейчас на восход летим. Вот долетим до тобольской реки, а с ней уже вместе на север помчимся.
– А коли как сила двигательная закончится? – прищурив зелёные глаза, с опаской спросила Всеслава.
– Хватит нам силушки, – уверенно похлопав Сокола по борту, успокоил Твастар. – На крыльях до Тобола не так уж далече. К вечеру доберёмся.
– Постой, а зачем нам на север? – задумавшись, спросил Светловзор. – Ведь Асгард на восходе находится!?!
– Тобол нас к Ирию Тишийскому выведет, – многозначительно поправив берестяной ободок, поведал мастер, – а по нему мы уже и до Асгарда домчимся.
Некоторое время друзья летели молча, слушая лишь нежную мелодию попутного ветра.
Вскоре, когда солнце за их спиной начало медленно клониться к земле, горизонт окрасился в тёмные зловещие цвета. Ветер, словно испугавшись надвигающейся угрозы, повернул вспять и теперь порывисто бил в лицо, заставляя Сокола вздрагивать и покачиваться из стороны в сторону.
Грозные тяжёлые тучи быстро приближались им навстречу, изредка поблескивая золотистыми вспышками.
– Грозный Перун свой лук заряжает, скоро стрелять начнёт, – тихо сказал Светловзор, настороженно вглядываясь вдаль.
Не заставив себя долго ждать, яркая вспышка надвое разрезала чёрную тучу.
– Раз… два… три… четыре, – начала считать Всеслава, – пять… шесть… семь… восемь… девять…
– Бабах, бах, ах, ах, ах!!! – громко треснуло небо, разнеся зловещее предостережение по всей степи.
– Девять, – повторила Всеслава, – значит три версты всего до грозы.
– Надо укрытие искать! Нельзя в грозное время в воздухе оставаться, – обратился к Твастару Светловзор.
– Не больно-то много в поле укрытий, – задумчиво ответил мастер. – Однако, исто глаголишь, спускаться действительно надобно.
И вновь из чёрной тучи блеснула яркая золотистая молния.
– Раз… два… три… четыре… пять… шесть…
– Бабах!!!!! – громко громыхнуло в небе, да так, что все невольно вжали головы в плечи.
– Уже две версты осталось, – удивлённо сказала Всеслава, – быстро идёт Перун… да прямо на нас.
Гроза и вправду приближалась с удивительной быстротой. Чёрная туча уже заволокла полнеба и продолжала зловеще окружать маленьких странников.
Направив Сокола к земле, Твастар мягко посадил его на небольшой лужайке, среди высокой травы. Сложив вёсла-крылья и закрепив их в уключинах, друзья перевернули лодку вверх дном, подперев один из бортов небольшими колышками, запасливо припасёнными мастером. Забравшись под получившийся навес, они положили на землю снятые сидушки и удобно расположились на них в ожидании грозы.
– Ну вот, теперь можно и Перуна встречать-привечать, – довольно улыбаясь, сказал Твастар, и тут же, словно в ответ, небо оглушительно грохнуло прямо у них над головой.
Вслед за этим вокруг всё потемнело, и сверху раздался редкий стук крупных дождевых капель. Мгновенье спустя дождь превратился в ливень, который, слившись в единый шум, неистово забарабанил по борту лодки.
– Твастар, а что тебе Родители с собой передали? – спросила Всеслава, с любопытством поглядывая на два больших мешка.
– В одном – сладкие яблоки из Аркаимского сада, – с гордостью сообщил мастер, раздавая друзьям наливные плоды, – а в другом – кедровые шишки. В них орешки дюже долго хранятся, притом силу свою не теряя. А посему, их справно вельми брать с собою в дальнее странствие.
– Такой большой поклажи ещё и на обратную дорогу хватит! – с хрустом откусив от яблока, произнёс Светловзор.
– Сызнова ропщите, не на себе же тащить, – отмахнулся от него мастер, похлопав по мешкам. – Наш Соколик такую поклажу легко поднимет. Зато сколько в яблоках и орехах этих полезного!!! Живительная сила в них теплится, радость и мудрость природы скрывается.
Слушая нравоучительные речи Твастара, Всеслава достала из своей котомки несколько небольших щепок и аккуратно выложила их невысоким колодцем. После этого она вытащила из небольшого чехла два камня, белый и чёрный, и, быстро чиркнув ими друг о друга, ловко разожгла маленький низкий огонёк. Золотистое пламя с синими переливами мягким светом осветило уютное пространство под навесом.
