Глава 16
– Прикажете подать перо и бумагу? – поинтересовался Уклит.
– Зачем?
– Слуга, который принес письмо, ждет ответ. Или сказать, что ответа не будет?
И на первое письмо тоже хотели получить ответ, скоро за ним придут. Я вздохнул.
Как не ко времени все эти интриги. И ладно бы я действительно заинтересовал виконтессу и баронессу, так нет же. Одной понравилось мое богатство, другой – моя победа.
– Неси перо и бумагу, – распорядился я.
Уклит принес бумагу, перо и чернильницу и деликатно вышел за дверь. Первая же попытка написать что-то пером закончилась большой кляксой на пол-листа. И как только они пишут этими перьями?!
Я решительно отодвинул чернильницу в сторону и достал авторучку.
Оба послания были одинаковыми и краткими. Написал я следующее:
«Я был бы рад принять ваше приглашение, но дела требуют моего срочного отъезда. Надеюсь сохранить память о нашей мимолетной встрече на поединках до конца своих дней».
Вежливо и ни к чему не обязывает. Что касается памяти до конца дней, то тьфу-тьфу-тьфу. Думать мне больше не о чем? Я позвал Уклита, велел ему вручить письма слугам и посчитал, что с этим делом покончено. Но не тут-то было. Похоже, я недооценил настойчивость местных светских львиц. Не прошло и часа, как оба слуги один за другим явились вновь.
«Время и расстояние не помеха для истинных чувств. Неужели, граф, у вас не найдется одной минуты, чтобы навестить меня перед отъездом?»
При чем здесь одна минута? Наверняка дама рассчитывает на гораздо более продолжительное свидание.
Вторая была еще более настойчивой:
«Пренебрегать чувствами женщины недостойно истинного рыцаря, граф. Но я готова выслушать ваши извинения в любое удобное для вас время. С нетерпением жду встречи».
И как, спрашивается, на это реагировать? Я хотел было посоветоваться с бароном Тромигом (он более сведущ в местных обычаях), но дело было достаточно деликатным.
– Скажи, что ответ будет позже.
Проявленная дамами настойчивость не слишком радовала. Интерес симпатичной женщины лестен для мужчины. Вот только в чем причина этого интереса? Недавняя история с Ингой Лахтис была хорошим примером тому, насколько меркантилен бывает подобный интерес. Ну и что, скажете вы? Пусть меркантилен, почему бы не воспользоваться случаем? О, здесь не все так просто. За настойчивостью виконтессы Луасье и баронессы Далит чувствуются острые коготки опытных хищниц. А они не привыкли выпускать добычу, которая попалась им в лапы. Нет-нет, я вовсе не женоненавистник, но надо же различать чувства и деловой подход. За полученными мною письмами чувствовался именно деловой подход.
Вот потому-то мысли мои были направлены на то, как мне вежливо отклонить предложение, а не на то, как его принять. Не хотелось бы обидеть дам. Может, послать им по какому-нибудь подарку? Но не будет ли это воспринято как развитие отношений? О, придумал:
– Уклит, позови распорядителя!
На зов знатных постояльцев здесь привыкли откликаться быстро, не прошло и пяти минут, как гостиничный распорядитель был у меня:
– Что изволите?
– Изволю заказать ужин на две персоны.
– Здесь или в общем зале?
– В зале. И приготовьте все по высшему разряду.
– Будет сделано, – поклонился распорядитель.
– Уклит, перо и бумагу!
Перо я сразу отложил в сторону. Спрашивается, зачем я попросил его принести? Не находите, что «перо и бумагу» звучит солиднее, чем просто «бумагу»? И потом, не удивится ли мой оруженосец, если я буду писать письма совсем без пера?
Через пять минут приглашения на ужин были написаны, и я облегченно вздохнул, поручив Уклиту отдать их посыльным адресатов. Я довольно потер руки, похвалив себя за то, что решил проблему, даже не уточняя, какое письмо принадлежало каждой из дам.
Только я успел с этим разобраться, как пожаловал барон Тромиг. Он пришел отчитаться о первых успехах и согласовать финансовые дела.
– С наемниками заминка, – с ходу заявил барон, немало меня удивив.
– Что случилось? В Тоитене перевелись мечники и стрелки?
– И тех, и других предостаточно, не хватает рекомендаций.
