Глава 17

Рыцари нашего отряда возмущенно зашумели. Под моей рукой три десятка рыцарей и две сотни наемников, вроде бы нет ничего проще: приказать, чтобы этого задаваку убрали с дороги, и вопрос решен. Но это только кажется. Устоявшиеся обычаи требуют в определенной ситуации строго определенной реакции, и никакой другой, такова специфика феодализма. Мои же люди меня не поймут, для того чтобы отказаться от вызова на поединок, надо иметь веские основания.

Основания были (устраивать здесь и сейчас поединок по известному поводу я считал откровенной глупостью), вот только вескими эти основания были только для меня. Что до остальных, то причин для отклонения вызова никто не видел.

Десятки людей смотрели на меня, надо было отвечать виконту, а что именно, я не знал.

– Граф, позвольте, я сражу этого нахала, – предложил барон Тромиг.

Хорошее предложение, но, к сожалению, оно не годится, сразить этого нахала придется мне самому. Или быть битому (для начала похода хуже не придумаешь). Эх, почему я с детства не учился владению мечом? Не было у нас в школе такого предмета. Краткие курсы под руководством Егора – вот и весь мой опыт обращения с холодным оружием.

Я чуть помедлил с ответом. Промедление в несколько секунд сказалось на ситуации не самым лучшим образом.

– Защищайся, невежа! – выкрикнула Салина и выхватила меч из ножен.

Только этого мне не хватало, вот ведь упрямая девчонка. Мало ей было приключений с пленом у рыцаря Сикруца?

– Салин, стой! Оруженосец Салин, приказываю тебе оставаться на месте!

Этот задира Обелон заставил меня покраснеть. Точнее, покраснеть заставила сложившаяся ситуация.

Все замерли, ожидая моих дальнейших слов.

– Я слишком занятой человек, чтобы отвлекаться на всяческие глупости. Но поскольку ты, виконт Обелон, уже здесь, придется задать тебе заслуженную трепку.

Одной фразой я отыграл утраченные было позиции, обосновав свое прежнее нежелание спешить с поединком и выразив готовность ответить на вызов. Только в таком сочетании можно было ответить, одно без другого не произвело бы должного эффекта.

Крики восхищения приветствовали мою краткую речь.

– Да здравствует граф Ролио! – выкрикнул барон Тромиг, рыцари его дружно поддержали.

Судя по их бурной радости, задира Обелон должен быть немедленно повержен. Мне бы их уверенность.

– Какой бой выбираете, граф, пеший или конный?! – выкрикнул мой противник.

Только конного боя не хватало. Внешне я держусь на коне весьма уверенно, вот только мой опыт верховой езды не насчитывает и месяца. Предложить бы битву без оружия, здесь я смог бы потягаться с Обелоном на равных, но здесь и сейчас это не пройдет – не принято у рыцарей биться врукопашную.

– Выбираю пеший бой по капатонским правилам.

– Это как? – удивился виконт. Ни о каких капатонских правилах он не слышал.

Я тоже о них не слышал, но надо же мне как-то уравнять шансы.

«Думай, Паша, думай. Необходимы капатонские правила боя, причем прямо сейчас».

– Капатонские правила строги и предусматривают несколько видов поединка. Один из них – бой с завязанными глазами.

Окружающие меня рыцари удивленно ахнули.

– Как «с завязанными глазами»? – удивился Обелон. – Так ведь будет ничего не видно!

– Понимаю, вам как человеку неподготовленному сложно меряться силами в настоящем капатонском поединке. А тот поединок, о котором я сказал, еще не самый суровый.

Обелон покраснел, со стороны рыцарей в его адрес понеслись насмешки.

– Это все чушь! – выкрикнул он – Нет никаких капатонских поединков!

– Стыдитесь, виконт. Нельзя так открыто демонстрировать свое бессилие, – морально добил противника я. – Поскольку вы человек, не подготовленный к поединкам…

– Это я-то не подготовленный?! – взревел Обелон. – Да у меня этих поединков было несчитано!

– Стыдитесь, виконт. Я говорю о настоящих капатонских поединках.

– Капатонских! Не капатонских! Выходи и умри, как подобает рыцарю! – взъярился мой противник.

