Эпилог

Солнце торчало над горой, точно зацепилось за вершину и не могло тронуться с места. Старый Бирюк поглядел на небо, прикрыв ладонью глаза. Он не любил такой погоды. Низкое хмурое небо, мелкий накрапывающий дождь с туманом куда лучше. Пройдешь незримым, исчезнешь незамеченным. А тут… Старый Бирюк махнул рукой, откатил наверх полог шатра, зацепил его за крючок и забрался внутрь. Скоро должен был начаться урок. Он на мгновение застыл, вызвав в памяти не слишком ровный строй сегодняшних учеников. Большинство из них не стоили и гильзы от патрона. Но кое-кого можно обучить. Тоже не абы что, но будут грамотные солдаты, почем зря голову под вражеские пули не сунут и сами в белый свет, как в копейку, палить не станут. Он подумал о Лешаге и о Буром. Да, таких больше не будет.

Он припомнил тот день, когда пришел в селение. Сам не мог толком сказать, почему остановился именно здесь. И народишко так себе, и места неуютные, а вот же! Гадал о том, пока не увидел двух сорванцов, с визгом сигающих с крыши дома. Тут же все встало на место. Вот что его сюда тянуло. Знать бы еще, благодаря какому странному чувству он находил своих. Да заставь он любого из нынешних учеников проделать то, с чем Лешага и Бурый в самом начале справлялись без особого труда, издохнут в первый же час. Жидковатый народ, жидковатый.

– Эй, – послышалось с улицы, – Старый Бирюк, люди толкуют, что, по словам караванщика, где-то там, у какого-то Трактира, наш Леха огромное войско побил.

– Знаю, – буркнул Старый Бирюк. – Проваливай.

– Ну, что за человек! – возмутился односельчанин. – Я ему такую весть принес, а он хоть бы доброе слово. «Проваливай», ишь ты!

Бирюк услышал шаги, удаляющиеся по направлению к базарной площади.

– Что за человек? – повторил Старый Бирюк. – Да человек ли?

Он вдруг напрягся, и рука сама легла на рукоять ножа.

– Вот оно, значит, как… Ты все-таки пришел…