Глава 25

Радости Марата не было предела. Он подпрыгнул, размахивая автоматом, точно собрался улететь без ждущего его «навеса», однако вовремя опомнился и, сломя голову, бросился к ширококрылому творению рук трактирных мастеров. Еще ночью, крепя ремни под указанными Нуралиевым углами и натягивая материю, те до хрипоты спорили: полетит или не полетит. Драконид собственными ушами слышал, как делали они ставки. И вот теперь ему с Лешагой предстояло навсегда положить конец спорам. Он на миг остановился: «Лишь бы нам не пришел конец!»

Перебросив через шею автоматный ремень, он принялся застегивать крючья крепежа. «Так, сейчас, трапеция, ручка управления, все на месте». Испуганный стук в груди сменился возбужденно-бравурным. Сердце уже не требовало, чтобы его выпустили, теперь оно выбивало грозный марш. Должно быть, именно с таким взмывали в небо его огнедышащие предки.

– Цепляйся скорее! – крикнул он Лешаге.

Тот остановился, развернулся, скомандовал Черному: «Беги!» – и с колена высадил очередь по мчавшимся за ним прорвам. Те чуть замедлили ход, на мгновение укрывшись за камнями, деревьями или просто рухнув наземь, но тут же вновь бросились вперед. Несколько тварей так и остались лежать за спиной Марата.

– Обязательно закрепись! – кричал тот. – Отсчет: раз, два, три. Начинаем бег, непременно в ногу!

Чешуйчатый услышал, как за спиной звякнули крючья подвесной системы.

– Раз, два, три!

«Что я делаю?» – мелькнуло в голове Лешаги, но времени для ответа уже не было. Они мчали вверх по склону. Миг, еще миг…

– А-а-а! – крик ужаса слился в один.

Воин ждал падения и удара о землю, но их не последовало.

– Летим! – восторженно орал Марат. – Мы летим! Я – дракон! Когда Зарина узнает!..

Диковинный навес взмывал все выше, обрушив тем самым устоявшееся понимание Лехой порядка вещей. То, что брошено вниз с холма, должно упасть. Так должно было произойти. Но они не падали, а парили, будто вольная птица.

– Нас что-то поднимает! – в ухо Марату крикнул Леха. – Это твои заклинания?

– Это восходящие потоки! – восторженно отозвался тот.

– А не заклинания?

– Нет!

– А что же тогда?! – не унимался Лешага.

– Не знаю, так в книге написано! – самозабвенно вопил Марат. Ему явно было все равно, каким чудом вознеслось над долиной это странное устройство. Главное – оно летело. – Наверх вы, товарищи, все по местам, – радостно горланил юнец, – последний парад наступает!

– Что ты кричишь?!

– Заклинание!

Лешага собрался с духом и поглядел вниз. Действительно, что тут такого. Подобные картины он видел сотни раз. Но сейчас ему что-то было жутковато. В долине между холмов двигались всадники, множество всадников. С другой стороны, пока еще отделенные от них лысым каменистым гребнем, рыча и отчаянно скалясь, мчала толпа волкоглавых. Леха нащупал сумку, отстегнул клапан и достал ошейник.

«Самое время!»

– Взять их! – крикнул он и швырнул помятую бронебойными пулями коробку в гущу конного строя. И, будто повинуясь его команде, возникшие на вершине холма прорвы яростной, неудержимой волной ринулись вниз. Они даже не стреляли, сейчас было некому отдать им приказ. Они просто жаждали крови и видели перед собой добычу. Этого было достаточно. Кони, до того шедшие неспешной рысью, при виде тысяч оскаленных морд, не то, чтобы испугались, скорее, впали в истерику. Им уже не было никакого дела до кожаных плетей, шпор, а тем более до понуканий всадников. Железные удила рвали им рты, но без толку. То, что еще мгновение назад было ровным, угрожающе единообразным строем, превратилось в месиво людей, коней и звероподобных тварей.

– Ага, сработало! – возбужденно заорал Марат и тут же осекся. – Смотри!

– Куда? – сперва не понял Лешага.