Ага, сейчас выйду и умру, не дождетесь.

– Ведите себя подобающе, виконт, рыцарю не пристало так орать. Если я усомнюсь в вашем благородстве, то поступлю с вами, как с простолюдином, посмевшим преградить дорогу занятым людям. Мы и так непозволительно задерживаем движение.

Это правда, мы почти выбрались из города, но создали затор на его окраине.

– Я здесь ни при чем, – заявил виконт.

– Еще как при чем!

Противник выведен из равновесия, но схватки все равно не избежать. Осталось лишь создать условия, при которых я могу использовать свои сильные стороны. В чем мое преимущество? Мои доспехи не в пример легче доспехов Обелона и не так сковывают подвижность. Предложить бы соревнования по бегу, но вряд ли этот номер пройдет. Здесь и сейчас все преимущества у Обелона. Вывод: пытаюсь тянуть время и ищу удобную возможность.

– Решим вопрос с поединком поскорее, – предложил виконт.

Он понял, что зарвался, и умерил тон, но от схватки отказываться не собирался.

– Напротив, не будем спешить. К таким серьезным вещам, как поединок, надо подходить взвешенно. Вперед! – последнее слово было командой для отряда, мы тронулись дальше.

– Это бесчестно, вы отказываетесь от схватки! – вскипел рыцарь.

Симпатии окружающих уже были не на его стороне, но отказываться от боя все же не следовало. Одно дело – отсрочка, и совсем другое – отказ.

– Езжайте вслед за нами. Как только представится возможность, вы сможете продемонстрировать свое умение владеть мечом.

– У меня были другие планы, – пробурчал Обелон.

– Тогда можете оставаться здесь.

Виконт насупился и решил уточнить:

– А долго ли придется ехать?

– Не беспокойтесь, я вам надеру уши уже сегодня.

Обелон вскипел и схватился было за меч, но несколько десятков наемников одновременно с ним положили руки на оружие, явно демонстрируя свою готовность не допустить схватки, пока командир отряда не объявит о начале поединка.

Мы ехали около часа, когда впереди показалась молодая осиновая роща, а вместе с ней забрезжила и мысль, вытягивая за собой план будущего боя.

– Барон, командуйте привал около тех осин.

Отряд остановился, люди спешились, разминая ноги.

– Где там этот Обелон? – спросил я, делая вид, что не замечаю виконта, чем ужасно его злил.

– Я здесь, прямо перед вами, граф, – отозвался рыцарь.

– Надо же? Действительно. Как это я не заметил. Хочу почтить вас честью, виконт, хотя вы этого и не заслуживаете.

Обелон, насупившись, молчал, и я продолжил:

– Предлагаю по давнему капатонскому обычаю провести поединок в священной осиновой роще.

– Как «в роще»?

– Только не говорите, что и это вам не по плечу. После того как вы отказались от поединка с завязанными глазами, отказ от рощи будет выглядеть совсем неприлично.

– При чем здесь роща? Вокруг полно чистого места.

– Таков обычай, – я вздохнул и пожал плечами, дескать, сам не хочу в рощу, но ничего не поделаешь. – К тому же это не простая роща, а священная.

– Почему священная?

– Мы будем биться или обсуждать особенности рощ?

– Будем биться, – поспешил согласиться Обелон.

– Зря вы не хотите послушать про рощу.

– Нет-нет, в следующий раз, – поспешил заверить рыцарь. – Надеюсь, больше нет препятствий?

– Совершенно. Капатонский поединок очень прост: разрешены любые приемы, проигрывает тот, кто признает себя побежденным. Думаю, стоит кратко рассказать об истории капатонских поединков?

– Не стоит! – рявкнул Обелон, посмотрел на суровые лица нахмурившихся наемников и добавил гораздо спокойнее: – Не хочу отнимать ваше время, граф.

– Тогда прошу, – я сделал приглашающий жест рукой. – Ваша позиция здесь, виконт, моя – за рощей. Сходиться начинаем по знаку барона Тромига.

