Глава 15
Знал бы граф Тугази, что эта гора золота мне ничего не стоила, я мог бы заплатить и вдвое, и вдесятеро больше. Проблема была только одна – легализация такого количества драгоценного металла. Не знал граф и того, что эта трата – наименьшая в числе тех, которые мною запланированы. Интересно, что бы он сказал по этому поводу?
Проблема инфляции этому миру не знакома. Обеспечением стоимости здесь является золото. Разумеется, это надежнее, чем бумажные деньги, вот только все это тоже довольно условно. Золото не намажешь на хлеб, из него не построишь дом. Оно имеет ценность до той поры, пока спрос превышает предложение. Любое резкое увеличение золотого запаса невольно вызовет падение цены на золото. Разумеется, это ударит по финансовой системе Актии, потрясений не миновать. Но Актия пока что не настолько прочно связана с финансами, основу общества здесь составляет феодальная иерархия. Актия покачается, но устоит. Должна устоять. А вот удар по Лутсору, где золото поставлено во главу угла, должен быть куда более ощутим. Когда рушатся основы, страну ждут потрясения.
К такой войне здесь не привыкли, да и нет у местных жителей возможности столь быстро увеличить золотой запас. Но мы им в этом поможем. Не след рассчитывать только на дядю, пусть и сами постараются, а направление приложения сил я им обеспечу.
Граф Тугази отправился к казначею, я в свою гостиницу. Позади раздавались крики рыцаря Сикруца. Известие о горе золота, которую ему доставят в течение часа, совсем выбило его из колеи. Он готов бы радостно пуститься вскачь от восторга и рвать на себе волосы от одной только мысли о том, сколько желающих заполучить его деньги появится в самое ближайшее время. Ранение сковывало его подвижность, что только прибавляло наглецу забот.
Мой добровольный сопровождающий все так же шел следом, не приближаясь и не отставая. Он проводил меня до самой гостиницы и устроился метрах в тридцати от входа.
Господи, еще один навязался на мою голову. Я печально вздохнул: ну зачем только Экзюпери когда-то придумал, что «мы в ответе за тех, кого приручаем»? Вот помог я парнишке и больше не могу пройти мимо, что-то внутри противится, не позволяя просто взять и уйти.
Я остановился на пороге, махнул рукой. Уклит тут же оказался рядом.
– Ты сегодня обедал?
– Съел по дороге несколько баранок, – улыбнулся парнишка.
– И все? Заходи, тебя покормят.
Парнишка недоверчиво покосился на дверь.
– Заходи, я угощаю, – заверил я его.
Через пару минут Уклит уплетал за обе щеки поданную кашу, а я думал, что же с ним делать.
– И зачем ты за мной ходишь? – поинтересовался я.
– Жду случая, – отозвался парнишка.
– Да ты ешь, ешь. И какого случая ты ждешь?
– Случая быть полезным. Я сильный и бегаю хорошо. Может, вам понадобится передать сообщение или тайный враг попытается на вас напасть, а я его первым замечу.
– Зачем тебе это надо?
– Наш род не привык оставаться в долгу.
Вот так ответ: ни прибавить, ни убавить.
– Так и собираешься ходить следом?
Парнишка кивнул. И что с ним поделаешь?
– Ходи уж тогда рядом со мной, а то твое сопровождение выглядит странно.
– Здравствуйте, граф! – барон Тромиг, пробираясь с другой стороны зала, махнул рукой и поспешил к нам.
– Рад вас видеть, барон, присоединяйтесь.
– Спасибо, я уже ел. – Тромиг покосился на простецки одетого паренька. – Кто это с вами?
– Мой оруженосец. Ты не против? – последний вопрос я адресовал Уклиту. – Раз ты все равно намерен ходить следом…
– Я буду стараться, господин граф! – просиял парнишка.
– А он не мелковат? – с сомнением спросил Тромиг.
– Я сильный, – заверил парнишка.
– Со временем подрастет. Главное у него есть – честность и стойкий характер. Я попрошу вас, барон, помочь с экипировкой Уклита.
– Подберем все, что требуется, – заверил рыцарь.