Оказывается, всему причиной повышенные требования Тромига. После памятного случая с похищением золота он решил не брать людей, не предоставивших двух надежных рекомендаций. Надежными считались рекомендации рыцарей. Надо ли говорить, что не каждый наемник имел двух знакомых рыцарей, готовых за него поручиться.
– Снизьте требования, берите наемников по рекомендации других наемников, – распорядился я.
Тромиг вздохнул:
– Но шпионы Лутсора…
– В любом случае найдут лазейку, да и не будем мы от них таиться. Если вы помните, мы направляемся именно в Лутсор. Что-то еще?
– Есть отряд лучников с востока, больше полусотни стрелков. Они готовы наняться, но требуют полуторную оплату против той, которая принята.
– Они хорошие стрелки?
– Стрелки хорошие. Их не берут из-за явно завышенных требований и еще из-за того, что они нанимаются сразу всем отрядом.
– Берем, договаривайтесь о найме. Да, чтобы остальные не были в обиде, всем наемникам предлагайте полуторную ставку.
– А как быть с рыцарями? Некоторые из них считают оскорбительным воевать за ставку, предпочитая долю в добыче.
Что здесь скажешь? Поход предполагал извлечение некоторой прибыли, но совсем не путем завоевания трофеев.
– Поход не предполагает трофеев, но если они вдруг появятся, рыцари не будут обделены.
– А как насчет личных трофеев? По обычаю, от половины до трех четвертей личной добычи идет рыцарю, ее захватившему.
– Никакой личной добычи, этот пункт исключен из договора.
Не хватало мне еще, чтобы рыцари гонялись за пленниками вместо того, чтобы думать об общем деле.
– Многие будут недовольны, – покачал головой барон.
– Увеличьте денежное содержание. Если и это не поможет, пусть недовольные ищут другого нанимателя.
– Понял, – кивнул Тромиг. – Надо подумать и о комплектации обоза. Берем ли кузнеца и плотника? Возчиков набираем из числа наемников или из гражданских?
Надо же, я и не предполагал, что организация похода принесет столько дополнительных вопросов. Как вовремя я поручил это дело Тромигу.
– Обоз комплектуем по максимуму. Возчиков и мастеров берем с расчетом на возможное увеличение отряда. Полностью доверяю этот вопрос вам, барон. И поторопитесь с набором отряда и комплектацией обоза, послезавтра мы должны выехать.
– Я постараюсь, граф, – заверил меня барон Тромиг. – Не буду терять времени, пойду в гостевой зал. Туда должны подходить те, кто желает записаться в отряд.
Довольный удачно проведенным разговором, я строил планы на будущее. Ближе к вечеру заглянул граф Тугази и поинтересовался, как дела у меня, попросил обращаться, если потребуется помощь, и напомнил, что принц хотел бы меня еще видеть перед отъездом.
Самое интересное произошло вечером, но узнал я об этом не сразу. Точнее, я не сразу придал значение этому событию.
Тишины в заселенной гостинице не бывает. Но крики и шум неожиданно превысили естественный фон. Я отправил Уклита узнать, в чем дело, радуясь тому, что так удачно обзавелся адъютантом.
Парнишка обернулся за пять минут и поделился со мной новостью:
– Две дамы в обеденном зале устроили перепалку, дошло до драки, распорядителю пришлось их разнимать.
Я удивленно покачал головой: «Надо же, какие здесь невоспитанные служанки». И забыл о происшествии. А зря.
Не прошло и получаса, как ко мне пожаловал гостиничный распорядитель. Он хмурился и неуверенно переминался с ноги на ногу.
– Что у тебя, любезный? – не выдержал я.
– Я хотел бы поинтересоваться, долго ли еще ваша милость изволят у нас проживать.
– Отчего вдруг такой интерес? – мои брови удивленно подпрыгнули вверх.
– Мы, конечно, люди простые и не вправе задавать лишние вопросы…
– Да что случилось-то?!
– Четверо слуг пострадали. В таком виде они могут испугать постояльцев. – Распорядитель вытащил из-за двери парня, левый глаз которого украшал огромный синяк, а ухо было расцарапано. – Остальные выглядят не лучше.
Мои губы тронула невольная улыбка, когда я представил, как пострадавший будет принимать посетителей.
– Вам смешно, простой люд для вас ничего не значит, а тем временем страдает репутация гостиницы.