Виконт кипел, как перегретый чайник, стоило Тромигу подать сигнал, как он ринулся вперед сквозь редкие заросли осинника. Я неторопливо двинулся навстречу, пусть противник изматывает себя бегом. В его звенящих доспехах много не побегаешь. Вот только Обелон, похоже, об этом совершенно не знал – пер, как танк. Так же быстро и решительно. Ну да мне и посторониться несложно.

Выпад виконта пришелся в пустоту. Он хотел было продолжить его, переведя в горизонтальный удар… Удар получился на славу: дерево загудело, почти перерубленное двуручным мечом.

Я атаковал сбоку, рыцарю пришлось отпрянуть в сторону, его меч в тесном осиннике был скорее помехой, чем защитой. Получив чувствительный укол, Обелон все же разорвал дистанцию и принял оборонительную стойку.

– Не желаете признать поражение, виконт?

– Нет, – выкрикнул упрямец и ринулся в атаку.

Когда его меч впился в очередное дерево, я от души стукнул противника плашмя по шлему. Шлем загудел, упрямец затряс головой, но и не подумал сдаваться. Разъярившись, он начал крушить невысокие деревья направо и налево, выкашивая настоящую просеку. Вы когда-нибудь видели дровосека с мечом? Причем дровосека, который решил выполнить за десять минут дневную норму.

От этой молотилки во все стороны летела щепа. Я едва успевал уклоняться.

– Сражайся, трус! – выкрикнул виконт.

А я, по его мнению, что делаю? Или сражаться в его понятии – это подставиться под эти могучие удары? В таком случае мы расходимся в понятии «сражение». Ладно, хочет сражения, будет ему сражение: я подхватил трехметровый кусок бревна, которое он же перерубил, и метнул в Обелона.

Рыцарь попытался отбить его мечом (глупее не придумаешь), в результате он оказался на земле, придавленный не одним бревном, а двумя его половинами.

– Сражайся мечом! – крикнул виконт, сидя на земле.

– Как скажешь, – я пожал плечами.

Косым ударом я перерубил ближайшую осину (умеют тарси делать мечи, отличная сталь, Обелону о такой приходится только мечтать), дерево упало, чуть было не придавив рыцаря. Я не стал останавливаться на достигнутом и срубил еще несколько деревьев. Хорошо, что они были не слишком толстые, рыцарь отделался лишь синяками, а вот подняться самостоятельно он не мог.

– Признаешь себя побежденным?

– Нет.

Рыцарь пытался ползти, выбираясь из-под завала. Ну что за упрямец.

– А так? – Еще одно дерево упало сверху, преграждая виконту выход.

– И так не признаю!

– Ну и отдыхай, пока не поумнеешь, – я развернулся и пошел к обозу.

Оруженосец Обелона бросился к своему господину, но я, кивнув в его сторону, бросил коротко:

– Взять.

Умело брошенная булава сбила оруженосца с ног, тотчас же его подхватили под руки наемники нашего отряда.

– Что с ним делать, господин граф?

– Ничего, пусть пока посидит в нашем обозе.

– Это бесчестно, виконту Обелону требуется помощь.

– Виконт Обелон не признал свое поражение, а следовательно, поединок не закончен.

Рыцари одобрительно зашумели, впечатленные то ли моей победой, то ли упрямством виконта.

– Поздравляю вас, граф, с удачно проведенным поединком! – сказал барон Тромиг.

– Да здравствует граф Ролио! – гаркнули наемники.

– Полно, это сущие пустяки.

– Какие будут распоряжения, граф?

– Разбиваем лагерь. Не можем же мы уехать и оставить беднягу Обелона в таком бедственном положении.

– Как это благородно, милость к противнику лучшая из добродетелей, – сказал один из рыцарей. Остальные с ним согласились.

Никто не подумал, что можно вытащить беднягу из-под завала прямо сейчас. Виконт сам виноват, не признает свое поражение – таков был общий вердикт.

Походный лагерь был разбит за полчаса. За это время виконт Обелон истратил весь свой словарный запас, но так и не смог выбраться из-под гостеприимных осин.

– Какой благородный поступок, граф, – Салина кивнула в сторону виконта, – хорошо, что вы его не убили. Но вы ведь его выпустите? Правда, выпустите?