– Налево, туда, где наши. Чуть дальше, в стороне.

Леха глянул и обмер. Там, в длинной глубокой лощине, протянувшейся, как шрам на лице земли, двигались обвешанные разнообразным оружием всадники. Они не спешили, должно быть, ожидая сигнала. Ученик Старого Бирюка сразу понял, какого именно. Как раз отсюда во фланг искрошившим друг друга врагам собирается ударить отряд Нуралиева.

Людожеги не знали о прорвах, даже не подозревали о них, и, стало быть, полагали, что защитники Трактира просто собираются использовать фактор внезапности и обрушиться на колонну там, где их меньше всего ждут. Тут бы они и попали в западню. Видневшийся на горизонте конный отряд готов был ударить с тыла, зажав молодого офицера с его людьми, как муху между ладонями.

– Мы должны предупредить! – преодолевая ветер, пытающийся затолкать слова обратно в рот, крикнул Лешага. – Ты можешь это повернуть?

– Да! – Марат чуть сдвинул ручку управления, и «навес», заложив вираж, клюнул носом, едва не перевернувшись. Верхушки деревьев замелькали совсем близко. Марат с Лешагой вновь заорали так, что будь у дубов и вязов ноги, они бы кинулись врассыпную, но корни прочно держали деревья в земле, а огромное крыло все приближалось к зеленым кронам.

– Ты знаешь, как садиться?

– В книге было сказано – на ноги!

Драконид начал работать стропами управления, плавно отпуская их в крайнее верхнее положение. Штуковина резко дернулась вперед и быстро помчалась над лесом.

– Какие ноги? Где ж их тут поставить?! – возглас Лехи заглушался ревом битвы, звоном стали и беспорядочной пальбой.

– Я помню, – не слушая вопроса, орал юнец. – При посадке на лес надо выбрать наиболее густую крону лиственного дерева или плотную группу деревьев одинаковой высоты. Посадку следует производить в режиме парашютирования, принимая вершины крон за поверхность земли, – процитировал чешуйчатый.

– А что такое парашютирование?!

– Не знаю, в книге так написано!

В этот момент раздался хруст веток и стоек навеса, а вслед за этим крыло намертво, точно вбитый в стену гвоздь, застряло меж двух могучих деревьев.

– Вот и прилетели, – оглянулся ученик Старого Бирюка, как показало беглое наблюдение, болтаясь над землей на высоте десяти, а то и двенадцати человеческих ростов. – Что еще сказано в твоей книге?

– Надо дотянуться до ближайшей толстой ветки и осмотреться, – жалобно пробормотал Марат.

– Осмотреться, конечно, можно, я это уже сделал. Но и так понятно, что вокруг лес, но вот до ветвей нам не дотянуться – с досадой процедил Лешага. Его люди были в опасности, а он болтался на дереве, как желудь.

– Там было сказано: если до ствола дерева слишком далеко, ожидайте группу спасения, – совсем уже обреченно промямлил юнец.

– Мы ее до конца жизни ожидать будем. Атам, – воин мотнул головой в сторону притаившихся всадников, – совсем другая группа поджидает.

– Тебя псы найдут.

– С ума сошел? Они Лилию охраняют. Сами выбираться будем. – Он еще раз осмотрелся. – Сейчас только придумаю, как.

– Может, спрыгнешь? – неуверенно предложил чешуйчатый.

– Тогда уж лучше ты слетай, ты ж у нас дракон!

– Я не могу, – печально сознался Марат.

– А я могу. Только ноги переломаю, – огрызнулся бывший страж.

– Эй, вы! – донеслось снизу. – Вы там, пока не созреете, висеть собираетесь?

– Усач, – мрачнея, констатировал Леха.

– А ты нам не указывай! – взорвался обиженный Марат. Его триумф обернулся нелепым фарсом, а тут еще и этот. – Как хотим, так и висим!

– Я думал, может, слезть пожелаете… – щеря в глумливой ухмылке рот, протянул детина. – Но ежели висите, как хотите, то – как хотите.

Он нарочито медленно развернулся.