Ничего не понимая, я нахмурился. Судя по всему, распорядитель как-то связывает пострадавших со мной. Но я-то точно их не бил, я даже комнату не покидал последние полдня. Может, начудил кто-то из нанятых мною людей?
– Говорите толком, любезный. Понять вас совершенно невозможно.
– Я и говорю: благородным не понять чаяния простых людей.
Что за сетования на ровном месте? Почему это мне не понять простых людей, что за странное утверждение?
– Да что случилось-то?
– Вам ли, ваша милость, не знать?
Я стал откровенно терять терпение. Сколько можно говорить загадками, причем явно намекая на мою осведомленность, а то и участие в некоем происшествии? Схватив распорядителя за грудки, я принялся трясти его:
– Или ты сейчас же расскажешь мне, в чем дело, или я спущу тебя с лестницы!
Я сам не ожидал от себя подобного, оказывается, когда тебя обвиняют и при этом не говорят, в чем именно, ужасно неприятно.
– Извините, ваша милость, я больше никогда…
Распорядитель выскользнул из моих рук и ретировался к двери.
– Стоять!
Я сделал глубокий вздох и постарался взять себя в руки. Распорядитель застыл с занесенной над порогом ногой, боясь пошевелиться.
– Присаживайся, любезный.
– Как можно, ваша милость?
– Садись, я тебе говорю! – Распорядитель вздохнул и опустился на стул. – А теперь рассказывай все, как было.
– Что рассказывать?
– Все. В первую очередь, кто побил ваших слуг.
– Они разнимали драку. Две дамы изволили не поладить.
– Две служанки избили четырех ваших слуг?
Я вспомнил о шуме, который слышал полчаса назад.
– При чем здесь служанки? Подраться изволили две благородные дамы.
– В самом деле? – я удивленно приподнял бровь.
– Не хотите ли сказать, что вашу милость это удивляет?
– Если продолжишь говорить загадками, получишь такую же взбучку, как твои слуги.
– Извините, ваша милость. Дамы разошлись не на шутку, слугам пришлось их разнимать, но парни не могли действовать грубо, больше надеясь на увещевания, в то время как дамы не стеснялись в выборе способа действий.
– Что же это за дамы? – удивился я.
– Уж вам ли их не знать. Ваша милость изволили заказать обед, на который пригласили двух дам одновременно…
– И что же в этом плохого? – искренне удивился я. – Или приглашать на обед двух дам не принято?
– Приглашайте на здоровье хоть целый десяток, только…
– Да что только? Почему мне приходится вытаскивать из тебя подробности, как бриллианты из сейфа?
– Столик был заказан на две персоны.
– Все верно, – подтвердил я.
– Каждая из пришедших дам утверждала, что ужинает с вами.
Меня начал разбирать смех. Я представил всю нелепость этой ситуации.
– Но они должны были поужинать вдвоем!
– Вдвоем? Видимо, они об этом не догадывались. Обе думали, что ужинают с вами, и требовали, чтобы другая удалилась. Сначала завязалась словесная перепалка. Поначалу она была вежливой, но очень скоро приняла иной вид. Поверьте, я значительно обогатил свой словарный запас. Но даже на этом дамы не остановились. В порыве страсти одна из них метнула в другую утку с яблоками. Пострадавшая не осталась в долгу и ответила запеченной рыбой. Вскоре окрестности напоминали поле сражения. Слуги кинулись их увещевать, но, видимо, момент был неудачный. Дамы набросились на них с еще большим энтузиазмом, чем минутой ранее одна на другую.
Несмотря на всю комичность ситуации я постарался придать своему лицу скорбное выражение:
– И где же эти дамы сейчас?
– Они покинули гостиницу, отправив в ваш адрес немало неприятных эпитетов.
– Поверьте, я здесь совершенно ни при чем. Разумеется, я компенсирую пострадавшим расходы на врача и их временную нетрудоспособность, но у меня и в мыслях не было ничего, подобного произошедшему.
Выражение лица распорядителя говорило о том, что верит он мне с трудом. И совершенно напрасно, я и в самом деле не замышлял никакой интриги. Думал, что баронесса и виконтесса испробуют гастрономические блюда и примирятся с тем, что я занят и не смог составить им компанию. Кто ж знал, что они воспримут мое приглашение именно так?
– В любом случае я вам не завидую, господин граф.