Как недавняя пленница она сочувствовала узнику завала. Не она ли недавно рвалась в бой, грозясь порубить рыцаря на мелкие части?

– Разумеется, выпущу. Ты даже можешь сходить и узнать, не намерен ли он сдаться.

Салина убежала, но вернулась опечаленной:

– Этот упрямец не желает признать поражение.

– Подождем.

Я перехватил ее восхищенный взгляд и смутился. Вовсе не упрямство Обелона удерживало меня около рощи, как думали многие, для остановки имелась куда более серьезная причина. Что до виконта, то мне было безразлично, признает он свое поражение или нет. Посидит под завалом, немного поумнеет, тогда его и выпустим.

Виконт сдался к вечеру. Усилиями нескольких человек из нашего обоза завал был разобран, после чего оруженосцу виконта разрешили помочь Обелону подняться и снять с него доспехи.

– Не присоединитесь ли к нашему ужину? – предложил я.

Обелон сверкнул глазами, но отказываться не стал.

– У меня недостаточно денег для выкупа, я должен отдать вам доспехи и коня, граф.

– Обычай есть обычай, – я развел руками, кому-кому, а задаваке Обелону я не собирался делать скидку.

– Я признаю вашу победу, но не вашу правоту, граф, – пробурчал упрямец.

– Да на здоровье, – беспечно заявил я.

– Как вам не стыдно, виконт! – воскликнула Салина. – Между прочим, граф отложил наш поход только из-за того, что не хотел оставлять вас под завалом!

Какой-то я совсем положительный получаюсь. Ладно, хорошая репутация руководителю не повредит. Виконт насупился, не желая признать, что я перещеголял его в благородстве. Пусть себе дует сколько угодно, лишь бы не мешал моим планам.

– Я хотел спросить: не возьмете ли вы, граф, вместо моего меча коня моего оруженосца?

– Нет.

– Но почему? Он стоит не менее десяти золотых.

– Эта некормленая кляча? Никогда не поверю.

– Вы в своем праве, – вздохнул Обелон и бросил прощальный взгляд на собственное оружие.

Вполне его понимаю: рыцарю без меча и доспехов неуютно, не каждый сразу поймет, что перед ним рыцарь.

– Я могу сдать вам меч и доспехи в аренду.

Скажите, вот зачем мне это надо? Погубит когда-нибудь меня моя доброта.

– Как это? – оживился рыцарь.

– Записывайтесь в наш отряд и пользуйтесь оружием и доспехами, которые раньше принадлежали вам. Пока в долг, скопите денег на выкуп, вернете себе право на владение своим оружием.

– А конь?

– И конь тоже поступит в ваше временное пользование. Если вы заметили, у нас даже наемники все верховые, не говоря о рыцарях.

Это правда, я разорился на коней для наемников. А почему бы не разориться, если имеются почти неограниченные финансовые ресурсы? Да и на скорости передвижения отряда отсутствие пеших сказывается самым положительным образом.

Упрямый Обелон насупился. Предложение было заманчивым, но чем заманчивее предложение, тем сложнее упрямцам его принять.

– Я должен подумать, – пробурчал он.

– Да сколько угодно. Утром мы снимаемся и едем дальше. Если к тому моменту не надумаете, можете идти за нами пешком или ехать на коне своего оруженосца.

Покончив с этим, я решил устраиваться на ночлег, тем более что перед сном следовало сделать еще одно нужное и важное дело.

– Ваша Светлость, разрешите мне задать один вопрос, – барон Тромиг нерешительно переминался с ноги на ногу. Что это с ним?

– Конечно, спрашивайте.

– Я думал об этом полдня. Этот вопрос никак не оставляет меня в покое.

– Да какой же?

– Если бой с завязанными глазами – не самый сложный из капатонских поединков, то какой же самый сложный?

Я чуть было не рассмеялся, но постарался придать своему лицу максимально серьезное выражение:

– Лучше вам этого не знать, барон. Поверьте, даже я не могу спать спокойно, когда об этом вспоминаю.

Не знаю, что уж Тромиг нафантазирует по поводу самого сурового капатонского поединка. Наверняка он сможет придумать что-нибудь такое, до чего я даже не додумался бы.