Лешага глянул верхним зрением. Весь отряд Усача был тут же. Они держались в сторонке, порывисто выдыхая, как после стремительного бега.

«Специально приперлись», – он сделал попытку схватиться за одну из реек, но та с пугающей легкостью прогнулась под ним.

– Э-эй, Усач!

– Да я уж сколько лет Усач, – через плечо бросил предводитель стражей с Южных Перекатов. – Че надоть?

– Помоги слезть, – нехотя попросил Леха.

– У меня от пальбы что-то туго с ушами. Неужто сам Лешага, как там его, светлый рыцарь, указующий перст, предводитель вольной Стаи и прочая дребедень, подмоги запросил?

– Зато, – вновь не вытерпел юнец, – ты б видел, как мы прорв с людожегами схлестнули! А это что, это пустяк. В другой раз лучше получится!

– Не мешайся! – оборвал его ученик Старого Бирюка.

– Ишь ты, в другой раз. До другого раза дожить надо, – извечный Лехин соперник расстегнул куртку, демонстрируя юнцу спрятанную под мышкой кобуру с короткостволом.

– Ты не посмеешь! – заорал драконид.

Но детина его не слушал. Он насмешливо смотрел на своего давнего противника, точно надеясь увидеть на его лице испуг.

– Ладно уж, – так и не дождавшись, махнул рукой Усач. – Щас я на это дерево заберусь, вон на ту ветку, что ниже вас, а вон на ту, над вами, закину кошку. – Он начал разматывать длинную веревку, обмотанную вокруг живота. – Здесь, стало быть, закреплю, по ней и спуститесь, летуны.

– Не шутишь? – обескураженно спросил чешуйчатый.

– Шучу, конечно. – Усач вздохнул и начал карабкаться на дерево. – Вы головы куда-нибудь приберите, шоб железякой не зацепило.

– Куда убрать? – не понял Марат.

– Да хоть в карман спрячьте. Мне что за дело?

С ловкостью белки он взобрался на толстую ветку, что-то сдернул с конца опояски, и оттуда, будто сами собой, выскочили железные крючья.

– Эх, раскудри моя черешня, пошла рубаха рваться! И раз, и два, и три!

Трос просвистел у самого уха Лешаги и намертво вцепился в древесину. Усач дернул веревку, проверяя, прочно ли сидит крюк, обвил «пояс» вокруг ветки и тут же спустился по нему вниз.

– Давайте уж, спускайтесь с небес на землю.

– Сам ты уж, – под нос себе буркнул Марат.

Усач дождался, когда спасенные окажутся на земле, поднял веревку, покрутил ее и в одно движение сдернул.

– Ты чего вернулся? – спросил Леха, едва оказался на земле. – Вроде, ушел со своими.

– Ну, мало ли. Ушел, пришел. Мои ноги, что хочу, то и делаю.

– А все же?

– Вот тебе и все же, – детина стал вновь обматывать живот спасательным тросом. – Навязались безрукие на мою голову, спасай их тут. – Усач вдруг повернулся и усмехнулся неожиданно добродушно. – Ну, сам посуди. Ежели побьют вас, дело ясное, я – ушлый, ты – дурак, и что тут огород городить, кто спереди. Понятно, я. А вдруг нет? Все ж в один голос твердить будут: «Лешага то, Лешага се». Тьфу, противно. В общем, я такое себе решил, ты живи покуда. Мы еще свой спор не доспорили. И всяким пришлым, – он кивнул туда, откуда доносился шум битвы, – в него лезть нечего.

– Спасибо, Усач. Ну, давай, нужно спешить.

Темные густые брови Нуралиева сошлись на переносице. Не зря учили на курсе тактики, что если наступление развивается так, как задумали в вашем штабе, то впереди ожидает засада.

– Не впереди, – мотнул головой Лешага. – Сзади.

– С тыла, – поправил лейтенант. – Но это сейчас не важно. Значит, вражеская разведка сработала лучше, чем мы ожидали, – он задумчиво поглядел в небо. Сегодня, точно в насмешку, оно было синим и ласковым, с редкими пуховыми клочьями облаков.