Похоже, упоминание о компенсации погасило недовольство распорядителя, голос его был совершенно спокоен, если не сказать больше. Прозвучавшее в голосе сочувствие неожиданно меня встревожило.
– Вы о чем? – спросил я с подозрением.
– Обе дамы были очень сердиты, когда покидали наше заведение. И что-то мне говорит, что сердиты они были на вас.
Мое нехорошее предчувствие согласилось с распорядителем: если баронесса и виконтесса восприняли все так серьезно, то могли затаить нешуточную обиду.
– Да бросьте, эти милые дамы завтра и думать забудут об этом недоразумении.
Не знаю, кого я хотел убедить, распорядителя или себя. Мои усилия пропали даром: распорядитель недоверчиво покачал головой и попрощался:
– Желаю вам удачи, Ваша Светлость.
Вот так и выходит: хотел как лучше, а получилось… Что-то я действительно не додумал с этим ужином.
Последствия стали сказываться быстрее, чем я предполагал: на следующий день после обеда в гостиницу заявился неизвестный мне оруженосец и передал мне вызов на поединок.
– Виконт Обелон считает себя оскорбленным и будет рад скрестить с вами мечи в любое удобное время, – поведал нам посланник.
– Чем же оскорблен виконт? – поинтересовался я. – Насколько я помню, мы с ним не встречались.
– Виконт отстаивает честь дамы, которую вы изволили оскорбить.
Я печально вздохнул. Спаси нас Боже от дураков, всегда найдется кто-то, желающий отстаивать честь, даже не разобравшись, была ли она на самом деле задета. Интересно, за которую из дам решил вступиться неизвестный мне виконт? Наверняка руку приложила любительница поединков баронесса Далит. Луасье хитрее и не стала бы действовать так прямолинейно. Как знал, надо было прямо вчера отправить дамам подарки с моими извинениями, так нет, решил отложить это на сегодня. Вот зачем мне эти незапланированные хлопоты с виконтом? Я мир собираюсь спасать, а ему захотелось подраться.
Отправлять подарок баронессе Далит было поздно, сейчас это будет выглядеть как попытка откупиться и мало что изменит. Стоит хотя бы послать извинения и купленную мною сегодня брошь виконтессе Луасье. Возможно, это избавит меня от мести с ее стороны. Не то чтобы я ее опасался, но зачем мне лишние помехи в и так непростом деле?
– Что передать виконту? – отвлек меня от размышлений оруженосец.
– Передайте, что я принял его вызов к сведению и сообщу о своем решении.
– Виконт остановился через два квартала в гостинице у моста.
Посчитав, что его миссия исполнена, оруженосец виконта удалился, так высоко задрав голову, что я удивился, как он умудряется не споткнуться.
– Скверно, – сказал барон Тромиг, который был свидетелем нашего разговора. – Виконт Обелон завзятый поединщик, на мечах против него мало кто устоит. – Барон перехватил мой взгляд и добавил: – Я, конечно, не имел в виду вас, граф.
– Пустяки, – произнес я как можно небрежнее. – Попрошу принца, и он отошлет этого самого Обелона куда-нибудь подальше.
Тромиг бросил на меня непонимающий взгляд, затем просветлел и улыбнулся:
– Ваши шутки неподражаемы, граф. Я было на секунду подумал, что вы на самом деле намерены так поступить. Ха-ха-ха.
Чем не вариант, так нет: не здесь и не сейчас. Наверняка реакция принца Колозина будет такой же, вздумай я обратиться к нему с подобной просьбой. Подобное решение вопроса уронит мою рыцарскую честь, а следовательно, никак не может быть одобрено принцем.
– Что мы все о пустяках, давайте поговорим о том, как идет подготовка к походу.
Барон бросил на меня восхищенный взгляд, решив, что я образец мужественности. Я же решил по возможности проигнорировать вызов виконта и уехать по-английски, не прощаясь. Не хватало мне только этой совсем не нужной дуэли.
– Подготовка идет полным ходом. Если поторопимся, то сможем выступить завтра в первой половине дня.
– Отлично.
Осталось продержаться меньше суток и не столкнуться с указанным виконтом нос к носу. Тогда уже сложно будет избежать схватки. Что до дальнейшего, то я не намерен возвращаться в Тоитен.