– Все, если не случится землетрясения, наводнения или нападения злобного врага, до утра прошу меня не беспокоить.

Я зашел в палатку и завязал шнуровку изнутри. К чему лишние вопросы, если случайный свидетель увидит, как моя дворянская грамота превращается в неизвестно что? Есть ли здесь легенды про блюдечко с яблочком, которое показывает дальние страны? Стоп, что-то не туда меня понесло, пусть легенды останутся на совести сказителей, не будем травмировать неокрепшую психику местного населения.

– Гха-гха, – произнес кто-то у входа в палатку тонким голосом.

Как не вовремя… Я только достал планшет и настроился на сеанс связи.

– Кого там принесла нелегкая?

– Это я, оруженосец Салин. Хочу поинтересоваться, не нужно ли вам чего, – донеслось снаружи.

– Ты хочешь помочь мне раздеться и уложить меня в кроватку?

– Еще чего не хватало! – воскликнула Салина.

– Тогда бери пример с Уклита, он не отвлекает меня от дел и не болтается под ногами.

– Пример, бери пример. Когда он понадобится, не дозовешься, – ворчала Салина, отходя от палатки.

Это она зря, Уклит ответственно относится к своим обязанностям.

Ворчащая оруженосица ушла, я с облегчением вздохнул и активировал планшет. Сначала посмотрел записи спутникового наблюдения часовой давности: около дороги, по которой нам предстояло ехать, по-прежнему наблюдалось нездоровое оживление.

Посмотрим почту. Ага, есть письмо от Кроса: «Заявка будет выполнена к двум часам по местному времени. Жду подтверждения по времени и месту доставки».

У тарси все в порядке, они подготовили то, что я запрашивал. Точнее, подготовят и доставят на место. Два ночи? Пожалуй, рановато. Вдруг какому-нибудь полуночному путнику вздумается поехать по нашей дороге? Хорошо, если из города, тогда наши посты его перехватят. А если поедет нам навстречу? То-то он обрадуется нежданной находке. Вот только это не согласуется с моим планом. «Случайная находка» предназначена именно для нашего отряда, значит, надо свести возможность ее нахождения кем-то другим к минимуму.

Я быстро набросал письмо, в котором указал координаты доставки (в двух километрах от нас на дороге) и определил время, к которому посылка должна быть на месте – пять утра. Дело сделано. С зарей тронемся в путь, пока по дороге не началось движение. Я с облегчением вздохнул, вывел на заставку мою дворянскую грамоту и свернул планшет.

Утром пришлось подгонять нерадивых поваров и обозников, но мы выехали почти вовремя. Дорога огибала небольшой лес. Только мы его миновали, как движение остановилось.

– Почему стоим? – крикнул я.

– Там на дороге нечто странное, – доложил командир дозора. – Похоже на ящики, но блестит и сверкает, как лучшее зеркало!

– Надо взглянуть, – заявил я и направился к находке.

– Господин граф, это может быть опасно, – сказал барон Тромиг.

– Пустяки, разберемся. Показывайте, где ваша невидаль.

Невидаль была обыкновенными никелированными кофрами, десяток которых кто-то сложил прямо посреди дороги. Я пересчитал их – ровно десять, как, впрочем, и должно быть. То есть никто под шумок не умыкнул блестящий ящик и не пытается сейчас открыть его в ближайших кустах. Это радует, поскольку такая попытка могла бы закончиться весьма печально.

– Барон, распорядитесь, чтобы ящики погрузили в свободный фургон, – приказал я.

– Может, стоит посмотреть, что внутри?

– Не стоит, мы и так опаздываем.

Барон прислушался, приложил ухо к одному из кофров и поднял на меня удивленный взгляд:

– Они гудят!

Надо же, какой острый у него слух, я, например, ничего не слышу.

– Ну, гудят. Что здесь такого? Вы что, раньше никогда гудящих ящиков не видели?

– Вообще-то, не видел, – признался Тромиг с непосредственностью, присущей выходцу из феодального общества.

– Значит, вам будет о чем рассказать детям. А сейчас грузим ящики и едем дальше.