– Но это еще не все. Его Высочество одобрил создание отряда. Как вы смотрите на то, чтобы заняться его формированием?
– Почту за честь. Сколько людей потребуется нанять?
– Десятка три рыцарей и пару сотен наемников. И как можно скорее. Как только отряд будет сформирован, мы уезжаем.
– Позволено мне будет спросить, куда?
– О конечной точке маршрута умолчу. Для начала мы едем в Лутсор.
– В Лутсор?! – воскликнул Тромиг, чем привлек внимание немногочисленных посетителей.
– Не надо так кричать, наши враги и так об этом в скором времени узнают.
– Извините, граф. Но как же…
– Вы хотели сказать: как же предстоящая война?
– Да, именно это я и хотел сказать, – Тромиг понизил голос, но на нас все равно оглядывались.
– Слухи о ней сильно преувеличены, – я прервал взмахом руки возможные возражения. – Поговорим у меня в комнате. Но сначала нам надо устроить Уклита.
Я подозвал жестом распорядителя.
– Вот этот молодой человек – мой оруженосец. Позаботьтесь о том, чтобы ему нашли комнату неподалеку от моей, организуйте для него ванну и новую повседневную одежду. Все расходы занесите в счет. И не скупитесь.
– Будет исполнено, Ваша Светлость, – поклонился распорядитель.
Уклит бросил на меня вопросительный взгляд, и я его подбодрил:
– Иди-иди. Когда приведешь себя в порядок и устроишься, найдешь барона Тромига, он поможет тебе с экипировкой.
Тромиг нетерпеливо переминался с ноги на ногу:
– Пойдемте, барон. Обсудим план будущего похода.
Мы поднялись в комнату, и я начал разговор:
– Не доставляйте радости лутсорским шпионам, давайте сделаем вид, что нам ничего не известно о подготовке Лутсора к войне.
Я улыбнулся, демонстрируя скептическое отношение к сказанному.
– Да, но поверят ли они в такое простодушие?
– Разумеется, не поверят. Это такая игра: мы делаем вид, что не знаем об их коварных планах, они делают вид, что не знают о том, что мы об этих планах догадываемся.
– Для чего такая сложность? – удивился барон.
– Это политика, не берите в голову. Пока война не подготовлена, принято делать вид, что ее может и не быть.
– Вы хотите сказать, что наш отряд беспрепятственно пропустят на территорию Лутсора?
– Определенный риск есть, я хочу, чтобы вы это осознавали, когда будете набирать людей. Скорее всего нас пропустят, я расценил бы наши шансы на беспрепятственное путешествие в Лутсор как пять к одному. А вот с обратной дорогой несколько сложнее. Обратно в Актию нас не выпустят.
– И вы так спокойно об этом говорите? – удивился Тромиг.
– Да. Потому что мы не будем возвращаться в Актию. Мы направимся совсем в другую сторону.
– Надолго?
– Как получится, рассчитывайте на полгода.
Вообще-то я рассчитывал покинуть Толху раньше, хотелось бы вернуться домой к началу учебного года. Если, конечно, я вообще смогу вернуться. Лучшее оружие, лучшие доспехи, но от случайности никто не застрахован. Разумеется, двух месяцев маловато для того, чтобы полностью завершить задуманное. Надеюсь, достаточно будет правильно задать направление движения: запустить процесс, который дальше покатится по намеченному пути. В любом случае ближайшие два месяца будут решающими, если не удастся за это время изменить соотношение сил на границе Лутсора и Актии, все последующие действия бесполезны. Надо спешить.
– То есть в войне мы участвовать не будем?
– Вам мало опасностей, которые станут подстерегать нас в пути? В войне мы участвовать не будем, но спокойной жизни я вам обещать не смогу. Кроме всего прочего, будьте готовы к тому, что наш отряд увеличится в Лутсоре.
– Это совершенно невозможно!
– Не говорите о невозможном, барон. Будем искать пути решения, а не причины для отказа от задуманного.
– Лутсорцы забыли о том, что такое честь!