Впервые мне предстояло уклониться от поединка, но я не чувствовал за собой вины. Я не собирался никого оскорблять. Баронесса и виконтесса не поладили, но есть ли в этом моя вина? Честно говоря – есть. Но она настолько косвенная, что поставить ее следует на последнее место, уступив пальму первенства неумеренной настойчивости этих дам. Поэтому я с чистой совестью намеревался сбежать, не принимая участия в навязываемом мне дурацком поединке.
Барон Тромиг отправился заниматься делами отряда, ко мне же заглянул Уклит собственной персоной. Оруженосец улыбался и держал в руке большой медовый пряник. Решил себя побаловать? Что-то я не замечал за ним подобной расточительности. В первый же день я выдал Уклиту карманные деньги, но парнишка не спешил их тратить.
– Какие будут распоряжения, господин граф? – поинтересовался юный отрок.
– Прямо сейчас – никаких.
– Значит, я могу отлучиться на полчаса?
– Можешь. Зачем, если не секрет?
– Помните того малого, который вместе со мной претендовал на роль оруженосца? Вы еще выставили его за дверь. Оказывается, он не такой уж и задира. Он попросил меня о помощи, это ненадолго.
Стоп, когда это они успели помириться? И что значит – попросил?
– Как же ты его понял, он почти не говорит на местном наречии! – удивился я.
– Это не совсем так. Малый оказался сообразительным, он записал нужные слова на бумажке и теперь говорит с ее помощью.
О боги, за что мне это наказание?! Я думал, что избавился от Салины, поставив перед ней два невыполнимых условия. Кто знал, что она возьмется за дело с таким небывалым энтузиазмом. Но придумать и воплотить в жизнь идею разговорника… Какова плутовка! Но чего ж она так ко мне прицепилась?
Парнишка испугался, увидев, как меняется выражение моего лица:
– Я что-то сделал не так?
– Нет-нет, иди, – разрешил я.
Если Салина выполнит задуманное, придется взять ее с собой. Но, может, она не успеет довести до конца свой план? Мы уезжаем завтра. Хватит ли у нее времени?
– Постой. – Уклит обернулся в дверях, и я добавил: – Раз уж ты собрался в город, зайди и узнай, в котором часу сегодня вечером меня сможет принять принц Колозин.
– Будет сделано! – просиял парнишка и скрылся за дверью.
Уклит ушел, а я порадовался тому, что не сообщил ему заранее о дате нашего отъезда. Не будем облегчать Салине задачу, возможно, наш отъезд станет для нее неожиданностью.
Интересно, куда она подевалась? С того момента, как я выставил ее из комнаты, она не попадалась мне на глаза, но как-то умудрилась перехватить Уклита и даже завязать с ним дружеские отношения. Сидит неподалеку, как кошка в засаде, и выбирает удачный момент для прыжка. Хорошо еще, что планы ее довольно мирные, не хватало мне только с ней поссориться для полного счастья.
Вечер, несмотря на насыщенность событиями, прошел довольно спокойно. Мой визит к принцу был краток. Неудивительно, он был вызван скорее обещанием зайти перед отъездом, чем насущной необходимостью.
Колозин попенял мне на историю с виконтессой и баронессой (надо же, даже до него дошло) и пожелал удачи в непростом походе. Я пообещал зайти еще раз, если представится возможность вернуться в Актию, с чистой совестью надеясь на то, что в этом не будет необходимости. На этом мы попрощались.
Как выяснилось, время для визита я выбрал удачно. Пока меня не было, приходил оруженосец злополучного виконта Обелона и интересовался, назначил ли я дату поединка. Не дождавшись ответа, оруженосец заявил, что зайдет завтра. На этом события вечера закончились.
С утра я первым делом заперся в комнате и решил взглянуть на дорогу, по которой нам сегодня предстояло ехать. Дворянская грамота привычным образом была превращена в планшетный компьютер.
Я прочитал краткое письмо от Рети. Тарси сообщал, что они действуют в соответствии с планом, и интересовался, есть ли изменения. Изменений в плане не было, о чем я и проинформировал его, уведомив, что могу несколько дней не выходить на связь.
Покончив с почтой, я вывел на экран карту со спутника и был удивлен необычной суетой, которая царила в окрестностях Тоитена. Дорога, по которой мы собирались ехать, казалось, стала излюбленным местом для пикников. Причем компании на загородные прогулки собирались сплошь вооруженные. На лицах этих милых людей застыло выражение, далекое от благодати. Для сравнения я посмотрел на другие дороги и ничего подобного не заметил. Почему-то привлекательной была лишь наша.