– Дерево золотистого синелиста, – ответила она на немой вопрос Радомира. – Долго горит и дыма совсем не даёт. Это мне Златоцвета подарила.
Завывающий снаружи ветер, то и дело прерываемый грозными громовыми раскатами, словно разбушевавшийся зверь, свирепствовал снаружи.
– Давненько ты нам, Твастаре, былиц своих не вещал, – раздался весёлый голос Всеславы. – Есть у тебя что поведати?
– Былицами аз вельми богат. Какую хощеши слушати?
– Да любую. Только ты по-обычному сказывай. А то Радомир к твоему велеречию ещё не навык.
– Ну что ж… тако бысть. Поднатужусь.
«Давно ли то было али недавно… а жил-был охотник один в Русколани, – начал Твастар свой рассказ. – Отчего не ведаю, ано в та поры рассорка у него с родными случилась. Вот и подался он в лес, понеже злобу свою охотой развеяти. Долго бродил, да мрачны думы от него не отстали. Токмо пуще сгустили ся.
Вот он брёл так-то по лесу, о злобу свою спотыкаючись, да видит вдруг на ветвях Вещую Птицу Гамаюн. Уже натянул охотник тетиву своего верного лука, как вдруг повернула Птица к нему свою голову, да и глаголит: «Убери свой лук и исполню я любое твое желание сокровенное».
Поразмыслил охотник и молвил: «хощу бысти самым могутным, зане все мя без прекословия слушати быша».
Сверкнула Вещая Птица очами: «исполнить желание твое я могу, ано придется ти неправдою жити, и не вернути ся ти тогда уж назад, не увидети дома родителей».
Но беспечно махнул охотник рукою да кивнул головою в согласие…»
На этом месте мастер на миг прервал свой рассказ. Почесал себе за ухом и со вздохом продолжил:
«Долго ли али недолго, очутился охотник в незнаемой стороне. И вскоре на диво всем разбогател златом, каменьями. Стал торговати с другими языцами. Большие богатства стяжаше си на обмане. В разные страны ходише и весь белый свет узреше от краю до краю. И вроде бы всё как быше хотел, да не давала ему покою тоска по родны земли, по дому своих прародителей.
И решил тогда охотник в край родной возвратити ся, похвастати нажитым да тоску успокоити.
Пришед в Русколань, а не пускают его сородичи, дурная слава бо за ним тяжким бременем тянется.
Осерчал охотник и нанял войско бродячее. Решил дом свой бывший родной приступом взяти. Ано колико не бился, колико не тужился, не смог с наскоку город свой одолети.
Кликнул тогда Костобоков да Волкодлаков себе на подмогу. Налетели они скопом великим, ано город стоит все едино. Не шелухнется.
А когда уж казалось, что отобьются защитники, наползла туча над городом черная, и сверху ударили молнии градом».
Словно в подтверждение его слов, в небе сверкнула ослепительная вспышка, и тут же громыхнуло так, что Радомир подскочил на месте.
«А вскоре за тем, разверзлась бездна и поглотила весь город совсем без остатка, – продолжил Твастар. – Лишь немногие уцелели да прибывали в печали страшной.
И прилетела к ним тогда Алконост, птица печали. Прилетает она всегда к тем, кто в унынии жутком. И запела волшебная птица свою прекрасную песню. И вдруг стало легче всем, кто вокруг был, да только память их от той песни затуманилась. Разбрелись они в разны стороны, позабыв про всё».
Твастар замолчал. Гроза снаружи налетела с ещё большей силой, и друзья ближе прижались друг к другу.
– А что же случилась потом с охотником? – спросил Светловзор.
– Многословят одни, охотник-де сгинул. Иные вещают, что тожде он слышал забвенную песню Алконоста. Теперь позабыше своя алчныя желания и нажитыя богатства. Глаголят, что остался он на том месте и начал тот город великий сызнова строити. Ведь над родовой памятью не властны чары волшебной птицы.
Всеслава задумчиво посмотрела на Радомира.
– Старая былица. Где-то я уж такую слышала.
– Так порой и не разберёшь, где старое закончилось, а где новое началось… – пожал плечами Твастар.
Гроза начала понемногу стихать.