– Я не предлагаю вам сидеть с ними за одним столом или считать их братьями, но сдержанность мы должны будем проявить. Учтите это, когда будете набирать отряд. Горячие головы могут все испортить, ищите людей хладнокровных.
– Это непростая задача, – барон задумчиво почесал затылок.
– Это важная задача, иначе Его Высочество не одобрил бы отъезд рыцарей в такое непростое для Актии время.
– Я приложу все усилия, граф, – Тромиг слегка поклонился.
Надеюсь, он проникся сложностью и важностью мероприятия.
Я задумался о том, как быстро нам удастся выехать из Тоитена. Стук в дверь отвлек меня от размышлений. Я подумал было, что это пришел Уклит, и был удивлен, когда на порог шагнул один из людей графа Тугази.
– Забирайте.
Человек, стоящий за дверью, подтолкнул вперед… кого бы вы думали? Это была Салина собственной персоной.
– Зачем она мне? – удивился я.
– Кто она? Это пленник рыцаря Сикруца, тот самый, за которого вы заплатили выкуп. Или что-то не так?
– Все так, это действительно тот самый пленник, – поспешил заверить я. – Но зачем вы привели его сюда? Он свободен и может идти, куда ему вздумается.
– Тогда скажите ему об этом, потому что нас он все равно не понимает.
– Так уж и не понимает?
Помнится, Салина утверждала, что выучила несколько десятков слов, но говорить не хочет оттого, что это унизит ее достоинство.
– Домой, иди домой, – сказал один из людей Тугази и потрепал Салину по голове.
Видимо, она учила совсем не те слова, которые пристало учить молодой девушке. Отбросив руку стража, она разразилась отборной бранью:
– Отойди от меня, грязная обезьяна! Убери свои длинные волосатые блохастые руки!
И далее в том же духе.
– Надо же, говорит! – удивленно произнес стражник, взирая на бывшего пленника, как на ожившее чудо. Сам факт, что считавшийся ранее чуть ли не немым пленник заговорил, так поразил стражника, что смысл сказанного остался за скобками.
– Диалект портового грузчика вам совсем не подходит, барышня, – сказал я на языке эслатов.
– А чего он?.. – Салина гневно сверкнула глазами, но замолчала.
– Пойдем мы, пожалуй, – стражник стал боком пробираться к двери.
– Стойте, заберите пленника с собой! – крикнул я, но надежда моя была тщетной, стражники выскочили за дверь. Похоже, они были рады, что избавились от этой обузы. Они-то избавились, но что с ней делать мне?
– Ты свободна, рыцарь Сикруц больше не имеет к тебе претензий, можешь отправляться, куда тебе угодно. И не благодари.
– И все же я признательна вам за помощь, граф, – Салина склонила голову. – К сожалению, рыцарь Сикруц так и не принес мне свои извинения, но пусть это останется на его совести.
Я облегченно вздохнул. С нее станется отправиться к рыцарю и потребовать, чтобы извинения были принесены.
– Совершенно невоспитанный человек, – согласился я. – Не стоит обращать на него внимания.
– Без извинений я как-нибудь обойдусь, – продолжила гостья, – но этот невежа не вернул мне мой меч. Вместо этого какой-то человек попытался всучить мне десять золотых. Это вместо моего фамильного меча? Они решили посмеяться, мой меч бесценен!
– Настолько хорош?
– Ему полторы сотни лет, и за все это время он не покидал нашу семью.
Все понятно – семейная реликвия. Вот только вряд ли ее удастся вернуть. Скорее всего рыцарь давно продал меч. Возможно, за ту самую сумму, которую он пытался вернуть Салине. Вряд ли меч сам по себе стоит больше: Сикруц не похож на того, кто может продешевить, и он не в том положении, чтобы экономить на мелочах, возвращая меньше вырученного от продажи меча. Другое дело, что меч дорог Салине как память, но здесь уж ничего не поделаешь.
– Сочувствую. Советую тебе вернуться домой, деньги на дорогу я тебе одолжу.
– Вернуться домой? После того, что со мной случилось? Об этом не может быть и речи.
Я сделал вдох и задержал дыхание. В конце концов, я ей не отец и не старший брат.