– Значит, они хотят ударить в момент нашей атаки. Разумно, что и говорить. Ты можешь указать на карте, где они находятся? – лейтенант вытащил из-за голенища сапога исчерченный свиток.

– Это что? – разглядывая странный рисунок, спросил ученик Старого Бирюка.

– Чего непонятного? Карта. Я сам нарисовал. Вот здесь, – офицер ткнул пальцем в странную загогулину с закорючками, слабо напоминавшими деревья. Около закорюк стояли цифирки. – Здесь лес, тут находимся мы.

– А что за цифры?

– Не обращай внимания, это примерная толщина деревьев, их высота и расстояние между стволами, так, для себя заметки. Вот это – холмы, в долине между которыми идет бой. А где та колонна, что вы видели?

Лешага глянул на округу верхним зрением. Всадники по-прежнему находились в узкой лощине, но уже не двигались, просто стояли и ждали. Прикрыв глаза, он попытался наложить увиденное на рисунок.

– Вот здесь, вот, – Леха ткнул пальцем в длинные параллельные линии.

– Нда-а, – протянул Нуралиев. – Я бы тоже там засаду разместил. Вероятно, раньше это было русло какой-то реки, может, притока Серой Воды. А знаешь что? – на губах лейтенанта появилась хитрая улыбка. – Давай им дадим то, чего они так ждут.

– Это ты о чем? – мгновенно отозвался Леха. Одного эксперимента на сегодня ему хватило с головой.

– Пока засадный полк не двигается, ждет нашего появления. Через некоторое время они начнут беспокоиться, куда мы подевались. А что, если не заставлять их ждать? Я с частью отряда займу позицию здесь, на высоком берегу, у выхода из лощины. А ты со второй частью покажешься впереди, изобразив атаку. Заметив вас, колонна начнет движение. Здесь нужно действовать быстро, занять лес на том берегу, развернуться и зажать людожегов в огненном мешке. Если справишься, мы тут никого живьем не выпустим.

– Да, пожалуй, что и справлюсь, – глядя на карту, все более обретавшую черты знакомой местности, задумчиво ответил Лешага.

Черный, радовавшийся тому, что его могучий хозяин летал, как птица по небу, а теперь вновь здесь, со своей Стаей, требовательно просунул голову под руку Лешаги.

– Слушай, – тот поглядел на лейтенанта. – А если хитрее? Я, конечно, появлюсь в лесу, наших разверну – это понятно. Давай-ка мы людожегов, да на своих же и погоним.

– Как же мы их погоним?

Лешаге вспомнилась недавняя картина. Впавшие в неистовство кони и оскаленные морды волкоглавых.

– Лошади – животные пугливые. Как думаешь, Черный, сможете вы их шугануть?

Пес склонил голову и высунул язык, словно удивляясь, зачем хозяин спрашивает о таких понятных вещах. Еще как смогут.

– Отлично! – Нуралиев поправил кепи и оглянулся на ждущих приказа бойцов. – Тогда начинаем!

Этот день был счастливым для багряного густолиста. Пролитая в долине кровь должна была напоить недобрую траву на многие годы вперед. Происходившее не поддавалось ни описанию, ни контролю. Дорвавшиеся до настоящего дела, возможно, самого большого в их жизни, прорвы были либо абсолютно счастливы, либо совершенно мертвы. Над полем боя то и дело звучал их невнятный боевой клич «Буг-г-гурт!» Они ломали и крушили, рвали в клочья, грызли и вновь орали, падая от ударов сабель, выстрелов и взрывов гранат. Но, даже очутившись на земле, прежде чем навеки сомкнуть глаза, они норовили сомкнуть челюсти на ноге скакавшей мимо лошади и затем умереть от ран и избытка счастья.