– Как думаете, будут ли нас в Семиречье вороги поджидать? – вслушиваясь в похрустывания костра, тихо спросил Светловзор. – Или они у Рипейского Кряжа остались, чтоб нас на обратном пути подстеречь?
– Потолковал я с отцом о преследователях наших, – вздохнув, ответил Твастар. – Поведал ему о Костобоках, так он улыбнулся; когда рассказал о Волкодлаках, он нахмурился; а лишь обмолвился о Сером Наставнике, так он долго молчал и накрепко опечалился.
Вздохнув ещё раз, Твастар подправил тонкой веточкой горящие щепки.
– По всему выходит, что Костобоки с Волкодлаками не самые страшные вороги, – продолжил мастер, – но под предводительством иноземных наставников, могут и они быть очень опасны, причём даже сами того не ведая.
– А разве серых наставников несколько? – нахмурилась Всеслава.
– Отец так говаривал, – нехотя кивнул Твастар. – Ано якобы каждый из них на разных землях злодействует.
– А что им от нас надобно? Чего мы такого им сделали? – шёпотом спросил Радомир.
Твастар пожал плечами.
– Папа сказал, что ответив на этот вопрос, ответим мы и на то, как их одолеть.
И вновь под навесом воцарилось тягостная тишина, прерываемая лишь шумом грозового ливня и отголосками громовых раскатов.
– Слышал я как-то от прадеда, – вдруг прервал молчание Светловзор, – что с давних времён живут на мидгарде кащеи. Ходят они по земле, да вражду разжигают между родными родами. А после, всех тех, кто память от горя теряет, к себе прибирают. Память кащеи им возвращают, только память свою, в главном слегка изменённую.
– А что?! Похоже на правду!!! – воскликнула Всеслава, прищурив глаза, отчего они вспыхнули в свете огня ярким зелёным цветом. – Ведь хочет наш Радомир Род свой найти, корни свои отыскать. И чем больше он о том узнаёт, тем сильнее становится. Вот и хочет серый кащей в том ему помешать.
– Получается, что из-за меня и вы в опасности оказались, – нахмурился Радомир. – Лучше я тогда дальше один путь продолжу.
– Экая мысля тебе в кочерыжку втемяшилась, – положив руку ему на плечо, с улыбкой ответил Твастар. – Ты, Радо, не спеши. Помнишь, как Родослов нам говаривал! Вороги нас разделить хотят, чтобы слабее сделать. Поэтому надо нам неделимыми быть и, как бы они не старались, вместе держаться.
– Верно глаголишь, Твастар! – поддержала друга Всеслава. – Я только вот чего в толк никак не возьму. Почто им сильных нас опасаться? Ведь мы никому не грозим, почём зря не злодействуем?
– А вот ты, Славушка, представь-ка, – с улыбкой обратился к ней Твастар. – Вдруг озлобела ты, да и решила у Светловзора, например, камни его сокровенные отобрать. У него там, в мешочке, к слову сказать, дюже красивые камешки есть: с огоньками да с переливами… Но покуда он сильнее тебя, не видать тебе этого чуда. Сильный богатей вреда тебе не причинит, но и своего запросто так не отдаст. Вот и будешь тогда ты пытаться силу его извести, чтоб своё могущество приумножить. А уж как только ослабнет твой супротивник, тут уж бери, что захочешь. Сторожиться его уж не надобно.
– А что?!? Пожалуй, так бы и сделала, – поставив руки в боки и озорно улыбнувшись, ответила Всеслава.
– Всевушка, – смеясь, воскликнул Светловзор. – Да я тебе камни свои просто так бы отдал. Да и зачем они мне без попутчиков дружных? Кому я их буду показывать?!
Весело рассмеявшись, друзья крепко обнялись за плечи. Несмолкающий ливень тем временем вновь заметно усилился, проверяя на прочность новые борта Сокола. Не обращая на грозу внимания, славные путешественники долго ещё рассуждали о возможных кознях своих врагов, пока, наконец, усталость не стала клонить их ко сну.
– Если серые кащеи так коварством, хитростью и чародейством искусным владеют, как же нам их одолеть? – укладываясь поудобнее на бок, спросил Радомир.
– Ести у нас кое-что помогутнее! – ответил ему Твастар. – Дружба, Единодушие и Вера в себя.
Долго ещё эти слова звучали в голове Радомира, отражаясь в сердце согласием. Однако вскоре сон окутал его дремотными чарами.