– Ладно, иди куда хочешь. Ты свободный человек и можешь поступать, как тебе вздумается.
– Все вы так, лишь бы поскорее отделаться, – обиженно нахмурилась Салина. – Куда я могу пойти в таком виде?
Это уж точно, в таком виде ее никуда не впустят, и сюда не впустили бы, если бы не люди графа Тугази, им владелец гостиницы возражать не посмел.
– У тебя же есть десять золотых. Почему бы не привести себя в порядок?
– Нет у меня десяти золотых. Пусть подлый рыцарь подавится своими деньгами, мой меч не продается!
– Ты не взяла деньги?
– И не возьму. Пока рыцарь Сикруц не вернет мне мой меч, он будет у меня в должниках.
Можно было бы потребовать возврата оружия и прижать этим Сикруца, но некогда мне с ним возиться. Шуму будет много, а пользы мало. Рыцарю и без того сейчас хватит хлопот.
– Тогда это тебе, – я отвязал от пояса кошель и протянул Салине.
В это время дверь распахнулась, и невысокий парнишка с громким и протяжным «А-а-а» бросился на мою собеседницу.
Я с удивлением взирал на эту картину. Нападавший был без оружия, на покушение это никак не походило. Он набросился на Салину с кулаками, та на удивление проворно парировала удары. Так они всю комнату перевернут.
Секунд двадцать я смотрел на эту потасовку, задумчиво почесывая затылок.
– Отстань! Отвяжись! – кричала Салина.
– Сам уйди! Это моя работа! – кричал парнишка.
О чем это он? Я изловчился и поймал его за воротник. При этом нападающий на удивление быстро успокоился: взбрыкнул пару раз и затих.
– Уклит, это ты? – с удивлением узнал я своего нового оруженосца.
– Я, Ваша Светлость, – парнишка хлюпнул носом.
Что это с ним? Подобного за ним не замечалось. Не всегда сытый, он не унывал, в драке один против троих он держался молодцом. А сейчас расклеился.
– Что случилось?
– Я буду хорошим оруженосцем, не надо брать другого.
– Ты о чем?
Я обвел комнату взглядом, встретил встопорщившуюся, как сердитая кошка, Салину и рассмеялся.
– Что смешного? – недовольно спросила гостья на языке эслатов.
– Уклит решил, что ты претендуешь на его место оруженосца, – и я опять разразился смехом.
– Из меня получился бы хороший оруженосец, не чета этому коротышке! – фыркнула девушка.
– Этого еще мне не хватало. У меня уже есть оруженосец, а у тебя, насколько я помню, были какие-то дела.
– Мужчины, – пробурчала Салина, – сначала выкупают из неволи, а потом гонят. Ни одна женщина так бы не поступила.
– Если тебе что-то не нравится, возвращайся назад и жди, пока тебя выкупит женщина.
Салина надулась и хлюпнула носом.
Только этого мне не хватало. Мало парнишки-оруженосца, так теперь эта взбалмошная девица норовит затесаться в нашу компанию.
– Между прочим, я знакома с этикетом и умею себя вести.
– Я заметил, как ты себя вела со стражниками, извозчик мог бы позавидовать такому лексикону.
– Вот и брали бы в оруженосцы извозчика.
Я понял, что начинаю терять смысл разговора. Кто кого уговаривает, я ее или она меня? Логика здесь бессильна.
– Какой-то извозчик им подходит, а наследница древнего рода нет, – бурчала Салина.
– По крайней мере, извозчик не спорит с работодателем.
– Я тоже не буду спорить, если вы меня возьмете, – оживилась Салина.
Я схватился за голову: никак не ожидал, что разговор повернется подобным образом.
– Да зачем тебе это надо?
– Слабой девушке непросто одной.
– Не сказал бы, что ты так уж слаба, ты почти побила моего оруженосца.
– Пфыр! – заявила Салина. – И побила бы, если бы меня не держали впроголодь все это время. Правда, перед тем как отпустить, накормили до отвала, никогда столько не ела.
– Ладно, допустим, ты сильна, но у меня уже есть оруженосец.