В самом начале, среди бушующего моря встречного боя, виднелся небольшой странный островок. Сбившиеся в кучу Пучеглазые, оградившись стеной ужаса, пытались вернуть контроль над своим войском. Это удавалось слабо, поскольку в рукопашной уже не разберешь, где кто, да и поди, останови солдата, когда его пытается убить другой солдат. Результат предсказуем, исход плачевен. Очень скоро обособленность Пучеглазых сыграла с ними злую шутку. Заметив «островок», даже не догадываясь о его назначении, людожеги, все еще спускавшиеся по склону, развернули бомбомет и попросту накрыли Пучеглазых осколочными зарядами, полностью освободив прорв от чьего бы то ни было влияния.

Кровавая баня была в самом разгаре, когда во фланг прорвам, уже потеснившим людожегов, ударила изрядно потрепанная, обозленная неудачей колонна засадного полка, и начавшая затухать схватка разгорелась с новой силой. Никому из сражавшихся в этот момент не было дела до одиночных выстрелов, то здесь, то там хлопающих из лесу и с вершины оставленного прорвами холма. Сражающиеся были опьянены боем и не желали ничего замечать, но вот уже последний из них рухнул в густую траву с пулей во лбу.

«Вот и все», – Лешага поднял автомат и отыскал глазами Лилию. Та лежала за раскидистым кустом мохноцвета и самозабвенно наносила зарубки на автоматный приклад.

– Что за глупая затея? – пробурчал он, отмахиваясь от Черного. – Перестань, ну что ты меня снова облизываешь?

Пес отпрыгнул и радостно завилял хвостом, по-щенячьи требуя бросить ему что-нибудь, ну хоть этот пустой автоматный магазин.

– Ты это видел? Видел?! – подскочил Марат. – Мы их всех победили, без потерь!

– У нас семеро убитых и шестнадцать раненых. Прибавь к этому двух псов, – хмуро отозвался Лешага.

– Ну, в сравнении с этим, разве это потери?

Ученик Старого Бирюка положил на плечо юнцу тяжелую руку.

– Марат, это – потери.

Войско победителей вступало в Замостье. Впереди колонны на трофейных скакунах ехали лейтенант Нуралиев, Лешага со своей женщиной и даже юный драконид. Хотя и ему с конем, и коню с ним пришлось немало повозиться. Несчастное животное, еще не отошедшее от ужасов недавней схватки, шарахалось при одном виде чешуйчатого. Впрочем, и тот норовил ускользнуть, не желая садиться в седло.

– Мы, дракониды, на лошадях не ездим! – твердил он, опасливо косясь на подведенного к нему буланого жеребца. – Мы их едим!

От такого откровения конь окончательно впал в депрессию и теперь брел, понуро склонив голову, опасаясь, что каждый неосторожный шаг может стать для него последним.

– Почему ты опять хмуришься? – спросила Лилия, глядя на Лешагу. – Посмотри, как ликует народ.

Леха оглянулся.

– Не люблю многолюдства. Уезжать надо.

– Зачем? Куда? – спросила ошарашенная девушка.

– Бурый все еще в плену. Мы перебили тысячи прорв и десятки Пучеглазых, но я по-прежнему не знаю, как пройти через Барьер Ужаса.

– Лешага, Лешага! – вдруг послышался из ликующей толпы хорошо знакомый голос. Леха повернул голову и увидел машущего ему Библиотекаря. Народ почтительно расступился, давая дорогу.

– Я нашел то, что ты просил. В старой книге.

Бывший страж повернул коня и спешился.

– Это насчет Шаолиня. Его действительно уничтожали, и даже не раз, а два раза. Но он снова возрождался. Более того, когда уничтожили один Шаолинь, их возродилось два. Этот лес вечно молод, и он будет вечно живым. Я знаю, ты сможешь найти его!

Последние слова Хранителя Знаний утонули в громогласных криках, полных радости. Никто из присутствующих не знал, что это за Шаолинь. Но все понимали, что два – это гораздо лучше, чем ни одного. И то, что их победоносный Лешага, по словам всезнающего старца, найдет то, что ищет, привело толпу в восторг.

– Ты слышала? – Леха резко повернулся к Лилии, и та, счастливая, тут же спрыгнула в его объятия. – Он есть, мы найдем его!

– Обязательно найдем, любимый!

– Только давайте пойдем пешком, – простонал Марат. – Я прошу вас, снимите меня отсюда!