Я не делал большой тайны из отъезда, но на столь бурную реакцию никак не рассчитывал. Если предположить, что хотя бы часть этих людей как-то связана с нашим походом, возникает много вопросов.
Выехать планировали ближе к обеду, так что у меня еще было время, чтобы обдумать меры противодействия неизвестным любителям прогулок на свежем воздухе. Быстро свернув карту, я придал планшету вид дворянской грамоты, позвал Уклита и распорядился подавать завтрак.
– Господин граф, Салин просит его принять, – сказал парнишка.
– Салин? – удивился я.
– Ну да, тот самый малый, который хотел поступить к вам вторым оруженосцем.
– И где он, этот самый Салин?
– За дверью. Просит позволения войти.
Надо же, сколько такта, неужели Салина так изменилась?
– Зови, – вздохнул я.
Салина действительно разительно изменилась, по крайней мере, внешне. Передо мной стоял юный отрок опрятного вида в легкой кольчуге с мечом на поясе.
– Ты почему в таком виде? – удивился я.
– Оруженосец Салин к походу готов!
Она бы еще каблуками щелкнула.
– К походу? К какому походу?
– Как же, мы ведь сегодня уезжаем, осталось лишь вещи упаковать.
Я молча пропустил сказанное «мы», отметив, что про отбытие нашего отряда, похоже, неизвестно только ленивому.
– Мы-то уезжаем. Вот Уклит уже начинает вещи укладывать.
– Да разве ж он справится?! – Салина запнулась, умерила тон и продолжила: – Разрешите, я помогу Уклиту?
Она и в самом деле успела выучить несколько десятков слов на местном диалекте, мешая их в разговоре с родным для себя языком эслатов, особенно когда торопилась.
– Не знаю, следует ли мне признать твое знание местного языка достаточным, – засомневался я. – И потом, наш поход будет опасен.
– Конечно, опасен, если вы решили везти с собой несметное количество золота.
– С чего ты взяла? – я сделал вид, что удивлен.
– В городе только об этом все и говорят.
– Тем более. Признаю, что ты знаешь местный язык недостаточно хорошо, а потому принята на службу оруженосцем быть не можешь.
– Это нечестно, я старалась, – Салина приняла обиженный вид. Она сморщила носик и отвернулась, бросая на меня исподтишка изучающие взгляды. Я выжидающе молчал. Увидев, что это не дало результата, оно поменяла тактику:
– Если возьмете меня с собой, я скажу, кто распускает слухи про несметное количество золота, которое повезет обоз.
– И кто же? – заинтересовался я.
– Я принят?
– Ладно, принят, – вздохнул я.
Что с ней поделаешь? Если так хочет ехать с нами, пусть едет.
– Слухи распускают люди виконтессы Луасье.
Ну надо же, какова виконтесса! Вот, значит, как решила она мне отомстить. Я сразу поверил сказанному, даже не стал переспрашивать, откуда Салина об этом узнала. С размахом действует Луасье, задумала уничтожить весь наш отряд, натравив на нас всех любителей легкой наживы в округе. Обида обидой, но это уже чересчур. Нельзя же быть настолько кровожадной. По сравнению с подобным коварством вызов от рыцаря Обелона сущие пустяки.
«Ну погоди, коварная, твой план тебе же выйдет боком», – подумал я.
– Так я пойду, помогу Уклиту готовиться к отъезду? – спросила Салина.
– Иди, оруженосец Салин, ты принят на службу. А девкой был бы краше, – последнюю фразу я произнес на языке эслатов, заставив Салину покраснеть.
…Наш отряд все-таки смог выехать ближе к обеду. Две с половиной сотни конных, считая рыцарей и наемников, выглядели внушительной силой. Обоз в два десятка телег растянулся на полторы сотни метров.
Люди заинтересованно провожали нас взглядами. Окраина Тоитена приближалась. Не успел я порадоваться началу похода, как дорогу отряду преградили двое конных. Судя по знакомому мне наглому оруженосцу, рыцаря должны звать Обелон. Мне все-таки не удалось с ним разминуться.
– Граф Ролио, вы решили сбежать и не ответить на мой вызов?! – словно иерихонская труба, проорал рыцарь.
Такой вызов трудно не заметить.