– Пусть он будет младшим оруженосцем, а я буду старшим, – заявила девушка. – Могу поспорить, он даже готовить не умеет.
– А ты умеешь?
– Еще как! Когда я бралась готовить рыбный суп, все повара от зависти локти кусали.
– Так, может, пойдешь к нам поваром?
– Еще чего не хватало! Чтобы я, наследница древнего рода, пошла в повара? Такому не бывать! Поваром я и дома могла быть. Только в оруженосцы.
– Я бы тебя взял, но есть одно непреодолимое препятствие.
– Какое?
– Ты не умеешь говорить на местном языке. Тот лексикон, который ты продемонстрировала, не годится для моего оруженосца.
– Я научусь.
– Вот когда научишься, тогда и приходи. – Я решил, что нашел хорошее решение проблемы. – Возьми деньги, обнови свой гардероб и займись изучением языка. Очень подходящее занятие для молодой девушки.
– Я выучу самые необходимые слова. Это единственное условие?
– Да. Хотя нет, подожди. Еще ты должна помириться с Уклитом.
– Я с ним?! Это он на меня набросился! Если хочет помириться, пусть просит прощения.
– Ничего не знаю. Он уже принят в оруженосцы, а междоусобица мне не нужна.
Поставив эти, как мне казалось, невыполнимые условия, я выпроводил Салину за дверь и обернулся к Уклиту, который с удивлением прислушивался к нашему разговору.
– Вы его выгнали? – спросил парнишка.
– Кого?
– Претендента на мое место.
– Твое место в любом случае останется твоим, так что можешь не беспокоиться. Это был всего лишь бедный пленник, которого я освободил.
Так и хотелось добавить «на свою голову», но я не стал этого делать. Нехорошо сожалеть о сделанном добром деле, даже если это добавило тебе хлопот.
– И он не собирался быть вашим оруженосцем?
– Не собирался, – я вздохнул. – По крайней мере, до тех пор пока ты не завел об этом разговор.
– Хорошо. Какие будут распоряжения, Ваша Светлость? – надув щеки и расправив плечи, спросил Уклит.
– Пока никаких, я хотел бы отдохнуть и подумать.
– Тогда я займу свое место?
– Занимай, – кивнул я.
Интересно, какое место Уклит считает своим? Как выяснилось, он расположился недалеко от входа в апартаменты. По крайней мере, будет кому открыть дверь.
Я вздохнул с облегчением и подумал, что сюрпризы на сегодня закончились, но не тут-то было. Любят сюрпризы появляться один за другим.
Примерно через час Уклит заглянул ко мне с бумагой в руках.
– Вам письмо, господин граф.
– Вот как? И откуда оно взялось?
– Его принес слуга, сказал, что через час зайдет за ответом.
Я развернул надушенный лист бумаги, послание было кратким:
«Помню нашу встречу во время поединков, надеюсь на продолжение знакомства. Буду ждать вас у себя сегодня в восемь вечера». И все, подписи не было. Думаю, адресат предполагал, что я узнаю его и без этого. Судя по духам, которыми пропахла записка, адресат – женщина. Виконтесса Луасье или баронесса Далит? Кто из них? Обе они выказывали мне знаки внимания во время поединков. Ну что стоило таинственной даме подписать свое послание? Не подписала. А мне теперь мучайся сомнениями.
Не успел я углубиться в размышления, как на пороге опять появился удивленный Уклит:
– Вам еще одно письмо, граф.
Это письмо было не менее надушенным, чем первое.
«Наша встреча осталась в моей памяти навсегда. Воспоминание о ней заставляет мое сердце биться сильнее. Надеюсь, что смогу рассчитывать на вашу взаимность. Буду ждать вас сегодня в девять вечера у себя». А подписи опять не было!
Да что за напасть?! И эта дама тоже полагала, что я должен догадаться, от кого письмо. Будем рассуждать здраво: судя по всему, одно из писем принадлежит виконтессе Луасье, а второе – баронессе Далит. Но которое кому? Загадка. И главное, что мне теперь со всем этим делать?