Возчики сторонились непонятных сверкающих предметов, пришлось для погрузки привлечь наемников. Впрочем, вся операция заняла не более минуты. Еще пару минут на восстановление походного порядка, и мы тронулись дальше.

– Странные они какие-то, эти ящики, вы не находите? – рассуждал Тромиг.

С чего бы мне находить их странными, обыкновенные кофры тарси, с немного доработанным по моей просьбе замком. Вот содержимое действительно необычное для такой тары. Берусь поспорить, тарси до сегодняшнего дня никогда не перевозили в транспортировочных кофрах ничего подобного. Но говорить об этом Тромигу не стоит: ни о кофрах, ни о содержимом.

– Я никогда ничего подобного не видел, – продолжал ворчать Тромиг. – А каким образом они оказались на дороге? Вещь, судя по всему, дорогая, такими не разбрасываются. Нет, что-то здесь нечисто.

Тромиг отражал мнение всего нашего отряда: любопытство людей боролось с опасениями. Половина была за то, чтобы открыть сундуки, вторая половина за то, чтобы их бросить. И те и другие выражали свое мнение осторожно, помня о положенной субординации.

Впереди показалась деревня, и я решил, что пора с Тромигом согласиться:

– Я прислушался к вашему мнению, барон. Везти дальше эти непонятные ящики и в самом деле беспечно, но и бросить их будет неправильно.

– Что же с ними делать? – оживившись, воспрянул мой помощник.

– Я за то, чтобы посмотреть, что внутри! – воскликнула Салина.

– Господин граф лучше знает, что надо делать, – недовольно прореагировал на это замечание Уклит.

– Вот именно, – поддержал я оруженосца. – Господин граф отдает следующее распоряжение: нам необходимо нанять в этой деревне десяток возчиков с телегами.

– Для чего?

– Для странных гудящих ящиков.

– Зачем «десяток»? – удивился Тромиг. – Они все прекрасно поместились в одном фургоне.

– Барон, вы не находите, что странные и непонятные вещи стоит держать подальше одну от другой?

Тромиг на минуту задумался, пытаясь осмыслить это утверждение. Внешне оно было логичным, но эта логика никак не желала умещаться у барона в голове. Естественно, он пришел к выводу, что графу (то есть мне) виднее.

Желающих заработать на перевозке нашлось достаточно. Крестьян не смутил блестящий вид кофров. Их можно понять: они не находили эти ящики на дороге. Мало ли что возят при себе эти дворяне. Почему не подзаработать?

Через пятнадцать минут подъехала первая телега, и я принялся раздавать указания:

– За перевозку плачу сразу. Вот этот ящик ставишь на телегу и везешь по дороге туда, – я махнул в сторону нашего будущего движения. – Ящик ничем не накрывать.

– Куда туда, ваша милость? – уточнил крестьянин.

– Неправильный вопрос. Правильный вопрос: «Сколько мне везти этот ящик?»

– И сколько же?

– Пока тебя не ограбят.

– Как это «ограбят»? – выпучил удивленные глаза крестьянин. – Это ж поди ценность немалая!

– Может, и ценность, но не твоя. И не вздумай умыкнуть ящик себе. Проверю. Делай строго то, что говорят. Как только отнимут ящик, как можно скорее уезжай.

– А если отнимут и лошадь? – логично уточнил перевозчик.

– Это тебе за лошадь и телегу. Если их отнимут, беги от этого места со всех ног.

Звонкие монеты перекочевали к возчику, заставив его глаза заблестеть (лошадь-то могут и не отнять, а монеты он сразу оставит дома).

Через десять минут подъехала вторая телега, но я распорядился подождать, не следует выпускать телеги с кофрами слишком часто.

Отказывались от перевозки немногие. Дело было законным, а то, что оно немного рискованное, так граф за это платит с лихвой.

– А если все-таки ящик не отнимут? – уточнил один из возчиков.

– Тогда будешь ждать нас около следующего города.

Отправка телег растянулась на полдня. Все это время я был чрезвычайно занят, у меня не было свободной минуты, чтобы посмотреть, что происходит с отправленными вперед «подарками». А жаль. Думаю, это было незабываемое зрелище.